Бомба для леди. Детективы

– Ну и слава Богу! Так, и запишем: «Проведен рейд совместно с Главным управлением внутренних дел». О, старинный знакомый – Гуй Джианджун! – кивнул сотрудник миграционной службы на побитого Розановым нахала. – Неоднократно задерживался нами за различные неблаговидные действия, но всякий раз находилось множество «объективных» причин, чтобы не выдворять его в Поднебесную. Теперь, Гуй, «чемодан-вокзал-Китай» тебе гарантированы!

– Не надо в Китай! Меня там расстреляют! – посерел китаец.

– Да и хрен с тобой! – хохотнул Розанов. – Значит, заслужил!

– Делаю официальное заявление! Пошли, покажу!

Гуй отвел Розанова с другими правоохранителями в лавчонку неподалеку. Открыл ржавую дверь, из-за которой скверно пахло. На пыльной циновке лежал полуистлевший трупик.

– Это – мой младший брат. Делаю чистосердечное признание. Уморил его голодом за то, что сожрал мой «доширак», – Гуй повернулся к работнику миграционной службы. – Что, скушал? Посижу немного, снова на «Огородник» вернусь. Я из России ни ногой! Здесь в тюрьме лучше, чем в Китае на воле!

– Майор! – вломился в помещение служивый. – Там такое творится!

– Судмедэкспертов вызывайте! Этого пакуйте! – кивнул Розанов служивым на Гуя и повернулся к бойцу. – Пошли! Покажешь, что там за оказия!

В клетке маленького зверинца лежал истерзанный труп еще одного китайца. Рядом порыкивал сытый тигр. Красотка-китаянка из той же клетки кричала сотрудникам миграционной службы и переводчику:

– Дайте уйти! Не то натравлю тигра!

– Переводи! – кивнул толмачу Алексей. – Застрелим тигра! Жалко животное! Не губи зверя! Выходи! Мы разберемся, что к чему.

Красотка сникла. Осторожно покинула клетку, заперла ее на засов. Что-то залепетала переводчику.

– Она говорит, что тигр съел ее жениха, – перевели сказанное. – Парень боялся тигра. Однако захотел доказать любимой, что не трус! Вошел в клетку, не зная, что зверь голодный… Когда служительница зверинца прибежала – было уже поздно.

– Усыпить надо животное. Перевезти его в зоопарк или куда-то еще на передержку. Вызывайте ветеринаров! Ничего себе, денек начался!

Потом долго сдавали задержанных китайцев в дежурную часть. Решили допросить первым дядю раненого Гуна. Тот показал, что, действительно, никогда даже в лицо не видел ни Ван Гуянь, ни Су Хунфэнь, ни Вэй Гуйэ.

– Как же так? В лицо не видели, а согласно документам, они работали в вашем магазине! Прошу объяснить! – начал разговор через переводчика Розанов.

– Один большой человек попросил устроить. По-хорошему попросил. Вот, и устроил…

– Что за человек? Фамилия, имя, где проживает?

– Не могу сказать. Нельзя!

– А снабжать фальшивыми документами мигрантов можно? Нарушать российское законодательство можно? За такие деяния вполне реально получить срок лишения свободы, а после его отбытия вернуться на родину. Вероятно, с голым задом и без денег! Мы ведем расследование убийства трех ваших соотечественниц. За информацию простим ваши грешки с несуществующим наймом на работу. Не станем привлекать вас к суду даже в качестве свидетеля. Нам нужны лишь координаты, «попросившего» вас «нанять» этих трех несчастных. Еще раз повторяю вопрос: «Фамилия, имя, отчество»?

– Сюй Таньсинь. Один из самых влиятельных китайцев Большого города. Ван Гуянь – тетя его молодой жены. На самом деле эта Гуянь работала на подпольной фабрике господина Сюя. Мы – торговцы зависим от его поставок. Зависим от его кредитов. Кроме того, у господина Сюя большая власть. Стоит ему шевельнуть пальцем – и любой из нас может навсегда исчезнуть. Через неделю его уже забудут. Поэтому все работающие в подпольных бизнесах господина Сюя числятся продавцами или грузчиками в магазинах на «Огороднике», других торговых заведениях.

Заверещал телефон. Розанов снял трубку. Выслушал невидимого собеседника. Повернулся к торговцу.

– У меня плохая новость. Ваш племянник Дун умер в больнице. Ножевое ранение, полученное им, оказалось несовместимым с жизнью. Примите наши соболезнования!

– Сколько раз говорил я племяннику: «Бросай эту сумасшедшую девку Баожэй»! У них вся семья ненормальная. Все из психушки не вылезали! Сидела бы Баожэй на родине! Нет, приперлась в Россию! Танцевала в ресторане. Вскружила голову Дуну. Потом достала его своими закидонами. Не знал, как от нее отделаться! Ко мне еще вопросы есть? Надо заняться похоронами племянника!

Следом допросили Баожэй. Та показала, что погибшей был отнюдь не сахаром. Гулял, изменял, поколачивал. Но когда решил выбросить девицу, словно использованный презерватив, терпение лопнуло.

– Я не осознавала, что делаю! До того довел меня! – вскрикнула девица.

– Удары, которые вы мне наносили – вполне профессиональные, – заметил Хомутов. – Удар нанесенный потерпевшему в область живота – тоже профессиональный. Такое поражение может причинить даже не каждый владеющий ножом. Кишки вывалились наружу. Смерть наступает довольно долго и мучительно.

– В порыве ревности такие удары не наносят. Так, убивают с совершенно трезвой головой, по хладнокровному расчету. Я тоже обратил внимание на рану, – добавил Розанов. – Рассказывай, девушка, начистоту! Суд у нас гуманный, учтет чистосердечное признание. Смягчит наказание. Есть еще вариант: отправить тебя в Китай. Там меньше расстрела за такие дела не дадут! Где лучше: мертвой дома или живой на чужбине?

– Дом там, где хорошо. Здесь мне хорошо. Я любила Зэна. Он командовал «триадой» – нашей китайской бандой. В Большом городе мы похищали богатых китайцев, брали с них выкуп. Хотели украсть даже самого господина Сюя. Однако он узнал об этом. Всю «триаду» Зэна убили в одну ночь. Что с ними сделали – не знаю. Была в это время в отпуске в Поднебесной. Сегодня узнала, что всех сдал Дун. Он же командовал казнью. Дун уверял, что сделал это из любви ко мне. Жаль, что не смогла отрезать его вонючий хрен! А заодно прикончить старого урода и жмота дядю.

– Вот о чем молчал дядюшка, – заключил Хомутов. – Не поторопились ли мы отпустить его?

– А на хрена он еще нужен? Бог его и так наказал, – ответил Розанов. – Давайте этого жопочника Гуя, да еще Джианджуя!

Задержанный слово в слово подтвердил сказанное в «Огороднике», совместно с переводчиком составил чистосердечное признание.

Последней привели служительницу мини-зоопарка. Она тоже слово в слово пересказала свои показания.

– Эту даже за убийство по неосторожности не привлечешь, – резюмировал Иван Родичев.

– Она и так огребла – хуже некуда. По сути дела, у нее на глазах тигр жениха сожрал, – проворчал Розанов.

– Наслышан про ваше геройство в «Огороднике», господа офицеры! – вошел в комнату полковник Крупин. – Не только не наслышан, даже слегка «звездюлей» огреб. Дескать, пришлось закрыть торговый центр. На целый день прекратить продажу товаров народного потребления. А это – убытки для городской казны. Кроме того, из китайского консульства Большому начальству звонили, полицейские-де избили коммерсантов, увезли в неизвестном направлении. Доложил, что «неизвестное направление» – наш изолятор временного содержания, а дальше – СИЗО. Показал фотки «товаров народного потребления» – палицы с нунчаками, которые ты, Алексей, мне с места происшествия на смартфон скинул.

– Мало еще им выписали по репам! Мне один из задержанных в «Огороднике», прежде чем напасть, заявил: «Здесь – Китай, а ты, майор, – никто и звать никак»! И это у нас – в исконной России! Всего-то колупнули верхушку айсберга – три убийства раскрыли!

– Это, майор, – не верхушка айсберга, а лишь маленькое пятнышко на ней! Моя прабабка, я ее не застал, а бабулька рассказывала, мудрой была старухой. Когда началась война с Гитлером сказала: «С этой нечистью мы справимся! А попрет на нас Китай – тогда жизнь кидай»!

ВЕСТОЧКА ОТ МУЖА

Следующим утром поехали к господину Сюю, точнее, к его жене Миньхао. Снова по совету коллег из Федеральной службы безопасности взяли группу захвата и переводчиков. Резиденция Таньсиня находилась в области, однако на самой границе с Большим городом. Удивились, что через полузаброшенный поселок с развалюхами пролегает хорошее шоссе. Затем хибары заменили более цивильные, правда, несколько запущенные строения. Затем стали попадаться новенькие особняки. Их сменил мостик через ручей, а за ним высокий забор с охраной у ворот. Китайцы-секьюрити долго не хотели пускать, не смотря на предъявленные удостоверения. Наконец, терпение Крупина не выдержало. Служивые из группы захвата врезали самому наглому, заковали в наручники, отобрали боевой пистолет, на который у задержанного не оказалось разрешения. Остальные открыли ворота, мрачно глянули вслед кортежу, позвонили на виллу Сюя. Дорога вывела к красному с позолоченными крышей и колоннами небольшому дворцу, перед которым на флагштоке развевалось знамя Китайской Народной Республики.

– Господин Таньсинь лично поднимает флаг каждое утро и спускает его каждый вечер. А особняк построил по проекту одного из дворцов Запретного города – зимней резиденции китайских императоров в Пекине, – пояснил переводчик.

На звонки Крупина и его подчиненных долго не открывали.

– Мне, что дверь выломать?! – спросил он в домофон.

Дверь открылась. Вывалился десяток подкаченных китайцев с нунчаками и булавами. Видя перед собой всего четверку небогато одетых русских (бойцы СОБР сидели до поры до времени в автобусе) они уверовали в собственную безнаказанность. Предъявленные удостоверения не оказали ни малейшего воздействия.

– Чего надо? – грубо, но на хорошем русском, спросили Крупина.

– Переговорить с госпожой Миньхао. Мы расследуем…

– Госпоже Миньхао не о чем говорить с разной гопотой! Убирайтесь отсюда!

– Тебе, мил-человек, мое удостоверение ничего не говорит? – подавил гнев Виталий Валентинович.

– Ты – полковник в России, а здесь – никто и звать никак!

– Что и требовалось доказать! – хохотнул Розанов.

– Хотели по-хорошему, а получилось как всегда! – хмыкнул Крупин и скомандовал по прикрепленной к куртке рации: – Захват!

Из автобуса вырвались дюжие ребятушки, защелкали затворами автоматов, завопили дурными голосами:

– Всем на землю! Рожами в пол!

Кто-то из охранников незамедлительно выполнил команду. Кто-то пытался махнуть оружием, но был сбит ударами прикладов. Кто-то попробовал заскочить в дом и был повержен теми же прикладами, да еще получил по бокам тяжелыми ботинками спецназа. Начальник охраны сунул руку в карман кожаной куртки. Огреб от Хомутова ногой по щеке, свалился к ногам Виталия Валентиновича. Юрий обыскал китайца, выгреб пистолет Макарова.

– Пакуйте и грузите! – приказал полковник, открывая тяжелую дверь.

– Что такое?! Что за беспредел?! – по беломраморной лестнице, застланной алой ковровой дорожкой спускался господин в парчовом халате. – Кто позволил лезть в мой дом?!

– Начальник «убойного отдела» Главного управления внутренних дел, полковник Крупин. С кем имею честь?

– Хозяин дома – Сюй Таньсинь, бизнесмен.

– Мы хотели бы задать несколько вопросов вашей жене – госпоже Сюй Миньхао. Прошу извинить за вторжение, но уж больно непонятливая охрана здания. Объясняли им по-хорошему, но в итоге пришлось сделать, как всегда. Пригласите вашу супругу!

– Хорошо, но все вопросы в моем присутствии! Можно обойтись без переводчиков. Я два десятка лет в России. Супруга – дипломированный специалист-филолог. Миньхао!

В огромный холл спустилась очаровательная молодка, в нескольких рядах жемчужных нитей на шее, как и муж, в парче.

– Примите наши соболезнования, госпожа Миньхао, в связи с гибелью вашей родственницы Ван Гуянь, – начал полковник.

– Это – ужасно! Ван Гуянь – моя родная тетя. Она очень много занималась со мной. Помогла подготовиться к поступлению в университет, выбрать правильную специальность. Благодаря ей я здесь! К сожалению, тело пока не выдают для погребения…

– Выдадут, как только будут завершены оперативно-розыскные и следственные мероприятия. Согласно найденным при ней документам, ваша тетя работала подсобницей в магазине. Каким образом она помогла вам поступить в университет?

– Тетя имела диплом учителя. Преподавала китайский язык и литературу, а это обязательные предметы для сдачи вступительных экзаменов.

– Скажите, Ван Гуянь имела врагов, недоброжелателей, завистников?

– Тетя отличалась бесконфликтным характером. Какие могут быть завистники у простой раскладчицы товаров или уборщицы? Не знаю, кем она работала. В последнее время мы не поддерживали отношения. Слишком велика социальная разница!

– А ее подруги? Например…

– Я даже не знаю их имен! Что касается их жизни, знакомств, как говорят русские, – без понятия!

– Полагаю, их убили русские националисты на почве расовой ненависти! – встрял Сюй.

– Эту версию мы тоже прорабатываем. Вам известны случаи нападения националистов на китайских граждан?

– По зиме было несколько. О них писали в прессе.

– Все эти преступления раскрыты, нападавшие задержаны и привлечены к уголовной ответственности. Однако все противоправные деяния совершены против китайских туристов с целью ограбления, а не по мотивам национальной или расовой вражды. На ваших работников нападали?

– Моим работникам некогда болтаться по городу! Они вкалывают, зарабатывают деньги, чтобы помочь родне в Поднебесной, а со временем открыть собственный бизнес.

– К сожалению, мы больше ничего не можем добавить, – деланно вздохнула Миньхао.

– Господин Таньсинь, госпожа Миньхао! Пожалуйста, мои визитные карточки. Если, что-нибудь вспомните, или вам что-то будет угрожать, позвоните!

– Полковник, ваши люди повязали мою охрану. Надо отпустить!

– Ваша охрана, господин Сюй, задержана за неповиновение сотрудникам правоохранительных органов, препятствование им в выполнении служебных обязанностей, незаконное хранение и ношение огнестрельного, а также холодного оружия. Все, что я перечислил, – статьи Уголовного кодекса. Штрафом или выдворением из России здесь не отделаться. Ищите замену секьюрити! Можете нанять адвоката Рукосуйского. Он помогает выйти из любых ситуаций…

– Дорого! Не те работники, чтобы на них тратиться! Дешевле подыскать новых! Вообще-то вы, полковник, из Большого города, а здесь – область! Другие власти…

– Убийство вашей родственницы совершено на территории Большого города. Поэтому пришлось вторгнуться на «землю» соседей. Мы обязательно поставим их в известность.

По дороге домой подчиненные похохмили, дескать господин Сюй только с дерева слез, а уже – господин! Сдали задержанных, сообщили о них в Федеральную миграционную службу. Даже получили благодарность, дескать все задержанные надолго выпали из поля зрения коллег, а благодаря сыщикам, вновь оказались перед лицом закона. Троицу, у которой не нашли оружия, ближайшим авиарейсом «Большой город-Пекин» выдворили на родину. Потолковали с сотрудниками подразделения, занимавшегося различными националистическими организациями. Получили ответ, что те «разбираются» с кавказцами и выходцами из среднеазиатского зарубежья. Иногда «перепадает» неграм. Однако китайцев не трогают. Грабить туристов – не по понятиям. Гости из Поднебесной, работающие на легальных, полулегальных и нелегальных предприятиях, не высовывают носа из своих заведений. Так, и день прошел.

В следующий полдень Крупину позвонила Миньхао. Сообщила о пропаже супруга. Добавила, что ей позвонили, сказали: господин Сюй похищен, потребовали десять миллионов юаней за его освобождение. Согласно словам китаянки, Таньсинь поехал на встречу с деловым, русским партнером. Возвращался домой ночью. Позвонил, поведал, что случился прокол шины, налетели на железный шип на дороге. Водитель меняет колесо. Затем, что-то треснуло, и связь оборвалась. А утром принялись вымогать деньги.

– Я бы заплатила, – сказала Миньхао. – Но на моей банковской карте нет таких средств. Все крупные суммы на счетах Сюя, а я не имею к ним доступа.

– В областную полицию сообщили? – уточнил полковник.

– Пока нет…

– А они с вами не связывались?

– Тоже нет…

– Сейчас выедем к вам. Если будут звонить похитители, обрисуйте им ситуацию: деньги на счетах мужа, доступа к ним нет, сейчас собираю средства, но на это уйдет несколько дней.

Для начала заехали в районный ОВД. Там сообщили, что утром обнаружен «Майбах» с проколотой шиной. В кювете – труп китайца с простреленной головой, пара острых стальных шипов – на дорожном покрытии. Добавили, что машина зарегистрирована на некого Сироткина – пьянь-перепьянь, у коей сроду не было водительских прав. Наведались к Сироткину. Тот был навеселе. Подтвердил факт покупки элитной иномарки пару лет назад.

– Мне тогда китайцы за оформление доверенности на какого-то Сюя пять штукарей отвалили. Ох, погулял!

– Как же вам продали машину без водительских прав? – удивился Хомутов.

– Ты, начальник, хоть образованный, но глупый! Водить нельзя, а владеть можно! Мне главное бабло получить. Кто там будет «баранку» крутить Сюй или Х… без разницы! – хохотнул маргинал и ахнул, тряхнул немытыми волосьями, из которых полетела пыль вперемежку с блохами, получив увесистый подзатыльник от Крупина.

Выяснили, на какую штрафстоянку перегнали «Майбах» вызвали туда Миньхао. Молодка прикатила на «Ягуаре» цвета морской волны.

– Да, это – наша машина, – подтвердила она. – У нас большой автопарк. Есть пара «Мерседесов», «Роллс-ройс», «Бентли», у меня – «Ягуар» и «Порше». Муж всегда мечтал о «Майбахе». Купил два года назад…

– Вот, гражданочка, выписанные вам штрафы за превышение скорости, опасную езду, игнорирование сигналов светофоров, игру «в шашки», езду по тротуарам, другие грубейшие нарушения правил дорожного движения, – подошел гаишник с кипой квитанций. – Три года никак не можем взыскать с вас!

– Это – не я! – не моргнув глазом соврала китаянка.

– Ну, как не вы? Пожалуйста, фото, сделанные камерами скрытого наблюдения. Вы во всей красе! – протянул старший лейтенант пачку фотографий.

– Заплачу, но не сейчас! Пока нет денег на глупости! Полковник в курсе ситуации.

– Старший лейтенант, по почте квитанции отправляли? – поинтересовался Крупин.

– Какая почта, товарищ полковник? Этот клоповник в народе Шанхаем прозвали. Был когда-то поселок городского типа. Коммунарском назывался. Потом название упразднили в свете кампании по искоренению коммунистического наследия. Нового не придумали. Китайцы стали там селиться. Всех наших выжили. ОВД нет, МЧС – нет, почты – нет. Не знаю, как они послания с родины получают.

– Почта есть, только своя, – небрежно бросила Миньхао. – Все у нас есть. Даже те, кто порядок поддерживает, есть. Когда можно получить машинку назад?

– После проведения всех следственных мероприятий. Поехали в морг на опознание! – ответил Виталий Валентинович.

В морге госпожа Сюй, прикрывавшая нос платком, пропахшим настоящими французскими духами, а не китайской подделкой, опознала в убитом водителя мужа.

– Фамилия, имя? – уточнил Крупин.

– Понятия не имею! Он – обслуга. Таких много! Не положено ему имени!

– Этому ли учил товарищ Мао Цзэдун? – усмехнулся полковник.

– У товарища Мао были великие идеи. Однако многие из них устарели. Другой мир, другие ценности: моральные и материальные.

– Ничего подозрительного, например, слежки, когда ехали сюда не заметили?

– Привязался ко мне какой-то синий «Жигуль». Вел до самого въезда на штрафстоянку. Как говорят русские, «поддала газку». Не отцепился! «Тачка» – развалюха, а гоняет словно у нее мотор от «Порше».

Вернулись на штрафстоянку. Отсмотрели съемку с камеры видеонаблюдения. Действительно, синие «Жигули» ехали за машиной Миньхао до самого въезда. Правда, шли так, что номеров на кадрах не оставили. Сыщики заметили лишь небольшую вмятину на задней дверце.

Проводили китаянку до Шанхая. По дороге снова мелькнул синий «Жигуль», умчался. По возвращении в управление Виталия Валентиновича вызвал Большой начальник.

– Жалуются на тебя, полковник. Начальник областного управления звонил. Зачем ты на его «землю» полез?

Крупин разъяснил ситуацию. Поручил указание, что, хотя расследованием пропажи Сюя занимается областное управление, держать «нос по ветру». Только вошел в кабинет, снова позвонила Миньхао. Сказала, что ей опять звонили, интересовались, как идет сбор денег. Чтобы сбор средств шел быстрее – прислали весточку от мужа. Велели послать кого-то из прислуги к почтовому ящику у въезда в элитный поселок. Горничная принесла пакет, а там такое! Словом, приезжайте, посмотрите! Снова, прихватив переводчика, погнали в Шанхай. Бледная Миньхао, от которой попахивало блевотиной, указала на грязноватый конверт на столике. Хомутов одел перчатки, выудил оттуда отрезанный палец с роскошным перстнем. Женушка, зажав рот руками, бросилась в туалет для гостей, расположенный в холле. Раздались утробные звуки, затем китаянка, снова прикрыв рот платком, покачиваясь, вернулась к сыщикам.

– Кому принадлежит перстень? – спросил Крупин.

– Перстень Сюя! Палец тоже его… Но почему, имея такую ценность, бандиты вернули ее? Можно продать… – простонала молодка.

– Во-первых, чтобы вы быстрее собирали деньги. Во-вторых, вещь уникальная. Как мы говорим, можно погореть на ее продаже. Сесть в тюрьму, а это совсем не входит в планы злоумышленников. Да и покупателя на такой раритет найти нелегко. Сколько стоит перстень?

– Муж говорил: миллион юаней.

– А с вас требуют десять миллионов. Семьдесят миллионов рублей. Сумма, которую рядовой россиянин даже представить не может… Расчет точный: лучше отказаться от миллиона, но получить десять. Вы сумели записать разговор.

– Разумеется, – китаянка нажала на кнопку.

Говорили по-русски хриплым, поганым голосом с непонятным акцентом.

– Не пойму, что за акцент, – пожал плечами Хомутов.

– Уйгурский! – ответила Миньхао. – Со мной в группе несколько ребят-уйгуров учились. Они некоторые звуки произносят именно так!

– Точно – уйгурский, – подтвердил переводчик. – Мне довелось служить в Синьцзян-Уйгурском автономном округе. Так, они произносят звуки. Хоть на своем языке говорят, хоть на китайском, хоть на русском, хоть на узбекском или киргизском.

– Капитан, – кивнул Виталий Валентинович Хомутову. – Сгоняй к здешнему КПП! Наверняка там имеется камера видеонаблюдения. Не мог на ней не засветиться привезший весточку. Господин переводчик, сопроводи капитана! А то он – мужик горячий. Не терпит наглости, хамства, несправедливости. Как бы кому-то из охраны челюсть не свернул.

Секьюрити уже вели себя не как утром. Тихо и скромно. Хоть с большим нежеланием дали флэшку с камеры видеонаблюдения. Юрий перекачал запись к себе в мобильник. Вернувшись во дворец, показал ее начальнику. На съемке «засветился» синий «Жигуль», правда, опять без номерных знаков. Из него на мгновение высунулся бородатый мужик восточного вида, кинул рукой в белой перчатке конверт в почтовый, американский ящик у въезда.

– Уйгур, однако! Типичный, этнический уйгур, – объявил переводчик.

– Откуда в Большом городе уйгуры? – удивился Виталий Валентинович.

– Из Узбекистана. Там и своих, доморощенных хватает, и бегущих из Китая. Из Киргизии тоже едут, из Таджикистана. Все-таки в России зарплаты куда выше. Прожить можно, семьи, оставшиеся дома, содержать можно, детям образование дать можно, деньжат на старость подкопить можно.

Зазвонил телефон. Миньхао поставила его на громкую связь, включила запись.

– Ну как, подруга, весточку от мужа получила? – спросили по-русски.

– Получила… – подавила новый приступ рвоты китаянка. – Но деньги собрать не просто. Такой суммы у меня нет. Все средства на счетах Сюя, а они закрыты. Приходится брать в долг у друзей и кредиты в банках.

– Зачем с ментами связалась?

– Они вызывали меня на опознание машины и мертвеца.

– Собирай деньги быстрее! Иначе завтра получишь еще один палец мужа. Послезавтра – его х…р. А потом – голову. Три дня у тебя осталось!

После того, как невидимый собеседник повесил трубку, Хомутов связался с техническим отделом, попросил установить место, откуда звонили.

– Не факт, что установят, – пробурчал начальник. – Когда речь идет о больших деньгах не то что симку – смартфон не дрогнувшей рукой в урну бросят. А вы, госпожа Миньхао, когда вам позвонят завтра, а позвонят утром, попросите не отрезать мужу палец. Скажите, деньги собраны. Только скинуть такую сумму на электронный кошелек не представляется возможным. Придется рассчитываться наличными. Договоритесь о месте встречи, времени и сразу же сообщите нам!

По дороге в управление последовал звонок из технической службы. Сказали, что установили местонахождения мобильника, с которого звонили Миньхао. Оказалось, по пути. «Технари» вели оперов. Наконец, остановились. Хомутов вышел из машины, пошел направляемый коллегами.

– Здесь! – сказали ему.

Юрий огляделся. Не увидел никого рядом. Затем вспомнил слова начальника и вытянул из урны, правда, не смартфон, а потрепанный мобильник, прошедший не одного хозяина.