Кобель домашний средней паршивости

Пока что все сходилось. Милая девушка выяснила паспортные данные гражданина Никифорова, получила в награду от Саши сияющую улыбку, от которой затрепетало ее девичье сердечко, и они расстались очень довольные друг другом. Во всяком случае, Саша был доволен. А вот девушка казалась что-то слегка разочарованной. Похоже, что у нее были несколько другие планы, и одинокий субботний вечер в них не входил.

Дальнейший поиск Саша предоставил самому Жеке. Мотаться по городу за этим гражданином Никифоровым ему не хотелось. Устал, да и домой уже пора. Барон истосковался, с ним гулять пора. Но если Саша думал, что так легко избавится от Жеки, то очень ошибался. Уже к вечеру тот снова появился в жизни юноши. Позвонил и сразу начал с жалобы.

– Не найти мне этого Никифорова, хоть в лепешку расшибись. По месту прописки он не проживает. И никто не знает, где и у кого мужик ошивается. Единственное, что мне удалось узнать, мужик этот вроде как скупкой старых вещей занимается.

– Логично, если его ваши часы заинтересовали.

– А я сам несколько дней назад эти часы к антиквару носил. Он сказал, что часы серебряные, сверху лишь тонкий слой позолоты. Механизм сломан. Стрелок нет. Предлагал мне за них полторы тысячи рублей.

– И что?

– Вот я и думаю, а что если этот антиквар и есть Никифоров? Ну, или его знакомый, кому он про мои часы рассказал, а?

Саша молчал.

– Вдруг часы ценные, а антиквар меня обмануть хотел? Не получилось в первый раз, он снова заход сделал. Уже сложнее комбинацию выстроил.

Саша сказал, что такое предположение вполне может иметь место. И все же Саша недоумевал, какого лешего ему позвонил Жека? Просто, чтобы пожаловаться? Оказалось, что нет, не просто.

– Сходишь со мной?

– Куда?

– К нему.

– К кому, к нему?

– Хорош тупить! – вспылил Жека, но тут же остыл и добавил уже совсем другим тоном: – К антиквару этому. Может, мне его морда знакомой покажется. А если нет, то вдвоем мы сможем из него выдавить, кому он насчет меня настучал. Ты парень тренированный, вон как мне врезал – до сих пор в желудке неладно. И где ты таким приемам научился?

Саша невольно почувствовал себя польщенным. Не каждый день взрослый мужик хвалит его достижения.

– Если этот антиквар артачиться вздумает или в отказ пойдет, мол, ничего не знаю и ведать не ведаю, то ты и на нем свои приемчики показать можешь.

Ага, теперь Саша начал прозревать и догадался, чего хочет от него Жека. В одиночку отправляться на разборки к антиквару ему страшновато, вот и придумал позвать с собой Сашу.

– Почему бы и нет?

В самом деле? С Бароном он уже погулял целых полтора часа. Покормил его. Теперь пес довольный и усталый спит на своем коврике. Никаких особых дел у Саши нет. Заниматься неохота, да и рано. До сессии еще очень много времени. Можно и попрактиковаться в проведении расследований вживую. Тем более что эта история, в которой он участвовал с самого начала, поневоле затягивала Сашу все сильнее.

На всякий случай он позвонил участковому, посоветоваться.

На этот раз участковый ответил и Сашку выслушал.

– Раз уж начал, жми дальше, – заявил Лев.

– А вы присоединитесь?

– У тебя и у самого отлично получается. С Васьком этим и Толиком ты уже поговорил. Свидетелей допросил. Теперь сходи к антиквару!

При этом на заднем плане слышались громкие женские голоса и звуки попсы. Похоже, в субботний вечер участковый отрывался на полную катушку. А чего ему? Можно и развлечься. Всю работу за него сделает Саша!

– Как только появится реальный подозреваемый, звони! Жду!

Теперь уже подозреваемый. Сначала речь шла только о том, чтобы поговорить с Васьком и при удаче с Толиком. Потом с другими свидетелями. А теперь Лев готов отправить практиканта и к первому реальному подозреваемому. Почему подозреваемому? Да потому что Саша чувствовал, этот антиквар с его интересом к золотым прадедушкиным часам Жеки должен быть каким-то боком замешан во всем этом.

На этот раз Жека, когда Саша его увидел, был трезв и собран. Щеки были гладко выбриты, а волосы аккуратно зализаны назад. Вид у Жеки был пижонский. И Саша заметил, что проходящие мимо женщины заинтересованно поглядывают на Жеку. Особенно сворачивали головы те, кому было уже «за…».

Поздоровались, и Саша спросил:

– Какой у нас план?

Жека изумился этому вопросу.

– Какой еще план? Идем и бьем этому гаду морду. Вернее, ты бьешь.

– У меня есть план получше.

– И какой?

– Если мы вот так налетим на антиквара, он может ничего не сказать, а попросту вызвать полицию.

– Так я его подержу, пока ты из него признание выбивать станешь. Никого он не вызовет.

Участвовать в избиении антиквара, даже такого подозрительного, Саша все равно отказался.

– У меня есть идея лучше. Я сейчас иду и набиваюсь к этому антиквару в помощники.

– Это кем же?

– Да кем угодно. Хоть пыль вытирать с его товара. Наплету, что всегда интересовался стариной, что мечтаю поработать в таком месте, могу даже даром. Против этого никто не устоит.

– Это точно, – согласился Жека. – Прививки от халявы еще не существует. Но тебе-то зачем на антиквара задарма батрачить?

– Присмотрюсь, что у него и как. Глядишь, и ваши часы найду. У вас их фотография есть?

– Ага. В профиль и анфас, три на четыре и десять на двенадцать.

– Серьезно?

– Нет у меня фотки! – вспылил Жека. – Не подстраховался! Разве же я знал, что у меня их сопрут. Но там вензель был – две буквы между собой переплетенные. Одна «S» как на долларе, а вторая заглавная «I». То ли буква, то ли цифра.

– И что это за вензель?

– Прадеда моего Игорем звали. А фамилия его Сидоров была. Игорь Сидоров, понял?

– Вы же Кузин.

– И чего? – буркнул Жека. – А дед Сидоров Игорь был. Это его инициалы, не иначе.

Саша спорить не стал, хотя ему показалось маловероятным, чтобы русский крестьянин в начале двадцатого века настолько оторвался бы от своей общины, чтобы заказывать себе иноземный вензель, используя не родную кириллицу, а латинские буквы. Хотя каких только причуд не существует у тех, кто выбился из грязи в князи. Чуть заведутся у человека деньжата, так он сразу давай сорить ими да чудить. Вот тут и вензели иностранные могут вылезти.

А проще всего предположить, что часы эти попали к прадеду Жеки от другого владельца. И вот тот владелец и украсил их вензелем. А прадед Жеки лишь использовал его как красивую легенду, подменив чужие инициалы своими собственными, благо они совпадали.

– Основное я понял. Золотые часы. Луковица. На обратной стороне вензель из двух латинских букв. Увижу в магазине похожие часы, сфотографирую и покажу вам. Если опознаете свои, будем действовать.

– Так чего? Морду мы ему бить сегодня не будем?

Жека не мог скрыть своего разочарования. Простой и легкий способ возврата имущества был отменен. А на смену ему пришло туманное и неопределенное будущее, приготовленное напарником.

– Не нравится мне твоя идея, – признался Жека. – То ли удастся вывести этого жучару на чистую воду, то ли нет. А если он часы припрятал? Или вообще кому-нибудь другому их толкнул?

– Если он занимается такими махинациями, значит, вы не первый, кого он обманул. И наш долг не просто вернуть обманом изъятое, но и помочь другим пострадавшим.

Судя по выражению лица Жеки, ему было глубоко плевать на других. Но спорить с Сашей, памятуя о том, что тот владеет приемами самообороны, он поостерегся.

– Будь по-твоему, – со вздохом согласился он. – Но если не удастся втереться в доверие к антиквару?

– Тогда пойдет в ход ваш план, – успокоил Саша напарника. – Кстати, вы насчет вчерашней попойки никаких подробностей не вспомнили?

– Вроде всплывает что-то. Тип какой-то с темной бородкой. Глаза свои нахальные за очками спрятал. Вежливый такой, куда-то мы с ним шли. А кто он такой и куда шли, не помню.

– Но не антиквар?

– Нет.

– Вспоминайте дальше.

Жека пообещал, что постарается, и они разошлись в разные стороны. Куда пошел Жека, мы узнаем позже. А вот Саша отправился в гости к антиквару.

Магазин старинных вещиц, который посещал Жека, оказался совсем небольшим заведением. И располагался он в подвале жилого дома. По сути это была скупка, рангом чуть повыше обычной комиссионки. Предметы старины тут были преимущественно представлены различного рода подделками, что без труда определил Саша. Только очень наивный человек мог принять эти искусственно состаренные полотна, фарфор и мебель за подлинную старину.

Саша взял в руки поддельную тарелку фабрики Мейсен и вгляделся в тщательно нарисованные на поверхности трещинки. Тонкая работа, ничего не скажешь. Но запрограммированный на такую работу станок сделает это за несколько минут. И получится такая вот прелестная подделка под старину. Даже с близкого расстояния и то трудно понять, что кракелюр насквозь фальшивый.

– Интересуетесь?

Саша повернулся и увидел продавца. Это был невысокий мужчина с круглыми розовыми щечками. Волосы у него были светлые, зачесанные на косой пробор. И полное отсутствие растительности на лице. Не тот! Да и фамилия, которая красовалась на вывеске «ИП Селезнев Б. Г.» говорила о том, что этот антиквар не может быть гражданином Никифоровым, прикарманившим себе часы Жеки. Глаза у антиквара были голубые и такие чистые, что казалось, такой человек просто не умеет врать.

– Очень! Очень интересуюсь всем старинным! – пылко воскликнул Саша. – Маме хочу подарить тарелки. Она всю жизнь мечтала о таком сервизе. Сколько стоит?

Продавец назвал цену, которая оказалась вполне приемлемой.

– Для тарелок, место которым в музее, это совсем недорого.

– Не могу вас обманывать, молодой человек. То, что вы держите в своих руках, всего лишь современная копия.

– Копия?

– Да и зачем вам оригинал? Им нельзя пользоваться. Его ценность слишком велика. А материал, увы, со временем становится слишком хрупким и буквально может рассыпаться у вас в руках. Старинный фарфор даже не моют.

– А как же тогда?

– Его очищают от пыли и других загрязнений щеточкой и мягкой тряпочкой. Сами посудите, купите вы тарелочку для своей мамы, а ее мыть нельзя. Или она прямо в руках у своей владелицы в крошки превратится. Ваша мама расстроится?

– Конечно. И я расстроюсь.

– Вот видите, поэтому копия лучше!

Саша обвел взглядом помещение.

– И много у вас тут копий?

Продавец отвел взгляд:

– Почти все.

– А оригиналы есть?

– Есть, но они стоят совсем других денег.

– Все равно! Я хочу! Покажите!

– Фарфор нынче представлен кувшином для воды и блюдом с фруктами, так называемой обманкой.

И продавец снял с полки блюдо, полное сочных фруктов. Саша даже не понял, что это не настоящие фрукты, пока продавец не поднес блюдо поближе.

– Такие обманки были очень популярны при дворе в XVIII веке. Вместе с настоящими фруктами или сладостями на стол ставили такие вот шутливые обманки.

– Зачем?

– Для потехи. Когда чуток перебравший гость тянулся к фарфоровому канапе с икрой, желая им закусить водочку, слуги понимали, пора выводить этот персонаж из-за стола на прогулку.

На фарфоровом блюде лежали очень аппетитные груши, персики, виноград. Гранат рассыпал свои алые зернышки. Наверное, когда краски были свежими, фрукты и впрямь нельзя было отличить от настоящих. Но сейчас на многих фруктах краска изменила свой первоначальный цвет, а кое-где и вовсе стерлась. Былое великолепие блюда безвозвратно поблекло. Издалека оно еще привлекало взгляд, но вблизи сразу становилось ясно, что это никакие не фрукты, а один обман.

– Эта вещь нуждается в реставрации. Но пока что мы решили оставить ее так, многие любят увидеть вначале вещь в подлинной старине, а уже потом освежить ее.

Саша молчал.

– Вижу, этот предмет вас не заинтересовал. Тогда вот есть композиция.

Композиция представляла собой тяжеловесную карету, запряженную шестеркой серых в яблоках лошадей. На козлах сидел кучер в камзоле и шляпе с пером. Из-за кружевных занавесок окошка выглядывало хорошенькое румяное женское личико. На задворках кареты стояли лакеи в нарядных расшитых золотом ливреях. Все детали были изготовлены из тончайшего фарфора. Особенно поражало кружево на платье барышни и крохотные цветочки, которыми была украшена ее высокая прическа.

– Композиция после реставрации.

Действительно, сколько Саша ни присматривался, он так и не увидел ни сколов, ни потертостей, ни прочих изъянов, какие бывают на старых вещах. А ведь этой фарфоровой безделушке больше двухсот лет. И она была крайне неудобной как для транспортировки, так и для простого хранения. Выступающие детали должны были неизбежно отломаться. А между тем изящные головки лошадей, их хвосты, шляпы лакеев – все было в целости.

– Над ней пришлось поработать. Но у меня есть друг, настоящий волшебник. Для реставрации трещин и маленьких сколов используют те же препараты, что и стоматологи в своей работе, в итоге поверхность восстанавливается до первоначального состояния и на ней ничего не заметно. Клеем так никогда бы не получилось.

– Не знаю… Я тут вспомнил, что у папы скоро день рождения.

– Он тоже любитель старинных вещей?

– Он коллекционер.

– И что же составляет предмет его интереса?

– Часы! – выпалил Саша. – Любые! Настольные, настенные. Но лучше всего такие, чтобы папа мог бы ими пользоваться, мог бы носить их с собой постоянно.

– Карманные часы? – задумчиво произнес антиквар. – А из какого материала?

– Лучше всего из золота.

– А знаете, вы очень везучий молодой человек. Так уж получилось, что я могу вам помочь приобрести такие часы.

– У вас они есть?

– Нет, не у меня. Но я знаю, кто нам с вами в этом поможет.

Сердце у Саши так и заколотилось от счастья. Не может быть, чтобы ему так повезло. Вот это удача! Прав антиквар, он и впрямь везунчик.

Глава 5

Далеко за счастьем ходить не пришлось. Сели в машину и поехали. У антиквара, кстати сказать, во владении был пусть и не новый, но все же «Ситроен». На этой машине они домчались с ветерком до нужного адреса. Но когда Саша увидел дом, к которому его подвел антиквар, в душе у него появилось неприятное предчувствие. Этот дом он видел. Более того, ему уже доводилось здесь бывать и не далее, как сегодня утром.

– Совпадение, – прошептал Саша и приказал себе не волноваться.

Но когда антиквар подошел к знакомому подъезду, Сашины мысли заметались со скоростью кроликов. Куда они идут? Неужели туда, куда он думает? Но тогда… Разве это не означает…?

Мысли были короткие, быстрые, вспугнутые, Саше никак не удавалось додумать каждую из них до конца. Так что он пребывал в растерянности.

Но когда они поднялись на нужный этаж и оказались перед знакомой дверью, Саша все же не выдержал, спросил:

– Нам точно сюда?

– А что вас, молодой человек, смущает?

Смущает! Да Саша не знал, куда деваться от обуревавших его чувств. Это же была квартира Васька. Того самого собутыльника Жеки! Верней, тут жила Марина – подруга Васька. Но вместе с ней под одной крышей обитал и Васек. А значит, это была и его квартира. Квартира того самого Васька, кого наняли неизвестные мужчины специально для распития канистры коньячного спирта. И что? Васек нанял себя сам, раз они направляются в гости к Ваську?

Оказалось, что нет. Ни Василий, ни его супруга даже не показались в коридоре, словно бы их вовсе не было. А может, и впрямь куда-то ушли? Но квартира была та самая. Во все той же сильно захламленной прихожей антиквара с Сашей встретил мужчина средних лет. Он был темноволос, и на его лице имелась бородка. Точь-в-точь такая, как была у Кортеса со страницы школьного учебника.

Сердце у Саши и прежде стучало в ускоренном режиме. А при виде этой бородки оно застучало так прямо угрожающе быстро. Похоже, он нашел преступника! Но внешне Саша старался держать себя в руках. Ни словом, ни взглядом ему нельзя выдать охватившее его волнение. Стоит этим двоим – антиквару и его приятелю почуять неладное, как прощай наклевывающееся знакомство. Прощай обещанная сделка!

Бородатый представился Виталием и сразу же провел гостей в комнату, в которой Саше уже довелось побывать сегодня. Та самая заставленная пыльными старыми вещами комната, по полу которой они с Мариной ползали, собирая рассыпавшиеся из странной вазы шарики. Саша оглядывался по сторонам с хорошо понятным волнением, но его новые знакомые думали, что юноша просто поражен увиденным, и пока что не трогали его, давая время оглядеться.

Они с антикваром, которого, как выяснилось из разговора, звали Борисом, обсудили какой-то рояль, который и даром никому не нужен, а хозяйка возомнила, что сможет получить за него бешеные миллионы.

– Старая кляча вконец обезумела. Я ей говорю: чтобы рояль ваш вывезти, еще деньги заплатить надо. И немалые деньги. Хотите избавиться от рояля, участвуйте в его перевозке. А она мне свое. На рояле этом, дескать, сам Шаляпин играл, вот его фотография. Заплатите мне под нее полтора миллиона и забирайте рояль на все четыре стороны, любой музыкант его у вас с руками оторвет. Я за рояль сел, клавиши жму, никакого звука. Крышку поднял, смотрю, а в инструменте уже не просто все рассохлось от времени, там вообще ничего нет.

– Но если инструмент с историей, его можно использовать.

– И понимаешь, фотография такая, что не понять, тот это рояль или просто на него похожий. Да я и сам сколько хочешь таких фотографий тебе раздобуду. Было бы желание.

– А его у тебя и нет?

– Чтобы сам инструмент отреставрировать, часть деталей нужно менять, а то и вовсе новые изготавливать. Кто станет вкладываться? Ведь нипочем потом вложений не отобьешь. Да и будет ли инструмент потом хорошо звучать? Дешевле и проще человеку пойти и новый рояль себе купить или заказать. А фотографию Шаляпина можно потом и так на него поставить, почему бы и нет?

Потом поговорили о каком-то золотом браслете с бирюзой, который оказался и не золотой, и не с бирюзой, а просто мастерской подделкой.

– Вот научились делать! Меня обманули! Латунь с позолотой за золото выдали. И пластик под камень так сделали, что не подкопаешься. Уж на что я тертый калач, а ничего не заподозрил. Да что я, Геннадий Сергеевич, а уж он вообще всю жизнь на камнях сидит, насчет бирюзы сначала дал мне твердую гарантию. Лишь дома под электронным микроскопом ее посмотрел и поднял тревогу. Звонит: отбой, Боря, никакой чистки или реставрации этот браслет не стоит, грош ему цена в базарный день. «Подари, – говорит, – его какой-нибудь девчонке, пусть она тебя за него отблагодарит». Я так и сделал.

Из разговоров Саша понял две вещи. Во-первых, Боря с Витей знакомы уже давно и плотно. И во-вторых, аферюги они еще те, хотя какие-то понятия о чести у них тоже существуют. Но сугубо свои понятия, какие обычному человеку невдомек. Ну оно и понятно, когда живешь на том, что скупаешь старый хлам, а потом продаешь его как старинную антикварную вещь, нужно обладать изрядной ловкостью, чтобы все не просто сошло тебе с рук, а еще и покупатель остался доволен.

Наконец приятели вспомнили про своего молодого гостя.

– Виталя, у тебя же имеются мужские карманные часы? Я не ошибаюсь?

– Есть такие.

– Золотые, я не ошибаюсь?

– Золото на них еще царское.

– Молодой человек интересуется для своего батюшки. Хочет сделать ему презент ко дню ангела.

Саша молчал. А бородатый Виталя глянул на него приветливо.

– Отца баловать – это дело хорошее, – сказал он. – Очень благоразумное вложение. Глядишь, со временем и батюшка вас, молодой человек, с наследством не обидит.

– Да я совсем не поэтому.

– Поэтому или нет, а часы я вам сейчас покажу.

Виталий порылся по карманам, нашел в одном из них точеный железный ключик, которым и открыл замок на верхнем ящике комода. И оттуда на свет появилась приличных размеров шкатулка, даже целый ларчик, битком набитый самыми разными часами. Тут были солидные мужские часы, были легкомысленные и кокетливые женские часики. Имелись часы иностранные и часы наши – отечественные. Но все они были уже не новыми. Средний возраст часов в этом ларце был примерно сто лет. Встречались часы советских марок, но подавляющее большинство было старше.

Саша с любопытством наблюдал, как со дна ларчика Виталий извлек отполированную до блеска коробочку, в которой на мягком ложе из серо-голубого бархата лежали круглые мужские часы. Металл на них был золотистого цвета, и в первый момент Саша ахнул, будучи уверен, что видит перед собой часы прадедушки Жеки. Но стоило ему взять их в руки и рассмотреть поближе, как из его груди вырвался вздох разочарования.

Никаких инициалов на корпусе у этих часов не наблюдалось. Там имелась эмалевая вставка: кавалер в слишком тесных панталонах, грозящих лопнуть на его пухлом заду, целует ручку прекрасной дамы, которая одновременно успевает еще и томно обмахиваться веером. Ни кавалер, ни дама, ни сами часы Саше совершенно не понравились.

Но Виталий с Борисом нахваливали товар на два голоса:

– Смотрите, молодой человек, вот они! Любуйтесь! Какая красота! Или вам не нравится?

– Боюсь, мама не одобрит.

– Чего? Это же вы от себя покупаете.

– Она и так папу ко все женщинам на свете ревнует. А тут на эмали молодая девушка, мужчина ее целует, мама решит, что это напоминание папе, чтобы он не упускал случая, и потеряет последний покой. Да и меня она покоя лишит.

– Интересная у вас маменька.

– Да уж какая есть. Родителей не выбирают. Может, у вас есть другие часы? Тоже золотые, но если можно так выразиться, более нейтральные.

– Есть! Как ни быть!

Виталий был настроен оптимистично. Он продемонстрировал Саше не меньше десяти пар часов, начиная от старинных брегетов и заканчивая вполне современного вида командирскими часами, славящимися точностью хода. Но ни на одних часах не было нужных инициалов. На некоторых часах была сделана гравировка, и тогда Саша, не стесняясь, просил лупу и внимательно разглядывал надписи. Как ни странно, такое его поведение уверило продавцов в том, что к делу покупатель подошел серьезно, а значит, есть шанс рано или поздно втюхать ему какой-нибудь товар.

Но Саша привередничал и испытывал терпение продавцов.

– Это не то. И это тоже. И это не то!

Наконец Виталий ссыпал часы обратно в ларчик и с досадой произнес:

– Тогда я даже и не знаю, что вам показать.

– Неужели у вас совсем ничего больше нет?

– Из того, что вас интересует, нет.

Саша задумался. Он был почти уверен в том, что часы Жеки находятся у Виталия. Слишком много совпадений, чтобы искомых часов тут бы не оказалось. Но почему нужные часы не находятся? В чем дело?

– Что-то у меня живот разболелся, – признался Саша.

– Это от волнения, молодой человек. Бывает.

– А можно мне у вас посетить…?

Виталий в восторг от просьбы не пришел, но все же проводил Сашу до туалета.

– Обратно дорогу сами найдете?

– Найду.

Но стоило Виталию уйти, как Саша немедленно выскочил в коридор. Живот у него болит! Ха-ха три раза! Ничего он у него не болит! Это он нарочно придумал, чтобы дать возможность дружкам поговорить наедине, а себе возможность этот разговор подслушать. Сняв обувь и молясь, чтобы ни одна половица под его ногами не скрипнула бы предательски, Саша подкрался почти к самым дверям комнаты. Теперь ему было слышно, о чем говорят между собой старьевщики.

– Ты мальчику один хлам предлагал, а он про золото говорил. Не удивительно, что вы с ним не сговорились.

– Какое ему еще золото! Придумаешь тоже. Он на золото еще не заработал. Ты же видел, как он выглядит!

Саша не успел обидеться, нормально он выглядит, как Борис возразил другу:

– Как он одет, ты не смотри. Сейчас и сынки богатеньких родителей в такое несуразное тряпье рядятся, что не угадаешь. Как бы тебе не прогадать, покупатель выгодный. Покажи ему вчерашние часы, которые мы у того лоха отжали.

– Ни за что!

– Почему?

– Пусть этот сопляк меня сначала убедит в своей платежеспособности. Пусть покажет деньги. И дешевле, чем за сотню косарей я ему те часы не отдам.

– Не много ли? Тебе они в пятерку встали.

– Во-первых, дороже. Не забывай, что мной еще была куплена канистра коньячного спирта, которой мы наших алкашей снабдили, и конфеты для нотариуса тоже кое-чего стоили. Это не говоря уж о том, что мне время от времени приходится с этой кочергой из нотариальной конторы еще и спать. А с пустыми руками к этой даме не явишься, цветы, вино, сладости. И тогда вообще все затраты под десятку выходят.

– Все равно, ты не в накладе. Часы ты у клиента задешево взял. Почему бы и не скинуть мальчишке?

– Так и быть, десятку я ему скину, если только всерьез брать будет. Но пусть он мне хотя бы тысяч тридцать покажет. Тогда и поговорим. Кстати, где он там? Не заснул в сортире?