Dr.Сокол

– Я говорю о научно-технической революции, понимаешь? Ну, в конце прошлого века была первая, теперь, похоже, наступает вторая!

– Наступают времена, а революции… – Рене покачал головой. – А революции проносятся ураганами. И, как любой ураган, крушат все без разбора.

– Да ты философ, Рене! – Эксперт рассмеялся.

– Я прагматик, Азим. А еще я полицейский. Люди моей профессии меньше всего любят революции. Любые, даже бархатные или научные.

Клеро открыл смарт и, немного поразмыслив, набрал номер сюртэ. Когда ему объяснили, что делом о «газетном заговоре» занимается только старший инспектор Лесаж, Рене ничуть не удивился. Ведь в сюртэ пока не подозревали, что какие-то там газетные заголовки и голографические наклейки на рекламных листовках несут информацию о надвигающейся революции. Вот когда они об этом узнают… Тогда, возможно, единственной, кто НЕ занимается «газетным заговором», будет секретарша их шефа. Пока инспектор беседовал с сюртэ, Азим успел сделать какое-то новое открытие, о чем и возвестил испуганным возгласом:

– Рене! Смотри скорее! Эта голограмма исчезает на глазах!

– Как это? – Клеро подался вперед.

Наклейка действительно стремительно таяла, сжимаясь, как шагреневая кожа. Спустя четверть минуты от нее не осталось ни следа, ни пыли.

– Ну, что я говорил?! – торжествующе воскликнул Азим. – Революция! Я пока не знаю, какая у них программа, но обязательно выясню, и тогда…

Закончить мысль эксперту не дал оглушительный хлопок, раздавшийся у него за спиной. Рене невольно пригнулся, а рука нырнула за пазуху. Стрелять было не в кого, и Клеро оставил теплую рукоятку пистолета в покое. Судя по дымку и характерному запаху горелой изоляции, испортился какой-то из приборов.

– Что-то замкнуло? – Инспектор бросил взгляд на Азима.

Эксперт судорожно вдохнул, закатил глаза и рухнул на руки Клеро.

– А-а, дьявол! – Рене аккуратно положил Азима на пол лицом вниз.

По белому халату эксперта вокруг торчащего из спины корявого куска железа расползалось красное пятно. Определить, насколько глубоко вонзилась эта штуковина, Клеро не мог, но, судя по хриплому, поверхностному дыханию и пробежавшим по телу эксперта судорогам, достаточно глубоко, чтобы убить его на месте.

– Охрана, вызвать медиков! – во всю глотку заорал Рене, подняв взгляд к зрачку камеры внутренней безопасности. – Потерпи, Азим, надеюсь, они нас увидели и услышали.

– Уходи… – еле слышно прохрипел эксперт. – Здесь… опасно…

– Что? – Клеро наклонился к его лицу.

– Опасно…

– Ничего, я не боюсь. Я останусь с тобой. Не разговаривай, береги силы.

– Ты не… понимаешь… Опасно… знать…

– Знать? Что ты имеешь в виду? – Рене спохватился и сжал его плечо. – Погоди, не отвечай. Еще успеем поговорить.

Медики прибыли достаточно быстро. Когда Азима увезли, в лаборатории, кроме Клеро, задержались еще двое инспекторов из криминального отдела.

– Что здесь произошло, Рене? – удивленно осматривая приборы, спросил один. – Как эта железка могла продырявить Азима? Сработала мини-бомба?

– Не знаю, Али, – Клеро бросил хмурый взгляд на развороченный прибор. – Если хочешь, вызови саперов.

– Да тут и без саперов все ясно, – лениво процедил второй следователь. – Нарушение правил эксплуатации. Несчастный случай по халатности. Он же тут неделями пропадал, не выключал ничего. Какая аппаратура выдержит такое издевательство? Так, Клеро?

– Не знаю, – Рене как бы невзначай перевернул несколько листовок, по-прежнему лежащих на рабочем столе Азима. – Пока не знаю. Но выясню.

Голограмм больше не было ни на одной.

– Да брось ты, Рене! Ты, наверное, уже сутки на ногах? Ехал бы домой, отоспался.

– Спасибо, Франсуа… – По лицу Клеро было видно, что он хотел ответить резко, но в последний момент почему-то передумал. – Так я и сделаю.

Он отдал салют и вышел из лаборатории.

– Как думаешь, куда он поехал? – по-прежнему с ленцой в голосе спросил Франсуа.

– Думаю, на встречу с Лесажем. Им теперь есть что обсудить.

– Может, посоветовать Системе «исправить» тормоза в его машине?

– Не стоит, Франсуа. Единственный, кто был опасен для Системы, – Азим. Но теперь он вне игры. А Лесаж и Клеро… пусть расследуют. Все равно ничего у них не выйдет. Исследовать агломераты они не смогут, для этого требуется понимание темы и аппаратура. Да и не останется скоро ни одного агломерата, инсталляция выполнена на шестьдесят восемь процентов. А гоняться за призраками эти двое могут хоть до пенсии. Ну и, в конце концов, убрать их никогда не поздно. Сейчас важнее удержать ситуацию под контролем и точно в срок запустить программу синхронизации. Главный поставил жесткие сроки. Расчетное время первых тестов – 14 июля, полной готовности – 6 августа.

– Сколько символизма, – заметил Франсуа. – День взятия Бастилии и день бомбардировки Хиросимы.

– Да? Не знал. Но нам важно уложиться в срок. Иначе… сам знаешь. Так что, мсье символист, хочешь не хочешь, надо успевать.

– Да, с Главным лучше не шутить, – Франсуа вздохнул. – Пойдем перекусим?

– А это? – Али кивком указал на покореженный прибор.

– А кто натворил, тот пусть и разбирается. Поставь задачу хозяйке этих умников, пусть сделает так, чтобы моя версия подтвердилась: перегрев, перегрузка, замыкание, небольшой взрыв. Несчастный случай, если короче.

– Хм, – инспектор потеребил мочку уха. – Задачка… Ладно, попробую ей объяснить.

Он взялся за смарт, но передумал.

– Что? – Франсуа вопросительно наклонил голову.

– В бистро будет удобнее. Идем, пока дождь утих.

Дождь над Парижем действительно прекратился, но ненадолго, словно лишь для того, чтобы немного отдохнуть и продолжить свое мокрое дело, обрушившись на старые брусчатые мостовые и новейшие пластиковые крыши с новой силой. Так или иначе, передышкой воспользовались не только забывшие зонтики пешеходы, но и авиатранспорт. Сколько самолетов успело взлететь из аэропортов Орли, Бурже и Шарль де Голль за время «сухой пятиминутки», знают лишь диспетчеры, но то, что на борту каждого имелась хотя бы одна пачка свежих парижских газет, это точно…

3. 06 июля, 16 часов 30 минут

– «Париж открыт, но мне туда не надо», – пробормотал Семенов и, щурясь, окинул взглядом пронзительно синее небо. – Где же наш “Аэрофлот” застрял?

– А что Париж? – Аслан утер со лба крупные капли пота. – И в Париже люди живут. Арабы и армяне в основном…

– Что-то ты бредишь, – Семенов устало сел на горячий камень и вытер лицо, только не рукавом, а подтянув борт пиджака. – Французы там. Париж ведь.

– Ну да, – Аслан усмехнулся. – Вы на профили их посмотрите. Мне один авторитет рассказывал: половина Армении у нас, а вторая – там, в Париже, гостит. В Ереване уже почти никого не осталось, одни французы на отдыхе. Их европейская погода достала, вот они на солнышко и сползаются. Ну и оседают потихоньку, смешиваются. Переселение братских народов происходит – «погостить насовсем». Такая вот жизнь пошла в конце первой четверти нового века. А вообще-то…

Он махнул рукой, но не затем, чтобы подкрепить жестом свою антропологическую теорию, а устало, будто бы сразу на все: и на жизнь, и на парижских армян, и на антропологию.

– Надо будет съездить проверить, – пытаясь взбодрить больше себя, чем не особо нуждающегося в этом телохранителя, заявил Семенов.

– Вот только спустимся с гор… – Аслан приложил руку ко лбу козырьком и оценил пройденный путь, а заодно лишний раз убедился в отсутствии погони. – А что, я бы поехал. Хоть там и дожди круглый год, а все равно интересно. Елисейские Поля, Версаль, «Мулен Руж»… Дадите отпуск на недельку?

– Если спустимся, – Семенов уныло вздохнул. – Пешком можем и не дойти. Вниз, не до Парижа.

– Спустимся, – Аслан облизнул пересохшие губы. – Вот только вертушки прилетят. Я нашему местному филиалу запрос послал еще из Крепости.

– Местные без санкции Хозяина не пошевелятся, а Бобров арестован, – Семенов вытряхнул камешек из модной туфли. – И на мой запрос что-то никто не откликнулся. А волкодавы спецназовские уже наверняка наш след взяли. Похоже, встряли мы.

– Нет, босс, тут другое, – уверенно возразил Аслан. – В нашей местной конторе мой двоюродный брат замначальника охраны. Он меня не бросит. Только если найти не сможет. Неужели «Невод» снова ослеп, как тогда, с «Ил-200» и Барковым вашим?

– А тебе оно надо? Ведь первыми не спасатели прилетят, а «красные». Им ближе. Снова зону топтать отправят, не боишься такой перспективы?

– Лучше на зоне попариться, чем тут подохнуть. Но это не про нас, босс, я выведу. Если часа три форы у нас будет, выберемся.

– Три часа! Тут пехом три дня спускаться. Без жратвы еще ладно, не проблема, а вот без воды…

– Давайте выйдем к речке и спустимся в долину вдоль нее, – Аслан продемонстрировал смарт, в котором высвечивалась подробная карта местности. – Правда, километров через десять она со стены падает, не пройдем там, но обход больше шести часов не займет.

– «Невод»? – кивком указывая на машинку, заинтересовался Семенов. – Раз работает на связь, значит, и нас видит?

– Карту я еще вчера на подходе закачал, – возразил телохранитель. – Но на связь, думаю, лучше нам все-таки не выходить. Вдруг и вправду не видит нас пока Всевидящее Око? Чем Иблис не шутит? Тогда выходит, лучше потерпеть мало-мало и не отсюда, а с безопасного удаления помощь вызвать.

– Не вечно же такой фарт будет нам катить, – Семенов покачал головой. – Рано или поздно засечет нас «Невод», и тогда конец.

– Можно вернуться, – резко бросил Аслан. – Или сразу в пропасть.

– Не варианты…

– Ну а чего вы тогда ноете?! Простите, босс, вырвалось…

– После припомню, – Семенов отреагировал на резкость Аслана вяло, практически никак. Горячий абрек был прав, и босс это отлично понимал. Ныть не следовало, это не приносило облегчения и никак не влияло на ход событий. Следовало шевелить мозгами и делать ноги. Еще Семенов хорошо понимал, что «спутниковая сеть глобального обнаружения» видит беглецов и все надежды на обратное – самообман. Но вместе с тем он не собирался возвращаться в захваченную спецназом Горную Крепость и сдаваться на милость победителям, поскольку знал еще кое-что. Кроме двоюродного брата Аслана, вертушку по души беглецов должен был выслать кое-кто другой. Просто обязан был выслать. Пусть Семенов не оправдал оказанного ему высокого доверия, но треть задания он выполнил. Не ахти какой результат, конечно, но почетную эвакуацию босс заработал. Без сомнений. Оставался открытым вопрос: знает ли наниматель о частичном успехе кандидата на пост нового Хозяина? Обычно Главный самодовольно подчеркивал, что он в курсе всего, имеющего отношение к его делам. Один из трех «Соколов» такое отношение имел. А лежала капсула со всемогущим мини-компьютером в кармане у Семенова. Чем не причина выслать за боссом вертушку? Впрочем, Главный мог поступить проще. Дождаться, когда Семенов сдохнет среди голых скал, и забрать «Сокола» в более удобное время – когда поблизости уже не будут разгуливать толпы спецназовцев, кружить боевые вертушки, и «Невод» перестанет уделять этому сектору повышенное внимание, рассматривая прямо из космоса через свои мощные телескопические объективы каждую подозрительную букашку. Такой вариант нравился Семенову меньше всего, и босс очень надеялся, что он наименее вероятен. Все-таки этот мини-комп такая ценность! Нельзя же оставлять его вот так, в кармане у трупа, в безлюдных горах, где не появляются даже местные жители и тело босса-неудачника может проваляться сто лет в полнейшей неприкосновенности…

Вот именно. При таких условиях еще как можно! Семенов зажмурился и встряхнул головой. Все, стоп! Прочь, гнилые мыслишки! Главный не оставит. Ему нужен и «Сокол», и новый Хозяин в осиротевшую фирму «черных». Семенов доставит высокому начальству искомую ценность и в качестве поощрения получит вакантное место. Вот этого позитивного сценария и следует придерживаться. Так и будет…

Семенов почти убедил себя, что снова бодр, циничен и полон сил. Он решительно встал с камня… и тут же сел обратно. С северо-запада, со стороны Горной Крепости, едва не задевая оружейной подвеской верхушки скал, приближался размалеванный серыми и коричневыми пятнами штурмовой вертолет. Звезд на его бортах Семенов не видел, поскольку машина шла прямо на него, но они там были – красные с золотыми контурами, это точно. Все-таки военные нашли беглецов быстрее спасателей из местного филиала. И это был полный провал…

– Уходи, абрек, – Семенов поиграл желваками. – Чего зря подставляться. Отсидишься в горах, потом, когда шум уляжется, пристроишься где-нибудь…

– Я вам не сука вроде Мамонта! – вскипел Аслан, проверяя магазин «глока». Было там негусто, но телохранитель и бровью не повел.

– Ты собрался сбить штурмовик из этой хлопушки? – вдруг донесся непонятно откуда чей-то насмешливый голос.

Аслан завертел блестящей от пота бритой головой, но никого поблизости не обнаружил. Тогда его взгляд переместился на босса и упал на смартфон. Экранчик машинки был пуст, но голос шел явно из нее. Раньше телохранитель с такими фокусами не сталкивался и потому вопросительно уставился на Семенова.

– Господин… Главный? – Семенов согнул руку и взглянул на темный экран смарта.

– Позже, господин Семенов. Все комментарии позже. А сейчас надевайте пояса и поднимайтесь на борт штурмовика. Время дорого…

Босс запрокинул голову и обнаружил, что с борта вертушки к нему спускается трос с двумя страховочными поясами. Все-таки расчет был верным, Главный пожелал получить ценный груз безотлагательно.

– Парижа не гарантирую, но с гор мы спустимся, – приободренный Семенов похлопал Аслана по плечу.

– Ну да, – телохранитель хмыкнул и взглядом указал на эмблему, украшающую, помимо звезд, борт вертушки. – Прямиком в зиндан.

Машина оказалась не армейской. Эмблема – черный силуэт хищной птицы в бордовом круге – четко указывала на ее принадлежность Внутренним войскам. Скепсис Аслана, отсидевшего в свое время под охраной этих самых войск пять лет, был понятен, но необоснован. Главный был волен задействовать любые связи в любых кругах и структурах, и, видимо, вертушка вэвэшников в данной ситуации стала оптимальным вариантом. Ничего особо удивительного или тревожного.

Когда двое хмурых членов экипажа помогли поднятым на борт «черным» освободиться от поясов и усесться на жесткой лавке, смарт Семенова снова «ожил».

– Теперь слушайте внимательно, – строго проговорил Главный. – В аэропорту, у стойки регистрации на московский рейс, вас будет ждать мой человек. Получите у него документы и деньги. Затем зарегистрируетесь, но в Москву не полетите. Человек проведет вас через погранконтроль в закрытую зону и посадит на чартер. Все ясно?

– Да, только… куда мы полетим?

– И как узнаем этого человека? – негромко подсказал Аслан.

– И как мы узнаем вашего человека, господин Главный?

– Пункт назначения вы узнаете в самолете. А человек подойдет к вам сам. Вот его фото.

Смарт пискнул, выбросил на экранчик фото, и связь прервалась.

– Ну вот… – Семенов хмыкнул. – Ты же хотел в Париж…

– Я хотел в отпуск, – Аслан с сомнением покачал головой. – А если по делам, то без разницы – Париж или Нью-Йорк, все равно не расслабишься.

– Нью-Йорк? – босс задумчиво взглянул в иллюминатор. – Ничему не удивлюсь… Там тоже есть армяне?

– Они везде есть, – Аслан вдруг как-то напрягся и продолжил, тщательно подбирая слова: – Босс, я понимаю, это не мое дело… но… что на самом деле происходит? Кто этот Главный и почему мы должны лететь за кордон?

– Главный это… Главный, Аслан, – Семенов так и не оторвал взгляд от синевы за иллюминатором, – это тот, кто играет партию. И мы у него в качестве пешек.

– Ну, вы-то, гляжу, этим… ферзем заделались, – с нотками искреннего уважения произнес Аслан. – Хозяин.

– Догадался? – Семенов взглянул на телохранителя искоса. – Да, теперь я вместо Бобра. Его Главный разменял. Но только это не ферзя место, а слона или коня, и пока, признаюсь тебе, как родному, я ничего в этой партии не понимаю. Знаю лишь, что вляпались мы по-крупному. Видишь, какой размах, уже и за большим бугром дела начались…

– И все из-за «Сокола»? – удивился Аслан.

– Нет, не думаю. «Сокол» в этой дерьмовой бомбе вроде детонатора. Деталь ключевая, но заменимая. Тут в другом прикол. Игра какая-то идет, Аслан. Большая игра. И на такие бабки, что нам не приснятся никогда. В этом суть, в это надо вникать. А технические детали вроде «Соколов» и прочей дребедени – это декорации. На них можно вечно смотреть и ничего не увидеть. Только ты никому…

– Обижаете, – телохранитель прижал руку к сердцу, вернее, к проступающей под пиджаком рукоятке пистолета. – Я всегда на вас ставил, ну, в смысле, с понятием я.

«Ну да, с понятием, – Семенов мысленно усмехнулся. – Потому что фарт со мной тебе катит. А если б отвернулась тетя Фортуна, ты меня бы первым грызть начал. Удержись Бобров в своем кресле да скажи тебе „Фас!“ – вцепился бы в глотку хуже собаки…»

– Помнишь, как с Худым в Нальчике толковали?

– А то?!

– Если запахнет жареным, действуем по той же схеме.

– Все-таки не доверяете этому… Главному?

– Не в том вопрос, – показывая, что все комментарии позже, Семенов прижал палец к губам и покосился на безучастных сопровождающих. Слышать они ничего не могли, поскольку сидели на лавке у противоположного борта, но читать по губам – вполне. Этой нехитрой науке обучают в любой спецназовской «учебке». А то, что эти двое «вертолетчиков» закончили не филологический факультет, было написано у них на лицах.

Аслан все понял и до самого аэропорта хранил молчание, изредка обмениваясь с конвоирами оценивающими взглядами. На глаз определить уровень подготовки этих двоих, конечно, не мог даже такой опытный начальник охраны, как Аслан, но какие-то выводы он, видимо, сделал. И когда вертушка села на резервной площадке аэродрома, ему выпал шанс убедиться в их правильности.

В момент посадки обстановка на аэродроме казалась вполне спокойной и обыденной. Самолеты выруливали на взлетные полосы, терпеливо выстраиваясь в очереди наподобие толстых рыбин, идущих по узким светящимся речкам на нерест. Интервал между взлетами и посадками составлял не больше трех минут, но каким-то чудом, а если точнее, благодаря четкой работе диспетчеров, ни пилоты, ни работники наземных служб не совершали ни одного лишнего движения. Бесконечный конвейер работал без сбоев. Воздушное пространство в стороне от взлетно-посадочной зоны тоже гудело моторами, а к тому же еще и свистело винтами – над вертолетными площадками движение было таким же интенсивным и отработанно будничным. Любой чужеродный элемент в этом только кажущемся сумбурным море людей и машин бросился бы в глаза даже человеку несведущему, но ни экипаж, ни пассажиры заходящей на посадку вертушки ничего и никого лишнего не увидели. Вертолет коснулся колесами «яблочка» отведенной диспетчером площадки, и двигатели тут же сбросили обороты. Один из сопровождающих открыл дверь и выглянул наружу. Примерно минуту он изучал обстановку теперь уже в привычном, наземном, ракурсе и наконец кивнул.

– Пошли!

Аслан подался вперед, ненавязчиво оттеснив босса от двери, но тут же отпрянул.

– Что-то не так, босс! Эй, за штурвалом, взлетай!

– Ты чего? – удивился Семенов. – Кого узрел?

– Две машины от большого ангара едут, видите? Это спецназ, зуб даю!

– Высаживаемся! – Семенов принял решение мгновенно. Пусть он не имел такого богатого боевого опыта, как телохранитель, но соображал быстро. Оставаться в вертушке, которой вот так с ходу никто не даст добро на взлет, было опасно. Принимать бой, прячась в дюралевой коробке, – смертельно опасно. Оставалось лишь бегство, причем в прямом смысле – ногами по земле.

«Черные» выпрыгнули на бетон и, пригибаясь, отбежали подальше от вертушки. Угрюмые «вертолетчики» оказались рядом.

– Приказано сопровождать до посадки на чартер, – коротко пояснил тот, который первым выглянул из вертолета.

– Будет жарко, – предупредил Аслан, в очередной раз смерив бойца оценивающим взглядом.

– В курсе, – провожатый вынул из-за пояса «гюрзу». – Идите между площадками вон туда, к метеобашне. Сразу за ней начнется чартерная зона. На восьмой стоянке вас ждет «Гольфстрим-Трансатлантик». Мы прикроем.

– Ого, целый «Гольфстрим»! – Аслан усмехнулся. – Да еще новейшей модели. Точно, в Нью-Йорк полетим.

Семенов кивнул провожатому и двинулся в сторону башни. Времени на рассуждения о щедрости нового непосредственного начальства не оставалось. Теперь босс и сам увидел подозрительные машины, рисково игнорирующие аэродромную разметку и маневрирующие между грузовыми карами, «техничками» и заправщиками.

Не прошло и десяти секунд, как беглецы надежно затерялись среди персонала и под прикрытием вертолетных туш, а также всевозможной вспомогательной техники благополучно покинули опасную площадку. Погони вроде бы не наблюдалось, но в реве и грохоте услышать любые подозрительные звуки было невозможно, а увидеть преследователей мешали все те же вертушки. Будь Семенов сейчас в положении преследователя, а не жертвы, он бы поступил предельно просто – вызвал бы со своего смарта «Невод» и запросил живую картинку окружающей местности: крупный план под углом в сорок пять градусов с расширением поля зрения до пятисот метров. Получился бы отличный вид, практически без искажений и помех, ведь снимали бы сразу несколько спутников космической сети, а затем наземный сервер «Networld» обработал бы картинку и выдал ее абоненту. На проекционной голограмме смарта это выглядело бы как кино, снятое с хорошим разрешением, с высоты второго-третьего этажа.

Но сейчас Семенов находился в шкуре жертвы и обнаруживать себя ему было невыгодно. Он уже не обольщался насчет сопутствующей ему в последний час удачи. Она оказалась иллюзорной. Но все-таки босс на нее надеялся.

– Выходит, видел-таки нас «Невод», – озвучил Аслан сомнения Семенова. – Раз «красные» бойцов сюда прислали.

– Может быть, – босс пожал плечами. – А возможно, это просто подстраховка. Они решили перекрыть ближайшие аэродромы, а тут мы, как живые. Стандартная процедура.

– Ну да, – телохранитель хитро прищурился. – Вы видели, какие тут площади? Если наобум прочесывать – за сутки не управишься, да еще двумя машинами. А они нашли нас в этом муравейнике за минуту, мы и приземлиться не успели.

– Однако мы все-таки приземлились и даже успели удрать, – Семенов махнул рукой. – Так что тот, кто нас от «Невода» прикрывает, свою задачу выполнил. Мы пока живы и на свободе. И хватит версии сочинять. Не все гладко, это факт, но ведь мы не с клубом ролевых игр тягаемся, а с армейским спецназом, у них все ситуации просчитаны. И сейчас нам важен результат. Пока мы на шаг впереди… Вон чартерная зона, считай стоянки.

– Я «Гольфстрим» и без счета вижу. Он среди «аннушек» и «тушек» как лебедь в утином пруду. Поднажмем?

– Сразу не пойдем, – Семенов придержал Аслана за рукав. – Осмотримся. Думаешь, эту птицу никто до сих пор не приметил? Военные вполне могли сообразить, кого она ждет, и посты выставить.

Долго осматриваться не стали. В ту же минуту, когда они миновали третью стоянку, на которой дремала видавшая виды двести четвертая «тушка» каких-то там урюпинских авиалиний, слева от метеобашни началась возня. Определенно сказать, что там творится, Семенов не мог, но ему хватило самого факта нездоровой активности в абсолютно не предназначенном для этого месте. В тот момент, когда беглецы добрались уже почти до борта «Гольфстрима», активность переросла в ажиотаж с элементами фурора. В районе башни определенно стреляли – злое тявканье пистолетов и короткие трещотки автоматов пробивались сквозь аэродромный гул, как иголки сквозь плотную ткань: нехотя, но остро. А еще над метеобашней зависли две армейских вертушки. Они не стреляли, но лишь до поры.

Пока Семенов оглядывался на метеобашню, Аслан успел изучить обстановку вокруг самолета. Засады рядом с ним не оказалось.

– В целом все спокойно, но что нас ждут и готовы вывезти за тридевять земель, я бы не сказал, – озадаченно потирая бритую голову, сказал Аслан. – Люк задраен, двигатели холодные. Может, вертолетчик что-нибудь перепутал?

– Господин Семенов, – голос доносился откуда-то издалека, но человек не кричал. Босс некоторое время вертел головой, а затем догадался взглянуть на экранчик смарта. Иллюзия, что человек далеко, создавалась по причине маломощности звуковой панели приборчика. На связи был не Главный, как ожидал Семенов, а «встречающий». Он маячил на фоне стойки регистрации в аэропорту.

– Слушаю вас.

– Планы изменились, господин Семенов.

– Это я понял. Мы уже рядом с чартером.

– Нет, они изменились радикально. Вы не полетите самолетом. Истребителям эскадрильи охраны аэропорта приказано вас сбить, если вы попытаетесь уйти воздушным путем. Прошу немедленно прибыть в четвертый багажный терминал. Это слева от вас, видите синее здание метрах в пятистах к югу?