Путешествия Адама, или 30 лет спустя

– С таким здоровьем и дома находиться тяжело. Куда вас всех несет? А может вы все едете на книжную ярмарку?

Но постепенно вагон освобождался, а заветной остановки все не было. Колясочник еще пару раз мотался к водителю, но с тем же результатом. Адаму казалось, что они уже дважды объехали весь Иерусалим и начинается третий круг. Вдруг водитель очнулся и изрек.

– Следующая остановка тахана ракевет, но я поворачиваю в каньон, а вы ногами идите прямо. Вон видишь через шоссе здание? Ну? Иди туда.

Автобус укатил. Адам зашагал под палящими лучами солнца, тепло одетый и в сапогах для жуткой непогоды. Колясочник тащился где-то позади. Перебежав шоссе и спустившись по насыпи, он попал на огромный шук, а по-русски просто барахолку. Народу покупавшего, в отличие от продававшего было немного. Под огромным шатром вокзала, вдаль уходили длинные ряды со всякой мануфактурой.

– А где здесь книжная ярмарка?

Это был глас вопиющего в пустыне. Впереди стояло здание также похожее на вокзал, и Адам отправился проверить, что может там к книгам более почтенное отношение. Поднявшись по ступеням наверх, он увидел двух человек. Охранница и её напарника, пропускающих редких людей через метала– детектор.

– Ребята, здесь проходит книжная ярмарка?

– Нет, здесь проходит железная дорога.

Подоспел колясочник, со своими пустыми картонными коробками. Они в два голоса загудели про старую железнодорожную станцию и старый вокзал, где проходит книжная ярмарка.

– Так вы не туда приехали. Вам надо на старую станцию. Ришона.

– Вот спасибо. А где это?

–Возьмите внизу такси. На двоих это будет дешевле.

– Все, бери коляску и пошли вниз. На улице стояли две машины со спящими водителями. Все сначала.

– Нам надо на старую станцию, где сейчас проходит книжная ярмарка. Понимаешь?

– Да вы не первые. Уже возил. 50 шекелей.

Колясочник попробовал сэкономить.

– Давай за сорок?

Нет!

– Да поехали уже. Садись.

Водитель запихал коробку и коляску в багажник, и они поехали.

– А ты на книжную ярмарку с коляской зачем?

– Я библиофил. Я каждые два года езжу на эти ярмарки. Её перенесли на новое место, и я уже думал, что не найду.

– А, так ты торгуешь книгами. Откуда сам?

– Я из Одессы и не торгую книгами. Я – библиофил. Собираю интересные издания, по авторам и по другим интересам. Раньше в России были сотни библиофилов, а сейчас осталось десяток.

– Я знаю. У нас на Литейном, собирались все эти библиофилы и продавали из-под полы собрания сочинений и редкие книги.

– Нет, это перекупщики. А библиофилы собирали книги. Вот я такой.

Адаму не хотелось его обижать. А зачем коляска и пустые коробки? Для редких изданий? Ну хочет человек называться библиофилом. На здоровье.

Они подъехали к большому зданию, внешне действительно похожему на вокзал. Водитель, получив причитающиеся шекели, потерял к ним всякий интерес, и Адам устремился внутрь, вслед за убегающим библиофилом.

Первое что бросилось в глаза, это большая табличка на столбе. “Тахана ракевет. Ришона.”

На выставке

Это было огромное помещение вокзала. Все было деревянное. Платформа, различные торговые заведения, по обе стороны рельсов железной дороги, заканчивающейся прямо здесь. Было и каменное здание вокзала, в котором располагались услуги и торговые организации. Везде стояли столы со стульями и многочисленные торговые точки продавали еду и сувениры. Это было мило. Вот так старый железнодорожный вокзал, стал выставочным центром страны. Жаль, что мало народу об этом оповещено. Обойдя все торгующие помещения бывшего вокзала, Адам заметил плакат с указующей стрелкой и надписью, до боли знакомом английском языке, книжная ярмарка, международная.

– Есть Бог, и ты привел раба своего на место, где ему надлежало быть.

Пройдя длинным и кривым коридором, Адам был вынесен духовной волной прямо на многочисленные стенды с книгами. Надписи на стендах, на разнообразных языках, объясняли желающим, какую страну и какое издательство оно представляет. Прежде чем кинуться в объятия первому же издателю он решил обойти всё и всех и присмотреться поближе. Это было не так уж и сложно. Четыре не очень длинных аллеи, пересекались четырьмя же переулками. Сразу от входа, слева и справа, располагались стенды русскоязычных издательств. Далее были религиозные издания, но опять на русском языке. А далее по списку англоязычные, венгерские, испанские и прочие, не очень для него интересные. Народу было не так уж много. Некоторые задумчиво перебирали книги и слегка торговались и насколько было заметно не безуспешно. Кто-то стоял кучками и о чем-то неспешно разговаривал с сидящими за столами людьми.

Адам решил начать с русскоязычного стенда. На его простой вопрос, с кем из издателей он может пообщаться, он получил простой ответ.

– Здесь издателей нет. Все русскоязычные стенды занимаются только продажей книг, а если вам нужно издательство, то пожалуйста, есть интернет.

Нет, ну в России все было понятно. Там на международных выставках занимаются продажей. В Петербурге построен огромный выставочный город, под названием Ленэкспо. Так там все приходят с кошелками и авоськами. Особенно в последний день. Торгуют все. За все заплачено. Никто и не сомневается, что выставка для того, чтоб в основном оправдать затраты, а если повезет, то и познакомиться с кем-нибудь. Зачем собрались? Да ведь так положено во всем мире, а мы что, хуже других? Но при этом можно еще немножко заработать.

Помните бородатый еврейский анекдот?

У еврея спрашивают:

– Если б ты бы царем, что бы ты делал?

– Ну ещё бы немножко шил!

Вся эта выставка, во всяком случае в русскоязычной её части, из этого анекдота. Далее стоял стенд книг на русском языке, но с религиозной еврейской тематикой. Правда среди выложенных книг, он обнаружил и беллетристику. Это обнадеживало. Это издательство, которое находиться в Москве, представляли два религиозных еврея, судя по одежде, принадлежавшие к любавическому движению. Один из них оказался издатель и на скромный вопрос Адама, не заинтересованы ли они издать его труд, перефутболил его к другому, назвав его заведующим литературной частью. Тот был прям и прост.

– Какое это имеет отношение к еврейству?

– Если не считать, что это написано евреем и о жизни еврейской эмиграции 70-80 годов прошлого века, то никакого.

– Сколько знаков?

– Этого я пока не знаю, поскольку еще в процессе. Я думаю что-то в районе 500-700 страниц. У меня есть распечатанных копия одной из глав.

– Покажите.

Спасибо, умный человек подсказал. Адам достал несколько листочков.

– Так, все понятно. И сколько глав будет всего?

– Пока есть 30, но я думаю в пределах 100, может немного больше.

– Это около 1000 печатных страниц. Мы не можем печатать такие большие произведения. От силы 250– 300 печатных страниц.

– А если разбить на 3-4 тома?

– Если первый том не будет продаваться хорошо, то выпускать второй и дальше слишком рискованно. Мы не можем на это пойти.

– Предположим я перепишу концовку первой трети, и она выйдет как законченное произведение. Это может вас заинтересовать?

– Но вы же начали писать в расчете на развитие всей идеи?

– Это так. Мне не приходило в голову, что слишком большой объем может оказаться препятствием к изданию.

– Пришлите мне в электронном виде одну-две главы. Я отдам литературным консультантам почитать и, если они скажут, что это супергениальное произведение, мы сможем говорить.

Это было уже что-то. Адам был далек от мысли, что занимающееся религиозной еврейской литературой, заинтересуется его скромным трудом, но кто не рискует, тот не пьет шампанское. Риск был практически нулевой, а узнать мнение людей, занимающихся литературой было интересно. Правда могут не ответить вообще. Ну а что терять? Нищему, как известно, пожар не страшен. Взял котомку и в другую деревню.

Далее, он нашел издателя книг на русском языке, проживающего в Израиле. Тот был деловит, краток и очень занят. На предложение Адама, взглянуть на уже изданную книгу, очень критически её листнул и отозвался об редакторе весьма нелицеприятно. Нашел что все не так, и все неправильно и вообще…

– Сейчас все ищут романы. Я издаю романы как в печатном виде, так и в электронном. То есть книги печатаются только по заказу. Я делаю полную подготовку, редактирование, верстку, художественное оформление и все что нужно, чтоб книга выглядела идеально. Это все за счёт автора. А что еще у вас есть? Что-нибудь интересное? Роман?

– Да я сейчас работаю над романом о эмиграции 70-80-х годов прошлого века, но мне сказали, что это слишком громоздкое произведение и никто не захочет вкладываться в такой дорогостоящий проект. Его собеседник как-то переменился. Адам почувствовал неожиданный интерес.

– Вы мне пришлите в электронном виде что у вас есть. Я посмотрю. Иногда, если я вижу что-то интересное, я заключаю договор и это абсолютно другое дело.

– Хотите я оставлю главу. Она у меня распечатала.

– Нет, нет. Вы мне пришлите в электронном виде и лучше побольше материала. Я хочу почитать и понять, как вы пишите.

– Хорошо, я пришлю вам пару глав.

Это тоже будет еще одно мнение. Это всегда интересно.

Следующим его собеседником оказался весьма уважаемый человек. Секретарь Союза русскоязычных писателей Израиля. Как все нормальные современные люди, он отказался принимать какие-либо печатные труды и внимательно выслушав, протянул визитку.

– Вы все мне пришлите в электронном виде, и я с этим непременно ознакомлюсь. Это было приятное знакомство.

Адам обошел территорию выставки по второму кругу, но ничего интересного для себя не нашел. Я немного постоял у стенда Саймона& Шустера, но ничего конкретного предложить не мог. Это одно из самых крупных в мире издательств, но не сегодня. Надо издать что-то стоящее. Делать больше на этой ярмарке, увы, было нечего.

Адам видел несколько человек, как он понимал пишущих, которые уговаривали тех, кто от литературы решал, кто будет напечатан и услышан, но это были разговоры просителей с чиновниками. Адам не хотел быть одним из них и поэтому направился к выходу.

На выходе он столкнулся с двумя немолодыми мужчинами, которых видел на ярмарке. Они говорили между собой по-русски. Один из них высокий с бородой, другой, полная противоположность, невысокий и безбородый. Они разговорились, но Адам не спрашивал, как их зовут, а про себя называл их, высокий и невысокий. Высокий очевидно был лидером в этой группе и говорил он.

– Вы куда едете?

– Вообще мне надо на тахана мерказит.

– Мы тоже туда едем.

Подошел автобус, они все влезли, и весь остальной разговор происходил в автобусе. Начал высокий.

– Я видел вы на ярмарке говорили с Секретарем Союза Писателей?

– Да, я пообщался на предмет вступления в члены Союза.

– А я как раз член этого общества.

– Скажите, а есть ли какой-либо смысл в этом?

– Я ездил в Москву, в мае месяце от Союза писателей Израиля.

– У вас много печатных трудов?

– Я напечатал в прошлом году книгу рассказов, но сейчас все ищут романы.

– А сколько печатных страниц вашей книги?

– Около 250. А что пишете вы?

– Я издал небольшую книжку в этом году, а сейчас сижу над романом, но как я понял такой большой никому не нужен.

– А сколько листов ваш роман.

– Да боюсь, за 1000 листов перевалит. Встрепенулся невысокий.

– Вы сказали 1000 листов? На его лице было неподдельное удивление.

– Вы серьезно? Откликнулся высокий. Адам кивнул головой и установилась тишина.

– Мне сказали, что никто не возьмется печатать такой объем. Я думаю разбить это на три части и искать издателя, пока на первый том. Но только не в России. Я слышал, что в России денег не платят.

– Конечно не платят. Я не получил ни копейки.

– Простите, а какой смысл этим заниматься?

Тот не ответил, но это и так было ясно. Человек хочет, чтоб его труд был замечен и печатает книгу за свои средства, в надежде стать, если не богатым и знаменитым, то хотя бы признанным. Они вышли на конечной остановке и распрощались до следующей встречи. Большинству людей, занимающимся творчеством, не так важно, что не удается стать знаменитым, но хотя бы узнаваемым. На этой ярмарке, как Адаму представлялось, было три категории людей. Первые – это люди пишущие. Они искали возможности уговорить тех, кто поверит в их талант и вложит средства и покажет людям, какой бриллиант скрывался от мира. Вторые – это те, которые скрываются от первых. Они им не нужны. Никто не хочет вкладывать деньги в неизвестных гениев, с огромной долей вероятности, их потерять. Оплатите расходы по подготовке и изданию и тогда, мы подумаем, а стоит ли ставить свое имя под этим. Третьи – это просто те, кто торгует книгами. От крупных менеджеров до простых продавцов, всех тех, кто крутиться на перепродаже на разных уровнях и всех, кто в профессии. Такая вот картинка.

Отель Кейсар

Можно конечно, просто сесть на автобус # 968 и ехать домой. Но несколько соображений удержали Адама, от этого, казалось разумного шага. Последний автобус уходил из Кармиэля в 15:30. Если он будет возвращаться обратно в Кармиель, что вряд ли, то это уже ближе к 19:00. Приезжать в Кармиель после 21:00, бессмысленно. Ему еще нужно пересаживаться на автобус, до Нагарии, а там ещё как-то добираться до городка, где он живёт.

“…Всё, мой поезд ушел. Надо ночевать в Иерусалиме. Тем более отель оплачен и денег никто не вернет. Встать утром, позавтракать и спокойно идти на свой автобус. Если надо долго ждать, можно погулять по Иерусалиму. Хотя это дурная затея. Город мне очень не понравился.”

Он был уже трижды в Иерусалиме. Но то были экскурсии. Памятные места, религиозные святыни, туристические достопримечательности. В этот раз он видел другой Иерусалим. Во-первых, люди, большинство религиозные. Старые и совсем дряхлые. Женщины и мужчины. Евреи и арабы. Неуютно как-то среди них. Он ездил на автобусе по кварталам, которые не посещают туристы.

Вопиющая грязь и разруха. Разбитые хибары и современные строения. Вокзалы и восточная барахолка для нищего слоя населения. Какая-то скрытая агрессия и бесчисленные лавки, набитые всяким барахлом. Надо родиться на востоке и воспринимать эту культуру нетерпимости, шумной жестикуляции и хаоса, окружающего тебя со всех сторон.

– Нет, я после завтрака поеду домой, а пока надо узнать где этот самый Кисар?

Это оказалось просто. После первого вопроса ему указали направление и, в конце концов, он нашел то, что искал. На здании висела вывеска с названием Сизар. А он искал Кисар.

– Так это оно и есть, – воскликнул Адам.

Помниться в старославянском говаривали Кесарю-кесарево, мы прибавляли, а слесарю-слесарево. Это все вольный перевод с иврита. Сизар, он же Цезарь, а на иврите Кисар. Ирод Великий построил город и назвал его Кесарей, то есть Цезарией. А салат не Кисар, а Цезарь. Правда в России в него добавляют курицу, но это от недостатка понимания, что в хороший салат, мяса не надо. Значит я живу в Цезаре. Это тебе не Кисар какой-то. Все должно быть по высшему разряду.

В холле он застал большую и жутко шумную группу русскоговорящих тинэйджеров. Экскурсовод стараясь перекричать всех, объяснял, как надо вести себя в гостинице. Адам подошел к стойке бара и предъявил выписанный документ.

– Дайте паспорт, – на простом русском языке откликнулась дежурная.

– А эта шумливая группа из России?

– Да вроде из Белоруссии. Твой номер на этом этаже.

Адам получил конверт с пластиковым ключом и отправился к себе в номер. Он был так себе. Не Сизар конечно, но для кисара сойдет. Перед тем как покинуть стойку дежурной, он попросил ввести ему в iPad код вай-фай.

В номере был электрочайник и пакетики чая и кофе. Адам встречал такое уже в гостинице Хамей Тверия.

– Может это фирменный знак отелей, расположенных в городах, названных в честь римских Цезарей? Но чай это хорошо.

Адам принял горячий душ, и залез под одеяло с горячей чашкой чая. Все больше ничего не надо, можно три– четыре часа писать и быть счастливым. Его ждала правка текстов, которые он перевел в новый формат. Но увы. Его славный iPad, забастовал, объяснив, что нету дружок вай-фая, а без него, йок интернет. “Не надо нервничать, – успокаивал Адам себя. – Надо одеть штаны и идти просить помощь.”

Дежурная русско-иврит говорящая, сочувственно прониклась его горем.

– Понимаешь у нас есть 5 джи, а если выше потребление, то это такие деньги! Она была уверена, что он поймет.

– Понимаешь, – сказал Адам. – Сегодня, младенцы, едва получив молочные зубы, уже сидят в интернете. Старички, которые не помнят про свои молочные зубы, а нынешние кладут в стакан и затем тоже сидят в интернете. Твои 5 джи им до ж… Как и мне. Отдай интернет, и я все прощу.

Она привела здорового лысого дядьку, и тот долго тыкал пальцем в компьютер и наконец торжествуя сказал: – Есть!

Едва Адам, вновь обложился подушками и уютно устроился в кровати, его интернет сдох.

– Голиафа победить сегодня не получиться. Надо включить телевизор и прожить эту ночь.

Из двадцати программ две были российские. Первый и еще один, подстать ему. Там или базарные драки, вплоть до мордобоя или враки. Затем израильские каналы. Это не его. Два французских. Мимо. Два немецких. Мимо. Несколько новостных на английском, пересказывающие одно и тоже, каждые пять минут и одно с жутко заунывным фильмом, от которого даже зубы заныли. Есть компьютер, но нет вая с фаем. Это всё равно, что дать голодному консервную банку, но без открывалки. За свои 400 израильских шекеля, равных $100, он всю ночь ворочался в кровати, включал и выключал ТВ. Пил чай и холодную воду, но уснуть не мог. Посреди ночи стало жутко холодно. Адам включил прибор на стене и поставил на плюс 30. Тот жутко загудел, но в номере становилось все холоднее. Обследовав шкаф в прихожей, Адам нашел четыре солдатских одеяла. Он притащил все. Он не мог сказать, стало ли комфортно, но можно было не ощупывать ледяную кожу. Война была проиграна, но наступило утро.

– Наверно завтрак сервируют с 7 часов, но для надежности пойду к 8:00.

Горячая вода, в плюющем во все стороны душе, смыла горечь поражения и залила весь пол. В ванной стоял туман и зеркало показывало густую пелену. Вытереть бы чем, но есть только для себя. Последнее полотенце, было использовано, и он решил отказаться от рассматривания себя в зеркале.

– Чего я там не видел?

Выйдя из номера, он сразу учуял кухонные запахи и смело отправился на встречу с завтраком. Вниз по лестнице он уже шагал в строю. Народ шел косяком. Это были и вчерашние тинэйджеры из Белоруссии, и явные туристы из Америки и Европейские собратья, говорившие на испанском и итальянском. Вавилон.

Кушать хотели все. Адам много раз участвовал в аналогичных завтраках и поэтому знал, что все будет, как и всегда. Поразительное многообразие селедок и салатов это – на завтрак. У всех своя культура. Сырно-молочные изделия неопределенной консистенции. Всяческие булочки и печенюжки. Для него, все это из серии – они укорачивают нашу жизнь, но делают её вкуснее. На горячем столе стояли три блюда с разнообразными формами яичных изделий. Одни были желтые, другие белые и третьи просто вареные вкрутую. Был тостер и кофейная машина. Адам, как и всегда, пособирал, что ему казалось наименее опасным для здоровья и пристроился за первым столом. Так интереснее наблюдать за входящим народом, жестоко борющимся со своим желанием, сложить все в большую тарелку, закрыть рукой и уйти в свой угол и там насладиться сполна. Но народ был цивилизованный и боролся с дремавшими инстинктами. Пришла худощавая девчушка с огромным пистолетом, закрывавшем все её бедро. За нею, американская стандартная семья. Все высокие, спортивно-худощавые. Сок, молоко, хлопья и творог. Кофе с молоком довершил спартанский завтрак.

Израильтяне тащили селедки, салаты, булочки, рулеты и всего много. Пришел большой лысый человек, который включал вай– фай вчера, подмигнул и стал собирать со столов грязную посуду. Говорить было не о чем. Адам пошел собираться и покинуть этот Кисар отель навсегда. Путь на центральную автобусную станцию оказался еще короче, чем казалось вчера. Пройдя несколько разбитых, как после бомбежки зданий, он вышел к красивому современному зданию вокзала.

На стенде объявление гласило, что все отправки автобусов происходят на третьем этаже. В окошечко информации стояла огромная очередь. А мне то, что? Множество стеклянных дверей с надписью, по-английски гейт, ворота значит, вели к желанному номеру автобуса. Адам шел вдоль всех этих гейт и искал единственный номер # 968, но его все не было.

Последние, 19 ворота и ура! # 968.

Осталось выяснить время отправки. Но почему-то против этого номера высвечивалась какая-то табличка с текстом. Даже если б он был двухметрового роста и имел не носу очки, то я вряд ли понял бы, о чем речь. Пришлось тащиться через весь зал и встать, в столь гордо отвергнутую очередь.

– А что с автобусом # 968?

– Следующий в 1:30.

– Это же через 5 часов! Есть альтернативные способы.

– Автобус # 960 гейт 14 до Хайфы, а там пересадка. Следующий!

Выбор невелик. Адам нашел этот гейт #14. Подошел автобус #960 и он, с очередной группой автоматчиков залез в автобус. Его охрана, поставив оружие между ног, тут же захрапела. В израильских автобусах есть электрические розетки, в комплект которых есть вход ю эс би.

Адам воткнул провод от компьютера в этот вход. О, диво дивное!

Есть электричество. Он включил настройки. Есть и вай и фай. Не надо пароля. Всё работало. Это были лучшие два часа за последние два дня.

В дороге ему позвонила двоюродная сестра.

– А ты где?

– Еду в Хайфу. Отменили рейсы в Кармиель.

– Так из Хайфы еще лучше. Возьми автобус до Нагарии, а там сядешь на местный и все, будешь дома

– Действительно неплохая идея.

Автобус # 271 до Хайфы доехал быстро. А тут и автобус до Нагарии! Сколько раз он потом пожалел, о том, что сел в него, знал только он и автобус. Тот ехал и ехал. Он останавливался на всех, даже самых заплеванных станциях. Он объехал всю Хайфу. Потом посетил все крайоты, то есть пригороды по дороге. Когда он добрался до города Акко, то двинул сначала на юг, а затем решил проверить что делается не севере. Он заглядывал в каждый проулок и только что не заезжал во дворы. Когда уже пассажиров не осталось и только Адам один, маялся позади, автобус снова выбрался на шоссе и двинулся, не спеша в сторону Нагарии. Едва, завидев Нагарию, он снова свернул в глубь и принялся челночить улицы.

“Не иначе, как назло, – понял Адам! – Он, наверное, ждет, что я не выдержу, выскочу и пойду пешком. Нет. Я буду сидеть и терпеть.”

И враг был повержен. Они прибыли на тахану мерказит города Нагария!

Оттуда, до дому рукой подать

На поверхности мёртвого моря

Адам переехал в Израиль три года назад. Он уже был там, но в качестве туриста. В составе группы, поездил по стране, тогда был февраль месяц, холодно, дождливо и Адам здорово простудился. Его группа вернулась, а он ещё задержался на неделю. Остановился у родственников, которых не видел много лет. Они жили в небольшом городишке, в горах на севере страны. Значительная часть населения его, говорила по-русски, как выяснилось позже, русскоязычные израильтяне жили везде. Адаму этот тихий городок понравился, и он всерьёз задумался о переезде. Сказано, сделано и через год он был уже в Израиле, жил в большой трехкомнатной квартире, маленьких квартир в Израиле попросту нет, на очень тихой улице. Из окна были видны горы и солнце будило в 6 утра. Адам путешествовал по Израилю, и думал о том, чем ему теперь заниматься.

Ему нравилось Мёртвое море и каждую весну он собирался провести там хотя бы дней пять. Позагорать и полежать на морской поверхности и, омолодиться.

Почему на поверхности, а не на дне? На дне там вообще темно и непонятно. Вот теперь говорят, там нефть нашли! Не зря его называли "Асфальтовым морем"! Да как туда нырять-то! На поверхности и то ноги подбрасывает, и переворачивает на спину, греби назад к берегу, если некому помочь перевернуться. Насчёт омоложения, Адам был не вполне уверен, но в прошлом году, едва не сгорел дотла. Вроде не дурак, и прожил немало лет, а почему ничему не научился, понять не в состоянии! Экскурсовод, с умным видом, объясняла, им, несмышлёным.

– На Мёртвом море, сгореть нельзя. Там такие природные условия и прочие обстоятельства, что сколь не загорай, а всё будешь как новорожденный.

Вот и верь после этого людям!

– За тупость мою, и доверчивость, прижигала мою многострадальную шкуру, видавшая виды, врач косметолог, жидким азотом! Все дураки учатся на своих ошибках! Но вот пришла весна, и вновь я засобирался на море… Мёртвое!