Высшая лига убийц

В любом случае, Блэйза заботило лишь собственное мнение. Для него Кэт была единственной и неповторимой. Он не привык к самодурству, а потому не сомневался насчет сущности ИскИна. Тем не менее, временами охотник позволял себе некоторые заблуждения. Когда он казался самому себе особенно одиноким, а космическая бездна довлела над разумом.

– Гм… – Кашлянув, чтобы рассеять неловкость (девушка по-прежнему сидела у него на коленях) Троуп завел речь об очередном пустяке, упоминание которого было не к месту и не ко времени. А именно, поинтересовался: – Что с шумами в машинном отделении?..

– Все в порядке, дорогой. Джордан забыл гаечный ключ. Знаешь, он в последнее время такой рассеянный…

Громобой кивнул. Да, Джордан. Стрелок предполагал нечто в этом роде. Действительно, робот-ремонтник внушал опасения. До определенного времени это не страшно, и все-таки стоило обследовать его в сервисном центре. На ближайшей же пристойной стоянке.

– Есть такое.

Кэт нахмурилась.

– Что с тобой?.. Ты сам не свой. Тебя словно что-то грызет изнутри. – Нежная ладошка вновь наметила касание – на сей раз к щеке. Искусственный интеллект корабля для того и предназначался, чтобы делать верные выводы в кратчайшие сроки. Кэтрин, вне сомнений, сразу же сообразила, что с боссом что-то не так. Только, руководствуясь собственным представлением о тактичности, не подавала виду. Сколько сочла нужным.

– Ничего. – Блэйз мотнул головой. – Просто у жирного ублюдка оказалось много охраны.

– И тебе не оставалось ничего иного, кроме как прикончить их всех. – Красотка серьезно кивнула. – Что ж, дерьмо случается. Не бери в голову. Ты и раньше брал на себя подобный грех. Все они – преступники, потому как пособничали Проныре. Даже после того, как ты представится, и перечислил свои полномочия. Ведь ты перечислил, так ведь?..

Троуп кивнул.

– Вот видишь! Не стоит переживать… Погоди-ка. – Кэт выпрямилась и пытливо посмотрела в глаза. – Это происходило и прежде. Не держи меня за дуру, Блэйз. Дело в другом.

Громобой усмехнулся. Если мадемуазель назвала его по имени – не «дорогой», «милый», «мой ненаглядный охотник», или как-то иначе, – что делала чрезвычайно редко, стало быть, дело плохо. Троупу не хотелось делиться рассказом, услышанным на станции (прежде всего – из мальчишеской боязни, что его не поймут, засмеют, заклеймят), однако, делать нечего. Теперь синеволосая бестия ни за что не успокоится.

Выслушав, Кэтрин некоторое время молча на него смотрела. Затем розовые (блестящие, будто созданные для поцелуев) губы разошлись в улыбке. Дива нежно обняла стрелка.

– Мой милый охотник, – сказала она. – Вот уж не думала, что ты забиваешь голову сказками!..

Блэйз надулся. Что и требовалось доказать.

– Я знаю, что это сказки. Просто история показалась мне интересной, только и всего.

– О нет, не только!.. – Кэт рассмеялась. В воздухе зазвенели хрустальные колокольчики. – Я-то вижу, что рассказ пронял тебя до печенок. Это правда, пусть даже ты не признаешься и самому себе. Тебя задели за живое – САМОЕ живое, что еще осталось – профессиональную гордость. Поймали на живца, как неоперившегося юнца. Ты еще скажи, что заплатил – за эти, с позволения сказать, сведения. – Девушка наморщила носик.

Оскорбленный до глубины души, Громобой в гневном порыве попытался спихнуть куколку с колен, но не тут-то было. Толкать голограммы – занятие в высшей степени безрезультатное. Осознав это, Троуп успокоился. Кроме того, он понимал, что Кэтрин совершенно права. Его поймали на живца. Тщеславие – одно из немногих слабых мест, задеть которое не составляло труда. Тем не менее, Блэйз не был намерен соглашаться.

Сугубо из природного упрямства.

– Заплатил, – буркнул он. – Что с того?.. Всякая достойная история, как и любой товар, требует достойной оплаты. Пусть даже это ложь – с начала до самого конца.

– Похвальная щедрость, – одобрила ИскИн. – Если, конечно, тебе нравиться бросать деньги на ветер – чего я прежде не замечала. Всем известно, что Янус – персонаж вымышленный. Комплексный, собирательный образ, ведь на то, собственно, он и Многоликий. Эдакий антигерой, супер-преступник, творящий злодеяния на протяжении десятилетий, если не столетий. НИКТО не может бегать от Закона ТАК долго, – миниатюрный пальчик (острый ноготок отливал синим лаком) поднялся к носу Громобоя. – И ты это знаешь. Януса выдумали такие же охотники, как и ты, чтобы нескучно было жить. Дальнейшее – дело истории. Легенды имеют загадочное свойство, которое, впрочем, и делает их легендами… Частью фольклора. Сказки о Янусе распространялись от мира к миру, путешествовали на звездолетах, спасательных капсулах и станциях, передавались из уст в уста… Пока о Многоликом не узнало все Пограничье. Его подвиги множились с геометрической прогрессией – каждый рассказчик считал своим долгом прибавить к этой поэме парочку куплетов. Легенды, точно межзвездная зараза, рассеивались в атмосферах сотен, тысяч миров. Переносчиками служило все живое, что имело дар слуха и речи. Торговцы, солдаты, охотники за головами, дальнобойщики, пираты, старатели, и прочая публика, что не привыкла подолгу задерживаться на одном месте. Сказки о Янусе прозвучали в миллионах причудливых мест: в грязных трюмах, на обшивке горящего торговца, посреди поля брани, в астероидных шахтах…

– Довольно! – воскликнул, не выдержав, Троуп. – Что это – урок словесности? Я и сам знаю, что не получил за свои деньги ничего, кроме занятной истории… Ничего страшного. Я ведь тоже из той публики, что не привыкла дважды сидеть на одном месте. Я тоже не хочу скучно жить. Мое существование также кажется пресным, бесцельным и однообразным.

Кэт резко выпрямилась.

– Вот, – сказала она. – На то и расчет. На субъектов, что утратили в темноте будней истинный смысл бытия, рассчитаны подобные россказни. Тебя инфицировали.

– Что плохого, если история произвела на меня впечатление? – ответил Блэйз, раздражаясь. – Я не собираюсь лететь неизвестно куда, чтобы ловить легендарного призрака!..

Какой-то отстраненной (сохранявшей абсолютный покой – всегда и повсюду) частью сознания Громобой сознавал, что говорил полную чушь. Пару часов назад он насмехался над осведомителем, а теперь пытается убедить в чем-то собственного ИскИна.

– Пока – нет. Не собираешься. – Девушка обеспокоено нахмурилась. – Но изнутри тебя уже точит зловредный червячок. Информационный вирус. Троян, против коего бессильны любые программы. В этом заключается наше отличие. Я, при нужде, способна вычистить свою память от чужеродного элемента. Ты – нет. Твое поведение УЖЕ не похоже на обычное. Что дальше?.. – Кэтрин тряхнула синей гривой, и локоны рассыпались по плечам.

– Ничего. Я знаю – ты права. – Троуп кивнул. – Ничего не изменится. Не волнуйся, крошка.

Испытав внезапную досаду, он поднялся с дивана. Красотка осталась в прежней позе: нога за ногу, тонкая талия изогнута, правая рука обнимает исчезнувшую шею. Охотник двигался сквозь голограмму, ничуть не потревожив иллюзорного образа.

– Пойду вздремну. Что-то я устал…

Не оборачиваясь, он направился в жилой отсек.

Кэт недоверчиво смотрела ему в спину, затем покачала головой. И, задумчиво прикусив губу, плавно, будто перышко, опустилась на диван. Аккурат во вмятину, оставленную Блэйзом, хранящую тепло его тела. Свет погас. Во тьме сверкали два изумруда.

Вот и она. Планетная система Третьего Марса, что в Созвездье Гермеса. «Versus» начал торможение, вынырнув из субпространства за десять тысяч километров от цели.

Два светила – зеленое и нестерпимо-голубое – полыхали на мониторах и в иллюминаторах. Данная система являлась, по меркам Окраины, довольно оживленным транспортно-информационным узлом. Выгодные координаты сослужили местным поселенцам добрую службу. Все пять планет, входившие в систему, были густо заселены.

Радары выхватывали из вакуума громадные очертания торговых портов, где дальнобойщики могли разгрузиться и вновь загрузиться, не утруждая себя такими формальностями, как заход в атмосферу. Вокруг этих туш сновали сотни букашек – буксиры, лоцманы, заправщики, торговые агенты, таможня, полиция, технические службы. Грузовые суда величаво плыли посреди этого хаоса, сопровождаемые всеобщим вниманием.

Громобоя, однако, интересовала отнюдь не торговля, хотя от заправки он бы не отказался. Его привел сюда собственный бизнес. Не поимка очередного преступника, но информация. Именно здесь, у Третьего Марса, обновление данных, что представляли для охотника профессиональную ценность, происходило наиболее оперативно. Помимо очевидных преимуществ, эта система располагалась на внутренней стороне Пограничных Миров. Новости и слухи поступали сюда с завидным постоянством, тогда как на Внешней Границе могли ГОДАМИ не знать таких вещей, как государственный переворот.

Информация. Бич космической цивилизации, раскиданной по миллионам миров. Досужие языки злословили, что, невзирая на технический прогресс, Человек вернулся к состоянию Дикого Запада. В те стародавние времена информацию доставляли заблудшие странники, дилижансы, и, позже, железнодорожные составы. Так и ныне. Невообразимые, фантастические расстояния во многие парсеки играли ту же роль, что и сотни километров пустынных прерий. Эти дистанции разделили планетные системы, обособили и изолировали. Многие миры десятилетиями варились в собственном соку, многие деградировали до феодального строя, многие попросту вымерли.

Информация – кровь техногенной цивилизации, снабжающая ткани необходимым кислородом. Если оный газ не поступал сколь либо долго, плоть отмирала. Так и Пограничье. В связи с непредставимым обилием компьютеров, планетные системы были опутаны всевозможными сетями, образующими, в свою очередь, глобальную Сеть. Вместе с тем, планеты довольствовались лишь иллюзией той информации, что находилась ИЗВНЕ. При ближайшем рассмотрении Сеть Пограничья напоминала не всеобщий массив, а локальные ответвления. Степень этой аномалии варьировалась в зависимости от того, насколько быстро обновлялись источники. Здесь, у Третьего Марса, каждые пять-шесть часов. Следовательно, местные пользователи почти не чувствовали своей ущербности, пользуясь всеми благами галактической информатизации.

Именно по этой причине сюда прибыл Блэйз Троуп.

Когда звездолет вошел в территориальный космос Третьего Марса, охотник отправил таможне позывные, а также Регистрационный Блок (содержащий исчерпывающие сведения о судне: технические характеристики, груз, право собственности и порт приписки).

Вскоре пришел ответ:

>: Разрешаем вход в околопланетное пространство. Зарегистрируйтесь для лоцманской проводки.

Троуп отписал:

>: Это лишнее. В мои планы не входит ни посадка, ни стыковка – за исключением заправки.

Однако, таможенники настаивали.

>: Это неважно. Лоцманская проводка обязательна ДЛЯ ВСЕХ, входящих в наше пространство.

Скрипя зубами, Блэйз вновь прикоснулся к клавиатуре. Кэт улыбалась, стоя за спиной.

>: Если вы приглядитесь, то обнаружите, что в графе «РОД ЗАНЯТИЙ» значится «ОХОТНИК ЗА ГОЛОВАМИ». Номер лицензии – там же. В ст. 854, п.23 Межпланетного Кодекса Торговых Перелетов упомянуто, что охотники полномочны использовать содействие портовых служб по своему усмотрению, равно как и отказываться от такового.

Эфир замолчал. Сотрудники таможни, вероятно, не ожидали, что им подвернется столь юридически подкованный транзитник. Затем на дисплее высветились ровные строки:

>: Вы правы, охотник. Рады приветствовать на Третьем Марсе.

– Весьма признателен, – буркнул Громобой.

Кэтрин, все так же улыбаясь, отступила в тень. Где и исчезла. В буквальном смысле слова. Ей предстояла работа. Покончив с дебатами, Троуп откинулся в кресле. Остальное сделает ИскИн.

Звездолет уверенно продвигался по территориальному пространству. Вскоре – по мере приближения наиболее внушительного из портовых терминалов – движение заметно оживилось. Блэйз понял, почему таможня настаивала на сопровождении лоцманами: посудины носились, словно угорелые, во всех направлениях трехмерного пространства. Особую прыть проявляли технические службы, и, в частности, роботы-ремонтники (стальные верзилы, снабженные собственными двигателями и гигантским перечнем возможностей – в отличие от старины-Джордана). Суда торговцев продвигались осторожно, с оглядкой, не выпуская лоцманов из виду. В каждом незнакомце, им, вероятно, мерещился кровожадный пират, так и норовивший вцепиться в пухлый трюм.

Наибольшую небрежность по отношению к правилам внутрипортового движения выказывала, как ни странно, полиция (что закономерно). Пару раз Кэт не без труда избегала столкновений. Легавые отчаянно сверкали маяками, но войти в диалог не пытались. Громобой понял, что услуги одного из местных ремонтников (сговор, вне сомнений; как и во многих портах, роботы отдавали полиции часть дохода, дабы те провоцировали столкновения с транзитниками) обошлись бы ему невероятно дорого. Однако, у охотника не было ни малейшей охоты платить лишь за то, чтобы зайти в порт.

Наконец рисковый круиз подошел к концу, и «Versus» причалил у ближайшей заправочной станции. Обслуживающая автоматика тут же осведомилась, сколько тонн топлива Блэйз желал приобрести, уведомив, что их продукт – наилучшего качества на парсеки вокруг.

– Сомневаюсь, – сказал Троуп.

Глядя на монитор, он пренебрежительно сморщил нос. Выбор невелик – всего три типа топлива, популярных среди дальнобойщиков, но слишком грубых для судна охотника. Октановое число заявлено как неправдоподобно-высокое. Если в горючем присутствовала хотя бы половина, уже хорошо. На деле же примести составляли 10-15 %.

Поразмыслив (в последнее время «Versus» не очень-то хорошо себя чувствовал, а прочищать топливный насос, – отличавшийся капризным и требовательным норовом, – стоя по колено в черной жиже, Громобой не желал), стрелок потянулся к передатчику.

На его призывы откликнулись лишь с третьей попытки. Все это время автоматика расхваливала качество местного товара. На мониторе возникло заспанное лицо молодого человека.

– Ну?.. Какие проблемы?.. – небрежно поинтересовался он, не особо церемонясь с клиентурой.

– Проблем нет, – ответил Блэйз, – но они могут возникнуть. В первую очередь, у тебя самого. Заставь своих подручных заткнуться. Хватит заливать про то, как прекрасно на вкус ваше пойло. У моего звездолета от этого дерьма будет изжога… Лучше залей НОРМАЛЬНОЕ горючее. Какое ты заливаешь легавым. – Троуп улыбнулся. – А чтобы убедить тебя, что я и впрямь приближен к этой почтенной публике, вот моя лицензия.

Громобой нажал клавишу, отправляя самоуничтожающуюся копию своей лицензии охотника за головами. Парень бегло на ее взглянул, и, вздрогнув, быстро кивнул.

– Да, сэр. Сию минуту.

– Вот и молодец, – одобрил Блэйз. – Пятнадцать тонн, будь добр.

Отключив передатчик, он поднялся на ноги. Довольно разговоров. Пора действовать. Заправка займет немногим больше часа. За это время можно успеть много дел.

Кэтрин не появлялась. Обиделась, что ли? Троуп мог ее вызвать, однако, нужно ли?..

Пройдя к противоперегрузочному креслу, стоявшему в самом углу, Громобой лег, и, на всякий случай, пристегнулся ремнями. Натянул на голову обод электродов; щелкнул тумблером.

В следующее мгновение конечности его безвольно обмякли. Сознанием охотник был уже далеко. В Сети. Ее обличье кортикальной галлюцинации, проецируемой непосредственно в мозг. В киберпространстве. Перед Блэйзом выросла необъятная решетка, имевшая происхождение не кристаллическое, но математическое. Вдоль осей тянулись ряды массивов, – виртуальные представительства фирм, компаний, агентств, бирж, федеральных учреждений. Все, что угодно. Все, что находилось вовне, во плоти, ютилось здесь бок о бок, предоставляя несоизмеримо большее удобство.

Массивы представляли собой огромные, безупречные, исполненные внутреннего объема фигуры: ромбы, трапеции, тетраэдры, многогранники, и множество других. Все это тригонометрическое буйство уносилось вдаль во всех направлениях, безграничное и беспредельное. Вдоль решетки порхали пользователи – желтые невесомые букашки. Подолгу они нигде не задерживались, и, казалось, замирали лишь для того, чтобы перепрыгнуть на соседний массив. Точно пчелы, залетевшие на цветочный луг, и, ошалев от счастья, пытающиеся определить, где же самый вкусный нектар. В данном случае лакомством являлась информация. Чем важнее данные, чем меньше конкурентов ими воспользовалось, тем слаще нектар.

Казалось, нет предела этой фантастической системе. И все-таки, предел существовал. Время. Оно обреталось и здесь – в воображаемом мире, лишенном материи. Старые данные превращали сладости в густую, неудобоваримую массу. Но, чем свежее обновление, тем меньше вероятность, что в этом месте кто-то полакомился.

В столице Федерации и ее окрестностях все обстояло несоизмеримо проще. Сетевые источники обновлялись без промедления. Однако, чем дальше к обочине Галактики, тем больший путь предстояло проделать информации. Радиосигналы, как известно, лишены внешней движущей силы, а потому не в состоянии пронзать вакуум, подобно субпространственным двигателям. Поэтому информация передавалась в Космосе двумя самобытными способами. Первый стабилен, громоздок, и не слишком эффективен. Меж миров Федерации протянулась паутина, образованная множеством – миллионы, сотни миллионов – буев. Неприступные электронные форпосты, блуждающие в холодном Космосе; значащие для благополучия державы много больше, нежели какие-либо военные фортеции. Принимая радиосигнал, буй его перерабатывал, и, снабдив «реактивной тягой» (уникальный эффект, достигаемый особой кодировкой радиоволн), отправлял своим коллегам. Так, распространяемое по огромной цепи, растущей в геометрической прогрессии, послание боролось с Пространством и Временем. Однако, даже «тяга» не могла творить чудеса. Проходило несколько лет – по земному стандарту – прежде чем сообщение достигало Границы.

Но – достигало. Без помех, препятствий и заминок. Потому-то данный способ пользовался уважением, что, впрочем, не имело отношения к популярности. «Порталы» – так назывались электронные буи, – считались общепризнанной государственной доктриной. Тем не менее, когда речь шла о особо экстренных случаях, Федерация дублировала буи вспомогательным способом. Который, в свою очередь, являлся ОСНОВНЫМ у коммерческих структур – корпораций, консорциумов, конгломератов, и прочих. Преимущественно, в силу скоротечности процесса.

Способ № 2. Как говорилось, радиоволны не способны сжимать Космос настолько, чтобы расстояние между координатами сокращалась в бессчетное множество раз (это, собственно, и понималось под субпространством). Означенной способностью обладали двигатели Симмонса. Что, казалось бы, проще?.. Информация, помещенная на борт звездолета, приравнивалась к любому другому грузу. Более того, не требовалось ни выдающейся грузоподъемности, ни колоссального водоизмещения. Ни даже грузчиков. Не удивительно, что Курьеры выделились в могущественную касту. Как правило, убийственно-быстроходные суда, оснащенные банками памяти, мощными передатчиками, и немногочисленным экипажем. Любая солидная компания считала своим долгом иметь собственных Курьеров. Закономерно, что оборудование на посудинах бортовых орудий стало делом времени. Корпоративные Войны вспыхнули и погасли, поглотив миллионы гигабайт и тысячи жизней. Федерации не оставалось иного выхода, кроме как основать Государственную Курьерскую Службу. Открытая конфронтация перешла в форму взаимного недоверия и напряженности. «Война за мобильность» – ледяная и бесстрастная – идущая по сей день.

Но Громобоя это тревожило постольку, поскольку.

Перво-наперво он осведомился, когда у Третьего Марса побывал последний Курьер. Оказалось, три часа назад. Где-то в глухомани Пограничья это приравнивалось к самому что ни на есть СЕЙЧАС. Или раньше – буде такой парадокс возможен. Судно вынырнуло из субпространства, развернуло крылья передатчиков, и, не утруждаясь формальностями, без промедления вывалило на Третий Марс содержимое кремниевых трюмов. После чего, не задерживаясь ни на мгновение, нырнуло в субпространственный тоннель.

Информационные базы получили очередные обновления. Локальная Сеть приблизилась к Глобальной на единственный шаг, тогда как столица продолжала мчаться вприпрыжку.

Однако, охотнику этого вполне достаточно. Не сдержавшись, он кинулся проверять профессиональные рейтинги. Результат оказался не особо утешителен. Блэйз Громобой числился на седьмом месте; коэффициент оставлял желать много лучшего. Общую картину портили «коммуникабельность», «добропорядочность», и «лояльность к властям», – рейтинг подсчитывался путем нехитрых математических операций. Если исходить из вышеозначенных мерил, репутация Троупа более подошла бы неистовому, презирающему законную власть неандертальцу, что, оставив пещеру, пустился в крестовый поход за головами преступников. Вместе с тем, критерии «профессионализм», «боевые качества» и «симпатии фэнов» у Громобоя практически зашкаливали. Если, – думал стрелок, – убрать такую ерунду, как «лояльность» и «добропорядочность» (Вот еще! С какой стати охотник должен быть добропорядочным?..), мне нет равных. Но «убрать ерунду» из коэффициента не представлялось возможным. Сервер, на котором размещались рейтинги, – равно как и официальные сведения касательно охотников, – не шел на компромиссы. Это государственный ресурс, что, впрочем, не мешало кибер-крысам снимать неплохие барыши. У любого охотника за головами имелась небольшая (иногда – очень даже внушительная) армия поклонников. Они болели за своих любимчиков, и, как правило, делали ставки. На упомянутом сервере.

Расправа над Пронырой (назвать ту бойню «ликвидацией» язык не поворачивался) упрочила позицию Блэйза, прибавив к рейтингу несколько пунктов. Громобой чувствовал, что вот-вот окажется на самой вершине, как в старые добрые времена. При условии, что «профессионализм» и «лояльность» совпадут. Требовался рывок, жуткое усилие, что не принесло бы стрелку ровным счетом ничего, кроме морального удовлетворения и… 1-го места.

А пока на вершине значилось имя Энджела Доусона. Живая легенда. Шестеро, что отделяли Троупа от цели, значили не больше, чем звучные имена, заполнявшие столбцы рейтингов. Простые слова. За ними – пустышки. Скатившись по наклонной, эти лояльные граждане навряд ли смогут подняться. Ими управляла нажива, тогда как настоящий успех ждал лишь одержимых.

Одержимых, кто подобен голодному волку, взявшему след. Кто будет гнать убийц, пиратов и насильников до края Обитаемой Вселенной. А если потребуется – дальше.

СКОЛЬКО потребуется.

Оставив рейтинги в покое, Блэйз отправился выискивать новую цель. Для подобных изысканий существовал иной ресурс – также официальный, также государственный. Но – более жесткого профессионального свойства. Вход на данный сервер вовсе не являлся свободным, и требовал пройти три степени защиты. Пароли, подсказки, и прочее. Лишь убедившись, что Громобой – и впрямь тот, за кого себя выдает, массив открыл лазейку.

Стрелка ожидало очередное сообщение: поздравление с удачным завершением дела, исходящее от web-модераторов сервера. Еще бы. Троуп прикончил Проныру и вернулся живым. Это кое-чего стоит. Оставив послание – Блэйз видел красную ленту отнюдь не впервые, – без ответа, охотник двинулся дальше. В недра виртуального Штаба. «Стены» пестрели словом «WANTED», повторяющимся десять раз на квадратном метре. Под латинскими буквами, остававшимися неизменными, были проставлены цифры. Четырех, пяти и шестизначные суммы. Персональные, как и имена разыскиваемых. Семизначные суммы служили скорее исключением. Совсем уж индивидуальными были фотографии, размещенные под деталями «технического свойства».

Громобой, не задерживаясь, двигался дальше. Все эти лица были давным-давно им изучены, причем самым тщательным образом. Это, своего рода, зал славы. Если приглядеться, в нижних правых углах афиш можно разглядеть лаконичные фразы – «убит Энджелом», «убит Громобоем», «убит Соловьем», и т. п. Аресты и суды занимали в практике охотников чрезвычайно малый удельный вес. 2-3%. Поэтому их и боялись.

Несколько раз Троуп видел в отдалении чьи-то силуэты. Завидев конкурента, они куда-то торопливо сворачивали, точь-в-точь детишки, пойманные с поличным над банкой варенья. Блэйз их отлично понимал. На нем и самом красовалась маска, не позволявшая увидеть опознавательный код. Сохрани свои замыслы в секрете, и узнай планы противника – тогда ты станешь Первым номером. Временами охотники столь неприлично конкурировали, что это напоминало возню в модельном или шоу-бизнесе.

Чтобы оказаться в Центральном Терминале, Громобою пришлось преодолеть официальный Зал Славы. Не злодеев – неофициальный, – охотников за головами. Доска почета, растянутая на многие мегабайты. Здесь, так или иначе, упоминались все охотники, когда-либо существовавшие, ликвидировавшие (либо задержавшие) хоть одного преступника. Виртуальные стены были увешаны фото и голографическими снимками. Имелись и 3D реконструкции – легенд далекого Прошлого, чей облик приходилось воссоздавать по свидетельствам современников. К портретам прилагались сводки: когда, кого, за какие преступления. У некоторых списки были длинны, у кого-то – короче. Чемпионы физически устранили (либо задержали) несколько сотен злодеев.