Полная версия
Будни ангелов
Александра Милованцева
Будни ангелов. Реальные истории о поисках счастья
Вместо предисловия
Непал, Камчатка, Чукотка, восхождения в горы, занятия йогой и духовными практиками, успех в бизнесе и крутой поворот к творчеству. Автор книги «Будни ангелов» проделала сложный путь к самой себе, прежде чем ее произведения пришли к читателю. Книга стала энергетическим выплеском, катарсисом после долгой сублимации и поисков.
Обычно предисловия пишут для того, чтобы рассказать об авторе и познакомить читателя с фабулой произведений. Я этого делать не стану. Подробно о Саше можно узнать на ее персональном сайте www.milovantseva.ru. А рассказы надо читать. Не откладывая. Срочно. Не потому, что в них есть рецепт обретения счастья – у каждого, все-таки свой путь к нему. А потому, что эти небольшие произведения – ключи к познанию самих себя. Галереи образов – коридоры лабиринта для читателя, в которых можно и заблудиться, но автор дает нить, связующую со светом.
«Семь нот», «Пятница» – немного грустные произведения. «Букет», «Небухгалтер», «Хасан» – как сказки со счастливым концом. «Дорога в объезд», «Дороги выбирают нас», «Про Машу и свободу выбора, чтобы это не значило» – мистические.
Эти и другие рассказы и стихи в сборнике «Будни ангелов» – россыпь бусин из сложного ожерелья, которое старательно собрал автор.
А еще каждый рассказ – картинка из жизни. Будто фотоснимки, на которых запечатлен миг счастья или отчаяния, победы или провала. Это зеркало, в котором наше четкое отражение. Без прикрас. Все очень реально. Но, вглядываясь пристальнее, начинаешь замечать очертания тех, кто бережет наш хрупкий мир. Они рядом с нами…
Сашина проза – внутренний голос. Она слегка наивная и очень социальная. Ей вторят стихи, компрессируя сказанное. Авторский стиль, простой язык, ироничность делают произведения, вошедшие в книгу, очень самобытными.
Впрочем, ценность «Будней ангелов» не в этом. Рассказы вдохновляют читателя к диалогу с самим собой и миром – людьми, природой. Заставляют обратить внимание на красоту простых вещей и увидеть чистоту человеческих отношений. Увидеть, чтобы задуматься и многое повторить.
Елена Рыленкова,член Союза журналистов РоссииЯ написать хочу такие строки
Я написать хочу такие строки,Что тронут огрубевшие сердца.Быть может кто-то, позабыв тревоги,Улыбнется. Быть может, тень на миг уйдет с лица.И чье-то сердце, что больно цинизмом,На миг оттаяв, разрешит себе Любовь —Ту, что давно считает атавизмом,Такую, что лишь юным будоражит кровь…Пусть человек, что видит только тениИз прошлого, из полузабытья,На миг проснется от своих виденийИ скажет миру: «Здравствуй, это я!»Пусть, кто обижен, сердце приоткроетДля новых чувств и нового тепла,Отпустит и простит тех, кто обид не стоит,Подумав: «Просто карта так легла…»И если будет хоть один, кто чудоЗахочет снова ждать и совершить,Лишь ради этого писать я будуИ вновь о вдохновении просить…Букет
IОна не спеша шла по тихому дворику. Вдруг, повинуясь внутреннему голосу, замерла, инстинктивно вытянув руки вперед и защищая лицо и голову. В ту же секунду раздался короткий свист, и в ее руки плюхнулся здоровый букет.
Попади такой букет по голове, вполне могла приключиться потеря сознания, а то и сотрясение мозга. Не говоря уж о перспективе получить колючими стеблями по лицу.
Надо сказать, что, во-первых, у Нади интуиция работала как надо, а во-вторых, будучи серфером, Надя обладала отменным чувством баланса, и с внезапным смещением центра тяжести справилась легко, не только не упав, но даже и букет не уронив.
Надя верила в чудеса и была готова к приключениям, поэтому она просто обрадовалась, ни на секунду не задумавшись о возможных (к счастью, не случившихся) других исходах такого прицельного разбрасывания букетов.
Надя огляделась, но, так и не поняв, откуда появился букет, заспешила домой. Вообще-то она как раз и шла домой после работы. А работала Надя учительницей английского языка, давала частные уроки. Работа приносила не слишком много денег, но зато предоставляла свободу для путешествий и других любимых занятий – например, вот так, не спеша, пройтись по тихим дворикам старой Москвы.
Часто, глядя на розовые от закатного солнца стены домов, она гадала – какое же именно чудо с ней приключится? Может, она найдет клад? Или из какого-нибудь подъезда вдруг выскочит Джеймс Бонд, преследуемый врагами, а она подставит врагам подножку и тем самым спасет мир и великого агента… Или ее пригласят сниматься в кино в главной роли, потому что какой-нибудь замечательный режиссер как раз пойдет в магазин за хлебом и, увидев ее, поймет, что она-то ему и нужна…
Надя не знала, какое чудо готовят ей Бог с ангелами, но была твердо уверена, что этого чуда стоит ждать.
Поэтому когда ей в руки свалился букет, она не испугалась и подумала: «А, вот как оказывается…» И поспешила домой рассматривать сюрприз.
IIЛуша – красивое, несколько вредноватое существо. Из известных категорий «грудастая блондинка», «ироничная брюнетка», «мышь домашняя», ее, скорее всего, можно отнести к опции «ироничная брюнетка».
Лушу немного огорчало ее имя. Припудривая беличьей кисточкой чуть длинноватый тонкий нос, подводя карандашом изогнутые слегка ассиметричные брови, она смотрела на себя в зеркало и возмущалась: «Ну какая я Луша! Лукерья! Чем родители думали!» Немного исправляла положение фамилия первого мужа, которую она теперь носила – Гольц. Гордо, жестко, холодно. Так, как должно звучать имя настоящей царицы.
Однако, от мужа кроме фамилии и квартиры, ничего другого не осталось. Как и когда испортились отношения с мужем, Луша припоминала с трудом. Сначала была большая любовь с чудаковатым парнем в очках, который называл ее царевной, носил кофе в постель и читал книги по истории. Кофе, правда, был Нескафе – по причине студенческой бедности. Зато были прогулки в лесу. Пешие, по причине отсутствия машины. И ужины при свечах. Картошка с солеными огурцами. А потом секс и шепот на скрипучем диване. И было, в общем-то, хорошо.
А потом захотелось машину и шубку. И перебраться из однушки рядом с Сокольниками куда-нибудь поближе к Патриаршим прудам. Чтобы в доме внизу была модная кофейня, а не пивной ларек.
И были вечерние споры и головная боль по ночам, и другие женские хитрости. И ушел Паша из научных сотрудников в банк. И осталась пылиться в секретере кандидатская диссертация. И появилась у царевны в шкафу шубка. И переехала шубка в новую квартиру вместе с запылившейся палаткой и рюкзаком со спальниками. Жильцы однушки из Сокольников тоже переехали. Луша – в Кривоарбатский переулок, а Паша – частично на работу, а частично в московские рестораны для проведения важных переговоров.
Вот тогда Луша и выяснила для себя, что все мужики козлы. Сначала были обоюдные измены, а потом развод с разделом имущества. И были новые банкиры и бизнесмены. И были новые шубки. И были все те же одинокие вечера с ракурсом «вид сбоку». Те же и Вася. Те же и Миша. Те же и Петя. Луша искала дворника, а влюблялась в банкиров.
«Ну и ладно, – решила Луша. – Пусть будут шубки вместо прогулок под луной. Все мужики козлы». Правда, она несколько усомнилась в этом, когда встретила Федора. Тихий труженик на ниве программирования не щеголял ролексами и водил ее в «Якиторию», а не в «Ла Мааре». В очках, в мятой рубашке, слегка всклокоченный. Не искушенный в светской жизни, Федя слегка комплексовал рядом с ней. Стал носить костюм. Даже купил рубашку под запонки, которые она ему подарила. Старался, как мог, соответствовать. Старался, одним словом.
Примерно за такими размышлениями и застал ее звонок в дверь в 18 часов, 14 февраля. Она открыла дверь. На пороге стоял курьер с букетом. 51 роза.
«Кенийский нестандарт» – мелькнуло у Луши в голове. Ничто не укрывалось от ее критического взгляда. К букету прикреплен конверт. Логотип Фединой фирмы.
Луша взяла букет. Тяжело вздохнула. «Какое убожество! Прислать веник из «Кенийского нестандарта». Прислать веник. Прислать курьером. Все мужики – козлы и убогие». В сердцах она распахнула окно и выкинула цветы.
IIIФеде как-то не везло с женщинами. А ведь был он красив. Но в свои тридцать пять умудрился ни разу не жениться и при этом накопить достаточно негативного опыта. Одним девушкам он не верил, видя в них лишь только стремление к замужеству. Сногсшибательные красотки чаще всего не видели его. В таких он обычно и влюблялся. А потом тихо и безответно страдал. Рассеянность его порой, по мнению некоторых, граничила с неполноценностью. Свитер, заправленный в штаны… Ключи от квартиры, дважды за неделю падавшие в шахту лифта… Носки разного цвета…
На работе его ценили. Программистом он был почти гениальным. Сидя перед четырьмя экранами он чувствовал себя дома. Экранам было все равно, какого цвета его носки.
С Лушей он познакомился тоже, естественно, на работе. Ему поручили руководство разработкой корпоративного портала для компании, в которой она работала директором по коммуникациям. Он отвечал за технику, она – за контент.
Проект длился и длился. Длился достаточно долго, чтобы Федя, наконец, набрался смелости и как-то пригласил ее на кофе. Она казалась ему недосягаемой принцессой. Она разбиралась в сортах кофе и знала все виды макарон – от лингвини до фарфале. Он же привык к макаронам по-флотски. Она ловко орудовала китайскими палочками, а он суши никогда не пробовал. Она… Одним словом – царевна. Он старался соответствовать. Ему очень хотелось ее радовать и не выглядеть рядом с ней нечесаным дураком.
Ему хотелось удивить ее, устроить ей праздник. Однако, как он уже не раз случалось, сюрпризы его, не доставляли ей того удовольствия, на которое он рассчитывал.
Как-то раз он притащил к ее подъезду лаек, запряженных в санки, и предложил прокатиться по парку. Скептически скривившись, она все-таки села в санки, видимо, не желая его обидеть. Однако потом, как недовольная кошка, долго отфыркивалась от снега, который запорошил ее во время катания. Она не любила лыжи и чай из термоса. Спектакль, на который он ее пригласил, оказался не того режиссера. Рестораны были слишком шумными. Вино не того года. Духи слишком сладкими. Шкафчик, который он сделал для ее ванной (он неплохо резал по дереву), оказался неподходящего цвета и был заменен на экземпляр из ИКЕИ. Ей не нравилось, когда он читал ей Северянина. Тем не менее, они встречались уже почти полгода. Федя за это время стал более уверенным в себе и более просвещенным в светских вопросах. К ее недостаткам Федя был снисходителен и радовался тому, что есть.
Короче говоря, сегодня Федя изрядно волновался. Он придумал – как ему казалось – очень романтическую штуку ко Дню Святого Валентина. Букет с доставкой. Сюрприз. В букете – конверт. А в нем – еще сюрприз… Ей должно понравиться.
IVВыкинув букет, Луша продолжала злиться. Нет, ну это же надо! Прислать букет с курьером! Будто нельзя подождать до вечера и подарить лично. Букеты с доставкой Луше привозили много раз. Все ее бывшие кавалеры, включая и мужа, предпочитали такой способ внимания как не требующий особых заморочек. По мнению же Луши такой знак внимания не содержал в себе ни души, ни сердца. Иногда ей казалось, что уж лучше бы прислали деньги – она тогда купила бы себе те цветы, которые ей действительно нравятся, а не эти бездарные веники.
«Сколько времени на него потратила, а ни вкуса, ни интуиции, ни понимания, – продолжала накручивать себя Луша. – И даже не позвонил».
Часам к девяти она накрутила себя достаточно, чтобы сопроводить свое возмущение смс-кой – «больше мне не звони».
VНадя принесла свое сокровище домой и теперь рассматривала его с восторгом и любопытством. Розы были не ахти какие, но изобретательная Надюша разделила их на несколько букетиков, дополнила какими-то палочками, искусственными листьями, подрезала на разную длину, как-то там еще помудрила и теперь наслаждалась своей уставленной розами квартиркой.
Теперь можно взяться и за конверт. Там была короткая записка. «Любимая, жду тебя в 21 час в клубе «Гала Дэне» для индивидуального урока по танцам. Твой Волшебник». На обороте карточки был указан адрес.
Надя отложила записку и задумалась. С одной стороны – записка была адресована не ей. С другой – та, кому этот букет был адресован, выкинула его. БУКЕТ попал к ней, к Наде. Случайности не случайны. Значит – теперь эта записка адресована ей…
Раздумывала она не очень долго. Уже через час она спешила с рюкзачком к метро…
VIФедя стоял у стойки регистрации, как на иголках. Он то предвкушал радостную встречу – Луша подбегает к нему, обнимает, говорит «Милый, как здорово ты придумал!»… то вдруг начинал волноваться – «Танцы? Почему танцы? Вдруг она решит, что я думаю, что она плохо танцует…» То, что Луша не придет вообще, Федя не ожидал. Стрелка часов почти коснулась девяти, когда пришла смс-ка от Луши:
«Больше мне не звони». Федя растерялся. Опешил. Набрал ее номер и получил отбой. Как во сне он побрел в раздевалку, не особенно понимая, зачем ему теперь идти на урок танцев…
VIIАдминистратор проводила Надю в женскую раздевалку, где Надя переоделась в туфли с каблучком и летнюю летучую юбочку с топом. Юбочка была невообразимого оранжевого цвета в «огурцах». Она сшила ее когда-то, еще в школе, ей очень хотелось юбку «солнце-клёш». Выкидывать созданный собственными руками «шедевр» было жалко, вот и ждала юбка своего часа. И – надо же! – пригодилась. Желтый пляжный топ и экстравагантные зеленые туфли дополняли портрет. Выбрав зеленые туфли, Надя уже не могла остановиться и дополнила костюм длинными зелеными гольфами. Посмотрев на себя в зеркало, она поняла, что смахивает на Пеппи Длинный Чулок. «Ну, хоть не синий чулок», – весело рассудила Надя и надела рыжий парик с двумя косичками. Он остался у нее после какой-то костюмированной вечеринки.
Когда Надя вошла в зал, то увидела там двоих. Тренер она узнала сразу по горделивой осанке и выверенной пластике.
Второй, казалось, не видел ничего вокруг. То и дело поправлял очки, вдруг начинал копаться в своем рюкзаке, пытаясь уместить в нем бумажник, журнал, компьютер, какие-то пакеты. Рюкзак не слушался, выплевывая поочередно не приглянувшиеся ему предметы: то падал бумажник, то вывалилась зарядка для айпада, потом остался лежать на полу паспорт. Когда молния, наконец, была застегнута, обнаружился зонт.
Надя, с интересом наблюдавшая за борьбой, не выдержала: «Можно я помогу?» И с легкостью человека, привыкшего оптимизировать пространство в холодильнике, вернула рюкзаку прямоугольные формы и его содержимое.
Федор удивленно посмотрел на нее. Долго. Потом улыбнулся:
– Вы волшебница?
– У меня здесь урок по танцам…
VIIIФедя не любил менять планы. Он медленно, методично переоделся. Новенькие серые джинсы и строгая футболка с воротничком – в тон, тоже серая. Немного портили дело разноцветные носки, которые оказались от разных пар, причем левый был полосатым. Но в целом парень выглядел – хоть куда. Наверное, он решил, что танцы помогут ему перенести стресс. А может, и не решал ничего, просто шел на автомате.
В зале, чтобы как-то привести мысли в порядок, Федор стал наводить порядок в рюкзаке, что, впрочем, получалось не очень. Вещи не хотели помещаться и продолжали падать, нервируя Федора. Зато процесс поглотил его полностью, отвлекая от болезненных мыслей.
Наверное, он мог бы еще долго воевать с рюкзаком, но тут вдруг из ниоткуда появилась женская рука с красным маникюром: «Можно я помогу?» – и ловко справилась с непослушным скарбом.
Посмотрев на хозяйку руки, Федя испытал легкий шок. Девушка была экстравагантна. Торчащие в разные стороны рыжие косички, веснушки на носу, зеленые гольфы, рыжая юбка. Но лучше всего были синие веселые глаза. И они ему улыбались.
IXУже потом, позже Федя узнает, что девушку зовут Надя. И волосы у нее не рыжие, а русые. А конопушки на носу – нарисованные. И вообще, она умеет одеваться в человеческую одежду, и не все наряды у нее оранжевые и зеленые.
А Надя узнает, что Федор любит собак и группу «Ленинград». А еще поэтов Серебряного века. Что он каждый август ездит в Карелию за грибами. А когда выдаются свободные выходные, летает на параплане в Коломенском.
Но это все будет позже. А пока – только что закончился урок, и тренер смотрит через стекло зала вслед удаляющейся парочке: она в зеленых гольфах, а он в разноцветных носках…
Время
Если бы Бог создал сутки длиннее,Я бы успела тебе главное что-то шепнуть,А ты бы успел целовать меня чуть нежнее,Прежде чем уснуть.Если бы стрелки двигались не так быстро,Минутку было бы не жалко молчать.Тик-так не било бы в мозг как выстрелы.Для тех, кто не знает, как сказать…Если бы в сутках вечера было больше,Мы бы успели погулять в парке…И засидеться, держась за руки, чуть дольше…Не думая о завтрашней запарке…Если бы в месяце недель было пять,Мы бы к морю уехали на неделю.И я тебя, наверное, успела бы понять.А ты – меня. Как мы и хотели…Если бы весна длилась и длилась,Все цветы успели бы зацвести.И в каждой душе, где печаль поселиласьОтрывались бы к новому счастью пути…И все перестали бы нестись на автопилоте,Все бы начали улыбаться. Это бы все заметили.Все успели бы свои дела на работе.И мы бы с тобой встретились.Пятница
– Кать, я сегодня в кино не смогу, прости, дорогая! Михаил неожиданно с работы освободился, позвонил – представляешь? В театр идем, я так рада!
– Да? Понимаю… Здорово… Ничего, я сама схожу, потом тебе расскажу…
Катя повесила трубку. Посмотрела на часы. До конца рабочего дня оставалось полчаса. Катя работала помощником бухгалтера в небольшой торговой компании. Надвигалась квартальная отчетность. Она очень устала. Даже хорошо, что с кино ничего не получилось. Можно поработать подольше, тогда на завтра останется совсем немного. Зато уж в воскресенье она точно отдохнет и порадует себя. «Схожу в салон, сделаю прическу, а вечером – встреча с Сережей. Уже две недели не виделись, все какие-то дела». Катя очень ждала этой встречи.
Катя засиделась допоздна. Было почти два часа ночи, когда она закрыла дверь офиса и поставила сигнализацию. Добравшись домой, включила компьютер и открыла Фейсбук, посмотрела ленту новостей. В пятницу ночью там преобладали объявления типа «я в Би2», лайки разных кафе, фотографии с каких-то тусовок. Дима Иванов отметился в аэропорту Шереметьево. Кто такой Дима Иванов, Катя не знала или не помнила, как и по меньшей мере половину своих «друзей» в Фейсбуке.
Суббота ознаменовалась пробуждением к полудню, просмотром сериалов по СТС параллельно с еженедельной уборкой. Вечером Катя нашла в себе силы побегать (нужно быть в форме ко встрече с Сережей) и, довольная собой, даже отдохнувшая, легла спать в десять вечера.
* * *Годом ранее, в пятницу, Петр пребывал в приподнятом настроении – на работе светит повышение, жена скоро родит сына (УЗИ показало). Соседи в новостройке, куда они с семьей недавно переехали, закончили ремонт и теперь можно жить, не опасаясь внезапных наступлений отбойных молотков.
За делами и суматохой пятница быстро катилась к финалу. Народ все чаще появлялся в курилке и у кофеварки. В конце концов, около пяти, выяснилось, что у Нинулика из бухгалтерии день рождения, а у Павлика из строительного – новая машина, и все со вздохом облегчения принялись накрывать полянку, милую и знакомую глазу любого московского менеджера.
Отправив жене привычную смс-ку «Натуля, я задерживаюсь», Петр отправился праздновать с коллегами с твердым намерением «ненадолго».
Часам к восьми вернулся из министерства шеф, не в самом радужном настроении. Те, кто не успел к этому времени уехать, были вызваны и нагружены работой, которую и выполняли затем в ближайшие два или три часа. Контракт, надежду на который привез шеф, требовал немедленной подготовки документов. Глядя на поглощенных работой сотрудников, шеф немного оттаял и по окончании трудов праведных, будучи человеком разведенным, пригласил особо отличившихся сотрудников «отметить День строителя».
Петр, надеявшийся на повышение, а потому старавшийся более других, не мог отклонить предложение шефа и послал жене третью по счету смс-ку – «еще на работе, уже недолго». Считая свой долг таким образом выполненным, он с легким сердцем отправился в клуб. Немного беспокоило, что Натуля не отвечала. «Дуется опять, – подумал Петр, – не понимает, как работает бизнес».
* * *В понедельник утром Катя стояла на перроне метро Профсоюзная, немного покачиваясь. Понедельник. Снова понедельник. Квартальная.
Увидеть Сережу раньше следующих выходных – никакой надежды. А уж если быть честной с самой собой, вряд ли вообще имеет смысл ждать этих встреч. Они бы встретились вчера, если бы он хотел. Но он позвонил и сказал, что, к сожалению, задержался у друзей на даче. «Прости, старушка, я тебя подвел». На прошлой неделе были крестины племянника. А до этого командировка. «Он просто меня не любит, вот и весь секрет».
Как же глупо она себя чувствовала вчера, бредя по бульварному кольцу под дождем со своими парикмахерскими кудряшками. Впрочем, под дождем они быстро раскрутились… Она шла и чувствовала себя абсолютно прозрачной. Невидимой.
Стоя на перроне, Катя думала: «Меня никто не видит, значит, меня нет». Люди, словно за стеклом, проплывали мимо, не обращая на Катю ни малейшего внимания. «Меня нет», – подумала Катя и, покачнувшись, упала на рельсы.
* * *На следующий день. Вторник. Петр лежал в вагоне на мешках с луком. За железной стенкой лил дождь, он грохотал по железу так громко, что вывел Петра из тяжелого забытья. В бытность студентом он подрабатывал грузчиком и, по странной иронии, разгружал чаще всего именно лук. Он уже лежал однажды вот так – на мешках, в таком же пахнувшем луком сыром вагоне. Правда, за пределами вагона все тогда было по-другому.
Тогда после ночной работы он шел домой, где ждал его утренний кофе и нежный поцелуй. На заработанные деньги он покупал дефицитные джинсы и вел свою девушку в кино или в кафе, где они смотрели друг на друга сияющими глазами. Тогда они мечтали о поездке в Ялту и том, что будут любить друг друга вечно.
Сегодня все было совсем по-другому. Без часов, в порванном костюме, избитый, он думал о том, что ему нужно на работу. За документами. Другой костюм висит в шкафу у мамы, а к маме можно ехать только переодевшись. Он остался без денег, часов и мобильника. Замкнутый круг.
Квартиру, которую он привык считать своим домом, они с бывшей продали год назад. Свою часть денег он положил в банк. То, что раньше было домом, превратилось в строчку на выписке с банковского счета.
Как же все это случилось? Как же это все получилось?
* * *Вчерашний понедельник не задался у Петра с самого начала. Он не выспался. Субботу и воскресенье он провел на переговорах по контракту, который был так важен для фирмы, а ночью писал протоколы о намерениях и прочие документы. В понедельник оставалось только заехать утром в комиссию и завезти недостающие для тендера договоры с субподрядчиками. Он приехал на работу к десяти – позволил себе поспать лишний час, поскольку лег в пять утра. Курьер не вышел на работу. Водитель директора сломал ногу. Петр поехал сам. Чтобы не попасть в пробку, поехал на метро. Перед станцией Профсоюзная поезд остановился в тоннеле и не двигался час. Какая-то авария. К закрытию тендера он не успел. К вечеру выяснилось, что тендер на строительство выиграла другая фирма. Вечером его уволили.
Наведался к «бывшей» – хотел повидаться с детьми. Дома он никого не застал, зато встретил одноклассника, с которым поехали в ночной клуб. Дальнейшее помнилось смутно.
* * *В воскресенье маленькая Таня уснула, устав плакать. Папка не отвел ее в цирк, хотя обещал. Мама тоже почему-то плакала, Таня так и не поняла, почему. Годовалый Васенька спал хорошо и не плакал.
* * *Примерно годом ранее, в субботу, ранним утром.
Вторые роды оказались внезапными и стремительными. Может, срок неверно посчитала, может, оттого, что перенервничала… Наташа добиралась до роддома почти два часа. Как-то неудачно все сложилось. «Скорая» не ехала, Петр все задерживался, подружка уехала на дачу. От соседской старушки – проку мало. Срок ожидания такси – «не менее часа, в случае задержки известим дополнительно». В итоге, в компании не совсем трезвого соседа с верхнего этажа она ловила машину, во время схваток впивалась ногтями в спинку сидения тарахтящей шестерки. Водитель все перепутал – привез ее не в тот роддом, но что-то менять было уже поздно.
После родов, в компании восьми кормящих женщин и орущих детей, Наташа твердо решила разводиться.
* * *Та пятница, год назад, для Михаила Александровича была обычной, ну ровным счетом ничего эпохального. С утра – планерка с сотрудниками, потом заехал в салон – постричься и на массаж. Потом вернулся в офис, поменял часы с турбийоном на электронный Ланджин, костюмчик надел поскромнее – ехать в министерство нужно без выпендрежа.