Ганфайтер. Огонь на поражение

«Прогулявшиеся» кашалоты дружно накинулись на угощение…

Все это было очень интересно, но Сихали Браун до того вымотался, что к концу перегона лишь тупо исполнял отдаваемые приказы. «Это тебе не ламинарию косить…» – проползало в мозгу, повторяясь и повторяясь.

– Тим, – послышался Наташин голос, – давай, подваливай в серединку, пойдешь наверх сразу за Арманто.

– Ага, – тихо сказал Тимофей.

– Притомился?

– Ага.

– Ничего, Тимочка, завтра выспимся – суббота! Если не на вахту. И не на дежурство…

– Ага…

Плавучая база «Онекотан» была катамараном – два узких корпуса соединялись общей палубой размером с футбольное поле.

Субмаринам полагалось заплывать в пространство между корпусами, где могучие биомеханические манипуляторы легко подхватывали их и рассовывали по «полочкам», как китопасы называли доки.

Была какая-то несолидность в этом подхватывании. «Будто я муха в супе, – обижался Белый, – и меня шумовкой – раз! – и… куда надо!»

Дождавшись, пока под днищем загудят полозья эллинга и клацнут, отцепляясь, захваты манипуляторов, Браун выбрался из люка и осторожно спустился на доковую палубу «Онекотана» – с субмарины капало, и синтетическая слизь на чешуе, холодная и очень скользкая, еще не просохла, можно было и загреметь.

Проверив, надежны ли фиксаторы, удерживающие «Бронко», Тимофей вышел на узкий балкончик, тянувшийся вдоль «внутреннего» борта. Внизу клокотала и шипела вода – буруны от обоих форштевней сталкивались здесь и закручивались пенистыми водоворотами. Сверху нависали пролеты палубы. Под нею ходили мостовые краны со сложенными втрое манипуляторами. Было под палубой зябко и сыро и дуло, как в трубу.

Браун дошагал до ближайшего трапа и поднялся наверх. С правого борта башней поднималась надстройка, утыканная тарелками антенн и овальными блюдами локаторов, за ней открывалась взлетная палуба, где стояли, вяло опустив лопасти, два вертолета воздушного патруля. Слева, под прозрачной полусферой, плескался бассейн. Молодая особа с гибкой фигуркой как раз сигала с вышки. Тимофей залюбовался приятным видом.

А особа вынырнула и помахала ему рукой – Браун с удовольствием сделал тот же приветственный жест, узнавая Марину. Тугарин-Змей был тут как тут – топтался с громадным мохнатым полотенцем веселенького розового цвета. Он протянул его врачине на вытянутых руках, словно выдерживая дистанцию, и девушка быстро завернулась. Илья сделал движение, пытаясь подхватить Рожкову, но та погрозила ему пальчиком, и великан отступился, блаженно улыбаясь. Сихали поёжился – ветерок дул более чем свежий, словно донося привет из близкой Арктики. И как только Маринка не мёрзнет на такой холодине?

– Надо было его сразу анестезирующей, и чтобы… – донесся глухой и гулкий голос Рыжего с доковой палубы. – Раньше кашалотов гарпунами били, ручными, с вельботов, я б так не смог, и вообще… Или врут, или по правде в «Центроникс» Фредди Стриттрейсер на гастроли?..

Тимофей улыбнулся. Доминантой характера Шурика Рыжего была бестолковость – он не входил, а врывался, не шагал, а бежал, начинал говорить про одно, обрывал фразу, торопился высказать другую, не договаривал и ее, потому как третья была на подходе и четвертая становилась в очередь. А Белый был говорун, он обожал политические дискуссии, светские сплетни и знал о «звёздах», «звездушках» и «звездунчиках» буквально всё.

– Это ещё когда будет! – авторитетно заявил он. – Фредди сейчас разводится со своей третьей старшей женой Лейлой – у него линейный брак. Представляешь, он взял в жёны Лейлу, а ее бойфренда – этого футболиста, Александринью, – сделал своим собрачником. Обещал вывести в младшие мужья, а теперь неизвестно, чем вся эта бодяга закончится и до гастролей ли будет бедному Фредди…

– Любят эти мегазвёзды повыпендриваться!

– Реклама же… А то вдруг про них забудут.

Шурики поднялись на палубу и потопали на левый борт – там, в твиндеке, располагалась кают-компания.

Следом за Шуриками вылез Арманто, глотавший пиво. Поприветствовав Брауна поднятием биопакета, он удалился к кибернетистам – у тех в надстройке имелся мощный нейрокомпьютер класса «Гото-5», и можно было повиртуалить в свое удовольствие.

– Нет, ну ты посмотри на него! – разнесся по кораблю гневный глас тети Хани. – Он опять пьяный! Да когда ж ты успеваешь, свинья? У всех как-то по-людски всё, один ты алкаш!

Станислас попробовал вякнуть в свою защиту, тут же последовал окрик «Замолчи!», и супруга Боровица разразилась целой серией обличений.

Браун фыркнул: хороша у сегундо семейная жизнь – вечный мир в состоянии войны! А им как будто нравится…

Взлетная палуба не была огорожена обычным для судов фальшбортом, и Тимофей не стал подходить близко к краю, хотя качка «Онекотану» грозила не слишком, да и под ногами лежала удобная рубчатка – надо еще суметь поскользнуться. Браун обвел глазами огромное китовое стадо – кашалоты лениво плавали, пускали фонтаны пара, шлепали хвостами по воде, заныривали. А дальше к югу блестел и переливался необъятный простор океана. ТОЗО.

Глубокой ночью Браун пробудился ото сна. Опять ему виделись убиенные – Заика Вайсс, в обнимку с Хлюстом, танцевали канкан – жуткие, окровавленные, обезображенные трупной зеленью… Тимофей поморгал на потолок каюты (моряки говорили – подволок) и решил выйти подышать.

На палубе было свежо и сыро. В ясном небе горели россыпи косматых звезд. Бледный и тонкий полумесяц пускал по спокойным водам серебристую «дорожку к счастью».

Осторожно ступая, Тимофей дошел до края, до самых лееров. «Онекотан» тихо дрейфовал, и никакие механические звуки не перебивали пыхтения и сопения китов – и в самом деле, как коровы. Слабая волна плескала в борт… Хорошо!

Один из китов вынырнул с подводной охоты. Он поймал молодого кальмара – головоногого десятиметровой длины. Моллюск извивался; изогнутый, как у попугая, клюв впился в голову кашалота, выдирая кусок кожи. Кит раздраженно встряхнул свою добычу, раскрылись и снова сомкнулись гигантские челюсти – серые щупальца скрутились в последней агонии, словно кубло змей. Кашалот медленно поплыл по кругу, отдуваясь, мощно выбрасывая в воздух столбы пара. Клочья высыхающей слизистой пены покрыли темя животного. Отдышавшись и отдохнув, кит принялся за убитого кальмара и, неторопливо отрывая от туши куски размером с футбольный мяч, проталкивал их языком в глотку.

А вот и еще один охотничек… Ровная поверхность океана, гладкого, как расплавленное серебро, внезапно взорвалась, и, прежде чем Тимофей успел понять, что произошло, над водою вырос лес теней. Сверкающий черный гигант, вожак стада, сцепился с гигантским кальмаром. Воистину гигантским!

Щупальца толщиной с бревно обхватили всю голову кашалота, громадное тело чудища глубин тускло светилось розово-серым, глаза размером с колесо упорно и холодно таращились.

Кашалот забил хвостом, его пасть вгрызалась в плоть моллюска, но и тот не сдавал, давил кита в могучих объятиях.

Негромко завыла сирена, и вот пара субмарин поспешила на помощь «своему» млекопитающему.

Досматривать, как добьют кальмара, Браун не стал, он хотел запомнить эту картину из жизни – битву титанов в лунном свете, где все по правде, где есть лютая жажда убийства и дикое, воистину первобытное неистовство.

– Нравится? – послышался тихий голос Наташи.

Тимофей обернулся. Девушка стояла за его спиной, кутаясь в наброшенную куртку. Младший смотритель кивнул и добавил вслух:

– Очень.

Стоун придвинулась ближе и неожиданно спросила голосом, вздрагивающим от волнения:

– А я тебе нравлюсь?

Сихали до того растерялся, что не сразу нашелся с достойным ответом. Наташа расценила его молчание по-своему и резко отвернулась, бросив:

– Прости, я…

– Нет, нет! Я просто… Просто забыл все слова.

Браун шагнул к девушке, желая утешить, успокоить ее, убедить, что она красива и желанна, что они друзья… Хотя о дружбе лучше промолчать.

Он обнял Наташу со спины, и рука его легла на грудь девушки – сосок, набухший, почти твердый, ткнулся в ладонь.

– Моя каюта тут, рядом… – донесся до Тимофея задыхающийся шепот.

Глава 5. «Красная суббота»

С утра прибыл грузовой дирижабль с Парамушира и доставил три новеньких «Орки» – их быстро распределили между «ветеранов». Боровиц определил Сихали Брауна к Арманто Комовичу, в его звено субмарин, и закрепил за младшим смотрителем «Орку» под первым номером, на которой сам до этого ходил.

А после обеда прозвучал сигнал тревоги – с дежурного вертолета сообщили, что в стаде намечается большая драка.

Вуквун как раз грелся на солнышке, потягивая любимое пивко, и тут подлетел сегундо.

– Чего сидим?! – загромыхал Станислас. – Поднимай звено! Тебе что, отдельное приглашение нужно?

– Ста-ан, – очень натурально заныл Арманто, – рука разболелась, не могу! Шибко-шибко болит! Пускай Джамил сегодня за меня побудет, а? Ноют старые раны, однако…

– Сейчас я тебе новые понаделаю! – пообещал Боровиц. – А ну, быстро встал – и бегом марш в доки! Лодырюга!

Сихали с интересом следил за перепалкой, заодно примечая, на чём тут держится трудовая дисциплина.

– Что за шум, а драки нет? – весело спросила Наташа, спускаясь с капитанского мостика.

– Провожу воспитательную работу с личным составом, – пробурчал сегундо. – Разленился твой Арманто, дальше некуда!

– Да рука совсем отваливается, – страдальчески сморщился Вуквун, – а от этого зверюги никакого милосердия… Меня лечить надо, а не угнетать, понял?

– Сейчас я тебе лечебный массаж назначу, – зловеще пообещал Боровиц. – Пинками с одра подниму и в строй поставлю!

– Может, Тугарина послать? – неуверенно предложила Наталья.

– Ага! А на вертолет я кого посажу?

– Ну, я могу…

– Еще чего не хватало! Вуквун у тебя старшим смотрителем числится или ты у него? Это ты ему каждый месяц отсчитываешь сорок азиков! Так вот, пусть хоть изредка их отрабатывает!

– Арманто… – сказала просительным голосом Наталья. – И я с вами схожу. Мм?

Мнимый больной тяжко вздохнул и поднялся.

– Ладно, – проворчал он, словно делая великое одолжение. – Попробую превозмочь недуг. Сихали, за мной!

Звено субмарин, по очереди и в темпе, перебросили на турболете в район мыса Наварин. «Орку-1», невзирая на номер, погрузили на борт последней.

Турболет несся над самым морем.

– Внимание! – заговорил динамик на пульте. – Высота десять метров. Открываю люки грузового отсека. «Орка-1», приготовиться!

«Моя!» – подумал Тимофей с удовольствием и выговорил:

– Готов!

Клацнули, разжимаясь, шлюпбалки, и субмарина отделилась. Океан поднялся навстречу, заваливаясь вбок. Браун быстренько выпустил кормовые крылья, субмарина выровнялась и торпедой ушла в пологий вал. Толчок был чувствителен, но некогда испытывать ощущения, работать надо!

Боровиц пересилил свою обычную подозрительность к новичкам и посадил-таки младшего смотрителя на свою «Орку», субмарину хоть и б/у, но в ХТС [26]. И Браун намерен был оправдать оказанное ему высокое доверие.

Он убрал крылья и одновременно запустил двигатель. Реактор за спиной глухо засвистел, заныли турбины, загудел пар. За прозрачным колпаком рубки зеленела вода, мелькали какие-то тени.

– Я – Вуквун, – послышалось в наушниках, – цель справа по курсу, идем «звездой»! В центре я пойду, левее и выше – Джамил, правее и выше – ты, Токаши. Наталья идет левее и ниже. Правее и ниже – Сихали… Слыхал, амиго?

– Еще как… – буркнул Браун.

В наушниках хихикнули.

– Ну, как говорит Станислас, стройся! – весело прикрикнул Арманто. – Глубина сто метров.

Звено субмарин понеслось к стаду вертикально поставленным кольцом диаметром в пятьдесят метров. Тимофей держался на своем месте – на двадцать метров правее и ниже командирской субмарины – и набирал ход.

– Токаши! Скакни на поверхность, прими радиограммы.

– Есть!

Субмарина Ашизавы пошла на подъем.

Браун включил ультраакустику. Концерт по заявкам сумасшедших… Свисты, щебет, чириканье, гудение, пронзительные крики, отрывистый лай, скрежет напильника, хрипы… Кашалоты поют!

Тишины в море не бывает, просто надо особые уши иметь. Вот хлопки – это креветки отметились. Ракообразные пощелкивают. Хрюкают, скрежещут, пыхтят и гудят сотни рыб, странно подвывают и трещат дельфины, шуршит движущаяся вода.

Браун вслушался и довольно улыбнулся, выделив переговоры кашалотьего семейства: китиха издавала уверенные, громкие щелчки и потрескивания, а китенок – слабые пробные звуки.

Из динамиков понеслись низкочастотные вопли, взрывные щелканья – это косатки. Беспощадные убийцы для тюленей и прочих ластоногих, а с человеком – милейшие создания. Тимофею косатки нравились более всех прочих обитателей моря.

Ашизава погрузился, занял свое место в общем строю и сообщил, что сопровождающие вертолеты атаковали драчунов анестезирующими бомбами, но не всех задели. Звено Самоа Дженкинса заняло позицию на глубине и не даст китам уйти вниз. Задача звеньев Арманто и Вальцева – разогнать дебоширов и навести порядок.

– Наверх! Пойдем «серпом». Кто ниже меня – на правый фланг, кто выше – на левый!

Субмарины перестроились и выскочили на поверхность. Сколько ни смотрел Сихали, а увидел одногоединственного кита, кашалота-холостяка, обходящего дозором владения свои. Его высокие фонтаны белой дымкой повисали в воздухе.

Кашалот подплыл к одинокому айсбергу, тихо дрейфовавшему по волнам; айсберг, далеко ушедший от кромки паковых льдов, почти весь распался – вся его поверхность была изрыта, изъедена солнцем и дождями. На льду виднелись большие коричневые пятна – моржи, видать, ночевали.

Кашалот нырнул, показав могучий хвост, и вынырнул, перехватывая пастью добычу – здорового осьминога. За китом всплыли клубы ила – Берингово море здесь было мелководно.

– Стадо!

Точно – повсюду, насколько хватал глаз, в волнах темнели китовые семейства. Взлетали в воздух фонтаны пара – одиночные – верные признаки кашалота (полосатики [27] пускают двойные струи). Блеснула на солнце черная дуга – это кит или китиха «заныривали». Тут и там в воде расплывались желтоватые облака испражнений, плавали по волнам куски амбры. Стая птиц кружила в воздухе, ныряя за китовыми объедками.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

По мысли автора, к тому времени Россия и так называемое СНГ объединятся в новый союз государств – Евразию, Европа и обе Америки сольются в Евроамерику, а большая часть Азии – от Индии до Японии – соединится с Австралией, и появится Австралазия. Будет еще Афросоюз – весьма нестабильное образование, а также государства-аутсайдеры, вроде Израиля, Ирана, Аравии и пр.

2

Батиполис – подводный город. Хабитат – поселение, в данном случае абиссальное, то есть расположенное на дне океана с глубиной 4—6 километров, – это и есть зона абиссали.

3

СПО – стационарный плавучий остров, гигантская надводная платформа.

4

Коншельф (сокр. от континентальный шельф) – выровненная область подводной окраины континента, примыкающая к суше. Границами коншельфа являются берег моря или океана и бровка – обрыв материкового склона, круто или полого спускающегося к абиссальным равнинам.

5

Келп – лес гигантских водорослей. метил, и торопливо нацепил на руку самодельный кастет.

6

Пролетарий – от лат. Proletarius – «гражданин, который служит государству только тем, что имеет детей».

7

Ювенильная вода – подземная вода, образующаяся при соединении водорода и кислорода, выделяющихся из магмы. Является «первичной», то есть еще не вступившей в круговорот воды в природе.

8

Ганмен – стрелок. Ганфайтер – буквально «боец с револьвером» – человек на Диком Западе, благодаря особым природным данным и тренировкам достигший чрезвычайной меткости и быстроты в пользовании револьвером; многие знаменитые ганфайтеры были шерифами, другие – наемными убийцами и бандитами.

9

Слоевищем называют стебель водоросли. У ламинарии он ремнеобразный и плоский.

10

Фронтир – в американской истории – граница освоенных территорий, передний рубеж.

11

Фривей – автострада.

12

СВ – стереовизор, аппарат для приема стереоскопических программ.

13

Денежные единицы, соответственно Европейского, Американского и Евразийского Союзов.

14

Nevermore (англ.) – Никогда! (Так каркнул знаменитый ворон в стихотворении Эдгара По.)

15

Спорамин – лекарство, выключающее сон.

16

Буквы английского алфавита (Кей-Ар, Эл-Эйч, Летящее Эн), цифры и значки (Тире-20) обозначали клеймо, которое использовали владельцы скотоводческого хозяйства. Часто клеймо давало название всему ранчо.

17

Сегундо – от исп. «второй». Так называли управляющих на скотоводческих ранчо, вторых после самого хозяина-ранчеро.

18

Амиго (исп.) – друг.

19

Имеется в виду батиполис «Мендосино», расположенный неподалеку от разлома с тем же названием, к востоку от Гавайских островов.

20

Хомбре (исп.) – человек, мужчина.

21

ВР – виртуальная реальность.

22

Конкрециями принято называть шаровидные образованиястяжения на океаническом дне, на девяносто процентов состоящие из железа, марганца и других металлов. Рыхлые отложения гидротермальных источников («черных курильщиков») вблизи срединно-океанических хребтов и трансформных разломов имеют высокое содержание меди, цинка и т. д. Корковыми руды называют потому, что они покрывают слоем-коркой склоны подводных плосковерхих вулканов – гайотов. Содержат более процента кобальта.

23

Шутливое прозвище китопасов, производное от «ковбоя», только с приставкой «вал» – «кит» (для сравнения – финвал, сейвал, нарвал – различные породы китов).

24

Латинское название кашалота.

25

Чипизировать – вводить животному чип для постоянного контроля и опознания, тоже своего рода клеймо.

26

Б/у – бывший в употреблении. ХТС – хорошее техническое состояние.

27

Полосатики, в отличие от зубатых (и хищных) кашалотов, относятся к усатым китам, которые питаются планктоном, мелкой рыбешкой или крилем.