Книга Севера

–Утро доброе, – бросила она через плечо входящему внуку. – Быстро ты сегодня, и за снегом идти не пришлось.

– Доброе утро, – ответил Мартин. –Минуты считаю, а не часы!

– Карак, ты случайно не заметил, ночью Мартина никто не подменил? Ты же всю ночь с ним просидел?

– Нет, что вы, уважаемая Августа, это Мартин собственной персоной. Только умытый, одетый и готовый к приключениям.

– Хорошо. Видимо, ты, Карак, знаешь волшебное слово, которое заставит Мартина по утрам так вскакивать без лишних разговоров. А ты, Мартин, садись, ешь. Надеюсь, руки проверять не надо? Вымыты на совесть?

– Вот, – протянул Мартин бабуле ладошки и повертел перед ней. – Чисто?

– Чисто, чисто. Садись, давай. Пей какао, я напекла оладьи с мёдом, поешь сейчас и с собой возьми в дорогу. Мало ли, проголодаешься.

– Спасибо, бабуля – поблагодарил Мартин и набросился на еду. И за пять минут умял все, что стояло перед ним на столе. Ворон предусмотрительно отошёл на край стола и оттуда искоса посматривал на Мартина, расправляясь со своей порцией.

– А скоро прилетит дедушка Альбатрос? – спросил Мартин, оторвавшись от кружки и переводя дух.

– Он уже прилетел и ждёт тебя на скале. Так что, как будешь готов, он тебя заберёт, – ответила Августа.

– А я готов.

– Погоди минутку, я тебе соберу с собой обед, – она начала раскладывать перед Мартином на столе свёртки. – Вот смотри – это фляжка с чаем. Здесь я тебе завернула оладьи, это баночка мёда, тут бутерброды с копчёной рыбой. Все я тебе положу в твой школьный рюкзак, так что забросишь за спину, и мешать в пути не будет. Что ещё… надеюсь, ничего не забыла.

– Да не волнуйся ты, бабуля. Все будет хорошо. Я же не один, – успокоил её Мартин.

– Хорошо, хорошо, не буду волноваться, – Бабушка Августа спрятала беспокойство за напускной бодростью, – в добрый путь.

Мартин, памятуя о вчерашнем полете, одевался на совесть. Две пары брюк и два свитера. Сверху куртка с капюшоном, отороченная мехом, тёплая меховая шапка с висячими как у собаки ушами. Меховые рукавицы на резинке, пришитые к куртке, тёплые ботинки с шерстяными носками. Сегодня он ко всему готов.

– Пойдёмте скорее, а то очень жарко, – пожаловался Мартин. Он, надев столько одежды, ощущал себя в комнате неуютно. Казалось, что его связали по рукам и ногам, и двигаться было тяжело.

– Пойдём, – согласилась бабуля.

Они шли по спящему городу. Было тихо, и только снег хрустел под ногами. До рассвета оставалось совсем немного, скоро, с первыми лучами солнца, город преобразится. Откроются лавки, магазины, люди начнут заниматься своими делами. А пока жители безымянного посёлка наслаждались предутренним сном, нежились в своих постелях. Мартин немного завидовал им, предававшимся сонной неге. Но при мысли о предстоящих приключениях сердце подпрыгивало от радости и билось сильнее. Он бы ни за что не променял приключения на сладкий сон в мягкой постели.

Когда они поднялись на скалу, первые лучи солнца уже прорвались сквозь облачную дымку неба, и снег на вершине горы заиграл искрами. Альбатрос ждал их там же, где они встретились вчера, на ровной площадке у самой вершины утёса. Он тепло поприветствовал их:

– Доброе утро, Августа, Карак, Мартин. Как спалось? Надеюсь, вы набрались сил?

А ты, Мартин, как я погляжу, готов к дальнему перелёту? Снарядился словно в Ледяную страну.

– Ничего. В тепле не в холоде, – бабушка Августа похлопала внука по спине. – Начнём приключение или сегодня мы собрались поболтать?

– Вы готовы? – обратился альбатрос к ворону и Мартину, – тогда полезайте на спину и держитесь покрепче. Полетим быстро.

Мартин распахнул ворот, и ворон нырнул головой вперёд под его куртку. Он царапал когтями живот мальчика, извивался до тех пор, пока не перевернулся и не высунул голову из ворота наружу.

– А не так уж и плохо, как показалось сначала, – заметил воронёнок. – Ну что, в путь?

– В путь, – Мартин сел на спину альбатроса, и едва он устроился, альбатрос взмахнул крыльями и камнем рухнул с утёса вниз. Мальчик вцепился в перья, зимнее море неумолимо приближалось. Карак судорожно царапал когтями живот Мартина, хотел выбраться. Но альбатрос раскинул крылья, поймал воздушный поток и невозмутимо начал набирать высоту.

Он совсем не взмахивал крыльями, а бесшумно парил над белой пустошью, и если бы не ветер, дующий в лицо, можно было подумать, что время остановилось. Только меняющиеся контуры облаков, похожих на хлопковые замки, создавали иллюзию стремительного движения. Проснулся Мартин оттого, что Карак зашевелился.

– Я тебя разбудил? – виновато спросил воронёнок.

– Да, ничего страшного, я слегка задремал

– Извини. Крылья и лапы затекли, давно не сидел неподвижно так долго. Но уже скоро должны прилететь,– сказал воронёнок и снова затих под курткой.

Альбатрос все летел и летел, и Мартин снова начал скучать. Чтобы прогнать дрёму и не пропустить что-то интересное, он обратился к пригревшемуся у него за пазухой ворону:

– Карак, знаешь, я давно пытаюсь понять. Если все реки впадают в море. Они его питают и наполняют, но реки пресные, а море почему-то солёное. Не понимаю.

Ворон прокашлялся:

– Почему море солёное? На это тоже есть своя история. Не знаю, правда, или нет, но вороны так рассказывают:

«Решил как-то посвататься великий кузнец Инмар к младшей дочери морского царя. Пришёл он к берегу моря и начал звать морского владыку:

– Ой ты, государь всех вод, выйди, покажись. Я, великий кузнец, прошу руки твоей младшей дочери.

Вспенилось море, зашумело и расступилось. Вышел из моря грозный морской царь. Весь в жемчугах и кораллах, в левой руке – перламутровый рог, а в правой – острога. Посмотрел он свысока на кузнеца, скривился и молвил:

– Это ты, что ли, прославленный мастер? Что-то не очень-то и похож. Какой-то ты оборванный, лицо в саже, руки в ожогах, такими руками не царских дочерей трогать, а уголь бросать. И ты думаешь, что я отдам за тебя свою дочь? С тебя и взять-то нечего.

– Ты прав, – отвечал мастер. – Нет у меня ничего, кроме этих рук, кузницы и дара. Если я для тебя, великий владыка вод, сделаю такое чудо, которое тебе и не снилось, отдашь за меня дочь?

– Если сделаешь такое чудо, то отдам. Даю слово, – молвил царь. – Жду тебя во дворце через три дня с чудом, иначе не видать тебе моей дочери.

Ушёл кузнец к себе в кузницу и начал думать. Думал, думал и придумал. Для жизни нужна мука, чтоб печь хлеб и быть сытым. Для жизни нужно золото, чтоб помогать другим. Для жизни нужна соль, чтоб солить рыбу, мясо, сохраняя их на долгую зиму.

И выковал кузнец из железного камня два круга, положил один на другой, и получился жёрнов. Крутишь вправо, высыпается из него мука, крутишь влево – чистое золото, а перевернёшь – белоснежная соль. А чтобы мельница остановилась, надо было просто сказать ей спасибо.

Доволен остался кузнец творением рук своих. Принёс на берег жернова и стал думать, как бы в срок поспеть ко дворцу морского владыки. Видит, мимо на лодке идут рыбаки. Он им с берега кричит:

– Добрые люди, помогите доставить подарок морскому царю, а я в долгу не останусь. Отблагодарю от души.

– Да о чем речь. Залезай скорей, – ответили рыбаки.

Залез кузнец в лодку, повернул жернова вправо, выпало немного золотого песку, поблагодарил он мельницу и расплатился с рыбаками. Но взыграла в тех рыбаках жадность. Дождались они, когда уснёт кузнец, и тайком повернули жернова вправо. Начали жернова молоть, и золото посыпалось рекой, но не знали жадные рыбаки, как остановить волшебные камни, и скоро лодка была заполнена золотом до краёв. От такой тяжести она потонула вместе с рыбаками. А жернова, погружаясь на дно, перевернулись, но продолжали молоть, только уже не золото, а соль. С тех пор лежат они на дне, и мелют, и мелют, оттого соль в море и не заканчивается. А младшая дочь морского владыки увидела тонущего кузнеца и пожалела его. Она превратила рыбаков в жизнерадостных дельфинов, те посадили на спины свои кузнеца и отвезли его на берег. С тех пор дельфины плавают по всем морям и спасают упавших за борт людей. Но это уже другая история. Так говорят вороны, но ты вполне можешь и сам придумать свою сказку «почему море солёное». От этого вода в море не убудет. И не обидятся волны ещё на одну сказку.

– Значит, если я сам придумаю сказку, то она и будет правдой?

– Для тебя, да. Для моря – она станет одним из возможных вариантов. Ты объяснишь все по-своему. Вложишь в рассказ частичку себя. И в душе вы породнитесь. Ты и море.

– Все равно не очень понимаю! – пожаловался Мартин.

– У некоторых вся жизнь уходит на понимание. А ты хочешь за пять минут познать обустройство мира.

Альбатрос начал кругами снижаться, и с каждым витком спускался все ниже и ниже. Под ними распростёрлась горная цепь, у подножья в долине зеленели ровные луга, казалось, зима сюда никогда не заглядывала, только самые высокие пики гор были покрыты снегом. Издали виднелось огромное озеро. Казалось, что это зеркальная гладь. Мартин не заметил никакого волнения вод или присутствие ветра. На берегу возвышалось дерево-великан. На его вершине отдыхали облака, и даже на большом расстоянии было слышно, как шумит его листва, словно напевая прекрасную старинную песню. Альбатрос неуклюже приземлился у кромки воды, пробежав несколько метров с распахнутыми крыльями, гася скорость. Мартин спрыгнул на землю:

– Уф! Наконец-то долетели, а то у меня все тело затекло, А вы не заметили, как тут странно? Нет ни ветра, ни снега?

– А ветры сюда больше не заглядывают, и снег не приносят. Отец Ветров строго–настрого запретил своим сыновьям тут показываться, они выполняют волю отца, – выбравшись наружу, Карак с удовольствием замахал крыльями.

– А это и есть то самое дерево? – альбатрос проковылял поближе, с любопытством разглядывая его.

– Стоять на месте! А то сейчас все перья повыщипываю! Пшёл прочь!– остановил альбатроса окрик из кроны дерева.

– Стою! А ты кто? Покажись.

– Показываться тебе много чести! Пшёл, говорю!

Карак зашептал Мартину на ухо:

– Это дух-хранитель дерева. Он безобидный. Я с ним поговорю.

Он спрыгнул на землю:

– Добрый день, уважаемый! Как служба? Поди-ка, не сахар?

– Не твоего ума дело. По тебе сразу видно, что хитрые у тебя глаза. Отвечай, что задумали?

– Да ничего не задумали. Мы путники. Пролетали мимо, увидели прекрасное озеро и подумали, что лучше этого места на земле нет. Вот и решили сделать остановку, передохнуть, выпить чаю, подкрепиться оладьями с мёдом.

– Мёдом…. – мечтательно проговорил голос – Да, место тут прекрасное, тишь да благодать, только мёда тута нет.

– Не побрезгуй, дух-хранитель, отобедай с нами, угостим мы тебя медком. Поди, путников тут немного, и поговорить не кем?

– Путников-то тут отродясь не бывало. Иногда духи озёрные повыскакивают. А что с ними общаться, с пустобрёхами. Ни новостей, ни рассказов. Правда, порой приходит Мать Земля, посидит у дерева, послушает, как песня в кроне шумит, вздохнёт и уходит.

– Да, тяжела у тебя служба.

– Не жалуюсь. Какое-никакое, а дело. Звать-то тебя как?

– Зовут меня Карак, я младший правнук Отца Ворона. Со мной Отец Альбатрос, и Мартин, юный Хранитель. Мартин, подойди, покажись, не стесняйся.

Мальчик с опаской приблизился к могучему стволу, и безуспешно пытался разглядеть собеседника в густой листве.

– Вот теперь вижу. Мартин-то, гляжу, брат Медведя – хранителя леса. Я-то удивился, кто из этих пернатых мёд любит. Птицы-то мёд не едят, – спрыгивая с ветки, проговорил дух-хранитель.

– А почему медвежий брат? – спросил Мартин. Собеседник его был росточка небольшого, с ладошку. Похож на жёлудь, с глазами и бородой. Непонятно где голова, а где тело. Только ножки и ручки торчат из бороды.

– А ты разве не знаешь, что первый медведь был человеком? – деловито усаживаясь на камень, спросил он.

– Нет, – ответил Мартин, присев напротив. Ворон запрыгнул Мартину на плечо, а альбатрос расположился за спиной.

– Ты это…вот чего… я пока рассказывать буду, ты не стесняйся, доставай, чего там у тебя…про мёд не забудь, – напомнил дух-хранитель. – Значится, как дело было: «Давным-давно жил на земле человек один. И имел он большую слабость. Любил он мёд пуще всего. И когда он ел мёд, то забывал обо всем на свете. Целыми днями он ходил по лесу в поисках мёда, бродил от дерева к дереву, от дупла к дуплу. И очень его не любили пчелы, как увидят в лесу, так и жалят нещадно. И как-то раз попросил он Лесного Отца подарить ему защиту от этой напасти. Выполнил Лесной дух его просьбу. Обернул его густой шкурою, которую пчелы прокусить не могут. Только оставил нос незащищённым, чтоб по справедливости было, и пчелы могли его жалить. Вот и ходит с тех пор медведь по лесу. Мёд ест, да только одной лапой, второй нос прикрывает, чтоб пчелы не жалили, а одной лапой много ли наешь. И пчелы довольны, и медведю дело. Следы лап как у человека, весь в меху, а нос голый». Так и появились медведи на земле. С тех пор они охраняют лес, чтоб никто чужой туда не заходил.

– Вот, пожалуйста, угощайтесь, – Мартин раскрыл свой рюкзак и вытащил все, что бабуля собрала ему в дорогу.

– Премного благодарен, – повеселев, сказал дух и пододвинул к себе баночку с мёдом, одного с ним размера.

– Дать вам ложку для мёда? – спросил Мартин.

– Спасибо за заботу, я как-нибудь сам справлюсь, – пробормотал дух, засунув голову в баночку и вылизывая стенки.

– Не одни медведи мёд любят, – усмехнулся альбатрос.

– Что бы вы, пернатые, понимали в удовольствии, – дух высунулся из банки, выпачканный с ног до головы мёдом, борода слиплась, а глаза лучились счастьем. – Прошу прощения. Я немного увлёкся и забыл о хороших манерах. Угощайтесь, – милостиво указал дух на опустевшую баночку.

– Спасибо за заботу, – недовольно проворчал альбатрос, поглощая рыбу с бутерброда.

– Вы так и не сказали, куда направляетесь, – продолжил беседу дух и довольно развалился на камне. – Если могу быть чем-то полезным, скажите, и я с удовольствием помогу.

– Очень мило с вашей стороны предложить нам помощь. Если честно, мы сейчас испытываем некоторое затруднение. – Карак замешкался, явно стесняясь. – Не знаю, говорить или нет.

– Друзья, какие могут быть сомнения, – встрепенулся дух. – Сделаю все, что в моих силах. Не молчите, рассказывайте.

– Мы слышали, что в этой долине покоится песня Отца Ветра.

– Совершенно верно.

– А Мать Земля отметила это место, вырастив могучий дуб.

– Именно так, – согласился дух.

– Ходят слухи, что дерево впитало в себя эту песню, и сейчас песня живёт в самом дереве.

– Меня поражает ваша просвещённость, – удивился дух.

– Тут нет ничего удивительного, – продолжал ворон. – В самом начале времён, когда Небесная Родительница создала землю, она притомилась после долгих трудов. Присела на вершину Священной горы, и вздохнула. Её дыхание обернулось Отцом Ветром, который понеся по миру. Но его тень постоянно цеплялась за деревья и задерживала в пути. Он оторвал свою тень и дал ей крылья. Этой тенью и был первый из нас, наш предок, Отец Ворон. Все что знает ветер, знает и ворон. Потому что мы тени ветра.

– Удивительная история, – восхитился дух, – так мало мы порой друг о друге знаем.

– Да, – согласился с ним Мартин, все это время просидевший с открытым от удивления ртом, – потрясающий рассказ.

– Мартин, а вы как оказались в такой компании? Если честно, то я ни разу не видел и не слышал, о том, чтобы кто-то из первородных сил разговаривал с людьми или показывался им.

– Мартин – юный Хранитель, – напомнил Отец Альбатрос, – и нас объединил поиск потерянной сказки.

– Не может быть! – воскликнул дух, он так живо реагировал, что более благодарного слушателя надо было поискать. – Что произошло?

– Несколько дней назад, – начал издалека Мартин, – на нашем острове далеко-далеко отсюда погас маяк. В смысле, маяк-то продолжал гореть, только тьму не разгонял, и стало очень тоскливо. Моя бабуля решила пойти к истокам, добыть волос Отца Солнца, потому как первый маяк на нашем острове зажёг именно он. Но ей такие испытания уже не по силам, а больше некому, вот я и вызвался лететь. Мы отправились на край света и говорили с Отцом Вороном. Он посоветовал нам добыть искру Негасимого Огня, который поможет Солнцу на той стороне земли. Взамен тот позволит нам взять ещё один волос с его головы. По крайней мере, план у нас такой.

– Чёрное ведовство, – заметил дух. – Но Негасимый Огонь охраняет Инмар, неспящий кузнец-великан.

– Потому нам и нужна твоя помощь, добрый дух,– вмешался ворон. – Мы хотим задобрить Инмара и подарить ему чудо. Мы думали, если ты позволишь, сорвать веточку с твоего дерева, что поёт на ветру. Мы сделаем из неё дудочку, которая сама будет играть, и подарим её Инмару. А в ответ великий мастер одарит нас Негасимым огнём. Поможешь ли ты нам?

Дух-хранитель задумался:

– Я не могу дать вам ответ сразу. Потеря ветки может ослабить меня и моё дерево.

– Простите меня, но я не понимаю, как потеря ветки может ослабить вас? – Мартин пытался представить то, что говорил дух, но у него не получалось.

– С изначала так повелось. У каждого на земле есть свой дух. У человека, ворона, альбатроса, дерева, травы, реки. Только у тебя и этих пернатых дух внутри, вы его называете душой, а у дерева, травы, реки – дух снаружи. Вот у этого дуба дух я. И все что происходит с ним, происходит и со мной.

– Простите, я даже не подозревал, что все так сложно, – Мартин, наконец, понял, о чем ему говорил сладкоежка. Все в жизни непросто, одно связанно с другим загадочными невидимыми узами.

– Да не извиняйся. Толку с этих извинений… – пробурчал дух, – подождите, я с деревом посоветуюсь, может, что и придумаем.

Он запрыгнул на ветку и скрылся в кроне могучего дуба.

– Ну и что дальше? – зевнул альбатрос.

– Дальше – сидим и ждём, – ворон стал прохаживаться туда-сюда, что-то бормоча себе под нос. Мартин скинул с себя куртку и, положив её под голову, лёг в тени дерева. Альбатрос засунул голову под крыло и задремал. Спустя некоторое время появился дух, держа в руках тоненький шепчущий прутик.

– Грядут тёмные времена. Мы решили, что должны вам помочь во имя светлых сил. Отец Солнце так долго согревает нас своим теплом, и будет правильно вернуть ему часть заботы и помочь в его неравной битве. Держите, только обещайте на обратном пути погостить у меня немного и рассказать, чем окончилось ваша погоня за сказкой.

– Спасибо, добрый дух, обязательно навестим вас ещё раз, – в один голос пообещали странники. Мартин собрал вещи, набросил на себя куртку. Альбатрос распахнул огромные крылья и взмыл в небо.

– Да не за что. В добрый путь! – крикнул им вслед дух и снова растворился в кроне своего дуба.

Глава 5

Отец Альбатрос подхватил попутный ветер и полетел. Домой они вернулись только на закате. Высадив Мартина и Карака на утёсе, альбатрос заторопился:

– До завтра. А сейчас я полечу к себе, а то ваши бутерброды с рыбой только аппетит раздразнили.

– А я, пожалуй, останусь, поклюю оладьи, – проговорил ворон, и, взлетев над утёсом, спланировал в сторону посёлка.

Мартин бегом спустился с горы, не останавливаясь, промчался по главной улице. Он не заметил, как бесплотная тень скользила за ним под покровом наступающей темноты. Бабушка Августа ждала его на крыльце:

– Заходи скорее, – поторопила она его, быстро окинула взглядом пустынную улицу и захлопнула дверь. Тень сделала попытку протиснуться следом, но пузатая чугунная печь на кухне зашипела, защёлкала угольками. Тень отшатнулась и ринулась прочь. Воронёнок был уже дома и важно расхаживал по кухонному столу.

– Ты представляешь, мы встретили духа, угостили его мёдом, было так здорово. Я до этого ничего не знал о медведях, а главное, о духах. Оказывается они повсюду. – Мартина распирало от впечатлений, и он хотел поделиться ими как можно скорее, а потому пытался рассказать сразу обо всем, что узнал за день.

– Погоди, не торопись. Поешь спокойно, а потом все расскажешь, – Августа, быстро накрывала на стол. – А ты, Карак, чего желаешь?

– Обо мне не беспокойтесь, любезная бабушка Августа. У вас не осталось немного оладий? Мне они очень понравились.

– Конечно. Тебе подогреть?

– Нет, спасибо. Они холодные вкуснее.

Только теперь Мартин в красках рассказал о путешествии. Бабушка рассеяно слушала сбивчивое повествование внука, а когда он закончил, взъерошила ему волосы на голове и села напротив:

– Проголодался, поди. Ешь, только не глотай, – заботливо произнесла бабуля.

– Шпа-шибо, – с набитым ртом ответил Мартин. – Только мне кажется, ты меня совсем не слушала.

– Не городи чепухи. Когда я ем, я глух и нем. Прожуй вначале, а потом говори, – строго заметила она.

– А как мы сделаем дудочку? – спросил он, прожевав.

– Отнесём ветку к старому Эрни, он на все руки мастер. Помню, в детстве постоянно мастерил что-нибудь. Свистульки там разные, дудочки. Надеюсь, он не забыл, как это делается.

– А когда мы к нему пойдём?

– Вот доешь все, и пойдём.

– Ой, я сейчас, я скоро….

– Не торопись. Лучше прожёвывай. А то все комком в желудок опустится и застрянет, потом жалеть будешь, что не жевал, как следует.

– Вы сегодня сговорились, что ли? – возмутился Мартин, – с самого утра как начали меня пугать. Вот теперь мне и кушать совсем не хочется.

– Доедай, – строго повторила бабушка Августа.

– Спасибо, я наелся. И потом дел у нас сегодня очень много, так что раньше начнём, быстрее закончим.

– Хорошо, собирайся. Пойдём к Эрни.

Мартин вышел из-за стола, бабуля быстро сложила грязную посуду в таз, накрыла полотенцем. Ворон уже перелетел из кухни в прихожую и нетерпеливо переминался на вешалке перед дверью. Августа проверила, как Мартин застегнулся, затем сняла с полки фонарь, открыла дверь и сначала некоторое время вглядывалась в темноту. И не почувствовав ничего тревожного, разрешила всем идти. На улице Карак сразу же устроился у Мартина на плече. Так и ехал до самого верха. Редкие прохожие бросали любопытные взгляды на сидящего на плече Мартина ворона, но вопросов не задавали. Карака веселило замешательство людей, он периодически щелкал клювом, стараясь не выпустить смех, рвущийся наружу. Мартину невольно передалось настроение ворона, он едва сдерживал улыбку, и обязательно, когда здоровался со знакомыми, поворачивался к ним плечом, на котором восседала птица. Бабушка, напротив, одёргивала и поторапливала сорванцов. Когда они прошли посёлок и повернули к маяку, Карак, громко каркая, сорвался с плеча и несколько раз облетел вокруг них, сопротивляясь потокам ветра, который поджидал их на самой вершине.

– И как ты все видишь в темноте? – спросил ворона Мартин.

– Вороны и есть сама тьма, по крайней мере, мы с ней в родстве. Так что она для нас не помеха, – туманно ответил Карак и разразился резких каркающим смехом.

– Ничего смешного тут нет, – отрезала бабушка. – Потеши тут, а то беду накликаете.

– Ой, бабуля, опять ты за своё.

– Нет, что-то сегодня в воздухе не так. Словно ночь уже никогда не кончится.

– Да что ты такое говоришь?

– Не бери в голову. Просто предчувствие тревожное. Все хорошо. А вот и панцирь этого краба, Старика Эрни.

Рассеянный свет маяка не разрывал, как обычно, тёмное полотнище ночи, теряясь в морской дали, а словно падал под ноги, создавая причудливые тени. Колючий холодный ветер вновь сорвался с цепи, задувал в самые защищённые места под одеждой. Море ярилось внизу, громогласно стеная, но разбивалось о гранитные скалы. Эти несколько десятков метров до дома смотрителя были самыми трудными.

Постучав в дверь, они услышали: «Входите, не заперто». Бабушка Августа не стала ждать повторного приглашения на ветру, распахнув дверь, она протолкнула Мартина. Следом влетел воронёнок. Мартин повесил свою куртку на вешалку у входа, чем тут же воспользовался Карак, забравшись в рукав, только клюв торчал из ворота.

– Августа, дорогая, проходи,– радушно вскричал старик, – Мартин, рад тебя видеть. Надеюсь, у вас все в порядке? Замёрзли поди-ка? Видишь, как непогода разыгралась.

– Да, согреться не помешает, – бабушка подышала на озябшие руки. – Вот зашли к тебе с маленькой просьбой, Эрни. Можешь вырезать Мартину дудочку из этой веточки дуба? Мартин, покажи.

Мартин вытащил из рюкзака веточку, подаренную духом-хранителем, и протянул старику Эрни.

– Да, уж – скептически сказал тот, повертев в руках прутик, – посущественней ничего не нашлось?

– А ты хотел, чтоб мы пришли к тебе с бревном, – вскинулась Августа, – что есть, на том и спасибо. Ну как? Сможешь?

– Разве что очень маленькую, вроде свистульки, на три ноты, не больше.

– Ты, главное, сделай, а с нотами мы как-нибудь сами разберёмся. Потом.