Небесные врата

– И где на этот раз прячется Болгай? – спросил Льешо у Есугея, когда они закончили.

По здравом рассуждении военачальник решил, что вполне удачно избежал роли убийцы невиновного, не замарав своей чести. Он криво усмехнулся и ответил старинной поговоркой:

– Там, где кончается река.

Льешо слышал эти слова от Тая. Они означали смерть, но ведь Радий еще не умер. Принц решил, что сейчас Есугей выразился не фигурально. Значит, Болгай скрылся за долиной, дальше Низины. Конечно, не там, где кончается Онга, во многих ли к югу, но в самой узкой ее части, перед поворотом.

Льешо не сомневался, что когда он приедет, Карина и боги уже будут ждать его.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Есугей, которому поручили не спускать глаз с пленника, проводил их к шаману. Отряд Льешо удерживал нервных гарнских стражников на приличном расстоянии. Нора Болгая – войлочная юрта всего на одной решетке – находилась в том месте, где река разбивалась о каменный выступ. Добраться оказалось легче, чем думал принц.

– Ждите здесь, – коротко приказал он друзьям, надеясь, что дальше они додумают сами. – Внутри нам всем не поместиться.

Стражников лучше держать как можно дальше от юрты. Мало ли что они могут услышать…

Каду вроде бы согласилась, но потом сказала:

– Куда ты, туда и я.

Есугей согласился с той же оговоркой, и они вчетвером зашли в палатку – Радий и Льешо с представителями своей охраны.

Есугей сразу занял место справа. Даже будучи военачальником, а не стражником, он знал, что нужно делать, чтобы защититься от нападения изнутри и снаружи. Каду последовала его примеру и встала слева, угрожающе опустив руку на эфес меча. Под защитой столь серьезной охраны Льешо вывел пленника вперед.

Нора была точно такой же, какой принц запомнил ее в лагере на севере. Войлок, натянутый на небольшую решетку, в куполообразной крыше – единственное отверстие над очагом. Земляной пол покрывали шкуры, со стен свисал мех горностаев вперемешку с трещотками и барабанами. Тут же была и скрипка, на которой Болгай играл, когда Льешо учился путешествовать во сне.

С потолка свешивались пучки трав. Льешо так и не узнал, для чего они нужны, но потом вспомнил метелку, которую Болгай использовал во время ритуальных плясок. Принц попытался выбрать ту траву, что увлекла его в странный танец с тотемным животным, но она больше не отзывалась. На узком сундуке в глубине крошечной норы в прошлый раз были навалены шкуры, сейчас они уступили место чашам.

Болгай оказался не один. Карина у очага сверкнула улыбкой, пока шаман выбирался из своего мехового гнездышка. Крохотные головы горностаев на ритуальном одеянии закачались будто живые. Маленький Братец с визгом бросился по метелке на крышу и исчез в дымоходе.

– Прошу прощения, – виновато поклонился Болгай Каду. – Я не кусаюсь.

Шаман внимательно осмотрел пришедших и обнажил в улыбке острые зубы.

– По крайней мере не делаю этого в присутствии друзей, – добавил он.

– Простите моего приятеля, почтенный шаман, – сказала Каду, поклонившись в ответ. – Кажется, он испугался вашего тотемного животного. Его хорошие манеры улетучились, и Маленький Братец бежал…

– Прихватив с собой шляпу и пальто, – дополнил Болгай картину бегства обезьянки. – Ваш любимец сможет сам о себе позаботиться?

– Его подберут Бикси или Льинг, – заверила Каду и снова приняла позу, приличествующую стражнику, охраняющему вход.

Шаман перевел взгляд на Льешо, который стоял рядом с пленником.

– Ты просто так зашел или решил продолжить обучение?

Он кивнул в сторону девушки.

– Карина только что заварила чай – ты, конечно, присоединишься к нам. И твой друг тоже.

Дома Болгай нечасто говорил загадками, как было положено по его статусу. Однако шаман мог даже самый простенький вопрос задать так, что Льешо казалось, будто в скромном приглашении выпить чаю таилось тайное значение, если смотреть на него, так сказать, краем глаза, а не в упор.

Что бы там ни имел в виду Болгай, но принц пришел по делу и не собирался отвлекаться на мелочи.

– Мне нужен совет профессионала.

Льешо подтолкнул Радия вперед, кивнув сначала шаману, хозяину норы, а затем Карине, которая стояла на коленях у очага.

Юноша заметил, что девушка тоже надела шаманский наряд – шкуры тотемного животного, попрыгунчика-тушканчика, увешанные серебряными кулонами и мешочками с лекарственными травами.

Она улыбнулась и поклонилась в ответ – с чайником в одной руке и чашкой в другой.

– Масло с солью? – спросила Карина, глядя на Радия. – Или, как принято в Шане, с медом? Кажется, мы не знакомы – я Карина, дочь Мары, восьмого смертного бога и Дракона Золотой Реки.

– Бери мед, – посоветовал Льешо. – Чай у Болгая на вкус хуже грязной тряпки.

Радий переводил взгляд с одного на другую. У него было такое выражение лица, будто он попал в сумасшедший дом.

Но отвечать пленнику не пришлось, потому что у двери послышался шум. Вошел мастер Ден: на его рукавах висели два гарнских стражника.

– Ясное Утро отказался прийти, – объяснил он отсутствие бога милосердия, но не присутствие стражников, которые отпустили его, чтобы выпутать волосы из висящих метелок.

– Он просил передать, что Милосердию нет места в пыточной.

Пленника от слов мастера передернуло. Наверное, ему показалось, что бывший учитель хочет его смерти. Но как он мог распознать угрюмое неодобрение, которое уловил Льешо, или внять предупреждению бога, которому обязаны служить все присутствующие в этой норе?..

Мастер Ден не оставил времени на объяснения и раздумья.

– Радий!.. – воскликнул он, глядя на своего бывшего ученика, которого только сейчас заметил. – Что ты здесь делаешь?!

– Чай пьет, – ответила Карина. – Он как раз собирался сказать, что ему больше нравится – масло или мед.

– Конечно, мед, – заявил мастер Ден. К Радию уже вернулся дар речи:

– Да, пожалуйста. Если можно…

Пленник кивнул на свои цепи. Ему нелегко будет удержать чашку.

– Только не говори мне, что ты и есть пленник Мергена! – воскликнул мастер Ден, хотя Льешо его удивление показалось чуточку наигранным. – Оказывается, мир тесен…

Они устроились довольно удобно, хотя из-за маленьких размеров шаманской норы пришлось нарушить условности и посадить высокопоставленного гостя рядом с пленником – подальше от очага. Все потеснились, чтобы дать место мастеру Дену: тот уселся на шкуры с театральными стонами, которые не имели ничего общего с его способностью сидеть по-гарнски.

Карина с улыбкой вложила чашку в скованные руки Радия, потом принялась готовить чай для Льешо и бога-мошенника. Как с признательностью отметил Льешо, девушка положила мед во все чашки.

– Меня зовут Радий, – представился пленник, вернувшись к прерванной процедуре знакомства, хотя мастер Ден и так уже все прояснил. – Гладиатор-ученик покойного господина Чин-ши. Я перешел за долги к господину Ю, также покойному, а потом, по праву пленения – к мастеру Марко, смотрителю собственности господина Чин-ши – и, позже, господина Ю. Недавно призван на служение к магу, хоть и не по собственной воле… А ваш отец действительно дракон?

– Да, – ответил за Карину Льешо. – Я встречался с ним. Он проглотил мою целительницу одним махом, но в остальном был достаточно вежлив, как и все драконы.

– Гм, – произнес Болгай. Льешо не понял, относилось ли это к истории Радия или к его собственному описанию Дракона Золотой Реки.

Отдав должное дымящейся чашке, шаман все же спросил:

– Что ты можешь сказать о мастере Марко, юный Радий?

– Я бы предпочел быть его слугой, чем господином, – прямо ответил Радий. Казалось, он собирался добавить что-то еще, но глаза его затуманились от боли. Значит, они снова коснулись запретной темы.

Болгай тоже заметил это и махнул рукой, снимая вопрос.

– Пей чай. Здесь ты в безопасности.

Льешо не стал бы ручаться за это, даже в отношении самого себя, но промолчал.

Радий отхлебнул чая. И почти тут же начал клевать носом.

– Что ты ему дала? – спросил Льешо у Карины, которая с задумчивым видом провела ладонью по лбу пленника.

– Кое-какие травки, чтобы он поспал, пока мы решаем его судьбу. Ты ведь за этим его сюда привел?

– Да…

Льешо был согласен с тем, что решить судьбу Радия надо, но собирался возразить против погружения пленника в сон, однако Карина еще не закончила.

– Мы знаем, – сказала она, – что мастер Марко способен видеть через расстояния – глазами и разумом своих слуг, даже плененных. Он ведь использовал Цу-тан и Льинг.

Мастер Ден кивнул.

– Скорее всего Радий выжил именно потому, что хозяин хотел внедрить его как раз сюда – в лагерь Мергена. Но от спящего разума даже Марко толку не добьется.

– Тайны тайнами, а Радию нужен отдых, – ворчливо добавила Карина. – Я не опаиваю своих пациентов для удобства их мучителей.

Если они не сумеют снять заклятие, которое заставляло Радия молчать, Мерген-хан приведет приговор в исполнение. Пока что жуткая казнь отсрочена, но не отменена. Наверное, для пленника будет благом проспать обсуждение своей дальнейшей участи, но Льешо знал: окажись он на месте Радия, ему бы захотелось знать каждую мелочь.

– Когда он проснется?

– Нескоро, – уклончиво ответил Болгай. – Чай вызывает сновидения.

– О нет!..

Льешо понял, куда клонит шаман, но не собирался идти у него на поводу. Ни за что на свете.

– Я думал, речь идет об отдыхе для Радия, а не о вопросах Мергена!

– Я погрузила пленника в сон. Сновидения приходят во сне.

Судя по всему, Карине самой не понравилось собственное объяснение.

– Я не пойду туда, – решительно сказал Льешо, имея в виду сновидения Радия.

– Конечно, пойдешь, – заверил его Болгай. – принц снов правит во всех мирах, в которые его заводят грезы.

– Это твои слова. Я не столь самонадеян.

Мастер Ден шумно вздохнул.

– Он прав, – подтвердил он, не отрываясь от чашки. – Наш юный король всеми силами сопротивляется своей участи. Вот увидите, он откажется от первой брачной ночи, когда его голова будет лежать на коленях Великой Богини, его жены.

Льешо покраснел, нахмурился и опустил голову. Мастер Ден поднял чашку и брови.

Что именно старый мошенник выхватил из видения, которое посетило Льешо во время утренней молитвы? Сколько раз принц умирал на глазах бога Чи-Чу – и сколько раз признавал себя недостойным чести быть мужем Великой Богини? Наверное, он должен спросить сам…

Насколько Льешо знал своего старого учителя, ответы приведут его в сновидения Радия. Снова предназначение настигло его: на сей раз в юрте шамана. Юноша исчерпал отговорки.

Должен ли он Мергену, требовавшему услуг Принца Снов? Несомненно. Мастер Марко – проблема Льешо, а он свалил ее на кланы Кубала, когда те согласились ему помочь. Даже если Чимбай погиб в результате собственных политических просчетов, новый хан сполна оплатил долги смертью своего анда. А Льешо просил большего, просил, чтобы все войско хана встало против врага, который может поднять землю из-под ног солдат и превратить ее в огромную армию…

Должен ли он Радию?.. Перед глазами юноши встала арена на Дальнем Берегу, где с людьми обращались как со скотом. Радий оказался в стане врага по воле своих хозяев. Если бы госпожа Сьен Ма не успела забрать Льешо к себе, принц тоже попал бы к магу. Судьба пленника не зависела от юноши. Однако, быть может, он и задолжал старому товарищу за завтрак в кармане и четыре серебряные монеты в руке – плату господина за так и не оказанные услуги…

Легче все равно не стало. Одна мысль о том, чтобы проникнуть в чужой разум, где уже обосновался мастер Марко, вызывала такой ужас и отвращение, что Льешо не мог усидеть на месте. Он вскочил на ноги, будто собирался куда-то бежать.

– Его надо перенести к реке!..

Болгай тоже поднялся, словно принц подал ему сигнал, и жестом приказал Есугею и Каду взять спящего пленника.

– Откиньте шкуры, под ними есть носилки.

Они повиновались. Оказалось, что Радий лежит прямо на заботливо подложенных носилках.

Каду с Есугеем поудобнее устроили ноги пленника и легко подняли его.

– Выходит, Мерген знал с самого начала, что он отдаст мне Радия, а я приведу его сюда?

Почему-то Льешо очень разозлила мысль, что правитель гарнов не собирался убивать пленника и предвидел все их поступки.

– Мерген-хан надеялся – не знал! – что ты завоюешь доверие Радия, – ответил Болгай. – Еще он надеялся, что твой главный недостаток не окажется смертельным.

– Мой недостаток!.. – воскликнул принц. – А как насчет него самого? Ведь он нами манипулирует!

– Чтобы избавить твоего друга от ужасной смерти, – напомнил шаман, – и узнать, почему маги затеяли войну. Но ты не спросил, о каком твоем недостатке я говорил.

– У меня их предостаточно, – буркнул Льешо.

– Но только один смертельный. Ты переоцениваешь врагов и недооцениваешь союзников. Мерген-хан – проницательный человек, более склонный к размышлениям, нежели к действиям. Но если уж он действует, то всегда на славу.

– Интересно, согласился бы с тобой Чимбай-хан, если бы мог сейчас говорить…

Эти слова упали в тишине подобно камню. Есугей, военачальник кланов Кубал, промолчал, но его присутствие напомнило Льешо, что поспешные слова творят новое зло.

– Вопрос для принца сновидений, – сказал Болгай, когда уже начало казаться, что никто так и не заговорит.

Юноша понял, что снова угодил в ловушку. Шаман не преподал ему последнего урока, от которого хранили обстоятельства. Да, путешествие в тотемном обличье по подземному царству в поисках мертвеца…

Льешо покачал головой. Всему свое время.

– Меня там не ждут. Пусть хана навещает его шаман.

– Пленник, – напомнила Карина, нарушив неловкую паузу. – Чай действует не так уж и долго. Судя по движению глазных яблок, сновидения уже завладели Радием.

Болгай проскользнул между своими гостями и повел их наружу.

На выходе к ним присоединилась команда Льешо.

– Положите его сюда, – приказал шаман, когда они подошли к реке. – Остальные твои охранники могут стать поодаль, чтобы не мешать таинствам, творимым королем…

Каду отказалась покинуть Льешо, а Хмиши только усмехнулся:

– Я побывал в преисподней. После этого беспокоиться не о чем…

С подобным аргументом Болгай не мог не согласиться.

Остальные, глядя на товарищей, тоже не пожелали сдвинуться с места, хотя Маленький Братец снова запрыгнул на дымоход палатки-норы Болгая и смотрел оттуда внимательными, умными глазами.

– Что они увидят?.. – спросил Льешо, догадываясь, что сейчас на виду у друзей превратится в молодого самца косули, свое тотемное животное.

Принц не смотрел ни на товарищей, ни на шамана, сосредоточившись на Радии, чьи глазные яблоки так и бегали под веками.

– Они увидят то, что готовы увидеть, – ответил Болгай. – Все или ничего.

Льешо привык к проверкам – и его друзья скорее всего тоже.

– Ладно, – сказал принц и поежился.

Просто солнце ушло из зенита, а с юга подул холодный ветер, и ничего более, убеждал себя юноша.

Прикинув, как поступить лучше всего, Льешо пригнул голову, сжал руки в кулаки и начал двигать локтями туда-сюда, будто во время бега. Затем он пошел вокруг носилок с Радием, все быстрее и быстрее, приноравливая мускулы икр и бедер. Он бежал и бежал – пока не почувствовал рога на голове и чуть не потерял равновесие.

На полпути в царство сновидений Льешо принял тотемное обличье. Взбрыкнув копытами, он подпрыгнул над спящим пленником и ворвался в его сны.

Льешо не удивился, оказавшись у желтой шелковой палатки мастера Марко. Радий охранял вход. Из-за занавеси доносились голоса.

– Ты нажил себе опасных врагов в Акенбаде, – услышал Льешо свой собственный голос.

Затем до его ушей донесся дерзкий ответ мастера Марко:

– Из мертвецов и мальчишек.

Маг тогда не знал, что разбудил дракона Дана. Радий, трясущийся на своем посту, понимал только, что на невероятном расстоянии от него случилось что-то ужасное, и молился своим неведомым богам, чтобы его не позвали по другую сторону занавеси, которую он охранял.

Однако Мергена интересовало вовсе не это. Льешо осторожно ступил вперед в своем тотемном обличье.

– Ты настоящий? – спросил Радий.

Принц покачал головой, как самец косули, у которого зудят растущие рога.

– Ты видишь сон, – ответил Льешо. Эхом ему вторили его собственные слова: «Я не остановлюсь». – Но это уже происходило однажды… Впрочем, сейчас я вошел в твой сон по поручению Мерген-хана.

Радий понял его и моргнул, когда сон сменился отвратительным настоящим. На его запястьях появились кандалы. Бывший гладиатор больше не стоял на часах, но лежал на алтаре в ожидании сурового решения хана.

В глазах пленника отразилась тревога, и он спросил:

– Ты пришел убить меня?

Они оба знали, что мастер Марко умеет убивать во сне. Льешо покачал головой.

– Я не смог бы, даже если б захотел, а я не хочу… Мы решили, что мастер наложил на тебя заклятие молчания. Я пришел найти и снять его, или узнать ответы на вопросы, которые помогут хану в борьбе против мага.

– Он почувствует, если ты коснешься заклятия, – спокойно подтвердил Радий подозрения Льешо. – Мастер обнаружит нас – и сначала убьет меня, а потом захватит твой разум и заставит шпионить за кланами Кубала…

Льешо принял человеческое обличье.

– Он попытается. – Принц согласился с рассуждениями пленника, но не с выводами. – Покажи мне заклятие.

Радий в замешательстве нахмурился.

– Я не… – начал он.

Льешо дотронулся до его лба, где почти сросшиеся брови скрывали третий глаз.

– Покажи мне, – повторил принц. Внезапно палатка и сам пленник исчезли.

Серый туман сгустился в фигуру, очертания которой, по мере того, как в нее вглядывался Льешо, становились все четче: искусно запутанный узел с сердцем Радия в центре.

Ловушка.

Если он дернет за нить, как делал Мерген своими вопросами, узел затянется на сердце пленника – и тот погибнет. Если же попытаться узел развязать, то Радий, возможно, освободится, но нити тут же опутают сердце принца – и Льешо попадет в сети мага.

«Разрубить узел!» – – подумал юноша и вытащил фибский нож. Но заклятие начало пульсировать с невероятной силой. Если Льешо не перережет все нити единым движением, то оставшиеся убьют Радия. И возможно, зная Марко, получится так, что перерезанные нити просто размножатся.

Пока Льешо размышлял, узел все рос, пока не стал с него ростом. Это ловушка. Наверняка. Откуда-то изнутри сплетения слов и символов мастер Марко провоцировал его на глупость. Принц был здесь раньше. Не в этом сновидении, не в этом заклятии, но в другом времени, когда болтался в подобном тумане на цепочке – со Свином за компанию.

Это воспоминание натолкнуло принца на некую мысль.

Он достал из кожаного мешочка на груди не жемчужину, которую видел в реальном мире, но камень, в который превратилось вынутое великаном сердце мертвой жертвы. На том поле боя Льешо собирал только черные жемчужины богини, но во сне есть место хотя бы для поэтической справедливости: пусть же камень снова заменит сердце, на сей раз его собственное.

Такой твердой уверенности принц не испытывал с тех пор, как обнаружил Радия на помосте. Он протянул камень на ладони и передал ему пульсацию своих вен. А потом осторожно начал распутывать заклятие мастера Марко.

Слова силы укутывали талисман, связанный жертвой, и превращались в дым. Живое существо, сожженное заживо для скрепления заклинания… Льешо дрожал от отвращения, пока кольца цепочки опутывали пульсирующий камень у него в руке. Каждая нить цепко держалась за место, предназначенное ей мастером Марко, но юноша освобождал их обещанием собственной крови, вливающейся в каменное сердце. Вначале он боялся, что нити опутают заодно и его руку, но в сновидении им она была не нужна.

Усилием мысли Льешо поднял камень в воздух, чтобы липкие нити проходили и снизу. С каждым движением «сердце» укутывалось тихими проклятиями мага.

С яростным визгом заклятие набросилось на камень, крепко и жадно вцепилось в него, высасывая собственную смерть из безжизненного сердца. Когда все нити перешли из серого тумана в кусок булыжника, Льешо сжал пальцы.

– Теперь этот человек свободен, – заявил принц существу в своей руке и сжимал кулак, пока камень не заскрипел.

Заклятие сопротивлялось, грозя мучениями, но Льешо не сдавался, пока последнее кольцо ужаса не превратилось в ничто. Он понял, что заклятие умерло, когда туман рассеялся и показалась река Онга. Реальная это река рядом с гарнским лагерем или поток из сновидений, на берегу которого принц видел свою смерть, Льешо не знал. Какая разница.

Снизошло спокойствие, и несколько мгновений принц вдыхал его, словно эликсир. Как легко остаться здесь, в царстве сновидений, но Мерген-хан все еще думает убить своего пленника. Пока что Льешо добился для друга лишь легкой смерти, но не помилования. Придется возвращаться.

Оглядевшись в последний раз, юноша разжал кулак. От каменного сердца и поглощенного им заклятия остался лишь пепел. Принц рассеял безобидные останки заклинания над рекой.

– Льешо! Льешо!.. – резко крикнул Болгай.

– Что? – пробормотал принц, внезапно осознав, что у реальной реки накрапывает дождик.

Все насквозь промокли, включая пленника, который быстро моргал, будто не успевал за событиями собственного сна.

– Льешо?.. – произнес Радий.

– Не сейчас, – отмахнулся принц, заметив с неудовольствием, что рука дрожит.

Внезапно берег реки покачнулся. Льешо все еще гадал, что случилось, когда земля ушла у него из-под ног.

– Что ты делаешь?.. – резко спросил принц.

– Ты потерял сознание.

Голос мастера Дена прозвучал слишком близко, и Льешо понял, что бог-мошенник несет его на руках.

– Я несу тебя обратно в лазарет. Карина присмотрит и за Адаром, и за тобой.

Рядом послышались голоса друзей.

– Он в порядке?..

Это Хмиши…

– Заклятие перешло на него?

А это – Каду.

И Льинг произнесла его имя, и даже Бикси гневно ворчал где-то в отдалении.

– Я здоров, – заверил принц, пытаясь стать на землю. – Заклятие мертво…

Но мастер Ден не выпустил его. Дождавшись лошадей, он усадил Льешо в седло.

– Я не хочу в лазарет… я должен присутствовать при допросе Радия…

– Тебе нужно в лазарет, святейшее величество, – сказала Карина, усаживаясь на коня позади принца – по праву целительницы. – Хоть Радий по рождению и ниже тебя, но ему тоже нужно отдохнуть. Мерген-хану доложат, когда пленник сможет отвечать на вопросы.

Да, конечно… Мерген не станет терять время на убийство Радия: ему ведь нужны ответы на вопросы.

Карина ободряюще похлопала принца по плечу. Радия будут лечить столько времени, сколько понадобится на отдых самому Льешо.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

– Ваше слово?.. – произнес Мерген-хан, официально запрашивая донесение.

Правитель гарнов сидел на помосте среди богатых шкур и ковров. Вокруг него собрались вожди и Великие Матери кланов, мудрые женщины и знатные мужи. Спиной к решетке выстроились стражники. Болгай тихо беседовал с Ясным Утром, смертным богом милосердия. Льешо ожидал, что к ним присоединится мастер Ден, но тот остался рядом с принцем. Бог-мошенник с нетерпением ждал нового поворота в своей игре жизнями королей и ханов.

Льешо подвел Радия к помосту и только тогда заметил, что Мерген одет в халат желто-синего шелка, вышитого золотыми и серебряными нитями, как и подобало его новому положению.

Борту, мать ханов, сидела за его правым плечом: она все еще носила траур, хотя ткань одежд была невероятно дорогой. Принц Таючит, не менее изысканно одетый, чем его дядя, занял место около названного отца. На голове его красовалась отделанная серебром шляпа, поля которой загибались с обеих сторон. Глаза принца еще не покинула печаль утраты, придававшая ему строгий вид. Он хорошо подходил на роль наследника угрюмого хана.

Тай кивнул Льешо. Выражение сдержанной надежды немного смягчило его черты.

Льешо быстро огляделся, гадая, куда скрылась госпожа Бамбуковая Змея и не принесет ли она новые несчастья Кубалу. Он не без усилий отмахнулся от дурных предчувствий: надо сосредоточиться, иначе битва будет проиграна.

Принц ждал официальной церемонии. Мерген допрашивал пленника в условиях строгой секретности. Теперь же речь шла о совещании с королем Фибии: предстояло решить судьбу заложника.

Чтобы показать свое уважение к хану, Льешо взял в качестве почетной свиты всех своих людей. Пятьдесят мужчин и женщин, шедшие за принцем от самого Акенбада, остались у входа в палатку. Они не приближались к очагу, но стояли снаружи – едва ли подходящая по численности свита для своего предводителя.

Личные охранники Льешо явились к королевскому помосту в одежде, приличествующей постам, с которых принц забрал их в поход. Они представляли правителей своих стран, то есть возможных союзников Кубала, и это могло убедить хана присоединиться к Льешо… или же избавиться от опасности единым ударом. Принц не мог этого допустить, и дело было даже не в его собственной безопасности. Хаос и смерть из видений Льюки ожидали мир в случае провала миссии Льешо.