Елена Ивановна Рерих. Письма. Том III (1935 г.)

Лепети пишет, что по-прежнему наш милый Л. М[арен] старается, мин[истр] Лав[аль] все разъезжает. Между прочим, формулу включения имени в Пакт Лепети он сообщил в Нью-Йорк, и она была включена в Просидингсы, которые уже вышли. Надеюсь скоро получить их. Думаю, на днях он вышлет следуемые к[оричневые] книжки[143]. Все необходимые представления в Осл[о] сделаны, так что и в этом направлении нет упущения. Даны инструкции О[яне] о многом. Успех сужден в этом направлении. Одна победа несет за собою целый ряд других. По-прежнему Лепети пишет о скорой ратификации Пакта Ирландией, также ведет переговоры с турецк[им] послом. С картиной…[144] выходит осложнение. Письмо о принятии имеется, но они хотят, чтобы доставка была сделана от Центра. Но это требует больших затрат, потому я советую Шкл[яверу] временно помолчать, а затем сказать, что он запросил тебя, но ты сейчас находишься в экспедиции и т. д. Таким образом, мы выиграем некоторое время.

Лепети получил также двести долл[аров] из Ам[ерики], но все же остается пять месяц[ев] неоплаченных. Счета Зел[юка] постепенно погашаются. Интересно, что напишет мне де Во в ответ на мое письмо. Оян[а] повидает ее и подкрепит кого нужно.

В Риге, видимо, все хорошо. В Югослав[ии] некоторые церковники еще переваривают мое письмо. Если отпадут, как Сказано, – не следует жалеть, ибо давно было указано о них. Дукш[инская] с несколькими членами прислала сердечное письмо. Но, конечно, среди членов есть очень темные сознания, даже очень вредные и злобные. Кроме Ас[еева], по правде говоря, я никого там не вижу. Очень просила Дукш[инскую] оградиться от всех предателей и не стремиться набирать членов. Пока что там нет подходящего материала. Всё это хочет непременно приехать в Индию и возложиться. Им кажется, что раз они выразили желание работать на общее благо, то мы обязаны пригласить их приехать и даже выслать денег на дорогу. В таком духе писал тебе г-н Кравч[енко] и сейчас пишет его супруга; также хотел этого Мих[аил] Ник[итин] и поник оттого, что сейчас это невозможно, да и г-жа Икс[куль] стремится тоже приехать. Как хорошо, что отсутствие средств мешает им осуществить их «счастливые» для нас намерения! Также Кумарашвами из Бостона решил направить свою жену-англич[анку] с сыном к нам, чтобы сын рос под нашим наблюдением!!! Пришлось ему написать письмо, что никаких школ и воспитательных учреждений, как и других аккомодэшенс[145] для жизни, не только у нас, но во всей окрестности не имеется. Также осчастливила меня г-жа Блэр, индуска замужем за англ[ичанином] из Дарджил[инга], она теперь овдовела и хотела бы вместе с г-жой Финч поселиться вблизи от меня!! Со всех сторон люди тянутся к нам, не пишу и о других попытках от всяких америк[анцев] и англ[ичан] вроде Ф[инч]. Приходится отбиваться. Никто не хочет понять, что люди могут любить прайваси[146] и не нуждаются в обществе скучающих и не знающих, к чему приложить свои силы, людей.

Светуня продолжает совершенствоваться в живописи. Последняя картина его – лахульская девочка с ребенком на фоне лахульского же пейзажа – прекрасна. Беспокоит меня его здоровье, он очень похудел и жалуется на какие-то странные боли в области сердца, это меня очень отягощает. С ним никогда не знаешь, насколько это серьезно. Вл[адыка] советует не беспокоиться, но сердце мое все же болит, видя, как он исхудал. Финансовый вопрос, конечно, и тут играет большую роль. Ну, как-нибудь все уладится, у нас всегда все приходило в последний час. А сейчас великие возможности идут, идут, идут. Много возлагаю на поездку О[яны]. Родные мои, обнимаю Вас и прошу беречь друг друга. Не знаю, куда направить это письмо, на банк или в «Пасифик Сторэдж»? Вы не пишете, в каких числах февраля Вы уезжаете дальше. Посоветуюсь с Яр[уей]. Часто слышу Ваши голоса. Храните здоровье, все остальное приложится.

Все думы около Вас.

Е. Р.

16. Е. И. Рерих – Г. Г. Шкляверу

25 января 1935 г.

Дорогой Георгий Гаврилович, только что пришло Ваше письмо от 13 янв[аря]. Вы пишете, что Вы написали подробное письмо Германскому Посольству, в котором Вы опровергли неправильную информацию, полученную ими из Вашингтона. Но, к сожалению, Вы не сообщаете, в чем же состояла неправильность этой информации, а ведь самое важное – знать истинное положение вещей, чтобы пресечь все подобные подкопы в самом их основании. Потому еще и еще раз прошу Вас сообщать все факты, все подробности и по возможности давать мне истинное освещение их. У нас есть возможности пресекать все мерзости, но мы должны быть уведомлены о них. В Ваших собственных интересах не умалчивать, но давать точную картину всего происходящего, только так дела могут стоять на прочном основании. Ведь ценны сотрудники, вовремя предостерегающие о подкопах и освещающие действительность так, как она есть. Вероятно, Вы сообщили в Америку об этих неправильностях в информациях.

Конечно, что касается до ратификации со стороны Франции, то мне думается, что мы долго еще будем довольствоваться прекрасными посулами. Но пусть исполнится древнейшее предсказание, что лишь народы, сужденные строить будущее, примкнут первыми к Знамени. Грустно очень мне за мою любимую Францию. Да, никто сейчас не понимает, какой именно договор так утяжелил карму страны. Будущее покажет.

Вы ничего не пишете, не появились ли новые клеветнические выпады в местной прессе? Не было ли специальной рассылки харб[инских] номеров среди сибирской группы? Относительно харб[инской] интриги принятые меры прикончили эту мерзость, может быть, временно, ибо они сейчас набросились на другого видного деятеля. Яп[онский] консул из Н[ью]-Йорка сделал телеграфное представление. Думаем, что редакторы газеты будут смещены. Во всяком случае, происшедшее мы рассматриваем как прекрасное оружие для будущего. Главное в каждом прочном строительстве – знать тот материал, на который Вы можете рассчитывать. Потому выявление истинных ликов есть первая задача и основа победы. Как Сказано: «Выявление истинных ликов есть очищение пространства»[147]. Конечно, сами Вы понимаете, сколько новых друзей создалось и выявилось за время этого мракобесия. Характерно также, что все атакованные лица продолжают занимать все прежние общественные посты и даже еще с большим успехом. Ведь архиепископы Мелетий и Нестор подвергаются невероятным обвинениям, не раздувается ли это такими же бесенятами, истинно – «рыбак рыбака видит издалека». Кроме того, нужно очень обратить внимание на то, что именно враги никогда не умаляют, их гиперболы так контрастируют с боязливыми или «достойно» умеренными протестами теплых друзей. Истинно, как Сказано, – «каждый сам себе уделит».

Между прочим, Н.К. пишет от 2 янв[аря] из Пейпинга: «Сегодня в случайном номере „Харбинского Времени“ от 25 дек[абря], к удивлению нашему, нашли длинную статью Акимова – Председателя Харб[инского] Теос[офического] Общества. Разве не изумительно читать такого автора именно в „Харбинском Времени“, тем более что возглавляемое им Теософ[ическое] Общ[ество] вовсе не тайна. Спрашивается, если именно „Харб[инское] Время“ так широко печатает заведомого Предс[едателя] Теос[офического] Общ[ества], то почему нам ставится в вину даже необоснованное предположение о членстве в этом Обществе? Тот, кто даже членом не состоит, – тот в членстве обвиняем, а председат[ель] Теос[офической] Ложи никаких обвинений и противодействий не вызывает. Все это лишь доказывает, что собака зарыта в другом месте». Истинно, она зарыта в другом месте. Н.К. очень доволен приемом в Китае. Да и русская эмиграция там немного покультурнее. Читая впечатления о жизни в эмигрантских кругах, описанные писателями-соотечественниками, я переживаю мучительный стыд и даже прихожу в ужас от той невежественности и дезорганизации, которые там царят. И сколько иностранцев явилось свидетелями этого унизительного состояния наших соотечественников! Я всегда поражалась, откуда у иностранцев сложился взгляд на Россию как на варварскую страну, принимая во внимание, что много их приезжало и жило в России. Теперь, конечно, я не удивляюсь этому, ибо мы вращались в небольшом и замкнутом круге так называемых сливок общества и никогда не знали жизни окраин, куда проникали предприимчивые иностранцы. Ведь все самоедство наше так ярко свидетельствует об отсутствии знания и культурности. Лишь истинно просвещенный ум вмещает многие стороны жизни и находит всему правильное применение. Какая чистка сознаний должна произойти, чтобы явилась возможность строительства.

Но, несмотря на все переживаемое нами напряжение, великая радость живет в наших сердцах. Великие подвижки совершились, можно сказать, сложилась прочная ступень к великому и ближайшему будущему. Победы идут сейчас волнами. Вы уже знаете из Америки, что удалось отстоять имя Пакта в Договоре, также, что Мин[истерство] Ин[остранных] Дел разослало Правительствам всех стран уведомление о ратификации Пакта През[идентом] Рузв[ельтом] и что Пан-Американский Союз с февраля откроет принятие подписей со всего мира для ратификации Пакта. Но прошу иметь в виду, что наш Постоянный Комитет по Продв[ижению] Пакта при Музее остается в полной силе и со своей стороны собирает эти подписи. «Идут великие возможности, идут великие победы»[148]. На этом закончу это мое письмо.

Шлю родителям Вашим мои лучшие пожелания здоровья. Вам же – терпения и утроенной силы для проведения всех прекрасных идей на общее благо. Кратко время. Итак, преисполнитесь веры и бодрости.

Духом с Вами.

Получила известие, что 28 дек[абря] Вам было выслано 200 долл[аров] также от наших Учреждений, очень радовалась, что они смогли уделить на нужды Центра. Конечно, все придет, нужно только терпение и мужество. А в этом у нас недостатка нет. Каждое препятствие только напрягает наши силы. Мы полюбили эти битвы, в которых изощряется вся находчивость: спокойная тихая жизнь не для нас, мы и сотрудники наши – воины. Дух закалился за годы битвы с сильнейшими врагами. Впрочем, чем можем устрашаться, когда за нами стоит Иерархия Света?

Как настроение г-жи де Во? Передайте ей мой сердечный привет.

17. Е. И. Рерих – Ф. Х. Хиссу

31 января 1935 г.

Мой молодой Друг, письмо Ваше, пересланное мне моим ближайшим доверенным и другом г-ном Л. Хоршем, очень тронуло меня своею искренностью. Должна сказать, что величайшее преимущество Ваше в том, что в столь молодые годы Вы уже можете оценить красоту Восточных учений. И конечно, искренние искания Истины неминуемо должны были привести Вас к Истокам всей Мудрости.

В книгах, даваемых Великим Вл[адыкой] М., Вы найдете весь синтез Вековой Мудрости, но также и новый подход, открывающий необъятные горизонты перед бесстрашным духом. Изучив их, Вы будете иметь ключ ко всем аллегориям и сложнейшим символам, которыми так богата Восточная литература. Также Ваша любовь к искусству есть величайший дар, и нужно всячески и всесторонне развивать его. Нужно постоянно питать в себе эту любовь. Ибо ничто так не очищает мыслей и не подымает вибраций наших, как искусство, в этом божественная мощь его. Повышение вибраций наших есть то, к чему должен стремиться каждый приблизившийся к Свету, к Учению, ибо лишь при таком повышении или напряжении могут происходить утончение и трансмутация наших нервных центров, этих восприемников тончайших пространственных энергий, что есть цель нашего существования. Потому и в книгах Учения столько места уделено понятию Красоты. Сказано: «Понимание Красоты спасет Мир»[149]. Потому приветствую Ваше желание создать свою студию, где бы ничто не нарушало атмосферу, создавшуюся от Ваших лучших дум и от прекрасных образцов искусства, подымающих Ваше настроение и тем утончающих Ваши вибрации. В древних Оккультных Школах в помещениях, занимаемых учениками, вешались Св[ященные] Изображения или таблицы с гармоническими сочетаниями тонов. Также Ваше стремление к писательству, как Вы уже догадываетесь, имеет основание в Вашей прошлой жизни, и потому склонность эту надо укреплять. Сейчас так нужны писатели, ясно и привлекательно излагающие те великие принципы, которыми держится Мир.

Так, утвердившись в Вашем пути, Вы могли бы со временем принять участие и в нашем великом строительстве под Лучом Самого Вл[адыки] М. Ваши мысли о Вл[адыке] М. зазвучали в сердце моем, и я счастлива передать Вам Слова Самого Вл[адыки]: «Можно добавить от Меня, что ему предстоит радость строительства»[150].

Мои ближайшие друзья и доверенные миссис и мистер Хорш, а также приезжающая из Индии мисс Э. Лихтман, конечно, не откажут дать Вам ответы на Ваши запросы, так же как и поделиться с Вами еще не опубликованными страницами Учения. Вы можете вполне довериться водительству мистера Хорша.

Так, прикоснувшись к искусству, к творчеству, умейте пользоваться этим божественным даром как конденсацией Ваших сил, ибо звук, цвет, мысль и ритм формы есть основы мироздания. Звук, цвет, знание и творчество есть Чаша Амриты!

Наполняйте сокровищницу духа Вашего!

Примите на память о Вашей бывшей чудесной родине индусскую фигурку, она стояла в комнате, насыщенной прекрасными эманациями, потому несет на себе чудесные наслоения.

Шлю Вам лучшие пожелания на пути преуспеяния и приближения к Свету.

Всего светлого.

Е. Р.

18. Е. И. Рерих – Н.К. и Ю. Н. Рерихам

2 февраля 1935 г.

Родные мои и любимые, на этой неделе не имели Ваших писем – большое огорчение. Будем продолжать писать еженедельно. Последняя почта особых новостей из Ам[ерики] не принесла, была лишь телеграмма от Модр[ы] с запросом: следует ли настаивать, чтобы Пан-Ам[ериканский] Комитет вставил слово «Пис»[151] перед Пактом до формального подтверждения новой версии в феврале месяце? На что ответили, что очень желательно, если возможно. Пишу нашим в Америку, что «именно среди трудных переустройств можно напрячь строительство. Так и в осложнениях между местными писателями и Канзас[ом] и т. д. можно видеть великие возможности»[152]. Пришли газеты с последними сведениями о новых движениях в Ваших краях. Можно еще и еще раз сказать – «человек предполагает, а Бог располагает». И все верующие в Высшее Провидение должны знать, что все развивается с космическими назначениями. И все напряжения и события совершаются по Божьему Плану. Всегда нужно помнить об Ангеле, возмущающем воду, после чего люди выздоравливали. Потому в полном спокойствии будем продолжать свое мирное культурное строительство, ибо все делается так, как надо по Божьему Промыслу. И нужно, чтобы темные силы напряглись до предела для выявления мощной Десницы Божьей. Так всегда было, так и будет.

Осталось лишь два дня до отъезда О[яны]. Конечно, отъезд ее мне тяжек, но дела прежде всего. Конечно, нужно поддержать и Ник[одима], свежие силы и новое освещение всегда полезны. Посылаю с нею некоторые указания и ему. Получены письма от славного старичка Нимб[ушева], очень хочется ему повидать своего патрона. От Лепети на этой неделе писем не было, он получил деньги и на время успокоился. От К[арла] Ив[ановича] тоже недели три нет писем, но, может быть, он в отъезде. Пошлю ему на просмотр новые правила, выработанные нами для Общ[еств] вне Америки. Пусть скажет свое мнение и предложит дополнения. Ведь приходится считаться с особенностями и законами каждой страны. От Дукш[инской] не имею еще подтверждения о получении ею шестидесяти рупий на регистр[ацию] Общ[ества]. Там много чепухи, невежества и узкой церковности. Мир[он] Тар[асов] продолжает уверять, что Ф[уяма] сказал ему, что кольцо прислано Тар[асову] от Уч[ителя]. Самонадеянность этого типа, несмотря на все ушаты холодной воды, которые я вылила на него, нисколько не уменьшилась. Последний месяц он забросал меня сумбурными письмами с вопросами. Конечно, не тороплюсь отвечать и пишу, обращаясь к Жоржу, чтобы он передавал ему мои ответы. «Самонадеянность, как сказано, всегда опасна»[153]. Придется еще раз дать ему ледяной душ. Хвастовство это недопустимо. Если бы его свести со Спенс[ером] Л[уисом], получилась бы достойная пара, и можно себе представить, куда занесла бы их лживая, беспринципная натура!

Сана прислала в общем незначительное письмо, но сообщает одно отрадное сведение, именно, что какой-то русский священник (к сожалению, не дает его имени) зачитывается твоими книгами и старается достать все, что связано с твоим именем. Илья тоже поглощен книгами, и Соня просит прислать ей всю серию книг «Знаков [Агни Йоги]». По словам Саны, духом она выросла. Между прочим, мне кажется, что Радн[а] неладно повела дело против харб[инской] клеветы. Она раздражила. Она не понимает юмористической стороны всей этой чепухи и была даже возмущена статьей Лидина, высмеивавшего всю невежественность и деградацию некоторых эмигрантских кругов. Я понимаю, что мы должны были серьезно протестовать перед местными писателями. И в будущем это будет прекрасным оружием против них. Но не будем же мы вступать в бой с каждой шавкой из подворотни!! Все эти нападения есть возмущение воды, после чего наступает оздоровление. Поместный прислал поздравления к праздникам, между незначительных строк прочла, что лихорадка еще не оставила его. Как необходимо обновление и оздоровление сознания! И это придет, ибо события заставят одуматься, и тогда возможно будет радостное культурное строительство. Между прочим, ам[ериканский] долл[ар], по-видимому, не будет падать. Судя по газетам, Амер[иканское] Прав[ительство] должно было купить иностранные секьюритис[154], чтобы не допустить чрезмерного подъема доллара. Франция держит доллары, опасаясь войны с соседями. Так падение доллара не предвидится пока, для нас это хорошо. В нашем Ашраме все спокойно, и скоро наступит большая тишина, уедет и Минг[июр]. Между прочим, Модр[а] сообщила Логв[ану] неверные данные о суммах, получаемых Ф[уямой] и Удр[аей]. Считаю, что это нужно было бы выяснить по многим причинам. Меня беспокоит, как дошли семена, отправленные Вами через Амер[иканское] Конс[ульство]. Было сделано уже несколько запросов об этом. Ради Бога, храните все расписки и, если возможно, на все имейте свидетелей. В наши дни нужно очень оберегать себя и быть осмотрительными. Да, Мир[он] Тар[асов] пишет Ас[ееву], что на днях он достанет несколько экземпляров книги, которую так хотел иметь Лепети. Книга эта определенно написана для известного класса людей, и как в старину алхимики прикрывали свои знания христианскими церковными терминами, чтобы не навлечь на себя преследования Инквизиции, так и тут автор, видимо, старался не навлечь репрессий на читающих. Запросил моего мнения о ней. Сток[с] посылает 300 долл[аров] на «Ур[усвати]». Пришли монг[ольско]-тиб[етские] словари, дадим Минг[июру], пусть сделает что успеет. Осталось три недели до его отъезда, но при его темпе мало что будет просмотрено.

Обнимаю Вас, мои родные, берегите[155] друг друга. Все думы около Вас. Идет полоса большого успеха.

Е. Р.

19. Е. И. Рерих – американским сотрудникам

4 февраля 1935 г.

Родные мои. Итак, мы подошли к черте великих событий, и, как Сказано, именно среди самых трудных переустройств можно напрячь строительство. Так и в этом осложнении между Яп[онией] и К[итаем] и т. д. можно видеть великие возможности. Потому примем спокойно надвигающиеся события. Давно было указано, что нужно радоваться каждому движению в Азии, ибо это есть приближение к Заповеданному. Много обернется совершенно неожиданно. Все великое свершается Путями Неисповедимыми. Истинно, «человек предполагает, а Бог располагает». Но могу представить себе, какое смятение умов царит в Мире сейчас! Воображаю, как напуган сейчас и Ник[одим]! Кооп[ератив] стал уже ему поперек горла и душит его в ночных кошмарах!! Привожу Слова Вл[адыки], снова и снова повторенные: «Г[алахад] может все разрушить, если он обратится за деньгами к Ч[ифу]. Логван правильно поступает, обращаясь очень бережно и спокойно с Кооп[еративом], ибо при великом построении нужна и великая осторожность»[156].

Теперь привожу Вам Волю Вл[адыки] относительно ближайших действий по Пакту. С этой миссией и посылается мой огненный Вестник. Привожу дословные Слова Вл[адыки]: «Так мы продолжим давать Музею должное место в движении Пакта, ибо Лига Наций будет именно в Музее, ибо Музей начал это движение; и Музей должен занимать самое достойное Место, ибо Музей положил мощную основу и собрал первую Лигу Наций во Имя Нашего Знамени. Потому нужно очень, очень следить, чтобы не умаляли Наш Дом. Так Мы будем укреплять Нашу Башню, ибо великие возможности идут именно к Музею. Потому Мы будем всячески украшать явленный доспех Нашего Дома. Так Миссия, которая дана Нашему Дому, конечно, превышает роль других Учреждений. Так если для канцелярии нужны меры Пан-Ам[ериканского] Союза, то Наш Музей и Постоянный Комитет остаются главными Инициаторами этого Мирового Движения, ибо иначе имя Пакта не войдет действенно в жизнь. Иначе вся великая работа по Охранению Культурных Ценностей будет приписана Пан-Американскому Союзу. Ведь этот Комитет состоялся под Моим Лучом, но нужно запомнить, что Комитет сохраняет, как было до сих пор, общение со всеми странами и Послами. Ведь имя Пакта вошло в жизнь лишь через Комитет Пакта, и Постоянный Комитет заложил мощный фундамент. Очень и очень прошу уследить, чтобы чужие руки не забрали власть и не заглушили имени. Все разовьется прекрасно, но пусть некоторые члены Круга[157] поймут все значение, данное Моим решением. Может быть непоправимый вред, если не уследить за этим движением. Так прошу следить, чтобы не разрушилось великое задание. Так будем иметь в виду, что Пан-Американский Союз является официальною канцелярией и может тоже собирать подписи, но Наш Комитет есть главный Инициатор энд ремэнс ин фулл вигор энд power[158]. Так будем охранять наши права. Лишь Наше Имя Щит. Захват нельзя допустить, а это неминуемо, если не препятствовать. Когда О[яна] свезет твою волю, то многое утвердится. Знаю и вижу недомыслие. Так важно не умалять Музейный Комитет по Продв[ижению] Пакта, ибо враги будут всячески ухищряться, чтобы изъять Имя. Так нужно очень осторожно явить Пан-Америк[анскому] Союзу, что он не единственный Источник для подписей, нужно иметь в виду это, чтобы не антагонизировать Европейские страны. Невозможно, чтобы Пан-Америк[анский] Союз имел бы исключительное право собирать подписи. Именно рассылаемая бумага не должна производить впечатления, что Пан-Ам[ериканский] Союз имеет исключительное право – так будем охранять наши права. Пошлите телеграмму»[159]. Потому задача наша сейчас – «отстоять все права Комитета и, как Сказано, работать в этом направлении»[160]. Г[алахада] нужно утвердить в осознании великого значения Комитета для его же положения. Так, родные мои, будем всячески охранять значение Нашего Комитета, ибо, как Сказано, «будущее его велико»[161]. Теперь, как достичь, чтобы подписи собирались не только Пан-Ам[ериканским] Союзом, но и нашим Комитетом; для этого придется, может быть, посоветоваться с международными авторитетами. Все эти международные тонкости мне не известны, одно знаю по нашему недавнему опыту, что им нужно давать свои [предложения] для сдвига и пояснения их сознания. Так Воля и Указ Вл[адыки], чтобы значение Комитета по Продв[ижению] Пакта было всячески охранено. Так я хочу надеяться, родные, что Вы приложите все силы для выполнения этого Указа и Воли Вл[адыки].

Также очень прошу явить самую большую осторожность с выступлениями в газетах против харб[инской] галиматьи. Нужно очень тонко распознавать, как что принимать, где лучше промолчать, где принять шутливый тон и где сильно возразить. Но вызывать на расследование очень опасно, ввиду того что в свое время нами не было обращено достаточного внимания на весь блеф и искажения «Аморка». Все эти нелепости и искажения, попадая на невежественную почву, конечно, расцветают своим махровым цветком, но тут и нужен спокойно-шутливый тон. Представление доказательств может разрастись в целое дело, раздуть которое очень на руку журналистам, но нам заниматься этим при всех наших неотложных строительных делах совершенно нет времени. Потому прошу быть крайне осмотрительными, чтобы не причинить большего вреда. Так обращаюсь к Логв[ану] с просьбой очень следить за всеми выступлениями и всех сотрудников прошу сообща обсудить каждое свое выступление, причем голос свой я передаю Президенту Логв[ану]. Нам важно было сильно протестовать перед Яп[онией]. Родные, примите моего огненного человечка со всею теплотою сердца, и прошу Вас, не омрачите ничем ее краткого пребывания. Все должны понять, что мы проходим невероятно чувствительное и опасное время, и горе всем затруднившим чем-либо это великое строительство. Родные мои, прошу – не рвите нитей. Как Сказано, раздирание этих нитей отношений создает страшную язву, ничем не залечимую. Найдем в себе мужество разумного сотрудничества. Я знаю, что это нелегко, но не испортим своего же счастья: ведь мы уже стоим в преддверии. Итак, приложим весь огонь духа и понимание сердца, ибо иначе все может пойти по другим линиям и сужденное примет другой аспект и размеры. И право, невесело очутиться у разбитого корыта.