Полная версия
Мудрость тела. Как обрести уверенность в себе, улучшить самочувствие и наконец-то получать удовольствие от жизни
Хиллари Л. МакБрайд
Мудрость тела: как обрести уверенность в себе, улучшить самочувствие и наконец-то получать удовольствие от жизни
Посвящается всем, кого когда-либо пытались разубедить в мудрости и святости его тела
Hillary L. McBride
THE WISDOM OF YOUR BODY
Copyright 2021 by Hillary McBride Originally published in English under the title The Wisdom of Your Body by Brazos Press, a division of Baker Publishing Group, Grand Rapids, Michigan, 49516, U.S.A. All rights reserved.
В оформлении обложки использованы иллюстрации и элементы дизайна: Itsmesimon, Fears, tofutyklein, Dedraw Studio, Magic Panda / Shutterstock.com Используется по лицензии от Shutterstock.com
© Иван Чорный, перевод на русский язык, 2021
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022
Напоминание
У меня есть одно яркое детское воспоминание. Конец лета, и я катаюсь на велосипеде с лучшей подругой. Мы изо всех сил крутим педали вдоль длинной полоски асфальта. Слева от нас – цапля. Она стоит неподвижно и терпеливо. Справа от нас – бесконечные кусты малины, уходящие за горизонт. Солнце опускается, и скоро мы вернемся домой к ужину – что-то уже готовится на гриле, на столе ждет картофельный салат, а входная дверь открыта, чтобы в дом проникал свежий воздух. Но до тех пор мы повелеваем дорогой. Я ощущаю пот и летнее солнце на липкой шее, слышу смешки, восторженный визг, тяжелое дыхание. В этот самый момент, когда все мои телесные чувства на пределе, я по-настоящему жива.
Когда я думаю о том, каково это – быть человеком, о том пути, который каждый из нас проходит от рождения до смерти, я думаю о нашем теле.
Мы все осознаем это, когда маленькие. Младенцы протягивают руки, чтобы коснуться собственных ног или потрогать лица родителей. Дети учатся ходить, а затем бегать, понимая, что тело может быстро доставить их в другое место. Они начинают использовать одни части тела для ухода за другими: рука держит зубную щетку, чтобы почистить рот, расческу, чтобы уложить волосы на голове. Узнают, что их тело может менять окружающий мир, прыгают по лужам и чувствуют себя всемогущими. Все это дарит детям ощущение восторга, которое выходит наружу вместе со смехом, сообщая окружающему миру с помощью звуковых волн, что их телу знакомо веселье. Все это происходит благодаря гармонии в нашем теле.
Между тем многие люди об этой гармонии позабыли, причем некоторые сделали это осознанно и поспешно. Мы лишь замечаем вещи, которые доставляют неудобство, и хотим, чтобы они прекратились. Либо же кто-то другой говорит, что засевший у нас в животе комок страха – это ненормально и от него нужно избавиться. У других же этот процесс забывания растягивается на многие годы. Он происходит постепенно, продвигаясь все дальше каждый раз, когда нам говорят, что «разум превыше материи», когда наши физические ощущения отодвигаются в самые дальние уголки нашего сознания. Либо же происходит какое-то знаковое событие, когда голоса в нашей голове заявляют: «Твое тело плохое» или «Твое тело виновато в случившемся», или «Ты не можешь доверять самому себе». Тогда мы обещаем спрятать подальше опасные части самих себя, тем самым от них отказавшись.
Независимо от того, как и по какой причине мы к этому пришли, за то, что мы забываем о своем теле, людям приходится расплачиваться – как каждому по отдельности, так и обществу в целом. Мы теряем самое основное – связи с собой и другими.
Человек, которого вы считаете своим героем или врагом, только что, подобно вам, сделал вдох. Связь с нашим телесным «я» позволяет людям испытывать чувство безопасности и привязанности, а также жить максимально полной жизнью. Когда мы вспоминаем про наше телесное «я» и воссоединяемся с ним, мы теряем необходимость зарабатывать свою ценность. В этот момент нужно ощутить свою телесность и понять, что это дыхание, эти руки, эти легкие, эти глаза, это тело – прекрасны. Мы всегда существовали в теле, однако порой нуждаемся в мягком напоминании об этом. Считайте, что эта книга и есть то самое напоминание.
Кое-что из прочитанного вами на страницах данной книги покажется знакомым, словно я выражаю словами то, что вы уже давно знаете. Либо же оно может сбить вас с толку или будет полностью противоречить идеям, которых вас учили придерживаться. Я призываю моих читателей проявить любопытство и использовать любую вашу реакцию, чтобы лучше себя познать. Знайте, что ваше тело будет с вами общаться, посылая различные сигналы: учащенное сердцебиение, внезапное напряжение, долгий выдох. Прислушивайтесь к ним – с помощью этих ощущений тело заводит разговор с вашим мозгом. Позвольте себе задуматься о том, что может означать это общение, что оно говорит о вашем прошлом. Это осмысленное взаимодействие с телесными ощущениями необходимо для достижения целостности и исцеления.
Не останавливайтесь на этом. В конце каждой главы приведены темы для размышления, а также идеи, которые вы можете использовать в жизни. Воспользуйтесь ими, чтобы перенести содержание этих страниц в разговор. Обязательно обсуждайте то, что читаете, с другими людьми, будь то на собрании книжного клуба или в дружеской беседе (разумеется, самым сокровенным следует делиться только с теми, кому вы доверяете). Уже одним этим вы будете призывать окружающих к большей осознанности, сделаете эффективней свое собственное обучение и будете менять общественные нормы обсуждения тела. А это полезно как для нашего собственного здоровья, так и для благополучия общества в целом.
Пару слов по поводу приведенных в книге историй. Все они случились на самом деле, однако в некоторых случаях имена людей были изменены по их просьбе. При использовании псевдонимов я также опустила или изменила некоторые детали, чтобы сохранить анонимность этих людей. Каждый человек, чья история изложена в этой книге, дал на это свое разрешение.
Данная книга затрагивает проблемы, распространенные в западной культуре, особенности которой разными способами и в разное время то наделяли меня определенным положением в обществе, то лишали его в зависимости от изменений моего тела. Я постоянно стремлюсь лучше понять, какое негативное влияние на меня оказали стереотипы о человеческом теле. Хотя у этой книги и есть конец, мое личное познание не прекращается, и за это я благодарна.
Кроме того, я рассчитываю, что наше коллективное представление о теле с биологической, философской и социально-политической точек зрения продолжит развиваться. Через несколько лет люди будут знать больше, чем сейчас. Я надеюсь, что это знание поможет создать более справедливый и любящий мир. Используйте эти идеи как отправную точку, чтобы продолжать изучать, думать и ощущать себя как тело с большей свободой, привязанностью к другим и состраданием.
Тереза Силоу, профессор соматической психологии, сказала: «Тело – это не вещь, которой мы обладаем, а опыт, которым мы являемся» [1]. Надеюсь, что эта книга поможет вам лучше почувствовать и понять, кто вы такой, и вы примете и полюбите эти знания и ощущения.
1
По-настоящему живая
Понимание существования
Мне было тринадцать, когда я впервые намеренно вызывала у себя рвоту. Я спряталась в глубине темного туалета, где до меня не доходил свет флуоресцентной лампы, висевшей слева над туалетной кабинкой. У меня было расстройство пищевого поведения, и в тот момент я начала падение в еще больший мрак – стала уничтожать себя путем избавления от собственного тела. Но вдруг я представила, как отдельные части моего тела впредь будут физически уменьшаться по мере того, как я буду терять вес. Я потеряю свободу думать о мире, находящемся за пределами узкого контейнера моего разума. Исчезнет мой голос – как внутреннее осознание себя, так и звук, издаваемый телом, а вместе с ним моя способность что-либо желать.
Стены закружились, и из глаз посыпались искры. Я прислонилась к стенке кабинки и сползла вниз в полулежачее, полусидячее положение. Я попыталась перевести дыхание, в то время как на затылке в знак протеста выступили капли влаги, и почувствовала, словно неслышимый голос стал умолять меня остановиться. Мое тело мягко шептало мне: «Зачем так себя мучить?»
Как я выбрала быть по-настоящему живой
Тот мрачный момент в кабинке туалета случился почти двадцать лет назад. Сегодня я человек, которого люди считают экспертом в области отношений людей со своим телом. Хотя я и занимаюсь этой темой довольно давно – сначала в магистратуре и докторантуре, а теперь в рамках постоянных клинических тренингов и исследовательских проектов, – я далека от того, чтобы получить ответы на все вопросы. Тем не менее меня завораживает процесс понимания того, каково это – быть человеком, быть телом в данный момент времени в данном месте. Чем глубже я копаю, тем яснее становится: мы можем быть по-настоящему живыми, только когда полностью связаны со своим телом.
Некоторым из нас сложно принять все грани настоящей жизни, которая неизменно включает в себя утраты, горе, боль, одиночество, болезни, страхи и необратимую смерть. Более того, люди могут даже стремиться во что бы то ни стало избежать всех этих чувств. Проблема в том, что тем самым мы лишаем себя и прекрасных вещей: удовольствий, радости, энергии, отношений с другими людьми, самовыражения, творчества, прикосновения солнечного тепла.
Между тем люди не сами пришли к жизни, оторванной от тела: нас веками к этому подталкивали. Западная философия – гностицизм, греческий мыслитель Платон, а позднее Декарт (чьи теории внесли свой вклад в развитие Просвещения) – оказала значительное влияние на общепринятые религиозные, философские и культурные идеи. Они способствовали развитию мышления, согласно которому душа и разум отделимы от тела. Хотя изначально церковь и осудила гностицизм как ересь, она всегда была (и остается) подвержена гностическому мировоззрению, которое в своем худшем варианте утверждало, что материя – это зло, что дух и тело существуют отдельно и что всем нам нужно покинуть этот мир, чтобы найти спасение. Платон, Декарт и последователи гностицизма предполагали, что у тела есть потребности и ограничения, а истина содержится в разуме. Задача человека – покинуть свое тело, возвыситься над ним и оказаться в пространстве, где больше не будет плоти и крови, боли, смерти и желания.
Возможно, вы даже слышали от кого-то, что разум превыше тела или, как говорят, «разум превыше материи». Со временем этот образ мыслей лег в основу общего дискурса. Мы поддерживаем это разделение с помощью нашего языка и мышления. Мы говорим: «Мое тело не дает мне…» или «оно не хочет…», даже не осознавая, что наш язык говорит о нас, раскрывая проблемные идеи нашей культуры. Тем не менее ничто из этого не отменяет важнейшей истины: мы – это наши тела.
Между тем исследования демонстрируют, что большинство из нас – до девяноста процентов представителей западной культуры и регионов, затронутых глобализацией, – ненавидят свое тело [1]. Такие высокие показатели привели к тому, что ученые охарактеризовали принятое на Западе отношение к своему телу как «стандартное недовольство». Оно настолько вошло в норму, что люди забывают, что к телу можно относиться как-то иначе [2]. Нас научили относиться к своему телу как к объекту, внешний вид которого оценивают. И мы расстраиваемся, что оно не такое, каким должно быть: недостаточно белое, недостаточно красивое, недостаточно мужественное, недостаточно взрослое, недостаточно юное, недостаточно худое, недостаточно мускулистое, недостаточно идеальное. Список «недостатков» бесконечен – и крайне дорого нам обходится. Это разновидность навязанного стыда, который отнимает у нас время, деньги, возможности и энергию. В конечном же счете ненависть к своему телу лишает нас – как по отдельности, так и на уровне всего общества – полноты жизни. Мы лишаемся ощущений, которые проходят через наше тело. Мы упускаем возможности чувствовать себя, свое присутствие и мудрость, которые приходят с глубокой связью с самим собой. Кроме того, мы лишаемся и связи с другими людьми: возможности ощутить целебное прикосновение, электрический разряд от поцелуя, волшебство груди, кормящей ребенка. Внутри нас и между нами очень много хорошего и прекрасного, и все благодаря нашим телам, телам, от которых мы так усиленно пытаемся отстраниться, которые пытаемся контролировать или в чем-то обвиняем.
Телесность[1]
Когда я начала ходить к своему терапевту, Лиз, я уже долгое время болела. Визиты к ней были моей последней попыткой излечиться от расстройства пищевого поведения, которое никак не сдавалось, угрожало моей жизни и разрушало все самые прекрасные ее стороны. Специалисты давали всевозможные названия моему поведению и моим ощущениям: нервная булимия, нервная анорексия, ОКР, депрессия, тревожное расстройство. Эти слова словно бы стали моими именами, неотделимыми от моего самовосприятия.
Мы встретились с Лиз через несколько лет после того, как я впервые вызвала у себя рвоту, чтобы очистить желудок. Моя семья испробовала все, чтобы помочь мне излечиться. Только вот происходило это все по большей части без моего участия. Я была затянута в водоворот боли и попыток от нее спастись, особо ни о чем не задумываясь. Сейчас, когда я вспоминаю это время, кажется, словно меня и вовсе не существовало: отчаянная, несговорчивая, пустая – я жила только наполовину.
Я верила, что Лиз действительно видит меня. В отличие от других врачей, которые изучали перечень симптомов или мое разрушающееся тело, Лиз видела меня. Она воспринимала человека отдельно от патологии расстройства пищевого поведения, что мне самой было тогда не под силу. Она ни разу не спросила, сколько я вешу. Мы говорили о вещах, которые формируют отношение многих людей к своему телу – об экзистенциализме, феминизме, колонизации, социокультурных рамках и многом другом. Мы вместе играли на барабанах. Она рассказывала, какую радость ей доставляло ее маленькое, мягкое и круглое тело по мере взросления, а иногда мы смотрели записи выступлений на конференции TED[2] на небольшом экране ее рабочего компьютера. Лиз называла меня «королевой философов», и когда она смотрела мне в глаза, ее взгляд словно говорил: «Я знаю, что ты гораздо больше своей болезни».
Она обхватила своими руками остатки пламени духа внутри меня, защищая мерцающий огонек, пока он не окреп, а затем сделала меня защитником этой растущей силы. На ранних стадиях расстройство пищевого поведения ощущалось как нездоровая любовная связь с жестоким и агрессивным партнером. Но на сеансах у Лиз я словно медленно выкарабкивалась из адского жерла безумия и мрака, настолько необъятного, что любая другая форма существования казалась немыслимой.
Мои визиты к Лиз длились уже около трех лет, когда я вернулась из своей первой поездки в Европу. Я ощутила прилив радостного волнения, усевшись на кресло в углу ее кабинета, – мне не терпелось рассказать, как я забралась на вулкан в Греции, прыгнула с борта огромного корабля в Средиземное море и проехала на поезде по Баварии. Я ожидала, что Лиз станет расспрашивать о моей поездке, о том, как я питалась вдали от дома, однако она почти ничего не сказала. Когда в разговоре наступила пауза, она улыбнулась, и в ее глазах вспыхнул огонек. «А ты заметила, как ты сидишь сегодня в кресле?» – спросила Лиз.
Тишина.
Еще раз: «Ты заметила, как ты сидишь сегодня в кресле?»
Опять тишина. Я услышала ее слова, однако для меня они ничего не значили. Я не знала, что ей ответить, потому что вплоть до этого момента моей взрослой жизни я никогда не осознавала свое тело изнутри. Я была плавающей в воздухе головой. Бо́льшую часть времени мне казалось, что ниже линии челюсти попросту ничего не существует. Если что-то телесное и имело место, я лишь могла рассматривать это как бы со стороны, отчужденно.
«Ты помнишь, как ты сидела, когда мы впервые встретились?» – спросила она.
Я медленно покачала головой. «И как же я сидела, когда мы впервые встретились?»
«Ты сидела вот так», – сказала она, подтянула колени к груди, обхватила их руками и положила голову, отведя взгляд. Когда я увидела эту обычно уверенную в себе, энергичную женщину съежившейся в кресле, во мне что-то щелкнуло. Впервые я по-настоящему посмотрела на себя со стороны. Я ощутила жалость и сострадание по отношению к той версии себя, которой приходилось быть такой замкнутой, которая так отчаянно старалась исчезнуть, что буквально занимала как можно меньше места.
«Здорово, что ты стала занимать больше места, – сказала Лиз. – Судя по твоей позе, твои отношения с собственным телом становятся более здоровыми. Ты больше не так усердно прячешься. То, что ты делаешь со своим телом, говорит многое о том, что происходит внутри тебя».
Этот разговор стал для меня моментом прозрения. Мое сознание, восприятие себя как личности было засунуто в мой череп, подобно воздушному шару, и пережато на уровне шеи пальцами боли, отрицания, печали, рамок и шаблонов. Своими вопросами Лиз убрала эти пальцы, и мое самовосприятие начало наполнять все части тела. Оно двигалось вниз по шее и плечам, проникая в руки и в кончики пальцев. Оно наполнило мое туловище и таз, мои седалищные кости, а затем перелилось в ноги, лодыжки и ступни. Я почувствовала, как заполняю это кресло: сижу, скрестив ноги, положив ладони на подлокотники, грудь открыта, лицо поднято и смотрит прямо на Лиз. Впервые за многие годы я полностью присутствовала в моменте – мое тело и разум объединились в осознании себя, заполнившем мою оболочку.
Я заметила еще кое-что: это осознание и присутствие казались чем-то правильным.
«Как я к этому пришла?» – недоумевала я. Все это происходило в реальном времени. Однако то, что для Лиз было несколькими мгновениями молчания, для меня казалось вечностью, за которую я словно прожила все жизни, когда-либо прожитые людьми.
Неужели моя левая нога всегда немела, когда я подгибала ее под правую?
Чувствовала ли я когда-либо раньше свое тело, сидя в кресле? Как я заполняю все кресло целиком, свои руки, пальцы, касающиеся подлокотников?
А как сидит сама Лиз? Ее полное тело тоже заполняет кресло, вот только иначе – ее колени согнуты, ноги на полу, она ниже меня и сидит откинувшись на спинку – с не такой прямой, как у меня, спиной, более расслабленно. Она ведет себя мягко, но решительно, словно командует кораблем. И я поняла все это, просто глядя на то, как она сидит в кресле.
У каждого из нас бывают в жизни моменты, когда мы осознаем, как многое поменялось. Мы видим свою недавнюю фотографию рядом с детским снимком и поражаемся тому, как преобразились за эти годы. Я почувствовала нечто похожее. И это открыло для меня совершенно новое измерение жизни.
Я стала понимать, что мне больше не нужно никак защищать себя от боли. Что я всегда буду своим телом, но мое отношение к нему может меняться, и это изменение пойдет мне на пользу.
В тот день я вышла из кабинета Лиз другим человеком. Тем не менее прошло еще несколько лет, прежде чем я в полной мере осознала, что именно со мной в тот день произошло: я восстановила связь со своим телом, я почувствовала свою телесность.
Изучение телесности
Я узнала о телесности в рамках своей исследовательской работы, связанной с восприятием людьми их собственного тела. Она была посвящена профилактике расстройств пищевого поведения, в частности, изучению особенностей отношения женщин к своему телу. Значительное место в этой теме занимает восприятие своего тела: то, какой его образ мы храним в своем сознании. Причем, как правило, с этим образом у нас связаны определенные чувства. Мы оцениваем собственное тело на основе того, что мы слышали по поводу этого образа. Прекрасно, когда мы позитивно воспринимаем свое тело, однако это не то же самое, что находиться в контакте с ним. Это все равно, что получить красиво упакованный подарок на день рождения, но так и не открыть коробку, чтобы увидеть его и порадоваться.
Я общалась с мужчинами, женщинами и небинарными личностями, которые считали, что если они будут иначе воспринимать свое тело – прежде всего, станут лучше думать о нем, – то это поможет сделать их отношения со своим телом более здоровыми. Поэтому они решили внести в свое восприятие новый взгляд. Зачастую это звучало примерно так: «Если я буду менять свои неприятные мысли о собственном теле, то моя самооценка повысится». Или: «Каждый раз, когда я буду думать, что ненавижу свою внешность, я буду пытаться заменить эту мысль на более позитивную. Тогда со временем ход моих мыслей изменится, так ведь?»
В итоге им неизбежно это надоедает, а желаемого результата так и не удается достигнуть. Как бы нам ни хотелось избавиться от своих негативных мыслей, они никуда не уйдут, если мы будем просто пытаться заменить их на позитивные. В конце концов, это никак не поможет нам понять, откуда изначально такие мысли взялись. Как говорил Эйнштейн, нельзя решить проблему на том же уровне мышления, на котором она была создана. Менять одни мысли на другие – это все равно, что сорвать цветок одуванчика, приклеить к стеблю цветок нарцисса и ждать, что нарцисс продолжит цвести. Чтобы добиться долгосрочных изменений, необходимо выкопать один цветок с корнем и посадить вместо него луковицу, из которой вырастет другой. Эти луковицы – связь с нашим телом, а почва – внешние условия, которые поддерживают наше цветение.
Недостаточно просто попытаться обмануть свой мозг, чтобы выкинуть из него сценарий, который нам вдалбливали на протяжении всего нашего развития. Скорее происходит полная, глубокая трансформация нашего сознания при условии, что мы получаем новый опыт и концентрируемся на нем достаточно долго, чтобы он прижился.
Чтобы научиться телесности – то есть умению находиться в своем теле, защищая себя от любого стыда за него, – недостаточно просто поменять отношение к своему внешнему виду. Для этого требуются любознательность, внимание и принятие, которые в итоге позволяют развивать более прочные и здоровые отношения со своим телом в целом. Эти отношения включают внешность, однако также требуют того, чтобы люди заново научились ощущать свое тело изнутри. Когда мы по-настоящему присутствуем в нем, нам открывается доступ ко всей мудрости, которую оно в себе хранит. Это позволяет нам лучше себя изучить, почувствовать себя хорошими и ценными и сохранять уверенность в себе, независимо от происходящего вокруг.
Телесность позволяет устранить разрыв между разумом и телом, который мы чувствуем внутри себя. Чтобы этого добиться, нам нужно осознать себя как тело. Наше тело и наша личность настолько тесно связаны между собой, что они попросту неразделимы. Мы – это не просто наш разум или мозг, переносимый куклой из плоти и костей. Телесность – это своего рода напоминание о том, кем мы являемся на самом деле, возвращение к истокам, напоминание о нашей целостности и воссоединение со своим «я» во всей его полноте.
Коуч и автор книг на тему телесности Филип Шеперд описывает это так: «Если вы отделены от своего тела, то вы также отделены и от тела мира – который в этом случае кажется отличным от вас или отдельным от вас, а не живым континуумом, частью которого вы являетесь» [3]. Ощущение этой связи между разумом и телом несет за собой глубоко значимые политические, философские и духовные последствия. Она полностью меняет наше восприятие себя и других, подталкивает нас к более глубокой мудрости и зачастую дает понимание, которое не может дать раздробленное существование.
Два способа восприятия тела
В западной культуре нас приучают думать о своем теле сквозь призму обладания: владение телом. Предполагается, что тело принадлежит вам подобно вашему телефону или машине. Такой образ мыслей прослеживается даже в речи: «Мое тело не слушается меня», «Мое тело не дает мне что-то сделать» или когда мы чего-нибудь добиваемся: «Мое тело показало, на что оно способно». Подразумевается, что «я» существует отдельно от тела, хотя и живет в нем – возможно, тело даже становится своего рода ловушкой. А чтобы стать по-настоящему свободными, нам нужно высвободиться из этой физической оболочки. Считается, что у нашего «я» есть воля, а наше тело решает, подчиняться этой воле или нет. Философ по имени Морис Мерло-Понти дал нам яркий пример такого мышления, предложив относиться к телу как к объекту, как к вещи.
