Бесконечное движение к свету

– Не ходи на развод! У тебя температура! У тебя болит голова. Ты больной, иди в санчасть. Положи автомат!

И так далее….

Андрей пробовал даже вырвать оружие из собственных рук ну и, конечно же, результат был нулевой. Но иногда ему казалось, что какой-то эффект всё-таки есть: Андрей старший вдруг замирал и к чему-то прислушивался. Иногда он не просто смотрел в ту сторону, где находился Андрей младший, а как-то задумчиво всматривался. Один раз Андрей младший дунул себе в затылок и Андрей старший похоже отреагировал: потёр то место ладонью.

– Вернись! Вернись, ты что-то забыл в палатке! – кричал Андрей младший, когда те шли на КПП. У него уже иссякла надежда на какой-то результат, однако дежурный по КПП глядя на Андрея старшего, когда тот садился в БТР, сказал своему помощнику – «Сегодня Андрюха какой-то рассеянный». Это замечание подстегнула Андрея младшего к продолжению попыток.

Внутри БТРа так же всё шло безрезультатно. К тому же, там было тесно, и Андрей младший влез в чьи-то внутренности. Это он понял по тому, как в кромешной тьме, неожиданно услышал у самого уха глухие и сильные удары чужого сердца. «Хорошо, что не в прямую кишку» – подумал он и переместился наверх машины.

Лёжа на броне, облокотившись о ствол крупнокплиберного пулемёта, Андрей с грустью рассуждал.

– У ангелов-хранителей, если они, конечно, существуют, не такая уже и завидная участь – думал он – Вот как помочь? Как спасти, если тебя не видят и не слышат? Что сделать? Как сделать? Да и в самой ангельской жизни нет ничего интересного: не надо ни есть, ни пить, ни одеваться. Ты никого не боишься, тебя никто не боится. Летаешь себе и с безразличьем смотришь на этот мир. Скучно на самом деле. Хотя адские муки и адская боль, меня тоже не привлекают.

Вдруг в голове у него прозвучал голос Простакова – «Как дела?». Это было так неожиданно, что Андрей вздрогнул и чуть не свалился с брони.

– Да никак! – со злостью проговорил он, хватаясь за ствол пулемёта и усаживаясь на прежнее место.

– А вы где?

Андрей не ответил. Дело в том, что они прибыли в посёлок.

Андрей решил в самый последний момент предпринять ещё одну попытку. Он старший уже говорил по рации, а Эльза, засевшая в это время в кустах, брала его на прицел. Андрей младший пытался хотя бы на несколько сантиметров сдвинуть себя с места. Для этого он пробовал с разгона ударить себя своим телом: слева направо и с право налево. Но их тела проходили друг сквозь друга, ничем и не как не взаимодействуя.

С этого места рокового выстрела слышно не было: стрельба, работа двигателя, крики людей. Свою страшную гримасу на лице Андрей теперь видел вблизи. Он стоял над собой и смотрел на все свои страдания.

– Ну, вот скажи – неужели за всё это время ты так ничего и не услышал? – спрашивал он себя старшего, когда последнего уже подняли и уносили товарищи – Неужели тебе ничего не показалось, не померещилось, ни почудилось? А всего-то, может быть, и надо было, чуть отвлечься, на мгновения где-то задержаться, что-то забыть или что-то вспомнить.

В конце концов, Андрей махнул на себя рукой и, просто так, от безысходности, шагнул сквозь забор.

Он оказался в каком-то продолговатом помещении с низким потолком и настежь раскрытыми двухстворчатыми дверями. Это был гараж, и кирпичный забор служил ему задней стенкой. Здесь же, в полу, как раз посредине, имелась продолговатая смотровая яма. По бокам её, у стен, лежали колеса, сиденья и другие детали для автомобиля.

Андрей вышел через открытые ворота и оказался во дворе. Это был довольно просторный, ухоженный дворик, с заасфальтированной центральной дорожкой, ведущей от ворот к центральному входу в дом. Возле невысокого крыльца, по обе стороны дорожки, имелись две ухоженные клумбы, круглой формы. Стены дома были из красного кирпича, крыша из оцинкованной жести с мансардой наверху. В общем, на первый взгляд, здесь ничто не имело отношение к войне.

«Что же произошло в этом доме? – спросил себя Андрей – Из-за чего начались все эти убийства?».

Он вошёл в дом через парадный вход, без единого звука, не открывая дверей. Он здесь по-настоящему был не званным, не видимым гостем, никем не замеченным, хотя бы по той простой причине, что на данный момент его просто некому было замечать: дом был совершенно пуст. Андрей прошёл коридором, заглядывая внутрь комнат через открытые двери. Он был уверен, что дом опустел совсем недавно: где-то валялись разбросанные вещи, где-то не закрытые двери шкафа… Всё говорило о недавнем присутствии людей.

– Слышите… – вполголоса обратился он к Простакову так и не решившись произнести вслух его имя – а не могли бы вы меня ещё раз переместить назад, где-то… ну, я так думаю…где-то, на полчаса назад?

– Никаких проблем – сразу же отозвался Простаков.

Вдруг все двери закрылись, и именно по этому обстоятельству Андрей понял, что перемещение уже произошло.

Первая же комната, куда он проник сразу же после коридора, оказалась полна людей. Мужчины, одетые в военную форму, самого разного возраста, почти все с густыми, чёрными бородами, сидели на стульях, табуретках, скамейках, кровати, а некоторые и вовсе на полу. Среди них были несколько человек в гражданской одежде. Они не носили бород, но, как минимум, дня два не брились. Отличался от всех только один мужчина, одетый в гражданское, с абсолютно белой бородой и каракулевой шапкой. По возрасту он был старше всех, отдельно сидел за столом и, в основном, только слушал.

Люди вели мирную беседу, разговаривая на своём, непонятным для Андрея языке. Рассказчики менялись, но больше всех говорил мужчина лет сорока пяти, совершенно лысый, с густой, на половину седой, бородой. Был ли он здесь главным, и кто был здесь главным, понять было не возможно. Никаких знаков различия, никаких отличительных черт.

«Значит всё-таки бандиты – подумал Андрей, обведя взглядом комнату – Но ведь меня убьют не они…»

Он снова прошёл сквозь стену и оказался в маленькой, продолговатой комнатке, с небольшим окошком вверху. Эту комнату следовало бы использовать в качестве какого-нибудь чулана. Может быть она так и использовалась, но теперь здесь стояла кровать, на которой спал мужчина с перебинтованной головой и правым плечом. Рядом с кроватью, у изголовья располагался небольшой столик, уставленный медикаментами.

В этой комнате Андрей задержался недолго и, сделав шаг, оказался в другом помещении. Здесь он резко остановился и даже попятился назад – у противоположной стены, из-за спинки дивана на него смотрели два автоматных ствола. Дальше, у прикладов, торчали две детские головки – черноволосые, коротко стриженные, кругленькие. Два мальчика лет пяти играли в войну настоящим оружием. Они губами имитировали стрельбу, взмахом рук изобразили бросок гранаты, и снова губами, взрыв. Вдруг они сорвались с места, подбежали к столу, ползком, волоча за собой оружие, проползли под ним и выбежали в открытую дверь.

Поначалу Андрей удивился: как можно детям давать играть с боевым оружием, пусть даже и без патронов. Потом, его мысли, оттолкнувшись от этой темы, преобрели философский характер. «Все дети играют во взрослую жизнь: котята, львята, волчата. Играя, они учатся убивать. Зверям это надо для выживания, это их работа. А людям? Зачем людям убивать? Разве только этим они зарабатывают на жизнь? Но мы играем также как и хищники – имитируем убийство. В нас это заложено на уровне инстинкта. Значит мы такие же звери, только с разумом. А это ещё только хуже – наши убийства более жестокие и изощрённые. И если зверю жестокость можно простить то нам, людям, из-за того же разума, такое уже никак не прощается».

Андрей вышел через открытую дверь, прошёл коридорчикам и заглянул в другую открытую дверь. «Вот!» – мысленно произнёс он, наконец, найдя то, что искал.

Это была просторная кухня с газовой плитой, печкой, навесными шкафчиками с посудой и длинным обеденным столом, расположенным посреди помещения. Стол, размером наполовину меньше, находился у стены, под окном. Возле него стояла женщина и, ловко орудуя ножом, крошила зелень. Это была мать Эльзы. Женщина, которая погибнет через полчаса, по милости своей дочери. Сама же Эльза сидела на скамейке, стоящей рядом со столом, и что-то перетирала в небольшой ступке. Делала она это медленно, задумчиво глядя в сторону. Её большие карие глаза, с пушистыми ресницами, мечтательно уставились в одну точку. Пухленькие, алого цвета губки ещё хранили отпечаток детской наивности. Андрей мысленно отметил, что она очень даже симпатичная и уже далеко не ребёнок, как он считал вначале. Она уже больше проходила на только что сформировавшаяюся девушку, ещё не успевшую окончательно избавиться от всех своих детских взглядов и привычек. Чёрное платье плотно обтягивало её грудь и под ним, очень даже отчётливо обозначились два молоденьких вулкана.

Андрей стоял перед девушкой, внимательно рассматривал её, а в голове кружились не весёлые мысли. «Мы с ней скоро умрём – с грустью думал он – Неужели ничего нельзя изменить? А ведь она не злая. Она не может быть злой. Тогда почему же она в меня стреляла?».

Вдруг Эльза резко повернула голову и посмотрела ему прямо в глаза. Взгляд был настолько осознанный, что Андрей затаил дыхание и попятился назад. Но это оказалось всего лишь совпадением. Она его не видела. Это просто во дворе залаял пёс. Залаял и тут же умолк. Значит, признал своего.

По двору пробежал мальчишка лет десяти.

Мать Эльзы отложила нож и, вытерев руки о передник, направилась навстречу мальчику.

Эльза подошла к окну и стала спиной к стене. Она прижала ступку к груди и, затаившись, прислушивалась к разговору на улице.

Разговор был коротким. Вскоре Эльза вернулась на прежнее место и наблюдала, как мать прошла по коридору, в сторону комнаты где находились мужчины и постучала в дверь. К ней вышел небритый, худощавый человек, в цветастой рубашке и чёрных брюках. Она не произнесли ни слова, лишь слегка кивнула головой, и тот её понял.

Мальчик ждал на улице. Подошедшему мужчине он сказал всего лишь пару фраз. Тот, в ответ, произнёс вообще одно слово. После этого дружески похлопал мальчишку по плечу и тот побежал обратно.

Женщины в это время находились на кухне, на прежних местах, с той лишь разницей, что Эльза продолжала своё занятие, а её мать только взяла в руки нож. Она молча смотрела в окно и тоже прислушиваясь к разговору.

Когда мужчина возвращался, она направилась ему навстречу. Они снова поняли друг друга лишь взглянув в глаза. Потом мужчина пошёл дальше по коридору а женщина снова вернулась на кухню. На этот раз она была сильно взволнована: искушенный, застывший взгляд, глубокое и частое дыхание.

Эльза сидела неподвижно, внимательно всматриваясь в лицо матери. Та подошла к столу, взяла в руку нож и тут же положила его обратно. Она нервно прошлась по кухне и снова остановилась у стола, на этот раз, теребя пальцами уголок платка.

Наблюдая за поведением женщин, Андрей понял – уже что-то произошло. Он решил посмотреть, что теперь происходит в комнате у мужчин.

Здесь напряжение чувствовалось ещё больше. Все повскакивали с мест и стояли словно окаменев. На лицах людей застыло удивление и растерянность. Что-то спросил лысый. Кто-то ему ответил одним словом. Короткую фразу произнёс мужчина, в гражданском. Вдруг громко заговорил белобородый, самый старший из них. Все присутствующие молча повернулись в его сторону. Он снова произнёс длинную фразу, эмоционально махнув перед собой кулаком. После этого наступила молчание. Наконец лысый подошёл к седобородому и они обнялись. Закончив объятия лысый, обратился ко всем присутствующим, что-то произнеся твёрдым, уверенным голосом. И сразу же после этого в комнате началось движение.

В возникшей суете чувствовалась некая организованность и целенаправленность. Как-то незаметно у всех появилось оружие, подсумки с боеприпасами и другая военная экипировка.

И вдруг, в этой суете, на середину комнаты выскочила Эльза. Она громко, почти криком, произнесла какую-то короткую фразу на своём языке и все замерли, молча глядя на девушку.

В образовавшейся тишине она бросила короткий взгляд в сторону Андрея. Но на этот раз не совсем на него, а чуть в сторону. Андрей проследил за её взглядом и обнаружил возле себя молодого человека, где-то своего возраста и роста, одетого в военную форму, с автоматом в руках.

«Стоп! – мысленно произнёс Андрей, внимательно всматриваясь в стоящего перед ним парня – Так это же тот… труп без головы…».

В это время в помещение ворвалась мать Эльзы. Она со всего маху отвесила дочке затрещину, затем схватила её под руку и быстро увела из помещения.

Случившиеся, в общем-то, ничем не примечательное и короткое по времени событие, в действительности, послужило для присутствующих каким-то стимулятором: движение в комнате возобновилось с удвоенной энергией. Только тот молодой парень около минуты ещё стоял в задумчивости и загадочно улыбался. И Андрей столько же времени стоял рядом с ним и зачем-то смотрел на его задумчивую улыбку.

Люди почти одновременно вышли на улицу, комната вмиг опустела. Андрей вначале хотел последовать за ними, но потом решил, что ему лучше следовать за Эльзой. Но что бы за ней следовать, её теперь надо было найти. В кухне, где он её оставил, никого уже не было. Тогда он прошёлся по комнатам, но безрезультатно.

– Неужели «улизнула»? – мелькнула мысль.

Её мать стояла у окна одной из комнат и наблюдала за происходящи во дворе. Андрей из чистого любопытства присоединился к ней, расположился у того же окна и, если бы был во плоти, то закрыл бы женщине весь обзор.

А во дворе тем временем продолжалось суета, начатая ещё в доме. Люди как в муравейнике сновали взад-вперёд: то собирались в небольшие кучки, то снова разбредались. Из гаража, куда в самом начале попал Андрей, выехали белые «Жигули». Они остановились у открытых центральных ворот. Двое мужчин, держа на плечах раненного товарища, подвели и усадили его в салон автомобиля. Один сел рядом, другой возле водителя и машина выехала. Ворота сразу же закрыли. После этого двор моментально опустел. Андрей посмотрел сначала в левую сторону, потом в правую, но никого не увидел – люди словно растворились в воздухе.

Когда он обернулся, женщина стояла прямо перед ним, глядя сквозь него в пустоту двора. Левую ладонь она прижимала к боку правым локтём, а пальцами правой руки теребила, у самой шеи, уголок платка. Её губы непрерывно шевелись, она полушёпотом говорила что-то однообразное и монотонное. "Наверно молится… – предположил Андрей – Может и мне помолиться? Но я же не умею…" Он повернулся лицом к окну, стал рядом с женщиной и, глядя на улицу, начал вспоминать хотя бы какие-то слова молитвы. Но ничего не мог вспомнить, потому что ничего не знал. "Бог, если ты есть, и если ты меня слышишь, сделай так, что бы я ни погиб – мысленно, и неожиданно даже для самого себя проговорил он – Спаси меня, и я буду благодарен тебе всю свою оставшуюся жизнь».

И вдруг перед Андреем очень явственно предстала вся абсурдность явившейся мысли. "Если я предлагаю Богу сделку, значит я уже веру, что он есть – подумал он – Но предлагать ему сделку, это, с моей стороны, по меньшей мере, бестактно. Уж если мне что-то и позволено, так это только просить. Но если я его о чём-то прошу, значит и он от меня может что-то потребовать взамен, потому как он не обязан исполнять мои просьбы. В сущности, я сам, по своей воле избрал этот путь. Я знал, что воевать, это прямая обязанность военных. А на войне убивают. Если солдат погибает в бою, это считается в порядке вещей. На это почти никто не обращает внимания. Так почему же должны убивать других а не меня? Чем я лучше? И если бы я теперь встретился с Богом, то мне следовало бы "пасть" на колени, "бить челом", просить, молить его о спасении. Он всемогущь, он может всё, ему это по силам. Но что я ему могу предложить? Что у меня есть тонкого, чего нет у него? И нуждается ли он в том, что есть у меня? Нуждается ли он во мне вообще? Может всё дело в каких-то нравственных поступках? Может я где-то согрешил или согрешу и моя гибель это расплата за мой грех? Но где и когда? И возможно ли что-то изменить или предотвратить?".

Вдруг, на улице, раздались первые выстрелы и Андрей с женщиной одновременно вздрогнули. «Но где же ваша дочь?» – мысленно спросил её Андрей и сразу же направился на поиски Эльзы.

Он не знал где искать, поэтому просто пошёл прямиком, сквозь стены. Проходя через кухню, он вдруг остановился – здесь было что-то не так. Присмотревшись, он заметил, что одна из настежь открытых дверей вела в какое-то тёмное помещение. Подойдя к ней, Андрей остановился в проёме.

Дверь вела в подвал дома. Там, внизу, у последней ступеньки, стояли два стриженные мальчика, те, что раньше играли в войну. Теперь они молча и испуганно смотрели вверх. «Как дети хищников – промелькнула у Андрея мысль – Родители отправились на охоту, а детей спрятали в укромном месте. Они сидят тихо и ждут их возвращения».

Почему-то у Андрея появилась уверенность, что Эльза только что была вместе с ними.

Вдруг во дворе послышалась какая-то возня, и Андрей бросился к окну. Наискосок ему была видна небольшая хозяйственная постройка. Дверь туда была открыта, возле неё стоял пес и, наставив уши и виляя хвостом, внимательно всматривался внутрь.

– Она там – уверенно прошептал Андрей, проходя сквозь окно.

Он поплыл по воздуху и опустился на землю где-то в пяти метрах от входа. В этот момент произошла неожиданное и непредвиденное событие: пёс резко развернулся и с громким лаем бросился на него.

Это была здоровая лохматая псина, одним только видом внушающая страх и трепет. На ней был толстый ошейник, прикрепленный к крепкой цепи. Всё это свидетельствовало о физической мощи животного и крутом нраве. Андрей на какое-то время даже забыл о своей неуязвимости и ненашутку испугался.

– Он что, меня видит?

Эта мысль была как бы финальным аккордам растерянности.

Андрей уже как-то успел свыкнуться с мыслью, что он здесь для всех невидимый и неслышимый. Были моменты, или это ему только казалось, что люди, может быть, видят его перед смертью. Но это были смертельно раненные люди. Пёс же, на данный момент, выглядел совершенно здоровым. Он остановился на расстоянии двух метров от Андрея, свирепо лаял, обнажая внушительных размеров белоснежные клыки и брызгая слюной, приседая, при этом, на передние лапы.

Андрей посмотрел по сторонам, обернулся назад. Без сомнения пёс видел его и лаял именно на его. Для убедительности Андрей протянул руку, и собака на это незамедлительно отреагировал ещё более свирепым лаем. "Наверно его тоже скоро убьют…" – сделал заключение Андрей, но на всякий случай связался с Простаковым.

– На меня лает собака! – громко произнёс он – Слышите, на меня лает собака!

– Это вы нам говорите? – спросил Простаков.

– Да, вам.

Последовала довольно длинная пауза.

– Вы хотите сказать, что она вас видит?

– Да, она меня видит.

– Может там… где-нибудь кошка… – не очень уверенно предположил Простаков.

Андрей бросил короткие взгляды по сторонам и ответил повышенным тонам.

– Да нет здесь никакой кошки!

В это время в дверях сарая появилась Эльза, с завёрнутой в тряпку винтовкой в руках.

Пёс замолчал, метнулся к ней, виляя лохматым хвостом, но затем снова развернулся и, с ещё большим неистовством, бросился на Андрея.

Эльза Андрея не видела, поэтому была удивлена поведением собаки. Она сделала шаг вперёд и вправо и наклонилась всем корпусом вперёд и вправо, заглядывая за ближайший угол сарая. Не заметив ничего подозрительного, она резко развернулась и побежала в противоположную сторону. Мало ли на кого лает эта бестолковая собака.

Неизвестно, смогла бы эта собака, которая без сомнения видела Андрея, укусить его? Проверять своё предположение у него не было ни времени, ни желания. В стремлении догнать Эльзу он, сопровождаемый захлёбывающимся лаем, в прямом смысле, перепрыгнул через сарай.

Девушка бежала через виноградник а Андрей, перемещаясь в пространстве, следовал за ней как воздушный шарик на верёвочке.

– Эльза, послушай меня – говорил он, «заплывая» то с одной, то с другой стороны и тем самым оказываясь то у её правого, то у левого уха – Ты же умная, красивая девочка. Зачем тебе стрелять, убивать кого-то? Война это удел мужчин, бестолковых, амбициозных, спорящих из-за какой-нибудь абстрактной идеи, проблемы, которой может быть и не существует вовсе, или которую можно разрешить, пошевелив лишь одной мозговой извилиной. Но это у них в крови: демонстрировать силу, насаждать взгляды, добиваться превосходства. Ты же не такая, Эльза. Природа тебя создала совсем для другого – давать жизнь. Ты, наверно, думаешь, что если убъёшь меня, то попадёшь в рай? Ты думаешь, Бог одобрит твой поступок? Но ведь этот же Бог создал и меня. Тогда получается, что мы с тобой, как брат и сестра. Ты убиваешь своего брата, Эльза. Это ведь большой грех и из-за него тебя не пустят в рай. Ты ничего не получишь, потому как благо там, получает тот, кто достойно прожил жизнь здесь. А ты ведь не жила, Эльза, ты только выросла для жизни. Зачем тебе стрелять?

Андрей остановился и не последовал за ней в кустарник, потому что не хотел снова смотреть на свою смерть. Он просто стоял и продолжал недосказанную мысль – «… хотя меня тоже, наверно, не пустят в рай».

– Андрей… – голос Простакова прервал его размыщления – Ваша сестра умная девушка. Она сказала, что менять что-то нужно в вашем времени. Надо сделать так, что бы вы ни пошли работать в милицию, и тогда вас не пошлют на войну. Это называется угол времени. Я о нём совершенно забыл. Суть такова – любое, малейшее отклонение будет заметно на большем отрезке времени. Достаточно лёгкого колебание ветерка и что-то может пойти по-другому. Только заметно это будет, скажем, где-то через тысячу лет. Я предлагаю отправить вас в то время, из которого вы прибыли к нам. Когда вы поступили в милицию?

– А я откуда знаю? Я же ещё не поступал.

– Вот где-то с этого времени, или хотя бы приблизительно, и надо начинать. Ваша сестра мне подсказывает, что можно попробовать третьего июля. Вы не против?

– Я не против.

– Значит, третьего июля одна тысяча девятьсот восемьдесят третьего года. Это будет воскресение, где-то часа два ночи. Ночь я предлагаю, потому что во сне существует большая вероятность вступить в контакт. Больше шансов, что вы, или кто-то вас там увидят или услышат. Правда, скорее всего вы там это воспримите как сон, но и, тем не менее, это хотя бы какой-то шанс.

– Хорошо – сказал Андрей и вдруг задумался – «А буду ли я дома, в ночь с субботы на воскресение?». Но было уже поздно.

Он стоял посредине большой комнаты их трёхкомнатной квартиры. За окном в это время шёл сильный дождь. «Ага – подумал Андрей – Если дождь, то скорее всего, я дома». Он посмотрел на пустой диван, где обычно спали родители. «Значит в деревне» – решил про себя Андрей и направился в свою комнату.

Он действительно был дома и лежал в постели. Но…. Но там он лежал не один.

Его комната была самой маленькой: всего одиннадцать квадратных метров. Обставлена скромно, только всё самое необходимое – раскладной диван, шкаф для одежды, стол, тумбочка, книжный шкаф. В разложенном состоянии диван занимал почти всю ширину помещения, оставался только небольшой проход, около метра. Теперь на этом проходе что-то беспорядочно лежало. Сильно нагнувшись Андрей стал рассматривать лежащие на полу вещи. К его удивлению это оказалось женское и мужское нижнее бельё Всё вперемешку.

В его комнате ночью никогда не было сплошной темноты. Фонарь уличного освещения на противоположной стороне улицы всю ночь светил в окно и даже при полностью задёрнутых шторах в комнате стоял полумрак.

Девушка лежала на боку, повернувшись к стене лицом. Она была полностью укрыта его одеялом, а он лежал рядом совершенно голый. «Как хорошо, что этого больше никто не видит – подумал Андрей и посмотрел на стол, где стояли начатая бутылка коньяка и раскрытая коробка шоколадных конфет – Но кто же это?».

Лицо девушки увидеть было не так просто. Мало того что оно находилось у самой стены, так оно ещё было закрыто её длинным, чёрными волосами. Андрею пришлось влезть в стену и наклониться к самому лицу девушки.

– Софа! – почти крикнул Андрей в следующее мгновение и резко отпрянул назад. Он продолжал пятиться спиной и дальше по комнате, и если бы был реальный, то опрокинул бы стоящий на тумбочке телевизор. Пройдя спиной сквозь стену, он снова остановился в зале.

«Софа» и «Сефа» – эти клички пошли от начальных букв их инициалов: Сверчкова Ольга Фёдоровна и Сверчков Евгений Фёдорович. Был какой-то период времени, когда их так дразнили старшие ребята. Но когда они выросли, в глаза такое сказать никто не решался.

Евгений Сверчков вместе с Андреем учился в одном классе. Они дружили, причём хорошо дружили. У них было много общего: оба высокие, красивые, атлетически сложенные парня. Оба отличники учёбы и активисты. Учителя их всегда ставили в пример. Однако после школы их пути разошлись – Женя поступил в институт а Андрей ушёл в армию.