Ярость рвет цепи

Он оторвал спину от шершавой спины и побрел вдоль стены. Ушные раковины, подрагивая, ловили каждый звук. Волк дал себе зарок, если почувствует хоть что-нибудь подозрительное, то тут же даст деру. Если безволосые ухитрятся его изловить, Джейн это явно не пойдет на пользу. Но… пока все оставалось спокойным.

Подворотня представляла собой внутренний дворик какого-то старого четырехэтажного строения. Здесь давным-давно никто не жил, а уличные патрули, как в зоне «буфера», регулярно вычищали нелегальных квартирантов. Отчего-то дом не спешили реставрировать или сносить, хотя расположено он был крайне удачно. Рухнувшая арка сорвала и погребла под собой ворота, освободив проем, в который смог бы въехать даже армейский ховер. Один из парадных находился аккурат напротив. Через пролом под лестницей можно было легко выбраться на параллельную улицу.

Курт в очередной раз похвалил себя с удачным выбором места. Что ни говори, со стратегической точки зрения подворотня являлась превосходной позицией. Но – лишь для ловкого и юркого бойца, которому противостоит крупный и неповоротливый противник. Безжалостная энтропия оборудовала здесь немало входов-выходов, тайников и укромных мест. Чтобы проверить все, следовало запастись массой терпения, а также большим количеством человеко-часов. Судя по тому, что Страйкер по-прежнему не замечал ничего необычного, – ни единого свежего запаха, – заказчик был действительно благоразумен, как и рассказывал Хью.

Вскарабкавшись на гору битых кирпичей, Курт подпрыгнул и ухватился за пожарную лестницу. Спустя считанные секунды гимнастических упражнений он уже влезал в оконный проем. Коридор за ним был абсолютно пуст, если не считать пары крыс, что-то не поделивших на драном линолеуме. Вдоль стены через каждые два метра шли проемы, крест-накрест заколоченные прогнившими досками. Каждая дверь – под собственным номером. Вероятно, – думал Волк, – здесь было что-то вроде отеля. Туристический бизнес в Мегаполисе знал куда лучшие дни. Наибольший наплыв имел место уже после возведения Купола, когда каждый пятый был приезжим, надеющимся получить теплое местечко в каком-либо Улье.

Страйкер присел у подоконника, осторожно выглянул наружу. Вид открывался превосходный – весь двор лежал будто на ладони. Более того, переходя от одного окна к другому, Курт мог рассмотреть любой объект под разными ракурсами. Как жаль, – усмехнулся он, – что в случае с жертвой выбрать место ему навряд ли позволят…

Сев прямо на пол, Волк принялся ждать.

Минуту спустя он погрузился в то самое состояние полусна-полуяви, что в свое время позволило скоротать немало уроков Старейшины.

Инертный разум пробудил шум моторов.

Страйкер вздрогнул, открыл глаза и распрямил затекшие ноги.

Ему не требовалось глядеть в проем, чтобы представить себе всю картину. Во подворотню въезжал, переваливаясь через останки арки, автомобиль с мощным мотором. Судя по всему, это был «Джип», либо другой внедорожник. Рядом шуршали колесами два спортивных мотоцикла. Еще один автомобиль работал у арки на холостых оборотах.

Затем все стихло. Около минуты царила напряженная тишина.

Под колесами, оседая, шуршал неоднородный мусор; пищали крысы.

Страйкер поднял голову только тогда, когда начали открываться и хлопать дверцы. Посреди двора действительно стояла массивная машина с зеркальными стеклами, – черная или чернильно-синяя, без особых примет. Фары, мигнув, чуть сбавили натиск – дальний свет сменился ближним, озаряя перспективу мертвенным светом.

Два мотоцикла прикрывали с флангов. Второй автомобиль – идентичный клон первого, если не считать номеров – стоял у въезда. Из салонов выбирались плечистые, сбитые парни с короткими стрижками. Каждый щеголял неброским, но наверняка дорогим костюмом. Трое-четверо настолько ценили комфорт, что даже не трудились туже затянуть ремни – кобуры явственно выделялись под тканью. (Что, впрочем, можно было сделать намеренно).

Включая мотоциклистов, парней было девять. Курт даже почувствовал себя не в своей тарелке. Первым инстинктивным порывом было убираться восвояси, и навсегда забыть о этой дурацкой затее.

Он впервые назначал встречу влиятельным шишкам из Улья. Кроме того, присутствие такого количества вооруженных людей вызвано именно его скромной персоной. Они знали о нем, ждали его появления, и, вероятно, догадываются о его истинной сущности (в противном случае он бы еще долго дожидался с неба погоды – в Мегаполисе полным-полно безработных киллеров, безволосых и заурядных).

А следом за приступом паники пришла решимость. Перед глазами встала узкая больничная койка, иссушенное тело сестры. Затем – лицо матери, укрытое саваном. Каким-то образом эти две картины совместились, перетекли друг в друга. Джейн оказалась укрыта прозрачной паутиной, ее дыхания едва хватало, чтобы поднимать невесомую ткань. Все слабее…

Курт стиснул челюсти.

Завидев, как парни в костюмах напряглись, он понял, что сейчас случится нечто важное. Действительно – из первого автомобиля показался еще один персонаж. Как и телохранители, он тоже был одет в превосходный костюм, но куда более светлый, практически белый. Электрический свет отражался от ткани, как в зеркале. На фоне замусоренного двора стройная фигура смотрелась явно не к месту, – чужеродной, посторонней деталью, будто выточенной из слоновой кости.

Еще на высоком господине была белая широкополая шляпа (из тех, какие Волк еще щенком видел в дурацких вестернах), сапоги с острыми носами, и галстук-шнурок. В общем и целом образ был довольно причудливым. Вздумай этот джентльмен пройтись в таком виде по Сан-Сету, и через считанные минуты толпа рвала бы его на куски.

Как бы там ни было, в данный момент Курт беспокоился вовсе не об этом. Дождавшись, когда безволосый поднял голову, Страйкер жадно впился взглядом в худощавое лицо.

Правильные черты без неровностей и резких углов, волевой подбородок, тонкие аккуратные усики. Смуглая кожа – то ли от природы, то ли это был загар, рассчитанный с математической точностью… То ли господин изменил пигментацию на генетическом уровне, чтобы не морочить голову впредь (Курт слышал и о таких ухищрениях). Темные глаза глядели исподлобья, будто два блестящих агата.

Страйкер глазел, открыв пасть от удивления. Он впервые видел обитателя верхних ярусов так близко, практически лицом к лицу. В том, что этот господин действительно спустился с самой вершины, сомневаться не приходилось, и даже Лысый Хью об этом заикался.

Тем не менее, поверить оказалось очень нелегко. Безволосый, хотя и имел на редкость ухоженный вид, на небожителя отнюдь не тянул. Обычный экземпляр, таких в Гетто сотня на квадратный метр. Однако, чем дольше Курт смотрел, тем сильнее убеждался, что все не так просто. Незнакомец словно излучал некое сияние, ауру власти и уверенности в собственных силах. В Гетто так себя не ведут – чем меньше привлекаешь внимания, тем дольше проживешь. Безволосый же в костюме слоновой кости поступал с точностью до наоборот. Стоило Волку почувствовать это, как все сомнения тут же улетучились. Усатый субъект обитал где-то у звездного Купола, и, возможно, впервые в жизни снизошел на бренную землю. В его возможностях делать все то, о чем Волчье Племя могло лишь мечтать; владеть и распоряжаться вещами, которые даже по головизору демонстрируют издали. А главное – он мог делать все, что пожелает, не слушая никого, за исключением минутных капризов. Вряд ли его ближайшие родственники могли умереть лишь потому, что не получили вовремя необходимой помощи, сколько бы таковое ни стоило…

По обыкновению, Курт присвоил очередное прозвище – Ковбой.

Было бы логично, если бы от безволосого доносился запах дорогого виски. Однако, как Волк ни напрягался, так и не смог вычленить что-либо из отвратительной вони жженного бензина. А тот был дорогой, – не дешевле разбавленной водки, которую подавали на Сан-Сете.

Поднеся ладони ко рту, Ковбой соорудил подобие рупора.

– Эй!.. – прокатилось в подворотне. – Мы здесь, покажись!

Курт вздрогнул от неожиданности. Оказывается, он уже успел позабыть, с какой целью сюда прибыл, и зачем прячется в развалинах старой гостиницы. Во дворе стояли десять безволосых, которые дожидались его появления. Через Хью он сообщил им место, и они пришли.

Встряхнувшись, Страйкер приготовился. Телохранители бешено вращали головами, обшаривая взглядами затрапезный дворик. Кое-кто поглядывал и туда, где притаился Волк. Как и положено, они ожидали нападения в любую секунду, готовясь прикрывать джентльмена в белом своими телами. Но за оружием никто не тянулся.

Курт встал на ноги и выглянул в проем.

Это сразу заметили, кто-то выкрикнул «Да вот же он!..», в его направлении устремились пять указательных пальцев. Двое парней вплотную придвинулись к Ковбою. Волк застыл на месте, обозревая двор из тени капюшона. Он ждал, пока все успокоятся.

Наконец усатый господин приглашающее махнул рукой.

– Спускайся! – крикнул он. – Мы тебя ждем!

Его голос был сильный, но приятный, будто обернутая бархатом стальная болванка. Этим голосом хорошо вкрадываться в доверие детишкам и старушкам, тогда как хрипло-лающие голоса Волков более походили на заржавевшую, острую арматуру.

Курт протиснулся в оконный проем, продолжая наблюдать за безволосыми. Он мог спуститься по пожарной лестнице, но так несколько парней выпадут из поля зрения – на целые секунды. В первую очередь его заботило именно это, а не возможность произвести впечатление.

Через мгновение, мощно оттолкнувшись, он подбросил тело вверх и вперед. Полы куртки хлопали, а капюшон трепыхался вокруг головы, покуда земная поверхность летела навстречу. Наконец в ступни больно ударило, перед глазами мелькнула белая вспышка. Опустившись на полусогнутые ноги, Курт уподобился большой мохнатой пружине. Облачка пыли поднялись вокруг армейских ботинок.

Безволосые изумленно глядели на фигуру в капюшоне. Вне сомнения, такого фокуса они не ожидали. Несмотря на то, что оконный проем находился на втором этаже, от земли его отделяли около семи метров. Предприятие, конечно, рискованное, но вместе с тем крайне эффектное.

Выпрямившись, Страйкер свесил руки вдоль корпуса – будто расслабленно. Теперь он видел всех безволосых, фиксировал каждое движение. Ближе других, на расстоянии пяти-шести метров, находился приземистый крепыш с бычьей шеей. Ковбой – парой метров дальше. Телохранители, придя в себя, с откровенной враждебностью уставились на странного субъекта, отличавшегося столь феноменальной прыгучестью.

Курт ждал.

Первым, естественно, заговорил Ковбой:

– Здравствуй, незнакомец. Стало быть, ты и есть тот самый боец, о котором я столько слышал от Хью?..

– Надеюсь, не слишком много, – проворчал Страйкер.

– О нет. Ты чересчур осторожен, и это мне импонирует. – Господин улыбнулся. – Даже Хью – твой агент, как я понимаю – владеет информацией в крайне скудном объеме. Остальное – его личные домыслы, густо приправленные городским фольклором. Он потчевал меня ими до тех пор, покуда я не согласился нанять именно тебя. Назовешь нам свое имя – в знак, так сказать, доверительных отношений?..

– Зачем? – Курт пожал плечами. – Я вам не доверяю.

Тут Ковбой рассмеялся – громко и заразительно. Так смеются лишь веселые и жизнерадостные люди, которые многое поведали, и, как им казалось, знали, в чем смысл жизни. Вероятно, Ковбой тоже знал, в чем был этот смысл. Тем не менее, этот безмятежный смех никак не вязался с целью настоящей встречи. Человек, который мог так смеяться, пришел, чтобы приговорить кого-то к смерти.

Теперь, когда Волк стоял достаточно близко, он без труда разглядел, что в облике высокого джентльмена присутствует ряд малозаметных, но продуманных деталей. Пряжки на сапогах, ремне и ободке шляпы в точности соответствовали узорам на зажиме галстука. Они блестели в отраженном свете, и, вероятно, были отлиты из чистейшего серебра. А еще, возможно, этот комплект предназначался исключительно этому костюму цвета слоновой кости, который, возможно, Ковбой выбросит следующим утром.

Дуновение ветерка донесло до ноздрей Волка тонкие запахи. От заказчика пахло не виски, отнюдь. Каким-то дезодорантом, а еще… жасмином. То ли одеколон, туалетная вода или ароматическое масло, то ли господин совсем недавно столкнулся с этими необычайно дорогими растениями, запах которых Курт знал лишь по гербариям Старейшины.

Концентрация жасмина была столь сильна, что Страйкеру никак не удавалось сквозь нее пробиться. Она окружала Ковбоя наподобие невидимой защите, не позволяя Волку «рассмотреть» что-либо еще, присущее безволосому наподобие того, как присущи ему папиллярные линии ладоней. Это вполне могло быть результатом обдуманных действий, потому как безволосый наверняка знал, с кем именно ему назначена встреча…

Неожиданно Волк почувствовал стыд и жало обиды. Он показался самому себе грязным и незначительным. И, что куда хуже – недостойным стоять лицом к лицу с этим человеком. Такое с ним случалось впервые, а потому чувства были невыносимо сильны. Безволосые не могли видеть сквозь одежду или почувствовать его запах, но это ничего не меняло.

Курт непроизвольно спрятал голову поглубже в капюшон.

– И правильно делаешь, – сказал, отсмеявшись, Ковбой. – Иногда я сам себе не доверяю… Но речь не об этом. Хью объяснил, в чем именно заключается задача?..

– В том, чтобы лишить кого-то жизни. Что тут объяснять?..

– Все не так просто. Вероятно, тебе понадобится убить не одного человека. Он довольно влиятелен, и у него, разумеется, есть охрана – как минимум, четыре крепких парня. – Усмехнувшись, безволосый кивнул на своих провожатых. – Но тебе, конечно, они не противники.

– Почему вы так думаете? – вырвалось у Курта.

– Ну, ты ведь не обычный человек. Собственно, поэтому я тебя и выбрал. В наше время не так легко найти настоящего Волка. Ваше Племя объявили вне закона, но вы научилось прятаться и выживать. Поэтому, если уж настоящий Волк берется за работу, она будет выполнена наилучшим образом. Так, во всяком случае, мне показалось.

Волк затаил дыхание. О том, что было до Убежищ, щенкам Стаи никто не рассказывал. Конечно, у Племени были свои легенды и предания, однако никто не принимал их всерьез. Правда в них мешалась с нагромождениями лжи и глупых фантазий, поэтому отсеять зерна от плевел не представлялось возможным. Но Ковбой, похоже, знал настоящую правду. Возможно, знал даже о том, откуда пришло Племя…

Поэтому Курт спросил, инстинктивно стараясь, чтобы в голосе прозвучало как можно меньше заинтересованности:

– Что еще вам известно о нас?

Ковбой усмехнулся и сделал шаг вперед.

– Не так много, как хотелось бы. Однако, возможно, это и к лучшему. Ваше Племя долгие годы скрывается где-то в этом городе, и периодически меняет свое логово. Учитывая размеры Мегаполисе, найти вас не проще, нежели иглу в стоге сена. То, что ты добровольно пошел на контакт – огромная удача. Наше с тобой сотрудничество может принесли невероятную пользу. Как ты считаешь?.. – Ковбой пристально взглянул на Волка.

– Я выполню один-единственный заказ, – помолчав, ответил Курт. – Кроме того, Хью ничего не говорил об охране. Мол, мне придется убить лишь одного. Я получаю деньги, и все, за исключением трупа, остаются довольны. Теперь же оказывается, что жертв, как минимум, пятеро.

– Все верно, – кивнул Ковбой. – Но охрана – только дополнительные цели, тебе не обязательно всех их убивать. Если получится, конечно. Главное – разделаться с основным объектом. Хью не сказал об этом, потому что это само собой разумеющееся.

– Не сказал бы, – буркнул Страйкер.

– Ты, как я понял, во всем этом деле новичок?..

– Да. Тем не менее, ваш выбор пал на меня, – заметил Курт. – Почему?

Безволосый вновь усмехнулся:

– Потому, что ты справишься с этим делом лучше любого профессионала, лишенного… шерсти. Способность убивать заложена в самой твоей сути. Так и было задумано – очень давно, еще до создания Куполов. Так и получилось. Человек и безжалостный зверь под одной шкурой. Твои предки были величайшими воинами, когда-либо ходившими по этой Земле. А потом… – Ковбой сделал короткую паузу. – Как водится, эксперимент вышел из-под контроля. Теперь таких уж не сыскать… И, коль ты сам об этом спросил, мне хотелось бы взглянуть на твое лицо. Можно?..

Волк вздрогнул от неожиданности. Короткий рассказ заворожил его, приковал внимание к невозмутимому лицу безволосого. На какие-то секунды он утратил бдительность.

– Зачем это вам? – резко спросил он.

– Мне хотелось бы удостовериться, что ты действительно тот, за кого себя выдаешь. Пока мы видели лишь одно доказательство – ты без особого напряжения совершил прыжок с высоты десятка метров. Это сложно, но вполне осуществимо.

Курт кивнул. Похоже, делать нечего.

Он поднял руку и медленно стянул с головы капюшон, стараясь, чтобы он ни на секунду не закрывал обзор. Перемена выражений на лицах охранников не стала для него сюрпризом. Вначале их глаза округлились, следом приоткрылись рты. Такого, судя по всему, им видать еще не доводилось. Большая голова, чем-то похожая на человеческую, но в большей степени – на волчью. Уши, стоящие торчком. Рот, которому более подходило определение «пасть». В этом лице получали подтверждение все уличные байки, утверждавшие, что по ночам в Мегаполисе бродят чудовища.

Но Ковбой продолжал разглядывать собеседника, не позволяя каким-либо чувствам прорваться на умиротворенную поверхность лица. Только, пожалуй, в глазах мерцал неподдельный интерес, а губы чуть дрогнули. Он глядел столь отстраненно, словно энтомолог – на редкий, но давным-давно изученный подвид. Взгляд бегал по физиономии Волка, заросшей густой темной шерстью, ощупывал и перебирал черту за чертою. В голове, нужно полагать, шел какой-то скрытый процесс – сравнение, анализ и запоминания. Старые негативы дополнялись текущей картинкой.

Курт не мог поручиться, что прямо сейчас его не снимают на камеру из-за тонированных стекол внедорожников. Еще бы – такая сенсация!.. Тем не менее, эти люди не были журналистами. Как ни крути, они являлись сообщниками готовящегося преступления.

Кроме того, даже если у Ковбоя и останутся на память пара минут непрофессионального видео, Волка это ничуть не тревожило. Человечество уже давно привыкло к виду когтистых, волосатых монстров, – как из художественных, так и документальных кинолент, – соответствующее же оборудование позволяло даже на скорую руку состряпать отличную графику.

Как и остальная Стая, Курт был заочно приговорен к смерти. Поэтому доказательства его злодеяния, каким бы тяжким оно ни являлось, не имели никакого значения. Терять было уже нечего.

Куда больше Волка тревожило, хватит ли денег на лечение Джейн.

– Как, говоришь, – медленно спросил Ковбой, – тебя зовут?..

Страйкер понял, что осмотр окончен, и поспешно натянул капюшон.

– Я этого не говорил. А как зовут вас?

– Лучше я скажу, как зовут нашего врага. Нашего общего врага. – Безволосый шагнул вперед. – Не возражаешь, я подойду?..

Курт кивнул, выглядывая из уютной тени капюшона.

Ковбой мелкими шажками двинулся вперед. Его правая рука, блеснув перстнем на безымянном пальце, медленно полезла в боковой карман пиджака. Через пару мгновений появилась, сжимая какой-то плоский предмет. Волк напрягся, однако на оружие вещь не походила. Да и с какой стати безволосому пытаться убить убийцу?..

Приблизившись на полтора метра, Ковбой остановился.

– Вот, – сказал он, протягивая плоский предмет.

– Что это? – недоверчиво спросил Волк.

– Портрет твоей жертвы. Возьми и нажми длинную кнопку.

Страйкер, помедлив мгновение, все же протянул лапу. Плоская штука легко легла в ладонь, будучи почти невесомой. Прежде чем следовать незамысловатой инструкции, Курт повертел предмет в руках, изучая со всех сторон. Он даже подумал, что, если это действительно какой-то подвох, вряд ли ему удастся таковой распознать. Нужно было заставить безволосого самого все включать, – пронеслось в голове. Сейчас такое требование прозвучало бы несколько запоздало, и в чем-то даже нелепо.

Вытянув лапу в сторону, он на ощупь нашел длинную кнопку.

В то же мгновение планшетка озарилась внутренним светом. Волк ожидал чего-то подобного, а потому рука его даже не дрогнула. Развернув предмет к лицу, он увидел, как одна его сторона превратилась в небольшой дисплей. На нем, медленно вращаясь, мерцало какое-то изображение. Курт с любопытством поднес планшетку ближе.

На него уставилась круглая физиономия с короткой бородкой. Крохотные глазки недобро глядели из-под лохматых бровей. Голова, на которой пребывало все это хозяйство, равномерно проворачивалась вокруг невидимой оси. Снимок оказался трехмерным. Вскоре Страйкер лицезрел коротко остриженный затылок и жирную, складчатую шею.

Волку сразу же не понравился этот субъект. Но он, как ни странно, почувствовал лишь облегчение. Если ему предстоит ликвидировать именно этого безволосого, симпатия могла осложнить задачу.

Под экраном, рядом с клавишей питания оказались еще четыре. Поэкспериментировав, Волк понял, что может по своему усмотрению поворачивать или останавливать изображение. Вероятно, данный прибор был способен хранить в себе немало подобных картинок, что делало его весьма функциональным, а порой – даже незаменимым. Когда, к примеру, требовалось передать наемнику определенную информацию визуального свойства…

– Его зовут Род Майклсон.

Курт, вздрогнув, оторвался от снимка. Ковбой кивнул.

– Верно, – добавил он. – Рассмотри получше. Ошибиться нельзя.

– Где я смогу его найти?

– Совсем недалеко. В нескольких кварталах отсюда. – Безволосый махнул в сторону Северо-Восточного Улья. – Пересечение Тисовой и Оружейной. Там, в сорок третьем, находится подпольный бордель. Господин Майклсон – большой любитель плотских утех. Что, впрочем, вполне очевидно, стоит лишь взглянуть на эту жирную рожу… – Ковбой холодно рассмеялся. – Большая часть его увлечений вполне безобидна (как, например, страсть к домашней кухне), но некоторые запрещены даже в Ульях. Именно поэтому Род примерно раз в месяц спускается в Гетто, чтобы отвести душу. Сегодня – как раз такой день. Если ты промахнешься, Майклсон еще долго будет трястись от страха на верхнем ярусе, пока решиться на очередную вылазку. Ты понял?

Волк, кивнув, вновь нажал плоскую клавишу. Экран тут же погас.

Но Ковбой покачал головой:

– Оставь себе. Возможно, еще понадобится.

Страйкер пожал плечами и сунул прибор в карман куртки. Теперь он смог разглядеть, что обе руки безволосого затянуты в тонкие перчатки телесного цвета, повторяющие каждый контур кистей. Вне сомнений, разумная предосторожность – на приборе остались только волчьи отпечатки.

– Вероятно, мне нужно идти?..

– Можешь не торопиться. У тебя в запасе как минимум два часа. – Безволосый сделал непринужденный жест. – Если не случится ничего непредвиденного, Род не покажется раньше. Ну, а если все-таки случится, наше мероприятие тоже логично перенести на следующий раз.

Курт поморщился под капюшоном. Джейн ждать не сможет.

– Как насчет оплаты? – спросил он.

– Да, верно… – Ковбой полез в другой карман, достал кредитный чип с логотипом Национального Банка. – Вот, держи. – Волк взял холодную пластину и повертел ее в лапах. – Здесь половина – две с половиной тысячи. Остальное поступит на счет сразу же, как только работа будет выполнена.

– Как скоро вы об этом узнаете?

– Скоро, не волнуйся. Практически мгновенно.

Курт продолжал изучать пластину чипа. Вот, оказывается, какова цена человеческой жизни. Но, с другой стороны, в трущобах могли убить за горсть мелочи, а смерть господина Майклсона спасет другую жизнь…

Вечный обмен.

Волк понятия не имел, ту ли штуковину всучил ему Ковбой. Однако, проверить это представлялось возможным лишь в каким-нибудь банкомате – надкусывание тут не поможет. Поэтому Курт просто спрятал чип во внутренний карман.

– А вы не боитесь, – неожиданно для самого себя поинтересовался он, – что я просто сбегу с этими деньгами, не выполнив работу?

Ковбой широко улыбнулся, продемонстрировав крупные белые зубы:

– Нет, не боюсь. Тебе нужна вторая половина, откуда-то я это знаю. Впрочем, даже если ты удовольствуешься одной, я всегда смогу вернуть деньги за счет Хью. Ты ведь не хочешь подвести своего агента, верно?.. – В темных глазах безволосого вспыхнули сумасшедшие огоньки. – С другой стороны, я также не могу предоставить тебе ни единой гарантии. Вместе с тем, ничто не может помешать и тебе обратиться к Лысому Хью. Если смотреть в корень, зачем еще нужны посредники?..

Страйкер не ответил. На Хью ему было плевать, и все-таки в главном Ковбой не ошибся.

– Чем, помимо телесных утех, занимается Майклсон? – спросил Волк, прикоснувшись к карману, в котором лежала планшетка.

Ковбой нахмурился:

– Пусть это тебя не заботит. Настоящий профессионал не забивает голову посторонними вещами. Тебе нужно знать лишь то, что его нужно прикончить – во что бы то ни стало. Один человек, если он не душевнобольной, не может без достаточно веских причин желать смерти другого. Мы с ним – давние враги. Он нехороший человек, Волк. Его руки по самые плечи в крови. Ликвидировав его, ты поможешь не только мне.