Дети Универсума. Книга 3. Империя тумана

Расположившись в крохотном, скудно обставленном и тем не менее довольно уютном номере гостиницы, а также выпросив у знакомого сотрудника доску и мел, друзья приступили к изучению полученного от Крона материала. Наибольшую сложность представлял процесс систематизации и обобщения данных, подчас напрямую противоречащих друг другу. Скажем, одно и то же событие «Ежедневник Первограда» мог описать как бытовую ссору, а «Кладская трибуна» – как криминальные разборки. Порой возникала путаница по поводу места происшествия. Менее точная газета «Столичная хроника» писала о нападении на улице Кирпичной, тогда как традиционно более педантичная и скрупулезная «Ночная смена» говорила о происшествии на Ключниковой. Не способствовало упрощению задачи и отсутствие очевидной связи между совершенными деяниям, из-за чего большинство изданий излагали факты, не проанализировав их с учетом ранее освещенных эпизодов. Алира тщательно сопоставляла сведения, периодически что-то помечая на доске или, наоборот, стирая не подтвердившиеся предположения. Таким образом, уже к вечеру сложилась некая система, позволившая сделать определенные выводы.

– Итак, господа, – возвестила девушка, – я собрала вас здесь… То есть мы тут вместе собрались, дабы пролить свет на серию загадочных преступлений.

– Почему вы так странно изъясняетесь? – поинтересовался Эдвин, последние несколько часов с настороженным интересом наблюдавший за необычными переменами в поведении Алиры.

– Все в полном соответствии с законами жанра, – развела она руками. – Для начала вводное слово. На улицах Первограда действительно появился неизвестный, осуществляющий нападения на граждан столицы. Если бы не подсказка балансира Крона, глубокие познания господина Нолана в журналистской сфере, феноменальная память и незаурядные аналитические способности Эдвина в совокупности с основами индуктивного метода, коим я обучилась по книгам о сыщике Верне, то злоумышленник мог оставаться безнаказанным на протяжении еще очень-очень длительного времени просто потому, что его преступления никто не связал бы воедино. Пойдем по порядку. Все интересующие нас события произошли в районе Белых Кувшинок – это раз. Для приезжих (особенно из прошлого и будущего) поясняю: район Белых Кувшинок образовался между Западным и Северо-западным мостами на месте, где когда-то располагались Великие Кладские Топи. И хотя болото осушили еще в незапамятные времена, многие горожане по-прежнему называют район трясиной, вкладывая в данное понятие уже иной – в большей степени социальный – смысл. По уровню преступности Белые Кувшинки занимают непочетное первое место во всей столице и, наверно, во всей Империи. Запомните, пожалуйста, сие немаловажное обстоятельство. Далее нам удалось установить точный список жертв – это два. К ним относятся следующие персоны. – Алира стала перечислять, попутно указывая на доску с выведенными мелом именами. – Перкинс. Бывший профессиональный боксер. Неоднократно привлекался за домашнее насилие. Негодяй не в силах был удержаться от того, чтобы при случае не поколотить свою несчастную жену. Однако всякий раз он избегал наказания. Подобного рода дела не расследуют без наличия заявления потерпевшего, а бедная женщина так и не набралась мужества упрятать мужа за решетку. На Перкинса набросились по пути домой, когда он проходил по улице Звонарей. Результат – перелом запястий обеих рук. Теперь бывший боксер какое-то время чисто физически не сумеет причинить вреда супруге. Виликс. Смотрящий речного порта. Прекрасная должность для мошенничества, контрабанды, получения взяток и прочих темных делишек. Будучи в состоянии алкогольного опьянения, Виликс подвергся атаке неизвестного при выходе из паба «Джошуа» там же в порту. Кенг Лунь. Эмигрант из Лимона. По всей видимости, занимался нелегальным распространением дурман-травы. Очевидно, имел влиятельных покровителей, потому и не попал за решетку. Избит в переулке между Краснодеревщиков и Стеклодувов при неудачной попытке совершить очередную сделку по сбыту запрещенного товара. Тролл. Пренеприятнейший тип – даже на фоне других пострадавших. Предпочитал осуществлять разбойные нападения на прохожих под Северо-западным мостом. Однажды Троллу не повезло. Приставив, как обычно, нож к горлу ни в чем не повинной дамы, преступник неожиданно получил нехилый удар тростью, приведший к раздробленному колену. Сержант Харв. Единственный полицейский в нашем списке. Как же сюда занесло стража правопорядка? Вероятно, ответ кроется в личности сержанта: жадный, корыстолюбивый и насквозь продажный. Собирал дань с мелких предпринимателей – якобы для защиты их от бандитов, на которых сам же и работал. Орудовал в квартале Художников. Изначально в квартале действительно собирались только художники, причем преимущественно малоизвестные. Скульпторы, стекольщики, ювелиры и прочие присоединились к ним чуть позже. Все они демонстрировали созданные ими работы и обсуждали наиболее актуальные течения в искусстве. Потом в привычку вошло тут же заодно и выставлять произведения на продажу – так ведь удобнее для потенциального покупателя, коли не надо бегать за красивой и абсолютно бесполезной вещью по всему городу, а достаточно лишь наведаться в квартал Художников, где всяческие безделушки услужливо собраны в одном месте. В общем, получилась эдакая торговая площадка для не очень дорогих предметов искусства. Сержант Харв неплохо наживался за счет и без того небогатых мастеров, пока ему самому не нарисовали пару фингалов при очередном акте превышения должностных полномочий. Символично, не правда ли? И, наконец, Людвиг. Предводитель местной шайки, долго державшей в страхе всю округу. Ходят слухи, мол, эти ребята не гнушаются самых низких поступков и, помимо иных злодеяний, также промышляют похищением детей с явно негуманными целями. Застать врасплох Людвига оказалось трудно, ибо его повсюду сопровождала вооруженная охрана. Нашему таинственному драчуну пришлось заманить жертву в узкий проулок на Ключниковой, тем самым сумев нейтрализовать численное превосходство противника. Наутро полиция обнаружила Людвига и его людей полностью обезвреженными, связанными и готовыми предстать перед правосудием. И теперь возникает закономерный вопрос: что общего у всех пострадавших?

– Они, мягко говоря, нехорошие люди, – заключил Нолан.

– Нехорошие люди – это три, – приняв ответ журналиста за правильный, продолжила размышлять Алира. – Однако списать все на банальные криминальные разборки не получается, так как первая жертва, Перкинс, не связан с организованной преступностью – это четыре. Нападавший прекрасно ориентируется в районе Белых Кувшинок – это пять. Отменно владеет навыками рукопашного боя – это шесть. Каждую операцию тщательно планирует, а соответствующий подход требует высокой степени самодисциплины – это семь. Обладает каким-то гипертрофированным чувством социальной справедливости – это восемь. Из обрывков показаний немногочисленных очевидцев непросто составить однозначное заключение о внешности злоумышленника. Он определенно мужчина. Возраст неизвестен. Рост варьируется от среднего до высокого. Использует перчатки, темный плащ. На лицо надевает маску. Отличительная деталь – всегда носит черный цилиндр. Вероятно, таким образом он отвлекает внимание от остальных примет – большинство свидетелей ничего, кроме цилиндра, и не сумели запомнить. Словом, преступник постарался максимально скрыть собственную личность – это… м-м… девять. Мой вывод: мы имеем дело с человеком, давно проживающим в Белых Кувшинках и каждый день наблюдающим за творящимся в районе беспределом. Возможно, наш преступник – бывший военнослужащий.

– К сожалению, по столь скудным приметам мы его точно не найдем, – посетовал Нолан.

– Вы правы, – согласилась девушка. – Поэтому предлагаю за подробностями обратиться к человеку, который находился ближе всех к незнакомцу в черном цилиндре и при этом в настоящий момент не сидит в тюрьме и не лежит в больнице. Догадываетесь, на кого я намекаю?

– На ту даму, едва не ставшую очередной жертвой разбойника Тролла, – догадался Эдвин.

– Совершенно верно. Остальные свидетели видели нападавшего в лучшем случае мельком или издалека. И лишь дама – если верить газетам, ее зовут Агнесс – стояла вплотную к нему. Проживает она, согласно «Имперскому обозревателю», на улице Каменщиков… хм… знакомое место…

– Думаете, полиция не опросила госпожу Агнесс? – засомневался Нолан.

– Наверняка опросила. Но они могли что-нибудь упустить.

– А ты в себе прямо-таки уверена? – подал голос Ульрих.

– Эх, хорошо же было, пока ты молчал, – обиделась девушка на книга. – Продолжал бы и дальше в том же духе. И, между прочим, тебя мы на встречу со свидетельницей точно не возьмем.

– С чего вдруг?

– Сугубо из соображений безопасности. Всюду таскающие с собой толстый древний фолиант люди неизбежно привлекут внимание сотрудников органов правопорядка.

– Я не толстый, – пробурчал Ульрих. – У меня переплет… широкий…

– Короче говоря, останешься в гостинице.

– И чем же мне себя занять до вашего возвращения?

– Книжку почитай.

Дама по имени Агнесс, курносая молодая экономка лет двадцати – двадцати пяти, ничего особо нового толком не сумела поведать троице, назвавшейся в целях конспирации частными детективами. Все те же безликие детали: цилиндр, плащ, перчатки. Единственное, маску она описала чуть подробнее, нежели представлено в газетах – черная, как и остальная одежда, и закрывающая в отличие от масок, используемых на балах да карнавалах, не только глаза, но и рот. И как в подобной штуке человеку нормально дышать? Собственно, больше сведений из мисс Агнесс выудить не удалось.

Когда друзья вышли из дома свидетельницы, любезно угостившей их сладким чаем, Алирины часы показывали позднее время – 23:05. Несмотря на не самую хорошую погоду, сыщики-любители, решив не тратить денег на кэб (ох уж эта пресловутая и сугубо вынужденная экономия!), отправились в гостиницу пешком. Примерно через десять минут пути Нолану послышался женский крик. Журналист определил направление, и Команда Чаши, позабыв о накопившейся за день усталости, ринулась на помощь сквозь темные лабиринты ветхих домов, в значительной степени формировавших унылый облик данной части города. По дороге Эдвин задался всплывшим из глубин подсознания вопросом: с каких пор они с товарищами взяли на себя ответственность добровольно впутываться в каждую (без исключения) из переделок, случайными очевидцами которых друзьям доводилось становиться на протяжении длительного путешествия? По всему выходило, будто сия обязанность закономерно вытекала из статуса спасителя мира. Должно быть, на подобную работу принимают исключительно альтруистов, чокнутых на всю голову, ведь если подумать… Но развить мысль юноше времени не хватило, так как ноги уже принесли его к месту происшествия – темному дворику, еле затронутому одиноким тусклым лучом света от стоящего на ближайшей улице электрического фонаря. Однако и при крайне скупой иллюминации получилось разглядеть главное. У дальней стены сидела и плакала не по сезону легко одетая девушка, с ужасом наблюдая, как мужчина в черном цилиндре методично отвешивает тумаков какому-то пареньку со смешными бакенбардами.

– Полиция Первограда! – прокричала Алира первое пришедшее на ум. Ее заявление явно смутило нападавшего. Он сразу перестал мутузить свою жертву, пару секунд удивленно (насколько вообще можно судить по скрытому за маской лицу) таращился на прибывшую не пойми откуда троицу, затем выхватил из внутреннего кармана плаща маленький стеклянный флакончик и с силой разбил вытащенный предмет о землю, высвободив мгновенно затуманившие взор густые клубы серого дыма.

– Вы видите его? Видите? – вопрошала Алира, стараясь руками разогнать нависшую мглу.

– Хаос! – воскликнул Нолан. – Ничего я не вижу!

– Что… кх-кх… это было? – откашлявшись, выдавил Эдвин. – Магия?

– Нет, – откашлявшись, ответил журналист, – обыкновенная дымовая шашка. Походу самодельная. Подождите, сейчас должно рассеяться…

Серея пелена потихоньку спала. Нолан подошел к неподвижно лежавшему парню с бакенбардами и проверил у того пульс.

– В нокауте, но жить будет, – констатировал журналист и переключил внимание на несчастную, до смерти перепуганную девушку: – Госпожа… то есть мисс, вы в порядке? Что произошло?

– Я не… – растерялась она. – Все так внезапно… вот этот, с бакенбардами, подошел ко мне на улице, потом завел меня сюда.

– Вы его знали? – поинтересовался Эдвин.

– Впервые вижу.

– Тогда зачем вы пошли с незнакомым мужчиной в темный двор? – недоумевал юноша.

– Кхм, Эдвин, – обратилась к нему Алира. – Мне кажется, таким образом она зарабатывает на жизнь…

– Не понимаю…

– Улица, примыкающая к дворику, называется Аллея Любви, – намекнула Алира.

– Весьма поэтично, – оценил юноша.

– Здесь работает много девушек вроде нее…

– И?..

– Они оказывают… определенного рода услуги…

– Продолжайте…

– Я… хм… стесняюсь…

– Хотите сказать?..

– Ага.

– А! О… Ну, тогда… м-м… теперь мне ясно… наверно…

– Раз вы во всем разобрались, господин Эдвин, – поспешил сменить тему Нолан, – не возражаете, если я продолжу беседу с мисс… как вас зовут?

– Мэрилин.

– Хорошо, Мэрилин. Парень с бачками завел вас во двор… А дальше?

– Дальше этот придурок достал нож – вон, рядом валяется – и стал им угрожать… А подруги меня предупреждали. Говорили, завелся тут один сумасшедший, на девушек набрасывается с оружием. Советовали быть начеку. А я, дура…

Мэрилин расплакалась пуще прежнего. Нолан приобнял девушку, пытаясь ее утешить.

– Успокойтесь, все хорошо, – приговаривал журналист. – Вашему обидчику здорово досталось. А не знаете случайно от кого?

– Появился мужчина в цилиндре. Сначала тростью под дых гаду врезал, затем ногой добавил, а затем еще разок.

– Какие-нибудь особые приметы заметили? – спросила Алира.

– У кого?

– У мужчины в цилиндре.

– Э-э… цилиндр запомнила.

– А еще?

– Все очень быстро случилось, – виновато промолвила Мэрилин.

– Спасибо, – поблагодарил Нолан, – вы нам очень помогли.

– Я бы не сказала… – попыталась возразить Алира.

– Вы нам очень помогли, – с усилием повторил журналист, обладающий гораздо лучше развитыми навыками социальной коммуникации.

– Всем стоять! – раздался возглас, не подразумевающий ослушания. – Полиция Первограда!

– О! Ваши коллеги, – заметила Мэрилин.

– Боюсь, я несколько преувеличила насчет наших полномочий, когда представлялась, – с грустью разъяснила Алира, прикрывая ладонью глаза, на миг ослепленные ярким светом от полицейского фонаря.

– Так-так-так… – прозвучал знакомый голос. – Сдается, зрение бессовестно обманывает меня! Леди Алира собственной персоной на месте преступления! Опять!

– Только не это! – взмолилась Алира.

– В чем дело? – почувствовав неладное, спросил Нолан. – Вы знакомы?

– Еще как! – подтвердил протиснувшийся между двумя здоровенными констеблями усатый мужичок в коричневом зимнем пальто и клетчатой кепке. – Инспектор Джем к вашим услугам. А я слышал, Леди Алира, будто вы пропали без вести или вовсе умерли… не помню точно.

– Я жива, здорова и как раз собиралась уходить…

– Вынужден попросить вас задержаться, – строго проговорил инспектор. – У меня к вам много вопросов.

– Если они касаются моего исчезновения, то… это мое личное дело, и полиции оно не касается.

– А вы не изменились с нашей последней встречи. Все так же по-детски дерзите представителям закона.

– А вы все так же… – решила парировать Алира, но осеклась. Внимательно взглянув на Джема, на его одежду, испачканные грязью ботинки и совершенно неуместную в городских условиях охотничью кепку, девушка неожиданно для себя отметила некую едва уловимую перемену в облике инспектора. Раньше он казался ей мелким и противным, а сейчас… просто противным, но вызывающим одновременно с тем какое-никакое уважение. – А вы все так же… прекрасно выполняете свою работу.

– Что, простите?! – изумился Джем.

– Вы прибыли очень вовремя, – тщательно подбирая слова, пояснила Алира. – Здесь действительно произошло преступление. На мисс Мэрилин напал нехороший человек с ножом, а на нехорошего человека напал мужчина в маске и черном цилиндре. Мы с друзьями прогуливались неподалеку и, услышав крики, прибежали сюда. Мужчина в цилиндре бросил предмет по типу дымовой шашки, после чего, окутанный туманом, скрылся в неизвестном направлении. Вот все. Я и мои спутники тут абсолютно ни при чем. Спросите мисс Мэрилин, она подтвердит.

– Допустим… – неохотно согласился инспектор. – Тем не менее я попрошу вас и ваших друзей утром зайти в участок, чтобы дать показания. И еще один момент. Прежде чем решить, стоит ли снова звонить вашим родителям, позвольте поинтересоваться: кто эти два джентльмена, сопровождающие вас?

– Сэр Эдвин из Кантории и сэр Нолан из… тоже из Кантории. Уверяю, инспектор, рядом с ними я в полной безопасности, и понапрасну среди ночи тревожить моих дорогих родителей не имеет смысла.

– Вы сейчас направляетесь домой? – уточнил Джем.

– И да, и нет. В настоящий момент я проживаю не в родовом особняке, а в гостинице «Пристанище путника», поэтому, если понадоблюсь, вы сможете найти меня там.

– Ладно, – вздохнув, сказал инспектор, – вы пока свободны. Но утром жду вас у себя.

– Доброй ночи, – вежливо попрощалась Алира, внутренне ликуя по поводу того, сколь быстро удалось отвязаться от въедливого полицейского.

– И вам доброй ночи, леди Алира, – пожелал Джем вслед удаляющейся девушке.

Отойдя вместе с Эдвином и Ноланом на пару кварталов от злополучного дворика, она обессиленно прислонилась к близлежащему столбу.

– Вы плохо себя чувствуете? – забеспокоился юноша.

– Нет, просто устала. Общение с дорогим инспектором отнимает много энергии – не меньше, чем занятия с магией. Мы с вами еще счастливо отделались. Стоило ему заподозрить нас в причастности к нападению, и ночевать нам пришлось бы в камере.

– Вы неплохо держались, – похвалил Нолан. – Все четко ему объяснили, вот он нас и отпустил. Пожалуй, нам и впрямь пора возвращаться в гостиницу. Не знаете, они ночью подают еду в номера? А то я проголодался, аж жуть…

– Рядом с «Пристанищем путника» есть паб «26 часов», – вспомнил Эдвин. – Название предполагает круглосуточный режим работы. Надеюсь, они не одним пивом богаты.

– В Первоградских пабах обычно с закусками проблем не бывает, – вселила надежду в сердца страждущих мужчин Алира. И не обманула, ибо спустя всего полчаса друзья, комфортно разместившись за столиком, жадно уплетали сытный пай с печенью.

– Как думаете, – расправившись со своей порцией слоеного удовольствия, обратился к товарищам Нолан, – зачем Крону понадобилось давать именно такое задание? Почему мы должны выслеживать мужика, выбивающего дух из всяческих негодяев? Ну установим мы его личность, и что? Донесем на него в полицию?

– Чисто формально он – преступник, – указала Алира. – Хотя однозначно назвать его плохим человеком у меня язык не поворачивается. Плохие люди не приходят на помощь попавшим в беду девушкам с профессией, как у Мэрилин, правда же? Однако законопослушные граждане не носят масок, не считая жителей Трипа во время многодневного карнавала, разумеется.

– То есть вас маска смущает? – усмехнулся журналист. – Тут-то лично у меня проблем нет. Костюмированный герой в маске – явление в будущем обычное. В смысле, в массовой культуре будущего. Таинственные мстители со сверхспособностями часто посещают страницы книг, комиксов, экраны кинотеатров и видеоигры. Но, признаться, вживую иметь дело с похожими ребятами мне не доводилось ни разу. И тут на тебе – подарок: гроза первоградской преступности – Черный Цилиндр! Ха! Стоит подкинуть идейку какому-нибудь знакомому сценаристу про парня, борющегося с несправедливостью во времена наивысшего расцвета Империи и пытающегося в одиночку очистить грязные улицы Первограда!

– Грязные улицы, говорите? – невпопад изрекла Алира. – Хм… грязные улицы… грязь… грязь… грязные ботинки… да, ботинки!.. Любопытно…

– Алира, вы меня пугаете, – честно признался Эдвин.

– Пугаю?

– Вы произносите бессвязные слова и добавляете, дескать, это любопытно.

– Извините, просто… идея у меня возникла. Точнее, предположение, основанное скорее на интуиции… Надо убедиться… Господа, завтра мы проследим за инспектором Джемом!

– Чего?! – хором удивились Эдвин с Ноланом.

– Он явно что-то скрывает и, возможно, сам того не ведая, приведет нас прямиком к Черному Цилиндру. Нам повезло, потому как мы знаем, где инспектор будет завтра утром. После дачи показаний установим за Джемом наблюдение.

– Вы уверены?.. – робко засомневался Эдвин.

– Абсолютно, – твердо заявила Алира. – Тем более, иных зацепок у нас все равно нет.

– А… у вас имеется опыт в тайной слежке за людьми? – осведомился Нолан.

– Практического, увы, нет…

– Тогда положитесь на меня, – предложил журналист. – По окончании допроса я сяду инспектору на хвост, а вы с господином Эдвином останетесь дожидаться меня в гостинице. И на сей раз возражения не принимаются. Доверьтесь моему опыту. А сейчас на боковую. Кровати нас давным-давно ждут, да и Ульрих наверняка скучает.

На следующий день замысел был реализован, как и задумывалось. Дав показания в полицейском участке, Алира с Эдвином вернулись в «Пристанище путника» и почти целый день провели в томительном ожидании вестей от Нолана. В процессе нещадного истребления образовавшихся излишков свободного времени девушка и юноша сперва еще разок разобрали имеющиеся у них газетные статьи. Не узнав и не выявив ничего нового, друзья принялись разгадывать знаменитые кроссворды со страниц «Первоградского часа», сыграли тройку партий в пятку, послушали радио, посмеялись над выдуманным от начала до конца рассказом Ульриха о приключениях книга на Северном полюсе, молча посидели, попили чаю с крекерами, снова молча посидели, и, когда Эдвин все-таки захотел спросить у Алиры о чем-то важном (о чем именно мы уже доподлинно не узнаем), возвратился журналист.

– Как ни странно, у полицейского довольно скучная жизнь, – поведал Нолан. – В течение нескольких утренних часов наш инспектор вообще не покидал здания участка. Я из окна наблюдал за кабинетом, где Джем возился с различными протоколами, отчетами и прочей бумажной требухой. После обеда поступил звонок, и инспектор отправился на вызов. Мне пришлось приплатить таксисту (то есть, по-вашему, кэбмену), иначе он не соглашался ехать за полицейским экипажем, поэтому денег у нас отныне почти нет. Не стану утомлять вас ненужными подробностями относительно сути того вызова, а также ряда других сугубо рабочих поездок по городу и сразу перейду к интересной части. Перед возвращением в участок Джем сделал небольшой крюк, ненадолго заехав в доки. У них там есть складские помещения навроде гаражей, которые частные лица вправе арендовать для хранения разных вещей. Одно из помещений явно принадлежит лично инспектору. Вот почему я так подумал: он открыл замок ключом, зашел туда, пробыл пару минут и вышел обратно. Получается, либо забрал что-то, либо, наоборот, оставил. Если бы это был обыск чужого склада, то, во-первых, инспектор вряд ли бы поехал одни, а во-вторых, на осмотр ушло бы гораздо больше времени. Под конец дня Джем заступил на ночное дежурство в участке. Я решил, на сегодня достаточно, и поспешил к вам.

– Нам нужен его склад, – предельно ясно изложила мысли Алира. – Вы запомнили адрес?

– Я его записал.

– Отлично. Пойдемте прямо сейчас, пока Джем занят делами в участке.

– Предлагаете вломиться в частное хранилище? – уточнил Эдвин.

– Понимаю ваши опасения, – согласилась Алира. – С замком могут возникнуть трудности. Придется купить на рынке отмычки…

– Я не на трудности с замком намекал… Затея ваша звучит чуток противозаконно в целом… И… вы сказали купить отмычки? А они разве продаются?!

– В открытую – нет, но я знаю «правильных» людей…

– Не беспокойтесь, господин Эдвин, – постарался обнадежить молодого человек Нолан. – Связи родителей госпожи Алиры наверняка помогут нам на суде за кражу со взломом.

Стоя ночью на холодной улице прямо напротив металлической двери, «приветствующей» незваных гостей большущим железным замком, журналист счел правильным заметить:

– Покуда мы не нарушили уголовное законодательство Клада, напомню, что наши действия продиктованы всего-навсего неизвестно на чем основанной догадкой госпожи Алиры…

– Побольше веры в меня! – шутливо попросила девушка, подбирая отмычку.

– Да моя вера в вас и так отдает излишней безграничностью…

Расправившись с замком, Алира открыла проход в темное помещение. Девушка нащупала на стене выключатель, и комната озарилась электрическим светом, позволившим разглядеть вызывающую немало вопросов картину. Стены хранилища оказались сплошь завешаны газетными врезками, портретами подозреваемых, фотографиями с мест преступлений, какими-то схемами и графиками. Через все пространство проходили красные нити, соединявшие прикрепленными на их концах иголками различные элементы сей престранной декорации. На одном из рисунков, к которому сходилось наибольшее число таких лучей, отображалась своего рода иерархическая структура, напоминавшая генеалогическое древо, правда, вместо родственников на отдельные ветви попали имена местных криминальных авторитетов, а на верхушке виднелась заглавная буква «М» и знак вопроса. Повсюду также были беспорядочно разбросаны научные книги, справочники, колбы для химического анализа, стопки папок с многочисленными досье и куча другого хлама, чье предназначение оставалось загадкой.