Полный курс русской литературы. Литература второй половины XX века

Ночью, дождавшись пока дети заснут, супруги принимаются выяснять отношения. Иванов прямо просит жену объяснить ему все про Семена. Люба говорит, что Семен – добрый человек, он любил детей, рассказывал им об Иванове только хорошее, воспитывал уважение к родному отцу. Люба объясняет, что между Семеном и ею не было близких отношений, а пускала она Семена в дом потому, что ей и его, осиротевшего, было жалко, и с детьми требовалась помощь. Иванов считает, что подарки и помощь Семена принимать не надо было, упрекает жену в том, что денег у нее было достаточно (он посылал ей, да и она сама работала). «У других по четверо детей оставалось, а жили неплохо, и ребята выросли не хуже наших. А у тебя вон Петрушка что за человек вырос – рассуждает, как дед, а читать небось забыл». Люба оправдывается, муж заявляет, что думал о ней лучше, интересуется подробностями их отношений с Семеном. Люба признается, что в ее жизни действительно был человек, с которым она в отсутствие мужа «почувствовала себя женщиной», но это не Семен. Того человека она не любила, радости от общения с ним не получала, ждала только Иванова. Иванов называет Любу стервой, говорит, что она и «без войны ранила его в сердце», советует жить теперь с Семеном, а из него не делать посмешище. Иванов начинает одеваться, чтобы уйти. Люба просит у него прощения. Иванов бьет лампу, кричит, что надо разбудить детей и все им рассказать. Петрушка, который уже давно не спит и слышит все подробности ночной беседы родителей, с печки заявляет, что отец не прав. Он говорит, что сам видел, как мать плакала, ждала его, голодала, отдавая детям лучшие куски. Петрушка рассказывает историю односельчан дяди Харитона и его жены тети Анюты. Узнав о том, что Анюта в его отсутствие жила с другим мужчиной, Харитон вначале горюет и пьет, а потом заявляет, что у него самого на войне было много женщин, даже немка была. В ответ на это Анюта начинает всем хвалиться, какой ее муж популярный, как женщины увивались за ним. Харитон и Анюта посмеялись над собой, помирились и живут с тех пор дружно.

Утром Петрушка обнаруживает дома одну Настю. Мать ушла на работу, а отец собрал вещи и пошел на вокзал. Иванов решил уехать к Маше. После того, что рассказала ему жена, он понимает, что не сможет до конца простить ее и жить с семьей как прежде. Уже сев в вагон, Иванов замечает на перроне Петрушку и Настю. Они бегут вслед поезду, у Насти заплетаются ножки, Петрушка волочит сестру за собой, дети падают. «Иванов закрыл глаза, не желая видеть и чувствовать боли упавших и обессилевших детей, и сам почувствовал, как жарко у него стало в груди, будто сердце, заключенное и томившееся в нем, билось долго и напрасно всю его жизнь и лишь теперь оно пробилось на свободу, заполнив все его существо теплом и содроганием. Он узнал вдруг все, что знал прежде, гораздо точнее и действительнее. Прежде он чувствовал другую жизнь через преграду самолюбия и собственного интереса, а теперь внезапно коснулся ее обнажившимся сердцем». Иванов выбрасывает из поезда свой мешок и спрыгивает на землю навстречу своим детям.

Идейно-художественное своеобразие произведений А. Платонова. Философия творчества

Основная идея, которой пронизаны все произведения Андрея Платонова, это «идея жизни», как он сам ее определял.

Постичь, что такое жизнь, овладеть ее тайной, понять творческий смысл бытия и в конечном итоге обрести бессмертие – вот основной круг проблем, который, по мнению писателя, стоит перед человечеством.

Непостижимость перехода живой жизни к мертвому телу буквально завораживает автора. Она заставляет его бесконечно рисовать в своих произведениях мгновение перехода от жизни к смерти как животных, так и людей. Еще на заре своей творческой деятельности Платонов писал: «Настоящей жизни на земле не было, и не скоро она будет. Была гибель, и мы рыли могилы и опускали туда брата, сестру и невесту».

В истории русской философии есть мыслитель, который не только глубоко задумался над теми же проблемами, но и все свое учение организовал вокруг одной высшей цели: победы над «последним врагом» – смертью. Это был Николай Федоров (1829—1903), автор двухтомной «Философии общего дела», которая оказала решающее влияние на формирование мировоззрения молодого Платонова.

Признавая направленность природной эволюции ко все большему усложнению и наконец к появлению сознания, Федоров выдвинул необходимость нового, сознательно управляемого ее этапа: всеобщим познанием и трудом человечество призвано овладеть стихийными разрушительными силами вне и внутри себя, выйти в космос для его активного освоения и преображения, обрести новый, бессмертный статус, причем в полном составе прежде живших поколений («всеобщее воскрешение»).

Федоровские идеи лежали у истоков эволюционной, космической мысли нашего столетия, представленной именами К. Э. Циолковскго, В. И. Вернадского, А. Л. Чижевского. Их взгляды породили целое направление, которое в утопическом виде выражали поэзия и публицистика начала 20-х годов. Не был исключением и Платонов. Еще на раннем этапе своего творчества он пишет, что Октябрьская революция – это не просто обычный политический или социальный переворот, а глубочайший перелом всей жизни, подобный происходившему в первом столетии новой эры, в эпоху зарождения христианства, «когда человечеству была дана новая душа, в корне изменено его миросозерцание, весь психический порядок». Мир, по его мнению, встал на пороге настоящего переворота, «космической интеллектуальной революции», которая преобразит саму основу жизни, трансформирует человечество в новый вселенский вид, где оно, претворив эротическую энергию в творческие, созидательные мощности, обретет бессмертие для каждой личности, станет настоящим властелином материи, творцом новых законов и форм бытия. При этом искусство, выйдя из узких пределов духовного, идеального создания, станет силой, реально формирующей и претворяющей саму действительность, творчеством Жизни.

В 20-е годы подобные же идеи вселенского труда, гигантской космической стройки, осуществляемой коллективным разумом и мощью машин, воплощали на своих страницах поэты «Кузницы» и других литературных групп (напр., «Космист»). Но при этом лишь у Платонова преображение мира столь прямо смыкалось с победой над смертью.

В противовес насаждаемой уже тогда идее безличного «мы» Платонов выдвигает идею овладения миром через всеобщее познание. Покинув узкоспециальные пределы, наука должна стать занятием всех, осуществляться всегда и везде. «Познание станет таким же нормальным и постоянным явлением, как теперь дыхание или любовь».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.