Вопросы практической магии

– Даранчик, ну на кой демон ты все время лезешь в какие-то неприятности? Я что, мало зарабатываю? Ну зачем тебе эти монетки? У нас все есть! Что тебе еще-то надо?!

Даран постоял, кусая нижнюю губу и глядя на солнце, уходящее за пышное белое облачко, вздохнул, переступил с ноги на ноги и все-таки решился:

– Я хочу быть полезным, братец! Ты работаешь, Анарочка работает, хоть и с животиком, Устама работает, тетя Легана, все работают и приносят пользу! А я?! Я – зачем живу? Нахлебником? Я хочу вносить свою долю! Я могу! Я умный, дельный, знаешь, какая у меня память?! И рисую хорошо – ты видел, как я рисую? Кстати, вчера в трактире я нарисовал одного купца, и мне дали серебреник! Вот! И ничего не ворую! Я давно уже ничего не ворую! И не ругаюсь!

Илар внимательно посмотрел в лицо мальчишки, и вдруг в его голову пришла мысль: «А ведь он с меня пример берет! Я-то отказался от помощи родителей! Сам зарабатываю, чтобы ни от кого не зависеть, а почему он не может?»

И тут же ответил сам себе: «Потому что он маленький! Потому что ему еще одиннадцать лет! Ну… двенадцать, но это никакого значения не имеет! Потому что есть кому о нем позаботиться! Хмм… в принципе, как и у меня?»

Запутавшись в умозаключениях, Илар нашел глазами скамейку под деревом возле калитки, подошел, сел на нее, наслаждаясь прохладой, запахом цветов (Анара постаралась!). Ветерок, прилетевший с гор, утихомирил дневную жару и теперь ласково трепал вихрастую голову Дарана, с опаской и ожиданием вглядывающегося в своего названого брата. Илар взял мальчишку за руку, потянул к себе и усадил рядом, обняв за худенькие плечи левой рукой.

– Эх, братец, братец! Ты смотришь на меня, да? Как я со своими родителями, так и ты со мной? М-да… давай начнем с того, что мы все тебя любим и ты нам дорог. Очень дорог! Мы за тебя… ну… порвем всех! Как Быстрик тряпку! Мы на край света пойдем, чтобы тебя выручить, и накажем всех твоих обидчиков! Веришь?

– Верю… – Даран шмыгнул носом и ткнулся головой в плечо Илара. Тот почувствовал, как рубашка на плече стала мокрой, и у него самого защипало глаза и ком встал в горле. Илар прокашлялся и продолжил сиплым, надтреснутым голосом:

– Вот. И мы очень боимся, что ты встрянешь в какие-то неприятности, что, кстати, уже было. Согласен? Было?

– Было… – покаянно кивнул Даран.

– А когда ты встрянешь и мы пойдем тебя выручать, то побьем за тебя кучу народа. Но это еще полбеды. А если погибнет кто-то из нашей семьи? Ты бы хотел, чтобы погибла Уста? Или тетя Легана? Она тебя часто ругает, но ведь убьет любого, кто тебя обидит! Ты хочешь, чтобы убили тетю Легану?

– Зачем так говоришь? – Даран сморщился, из его глаза покатилась слеза. – Знаешь же!

– Знаю. Но хочу, чтобы ты понял. Представь – нет тети Леганы, нет Усты, которая умрет за тебя! Погиб Быстрик, твой дружок, выручая тебя из беды! Нет меня – потому что я всех прокляну за тебя, посмей кто-то тебя тронуть! И меня за это казнят! И Анара с твоим маленьким братиком… она ведь тоже не останется в стороне, правда же? Правда, ты знаешь. И все это потому, что ты совершил необдуманный поступок и втравил нас в большие неприятности, которых у нас теперь и так хватает! Нет, я не хочу тебе запрещать зарабатывать. Ты молодец, и я тебя понимаю – сам такой. Да, да – я сам такой! Но теперь мы семья. И не можем себе позволить делать глупостей. Никаких. Прежде чем что-то натворить, вначале вспомни о нас. О том, что ты можешь навести на нас беду. И остановись. Хорошо? Ты не сделаешь ничего необдуманного, ничего такого, что может привести беду к нашему дому?

– Нет, не сделаю! – Даран поднял заплаканное, красное лицо и посмотрел в глаза Илара. Теперь он не отвел глаза.

– Я верю тебе. Ты еще маленький, но повидал многое такое, что и не каждый взрослый смог бы вынести. И не испортился, не стал подлецом. Я горжусь тобой, братец. И все мы гордимся. И верим тебе. Прошу тебя, не обмани наше доверие. Я хочу тебе верить и в дальнейшем, гордиться тобой, надеяться на тебя. Вдруг меня не окажется рядом, кто поможет Анаре? Твоему племяшу? Мало ли что может случиться – видишь, как вышло с заклинанием, вдруг я открою портал в плохой мир, погибну, тогда ты будешь заботиться об Анаре и племяннике! – И тут же подумал о том, что через пять минут после того, как родители узнают о его гибели, – примчатся и утащат Анару в свое поместье, даже если придется всех в этом доме связать! Но Дарану говорить об этом не обязательно.

– Я умру, но не дам в обиду Анарочку! – Даран стиснул кулаки и скрипнул зубами. – Горло перегрызу за нее!

– Как и все мы… – мягко ответил Илар, ероша волосы мальчишки. – Так вот, давай мы с тобой договоримся: я не против того, чтобы ты что-то зарабатывал и делал нам подарки или что-то приносил в дом. Но если у тебя есть хоть какое-то сомнение в том, что твои поступки не навлекут беду на нашу семью, – не совершай этих поступков, или предварительно посоветуйся с кем-то из нас. Мы или отговорим тебя, или, напротив, поможем, но опасное дело нуждается в семейном обсуждении, это точно.

– Я согласен. – Даран посмотрел в глаза Илару, и тот почувствовал удовлетворение – надо было раньше поговорить с мальчишкой. Не дурак же он в самом деле, должен понимать?

– Вот и замечательно. Иди сюда! – Илар обнял Дарана обеими руками и крепко прижал к груди так, что у того внутри что-то пискнуло. – Задавлю! Масла из тебя нажму!

Илар провел пальцем по ребрам мальчишки, пощекотал под мышкой, и тот захохотал, выворачиваясь из крепких рук брата. Они возились так минуты три, потом Илар отпустил Дарана и, погрозив пальцем, строго приказал:

– Шагай на рынок, и никаких пинков неприятелю!

– Этого не обещаю! – Даран хихикнул и отбежал от скамейки. – Неприятеля надо бить! Кстати, вон он!

Лицо мальчишки окаменело, и он уставился в пространство над плечом Илара. Тот оглянулся и увидел здоровенного мужчину выше Илара на голову и втрое шире в плечах.

Мясник Бугур – он пер по улице, как закованная в сталь лошадь конного латника, и его глаза навыкате смотрели в мир с ненавистью и презрением. Эти людишки, теряющиеся под необъятным брюхом торговца, не стоили жалости и вообще внимания – ничтожные твари, ползающие у ног Человека!

Илар закипел. Он вспомнил все, что этот негодяй сказал Дарану, и кровь бросилась в лицо. Колдун встал и на прямых, как деревянные палки, ногах пошел навстречу мяснику, глаза которого, налитые кровью, все еще не заметили предполагаемое препятствие. Но какое может быть препятствие для человека, по весу равного трем обычным людям и обладающего силой ломового тяжеловоза?

Мясник едва не сшиб Илара с ног, остановившись в самый последний момент. Замер, покачиваясь, вглядываясь мутными глазами в «препятствие», а когда узнал, взревел дурным голосом так, что лошадь проезжавшего мимо них возчика всхрапнула и едва не понесла, удержавшись лишь благодаря поводьям, вовремя ухваченным сильной рукой возницы, да отчаянной ругани, перекрывшей рев разъяренного мясника.

– Проклятый колдун! На костер тебя, гада! Заполонили! Твари! Колдуны! Весь город заполонили! И щенок этот проклятый! Пришибу гадов!

Илар молчал. Он как раз в этот момент успел до конца впитать отрезвляющее заклинание из Асмунга, что достал из сумки.

Илар взял с собой Асмунг покойного старика-колдуна, оставив свой дома, – чего таскать лишнюю тяжесть? Все равно все заклинания, что есть в его Асмунге, – это часть заклинаний Асмунга старого колдуна, так что незачем таскать лишнее.

Заклинание выплюнул, как вишневую косточку. Когда приходилось колдовать таким способом, при скоростном истечении волшбы Илар обычно секунды на две-три слеп – перед глазами расходились красные круги, мир белел, а в ушах начинало звенеть. Не так это просто – быть проводником могучего колдовства!

Илар никак не мог научиться дозировать выпущенное колдовство. Если он колдовал, так уж колдовал – на полную Силу, сверх Силы, настолько, насколько мог! Так, чтобы пространство трещало и все вокруг рушилось!

Ударила молния, прогремел гром, поднялось облако пыли, будто великан ударил по пыльной мостовой огромным мешком с мукой.

Когда зрение вернулось и колдун сфокусировал глаза на объекте колдовства, то вначале не понял, что случилось, и на всякий случай отпрыгнул в сторону, опасаясь, что чудовище навалится на него всей своей разноцветной тушей. Разноцветной потому, что она, эта туша, была окрашена во все цвета радуги, вдоль тела, сверху вниз. Голые плечи, не прикрытые кожаной жилеткой, волосатая грудь, живот, подобный бочонку с пивом, даже глаза – один был красным, другой зеленым. А еще – уши. Почему заклинание так подействовало на этого человека – неизвестно. Только уши теперь свисали до плеч, как у гончей собаки, и, как у кабана, выросли два здоровенных клыка, достающих почти до подбородка.

Даран за спиной Илара икнул от неожиданности, потом радостно захохотал, упав на скамейку. Завизжали женщины, залаяли собаки. Всадник, проезжавший в пяти шагах от «собеседников», пнул пятками дико косящую глазом кобылу, и та скакнула вперед, унося хозяина от ужасов столичной жизни.

И всадник тут же вспомнил, как ему рассказывали знающие люди: «В столице будь осторожнее! Это проклятый город колдунов и разбойников! Оглянуться не успеешь, как заколдуют, ограбят, убьют – хорошо, если не изнасилуют! Хотя и это может быть!» Теперь ему казалось, что разноцветное чудовище гонится за ним с совершенно недвусмысленными намерениями, и ему очень не хотелось стать объектом вожделения монстра. А еще больше он не хотел оставаться в этом городе дольше, чем того потребуют дела, – скорее забрать наследственную грамоту, и в путь! Чтобы оказаться как можно дальше от проклятого гнезда колдовства, надо спешить в родной городок, где, кроме старой лекарки, нет никакого, даже самого завалящего колдуна!

Как ни удивительно, заклинание протрезвления подействовало отрезвляюще, а не погрузило объект в пучину алкогольного отравления. Мясник был абсолютно трезв, настолько трезв, каким он не был, вероятно, с самого рождения. Бугур с ужасом смотрел на разноцветные руки, трогал болтающиеся тряпкой уши и тихо завывал, шлепая толстыми, навыкате губами, не в силах вымолвить ни одного слова.

К чести Илара, сам он опомнился через секунду после того, как случилось то, что случилось. И тут же, открыв Асмунг, начал лихорадочно впитывать заклинание, по его мнению, наиболее подходящее для случая, а именно сонное заклинание. На самом деле это было не совсем сонное и совсем даже не сонное заклинание, а другое, простое и всем известное, но… что поделаешь, если оно действует именно так, а не иначе? Обычные колдуны этим заклинанием бодрят, но…

На загрузку ушло секунд десять, и, когда заклинание ласковым котенком угнездилось в мозгу, оставляя ощущение некой «сытости» (как всегда бывает после загрузки), Илар облегченно вздохнул: теперь он свалит негодяя, если тот попытается напасть.

Почему не сделал этого раньше? Времени не было. Честно сказать, так взбесился, увидев подонка, что забыл обо всем, кроме желания отомстить. И это при том, что он, Илар, только что призывал мальчишку действовать продуманно, осторожно и не влезать в неприятности! Позор на голову! Впрочем, плевать.

Подойдя к завывающему мяснику, Илар натянул на лицо как можно более каменно-зловещую мину, подмигнул Бугуру и холодным тоном негромко сказал:

– Как тебе нравится то, что с тобой случилось? Еще раз услышу или мне передадут, что ты плохо отзываешься обо мне и о моих близких… если причинишь им вред – я сделаю так, что ты пожалеешь! Из тебя будут сыпаться черви! Ты будешь страдать вечно, выть от боли, гнить заживо! Ты понял меня, подонок?!

Илар ожидал, что мясник бросится на него, и приготовился выпустить заклинание, ожидал, что тот попытается ударить или начнет звать на помощь стражу, и тогда колдуну, напавшему на добропорядочного жителя столицы, может не поздоровиться, однако Бугур просто упал в пыль, на колени, уткнулся головой в мостовую и, трясясь, захлебываясь от ужаса, пролепетал:

– Прости! Прости, уважаемый! Я больше никогда не обижу никого из твоих близких! Это все вино проклятое! Я и пить брошу, обещаю! Совсем брошу! Прости, ради Создателя! Сними проклятие!

– Посмотрю на твое поведение! Будешь себя хорошо вести – сниму. Позже. Пока так походи! Чтобы навсегда запомнил! И чтобы больше ни капли вина! – важно произнес Илар с некоторым замешательством. Он не знал, как вернуть мяснику обычный облик, и надеялся, что заклятие исчезнет само собой. Судя по всему, заклятие в этом случае имело побочный эффект – оптическую иллюзию, настолько совершенную, что ее нельзя было распознать без специальных средств. Такие иллюзии развеиваются через часы или дни – зависит от мощности заклятия и Силы колдуна. И еще от чего-то, того, что нельзя понять и уловить человеческим восприятием, – божественного промысла.

– Вот так! Теперь будешь язык придерживать! – Даран подскочил к мяснику, хотел пнуть его в толстый лошадиный зад, но Илар успел поймать мальчишку за руку и шепнул в ухо:

– Бежим отсюда, быстро! Народ собирается, не видишь, что ли?!

И в самом деле – собралась толпа, человек двадцать. Они молча смотрели на урода, возникшего вместо мясника, и не шевелились, завороженные зрелищем. Их молчание пугало, от испуга Илар вдруг вдохновился и выдал:

– Иди домой, никого не обижай! Будешь себя хорошо вести – прощу! Обидишь – моих близких или свою семью, кого бы то ни было – останешься уродом! А то и умрешь в муках!

И тут же грозно добавил, обращаясь к толпе зевак:

– Расходитесь! А то и вы будете наказаны за свои грехи!

Толпу будто ветром смело. Люди бежали – задыхаясь, падая, зеленщик даже бросил тележку с зеленью, пирожник уронил свой лоток, и его пирожки растаскивала стая бродячих собак, которым было наплевать на колдовство, колдуна и на весь белый свет – лишь бы желудок набить. Через минуту на месте остались лишь Илар и Даран, радостно подпрыгивающий на месте и повизгивающий от восторга:

– Ты их сделал! Брат, ты великий колдун! Я тебя обожаю! Как они бежали! Это же песня! Я расскажу музыканту, он точно сочинит песню! Вот будет здорово!

– Вали отсюда, обожатель! Тащи клетку! – озабоченно кивнул Илар, ругающий себя последними словами. Вот это он натворил! И во что это все выльется – неизвестно! Впрочем, после того как его осудят за уничтожение столицы выпущенными из портала демонами, какое-то жалкое нападение на мясника будет все равно как прыщик по сравнению с отсечением головы.

Извозчика пришлось нанимать за два квартала от дома. Улицу как вымели – ни извозчиков, ни прохожих, все как будто попрятались. А может, и правда попрятались? Всегда можно пройти соседней улицей, пусть даже тот путь будет более долгим. Если навстречу бегут люди и кричат: «Колдовство! Убивают!» – опытный горожанин лучше обойдет стороной, хотя и охоч до зрелищ. В кровавых зрелищах ведь что самое главное – чтобы ты не оказался «комедиантом» в главной роли.

Нанятый извозчик запросил довольно мало, удивительно мало, потому Илар вначале решил, что тот узнал черного колдуна и побоялся взять большую плату (обычно они всю кровь выпьют, пока доторгуешься до справедливой цены), но потом понял – другой случай. Извозчику самому хотелось побыстрее уехать из подозрительного, возможно, опасного района, а если еще попался клиент, не впустую ехать – так это просто замечательно.

Так или иначе, но через двадцать минут езды Илар оказался у дома Герена, верховного колдуна империи. Тот жил в довольно большом поместье, рядом с дворцовым комплексом императора, за высокой стеной, «украшенной» поверху стальными клинками, сверкающими в лучах солнца. Герен очень не любил соглядатаев и ревностно хранил свои тайны, оберегая их от непрошеных гостей.

Как ни странно, Илару всегда казалось, что Герен ему благоволил. Верховный маг на удивление по-доброму отнесся к новоявленному черному колдуну, принимал его сторону, когда у Илара случались неприятности, и в благодарность Илар всегда поддерживал мага в голосовании, о чем бы ни шла речь.

Кроме благодарности за поддержку здесь были еще мотивы: во-первых, Илару хватало разума, чтобы понять – Герен действительно заботится о сообществе колдунов, и вряд ли кто-то из коллег сможет это сделать лучше него. Во-вторых, Илар совершенно не разбирался в хитросплетениях интриг – дворцовых и орденских, а потому предпочитал полагаться на мнение старшего товарища, чувствующего себя в мутных водах интриг так же свободно, как рыба бонга, живущая в осушающем канале. К кому же Илару обратиться со своей проблемой, как не к Герену, тем более что, если начнется судебное разбирательство, это косвенно ударит по верховному магу, главе Ордена, в котором состоит маг-преступник.

Вообще-то Орден неохотно позволял судить своих подчиненных, до последнего пытаясь отмыть их если не добела, то хотя бы до «серости». Возможно, как с некоторых пор подозревал Илар, именно на это шли собираемые Орденом взносы. Судебные тяжбы стоят больших денег, судейские крысы очень даже охочи до золота, а также до серебра и меди (что загребут, тому и рады!). Впрочем, как и остальные государственные чиновники.

Привратник вначале чуть не послал Илара по известному адресу, увидев перед собой молодого паренька без налета важности и пришедшего на своих двоих, но, когда тот назвал свое имя, быстро исчез из окошка калитки и через несколько минут уже пропускал Илара внутрь поместья, почтительно склонившись в полупоклоне. Явно он уже что-то слышал об Иларе, да и немудрено – работая привратником у главного колдуна, трудно не услышать разговоры об орденских делах и не быть в курсе хозяйских дел. Хороший слуга всегда знает о бедах и радостях хозяев. Иногда для того, чтобы вовремя смыться и не допустить до своего многострадального тела чужие беды, иногда – чтобы часть радости хозяина пала на слугу звонким потоком металлических кружочков, именуемых деньгами.

Люди нередко бывают довольно щедры, если у них все хорошо – заключили выгодную сделку или получили долгожданное наследство. Поздравил – и вот тебе прибавка к жалованью. Главное, не ошибиться, когда узнаешь то или иное важное известие о событиях в жизни господина.

Господин этого привратника сейчас изволил сидеть на берегу небольшого, явно искусственного пруда и бросал в воду маленькие кусочки хлеба, наблюдая за чмокающими в воздухе губами цветными рыбками, вызвав у Илара неприятные воспоминания о походе к Древним. Там похожих на этих рыбок кормили мелко нарубленными преступниками и рабами. Слава богам, в столице до такого безобразия еще не додумались. Может, просто не догадались, как это «весело»?

Герен поприветствовал Илара вялым взмахом руки, не попытавшись встать с места. Да и зачем ему вставать перед каким-то молодым магом – кто он и кто Илар, едва научившийся колдовать, да и то лишь странным, можно сказать, глупым манером, не как нормальный колдун.

Впрочем, если бы Герен считал Илара совсем уж не стоящим внимания, его вообще бы не пропустили в поместье, а тут вон оно как: и десяти минут не простоял у ворот – и уже на аудиенции у одного из самых влиятельных людей государства!

– Садись… – Герен медленно протянул руку за кубком из драгоценного синего стекла, отхлебнул, поставил кубок на столик и снова принялся бросать крошки рыбкам. – Что тебя привело ко мне? Только не говори, что какая-то проблема! Мне и без тебя проблем хватает. Наша магическая братия не дает скучать – вытворяют такое, что в глазах темнеет. И что теперь ты мне приготовил? Какую гадость? Гадость, да? Точно – гадость. Вижу по глазам и по… ауре. Волнуешься? Налей себе вина, выпей, выдохни и рассказывай. Не хочешь вина? Тогда просто рассказывай, не отнимай у меня время. В кои веки решил отдохнуть от дел, и вот! Ты! Что случилось?

– Неприятности, – нерешительно начал Илар. – Я открыл портал в иной мир, и…

– Что?! Что ты сделал?! – Герен вскочил с места, зацепив столик, и с отделанной черненым серебром столешницы посыпались кубки, тарелки с пирожными, кусочками засахаренных фруктов и солеными орешками. – Ты открыл портал в иной мир?! Повтори!

– Я открыл портал в иной мир… – обескураженно подтвердил Илар. – А чего такого-то?!

– Он спрашивает – чего такого! Он спрашивает! О времена! О люди! Нет, надо было тебя направить в Башню Шелхома на обучение, надо! И ведь предлагали, а я что?! Вот же болван!

– Кто болван? – нахмурился Илар, неизменно выходивший из себя, когда его обзывали.

– Я болван! – возопил Герен, вздымая руки к небу. – Решил понаблюдать за тобой здесь, думал, что услежу, проконтролирую, и ты не сможешь натворить ничего особо страшного! И вот! Дождался!

– Ну… да! – закашлялся Илар, пожав плечами. – Я не виноват! Случайно вышло!

– Кто-то тебе помогал? – деловито осведомился маг. – Неужели ты один это сделал?

– Один… – снова смешался Илар. – Да что такого-то? Да, я открыл портал, случайно, он расширяется, и я не могу его остановить! Не знаю, как это сделать! И пришел за советом! Да объясните, что случилось-то?!

– Время терпит? – снова озаботился Герен. – Портал большой? Из него кто-то вылез? Демоны? Людей много погибло? Разрушения большие?

– Э-э… мм… – Глотку Илара будто заклинило, и несколько секунд он не мог ничего сказать. Потом все-таки продавил пробку в горле и сдавленным голосом пискнул:

– А что, и так бывает? Жертвы?

– Садись! – приказал Герен, мрачный, как грозовая туча. – А что, шаманка тебе ничего не рассказала? Нет? Хотя… Может, она не знает? Да вряд ли знает… кто бы ее допустил до секретной библиотеки Ордена! Итак, слушай, мальчик. Все, что я сейчас тебе расскажу, – государственная тайна. И если ты где-нибудь, когда-нибудь… в общем, ясно. Почему я потрясен твоим заявлением: во-первых, для открытия портала, даже самого маленького, нужна Сила самое меньшее трех сильных колдунов вроде меня или этого паршивца Иссильмарона. Да, да – он очень сильный колдун, не сомневайся. Один из адептов прошлого, таких больше не рождается… не рождалось, как я думал! И даже три колдуна – это мало, чтобы открыть портал. Особые ингредиенты, совпадение звезд и просто случайность – вот все факторы, влияющие на успех колдовства. И никогда нельзя угадать, куда именно ведет открытый портал. Понимаешь? Нет, ты не понимаешь. Хорошо. Говорю дальше. Три сильных колдуна – и только тогда портал открыт. И тут ты приходишь и говоришь так запросто: «Я открыл портал!» Так просто, будто: «Я сейчас высморкался из левой ноздри!» Представляешь мое потрясение? Честно сказать, если бы это был не ты, а кто-то другой, – я бы лишь посмеялся над глупым заявлением. Счел бы его неуместной шуткой! Теперь дальше. Исследования в этой области запрещены, а все материалы по открытию порталов засекречены, находятся в тайной библиотеке Ордена. Почему? Думаешь, зря я тебя спросил про жертвы? Представь себе портал, из которого полезли существа похуже огненного жиздра. Жиздр – что, он живет недолго, его можно уничтожить, а вот если вылезло что-то величиной с дом, одетое в броню, украшенное венцом из щупальцев, на каждом присоски размером с тарелку, а в центре каждой присоски – острое жало отравленного крючка? Тогда как?

– Такое бывало?! – потрясенно выдохнул Илар, чувствуя, как мурашки бегут по коже. – Неужели?

– Бывало, – устало кивнул Герен. – Помнишь сказку о том, как из преисподней поднялись демоны и колдунам пришлось метать в них громовые стрелы? Это не сказка…

– Там еще в конце сожгли черного колдуна? – невольно поежился Илар.

– Сожгли, ага, – криво усмехнулся Герен. – Артрапагон Гинтальский – вот как его звали, да сгинет его имя в черноте забвения! Довыеживался, старый пень! Проклятый экспериментатор! Тридцать тысяч погибших. Город был полностью снесен, до основания. Там теперь ничего не растет – камень потек. Пришлось задействовать пятьдесят лучших магов, пока мы смогли сжечь эту тварь. Броня из камня, ничего не брало. Хорошо, что он был только один… Насколько я понял, после твоего колдовства жертв пока нет. Это уже хорошо. Теперь, когда я тебе все рассказал… все, что счел необходимым… рассказывай! Что и как ты натворил?..

***

– Мне плакать хочется! – Герен зажал глаза руками и фыркнул, будто закашлялся. – Мазь от облысения?! О боги, ну что вы творите?! Говоришь, демонята какие-то? Ох… мне только этого не хватало! Демонята!

Герен вскочил с кресла и заходил возле пруда, заложив руки за спину. Рыбки в пруду продолжали чмокать, высунув разноцветные морды, птички цвиркали на ветвях, наклонившихся до самой воды, потягивал ветерок, донося запах пышных цветов, буйно разросшихся в клумбе возле беседки.

Илар потянул воздух носом и с тоской вспомнил Анару, от нее всегда пахло травами и цветами. Что впереди? Неужели его опять признают нарушителем закона? И что тогда будет со всеми ними? На сердце тоска, в голове боль, солнце печет, ветер не радует, даже есть не хочется. Впрочем, сейчас бы пирожок, испеченный Устамой… а лучше – отцом… Пирожков лучше отцовских нет на всем свете! Так ведь и придется переезжать в родительское поместье, придется! Жить в доме, в котором есть портал, способный выбросить эпическое чудовище, будет просто глупостью. Подвергнуть опасности будущего ребенка, любимую жену? Хотя даже поместье родителей не укроет от опасности, если из портала и вправду полезут чудовища. Бежать из города! И как можно скорее!