Помечтай еще мне!

– А где твой контрольный рисунок? – Спросила мама, когда пришла с работы.

– Он на кухне. На столе. – Невозмутимо ответил я.

Я слышал, как они с бабушкой прошли на кухню. Щелкнул выключатель. Тишина.

Хотя лучше бы ржали они, а не вся художественная школа. Наконец, они вышли из кухни и вернулись к себе в гостиную. Ко мне они не заходили.

Утром мама сказала:

– Мы с бабушкой тут посоветовались – ты можешь больше не ходить в художественную школу.

Я отвернулся стенке и улыбнулся.

«Айвазовский» – 1

«Художественная школа» – 0

Глава 3

Птицы на будильнике отчаянно щебетали.

Кстати, если задуматься – птицы никогда не поют просто так. Все эти красивые и мелодичные трели означают лишь то, что они хотят найти себе полового партнера. Вы идете с девушкой и говорите – послушай, как чудесно поют птицы. А на самом деле, вы гуляете под трели из скабрезностей и предложений перепихнуться на скорую руку. Подумайте об этом, когда в следующей раз будете гулять по парку.

Под одеялом я нащупал край книги – на проверку это оказался Зощенко со своими атеистскими рассказами. Не помню, чтобы я читал его в этом месяце. Наверное, он пропал в пододеяльнике, а сейчас просто выбился из него.

Зато я купил себе новое постельное белье. Вернее, купила мама. А я отдал деньги. Вернее, не отдал. Жду зарплаты. Но никто же не будет признаваться в том, что ему что-то покупает мама.

Я встал и пошел в ванную. Дыры в линолеуме прикрывали коврики в виде сердечек. Я уже давно с ними смирился, но когда приходят друзья, я задвигаю эти коврики подальше под кровать.

Струя воды из-под крана ударилась о дно ванны и неприятно била по ушам. Рабочий день с 8 утра – кто это вообще придумал? Все совы вынуждены работать по графику, который когда-то давно придумал жаворонок, загоревшийся своей работой.

Умывшись, я надел джинсы и придирчиво обнюхал вчерашние носки. Сгодятся.

Каждое утро я надеваю «ростовой костюм» успешного человека – укладываю воском волосы и начищаю туфли.

На днях я даже купил витамины с женьшенем. Выложил за них 700 рублей.

Написано, что они помогут мне в поддержании мужской силы.

Ума не приложу, зачем она мне.

Если только мужская сила – это не способность встать в 6:20 утра и с нарисованной улыбкой ехать на работу.

Я торопился на остановку, чтобы успеть на маршрутку, которая останавливается ровно в 7.28. Таким образом, в 70:49— 7:50 я всегда приезжаю на работу. Меня иногда пугало, что я это запомнил. Я бы предпочел оставаться человеком, который не осведомлен о распорядке общественного транспорта.

Иногда, если я захожу в маршрутку, а там – красивые девушки, я спрашиваю водителя:

– А сколько там у вас за проезд?

Я подходил к перекрестку, как меня окликнул какой-то мужчина. Я подошел ближе – он был слепой. Ему надо было пройти через дорогу.

Он был крепкий и седой. На вид – лет 50. Когда он взял меня под локоть, то у меня было ощущение, что мою ручонку сжали в тиски.

Загорелся зеленый. Мы аккуратно тронулись.

Все было бы хорошо, если бы не этот бордюр. Почему-то я напрочь забыл о нем.

– Ииитить твою мать! – крякнул мужик, и повалился на землю. Хватку он так и не ослабил, поэтому я упал прямо на него. Он выплюнул кончик моего галстука, попавший ему в рот.

Мы аккуратно поднялись. Он разодрал колено, я – замочил галстук. Мужик выглядел недовольным.

– Извините, – сказал я, – дальше вы сами?

– Дальше я сам, – буркнул мужчина.

Я шел и думал – да ведь я даже слепого не могу перевести через дорогу. Что я за человек?

На маршрутку я уже мог не успеть.

Ну ничего, будет автобус в 7.34. Но тогда я приеду в 7:59.

Черт, и почему я так хорошо знаю еще и расписание автобусов?

Подходя к остановке, я вспомнил, что оставил контейнер с макаронами дома. Да и черт с ними. Второй день подряд я хочу начать экономить. Значит, не судьба. На остановке стояла моя маршрутка. До нее осталось каких-то пару десятком метров. Я рванул к ней, но автоматические двери захлопнулись прямо перед моим носом. Сидящие пассажиры безучастно смотрели на меня, пока маршрутка не тронулась.

Ненавижу это чувство. Мне почему-то сразу становится неловко перед стоящими на остановке людьми. Как будто я сделал какую-то глупость.

Я стараюсь делать вид, будто ничего страшного и не произошло. Как будто все маршрутки едут до моей работы.

Есть такие непонятное чувство стыда – например, мне неприятно снимать мелкие суммы в банкомате, когда за спиной стоит очередь. Или наоборот, класть на карту какие-то копейки. Прямо за мной – целая вереница мужиков и женщин, от которых пахнет Томами Фордами и Нарциссо Родригезами. Да хер сними, даже работяги кладут на карты оранжевые пятитысячные, чтобы сделать перевод своей семье куда-нибудь в солнечный Казахстан.

Один я кладу две сотки, чтобы оплатить телефон.

А вот и мой автобус.

2.

В офисе пахнет нечищеными зубами и кремом после бритья.

Мой коллега все утро отрыгивает утренний бутерброд с копченой колбасой. Мне хочется чем-нибудь в него бросить. Зовут его Егор.

Утро он начинает с того, что читает новости на сайте Комсомольская правда. Хотя ему всего 32.

Если ты читаешь новости на сайте Комсомольская Правда и тебе еще нет 50, то тебе пора задуматься о своей жизни.

А еще он гадит каждое утро. И это не фигурально. В смысле, он ходит в туалет по-большому. Понимаю, это не то что вы хотите слышать. Но просто это невыносимо. Как и отрыгиваемый бутерброд, его тупой свитер и привычка каждое утро занимать туалет – это вещи, за которые нельзя его упрекнуть. Ведь он же ничего такого не делает – просто пользуется всеми благами офиса. Но как же всё это бесит.

На обед он ест суп, который жена наливает ему в пластиковый контейнер. Никогда не понимал людей, который едят на обед один суп. Это же просто вода с овощами.

В кабинете нас четверо – помимо Егора еще лысый мужик Андрюха и девушка Катя.

Лысый Андрюха начинает обедать уже в 10 утра – он кладет контейнер на системный блок и воровато работает ложкой, боясь, что зайдет начальница и его спалит.

Обед у нас с 12:00, и он трясется, что ему сделают замечание. А еще ему почти каждый день звонит жена.

И я слышу нечто вроде такого:

– Ну что ты в самом деле.. ну успокойся.. (вздох) ну что ты начала… у-с-по-кой-ся.. ну правда. Успокойся…

Произносит он все это убаюкивающим тоном, который только сильнее ее злит.

Он – типичный человек в футляре. На прошлой неделе жена уговорила его сходить на стенд ап Руслана Белого. На этом его программа развлечений за весь этот год заканчивалась.

Не понимаю, зачем он женился. Допустим, тебе 38. И что?

В какой-то момент я понял, что вот это желание «надо что-то строить» – паттерн, который нам вбили в голову. Надо признать, что брак и семейной счастье – не для всех. Так же, как и черчение, высшая математика и прыжки с парашютом.

Все наши беды от того, что мы пытаемся быстрее создать из себя ячейку общества. Чтобы было «все как у людей»

Знаете, как Александр Пушкин отзывался о женитьбе? «Пизда – это теплая шапка ушами. Голова вся в нее и уходит» Загуглите, если не верите.

Министерство образования, я что-то не встречал этих слов в школьных учебниках. Почему их нет? Вы считаете, что сказкой о Царе Гвидоне Пушкин сказал больше, чем этой емкой фразой?

Нормальная тут была только Катя – хот бы потому, что она тоже не любила этих двоих.

Через каждые минут 40 мы выходим с ней на улицу. Поболтать и подышать свежим воздухом – в офисе у нас нет окон. Есть только кондиционер, который не работает.

Мы работали, и тут в коридоре послышались шаги. Я посмотрел на часы – 9 утра. Время утренней пятиминутки. Точно, а я и забыл, за что я не люблю понедельники.

Зашла начальница.

Она наигранно вздохнула и взяла стул. Она всегда ставит его прямо к двери и садится лицом к нам.

– Коллеги, я хочу с вами поговорить.

Начинается..

– Я была в головном офисе и услышала много ласковых слов о себе.

Конечно, услышала. А при чем тут мы?

Она обвела нас взглядом и остановилась на мне. Я даже немного занервничал.

– Короче говоря, нашим отделом недовольны, – перевела она взгляд на Андрея.

Лысый захлопал своими голубыми глазами. Еще немного, и он взлетит на своих ресницах над столом, опрокинув свой спрятанный контейнер с гречкой.

Я попытался сделать грустную мину.

– И поэтому было принято решение начать ездить в рейды.

– Блин, – вырвалось у меня я.

– И это не обсуждается.

Я многозначительно кивнул головой.

Да, я не рассказал, кем я работаю.

Я – юрист в отделе по взысканию дебиторской задолженности.

Последний вопрос на собеседовании звучал так: возможно, иногда надо будет ездить на адреса к должникам. Вы готовы?

Помню, я опустил взгляд и стал рассматривать карандаши на столе моей будущей начальницы – они были идеально отточены. Сама начальница – типичная мегера, весом килограммов в 45. Тонкие губы, мелкие черты лица. Если вы верите в физиогномику, то никогда не устроитесь к такой на работу.

Я был не готов ни к каким рейдам. Естественно, мне не хотелось никуда ездить.

Но Сбербанк, Альфа-банк и ВТБ считали иначе. Однажды все они имели неосторожность выдать мне по кредитной карте. Их отделы взыскания уже две недели подряд не давали мне выспаться. Просить денег у родителей было стыдно – они даже не знали, что я уволился с прошлой работы.

Отложенные на автошколу 25 тысяч лежали в конверте. Конверт – под ковром. Скорее всего, кроме меня так хранят деньги только пенсионеры.

Мне хотелось создать иллюзию тайника – такой неприкосновенной заначки, которую можно достать только при форс-мажоре. Я планировал докладывать туда по 3 тысячи рублей каждый месяц. Как устроюсь на работу.

Я ограбил свой тайник через 2 дня. Через неделю у меня не оставалось ни рубля. Хотя я знал, что работу придется искать долго.

Дело в том, что я поцеловал девушку, которая мне нравилась. Она была с прошлой работы и красивая. Сами знаете, влюбленный мужик – кошельку не хозяин.

Я не буду описывать, как она выглядела. Скажу лишь, что она была брюнеткой и каждая ее фотография в инстаграме набирала около 250 живых лайков.

А это о чем-то да говорит.

Уже на следующий день после моего увольнения мы оказались у меня дома. Никто не торопится спать с коллегами. Корпоративы – не в счет. Теперь же нас ничего не связывает. Мы как незнакомцы, которые хорошо знакомы.

Правда, ничем кроме бутылки дорого вина и преждевременной эякуляцией я ее удивить не смог.

Мы разъехались. Я – пьяный и уставший, она – просто пьяная. Вроде бы поехала с подругами в караоке. Из вежливости позвала меня. Я вяло отказался, а она и не наставила.

Я продал гантели и стал всерьёз думать, так ли нужен мне дома велотренажёр. Позволить себе третий месяц безработицы я уже не мог. Так я устроился юристом в ЖЭК.

Нет, я никому не звоню и не предлагаю «оплатить просроченную задолженность, чтобы избежать негативных последствий»

Я подаю исполнительные листы и приказы судебным приставам. Бумажная работа.

Правда, ко мне все же приходят должники – как правило, поорать на меня и пожаловаться на жизнь. Все они ведут негласную игру – рассказать, кому из них живется хуже всего.

Вы замечали, что почти во всех американских фильмах, когда человек приходит в учреждение и ему сообщают грустную новость, то ему тут же предлагают стакан воды? Это хоть и бессмысленный, но красивый жест.

Почему-то когда я пришел в банк и оказалось, что на кредитке у меня накопились проценты, воды мне никто не предлагал.

Но и сам я тоже не предложил ни разу.

Ничего удивительного. Попробуй выкинуть такой благородный номер, и тебя загрызут. Когда какая-нибудь истеричка из твоего коллектива пойдет щелкнуть чайником и окажется, что ей как раз не хватило на кружку своего травяного чая с ромашкой, тебя порвут на куски.

Пол до сих пор был липким – в пятницу приходил алкаш со своей женой. Алкаши бывают разные, но жены у них всегда одинаковые – толстые, ярко накрашенные и с плохими от многочисленных обесцвечиваний и мелирований волосами. Такие либо стригут тебя в парикмахерской «Светлана», либо продают сигареты и семечки в ларьке.

Этот мужик зашел с пивом – он даже не пытался его спрятать.

Когда он сел перед моим столом, он просто поставил бутылку рядом с моей кофейной кружкой.

– А почему вы с алкоголем к нам? – поинтересовался я.

Мужик непонимающе на меня посмотрел, как будто я упрекнул его в том, что он надел ремень не в цвет к обуви.

– Простите, – сказал он и спрятал бутылку под футболку.

– Вот такая у вас сумма задолженности, – сказал я и развернул к нему монитор.

Мужик привстал и подался вперед.

– Прекрасно. Потрясающе! – Сказал он.

– Вот уж действительно, – сказал я, глядя, как на его белой футболке расплывается огромное пивное пятно. Мужик это тоже заметил.

– Вот же ж блядство! – Вскрикнул он и вытащил пиво из-под футболки.

– А можно как-нибудь без мата? – противным голосом попросила Катя.

Мужик, по-видимому, не мог одновременно и ответить ей, и справиться со своей пивной проблемой. Он смотрел на Катю, а тем временем, мокрая бутылка выскользнула из его рук и покатилась по полу, оставляя за собой пенный след.

– Прекрасно. Потрясающе! – Сказал я.

Мужик опустился на четвереньки и вытащил из-под шкафа закатившуюся тару, разлив остатки на пол.

В конце он пробормотал извинения, взял пустую бутылку и жену и пообещал оплатить долг.

В общем, это все, что надо знать о моей работе.

Глава 4

1.

Когда я вышел с работы, флэшбеки с моего дня рождения накрыли меня волной. Я не особо помню конец ночи – все было как в тумане. Но в очень приятном тумане – он был как сахарная вата.

Я хотел позвонить Даниилу и узнать – вдруг у него осталась еще таблетка. Хотя, откуда ей было взяться? И вроде бы, утром субботы я уже раз 5 его переспрашивал.

Хотя и так все неплохо – заканчивали мы в 17:00, и ближайшие несколько часов на улице будет солнце. Я купил кофе и решил пройтись до дома пешком. Завтра еще и день зарплаты. Наконец то-брошу деньги на эти сраные кредитки и схожу с кем-нибудь в кино.

Позвонил мой дядя, но я сбросил. Давайте мне уже, наконец-то, побыть одному.

Моя зарплата – 26 тысяч. Округляю до 30.

На прошлой работе я получал 22. И тоже округлял до 30.

Короче, я смог сам себя убедить, что я всегда зарабатывал 30 тысяч.

Пока ты молодой, ты ни в коем случае не захочешь признаваться в том, что ты бедный. Даже самому себе.

Помню, я как-то шел по улице с сосиской в тесте.

Ко мне подошла женщина с планшетом.

– Социальный опрос! Как вы оцениваете свое имущественное положение?

Я спрятал сосиску за спину.

– Расцениваю как стабильное!

Не буду врать – денег мне не хватает ни на что. Лысый Андрюха как-то умудряется содержать декретницу-жену и двух детей – своего и чужого, который достался ему прицепом с женой.

Мне же не хватает даже нормально погулять. И под «нормально» я не имею в виду всех этих мудаков, которые в понедельник рассказывают «как они оставили 5 косарей в кальянке»

У меня никогда не было постоянной девушки, и дело тут не в том, что я какой-то полигамный. (Ненавижу это слово)

Последний раз я ходил на свидание два месяца назад.

– Давай я выберу место, – предложила она.

Когда официантка принесла канделябр со свечами, я занервничал. Если тебе на стол ставят канделябр, вряд ли тут подают латте за 59.90.

В таких ресторанах не заказывают пиццу и бизнес ланч по акции 1+1. Здесь смакуют Абрау Дюрсо и предлагают выйти замуж.

Делая вид, что ничего не происходит, я открыл меню. Оно было на английском.

Официантка смотрела на меня. Мне почему-то казалось, что если я начну увлеченно читать меню, она уйдет. Не сработало.

У вас бывало, что вы приходите в какой-нибудь магазин за джинсами и поздно спохватываетесь, что здешние штаны вам не по карману?

Но уже поздно – к вам идет консультант. И вам приходится многозначительно осматривать джинсы, не глядя на ценник. Типа он вас вообще нисколько не интересует.

Раньше я был настолько застенчив, что мерил 3 или 4 пары, прежде чем уйти. Мне почему-то казалось, что так я не буду выглядеть лохом без копейки в кармане.

Официантка смотрела мне в переносицу.

– А вы пробовали наше фирменное блюдо…

– Если честно, у меня аллергия на кедровые орехи.

– Мы попросим повара, и он заменит их тертым миндалем…

Это был бесполезный диалог двух людей, которые уже давно друг друга раскусили. И я, и официантка прекрасно понимали, что мы с ней можем позволить себе только воду с лимоном. По крайней мере, в этом ресторане.

Правда, любой представитель рабочего класса, который трудится в сфере обслуживания, моментально забывает о солидарности с такими же бедняками, как и он сам. Пока на нем официантская форма, почетный значок или хрен еще знает, что – он тут главный.

Это я к чему? Просто девушки – это дорого. А красивые девушки – дорого вдвойне.

А еще от всех отношений меня ревностно оберегала моя мама. Вряд ли она делал это специально. Но так получается, что все мы носим страхи и опасения свих родителей.

– Переспишь с ней, потом поссоритесь, она напишет заявление. И все. Тебя посадят.

Эта её упрощенная цепочка исполнения правосудия меня всегда раздражала. Хотя подсознательно я понимал, что в нашем государстве возможно все.

А потом она неизменно добавляла:

– Ты красивый, так что в тюрьме тебя изнасилуют.

Это был последний гвоздь в крышку гроба моих половых страхов. Я учился в техникуме, где все кричали АУЕ еще до того, как это стало мейнстримом. Само собой, я не мог позволить себе попасть в тюрьму и дать себя там изнасиловать. Пацаны в технаре бы меня не поняли.

Я и так боялся гулять с девушкой вечерами – райончик у нас был так себе, а теперь я еще и должен был бояться к ней приставать. Дурдом.

Я спустил в подземный переход. Какие-то парни играли на гитаре и пели Федука. Я подбросил им немного мелочи.

…Откуда ты тут взяла-ась.. Классные шортики, бывшие джинсы ливайс..

Кстати, в 17 лет у меня чуть не случился секс. Вот как это было.

Мы один раз погуляли с ней в парке, а на следующий день она написала мне «приезжай».

Я приехал с бутылкой шампанского и коробкой конфет (Вот же мудила)

Эта была подруга какой-то девушки из колледжа. Она была красивой, а я – волновался.

Я не знал, как себя вести. Я слышал, что девушки любят придурков.

Придурком меня считала разе что моя классная руководительница. Но скорее всего, это другое. Не помню, чтобы она со мной флиртовала.

Когда я снял обувь, молясь, чтобы у меня не пахли носки, она принесла из комнаты вторую бутылку вина. У ее мамы был рак, и она проходила химиотерапию. Квартира была свободна.

Мы сели на кухне.

Я почти залпом выпил свои два бокала, забывая наливать ей.

Я слушал, как она рассказывала про себя и своих подруг, а я без остановки нес какую-то ахинею в стиле «рак забирает самых лучших». А потом мы вместе обсуждали, какие мудаки остальные парни в колледже. В последней теме я старался активничать больше всего.

– Посмотри на них, – говорил я. – Это же босота. И что они могут дать такой, как ты?

В какой-то момент я почувствовал, что стал чуть увереннее.

– Ты очень красивая, – сказал я и взял ее за грудь.

– Эй, я не настолько пьяная, – она резко и смахнула мои руки. А с ними – остатки былой уверенности.

Я молча уткнулся в свой бокал. Параллельно я разглядывал магниты на холодильнике и думал, как выйти из этой неловкой ситуации. В кухне повисла тишина. Было слышно, как капает вода из крана и как урчит у меня в животе.

– А пойдем курить? – Сказала она и осушила бокал.

– Пойдем, – покорно согласился я.

Когда мы зашли в комнату, она вдруг пьяно расхохоталась и упала на пол.

Я не понимал, что происходит. Я просто стоял и смотрел на нее, сверху вниз. Возвышался, как какой-то целомудренный истукан.

– Ну, ты чего? – Она игриво пнула меня в колено. – Чего застыл? Ты не поможешь девушке встать?

Я подал ей руку. Но вместо того чтобы встать, она с силой дернула меня на себя. От неожиданности я потерял равновесие и чудом не упал на нее.

– Какой же ты неловкий, – смеялась она.

Я тут же полез целоваться, но она ловко вывернулась, и, держась за стул, встала. Пока я телился, эта игра ей уже наскучила.

Теперь уже я лежал на спине и смотрел на нее снизу щенячьими глазами.

– Чего разлегся?? Пойдем курить.

На балконе я уже окончательно раздухарился. Я трогал ее так, как будто завтра уезжаю в ссылку на рудники и больше никогда не увижу женщин. Она вяло сопротивлялась, но мне везло – тем более, одна рука у нее была занята сигаретой.

Я чувствовал, что осада слабеет. Мне удалось снять с нее футболку. Я был армией Цезаря, а она – деревянными воротами, закрытыми на щеколду.

Наконец, мы оказались в комнате.

Она рухнула на кровать. Я сел на нее сверху.

– Как же ты меня достал, – сказала она, снимая лифчик.

Наконец-то. Сегодня весь мир узнает, что я не девственник.

Дальнейшие события я прокручивал в голове примерно 1000 раз.

Как только он сняла лифчик, я тут же побежал в туалет надевать презерватив. Почему-то мне казалось, что этот процесс ее сильно смутит.

– Я сейчас! – Бросил я.

Закрывая дверь на щеколду, я запоздало подумал о том, что надо было потренироваться дома. Я включил воду, чтобы не растягивать латекс в тишине.

Первые 2 презерватива ушли в мусорку. Я их испортил, пока пытался надеть.

Оставался третий. У меня не было права на ошибку.

Дрожащими руками, я все же смог с ним совладать. В туалете я провел минут 15.

Когда я вернулся, она уже была одета и сидела на кухне. Сидела и курила, уронив голову на руки.

– Ты… уже? – Невпопад спросил я.

Она посмотрела на меня отсутствующим взглядом. И зарыдала.

– Что такое? – Я погладил ее по плечу.

Она отсела. Наверное, из меня была никудышная жилетка для плакания. С худыми плечами, голая и в презервативе.

– У меня мама в больнице… – сквозь слезы сказала она. – А я ее так люблю! У меня никого кроме нее нет.

Она допила остатки шампанского прямо из бутылки. Пепельница лежала на моей неоткрытой коробке конфет.

– Может, мне лучше домой? – Спросил я.

Скажи «нет»! Умоляю, скажи, чтобы я остался.

Она слабо кивнула.

– Да, так будет лучше.

– Или давай, останусь, а потом…

– Нет, лучше уезжай. Извини.

Я до последнего оттягивал избавление от презерватива. Если я его сниму и выброшу, то обратного пути уже не будет. Это конец.

Я пошел в прихожую, нащупал в кармане свой кошелек и открыл его. Как будто я не знал, что там только мелочь. Я думал, что переночую у нее, а утром уеду на маршрутке.

Я стоял с голой задницей и переминался с ноги на ногу.

– Блин, у тебя не будет до завтра денег на такси?

Она достала свой кошелек и отсчитала мне деньги.

– Может, увидимся завтра?

Она отвела взгляд.

– Может быть. Не знаю. Я завтра поеду к маме в больницу.

Я оделся, поцеловал ее в соленую щеку и вышел. Презерватив я убрал в карман, чтобы выкинуть на улице.

Она не закрывала дверь и молча стояла в прихожей, пока я ждал в лифт.

Двери лифта открылись.

– До завтра! – Сказал я.

– Пока, – ответила она.

Больше мы с ней не виделись.

2.

Мне иногда хочется устроить спиритический сеанс и вызвать духов Генри Миллера и Чарльза Буковски. Узнать, как им удавалось оставаться харизматичными при всех их пагубных привычках и непристойной внешности.