Суггестия

Ребята в кабинете нет. Все работают. Кто ушел в суд на заседание, кто в приемной общается с новыми клиентами. Я сажусь за свой стол, заваленный папками. А стол Кости пуст. Это так тяжело. Видеть пустой стол своего друга.

Смотрю документы по этому Иванову. Раздел наследства, несколько квартир, хорошенькая сумма на банковском счете. А ни чего так дядя у водителя. Только у дяди родных детей нет, с женой в разводе уже давно. А вот родственнички оказались не очень. И Иванову ни чего не удалось отсудить. Всегда найдется тот, кто более «родной», кому положено отдать все.

Эх, это наследство, особенно в больших размерах. Скольких родственников такие дела уже перессорили. Вот жили люди, радовались. В гости ходили, с праздниками друг друга поздравляли. Но стоит кому-то умереть и начинается. В волчьей стае такого нет, а у людей есть.

Ну да ладно. Мне в этом деле не апелляцию писать. Мне нужны контакты Иванова.

Так Иванов Василий Васильевич, адрес и телефон.

Набираю. Считаю гудки в трубке. «Да» раздается в динамике.

– Здравствуйте. Иванов Василий Васильевич?

– Он самый. Вы кто?

– Меня зовут Павел, я хочу с вами поговорить, о том, что произошло позавчера. – Жду, в надежде, что он не бросит трубку.

– Я следователю все рассказал. Если вы из прессы, то мне с вами говорить не о чем. Начитался уже в интернете.

– Нет, я не из прессы. Я друг погибшего. Я был там, но тот вечер не помню. Может быть, вы меня помните. – Опять тишина.

– Хорошо. У меня обед через два часа. Знаете, столовая рядом с автобазой?

– На Торговом?

– Да, она самая. Я там обедаю, когда не в рейсе. Придете – позвоните.

Он отключился.

Это просто замечательно. Посмотрим, насколько подтвердится гипотеза Максима.

Переписываю адрес и телефон в блокнот. Дверь кабинета открывается медленно, скрепя одной из петель.

– Опять эта петля скрипит. – Михаил Олегович, наш наставник и по совместительству заместитель директора, вернулся из приемной.

– О! Паша, не ожидал тебя сегодня увидеть. – Он кладет кипу бумаг на стол, и снимает галстук.

– Меня сегодня ни кто не ожидал. А я тут.

Мы жмем руки, он садится за стол.

– Сколько лет работаю, столько лет удивляюсь людям. Хотя в моем возрасте уже пора не удивляться. – В его возрасте, это он конечно преувеличивает. Всего-то сорок лет и только-только появились залысины. – Ну вот, что ты думаешь. Девушка, институт закончила, умница, красавица. Даю ей заявление, говорю, прочитайте и подпишите. Что ты думаешь, она ответила?

– Боюсь даже представить.

– Все, говорит, читать! – Он разводит руками. – Нет, ну как так-то. Через букву читай что ли, или только гласные. А потом, когда показываю где подписывать ставить, спрашивает «от руки подпись писать». Как жить дальше, Паш?

– Не знаю, Михаил Олегович. Такое нынче образование, да и воспитание.

Мне нужно бежать, телефон указывает, что такси уже приехало. Мы жмем руки. На выходе меня окликает Вика.

– Паш, ты пойдешь на похороны Кости?

– Да, я еще не знаю время, но его отец обещал мне позвонить.

– Вот. – Она протягивает конверт. – Мы вчера собрали, передай родителям и венок закажи. Шеф срочно уехал, не успел сам передать.

– Хорошо. – Я беру конверт, такси ждет.

До автобазы ехать минут тридцать. Сегодня снова морозный денек. Для полного ощущения зимы не хватает только снега.

Промышленный районе города, вокруг огромные кубы промышленный и складских зданий с бескрайними полями хозяйственных территорий, чаще всего используемых для стоянки автомобилей сотрудников или хранения старого хлама. Вокруг сотни грузовиков с различными видами прицепов – тентованые, самосвалы, рефрижераторы. Все ждут своей очереди, чтобы разгрузить привезенный груз или забрать с завода купленный товар. В рабочий день здесь настолько многолюдно, что все напоминает муравейник.

Вот и автобаза. Такси останавливается рядом с облезшим двухэтажным зданием с двумя воротами-проходными, за забором которого слышен рокот дизельных двигателей и всю территорию обволакивает дым из выхлопных труб.

Набираю номер Иванова.

– Вы приехали. – Раздается в трубке.

– Да, я у проходной.

– Вас на территорию не пустят. В столовую есть вход с торца здания. Обойдите справа. Я уже здесь, сижу за столом рядом с вешалками.

Иду в указанном направлении. Обхожу здание. Над входом в столовую висит выцветшая, табличка. Которая раньше была ярко красная, а теперь непонятного грязно-оранжевого цвета. Еще из тех времен, когда были в моде неоновые вывески. Захожу. Найти Иванова оказывается не сложно, так как из трех рядов столов, рядом с вешалками стоит только один. Подхожу.

– Здравствуйте, я Павел. – Протягиваю руку.

В такой морозный день, он единственный на всю столовую, кто сидит в футболке. Все остальные посетители, как и я предпочли утеплится. По его красному лицу и свистящему дыханию, понятно, что он из тех людей, которым жарко в любое время года. Он жмет мою руку, не поднимая свое грузное тело со стула.

– Василий.

Вешаю пуховик на вешалку и сажусь напротив собеседника.

– Возьмите чего-нибудь, пообедайте. Здесь неплохо готовят.

– Спасибо, я уже пообедал. – У меня на самом деле второй день нет аппетита, так что приходится себя заставлять есть, когда чувствую голод. Но сейчас есть я точно не хочу. В кровь выплеснулся адреналин, кто знает, к чему приведет этот разговор. Вдруг Максим оказался прав.

– Вы хотите снова всполошить мои воспоминания о том вечере?

– Да, не смотря на то, что мне самому особо не хочется все это вспоминать в очередной раз. И так, как глаза закроешь, все повторяется без моего желания.

– Аналогично. – Он отламывает вилкой котлету и отправляет ее в рот.

– Василий, расскажите, как у вас проходил тот рабочий день.

– Как и все остальные. Пришел сюда, получил путевой лист. У меня было два места разгрузки в области, но не далеко. Первая в пятидесяти километрах от города, вторая на обратном пути, даже с учетом того, что нужно было свернуть с дороги в близлежащую деревню. По-хорошему, я должен был вернуться обратно часа в три.

– Но что-то этому помешало?

– Погода была нудная. Висели эти низкие тучи. Спать хотелось как никогда. Грузчики работали как сонные мухи. Меня еще здесь загружали на полчаса дольше, чем обычно. Все мы люди, все чувствуем перепады погоды. Особенно такие кардинальные, когда один день дождь, а на следующее утро уже мороз. Так вот, и там везде на разгрузке меня разгружали очень долго. В итоге получилось, что в шестом часу я еще только ехал сюда. Хотя рассчитывал, что уже буду дома.

– То есть вас задержало то, что дольше обычного машину загружали и разгружали?

– Да. Как видите, я задержался часа на два. Глаз наметан, могу прикинуть, сколько примерно времени на рейс мне понадобится.

– А когда ехали по городу, все было в порядке?

– Ну а как еще. Кто меня сдвинет с места. Легковушки шмыгают туда-сюда под колесами, а я еду в своем ряду и ни куда не сворачиваю.

– Как вы видели всю происходящую ситуацию в тот момент.

– Когда этот парень прилетел мне под колеса?

– Да.

– Ну как. Я из далека, видел светофор, на нем горел красный. Катился себе на передаче, чтобы, не останавливаться совсем. Загорелся зеленый, я поддал газку. Потом все произошло очень быстро. Секунда, а то и меньше. Вижу, что-то летит с противоположной стороны. Я бросаю газ и резко бью по тормозам. Хорошо, что сзади ни кого не было, а то собрал бы целый ряд под себя. Летящий падает прямо передо мной, я только успеваю заметить, что это человек, и он скрывается под машиной. Еще несколько метров и я остановился.

– Скорость у вас была небольшая?

– Километров сорок, не больше. Иначе я так быстро не остановился. Но и этого хватило. – Он допивает чай.

– Василий, я совсем не помню, что там происходило после. В моей памяти есть только момент, что кто-то меня отводит на скамейку на остановке. И все. Темнота.

– Что было. Крики, шум. Минут через пять приехала скорая, за ними полиция. Все оцепили, улицу перекрыли полностью. Опросили меня, водителя того автобуса, очевидцев. Следователь попросил меня явиться к нему на следующее утро.

– Семенов?

– Да, капитан Семенов.

– Знакомых ни кого там не встретили? – Иванов впился в меня взглядом.

– По трагическому стечению обстоятельств, встретил. Андреич, то есть Кирилл Синицын, был за рулем автобуса, который сбил того парня. Мы с ним по молодости работали на дальнобое. Потом он уволился и мы больше не пересекались.

– До того вечера?

Повисло молчание. Я смотрел на Иванова, он на меня. По его взгляду, было видно, что ему есть что сказать, но говорить этого он не хочет.

– Да. До того вечера.

– Давно вы работали дальнобойщиками?

– Я два года назад с этим завязал, здоровье не позволяет работать в таком графике. С тех пор вот, катаюсь тут рядышком. Гораздо проще день отработать, а ночь спокойно спать в своей кровати.

– Значит, в тот вечер, вы встретились со своим другом, с которым не один год работали так сказать в одной команде, в одной кабине, за одним рулем, впервые за несколько лет.

– Да. С того момента как он уволился, мы не встречались. И если ты считаешь, что мы в чем-то тут замешаны, то проваливай отсюда. – Он стукнул кулаком по столу.

Я встал и начал одеваться.

– Знаете, Василий. Погибший под колесами вашей машины, был моим другом, с которым мы вместе учились и работали. Если вас чем то задел мой вопрос, то не ищите в нем скрытых подтекстов. Я просто хочу восстановить в своей памяти все, что произошло в тот вечер, в особенности то, чего я не помню.

Иванов достал из стоявшей на соседнем стуле бумажку и что-то на ней написал. Потом протянул мне.

– Если уж так, то вот телефон Синицына. Спроси у него сам.

Я взял протянутую мне бумажку, попрощался и ушел.

***

Я лежал на диване. Пытался закрыть глаза и хоть как-то погрузиться в сон. Но воспоминания вновь и вновь одолевали меня. Я открыл глаза, на самом кончике носа сидела мошка. Откуда ты тут взялась. Что ты делаешь в этот зловещий для тебя период и зачем прилетела ко мне. Мне стоит только махнуть рукой и от тебя останется мокрое место, или я открою окно, и хлынувший морозный воздух в одну секунду сделает из тебя ледышку.

Надо перебрать фрукты на кухне, а то скоро к ней присоединятся собраться.

Звонок в дверь заставил меня подняться и разогнать все мысли.

Это был Максим.

– Привет. – Он протянул мне бутылку коньяка. – Давай разливай, я жутко замерз.

Он раздевался в коридоре, а я пошел на кухню, доставать посуду.

– Учти, из закуски у меня только яблоки и пара бананов.

– Ты лучше доставай компьютер. – Ответил он мне, входя в кухню.

Я сходил в комнату за ноутбуком.

– Похороны Кости послезавтра в одиннадцать часов. Родителям будет приятно видеть его друзей. Ты же их знаешь, они всегда были рады его друзьям, даже если мы просто заглядывали за ним, чтобы разбудить в институт. Не помню ни одного раза, чтобы Виктория Николаевна не предложила нам хотя бы чаю.

– Чай был самой малостью, она всегда была готова нас накормить до отвала. – Максим вставлял в компьютер принесенную флешку. – Вот смотри, это видео, то же что и в новостях, с камеры уличного наблюдения.

Он запустил файл. На экране снова проносились картинки того вечер. Вот мы с Костей переходи дорогу, вот он падает. Я зажмуриваюсь.

– Паш, давай-ка выпьем, и немного расслабимся. – Мы пьем не чокаясь. – Так вот, это видео ты видел в интернете. Снято на камеру уличного видео наблюдения, установленную интернет провайдером. А вот здесь. – Максим открывает следующий файл. – Видео с камеры, весящей над входом в магазин, который был у тебя за спиной. Здесь совсем другой ракурс и происходящее смотрится по-другому.

Если первое видео снято сверху и охватывает всю дорогу, с тротуарами. То на этом видео только тротуар и первая полоса проезжей части. В отсветах от витрин и знаков видно, что на светофоре для машин горит красный. Вот на тротуаре появляюсь я. Вот Костя останавливается на бордюре. Светофор меняет цвет, сначала вместе с красным загорается желтый, потом на одно мгновенье как будто горят все три цвета, и остается один зеленый. Перед камерой кто-то проходит, заслоняя меня из вида. Костя начинает падать. Машина, стоящая на светофоре в этот момент уже уехала и в кадре появляется автобус, который неумолимо приближается к падающему Косте.

Видео останавливается. Черный экран. Тишина. Максим первый ее нарушает.

– Заметил?

Я не понимаю, о чем он говорит.

– Объясни поподробнее, о чем ты!

– Вот смотри, – н включает второе видео, – этот парень. – Он показывает на появившегося в кадре человека, который закрыл меня от камеры. – Смотри внимательно, ты появляешься и поворачиваешься лицом к дороге. Соответственно ты его не видишь! Вот Костя. – Максим нажимает на паузу.

На экране Костя стоит на бордюре, а этот парень поворачивается к нему лицом. Максим на секунду включает видео и снова пауза. Парень делает еле заметное движение рукой в сторону Кости. Снова запущено видео. На светофоре горит зеленый, Костя начинает падать.

– Он что-то махнул рукой и посмотрел на Костю. Ты об этом.

– И об этом тоже. – Максим открывает первый файл, с камеры уличного наблюдения. – Теперь смотри здесь.

Он запускает видео. Мы с Костей перебегаем дорогу и в этот момент Максим нажимает паузу.

– Вот здесь, – он тычет пальцем в экран. – Из-за автобуса кто появляется?

Я смотрю на экран и не могу поверить своим глазам.

Та же желтая куртка, тот же цвет обуви, хоть на видео и не разобрать ботинки это или кроссовки, но в красной обуви на видео нет больше ни кого.

Максим включает видео, человек на той стороне дороги, смотрит на нас, перебегающих через проезжую часть и, соответственно на того типа, что здесь, на тротуаре за моей спиной, что-то махнул в сторону Кости. Он ждет, когда подъедет следующий автобус и скрывается за ним.

– Ты думаешь, что это один и тот же человек? – Я смотрю на Максима.

– Все может быть. – Отвечает он. – По крайней мере, тот, кто стоит на той стороне, дорогу не переходит, а тот, кто здесь на тротуаре, уходит из кадра и точно не в сторону дороги.

– И это две разные камеры, двух разных фирм, записывающие видео на разные хранилища.

Я молчу. Я в шоке от увиденного. Это какой-то сюрреализм! Допустим, может быть два одинаково одетых человека. Но так что они встречаются в одном месте при очень неприятных обстоятельствах. Мой мозг не верит в это и пытается закрыться от этой информации.

– Паш, в тот момент, когда Костя стоит на бордюре, эти двое смотрят в его сторону. И один из них делает какое-то движение рукой. Какими бы непонятными и странными были их действия, это все записано на видео и я ни чего не придумываю.

– Нам нужно в этом разобраться. – заканчиваю я фразу Максима.

Он еще несколько раз запускает видео по очереди. Не может быть ни каких сомнений, это два разных человека. Только оказавшихся в этом месте не случайно. Не представляю, кто и что мог задумать против Кости. Но Максим снова представляет информацию, указывающую на то, что смерть Кости – это не случайность.

– Паш, подумай сам. Водитель грузовика и водитель автобуса знакомы. Эти двое, неспроста в одной одежде. Хотели что-то скрыть. Знали, об одной камере, той, что сверху. Видео с нее можно смотреть он-лайн в интернет. Они знали, что эта камера не захватывает ту часть тротуара у тебя за спиной. А вот о камере над входом в магазин они не в курсе.

– Есть возможность найти этих двух по видео?

– Буду разговаривать с Семеновым. Он, конечно, не будет рад, но попробовать надо. Уж как-то тут все странно переплетается.

– Кстати, я сегодня поговорил с Ивановым, водителем грузовика. Он утверждает, что все произошедшее трагическое стечение обстоятельств. Сидел, рассказывал, что раньше работал вместе с водителем автобуса.

– Синицы, если не ошибаюсь.

– Да. После его увольнения, мол, с ним больше и не встречались. Но я чувствую, что он сто-то скрывает. Он смотрел на меня так, как будто хотел врезать мне, за то, что я ворошу что-то личное, то, чего не знает ни кто кроме него и, вероятно, этого Синицына. Иванов дал мне его телефон. Завтра созвонюсь, пообщаюсь с ним.

– Как договоришься о встрече, позвони мне. Пойдем вместе. – Максим встает из-за стола. – Все, пойду. Надо хоть немного поспать перед работой.

Мы с Максимом прощаемся. Он уходит в морозную ночь, завтра очередной рабочий день, похоже, снова насыщенный непонятными обстоятельствами, которые выплывают из этих видео, запечатлевших, казалось бы, несчастный случай.

Мой взгляд падает на весящую, на крючке в коридоре осеннюю куртку. Ту, в которой я был в тот вечер. Я ведь даже не помню, сам я пришел в тот вечер домой или меня кто-то привел. А на следующее утро я уже одел зимний пуховик, так как ударил мороз.

Нужно убрать в шкаф. Снимаю куртку с крючка, она ударяется о дверку. Именно ударяется, но чем. Я ни чего не ношу в карманах. Рука лезет в карман. Телефон. Но, мой телефон на кухне. Иду туда, держа этот аппарат в руке. Вот, мой лежит на столе. И тут я понимаю, это телефон Кости. Когда мы побежали через дорогу, он убрал его, но случайно положил в карман мне.

Аппарат сел. Конечно, столько времени пролежать забытым в кармане. Нынешние телефоны не способны провести суток без подзарядки.

5

– Коровин, слушаю. – Раздается в трубке голос Максима.

– Макс, привет. Это Паша.

– А, привет. Машинально ответил, не посмотрев на номер.

– Созвонился я с этим Синицыным. Он не против встретиться, только в свете всех событий, он взял отпуск и уехал в деревню. Ты хотел со мной к нему отправиться. Поедешь?

– Что за деревня?

– Сазоновка. Навигатор до нее сто пятьдесят километров показывает.

– Я с Семеновым переговорю и перезвоню. Ты во сколько собираешься ехать?

– Да я хоть сейчас. Жду твоего звонка.

Через пару минут телефон звонит. Максим.

– Да. – Отвечаю я.

– Подъезжай к отделу в два часа.

– Хорошо.

***

В два часа, я стою напротив отдела полиции. Минут через десять Максим выходит из здания и достает телефон. Порывшись в нем, подносит трубку к уху и поднимет голову. Я машу ему из машины. Он снова нажимает телефон и убирает его, на моем аппарате раздается только один сигнал входящего вызова.

– Привет. Звоню тебе, я же не спросил на чем ты. – Он открывает дверь и садится в правое кресло.

Я завожу мотор, на лобовое стекло падают легкие снежинки, такие четкие и узорчатые, что можно залюбоваться. Но на это нет времени и дворник безжалостно смахивает их со стекла.

Мы трогаемся.

– Ох, как Семенов недоволен. – Максим улыбается. – Он уже хотел закрывать дело как несчастный случай. А тут я со своими предположениями. Еле уговорил его еще недельку подождать.

Максим достает из портфеля фотографии.

– Вот, один из тех двух товарищей в желтых куртках. Того, что скрылся за автобусом опознать не удалось. При приближении картинки лица не разобрать. А этот хорошо получился.

Я смотрю фотографии, пока мы стоим на светофоре. Парень, лет двадцати. Лица не узнаю. Не мудрено. Он был у меня за спиной, и я его не видел вообще. Вот сейчас и познакомились. Здравствуй непонятный герой все этой трагический истории.

– И кто это? – Возвращаю фотографии и включаю передачу.

– Глеб Иванов.

– Что, опять Иванов?

– Однофамилец, я проверил. А то бы было совеем весело, если бы он было родственником водителя.

Мы выезжаем за город, впереди полторы сотни километров, вокруг коричневые поля, местами припорошенные вымороженным инеем. Снег усиливается, дворники уже работают постоянно. Максим снимает куртку, кладет ее вместе с портфелем на заднее сиденье. Замечаю на поясе кобуру.

– Ты что взял с собою пистолет! Едем раскрывать громкое убийство, или разгонять кровожадную банду?

– Утром были стрельбы. Комиссия приезжала, проверяли куда мы попадем бандиту, в случае перестрелки. – Максим улыбается. – Не успел сдать. Кстати, чего радио не включаешь.

– Не хочется. Последнее время привык ездить в тишине.

– А я бы послушал музыку. – Максим нажимает ON и из динамиков раздаются рифы Rolling Stones

Под музыкальное сопровождение, мой Хендай прокладывает себе путь сквозь свежее выпавший снег, который уже покрывает дорогу и потихоньку превращается в метель. Впереди нависают низкие снеговые тучи. Мгла ждет нас впереди и где-то в ней водитель автобуса Синицын.

– Знаешь, вчера нашел у себя Костин телефон.

– Вот так. – Максим не скрывает удивления. – Целый?

– Да, видно он его случайно положил в мой карман. Я когда был у Семенова, он сказал, что набрал с моего телефона себе. Я потом весь телефон перерыл, но не нашел ни где этого звонка и, соответственно, его номера в моем телефоне. Сегодня включил Костин телефон и вот, пожалуйста, исходящий на номер Семенова. Он же не знал, что это телефон погибшего, а не мой, когда доставал его из кармана моей куртки.

– Ни чего там интересного не нашел больше.

– Телефон как телефон. Те же приложения, соц. сети, банк, всякие кэшбэк сервисы, ну и куча игрушек.

– Он всегда любил поиграть, особенно на скучной паре. – Мы смеемся. – Не открывал его профили в соц. сетях?

– Нет, не стал.

Метель усилилась так, что дорогу впереди было видно метров на десять. Ехать быстрее пятидесяти километров в час не представлялось возможным.

– Похоже, наша сегодняшняя поездка может закончиться завтра. – Максим присвистнул, глядя в окно. – О как заметает. Так поздно снег еще ни разу не выпадал.

– Видно в этом году небесная канцелярия решила за один день нас засыпать снегом на всю зиму вперед.

Вместо полутора часов мы добирались до этой Сазоновки, целых три. Я набрал номер Синицына, чтобы узнать, как найти его дом в этой непроглядной метели. На всей аппаратуре погас интернет, а у Максима даже сотовая связь пропала. Видно эта метель уже что-то напортачила.

– Не ожидал, что вы в такую погоду приедете. – Ответил Синицын. – Вы свернули с дороги?

– Да.

– Знак деревни проехали?

– Нет, знака мы пока не видели, если сейчас его вообще удастся разглядеть.

– После знака, метров через сто, по обе стороны вдоль дороги начнется забор, деревенька у нас маленькая, два ряда домов. Едите вдоль забора, мой дом самый последний с правой стороны. Не заблудитесь. Если получится, так что заборы закончатся, то и дорога закончится. Вернетесь назад.

Мы поехали вперед. Свет фар не помогал, он отражался от снега и, казалось, что впереди стоит стена. Но вот, наконец, белый фон деревни. Мы не заблудились, едем правильно. Забор. Двигаемся потихоньку. В этой метели ни чего кроме забора не видно. Ощущение, что это не деревня, а просто дорожные службы решили огородить дорогу забором. Минут через пять забор заканчивается, я останавливаюсь.

– Он сказал, его дом последний. Значит мы на месте. Как думаешь, не въедут в нас, если мы машину оставим тут. У меня уже глаза устали всматриваться в эту метель.

– В такую погоду даже самый больной псих, нос на улицу не высунет.

– А мы высунули.

Мы одеваемся и выходим из машины. Снег нещадно лупит по лицу, смотреть вперед просто невозможно. Солнце уже село и помимо мглы, созданной метелью, наступила ночь. Сквозь пелену виднеется свет из окон. Вижу, что в одном из окон загорается мощный фонарь, его луч падает нам под ноги и двигается в сторону дома. Синицы заметил нас сквозь метель и указывает нам путь к двери. Не мудрено, что у него такой мощный фонарь. Тут, наверное, в каждом доме охотник, деревня на самом отшибе, дальше лес.

Идем к дому.

Луч возвращается к нам, пробегает по мне, потом по Максиму, идущему сзади и гаснет. Вероятно, хозяин пошел к двери, чтобы впустить нас. Свет в остальных окнах тоже начинает гаснуть. На аварийное отключение электросети не похоже, окна гаснут по очереди. И вот мы снова окутаны мглой. Все что у нас есть, это фонарики в телефонах и те нужно еще достать.

– Не нравится мне это. – Говорит Максим, я вижу, как он интуитивно нащупывает кобуру на поясе.

Вдруг раздается грохот выстрела, на нас летят щепки от двери.

– Ложись! – Слышу я голос Максима, и в этот момент что-то налетает на меня и валит меня с ног.

Лежу в снегу, метель намела уже неплохие сугробы. Вижу рядом с собой след. Это был человек.

– Жив? – Максим склоняется надо мной.

– Да.

– Похоже, это был Синицын. Я за ним, а ты иди в дом.

– Я с тобой. – Хватаю Максима за рукав, когда он встает.

– Нет. Он вооружен, я не могу тобой рисковать!

Максим скрывается в снежной пелене.

Я встаю и иду в сторону дома. Упираюсь в оставшийся дверной косяк. Темнота. Нащупываю рукой выключатель. Электричество в порядке, сени наполняются светом. Что могло так напугать человека, что он начал стрелять в человека с кем договорился о встрече.