Дело о четырёх стаканах

–Вы не пострадали? – бизнесмен долил свой стакан до краёв и выставил на обозрение полную ёмкость, затем наполнил стакан старшего оперуполномоченного уголовного розыска.

–Нет, обошлось, – опять вздохнул Овсов, выпил самогон до дна и, прислушиваясь к себе, понял, что дожидаться нескромных вопросов осталось совсем недолго. Юрик вновь сделал только один глоток и поморщился. Ну да, мелькнуло у Дмитрия, если бы ты употребил в той же дозе, как и я, то горький привкус уже сменился бы на противоположный.

–Так что по этому делу, химиков нашли?

–Нет пока, – Овсов машинально подтянул полу плаща поближе, – но работа ведётся.

–Успешно?

–Более-менее, сам же говоришь, что я кому-то очень сильно мешаю.

–Да, – удивлённо протянул Юрик, – просто так в уголовный розыск пулями не швыряются.

Интонации в голосе юноши, сидящего напротив, весьма не понравились капитану милиции. Твоё удивление указывает либо на то, что ты знаешь что-то такое, чего не знаю я, либо на твою глубокую наивность. Заподозрить Юрика в глубокой наивности мог только человек, ничего не слышавший обо всех грустных фактах из биографии бывшего хулигана. Овсову они были известны до мелочей.

Дмитрий уже начал раздумывать, через сколько минут ему стоит начать горлопанить непристойные песни, как пол неожиданно стал зыбким и поплыл, а свет фонарей за окном превратился в струящуюся молочную реку с белесоватой иллюминацией в глубине. На вспенившуюся волну реки выскочила вобла с огурцами вместо плавников и принялась монотонно бубнить, размахивая правой зеленовато-пупырчатой конечностью и появившейся из воздуха горбушкой белого хлеба. Широко раздвигающиеся губы речного чудища матово блестели от покрывающего их слоя соли и всё время о чём-то настойчиво спрашивали Овсова. Последний пытался защититься плащом, хотя и понимал, что лишняя одежда только тянет на дно.

Затем появилась ещё одна рыбка, в оранжевую полоску, с грустным лицом и длинными пушистыми волосами. Она говорила женским голосом и постоянно охала. Неожиданно молочная река бурно закрутилась, и Овсова плавно понесло, при этом его болтало и несильно било о края лодки. Грустное лицо рыбки исказилось и превратилось в удивлённое, лодка резко замерла посреди быстрой волны и оранжевые плавники прижались к голове Дмитрия и стали её придерживать. Пушистые волосы невыносимо защекотали левое ухо капитана милиции.

Овсов смутно помнил, что глубокой ночью голова раскалывалась неимоверно, но когда он в шесть утра, не открывая глаз, забрёл в туалет, вчерашняя пьянка напоминала о себе только лёгкой тошнотой и гадким привкусом во рту.

Дмитрий вернулся в постель, и целый час ворочался с боку на бок, пытаясь уснуть. Любопытство к содержимому диктофона, желание выпить чёрного чая и нежелание двигать руками и ногами никак не могли прийти к одному знаменателю. Наконец, слабость накатила основательно, и Овсов забылся в рассветной дремоте.

Проснулся он от того, что по квартире кто-то ходил и негромко разговаривал. Прямо перед его носом прошелестела стройными бёдрами, затянутыми в голубые джинсы, молодая женщина с пушистыми волосами оттенка слегка недозрелого персика. Длинные ноги словно пробовали спальню Дмитрия в качестве небольшого подиума. Оранжевую водолазку, обтягивающую весьма впечатляющую грудь женщины, определённо позаимствовали у вчерашней спасительницы Овсова.

–А вот и рыбка, – хрипло пробормотал доморощенный Одиссей, спрятавшийся давеча в алкогольную завесу, будто в троянского коня.

–Что ты там бормочешь? – стоящий с противоположной стороны кровати Феликс держал в левой руке кружку с чаем, правой победно размахивал диктофоном.

–Ничего. Чёрный?

–Конечно, – женщина обернулась и одарила Дмитрия ласковой улыбкой, – слабозаваренный, немного лимона, совсем чуть-чуть.

–Моя жена Марина, – в словах Феликса прозвучали нотки гордости и удовольствия.

–Давай, – Овсов медленно поднялся и сел на кровати. Ему мгновенно поднесли кружку с тёплым напитком, и Дмитрий сделал длинный глоток.

–Феликс, ты справишься? Мне пора, – Марина вновь одобрительно-лучезарно заглянула в лицо Овсова, – до свидания мальчики, я побежала. Больше не пейте!

–Что это было? – лимонный сок освежил рот, очистил гортань и сладостно соединился с желудком Дмитрия, – Тотальный контроль со стороны твоей супруги?

–О, старик, это лучшее, что произошло со мной за последнюю неделю, – Яблоков задумался и присел на край кровати, – а, может, и больше.

–Ты решил больше не изменять своей милой жёнушке?

–Это она так решила, – молодой человек хитро улыбнулся, – точнее, она решила, что все эти слухи и сплетни про меня всего лишь вымысел и грубый наговор на её доблестного мужа.

–Доблестного? – Овсову уже несколько минут хотелось расхохотаться, но он не мог себе такого позволить. Организм не выдержал бы юмористического похмельного издевательства.

–Когда ты вчера поздно вечером мне позвонил, и я засобирался к Юрику, моя жена тут же устроила мне скандал. Мол, совсем стыд потерял и всё такое прочее. Я говорю, секретная операция, а она за скалкой побежала, минут десять меня по квартире гоняла, чуть не прибила. Наконец, она выдохлась, и я ей предложил: «Раз не веришь, поехали со мной. Только учти, всё настолько опасно, что говорить об этом нельзя нигде, ни при каких обстоятельствах. А лучше вообще забыть. Согласна?». Она ехидно так заулыбалась и головой кивает, мол, приедем, я тебе столько секретного открою. Вызвал такси, не доехали пару кварталов. Время позволяло, хотел подойти к пивному магазину тихонечко, да и Маришку надо было посвятить во все детали…

–С ума сошёл?

–Ну, не во все, – Яблоков поморщился, – конечно, не во все. Но из того, что я ей понарассказывал, можно шпионский роман написать. Ты же знаешь меня, я приукрасил раз в десять. Зато, когда мы вошли, она ни единого лишнего слова не произнесла. Всё только охала, да про тебя, бедного и несчастного, рассуждала. Какая у тебя горькая доля, да тяжёлая жизнь. Я чуть не прослезился от жалости.

–Она придерживала руками меня в машине?

–Да, – удивлённо протянул Феликс, – ты что, притворялся?

–Нет, но мне показалось.

–Правильно показалось, – Яблоков продолжал таращиться на Овсова, – а ты умеешь пить.

–Тренировочки, тренировочки.

–Ты, кстати, действительно не хотел уходить. Но Маришка тебя быстро уговорила. Мы привезли тебя домой, уложили и в качестве доказательства я включил ей диктофон и долго наслаждался выражением её лица.

–И она тебе поверила, поняла, простила и поэтому так ликующе и жизнерадостно рассматривала меня всё утро.

–Не только поэтому.

–Я рад за тебя, – Овсов усмехнулся и последним глотком допил чай.

–У тебя такой классный диван в зале, – мечтательно протянул Феликс.

–Яблоков, ты офанарел? – челюсть Дмитрия рухнула, и он едва не выронил опустевшую кружку, – не смог удержаться?

–Это моя жена не смогла удержаться, – Феликс выпятил грудь вперёд, – когда выяснилось, что у неё такой честный и порядочный муж.

–Ладно, – Овсов встал и направился в сторону кухни, – надо повторить.

–С диваном? – теперь упала челюсть Яблокова.

–С чаем, – заулыбался Дмитрий.

Чайник ещё не остыл и приветствовал хозяина тёплыми боками. Овсов снова набросал в кружку ломтики лимона и навёл чёрный напиток чуть крепче, чем в первый раз.

–Что с записью?

–Так, как ты и предполагал. Как только твой голос стал заплетаться, Юрик принялся расспрашивать о химиках, их поисках, их привычках, любых деталях, которые могут помочь их разыскать, что делает Пашарь, начальство УВД, даже про Алялина спросил, может ли тот оказаться соучастником. Но самое забавное, – Феликс нажал на кнопку приготовленного диктофона, – надо выслушать из первоисточника.

«-А деньги у них были? – голос Юрика звучал вкрадчиво.

–Были.

–Много?

–Не знаю.

–А предположить можно?

–Предположить можно всё, что угодно, – Дмитрий чуть не расхохотался, когда услышал, как его пьяный голос коверкает длинное слово «предположить».

–А сколько?

–Трудно сказать.

–Но должно быть много.

–С чего ты взял?

–Убили восьмерых человек. Неужели за три рубля?

–Могли убить и из принципа.

–Месть?

–Да, – звякнули стаканы, раздался звук льющейся в горло жидкости и поспешного заедания с усердным пережёвыванием пищи.

–Это же были деньги за оптовую партию наркотиков?

–Скорее всего.

–Значит, сумма должны быть огромной?

–Возможно.

–Как Вы думаете, сколько денег они уже потратили?

–Это имеет значение?

–А могли они куда-нибудь спрятать основную сумму денег, а тратить по мелочи?

–Вряд ли, им это незачем.

–Закопать в землю до лучших времён? Или тайник оборудовать?

–Будешь перекапывать все клумбы в городе?

–Или в банк положить? – в голосе Юрика зазвучал ужас, – Денежный перевод сделать?

–Кому? – Овсов понял, что изумился по-настоящему.

–Самим себе, в другой город, – Юрик почти кричал, – это катастрофа! Дмитрий Юрьевич, надо что-то делать!

–Делаем, – само спокойствие и безмятежность, – работаем.

–Вы не понимаете! – на полтона ниже, – Надо что-то делать.

–Понимаем, – сквозь равномерное негромкое чавканье, – работаем.

–Там очень большие деньги крутятся, – негромко и с досадой.

–Юрик, зачем тебе деньги? Разве магазинного самогона для жизни не хватает?

–Деньги – это свобода, Дмитрий Юрьевич. Каждый хочет быть свободным, разве нет?

–Да. Наверное. Не знаю»

–И что это значит? – Феликс выключил диктофон.

–Когда я ехал к Юрику, мне подумалось, что наш добрый спонсор ведёт какую-то свою игру.

–Это как? – Яблоков удивлённо уставился на помятое лицо капитана милиции, – Поит уголовный розыск, чтобы подслушивать наши разговоры и делать на этом деньги?

–Вспомни, мы с тобой говорили, что у Юрика, скорее всего, есть хозяин. Вот этот самый хозяин и заинтересован в нашем расследовании. Он причастен к химикам с какой-то стороны.

–С какой?

–Не знаю, но Юрик ко всему прочему затеял ещё и свою игру. Из окна его магазина хорошо видны двери гостиницы «Волшебный маяк», он мог наблюдать за передвижениями химиков, благо, что в виде длинноволосых и усатых художников они хорошо отличаются от прочих посетителей «Маяка». Ты сам разболтал Юрику, что у одного из химиков постоянно оттопыривается губа. Предположим, Андрей Вершаков посетил пивные владения, и хозяин его опознал. Владея информацией от своего мафиозного босса и от нас, Юрик мог начать собственную игру по розыску большого денежного куша, владельцем которого пока являются химики. Отсюда и его неосторожные вопросы. Скорее всего, он мечтает одним разом откусить от наркотического пирога кусок побольше. Заполучить, как он выражается, денежную свободу. Тем более, что он знает абсолютно точно – у химиков столько денег, что лично ему хватит на всю жизнь.

–Может, надо схватить и допросить этого любителя приключений?

–И что мы ему предъявим? Излишнее любопытство? – Овсов поставил кружку в мойку, – Ты Юрика не знаешь, он настолько скользкий, что мыло по сравнению с ним покажется наждачной бумагой. Выкрутится и вывернется. Против него нужны стальные аргументы. И для начала следует определить, к какой преступной группировке он имеет отношение.

По кухне разнеслись трели жаворонка.

–Телефон, – недовольно пробурчал Овсов, – я же его выключал. Кто такой умный?

–Я, – оптимистично откликнулся Яблоков, – Маришка нашла его в бардачке, а я подумал, что тебе нужно находиться в курсе всех событий и принёс его сюда, в тебя же вчера стреляли.

–Чёрт, – вздохнул Овсов, и потянулся за телефоном, – я уже и забыл.

–Дмитрий, – раздался в трубке голос Новикова, – у нас происшествие – пожар в доме, прилегающем к гостинице «Волшебный маяк». Сгорела квартира.

–А при чём тут уголовный розыск?

–В квартире три обгоревших трупа. По некоторым признакам – это наши химики.

–Сейчас приеду.

Овсов отключил телефон и мрачно взглянул на Феликса:

–Александр Валерьевич звонил, вроде наши химики объявились.

–Их задержали? – радостно вскинулся Яблоков.

–Они и так никуда не сбегут. Три обгоревших трупа. Поедешь со мной?

–Конечно, мне же надо начальству что-то докладывать.

Цветочная улица была не похожа сама на себя. Тихое, скучное пристанище мелких офисов и жилых домов едва вместило в своё чрево этим недобрым утром три громадные огненно-красные пожарные машины, две нетерпеливые «Скорые помощи» с кучкой снующих людей в белых халатах, несколько милицейских уазиков, толпу сонных зевак и вездесущие мелкие лужи, набежавшие из сворачиваемых пожарными шлангов и так безобразно контрастирующие с мягкими пастельными тонами всей Цветочной улицы.

Овсов и Феликс поднялись на третий этаж, всё время с кем-то здороваясь на узкой лестнице и чихая от дыма и столкнулись в обгоревших дверях пострадавшей квартиры с Новиковым. Они пожали друг другу руки, и старший следователь прокуратуры предъявил операм уголовного розыска три паспорта и пачку денег, завёрнутые в клеёнчатый пакет.

–Обнаружили в туалетном бачке.

Капитан и лейтенант тут же схватили паспорта и мгновенно их пролистали.

–Наши, – выдохнул Яблоков, – ой, как здорово.

–Что именно? – удивлённо уставился на Феликса Новиков.

–Он собирается у себя на вокзале всё списать на этих химиков, – пояснил Овсов.

–А получится? – усмехнулся Новиков.

–У моего начальства всё получится, – рассмеялся Яблоков, – лишь бы дело закрыли, да вышестоящее руководство по голове не настучало.

–Могу сказать предварительно, – из квартиры к сотрудникам милиции и прокуратуры вышел Василий Андреевич и стянул медицинскую маску с лица, – смерть наступила от удушья угарным газом, пожарные предполагают, что первым загорелся диван, скорее всего от непогашенного бычка. Люди, находящиеся в тяжёлом алкогольном опьянении, просто задохнулись. Ни один из троих даже не попытался выбраться из пожара. Окончательные итоги после вскрытия.

–Василий Андреевич, – Овсов указал вглубь чёрного проёма, – дай мне, пожалуйста, маску и перчатки, мне надо кое-что проверить.

–Разумеется, – начальник экспертного отдела достал из своей сумки несколько упаковок медицинских аксессуаров и вручил старшему оперуполномоченному.

Дмитрий вскрыл упаковки и отдал прозрачный целлофан с белыми надписями Феликсу. Натянув перчатки на руки, а маску на лицо, он прошёл вглубь квартиры. В ноздри, даже хорошо защищённые плотной тканью, ударил запах гари. Под ногами зашевелилась водянистая чёрно-грязная смесь. Сила напора струи из шлангов была настолько мощной, что во время тушения пожара со стен сорвало мелкие деревянные рамки и разодранные куски обоев, повсюду валялись обломки табуреток. К пластиковым подоконникам намертво приварились обожжёно-оплавленные горшки из-под цветов. Точнее, то, что от них осталось. Овсов заглянул на кухню и наткнулся на Павла.

–Где трупы?

Дмитрий развернулся в сторону, указанную экспертом и, сделав несколько шагов, попал в спальню. Эта комната пострадала сильнее других. На абсолютно чёрном фоне страшной горкой выделялись три обугленных трупа. И одежда, и кожа под воздействием жуткой температуры срослись в единую материю. Погибшие лежали немощно, словно размякнув в полуденной жаре, расслабленные конечности и позвоночник говорили о том, что языки пламени облизывали уже мёртвые тела. Губы у всех трёх жертв сгорели, обнажив белеющие в этом царстве золы и гари неровные зубы.

Дмитрий подошёл и внимательно рассмотрел каждую челюсть каждого покойника. Все зубы находились в ужасном состоянии. Многих из них не было, многие торчали обломками. Ни на одной из челюстей четырёх симметрично расположенных металлических коронок не наблюдалось. Более того, у всех троих погибших зубные коронки отсутствовали целиком и полностью.

Глава 13. Полёт одной вороны

-Майор, – Овсов впервые обращался к заместителю командира пожарной части, – у меня к Вам очень деликатная просьба, – Дмитрий умолк, заметив, как удивлённо поднялась правая бровь высокого грузного мужчины в военной форме.

Овсов не знал, что последней деликатной просьбой, с которой обращались к товарищу майору, была слёзная мольба его сына постирать закаканные пелёнки внука. Жена майора, Елизавета Вячеславовна, и жена сына, невестка майора, укатили на два дня в деревню и оставили на попечение мужчин пятимесячного малыша. К вечеру первого же дня отсутствия женщин мужское терпение закончилось, решительно и бесповоротно, ещё через пару часов закончились чистые пелёнки. Майор решил проявить смекалку и инициативу и побежал в аптеку с целью приобрести парочку новых пелёнок, но был сильно обескуражен, когда молодая фармацевт в очень коротком сиреневом халатике порекомендовала ему предварительно простирнуть покупку в тазике с тёплой водой, и только затем заматывать малыша в чистые обновки.

Пришлось дедушке напомнить себе, что он пожарный и ему всё по плечу. Спустя уже каких-то полчаса майор размахивал утюгом, прокаливая первую выстиранную и высушенную на обогревателе пелёнку.

–Мы можем узнать, что именно горело в квартире?

–Конечно, но для этого надо провести спектральный анализ. Будете делать запрос?

–Не могу, в этом как раз и заключается деликатность.

–Ну, в принципе, можно, – заместитель командира пожарной части неожиданно вспомнил о репутации Овсова, – озадачить нашего лаборанта полным набором анализов.

–И никому не говорите, что это я интересуюсь.

–Здесь есть связь со вчерашними выстрелами в Вас? – неожиданно для самого себя выпалил майор, – Разумеется, это не моё дело…

–Скорее всего, есть, – Овсов сурово заглянул в глаза пожарному, – поэтому ни о чём никому говорить категорически не стоит.

–Сделаем,– мощная ладонь опустилась на плечо капитана милиции, как бы скрепляя нерушимость и секретность важнейших договорённостей, – в тихой, беззвучной обстановке.

–О чём вы там болтали? – удивлённо поинтересовался Феликс, когда Дмитрий вернулся к нему и Новикову из-за пожарной машины, за которую уводил высокого майора.

–Уточнял мелкие детали.

–Спросил бы при нас,– обиженно протянул Яблоков.

А как же, мелькнуло у Овсова, при ком-то ляпаешь языком, а потом в тебе стреляют. Ещё хорошо, что никто не додумался пересчитать деньги, найденные вместе с паспортами. Наверняка сумма смехотворна до неприличия. Юрик быстро сообразил бы, что пожар – это спектакль. Или не сообразил бы? Да нет, он знал абсолютно точно, что сумма денег должна быть очень большой. Овсов поднял глаза и встретился с внимательным взглядом Новикова. Неужели подозревает? Дмитрий невольно заулыбался, а меня-то в чём подозревать?

–Пойду, поздороваюсь, – недовольно пробурчал Феликс и направился куда-то в толпу.

–Тоже делает вид, что усиленно работает, – усмехнулся следователь прокуратуры.

–Ты спал?

–Конечно, часов шесть. А вот ты, судя по лицу, провёл ночь не очень хорошо.

–Проверял одну мыслишку.

–Удачно? – Новиков удивлённо приподнял брови, – Не напортачил ли сгоряча?

–Нет, – перед взором Овсова пронеслись пелядь и пластиковая запотевшая бутылка самогона. Дмитрий поморщился, словно у него закололо в затылке, – готовились заранее, всё спланировали, подобное мероприятие не редкость, ничего нового.

–Результаты?

–Неутешительные, – капитан милиции вздохнул, – появились новые косвенные улики, которым следует найти своё место в нашей гипотезе. И даже не улики, – Овсов тут же поправился, – а новая информация, требующая обработки и классификации.

–Делиться будешь?

–Пока нет, – Дмитрий задумчиво покачал головой, – может всё это и не имеет к убийствам никакого отношения. Зачем тебе лишний мусор в голове?

–Пытаешься включить здравомыслие? – Новиков улыбнулся.

–Пытаюсь его не выключать.

–Кстати, ночью я попросил экспертов сравнить образцы оружия, и быстро выяснилось, что в тебя стреляли из пистолета, которым совершили убийство в поезде.

–Вот это да, – Овсов тут же заговорил тише, – Дагер даже и не думает скрываться, фактически плюёт на милицию, прокуратуру.

–Собирается уходить из города, – качнул головой Новиков, – как ты и предполагал.

–Как ты думаешь, стрелял один и тот же человек?

–Правильный вопрос, – Александр Валерьевич одобрительно посмотрел на Овсова, – обычно пистолет меняет хозяина только после его смерти. В случае со штатным киллером Дагера в этом можно не сомневаться. Именно он в тебя и стрелял. А это значит, что ты очень сильно мешаешь наркомафии. Либо ты своими действиями защищаешь химиков, либо наступаешь Дагеру на пятки.

–Либо и то и другое, – пробормотал Дмитрий, – и как мне теперь узнать, какие именно мои действия оказались наиболее ценными?

–Сам хотел бы знать, – Новиков собирался сказать что-то ещё и уже открыл, было, рот, но тут яростно зазвенел его сотовый телефон, – да, слушаю.

Овсов вздохнул, последние пятнадцать минут ему ужасно хотелось найти местного участкового и задать ещё один правильный вопрос: где-то здесь, судя по состоянию зубов у трупов, пропало трое бомжей, и этот факт требовал срочного подтверждения. Но даже простое озвучивание вслух данного вопроса могло привести к новым выстрелам во всех участников расследования.

–Прахов звонил, – Новиков задумчиво и медленно запихнул сотовый телефон в карман, – наркомафия теперь ищет только одного химика.

–Ничего себе, – рот Овсова приоткрылся от удивления, – ладно, Дагер узнаёт новости быстро, его «крысы» повсюду, но как Прахов так оперативно узнал об изменениях в планах бандитов.

–Дагер объявил общегородскую награду за поимку последнего химика.

–Вот это торопливость, – протянул Дмитрий, – что же происходит? Дагер пакует чемоданы?

–Не знаю.

–Квартиру сдавали в аренду, – радостно доложил вернувшийся Феликс, – хозяйка про квартирантов ничего не знает. Заселила четверых мужчин несколько дней назад и ни разу к ним не заходила. Говорит, очень приличные люди были.

–Надо к прокурору заскочить, – тусклым голосом произнёс Новиков, – возможно, сегодня поставлена последняя жирная точка и больше ничего по этому делу мы предпринять не сможем.

–А как же выстрелы вчера вечером в меня?

–Химиков нет, а, значит, нет главных свидетелей, – пожал плечами старший следователь прокуратуры, – кто укажет на настоящих убийц? Кому продавали наркотики? Кого кинули наши подопечные на деньги? Кто это всё сообщит органам? Трупы обычно молчат.

Под эти зависшие в воздухе вопросы они и разошлись. Александр Валерьевич уехал в прокуратуру, Овсов и Яблоков отправились в сторону УВД.

–Слушай, может я дурак, – неожиданно заговорил Феликс, – но посмотри, какая картина получается: химиков два раза хотели убить, но крутые парни оба раза вывернулись. А если их всё-таки в третий раз достали и смогли прикончить? И это убийство, а не случайная смерть.

От неожиданности Овсов едва не затормозил, но справился с неадекватной реакцией. Он удивлённо посмотрел на сидящего рядом лейтенанта и улыбнулся:

–Слушай, золотые слова произнёс.

–Правда? – Яблоков радостно потёр руки, – А ты думал, только ты мастак ребусы разгадывать? Я тоже кое-что умею! Заявим об убийстве?

–Нет, конечно, – Дмитрий внимательно изучил ошарашенное выражение лица Феликса и удовлетворённо кивнул головой, – убийство совершилось, но не такое, как ты подумал.

–А какое? – недовольно пробурчал Феликс.

–Рассуждать ты начал правильно, но почему-то с дороги твёрдых улик съехал в колею вольных, случайных гипотез.

–Выражайся яснее! – возмутился Яблоков.

–Что сделали химики в поезде?

–А что они сделали в поезде? Других парней нашли.

–Правильно, – вновь заулыбался Овсов, – и подсунули вместо себя.

–А, ну да, – поспешно согласился Феликс.

–А что они сделали в гостинице?

–Опять подсунули вместо себя других людей, – Феликс недоумённо уставился на ухмыляющееся лицо Овсова, – и что дальше? Что из этого следует?

Дмитрий бросил на своего собеседника загадочный взгляд, включил сигнал «поворотника» и крутанул руль вправо. Наступила молчаливая пауза. Яблоков насупился, затем задумался и удивлённо вытаращился на капитана милиции:

–Ты хочешь сказать, что они и здесь вместо себя кого-то подсунули?

–Я это знаю абсолютно точно.

–Откуда? – недоверчиво протянул Феликс.

–Если ты помнишь, я летал в Ижевск. Человек, который с ними служил, рассказал мне, что все четыре химика в армии поставили себе металлические коронки из специального сплава. Даже привёл пример, когда эти ребята резвились, перекусывая ложки в солдатской столовой. Так вот, – Овсов стал говорить медленнее, выделяя слова, – у обгоревших трупов на зубах никаких коронок нет. Там очень плохие зубы, это, скорее всего, местные бомжи, которых химики заманили к себе выпивкой, напоили и устроили пожар, подбросив в туалетный бачок свои паспорта и немного денег. Вот это самое убийство и совершилось. Наши химики всё-таки обмакнули свои ручонки в людскую кровь.