Смена Времен

В этот момент Хагай понял, что Андрей был готов выслушать послание, и в точности пересказал все, что было ему предсказано ангелом. Когда Хагай сказал о ребенке, Андрей оторопел: испробовав практически все способы вплоть до искусственного оплодотворения, София так и не смогла забеременеть. Врачи и коллеги Андрея разводили руками: у обоих супругов было отменное здоровье и огромное желание иметь ребенка. Некоторые умники говорили, что нужно разойтись и попробовать завести семью с другим человеком, но от таких советчиков они отдалялись и постепенно вовсе прекращали общение с ними. Их любовь была настолько сильна, что никакие испытания не могли разрушить ее.

Пророчество смутило и насторожило Софию, ведь Хагай ничего не сказал о ее судьбе. Как только гость покинул супругов, Андрей заметил, что София сильно переживает из-за сказанного незнакомцем. Чтобы успокоить жену, он обнял ее и сказал:

– Ох, чудной человек этот Хагай! Малыш, ты веришь в эти сказки?

– Да, но он ничего не сказал обо мне, может, ты меня вскоре бросишь? – прильнув к Андрею, с грустью произнесла София.

– Как тебе такое могло прийти в голову! «Бросишь»… Даже не хочу произносить это нехорошее слово, – засмеялся он.

Спустя некоторое время пара забыла о визите Хагая, но вспомнила о пророчестве, когда врачи объявили им долгожданную весть о ребенке.

– У меня никак не выходит из головы то пророчество, – произнесла София.

– Я уверен, что с тобой все будет хорошо, малыш, я с тобой, я не позволю.

Не дав Андрею договорить, она крепко обняла его, и глаза ее заблестели от слез.

После радостной новости о пополнении семьи не было и дня, чтобы Андрей не терзался словами Хагая, но как истинно любящий человек он не делился с Софией своими тревожными мыслями. Время шло, Андрей всячески отвлекал Софию от снедающих ее сознание темных мыслей. Они ходили в кино, часто посещали филармонии и театры – Андрей делал все, что было в его силах – чтобы только видеть на лице любимой счастливую улыбку.

Недалекое будущее. 11 сентября. 22:45 (UTC+02:00). Где-то в восточной Европе.

Вернувшись с долгого изнуряющего вечера, который был организован в честь закрытия конгресса, Андрей и София вошли в свой номер.

– Как сильно тебя хвалили, малыш, – обняв его, с любовью сказала София.

Осторожным движением он помог снять ей плащ и с облегчением развязал у себя на шее галстук.

– Осторожно, милая, я не хочу сделать больно нашей малышке, – произнес Андрей и нежно поцеловал жену в круглый живот.

– Помоги мне принять душ, я так устала.

Утомленная проведенным вечером в компании снобов, София уже не в силах была что-либо делать. Андрей помог ей раздеться, а затем провел жену в ванную комнату.

– Какое все-таки это унылое место, и как хорошо, что завтра мы будем дома, – мечтательно протянул Андрей.

– А ты видел эту мрачную больницу возле нас? Хм, я бы вместо памятников и фонтанов лучше бы построила приличное медицинское учреждение…

– Вот почему ты не в политике. Ты бы разорилась, делая добро людям, – заключил он. – Там совсем другие правила игры, далекие от наших принципов. За твою доброту тебя бы сделали «козлом отпущения», а под конец провозгласили врагом народа, – с улыбкой произнес Андрей, осторожно укутывая ее в полотенце.

– Да, все печально. Я все равно не понимаю, почему нельзя хотя бы фасад этого удручающего здания привести в порядок?

– Это точно. А еще в этой больнице родился здешний глава города! Как таким людям не стыдно, не понимаю… Хотя откуда может взяться стыд, когда совесть отсутствует. Помнишь, как он во время речи гордился новым перинатальным центром, а за роддом и словом не обмолвился, – грустно произнес Андрей.

– А все эти надутые индюки, окружавшие его, восклицали и хлопали, будто он спас мир. Я думаю, ему глубоко плевать на всех, кроме своей напыщенной персоны. Дочь его рожала в Лозанне, а значит, местный роддом – не его проблема.

– Ведь когда он родился, была совсем другая страна, и роддом был другим, я не хочу продолжать. Все равно мы не сможем ничего исправить, зачем себе нервы попросту трепать? – он нежно обнял ее и поцеловал. – Этот роддом действительно выглядит ужасно. Построили рядом с ним центр, а его не могли привести в порядок, ужас, – провожая супругу до кровати, вздохнул Андрей.

После он принял душ, устроился возле Софии и, по своему обыкновению, включил перед сном телевизор.

Он обнял ее, и через несколько минут, крепко держа его за руку, она уснула. Одним глазом смотря передачу о животных, вслед за женой уснул и сам Андрей, оставив включенным телевизор.

12 сентября, 04:23.

Тревожный сон Андрея прервал приглушенный стон Софии. Оказавшись на грани сна и бодрствования, он принял эти звуки за обрывки ночного кошмара, даже тряхнул головой, пытаясь поскорее прийти в себя. Андрею стало не по себе, когда он наконец сообразил, что дурной сон продолжается наяву, и пробуждение, призванное спасать от ночных страхов, предало его.

– Что случилось? – спохватился он и ринулся к выключателю.

Электрический свет залил комнату, заставив Андрея застыть на месте от ужаса: простынь и ночная рубашка Софии медленно покрывались кровавыми разводами.

Они планировали примерно через месяц рожать в институте генетики в своем городе, где Андрей работал старшим научным сотрудником и куда они должны были приехать после окончания конгресса, но схватки неожиданно начались раньше. В замешательстве Андрей ринулся к Софии.

– Спокойно, спокойно, дыши, малыш… – твердил Андрей.

– У меня внутри все сжимается, – придерживая живот, простонала охваченная страхом София.

Мужчине не хватало воздуха, и, вскочив, он распахнул шторы и настежь открыл окна. Выворачивающая внутренности паника охватила его изнутри, но своих чувств Софии он старался не показывать. Крепко сжав кулаки, он сделал глубокий вдох и стал мысленно твердить себе: «Все будет хорошо». Прошли считаные секунды. Придя в себя, он вернулся к кровати, чтобы помочь Софии скорее собраться в больницу.

– Все будет хорошо, малыш, не волнуйся и дыши глубоко.

Своим уверенным тоном он успокоил жену. Затем, аккуратно придерживая за плечи, Андрей помог Софии подняться с постели.

Он накинул на нее махровый халат, надел носки и тапочки, помог сесть в кресло и лихорадочно оделся сам. Андрей схватил ключи от машины, и они медленно вышли во двор. Не тратя время на звонки в скорую помощь, так как больница находилась поблизости от гостиницы, он решил сам отвезти ее в роддом. Аккуратно усадив ее в машину, стоявшую на парковке заднего двора отеля, сел сам, и они поехали.

Затормозив возле парадного входа унылого здания, Андрей выскочил из машины, открыл заднюю дверь, и сердце его сжалось. Откинувшись на сиденье, жена еле сдерживалась, чтобы не стонать от боли. По ее бледным щекам катились слезы. София была очень терпеливым человеком, о чем безусловно знал Андрей. Ее слезы говорили, что боль, испытываемая ею, достигла своей вершины. Хоть его профессия была тесно связана с медициной, она не помогала ему бороться с паническим страхом, охватившего каждую клетку тела. Все происходило для него впервые.

Он осторожно помог выбраться ей из машины, взял на руки и направился в приемный покой.

– Милый, не оставляй меня, – прошептала София.

– Я все время буду с тобой, – ответил он, после чего крепко поцеловал.

* * *

Андрей взволнованно вышагивал по коридору, когда услышал крик ребенка. В предчувствии беды у мужчины перехватило дыхание, и в ногах разлилась неприятная слабость. Один в пустом коридоре, он совершенно растерялся. Не выдержав, Андрей ворвался в родильный зал. Кислородная маска накрывала бледное лицо его возлюбленной; на кафельном полу расплывалась темная лужа крови. Он оцепенел от ужаса, дурные мысли роем загудели в голове, погружая его в пучину отчаяния. Оттолкнув Андрея в сторону, в палату вбежали несколько врачей. Двое медбратьев вытолкали мужчину в коридор. Он упал на колени, взывая о помощи к Всевышнему. Андрей не хотел думать ни о чем плохом, но беспорядочные темные мысли, несущие скорбь и депрессию, лишь сильнее атаковали его разум. Вскоре из палаты вышел доктор. По выражению его лица Андрей понял: произошло что-то ужасное. Его дыхание участилось, сердце, словно пожарный колокол, забилось сильнее, в глазах потемнело, а кулаки сжались до боли.

– Мне очень жаль, но мы сделали все, что могли… Она потеряла слишком много крови, и мы не смогли ей ничем помочь. Я очень сожалею, что все так вышло, мне очень жаль, простите. Но у вас родилась здоровая дочь, сконцентрируйтесь на малышке, она поможет преодолеть боль потери, – сказал доктор.

– Коновалы безрукие! – он ворвался в родильную. – Дефибриллятор, адреналин, делайте что-нибудь, не стойте на месте!

– закричал в отчаянии мужчина. – Нет, нет, я не верю, нет…

– схватил он Софию. Андрей посмотрел на кардиомонитор и ужаснулся: кровяное давление отсутствовало. Осознав, что все кончено, он тихонько положил супругу на кровать и обхватил руками свою голову. По его щекам покатились слезы.

Мир перестал существовать для Андрея. Мысли об отцовстве не утешали его. Огромное горе – потеря любимой, без которой он не мыслил своей жизни, – давило невыносимым грузом на его сознание. Совершенно разбитый и подавленный, он выбежал на улицу.

В этот момент мимо него проходили две студентки. Они оживленно спорили о том, кто из них лучше сдаст экзамен.

– Уверена, я сегодня сдам этот экзамен на «отлично»! Всю ночь я молилась, и, думаю, Иисус меня услышал, – говорила одна.

– Ой, прикинь, я тоже ему молилась и надеюсь, у нас будет сегодня двойной успех!.. – радостно ответила вторая девушка.

– Что за дикий бред вы несете, дамы? Чтобы сдать экзамен, нужно учить предмет! – вмешался в диалог Андрей. – Или вы думаете, что каким-то образом Господь оказался на обеде и не слышал молитвы и вопли о помощи людей в фашистских концлагерях или просто отворачивался от детей, над которыми нацисты проводили свои безжалостные опыты? Или, может, вы знаете, почему Он не вмешивается, когда ни в чем не повинные люди попадают под каток насилия маньяков и психов? А вам, девчонки, Он поможет сегодня сдать экзамены? Нет, действительно, Он помогает сдавать разные там экзамены, получать награды, «Оскары», премии, выигрывать матчи, лотереи и типа того, а разные мелочи вроде помощи страдающим, молитвы о спасении и всякая подобная ерунда его просто не касаются, судя по вашим словам! Опомнитесь, люди, от вашего эгоцентризма у вас просто сносит башню! Да кому я это говорю, вы даже слова такого не слышали! – бросил Андрей в адрес оторопевших девушек, после чего, махнув рукой, развернулся и побрел в больницу.

– Какой-то психованный мужик, совсем крышу снесло! Что это было? – возмутилась одна из девушек.

– Пошли в универ, красавица, ну его … – ответила ей другая.

После чего обе подруги, обескураженные от услышанного,

продолжили свой путь.

Позже он часто винил себя за эту командировку, в которую взял с собой жену. Коллеги успокаивали его, уверяя, что даже в институте никто ничего не смог бы сделать для Софии.

Дочь Андрей назвал Микаэллой. Она была для него маленьким чудом с длинными, загнутыми кверху ресничками, голубыми, словно прибрежные волны Карибского моря, глазами и густыми вьющимися волосами цвета солнца.

Возложив вину за произошедшее на молодого ученого, родители Софии не захотели иметь ничего общего ни с зятем, ни с маленькой крохой. Андрей больше не желал оставаться в своем прежнем доме, городе, стране. Помня о пророчестве, он с дочкой переехал в Спокан, в дом родителей Софии, который они подарили ей, когда был построен их загородный коттедж в небольшом городишке на границе с Канадой. После смерти Софии дом по наследству перешел ему с Микаэллой.

Джозеф и Рут, родители Софии, сразу же после похорон дочери переехали в свой загородный дом.

Перебравшись на новое место, Андрей окунулся в работу, порученную ему правительством в секретном центре генетических исследований. О совместном проекте между Штатами и Россией, над которым он трудился, знали лишь немногие из близкого окружения ученого, в том числе и люди, охранявшие его с дочерью.

Год спустя. Нью-Йорк. США.

Волнения, охватившие практически весь мир, не прекращались, а лишь с новой силой будоражили все слои населения. Ученые всей планеты собрались в Нью-Йорке, во всемирном медицинском исследовательском центре, созданном год назад. На повестке дня стоял вопрос о генетическом наследии Земли. Академики и ученые мужи ломали голову, пытаясь понять, почему мозг человеческого эмбриона замедляет свое развитие еще в утробе матери, что приводит к последующей гибели новорожденных в первые месяцы после своего появления на свет. Все страны мира волновал сбой в развитии человечества, люди искали разные способы продолжения своего рода. Многие отчаявшиеся толпились возле храмов, синагог, церквей и мечетей. Ситуация накалилась до предела, мир стоял на грани безумства. Утрачивался смысл понятия «общество».

Все началось, когда в мире практически не осталось стран, где не была бы установлена «демократия» сильными мира сего; правительства объявили «мир и безопасность» по всей планете: большая часть ее населения жила выше среднего достатка, а остальная часть вовсе забыла, что такое голод.

Стремительное падение рождаемости привело к ужасающим последствиям. Останавливались заводы, фабрики, росли массовые беспорядки, мародерство, тюрьмы заполнялись нарушителями. В течение полугода все биржевые рынки, экономические секторы рухнули, производство замерло, начались массовые самоубийства. Люди потеряли смысл жизни.

Первые случаи суицида возникли в среде зажиточных людей, которым было что терять в этом материальном мире. Деньги утратили свою ценность, равно как золото и бриллианты. Взлетели цены на оружие, воду, еду, топливо, медикаменты и одежду. Объединившись, многие страны вводили комендантские часы, на улицы выходили гражданские патрули, чтобы хоть как-то удержать обезумевших людей от хаоса и полной анархии. Правительства понимали, что если не предпринять жестких мер, то рано или поздно преступные элементы вырвутся из тюрем, и тогда мир еще глубже погрузится в пучину насилия и погромов. В связи с этим власти приняли решение о немедленной ликвидации особо опасных преступников. Все средства массовой информации, подогревая и без того высокое напряжение в обществе, провоцировали мирных граждан на самосуд и милитаризацию. На окна домов жители устанавливали железные решетки, вокруг кварталов громоздились уродливые металлические ограждения, активисты районов организовывали посменное патрулирование. Правоохранительные службы перешли на систему типа «что отобрал, то – твое».

В это смутное время профессия охотника за головами получила повсеместный официальный статус.

Люди организовывали коммуны, где каждый член в обязательном порядке должен был уметь делать что-то полезное для окружающих: обрабатывать земли, охранять, ремонтировать и обслуживать технику, строить, врачевать.

Постепенно запасы пищи уменьшались, голод охватил все государства Земли. Страны Европы и США отзывали свои войска со всего мира, чтобы наладить порядок в своих странах и усилить охрану тюрем, психиатрических заведений и других объектов повышенной опасности. Всемирные организации прекратили свое существование. Начался естественный отбор: выживали лишь сильнейшие, а те, кто был слаб телом и духом, пали, как растения от нежданного заморозка. Заверения правительств в том, что ученые решили демографическую проблему и скоро начнется вакцинация всего населения планеты – единственное, что сдерживало мир от полного хаоса.

Три года спустя. 22 августа. Ватикан. Тайное общерелигиозное собрание, на котором выступили представители всех основных мировых религий. Речь Папы Римского.

– Дамы и господа, сегодня, когда мир висит на волоске от гибели, мы собрались, чтобы попытаться взять ситуацию в свои руки. Не мне вам рассказывать, что население нашей планеты катастрофически уменьшается, еще каких-то пять-шесть десятилетий, и на земле останутся единицы. Я полагаю, что ученые умы этого мира не могут найти выход как в области размножения, так и продолжительности жизни человеческой. Ген старения не найден, и поэтому мы все непременно покинем этот мир в свое время. Не буду докучать длинной речью о том, каким способом мы можем спасти человечество от вымирания, потому что у меня нет никакого решения для выхода из сложившейся ситуации. Скажу вам больше: как вы все заметили, наши правительства не могут справиться с нарастающими проблемами, а наоборот усугубляют их, приводя в отчаяние большую часть

оставшегося населения. Если все будет продолжаться так и дальше, то это приведет к тому, что все оставшиеся заключенные, психически больные выйдут на волю, и мы увидим, что происходящее сейчас – лишь цветочки. Вот уже более трех лет мы наблюдаем массовый поток людей в церкви, синагоги, мечети, храмы. И поэтому чем скорее мы возьмем власть в свои руки, тем больше у нас шансов умереть от старости. Я крайне обеспокоен тем, что если мы тут же не предпримем радикальных мер, то вскоре мы и наши семьи окажемся в серьезной опасности, и я вас уверяю, что действовать нужно немедленно, и для этого у меня есть план!

Прошу всех взять буклеты, которые лежат перед вами. Итак, как вы видите, главный пункт плана состоит в пропаганде и полном внушении в сознание большинства населения планеты убеждения о недееспособности сегодняшней власти в решении насущных вопросов. Единственный лозунг нашей пропаганды будет таким: «Надежда лишь одна, и имя ей – ВЕРА». Сегодня это наш самый главный козырь. Наши люди будут повсюду в массах усиливать антиправительственные настроения, тем более, как я говорил ранее, все больше и больше людей приходит к нам, и этот козырь поможет существенно облегчить поставленную перед нами задачу. Ведь главная работа за нас уже сделана. Как только мы соберем информацию о готовности народа к свержению правительства, мы молниеносно совершим переворот. Теперь по поводу отбросов общества и всех остальных маргиналов. Мы должны действовать радикально. Любое отклоняющееся от установленных нами норм поведение должно быть пресечено на корню. Мы должны запугать население еще большим хаосом и опустошением, голодом и насилием, исходящим от всякой нечисти, и вообще перестать называть их людьми. Монстры, демоны, мерзость, из-за которых Господь проливает свой гнев на землю, – вот слова подходящие таким особям. Тем самым мы сможем убедить людей, что без жертв не будет спасения, а после мы уничтожим весь этот сброд, населяющий нашу планету. А для того чтобы исполнение нашего приговора было милосердным – мы ведь все-таки духовные служители – приговоренные вначале будут усыплены наркозом, а после их сердца будут остановлены специальными инъекциями. Разве не гуманно? Все должны понимать, что действовать придется без промедлений. У нас и так мало времени, господа, а прожить остаток дней в роскоши и наслаждении, по-моему, хочет каждый из присутствующих здесь. Итак, повторю, повести народ за собой можно лишь обещанием совершить чудо, а мы – лидеры мировых религий – способны обещать чудо, не так ли? План по разделению мира изображен на последней странице буклета. Европу, Австралию и всю Америку разделим на христианские и иудейские лагеря, Азию и Африку – на исламские и буддистские. Всем желающим организуем мирный переезд в места выбора своего религиозного предпочтения, создадим филиалы разных религий для смешанных пар на каждой из территорий. Все должно проходить мирно и без всякой паники, а иначе весь план рухнет, как карточный домик.

Все мы должны понимать, что на данном этапе нам нужно объединиться и не допустить захвата власти военными. Надо не забывать об оружии массового уничтожения, нам нужен контроль над ядерным и противовоздушным потенциалом мировых держав. Мы, повторюсь, на сегодняшний день самая реальная сила мирового масштаба, и если сейчас нам не использовать свой шанс, то все будет потеряно. Хочу добавить, что своим выступлением я лишь предлагаю всем нам скоординировать свои действия и возглавить мировое правительство. Действовать нужно сообща, дабы не упустить возможность взять под полный контроль этот мир! Надеюсь, что все согласны с решением. Прошу приступить к голосованию.

Голосование прошло единогласно. Вскоре власть захватили лидеры мировых религий. Народ, как всегда, поверил в очередную ложь этой системы вещей, хотя, может быть, большинству было так выгоднее – найти козла отпущения и снять с себя всю ответственность. Осужденные за серьезные преступления, по каким-то причинам еще не истребленные и получившие пожизненные сроки, без промедлений умерщвлялись. Всех психически нездоровых и социально опасных граждан отлавливали и приговаривали к той же участи. Конечно, их так же, как и остальных, усыпляли, а потом инъекциями вызывали остановку сердца, чтобы не создавать впечатление о тайной бойне. Всем остальным заключенным, осужденным за легкие преступления, зачитывались условия о соблюдении примерного поведения, в случае несоблюдения правил нарушителей ждала немедленная смерть. Условно помилованным внедряли датчики слежения, самостоятельное изъятие которых производило моментальную остановку сердца. Вскоре люди осознали, что они не бессмертны, и наконец-таки начали задумываться над своим существованием. С каждым годом общее количество населения на планете сокращалось, смертность росла, а рождаемость не приносила обществу полноценных здоровых детей. В первую очередь быстрыми темпами таяло население в менее развитых странах мира. Вслед за ними последовали Австралия, Азия, Европа, а после – и некогда развитая часть Американского континента. Несмотря на видимый порядок, люди не оставили ожесточение и нетерпимость друг к другу. В обществе нарастала очередная буря. Религиозные надзиратели бесчинствовали; тех, кто хоть каким-то образом мешал их существованию, и всех неугодных они нещадно уничтожали целыми семьями.

Шесть лет спустя.

Огромная толпа, направляясь к главному собору Ватикана и скандируя «долой церковь», волокла за собой шлейф гула, пыли и грохота. По всему миру толпы разъяренных людей с лозунгами «Долой лжерелигию», «Господь оставил этот мир и Ему плевать на людей» свергали самопровозглашенных монархов земли, сметая на своем пути все и всех. Бывшие сотрудники секретных служб и разведки, словно после глубокого нокаута, собрались с силами, поднялись и, разработав план, свергли действующих правителей. После этого был установлен новый мировой порядок, написаны новые законы, по которым на земле определялось время начала нового общества.

Вся планета разделилась на территории из трех частей: территория корлатланов, заселенная бывшими военными, полицейскими, сотрудниками спецподразделений, спецслужб и их семей; территория марадванов, заселенная остальными выжившими людьми на планете, и так называемые нейтральные территории – буферные зоны. В обеих территориях отсутствовало единоличное главенство, лишь группы людей, так называемых «старейшин», руководили населением. Как у корлатланов, так и у марадванов, большой совет старейшин, состоявший из двенадцати членов, переизбирался каждые семь лет. У каждого из этих старейшин были помощники – группа людей, которые также назывались старейшинами, отвечавшими за часть своей территории. Некоторые из них состояли в малом, зональном совете, который переизбирался каждые три года.

Марадваны считали корлатланов людьми, которые признавали лишь грубую силу и не отличались благими намерениями, хотя по сути своей и сами не особо разнились от них, но и те, и другие нуждались в строгом соблюдении закона. Это был лишь продуманный ход старейшин, решавших все вопросы между территориями – внести мнимое различие между людьми. Улицы многих больших городов опустели, в мире началась великая скорбь. Когда люди перестали работать и обрабатывать почву, на землю пришел голод. Оставшееся население не переставало себя уничтожать, как это всегда происходило от начала существования человечества и часто встречалось в скрытой форме.

Образовавшиеся общины поставили перед собой важную цель – трудиться. Так как запасы продовольствия истощились, между корлатланами и марадванами установилось сотрудничество. Началось восстановление агропромышленного комплекса. Человечество превратилось в вымирающий вид, остаток которого был сосредоточен в основном на территории США и Европы. Лишь малые общины существовали на востоке, севере и юге планеты.

Прошло десять лет. Территория марадванов. Северо-запад бывших США. Где-то возле штата Вашингтон.

Прежде нежели продолжить рассказ, хотелось бы отметить, что события последних двадцати лет, вкратце описанных прежде, также могут иметь немаловажный интерес, и было бы неплохо ознакомиться с ними. Но дабы не отводить читателя от основного повествования, все произошедшее было сокращено и, в некоторой степени, опущено.