Дело о четырёх стаканах

Дмитрий снова обратился к сотовой связи:

–Феликс, слушай меня внимательно. Сейчас ты поедешь к Новикову и скажешь ему, что Дагер – это или Гулин, или Гусев.

–Что?! Овсов, ты вообще офонарел?!

–Делай, что тебе говорят! – рявкнул Дмитрий, перевёл дыхание и уже спокойно добавил, – Возьми с собой пистолет.

–А-а, – понимающе протянул Яблоков, – это такая проверка для Новикова.

–И проверка тоже, – подтвердил Дмитрий, – внимательно следи за его реакцией…

–Ты думаешь, – встревожился Феликс, – он начнёт в меня стрелять?

–Нет, – усмехнулся капитан милиции, – ему это незачем. Если он заодно с Дагером, то начнёт тянуть время и, возможно, просто отправит тебя с глаз долой, чтобы ты не мешал Гулину сбежать. В противном случае, он приложит максимум усилий, чтобы задержать Гулина и Гусева.

–Постой, ты действительно считаешь, что Валентин Петрович из мафии?

–Я это знаю наверняка, но у меня нет никаких доказательств.

–И что ты собираешься делать?

–Постараюсь раздобыть улики.

–Каким образом?

–Я думаю над этим. И ещё, – Дмитрий посмотрел на уровень зарядки на телефоне, – у меня аккумулятор почти сел, так что, дозвониться до меня ты не сможешь.

–Понятно, по-быстрому получу оружие, и глаз с Новикова не спущу.

–Да, правильно, особенно, если он попытается от тебя избавиться.

–Как мне тебе звонить в случае непредвиденных обстоятельств?

–Я сейчас поеду домой и поставлю телефон на зарядку. Точнее, сначала с уликами разберусь, затем с телефоном.

Овсов немного лукавил, с его аккумулятором всё было в порядке. Просто он не хотел, чтобы его смогли отследить по собственному аппарату связи. Дмитрий достал сим-карту из телефона и положил её в бардачок автомобиля. Затем он включил зажигание и покатился в сторону дачного посёлка.

Овсов не доехал до знакомых ворот с тремя замками около ста метров и поставил машину под развесистое дерево с низко свисающими ветками. Затем вылез из автомобиля и пошёл вдоль забора, даже не приближаясь к пыльно-каменистой обочине слегка виляющей дороги. Солнце светило ярко, каждый прохожий был виден издалека.

Через пару минут Дмитрий уже ощупывал стволы обеих яблонь, очевидно, пытаясь лёгкими прикосновениями напомнить, что он свой и мешать ему не следует.

Овсов взобрался на забор и оглядел довольно большое тёмно-серое строение. Попасть в дом без ключей и отмычек представлялось делом хлопотным и сложным. В первую очередь, следовало проверить все балконные двери и большие окна.

Спрыгнув вниз, Дмитрий обогнул дачу Гулина и обнаружил на втором этаже длинный коричневый балкон с двумя дверями и двумя окнами. Валентину Петровичу пришло в голову украсить стены своей дачной крепости выпуклыми камнями из известняка. Смотрелось красиво и солидно. Но безопасность оказалась никудышной. Никак не рассчитывал заместитель начальника УВД города Т., что его без всякого приглашения захочет посетить старший оперуполномоченный уголовного розыска этого же УВД.

Опираясь на камни, как на ступеньки, очень скоро Овсов установил, что обе трехстворчатые двери закрыты, но одно из окон гостеприимно распахнулось от первого же нажатия рук капитана милиции. Дмитрий аккуратно влез на подоконник и поймал себя на мысли о том, что осторожность в его действиях является лишней. Главная задача – это найти на Гулина любые улики, в крайнем случае, сильный компромат. О перспективе отсутствия положительного результата в его безумной выходке Овсов думать отказывался. В жизни Дмитрия очень мало вещёй играло действительно большую роль. Ему ужасно не хотелось подводить Алину, остальное особого значения не имело.

Дмитрий оказался в комнате с большой двуспальной кроватью. Интерьер дополняли несколько шкафов с движущимися зеркалами и огромный телевизор на стене. Разве Гулин женат? Дмитрий пожал плечами и подошёл к одной из зеркальных створок. Его взору открылось некое подобие витрины мужского магазина по продаже престижных костюмов. Различные оттенки дорогого материала бережно прикрывались широкими прозрачными пластиковыми накидками, висели плотно, но не мяли друг друга.

Следующий шкаф хранил несколько десятков пар туфель, тщательно расставленных на деревянных полочках. И если все костюмы отличались пастельными тонами, от болотного до цвета слоновой кости, то радужный спектр обуви буквально резал глаза. Внимание Дмитрия привлекли туфли из толстой крокодиловой кожи ярко-лимонного оттенка. Овсов попытался представить мероприятие, на которое он бы решился надеть подобную обувь, но ничего, кроме праздничного маскарада, в голову не пришло.

Дмитрий закрыл дверцу шкафа и вышел из комнаты. Куда идти и что искать, он не знал. Перед ним лежал широкий коридор с несколькими дверями. Овсов толкнул первую справа и очутился в гигантской гостиной, с длинным застеклённым буфетом, медным телефонным аппаратом в стиле 19 века на высокой тумбочке, огромным овальным дубовым столом и десятком тяжёлых стульев под старину. К буфету почти подкатился маленький двухъярусный столик на колёсиках, верх которого прятался под несколькими недопитыми бутылками армянского коньяка и квадратными стаканами. Дальний угол гостиной перегораживал телевизор, размерами напоминающий гандбольные ворота, и большие колонки, подключенные за чёрный экран, в котором, как в зеркале, отражалась вся комната. Там же, за телевизором, находилась дверь, и не успел Овсов засунуть туда свой нос, как справа от него тоненько пропела кукушка на часах, высунувшись из небольшого домика, украшенного переплетёнными веточками.

Дмитрий машинально повернулся на необычный птичий голос и обнаружил под часами несколько стеклянных кубов и прямоугольников. Они были заполнены разноцветной водой и образовывали довольно приятную для глаз композицию.

Овсов отступил на пару шагов назад и принялся рассматривать необычное произведение искусства. Он вновь, как и в обувных рядах, обнаружил подобие радуги, но уже не в яркой, а в более спокойной форме. Создавалось впечатление, что в одном месте собрались кусочек полуденного солнца, опушка весеннего леса, большой лист мягкого бархатистого лопуха, холодная гранитная кладка, которую обнимает снизу ласковая морская волна.

Дмитрий подошёл вплотную, в глубине волны таинственно мерцали два красных огонька. Казалось, что это солнце прострелило две дырки в лопухе и упирается своим пламенным взором в самое сокровенное дно.

Овсов оглянулся, он попал в комнату, из которой на балкон вела дверь. Её следовало открыть, чтобы освободить путь к быстрому отходу. Но тут на двухъярусном столике на колёсиках что-то блеснуло, и Овсов заметил, что между бутылок валяется столовый нож. Старший уполномоченный схватился за то орудие, которое ему предоставила судьба, и принялся разбирать произведение искусств неизвестного автора.

Дмитрий улыбнулся, почему же неизвестного? Одного из авторов он знал точно – Гулин Валентин Петрович. За последние недели Овсову лично пришлось убедиться в креативности своего начальства. Подполковник милиции оказался хорошим выдумщиком и фантазёром. Особенно в части раскрытия убийств и прочих уголовных дел.

Овсов осторожно снял заполненные ёмкости на пол и добрался до морской волны. По краю верхнего стекла, под которым мерцали огоньки, виднелся густой слой клея. Дмитрий не знал, что за жидкость находилась внутри и, несмотря на спешку, рисковать не хотел.

Он попытался зацепить столовым ножом клей и ему это удалось. Скрепляющий состав то ли размяк над водой, то ли рассохся на воздухе, но отслаивался хорошо. Очень быстро Овсов освободил верхнее стекло от клея и втиснул лезвие ножа под плоскость, закрывающую ёмкость. Дмитрий осторожно поднял стекло и прислонил к стене. Затем принюхался к содержимому куба. Ничем опасным не воняло. Дмитрий решился и окунул руку на самое дно, к заветным огонькам, схватил их и вытащил наружу.

На его раскрытой ладони крутила изящным хвостом маленькая изумрудная ящерица. Разумеется, её глаза ничем иным, как рубинами, и не могли быть.

–Тринадцатая ящерица, – словно знакомясь, негромко произнёс Дмитрий и, не дожидаясь, пока с японского драгоценного зверя стечёт вода, повернулся налево и широко шагнул в сторону балкона, размышляя о том, что лучше: осторожно сползти по камням до земли или сразу прыгнуть вниз. При этом Овсов оторвал взгляд от изумруда с рубинами и заглянул вглубь стоящего перед ним телевизора. То, что он там увидел, напоминало то ли дурной сон, то ли «боевик» с нехорошим финалом. За его спиной стоял Гулин Валентин Петрович, укоризненно покачивал головой и поднимал правую руку с пистолетом.

–Дима, Дима, ты же прекрасный опер, – Гулин сделал несколько вкрадчивых шагов, приблизившись к Овсову и уперев ствол своего оружия капитану милиции между лопаток, – зачем же так опрометчиво поступаешь? Надо всё просчитать, прежде чем лезть в дом к любимому начальству, где тебе могут очень больно прищемить твой длинный носик.

Гулин тоже заметил своё отражение в экране телевизора, поэтому спрятался за спину Овсова, чтобы последний не мог видеть, что конкретно Гулин делает. Дмитрий понял это, когда подполковник милиции бросил быстрый взгляд в сторону, но тут же вернул его чуть выше ствола пистолета. Он чем-то обеспокоен, сообразил Овсов, но чем? Дмитрий закрыл глаза и представил себе всю комнату с точки зрения того, что находилось за его спиной. После внимательного мысленного обзора, ничего, кроме часов с кукушкой, стоящего внимания не нашлось.

Он смотрит на время. Кто-то должен придти. И что мне это даёт?

–Можно я сяду? – тихим голосом произнёс капитан милиции, – Ноги не держат, дрожат.

–Конечно, можно, – Валентин Петрович подтолкнул Овсова к впередистоящему стулу и усадил на него, – если так страшно, зачем припёрся сюда? Лежал бы себе с Алиной в тёплой постельке и ни о чём не думал. А теперь обрекаешь девушку на тоскливое одиночество. Может, мне ею заняться?

–Как хотите, – по-прежнему негромко ответил Дмитрий. Попаданием на стул он одним выстрелом убивал сразу несколько зайцев: во-первых, он слегка наклонился вперёд, потому что из такого положения легче стартовать, во-вторых, он надеялся, что толстая спинка стула сможет воспрепятствовать прицельной стрельбе подполковника по живой мишени, и, в-третьих, он осторожно засунул ящерицу в карман своих брюк, – Дагер – это Вы?

–Зачем это тебе, Овсов? – рассмеялся Гулин, – В могиле такие знания не нужны.

Всё это время твёрдая рука Валентина Петровича уверенно держала на мушке позвоночник капитана милиции, не позволяя себе ни на миллиметр отклониться от заданной цели. Тем ни менее, Гулин опять взглянул на часы, быстро и резко. Так как они с Овсовым сделали несколько шагов вперёд, то Валентину Петровичу теперь приходилось смотреть не только вбок, но и слегка назад.

Торопится, понял Дмитрий. Он с небольшой досадой взирал на балконную дверь и думал о неоспоримой пользе мимолётных мыслей. Сначала следует приготовить пути бегства, потом заниматься остальными действиями. И тут же Овсов поймал себя на другой, мгновенно пришедшей в голову идее: не будет Гулин стрелять в собственный гигантский телевизор, слишком хлопотное это дело – менять такого монстра в таких условиях. Да и уборка пары тысяч осколков пластика, стекла, не менее пяти ведёр различной вонючей химии, большой радости не доставит.

–Во-первых, верни мне мою вещь, которую ты бесцеремонно вытащил из воды, во-вторых, ответь на простой вопрос: зачем же ты, Овсов, пошёл в милицию работать? С головой у тебя всё в порядке, мог бы стать бизнесменом, зарабатывать деньги, а не возиться с убийцами и ворами.

Легко ужасаться неслучившейся жизни, когда в твою спину пристально смотрит холодная сталь смерти. Мог и то, мог и это, всего не перечислишь. Могу и сбежать, если ты, дорогой подполковник милиции, то ли Дагер, то ли ещё какой мафиози, зазеваешься хотя бы на пару секунд.

Собственно, Валентин Петрович и не заставил себя долго ждать. Через некоторое время Гулин опять оглянулся, и Дмитрий рванул вперёд. Он предполагал, что Гулин первый выстрел произведёт вслепую, не успев вернуться глазами к спине старшего оперуполномоченного, поэтому Дмитрий сначала отклонился влево и только затем бросился бежать.

Спинка стула действительно сыграла с подполковником милиции злую шутку. Так как рука Гулина твёрдо лежала на жёстком дереве, то он не смог вовремя среагировать на движение Овсова и просто выстрелил туда, где только что кончик ствола пистолета упирался в живую плоть Дмитрия.

Правый бок капитана милиции обожгло, но силы его не покинули. Овсов вскочил и побежал прямо в телевизор, затем обогнул его и влетел в дверь, находящуюся за чёрным экраном. К счастью, она оказалась незапертой. Дмитрий увидел перед собой лестницу, уходящую вниз, и буквально скатился по ней до самого конца, ощущая с правой стороны резкую боль, зажатую между рёбрами. Внизу ему попалась ещё одна дверь, которую он распахнул и оказался перед непроницаемой мглой. Овсов оглянулся назад, подняв голову: его никто не преследовал. Тогда Дмитрий достал сотовый телефон и стал им подсвечивать, как фонариком, сделав осторожный шаг вперёд.

Капитан милиции оказался в подвале. Он захлопнул за собой дверь, приведя в действие обнаруженный с внутренней стороны массивный засов, и попытался узнать, куда именно он попал.

Судьба занесла его в предбанник с крашеными голубой краской рядами узеньких шкафов, круглым столиком с пластиковыми скамейками вокруг и стеклянной дверью. За нею находился душ, с другой стороны располагалась кухня.

Овсов быстро прошёл на кухню и включил свет. Подёргал запертую на ключ дверь, ощутив увеличивающуюся от крови тяжесть рубашки, затем начал открывать шкафчики в поисках виденного здесь ранее сахара. Однако, сладкого изображения нового наркотика нигде не нашлось. Зато Дмитрий обнаружил в самом нижнем ящике старый телефонный аппарат без кнопок. Он мгновенно поднял трубку и стал нажимать на рычаг.

–Я слушаю тебя, Дима, – немедленно раздался насмешливый голос Гулина.

До Овсова дошло, что этот телефон связан только с одним аппаратом: медным, украшающим тумбочку в гостиной наверху и его шеф просто ждал, когда капитан милиции начнёт совершать попытки дозвониться куда-нибудь.

–Дима, дверь наверху я закрыл, из подвала ты не выберешься, так, что расслабься и попей чай.

–Без сахара как-то не пьётся.

–Извини, не пользуюсь, сладкое вредно.

–Но совсем недавно у Вас тут валялись не меньше десяти упаковок и Гусев одну забрал, – Дмитрий сделал паузу, – или это не сахар? Вызовем экспертов и сделаем анализ?

В трубке наступила пятисекундная тишина.

–Что тебе известно?

–Всё, – твёрдо ответил Овсов и ощутил, как по правому бедру покатилась струйка крови. Дмитрий посмотрел вниз и увидел, что вся правая сторона рубашки стала красной от впитанной крови. Спирт, где-то здесь стояла бутылочка спирта, – я перезвоню.

Последнюю фразу старший оперуполномоченный произнёс для того, чтобы привязать Гулина к телефону и выиграть для себя время. Он подобрал растормошённую ещё Гусевым пачку салфеток, нашёл бутылочку спирта и задрал рубашку.

Пуля сидела глубоко внутри него, выталкивая наружу кровь и жизненные силы. Овсов налил немного спирта на салфетку и обтёр рану, понимая, что посещение врача откладывать нельзя категорически. Очевидно, от увиденного его пробил пот, и он поднёс спирт к носу. Резкий запах сделал то же самое, что и нашатырь – не позволил сознанию замутиться. Однако, оказался не таким противным, как аромат аммиака.

Дмитрий осторожно вернул рубашку на место и снова подошёл к телефону:

–Валентин Петрович, я истекаю кровью, пожалуйста, срочно вызовите «Скорую помощь».

–Я попробую, – Гулин бросил трубку.

То, что хозяин наркогруппировки не собирается никого вызывать, это было понятно и так. Не для этого он стрелял в Овсова. Скорее всего, он спокойно дождётся, когда капитан милиции от потери крови отключится или умрёт, а затем подполковник вывезет труп старшего оперуполномоченного куда подальше. Разумеется, предварительно вытащив из тела пулю.

Дмитрий хотел внушить Гулину впечатление, что он ничего не делает, фактически покорно ожидая своей участи, а сам тем временем постарается оперативно найти выход из сложившейся ситуации. Овсов ещё раз упрекнул себя за оставленную в машине сим-карту, за то, что не сказал Феликсу, куда именно он отправился и, самое главное, за то, что не рассказал Алине о своей любви к ней в подробностях и деталях. Ну, там, как горячо бьётся сердце, свободно дышат лёгкие, а печень предвкушает обилие вкусных жареных блюд семейной жизни.

Кстати, о Феликсе. Если предположить, что он шёл тогда за водой с отмычками в руках, подошёл к чайнику и положил связку на край стола… Дмитрий сделал пару шагов, подойдя к умывальнику с краном, и обнаружил вожделенную связку отмычек валяющейся на полу. Вот Феликс балбес, впрочем, большое ему за это спасибо!

Овсов выключил свет, вставил отмычку в замок двери, открыл её и сделал несколько шагов вперёд. Прямо перед ним, в темноте, кто-то стоял и спокойно смотрел на незваного гостя. Нет, первое впечатление тут же ушло, и Дмитрий понял, что его сейчас будут убивать. Более того, неожиданно осознал Овсов, именно этот взгляд он и ощущал на себе после фантастического кинофильма о любви и прямо перед выстрелами в него и Алину.

Так вот кого дожидался Гулин. Валентин Петрович и здесь постарался себя максимально обезопасить: зачем рисковать собственной шкурой, когда под рукой болтается скучающий штатный убийца. Значит, Гусев всё-таки убийца?

Ни секунды не раздумывая, Дмитрий взмахнул правой ногой, стараясь попасть в средоточие смертельного зла, ощущая резкую боль в правом боку и твёрдую кость под носком туфли. Темнота ответила удивлённым стоном и громкой тирадой отборного мата в исполнении хриплого голоса супермодного дизайнера.

Подлетев к входной двери в подвал, Овсов обнаружил, что проход перекрыт упавшим на спину и согнувшимся пополам Гусевым, который к тому же попытался ударить беглеца то ли ножом, то ли кинжалом. Но, из-за того, что Дмитрий слишком сильно сблизился со штатным киллером подполковника, Иван Петрович не смог точно попасть по Овсову, зацепив кончиком своего оружия левый бок капитана милиции. Последний возмущённо вскрикнул, уронив связку отмычек на пол, разозлился, развернулся и побежал к выломанной решётке в дальней комнате.

Побежал не быстро, ориентируясь только на слабое, еле различимое световое пятно в конце коридора. Впрочем, пятно тут же расширилось и превратилось в пустую полутёмную комнату с двумя окнами на улицу. Первое окно закрывала решётка, второе Дмитрий и Феликс освободили от толстых прутьев в удачной попытке вырваться на свободу. М-да, свобода досталась только Вершакову.

Овсов стал пристально всматриваться себе под ноги и вскоре увидел то, ради чего он так сюда стремился. Он подхватил с пола тяжёлый металлический прут и стал раскручивать его в сторону быстро приближающихся шагов.

Через несколько мгновений в дверном проёме неожиданно встретились вытянутая вперёд правая рука Гусева Ивана Петровича, сжимающая огромный охотничий нож, и длинный тяжёлый металлический прут, успевший разрезать несколько метров воздушного подвального пространства и набравший некоторое количество инерции, обеспечившей максимум ярких и незабываемых эмоций при встрече.

Раздался громкий хруст человеческой кости, яростный вопль и звук падения дизайнерского тела на столь непрезентабельный подиум. Очевидно, последний в карьере, злорадно мелькнуло у Дмитрия. Он тут же одёрнул себя: самому бы выжить.

Тем более, что пролетевший несколько метров вперёд Гусев неожиданно легко вскочил, подхватив левой рукой выпавший нож и ринулся на капитана милиции. Как знал, что не следует так быстро расставаться с металлом, удовлетворённо подумал Овсов, раскручивая своё оружие в обратную сторону.

Однако поднять прут высоко не получилось, и его удар пришёлся только по ногам Ивана Петровича. Тем ни менее, противный хруст раздался вновь. То ли дизайнер, то ли киллер неловко упал и неожиданно громко завыл, бессильно колотя левой рукой по окружающему пространству и раскидывая трёхэтажные проклятья и пенную слюну вокруг.

–Заткнись! – строго и повелительно раздалось за спиной Дмитрия, – А ты брось железку!

И вновь капитан милиции недооценил хитрого Валентина Петровича. Подполковник и не думал пускать на самотёк деликатное дело лишения жизни настырного старшего оперуполномоченного. Надежда Дмитрия на то, что сообщник Гусева сторожит выход из подвала наверху, абсолютно не оправдалась.

Руки Овсова от накатившей слабости разжались и он оглянулся. Наверное, из-за того, что Гулин смотрел не на него, а на своего родственника, Дмитрий не смог определить чужого человека позади себя. Валентин Петрович по-прежнему держал пистолет в правой руке и по-прежнему целился в своего подчинённого.

–Ты всегда был ноющим слабаком, – прошипел Гулин и злобно добавил, – застрелить бы тебя, да этот дурак не взял с собой табельное оружие.

–А Вы потом скажете, что я у Вас пистолет отобрал, – оптимистично подсказал Овсов, хотя после физической разминки с любителем высокой моды у него действительно дрожали ноги и руки налились свинцовой тяжестью.

–Ага, – кивнул головой подполковник милиции, – а потом я у тебя, а потом снова ты у меня. Подыми руки, чтобы я их видел и не шевелись.

–Вызови «скорую», – прохрипел с пола Гусев.

–Именно это я и собираюсь сделать, потерпи немного, у него, – замначальника УВД мотнул кончиком ствола в сторону Дмитрия, – должна скоро кровь закончиться.

–Ну, ты и урод, – сдавленно зарычал супермодный дизайнер, – у меня она тоже скоро закончится.

–Заткнись, – огрызнулся Валентин Петрович.

–Урод, урод, – оптимистично подтвердил ещё один голос из подвального коридора и тут же быстро добавил, – не оборачиваться, брось пистолет, стреляю без предупреждения!

–Я преступников задержал, – возмущённо завопил Гулин и начал раскручивать правое плечо назад, не выпуская своего оружия из рук.

Практически сразу раздался выстрел, и подполковника милиции отбросило вниз, недалеко от своего родственника. Из тёмного проёма вышел Новиков, сжимающий дымящийся пистолет, и Феликс, который тут же подскочил к Валентину Петровичу и Гусеву и подобрал их смертельные игрушки.

Дмитрий, ощущая, что сознание покидает его, медленно достал ящерицу из кармана, с трудом протянул её Александру Валерьевичу, и тихо прошептал:

–Покажите Алине.

–Сука! – сквозь чёрный туман донёсся голос Гусева, – Я так и знал, что это ты её стырил!

Глава 17. История одного подполковника милиции

Мягкая, тёплая, ласковая ладонь нежно прошлась по лицу Дмитрия, стирая тревожные мысли и источая лёгкий запах клубники. Невзирая на тупую ноющую боль в правом боку, Овсову стало хорошо и легко, он глубоко вздохнул и открыл глаза.

–Привет, – настороженные глаза Алины яростно полыхали на белом фоне больничной палаты, – как ты себя чувствуешь?

–Привет, нормально, – Дмитрий улыбнулся, он прочитал мысли своей девушки, – я сломал Гусеву руку и ногу, очень качественно сломал, куча открытых переломов, а Новиков прострелил Гулину плечо.

–Как подумаю о том, что сто раз мечтала подсыпать им в кофе слабительное, аж в дрожь бросает, – однако огонь в глазах девушки значительно стих, – мечты должны иногда сбываться, даже если это просто чёрные пакостные мечты.

–Не смеши меня, – Овсов широко заулыбался, сдерживая грудную клетку, – больно.

–К тебе Феликс рвётся всё время, да и Новиков хочет поговорить.

–Звони им, пусть приезжают. И расскажи мне о том, что творится в моём организме.

–Твой организм своим молчанием пугал меня четыре долгих дня и четыре длинные ночи. Хотя уже через несколько часов после операции врач сказал, что всё позади, и ты начнёшь медленно поправляться. Необходимы только покой и отдых, отдых и покой.

–Куда попала пуля?

–Она тебе там что-то перебила, но при этом сама же что-то и зажала. Основные органы не пострадали, много крови из тебя не убежало, а внутреннее кровотечение чуть-чуть не успело тебя добить. Как раз вовремя в больницу привезли. Сразу на операционный стол, что-то отрезали, что-то пришили, почистили и наложили парочку красивых швов. Клубнику хочешь? – девушка указала на тарелку с помытой тёмно-красной ягодой.

Через час у постели выздоравливающего появились Александр Валерьевич и Яблоков. Последний радостно улыбнулся и ободряюще произнёс:

–Тебе теперь майора дадут, завидую.

Новиков и Алина недоумённо уставились на Феликса, девушка прыснула и засмеялась, старший следователь прокуратуры укоризненно покачал головой:

–Я три дня с прокурором ругался. Громко, безостановочно и ненормативно. Он не хотел за тебя просить. И только после того, как я ему объяснил, что в противном случае мы с тобой организуем коллегию адвокатов, и тогда ни милиции, ни прокуратуре сильно не поздоровится, он сдался. Запугал губернатора криминальными ужасами будущего и тот оставил тебя работать в уголовном розыске, хотя на него и оказывали мощное давление со стороны МВД.