Кладбище забытых талантов

Тамара не возразила отпереть трактир и направила призраков не в гостиную, а в иную комнату, которая представляла собой старинную спальню. Широкая кровать с истлевшим постельным бельем, несколько светильников на расписных прикроватных тумбах, комод напротив, в каждом ящике которого скрывалась одежда для разного сезона, стул с широкой спинкой у окна – все это покрывал многоэтажный слой пыли, протереть которую, верно, у нынешней владелицы дома не имелось ни желания, ни сил.

– Спасибо, – сказала Тамара призракам, которые помогли донести и уложить Павла и Бориса на кровать. – Дальше мы сами.

Смахнув ладонью пыль, она села на стул и завела ногу за ногу, отчего синее платье, выглядевшее безупречно, стало выделяться на фоне поношенных рваных туфель. Даже в лучшем настроении она выглядела непривлекательно. Ее впалые глаза, под которыми серели круги, смотрели остро и в большинстве случаев недружелюбно, подобно диким животным; рука, тонкая, как и остальные кости, от вечного недоедания обхватила натянутую бровями кожу широкого лба. Редкий пучок волос болтался на макушке, касавшись спинки стула. Случившееся происшествие окончательно уничтожило ее вид – у окна сидел скелет, грубо обтянутый кожей.

Когда товарищи спортсменов, покинули трактир, в дверном проеме спальной комнаты оказался Юрий, спешивший в силу возможностей.

– Так-так-так! Ничего себе! Кажется, ты говорила, что от остальных комнат у тебя ключей нет, – удивилась Сидни, попутно осматривав больных. – Врала? Точно, врала-врала.

– Да, я бы и продолжила скрывать это, чтобы никто сюда лишний раз не заходил, – вздохнула Тамара, – но обстоятельства требуют. Я уважаю бывшего владельца дома, кем бы он ни был, и не хочу, чтобы его вещи переворошили или украли.

– Даже мне не доверяешь… Я огорчена, обижена и вообще расстроена. К тому же попробуй укради что-нибудь, когда оно тут все привинчено, как будто на клей посадили.

Юрий тем временем изучал необычный интерьер комнаты: проводил рукой по поверхностям, заглядывал в оплетенные паутиной окна и рассматривал написанные маслом картины на стенах. Только он переместил свое внимание на комод и открыл один из ящиков, Тамара сердито воскликнула, обнажив кривые зубы:

– Вот об этом я и говорю! Все будут считать долгом осмотреть каждый уголок дома! Хотя бы разрешение спросил бы…

– Здесь одежда, – сказал Юрий. – И мужская, и женская. Многое выглядит, конечно, как тряпки, но…

– Что ты! Она знает весь дом до каждой щелочки, – перебила Сидни, вставив в подмышку Павлу термометр. – Тамара у нас молодец! И не красней так, потому что ты делаешь хорошее дело. Не каждый раздает одежду новеньким, а ведь сюда могут попасть и летом. На кладбище же все время осень, и, представляешь, Юра, она не дает призракам замерзать насмерть. Как бы это странно-престранно ни звучало…

– В этом нет ничего удивительного. Я просто хочу, чтобы мы чувствовали здесь себя, как дома. Кладбище теперь и есть наш дом, хотим ли мы того или нет.

– Так-так-так! Нашла! Идите сюда, посмотрите. – Сидни вытянула правую руку Бориса, показав наружную часть плеча. – Вот! Видите это краснючее пятно с кровавой точкой внутри? Я как-то видела такое же ужасное в книге про яды. Я думаю, что это дротик с каким-то веществом, наверно, настолько тонюсенькая иголка, что бедняжки и не заметили боли. К тому же они были заняты размахиваниями мечами. Так вот! Симптомы сходятся: они без сознания, горяченные, как яичница на раскаленной сковородке, посмотрите на их мокрющие от пота футболки… Если очнутся… Ой! Я хотела сказать… когда очнутся, голова будет трещать до жути.

Увидев, что призрачная девушка достала из закромов поясной сумки несколько таблеток, Тамара побежала за кувшином с водой, а Юрий спросил:

– Ты всегда носишь с собой лекарства?

– Ты что! А как иначе? Ты же никогда не знаешь, что случится через секунду. Вот! Сейчас лекарства пригодились. Могли и не пригодиться… Но пригодились же. Да!

Сидни бросила таблетки в чаши с кипяченой водой и, приподняв головы призрачных юношей, стала поить их. Конечно, отметила она, нужно, чтобы таблетку они разжевали, но призраки явно не были в состоянии это сделать, так что невольно проглотили небольшие шарики.

– Так-так-так! Пошло дело! – заговорила она после долгого молчания, когда Павел и Борис перестали стонать. – Юра, ты что, весь конец дня собираешься тут сидеть? Мне же нужно будет присмотреть за ними, а то от ядов можно все что угодно ждать. Вряд ли они оклемаются за пару часов, так что лучше, я думаю, пойди проветрись, узнай все интересности кладбища. Только смотри за темнотой, а то так можно и загуляться. И к этим дурацким «Искателям» не подходи лучше.

Талант №9. Умение проводить по кладбищу

Не нашлось еще того призрака, который поверил бы, что покинуть кладбище нельзя. Такая простая, а вместе с тем пугающая истина не укладывалась в головах новичков, что побуждало каждого усомниться в услышанном.

Идти по тропам, окруженным угловатыми деревьями, было жутко. Хотя порой солнце неожиданно ярко поливало окрестности лучами, это не придало кладбищу безопасный вид. Изредка на обочинах встречались пустовавшие скамейки, сидеть на которых мало кто решался именно из-за чувства, что ветви деревьев могут напасть.

Вдали показались очертания ворот, выкрашенных в черный цвет, который за долгое время почти извелся. При малейшем дуновении ветра металл издавал протяжный скрип, потому призраки старались подпирать их камнями; дело в том, что изначально они были распахнуты, а закрыть с наружной стороны, конечно же, не получалось. Однако бушевавший ночами ветер расшатывал подпорку и прикрывал ворота.

Сквозь тонкие металлические прутья ворот, превращавшиеся в острые пики наверху, повсюду виднелся лес. Густо насаженные стволы деревьев скрывали местность дальше пары десятков шагов, их ветви переплетались так, что кладбище было объято огромной древесной ладонью. Ни звука птиц, ни шелеста других животных не доносилось. Это одновременно очаровывало и пугало.

На несколько долгих мгновений лес захватил разум.

– Новенький? – раздался звонкий голос позади. – Давно здесь? Ты только не пугайся…

– Что?

Юрий обернулся, увидев призрачную девушку в коричневом пальто. Она переминалась с ноги на ногу, морщилась от прохлады и полусонным голосом, кратко зевнув, сказала:

– Вдох-выдох… Вот так, спокойно. Ты находишься на кладбище, да, это трудно принять, но здесь совсем нет ничего страшного.

– Страшного я увидел предостаточно, – ответил Юрий, сообразив, сколько всего приключилось с ним: монстры, призраки, тайны, амулеты, сражения на рапирах. К таким бурным событиям жизнь его не готовила. – И это всего лишь менее, чем за сутки.

– Так это про тебя она говорила?! – сказала она, встрепенувшись. Остатки дремы вмиг исчезли с ее миловидного лица. – Прости-прости-прости!

– Ты это про что?

– Утром рыжеволосая девочка так кричала на меня и возмущалась, что мне до сих пор страшно. Вы, наверно, с ней давние друзья, потому что я никогда не видела, чтобы так о ком-то беспокоились. В общем я вчера отправилась спать чуть раньше обычного. Кто же мог знать, что тебя угораздит появиться вечером? Никогда такого не было – и вот!

Она встала перед Юрием и протянула ему ладонь, одетую в темную вельветовую печатку, из которой выглядывали кончики всех пальцев. Призрак неловко обхватил ее и несколько потряс, после чего назвал свое имя.

– А я Александра, местный проводник. Правда, пока выговоришь такое долгое имя, состаришься, так что все зовут меня Сашей, и ты тоже можешь.

Будто выполнив ритуал, без которого нельзя было продолжить существование, призрачная девушка выдохнула и оперлась рукой о каменную ограду, на которой крепилась деревянная табличка. От малейшего давления она сорвалась и упала в траву.

– Ой! Вот же гадство! Почему все ломается от моего прикосновения? Что за проклятие?

Александра быстро подняла табличку и показала Юрию наружную часть, где виднелись стиравшиеся от дождей и влаги буквы.

– Это наши правила. Я обязана тебе их зачитать.

Правила посещения Кладбища За… Т…

Разрешается:

1.      Всячески способствовать благоустройству кладбища.

2.      Исследовать наземную окрестность кладбища.

3.      Находить магические амулеты, которые откроют тайник в монументе.

Запрещается:

1.      Применять физическое насилие на призраках, животных и растениях.

2.      Находиться на поверхности кладбища с наступлением темноты и до восхода солнца.

– Что такое «За… Т…»? Не могу разобрать, что там написано.

– Это местная бессмертная шутка. Каждую неделю придумывают что-то новое. Из последних помню «залитых туманов», «залесных термитов» и, мое самое любимое, «закрытых томатов». Точно, «зарытых тиранов» еще было.

– А кто это написал?

– Сомневаюсь, что призраки. Да и кому такое пришло бы в голову? Мало кто вообще замечает эти правила. Возможно, это, как бы странно ни звучало, написал тот, кто нас сюда и поместил.

– Так, значит, рассказы про подземелья и исполнение желаний – это правда?

– Все так, как написал неведомый установщик правил. По крайней мере амулеты существуют, а вот за желания ничего не говорится, возможно, это призраки сами надумали. Уж больно мы тут скучаем – вот и ищем, чем заняться. А выход-то вот он, рукой подать, манит, да только нельзя.

Ладонь Александры потянулась к воротам, но на границе двух сред наткнулась на препятствие. Затем она то же проделала другой рукой и полностью переместила вес тела на невидимую поверхность.

– Вот почему эта преграда не ломается от моего прикосновения? – застонала она. – Попробуй и ты.

Вскоре прохожие могли наблюдать частую странную сцену двух призраков, прислоненных к кладбищенскому выходу, словно глядевших сквозь витрину магазина, в который им нет доступа. Ощущение были похожими, только вместо твердости стекла чувствовалась плотность, но вместе с тем мягкость, воздушность, отчего казалось, что паришь в воздухе.

– Расслабляет, правда?

Призраки по-разному старались преодолеть барьер. Павел и Борис, конечно же, прилагали силы своих мышц, пытавшись проломить преграду руками, врезаться в нее с разбегу; некоторые хитрецы искали брешь не только у ворот, но и в другом месте ограды, цеплялись за тонкие ветви деревьев, что заходили за ее край; совсем отчаянные ударяли каменную ограду разными предметами, но на той не оставалось ни царапины.

Все тело Юрия устало настолько, что верхняя половина, получив долгожданный покой, вынудила расслабить и ноги, которые тут же подкосились в коленях. Александра бросилась на помощь и приподняла его.

– Пойдем, я тебе еще много чего должна показать.

Солнце неприлично долгое время выглядывало из-за туч, поливав своими лучами гранит местного монумента, окруженного единой мемориальной плитой в форме дуги. На постамент с обеих сторон вели ступени, между которыми возвышалась бронзовая статуя.

Фигура представляла собой нескольких людей. Правая часть человека походила на пожилого мужчину с мощной сжатой в кулак рукой, которая опиралась на невидимый предмет. Слева виднелось молодое, юношеское тело, схожее ростом. В области мужской груди начиналась трещина, что отстраняла их половины туловищ от центра; из трещины выступала женская часть, словно пробурившая себе выход, на узкой шее крепилась аккуратная голова с пышным водопадом волос. Все трое переполнились печалью, а в широких глазах девушки, устремленных вдаль, навсегда застыли слезы.

Подле мужских ног памятника Юрий заметил отлитое бронзой углубление в земле с металлическим сердцем внутри и нечто похожее на пригорок земли.

– Кладбищенская достопримечательность, – начала Александра. – Самые старые призраки говорят, что он стоит здесь с момента постройки кладбища.  Многие новички, увидев такое, бегут в разные стороны, что их потом приходит ловить и долго успокаивать. Я все думаю, какую идею он в себе несет? Разгадка может помочь в понимании кладбища. Одни считают, что здесь изображены некие владельцы кладбища, если таковые вообще существуют или существовали, или же его работники; другие видят здесь историю любви между парнем и девушкой, которым чей-то отец запрещает быть вместе, и вот девушка как бы вклинивается между ними; третьи уверены, что это отражение всех призраков, которые так же вечно находятся на кладбище, как и этот памятник, и могут быть как мальчиками и девочками, так и взрослыми людьми. Иные идут по простому пути: они не думают.

– А ты как считаешь?

– Я считаю: если мнения разделились, значит скульптор искусно выполнил свою работу.

Плита позади статуи была испещрена настолько мелкими символами, что издалека они сливались в единое пятно светлой краски. Выдолбленные желобки первых имен вымывались дождями, зато в направлении к поздним краска делалась все ярче.

– Представь, сколько призраков когда-либо находилось на кладбище, сколько живых историй. Многих уже не найти… Как ты думаешь, куда исчезли те, чьи имена уже не видны?

– Сбежали?

– Оптимистичный взгляд. Мне нравится, – сказала Александра, грустно улыбнувшись. Она считала иначе. – Здесь наверняка есть твое.

Последние прибывшие отмечались справа, в конце списка, занимавшего три четверти гранитной плиты. Пока Юрий осматривал изгибы букв своего имени, провел по ним пальцами, плита начала искривляться, вдавливаться, после чего стали различимы новые буквы.

– Вот и еще поступление. Пойдем скорее! Я вполне успею показать тебе еще несколько мест.

Призраки направились дальше, огибав кладбище по окружности. Александра все рассказывала про новичков, которых она встречала если не ежедневно, то неприлично часто. Она шла с несменной улыбкой и смотрела вдаль, а после заметила на себе задумчивый взгляд призрачного юноши.

– Почему ты это делаешь? – сказал Юрий. – В смысле вводишь в курс дела всех новичков.

– Это моя работа. Я же проводник. Вернее… Всегда хотела стать экскурсоводом, путешествовать по миру и рассказывать о нем людям. Там, за пределами кладбища, не сложилось, зато здесь выпадает возможность показывать и рассказывать так часто, что даже надоедает иногда.

– Как же ты узнаешь, в каком месте призрак выберется на поверхность?

– Обычно испуганные новички ведут себя громко и в их глазах явно читаются все мысли, да и слухи разлетаются быстрее, чем звуки. Чем дольше не появляешься, тем больше призрак боится. Успокоить потом его крайне трудно.

– И часто призраки не хотят тебя слушать? – засмеялся Юрий, но призрачная девушка ответила серьезностью.

– Ничего смешного! Знаешь, что они в порыве страха могут натворить? Да, ты же новенький, помнишь еще. Не всегда призраки вообще понимают, что можно пройти сквозь гроб, а уж обилие крестов и надгробий после этого смутит и не обрадует любого. Обычно, увидев меня, все пугаются и пытаются убежать подальше.

Призраки проходили по тропе, окруженной по правому краю полосой сосновых деревьев, которая простиралась через все кладбище. В одном месте рощицы высокие древесные стволы редели, открывав вид на обширное озеро. Вода заливала всю территорию между зеленой посадкой и кладбищенской оградой, где оставляла с одной стороны узкий берег, а с другой, у каменной стены, узкий островок земли.

Только теперь стало понятно, насколько кладбище огромное. Оно сумело вместить в себя и бесчисленные ряды могил, и склепы, и трактир, и сосновую рощицу, и даже скромный водоем.

– Здесь призраки могут искупаться. Вода немного тиной отдает, но это потом выветривается. Видишь вон тот причал? Там некоторые даже пробовали рыбачить, да только не видно что-то никаких подводных обитателей. В общем, если захочешь снять с себя неприятные запахи, то приходи сюда, только будь осторожней, когда заходишь: дно резко углубляется. А еще подсматривать могут…

На горизонте завиднелись склепы, возвышавшиеся над низкими надгробиями, о которых Александра не могла не рассказать:

– Наверное, все из них облюбовали «Искатели», наша местная призрачная группировка.

– Уже довелось столкнуться с их лидером. Что думаешь о них?

– Поговаривают, что они ищут амулеты ночью и знают о монстрах больше, чем другие. У них действительно в склепах есть всякая всячина, поэтому если хочешь активно искать амулеты, то тебе к ним. Они зазывают всех новичков, говорят, дескать, в единстве сила, но вот когда дело дойдет до исполнения желаний… Сам понимаешь.

По правую руку показалась старинная часовня, примостившаяся с краю сосновой рощицы. Этому крохотному строению, сделанному целиком из досок, давно суждено было рассыпаться в прах, однако во время всякого дождя и буйных ветров оно упорно держалось за жизнь. Верхушка истончалась и переходила в острый наконечник, увенчанный крестом; кроме того, на крыше располагался металлический флюгер, который лениво поглядывал по всем сторонам света.

– А вот сюда ты, если захочешь, пойдешь один, – сказала Александра. – В этом домике сидят три призрака, называющих себя священниками, которые думают, что кладбище живое. Кто я такая, чтобы с этим спорить, но уж сильно не нравятся мне люди, свято уверенные в своих убеждениях.

– Они опасны?

– Я думаю, к новеньким они относятся добродушно, как к новой крови, которую можно убедить вступить в их секту. А вот на всех, кто ищет амулеты и не хочет к ним присоединяться (как ты догадываешься, это все без исключения призраки), смотрят с презрением.

Еще за много шагов до часовни священники услышали их и выбрались наружу, став зазывать Юрия счастливыми возгласами. Через мгновение они вновь скрылись в своей лачуге.

– Посмотрю что там интересного, – сказал Юрий. – Не жди меня. Тебе же нужно новичка встретить.

В действительности нарушать покой странных призраков не хотелось, но мысли о том, что в часовне можно найти предмет, которым получится выломать крышку погреба, или просто важная информация о кладбище, не дали отступить.

– Ой, точно! Ты смотри аккуратней и лучше не спорь с ними.

Как только Юрий распахнул дверь часовни, сразу несколько высоких голосов, смешавшись в неразборчивый оглушительный звук, ввели его в замешательство. Под пылкие приветствия его потянули за руку, отчего ноги невольно прошлись по дощатому полу, скрипевшему в ритм шагов. Не успел он опомниться, как оказался за столиком, на котором в тройном подсвечнике стояли три зажженные восковые свечи, что испускали медовый аромат.

– Мы сразу поняли, что ты не как они, – заговорил толстый призрачный юноша, одетый в светлую вязаную одежду, больше похожую на мешок для овощей. – Меня зовут Первый, а это Второй и Третий. Вопреки убеждениям призраков, мы не зовем себя группой или тем более бандой. Мы просто три человека, которые несут правду в этот мир.

– Ты не слушай того лепета, – начал Второй, – что несут местные. В подземелье невозможно попасть и никакие амулеты в этом не помогут. Чтобы мечты исполнились, нужно верно служить Кладбищу, а поиском амулетов мы только оскорбляем Его.

– Точно-точно, – подхватил Третий. – Сколько наших братьев безвестно пропали, когда искали их. Не это есть ли кара за неверие и непослушание?

Уже спустя половину минуты сопоставить имена-клички и лица призраков было трудно: они все имели схожесть в лице, как братья-близнецы, и отличались лишь несколькими чертами, запоминать которые не было желания. Из внешности выделялся только возраст, перешедший черту юношества; на вид этим полным низкорослым призракам можно было предположить тридцать лет, хотя из-за прочих обитателей кладбища они казались младше.

Вместо выслушивания длинных очередных монологов Юрий переключил внимание на обстановку часовни. Кроме столика, в этом поистине крохотном сооружении находилось молельное место, что представляло собой стену с иконами. В искусных рамах, раскрашенных рыжими и коричневыми оттенками, были изображены портреты мужчин и женщин в диковинных одеждах, нисколько не похожие на лики святых. Скорее это были простые люди, какие живут в каждой деревне, наружностей от малоприличных до переданных маслом на холст с особой любовью. Замечалась непростая манера в расстановке икон: от верхних двух, главных, что находились у верхушки стены, отходили, разветвлявшись, подобно ветвям дерева, остальные; и в каждом новом ряду было все больше портретов.

На уровне своего роста, где ветвления икон заканчивались, Юрий заметил девушку, напоминавшую огненными волосами и даже некоторыми чертами лица Анжелу. В животе потяжелело и закололо. Мысль о том, что он занимался бессмыслицей, пока положение его подруги безызвестно, нагоняла горечь на немое лицо слишком ясно.

– Извините… Я тут вспомнил, что… Мне нужно идти.

Тихие слова терялись в неустанном гомоне призраков. Никто из них не услышал просьбу.

Тогда Юрий, упершись в стол, напряг руки, чтобы подняться, но его рвение прервал то ли Второй, то ли Третий, спокойно и мягко усадив обратно. Причем на лицах призраков не виднелось ни гнева, ни разочарования от попытки побега – они просто рассказывали, причем то, что слышать категорически не хотелось.

В тот момент призрачный юноша пожалел, что пошел сюда один.

– Кладбище – это древняя сила, которую познать невероятно трудно, – сказал Первый. – Когда-то давно мне явился во сне Он, дух кладбища, его суть, если можно так сказать, и все объяснил. С тех пор я верно служу Ему и несу правду народу. Не все слушают, увы, но ты-то не такой, я вижу.

– Чудовище, – вступил Второй, – оно послано Кладбищем за наши грехи, которые у каждого, конечно же, имеются. А у некоторых так и в достатке. Первый описал нам его: огромное существо, похожее не то на осьминога, не то на каракатицу, являющееся ночами; оно настолько велико, что ладонями своими обхватывает всю поверхность кладбища, а щупальца его ищут неверных, кто нарушил один из главных запретов Кладбища.

– Видишь иконы? – сказал Третий. – Кладбище – это святой, мужчина на самой верхней иконе. Наверное, после Его смерти, Его дух навсегда остался здесь, чтобы уберечь таких, как мы, от угрозы, гораздо более страшной, нежели монстр. Только благодаря Ему мы живы.

– Долго думал я, когда мне явился Он. Ведь я Первый, главный глас его слова, поэтому обязательно нужно передать все верно. И все же вскоре я решился написать молитву. Соглашусь, она не идеальна, но то, что мы не испытали гнев Его, говорит о том, что я сделал все верно.

– Пой с нами! – воскликнул Второй.

– Точно-точно, – сказал Третий.

Трудно описать, какой стыд испытал Юрий, когда слушал гнусавое высокое их пение. Они закончили, показав пример неритмичный и в целом ужасный, но, что хуже, следом вручили листок с каракулями, явно написанными дрожавшей рукой сумасшедшего, и попросили прочесть то же самое. Взглядом он старался показать нежелание, но священники уставились куда-то мимо, замерев до звучания знакомых слов; томительное для него ожидание нисколько не смущало призраков, словно выпавших на мгновение из реальности; стало даже интересно, сколько они могут так прождать, но вскоре тишина и неловкость победили.

«О великое и могучее Кладбище, да защити же нас от свирепого пса Твоего и гнева Твоего, да услышь же покорных Твоему началу призраков, да воздай же мир и нам, и грешным и прости их бренную душу, да храни Ты и нас, слуг Твоих, от беды, от которой Ты защищаешь нас. Во славу Кладбищу, во славу Тебе, во славу могилам твоим, сделанным для нас, во славу ограде каменной, благодаря которой мы отделены от беды. О великое и могучее Кладбище!»

В тот миг Юрий был безмерно счастлив, что плохо владел эмоциями, ведь любому другому сдержать бурный каскад не удалось бы. Его переполняли чувства разного рода: гнев, неловкость, смех и даже страх. Последний вызывали довольные, будто в блаженстве, лица священников, застывшие на момент звучания его красивого голоса; мысль о том, что взрослые люди придумывают такое, чтобы скрасить свои будни на кладбище, пугала. А может, они попали сюда совсем юными и провели в этой часовне уже не один десяток лет? Тогда в глазах отразилась еще и жалость.

Благодаря непроницаемому, серьезному лицу Юрия священники как-то уверились, что убедили его посвятить жизнь служению кладбищу. Призрачный юноша чуть ли не срывался на бег, когда с ним попрощались и проводили на выход. И почему-то все трое призраков четко услышали его обещание вернуться завтра утром на мольбы, хотя за все время пребывания в часовне из уст гостя не выронилось ни слова.

Страшные вещи с людьми делает недостаток общения.

За три минуты быстрого шага он не только удалился от часовни, которая скрылась за надгробиями и стволами деревьев, но и добрался до трактира. Юрий зашел с задней части дома, где никто не ходил, отчего трава здесь достигала сравнительно высоких размеров и скрывала дверцы, что вели вглубь земли.