Гильдия

– Хорошо бы успеть до прихода солдат, – вздохнул Хэл.

– Ты думаешь, что они действительно затеют здесь поиски? – Онет взглянула ему в лицо.

– Да, – ответил Хэл.

Он не сказал Онет то, о чем не сказал и Амиду – только потому что Артур и Онет также находились в комнате в это время – он полагал, что ищут его.

Глава 21

Да, подумал Хэл, Блейз действительно придет. У Иного была собственная, личная версия интуитивной логики; об этом он сказал Хэлу во время их последнего короткого разговора. Интуитивная логика – или ее вариант – не подсказала бы Блейзу, где находится Хэл. И все равно он способен понять из общей ситуации, что Хэл что-то затевает, и вероятно, не на Земле.

Небольшое серьезное размышление, не говоря уже об интуитивной логике, исключило бы один за другим остальные миры помимо Земли. Хэл не возвратился бы ни на один из квакерских миров, где он был чересчур хорошо известен. Не имелось никакой причины, по которой он мог бы отправиться на Коби или на Марс или Венеру, которые были заселены рано и не сумели развиться. Ньютон, мир ученых, почти единственный среди Молодых Миров, не располагал никакими группами, активно сопротивляющимися Иным, от которых Хэл мог бы получить помощь и защиту. Кроме того, в нынешние времена Ньютон и родственная ему Кассида были бесполезны для целей Хэла. Не имелось никаких сильных исторических сил среди населений Сеты, Сент-Мари, Новой Земли и Фрайлянда; и никакого смысла Хэлу не было возвращаться в почти опустевший мир дорсайцев. Таким образом, оставались только Мара и Культис.

Важным для Блейза было бы не столько найти Хэла, сколько выяснить, что же могло заставить его покинуть Энциклопедию. Что бы Хэл ни затеял, Блейзу в любом случае надо было ему воспрепятствовать. И отдать приказ о поисках любых групп или отдельных людей, которые могли бы предоставить защиту или оказать помощь кому-нибудь вроде Хэла.

И военные в Порфире – как и подобные организации повсюду – вначале провели бы поисковые операции, причем там, где это было просто сделать; затем, не найдя ничего, стали бы продвигаться дальше и дальше – пока, наконец, это не привело бы их снова в эту часть долины, и, возможно, к самому подножью этих утесов.

Хэл не думал, что они найдут скрытый подход к уступу. Они пройдут мимо и, в конце концов, с пустыми руками вернутся в свой гарнизон. Но тем временем все вроде Сее окажутся в явной опасности. А сейчас ему следовало найти какую-то информацию о том, насколько они продвинулись в своих поисках и что они планировали делать дальше…

Размышляя об этом, он продолжал непринужденно беседовать с Онет; и наконец они пришли к небольшому холмику, на котором Онет сидела, когда ждала появления Сее. Та, возможно, сейчас следила за ними. Хэл ненадолго закрыл глаза и попробовал ощутить, наблюдает ли кто-либо в этот момент за ним и Онет. Но он не почувствовал ничего и открыл глаза снова, достаточно быстро, чтобы Онет не заметила, что он закрывал их.

– Ну вот, – сказала Онет. – Ты, я думаю, пойдешь по своим делам. А я, как обычно, усядусь здесь. Если ты возвратишься сюда, тебе следует приближаться к этому месту тихо и осторожно – на случай, если Сее необычно осмелеет или как-то еще проявит себя. Не хотелось бы ее отпугнуть.

– Я буду осторожен, – пообещал Хэл.

Они расстались, и Хэл пошел по лесу, по-прежнему в направлении Порфира, но теперь один. Как только он оказался вне поля зрения Онет, то снял сандалии и повесил их на подходящий куст, ему надо было охватить большую площадь, чтобы в течение дня как следует обследовать местность. Он пустился бежать трусцой.

Подобно большинству других членов Гильдии, Хэл приобрел привычку ходить в круге босиком, и подошвы его ног достаточно загрубели, чтобы он мог ходить без обуви. А несколько недель физической работы и ходьбы по уступу позволили ему восстановить форму. Лучшие спортивные тренажеры, похоже, никогда не давали такие же результаты, как ходьба, бег и тяжелый ручной труд.

Он улыбался самому себе, испытывая удовольствие от того, что может размять ноги после… насколько долгого перерыва? В Энциклопедии Хэл пользовался беговой дорожкой, на которой вокруг создавалась иллюзия сельской местности. Это была почти та же вещь, но не совсем. Прежде всего, его ноги привыкли к искусственным неровностям иллюзорной дорожки. А здесь они все время были новыми и настоящими.

Ему самому хотелось бы иногда спускаться в долину, чтобы побегать. Но члены Гильдии, насколько возможно, избегали оставлять внизу следы своего присутствия; и хотя он был уверен, что Амид даст ему такое разрешение, ему не хотелось, чтобы для него делалось исключение. Члены Гильдии привыкли видеть, как он проделывает различные упражнения; и, будучи экзотами, никогда не подумали бы усомниться в его праве делать то, что он хочет. Хэл снова улыбнулся, подумав о них. Проведя здесь эти несколько недель, он стал лучше понимать экзотов, чем когда-либо в течение его жизней.

Эти люди фактически рассматривали жизнь с точки зрения своих философских поисков, направленных на улучшение человечества; и стремились найти средства для этого улучшения в себе самих. Возвращаясь мыслями к прошлому, он понял, что оккупанты их подчинили, но не изменили. Даже угнетенные, почти все они остались экзотами, какими были прежде, до прихода чужих солдат.

Это было огромное открытие. Сейчас Хэл впервые ощутил, что ему следует чему-то научиться от них. Экзоты стремились к развитию человечества ради самого этого развития. А сам он желал морального, этического развития человечества. Разве эти два желания не были близки, если не объединялись в единое целое?

Но сейчас перед ним стояли другие задачи – получше изучить местность здесь внизу. Он повернул влево и снова оказался на тропинке. Впрочем, это слово было не вполне точным – скорее это был едва заметный след. Именно по нему Аманда вела его к уступу. Хэл пробежал по этому следу некоторое расстояние в сторону Порфира; и вскоре след превратился в нахоженную тропинку.

Первоначально ее могли протоптать даже крупные животные. Но в этом мире, конечно же, такие животные не водились. Солдаты, наткнувшись на эту тропинку, подумали бы о том, что сделать ее могли только люди.

Через некоторое время след постепенно превратился в регулярно используемую дорогу, правда, узкую и неровную.

Пока что он не видел никаких признаков, что здесь недавно побывали солдаты – или вообще группа людей, организованная или неорганизованная. Представлялось совершенно невозможным, чтобы солдаты – особенно плохо обученные войска оккупантов – могли пройти здесь, не оставив следов в виде отпечатков сапог или поврежденной растительности. И лишь гораздо ниже, за поворотом, Хэл наткнулся не просто на какой-то признак, но на преднамеренное объявление об их недавнем визите сюда.

Хэл добрался до дома того сумасшедшего, который целый день обрывал растения, которые сам выращивал в горшках, расставленных вокруг бассейна у его бывшего дома.

Но сейчас это человек не обрывал цветы – и не делал этого, по крайней мере, уже пару недель. Местные пожиратели падали потрудились над его телом, висевшем в петле. То, что осталось от него, теперь раскачивалось на легком ветерке.

Под телом находился печатный плакат с крупной надписью красными и черными буквами на белом фоне:

НЕ ТРОГАТЬ И НЕ СНИМАТЬ – В СООТВЕТСТВИИ С ПРИКАЗОМ НАЧАЛЬНИКА ГАРНИЗОНА.

Хэлу внезапно вспомнились такие же тела на кое-как сколоченных виселицах, со схожими надписями стоявших по обочинам дорог во времена Хоквуда. Тогда, разумеется, тела повешенных должны были служить предупреждением и средством устрашения других преступников. А здесь, где сдерживать было некого, плакат был просто проявлением дикости и садизма со стороны оккупантов.

Хэл не прикоснулся к телу. Это было бесполезно и послужило бы солдатам, если они вернутся сюда, сигналом, что кроме безумца в округе есть и другие люди. Он повернулся и побежал по дороге обратно.

Впереди был еще целый день, и Хэл решил использовать его для общего обследования местности – с целью не только получше ее узнать, но и так, чтобы можно было сделать обоснованные предположения насчет того, как именно оккупанты могут организовать прочесывание, если это произойдет.

Поэтому теперь он делал зигзаги направо и налево от тропы. Солдаты, очевидно предполагая, что Гильдия Придела скорее расположилась в лесу, чем в горах, будут искать признаки передвижения к ее штаб-квартире и от нее. С одной стороны, хорошо, что Онет выбрала место, чтобы сидеть в ожидании Сее, на некотором расстоянии от тропы, ведущей к утесам. И все же она находилась довольно близко ко входу на уступ, скрытому под огромным валуном.

Конечно, в таком выборе имелись и преимущества. Ее, как и сборщиков, можно было наблюдать с уступа, в последнее время Артур, когда мог выкроить время, этим и занимался, желая хотя бы изредка видеть Сее. Кроме того, все члены Гильдии были приучены к тому, что, когда они спускаются вниз, надо через регулярные промежутки времени поглядывать наверх, туда, где находился уступ.

Хотя уступ и не был видим снизу, тому, кто знал, где должна находиться его внешняя кромка, ее легко было найти; и если находившийся внизу замечал кустарник, растущий на этой кромке, где обычно ничего не растет, это служило предупреждением: надо немедленно возвращаться в безопасное место.

Даже и сам Хэл ежечасно проверял положение уступа, почти не отдавая в этом себе отчета. Вспомнив о предупреждающем кустарнике, он поискал его глазами, хотя время для этого и не настало, но кустарника не было видно.

Нет, с точки зрения собственной безопасности, местоположение Онет было выбрано великолепно. Но если среди солдат найдется хоть один сколько-нибудь наблюдательный, то по следам, оставленным Онет и Сее, он определит, что здесь недавно побывали люди. В результате солдаты более тщательно осмотрят местность вокруг этой точки – вплоть до утесов, валуна и тайного входа.

Хэл не думал, что даже такой следопыт – если он и найдется среди солдат – заподозрит, что маленькая впадина под большим валуном на самом деле что-то иное. На каменной осыпи под самым входом члены Гильдии не оставляли никаких следов. Они всегда, перед тем как спуститься или подняться, из предосторожности перемещались вдоль утеса на некоторое расстояние от входа, Следовательно, шансы, что солдаты найдут дорогу на уступ, были незначительны. Но если среди них попадутся Иные, то у последних хватит воображения, чтобы тщательно обыскать стену утеса, обращая внимание на каждую трещинку и впадину, пока они не заберутся под валун и не найдут путь, ведущий на уступ. А если сам Блейз Аренс увидит следы встреч Сее и Онет, то он сразу догадается, что где-то наверху в утесах, возможно, есть тайное укрытие.

Однако сейчас не было никакого способа быстро уничтожить эти следы. Оставалось продолжить то дело, которым он занимался. Хэл постарался поставить себя на место солдат; и представить, с их точки зрения, как бы они рассредоточились по этой местности.

Он думал и рассуждал только согласно тому, чему учили в юности Донала и Хэла. И тут ему вспомнилось нечто, связанное с таким исследованием – фрагмент многотомного сочинения по тактике и стратегии, которое было трудом всей жизни Клетуса Грэма, прапрадеда Донала.

«…важность знания местности, где вероятно столкновение со вражескими силами, невозможно переоценить», – написал Клетус в томе, озаглавленном «ВОЙСКА НА ПОЛЕ БИТВЫ». – «Командующий, независимо то того, предполагает ли он использовать эту местность в оборонительных или наступательных действиях, получает огромное преимущество, ознакомившись с ней лично и подробно. Недостаточно просто бросить взгляд на открывающийся вид и сопоставить его с картой на экране. Существенные ее особенности, типа рек, оврагов, непроходимых подлесков и тому подобного, следует непременно запечатлеть в памяти.

Проделав это, он сможет выяснить огромное количество гораздо меньших, но чрезвычайно полезных деталей, которые – при любом характере военных действий – вполне могут сказаться решающим образом, приведя к успеху или неудаче. Свойства грязи на речном берегу, точная глубина, оврага, характеристики подлеска – например, будут ли ветки растений цепляться за одежду солдат противника, пытающихся пробраться сквозь него, – все следует учитывать и тогда передвижение врага можно направлять, замедлять или содействовать ему, а также теми или иными средствами вовлечь в ситуацию, когда они должны будут сдаться или легко взяты в плен; и тем самым достичь бескровной победы, которая и отличает по-настоящему умелого командующего…»

Хэл бежал зигзагами, автоматически запоминая то, что увидел на пути.

И вдруг он почувствовал какое-то смутное беспокойство. В этом фрагменте текста чего-то не хватало. Чего-то важного – не для текущего момента, а для его всю жизнь длившихся поисков. Однако он отчетливо представлял себе страницу древнего текста из библиотеки Гримов на Дорсае, и именно эти параграфы имели отношение к тому, чем он сейчас занимался. Он решил позже, на досуге, снова пошарить у себя в памяти, а сейчас все внимание снова направил на изучение местности.

К этому времени он оказался почти рядом с утесами. Еще один зигзаг – и он оказался бы у их подножья. Он прекратил делать зигзаги и вернулся туда, где оставил на кусте сандалии. Поскольку он оказался рядом с местом, где сидела Онет, то решил обогнуть его и осторожно проделал последнюю сотню метров, чтобы не потревожить Сее, если она пришла туда.

Однако он не увидел никаких признаков Сее к тому времени, как нашел сандалии. Он не стал тут же надевать их, а поддавшись искушению, стал с необычайной осторожностью приближаться туда, где сидела Онет; и вскоре увидел ее.

Сее находилась там, стоя прямо перед Онет; и, как показалось Хэлу, настолько близко, что Онет могла, если бы захотела, дотянуться до нее рукой. Но Онет, как она и говорила, явно не имела намерения так поступить. Сее, очевидно, доверяла ей, потому что она спокойно стояла перед ней – как будто они непринужденно беседовали. Что они, возможно, и делали, тем или другим способом.

Внезапно Хэл сообразил, что если только на уступе найдется из чего изготовить быстро действующий транквилизатор вроде тех, что использовали для того, чтобы обездвижить диких животных, он мог бы с такого расстояния легко ввести его девочке с помощью дротика или стрелы. При подходящем транквилизаторе Сее никогда не поняла бы, что с ней произошло, пока не проснулась бы в женском отделении одного из зданий, по-прежнему в присутствии Онет.

Она могла бы остро отреагировать на то, что попала в закрытое помещение; но присутствие Онет успокоило бы ее; в любом случае это предпочтительнее тому, чтобы солдаты обнаружили и поймали ее.

Конечно, можно было бы возразить, что даже большому контингенту солдат возможно, не удалось бы ее поймать – что они, вероятно, попробуют сделать прежде, чем они пытаться ее застрелить. Если она смогла убежать от Хэла и Аманды, то этим оккупантам так легко с ней не справиться. И как только она поймет, что солдаты собираются сделать либо то, либо другое, то постарается держаться от них подальше.

Хэл отступил назад от полянки, где по-прежнему находились Онет и Сее. Оказавшись на безопасном расстоянии, он надел сандалии, и в последний раз пробежался, осматривая местность у подножья утесов. Потом, воспользовавшись входом, скрытым под валуном, вернулся на уступ. Подойдя к двери домика Амида, он постучал в нее и услышал приглашения войти. Амид работал у себя за столом, заваленным бумагами. На углу стола стоял поднос, на котором были хлебные крошки и остатки каких-то тушеных овощей в чашке.

– Я отнесу это обратно на кухню, когда буду уходить, хорошо? – предложил Хэл, кивнув на поднос.

– Что? А, это. Да, спасибо. Садись, – Амид поднял глаза от чертежа еще одного бревенчатого здания. – Что ты видел? И что ты по этому поводу думаешь? Ты вернулся раньше, чем я ожидал.

– Мне потребовалось меньше времени, чем я думал, – сказал Хэл, усаживаясь.

Он рассказал Амиду о повешенном безумце и о своей идее использовать транквилизатор, чтобы таким образом доставить Сее на уступ.

У Амида, похоже, это предложение восторга не вызвало.

– Я уверен, что Артуру и Онет этот способ не понравится. Даже если бы мы смогли это сделать. Я не сомневаюсь, что ты сумел бы подобраться к ней достаточно близко, чтобы попасть в нее дротиком или еще, чем-нибудь. Но мне даже представить себе не хочется, как почувствовала бы себя Сее, проснувшись в одной из наших маленьких спален, даже если с ней была бы Онет.

– Это только предложение, – пожал плечами Хэл.

– Остается еще проблема самого транквилизатора, – заметил Амид. – У нас здесь в лазарете есть, конечно, ряд лекарств, но…

– Я знаю, – отозвался Хэл. – Как я и говорил, это было только предложение.

– Хорошо, хорошо, я поговорю с нашим фармацевтом и если что-нибудь такое возможно, то ты, может быть, сам поговоришь с Артуром и Онет, а затем вчетвером мы могли бы обсудить, сработает ли это.

– Я был бы рад это сделать, – кивнул Хэл.

– Тогда договорились, – сказал Амид. – Как у всех нас найдется немного свободного времени. Я могу вызвать Артура в любое время, но Онет все еще внизу, не так ли?

– Да, – подтвердил Хэл.

– А ты собираешься занять свое место в круге?

– Я мог бы это отложить.

– В этом нет необходимости – особенно потому, что мы должны ждать, пока вернется Онет. – Амид устало вздохнул, отодвинул от себя чертежи, которые он только что изучал, и откинулся на спинку стула.

– Хорошо, – сказал он, – а теперь относительно проблемы, которую я попросил тебя исследовать там внизу. Когда, ты думаешь, солдаты могут появиться здесь? Сумеют ли они обнаружить нас?

Глава 22

– Я не могу дать в качестве ответа даже предположения, – сказал Хэл, – пока не получу некоторую информацию. Сколько солдат там в гарнизоне? Имеете ли вы какое-то представление, сколько из них могут оказаться достаточно свободными от прочих обязанностей, чтобы составить поисковую группу – достаточно большую, чтобы прочесать местность вокруг? Найдется ли среди них следопыт?

– Следопыт? – нахмурился Амид.

– Кто-то, кто сможет определить, появлялись ли люди в такой дикой местности, как та, что внизу, по следам – заметить отпечаток ноги, определить, почему сломана ветка, и тому подобное.

– А, понимаю, – кивнул Амид, – Не могу сказать ни да, ни нет.

– Такие же поиски должны были проводиться и в других местах – в этом округе и в других. Использовали ли они вообще таких людей, чтобы пытаться найти тех, за кем охотились?

– Насколько мне известно, нет, – ответил Амид и, помолчав, добавил. – Нет, я даже уверен, что не использовали. Более того, я сомневаюсь, что у них есть такие люди. Если бы были, об этом стало бы известно всем.

– Но некоторые из них могут чуть лучше других ориентироваться в лесу и скорее заметят что-то необычное. Например, невозможно скрыть то, что Онет в течение нескольких недель сидела на этой полянке и встречалась там с Сее, – сказал Хэл.

– Я не знаю, как можно уничтожить следы их пребывания там. А ты?

– Я пока не смог ничего придумать, – ответил Хэл.

– Меня это крайне беспокоит – не просто из-за Сее, но из-за Гильдии в целом, – вздохнул Амид. – До сих пор мы здесь находились в безопасности; но не следует закрывать глаза на то, что, если они найдут вход под валуном и поднимутся наверх, мы окажемся в западне.

– Я полагаю, здесь нет никакого оружия? – поинтересовался Хэл.

– Здесь? – Амид строго взглянул на него. – Конечно, нет. Мы же экзоты!

– Это плохо, – покачал головой Хэл. – Солдаты окажутся в очень уязвимой позиции после того, как минуют валун. Им пришлось бы продвигаться одному за другим. Даже с небольшим количеством оружия возможно устроить засаду и взять их в плен. Конечно, возникла бы проблема, что делать с ними дальше. Вряд ли вы в состоянии расправиться с ними – даже если некоторые из них именно так и поступали, например с этим безумцем там внизу.

– Нет, мы, конечно, не причинили бы им вреда, – сказал Амид. – И во всяком случае, как я и говорил, у нас нет никакого оружия. Есть ли какой-то способ взять их в плен – если нам придется это сделать – без использования оружия?

– Я бы настоятельно рекомендовал не делать этого, – ответил Хэл. – Члены Гильдии, вероятно, превзойдут численностью любую поисковую группу, которую могут послать, – по крайней мере в два раза. Но идти с голыми руками против таких солдат… Лучше сделайте все, чтобы они не обнаружили вход под валуном.

– Да. – Амид хмуро взглянул на план, лежавший на столе, затем снова встретился глазами с Хэлом. – Кроме валуна, который находится там, рядом со входом, мы давно уже вырубили вторую глыбу необходимой формы и размера и зарыли его рядом с валуном. Место, где она зарыта, с тех пор заросло – так же как и другое место поблизости, где находится блок, веревки и рычаги, чтобы перемещать эту глыбу. Мы можем закрыть ею отверстие, и она будет выглядеть как часть утеса позади валуна. А вес ее достаточен для, того, чтобы даже двое людей – а под валуном места хватить только двоим – не смогли бы вручную отодвинуть ее назад – даже если бы они и подозревали, что она загораживает проход. Но для таких подозрений, я надеюсь, не будет никаких причин.

– Очень хорошо! – кивнул Хэл.

– А это означает, конечно, – обеспокоенно продолжил Амид, – что, как только эта глыба окажется на месте, они не смогут войти, но мы не сможем выйти – за исключением тех, кто умеет лазать по горам и может спуститься по склону. Такие среди нас найдутся.

– Ваша уязвимость в том, что вас видно сверху, – сказал Хэл. – Я знаю, что кустарники, которые вы посадили на крышах зданий и прочий камуфляж скрывают все, сооруженное вами на этом уступе. Но если воспользоваться специальной аппаратурой, то со спутника – или даже с корабля – находящегося на орбите, можно, если постараться, увидеть передвигающихся людей. И даже если люди не будут появляться, эксперт, тщательно изучив фото уступа, сделанное в дневное время, найдет свидетельства, что это место обитаемо.

– Итак, ты утверждаешь, что в конечном счете нас обязательно найдут, – печально вздохнул Амид.

– Только если они станут специально этим заниматься. Пока никто не догадывается о вашем пребывании здесь, вы можете жить спокойно. Именно поэтому крайне важно сделать так, чтобы внизу они не нашли ничего, что навело бы их на такие мысли.

– Да, – согласился Амид. Глубокие морщины на его лбу сделались даже глубже, чем обычно. – Я знаю. Мы еще поговорим с Онет о том, что сообщил ей этот Элиан из Порфира. А тем временем я также попробую выяснить, не встречался ли кто-либо еще из членов Гильдии в последнее время с людьми из Порфира; и если они узнали что-нибудь ценное, я могу вызвать их для разговора с тобой. А ты ведь собирался идти в круге сегодня, не правда ли? Можешь этим заняться прямо сейчас. Ты не будешь возражать, если я прерву твою ходьбу до того, как ты сам решишь ее прекратить – если у меня возникнет надобность поговорить с тобой?

– Конечно, нет, – ответил Хэл. – Что бы ни занимало мои мысли, я всегда могу вернуться к этому в более позднее время.

– Хорошо.

Хэл вышел, прихватив посуду, оставшуюся от завтрака Амида. Это напомнило ему, что сам он сегодня еще ничего не ел. Когда он добрался до кухни ближайшей спальни, то обнаружил, что сейчас, в начале второй половины дня, она почти пуста. Он быстро поел и, выйдя оттуда, направился к кругу. В очереди к нему ждали только двое: худой высокий пожилой человек с темно-карими глазами, по имени Данс, и невысокая спортивного сложения молодая женщина с белокурыми волосами, которую звали Трекка.

– Тебя задержала твоя работа, Друг, – сказал Данс. – Трекка первая, но, может быть, ты хочешь войти в круг передо мной?

– И передо мной тоже, Друг, – предложила Трекка.

Хэл улыбнулся им.

– Нет, зачем же, – отказался Хэл. – Я пойду после Данса.

Однако, как оказалось, несколько человек уже собирались прекратить ходьбу. И не прошло и пяти минут, как Хэл и двое остальных ступили в круг. Хэл никак не мог отключиться от повседневных забот. Скорее всего, безотлагательность проблем, связанных с возможной облавой помешала ему сделать это; и он обнаружил, что мысленно возвратился к отрывку из трактата Клетуса Грейема по стратегии и тактике. И снова испытал неотвязное ощущение, что его содержание не исчерпывается теми строками, которые он мысленно прочитал на страницах книги.

Теперь, когда движение и голоса идущих высвободили его сознание, он нашел источник этого ощущения. Хэл снова был мальчиком, Доналом в большой библиотеке дома Гримов на Дорсае, стены которой сплошь закрывали книжные полки, на одной из них стояли большие коробки, заполненные старомодными печатными книгами в переплетах. И там находились рукописи трудов Клетуса. Как только Донал научился читать – а он это сделал настолько рано, что не мог вспомнить, когда – он поглощал все книги подряд.