Новая Зона. Вертикаль власти

Сергей Недоруб

Новая Зона. Вертикаль власти

Издательство признательно Борису Натановичу Стругацкому за предоставленное разрешение использовать название серии «Сталкер», а также идеи и образы, воплощенные в произведении «Пикник на обочине» и сценарии к кинофильму А. Тарковского «Сталкер».

Братья Стругацкие – уникальное явление в нашей культуре. Это целый мир, оказавший влияние не только на литературу и искусство в целом, но и на повседневную жизнь. Мы говорим словами героев произведений Стругацких, придуманные ими неологизмы и понятия живут уже своей отдельной жизнью подобно фольклору или бродячим сюжетам.

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

© С.И. Недоруб

© ООО «Издательство АСТ»

Глава 1

Лежащий на дымящемся полу мужчина был еще жив.

Пиджак разодрало в клочья, лоскуты опаленной рубашки местами впились в покрасневшую кожу. Дорогие ботинки выглядели не лучше: правый сморщился, сжимая ступню, левый поплыл и развалился на части. Стрелки на циферблате дорогих часов застыли на отметке 16:19.

Рядом с его лицом остановилась нога в женском сапоге. Худая фигура заслонила собою мерцающую лампу, чудом пережившую разряд аномалии.

– Ты все еще не умер? – спросил женский голос – тихий, но твердый.

Мужчина не отвечал. По нему нельзя было сказать, слышит ли он хоть одно слово.

– Ты не первый, кто хотел убить меня, – продолжала девушка. – Не надо комплексовать из-за того, что у тебя не получилось.

Ствол пистолета бросил тень на лицо мужчины.

– Ты хоть сам знаешь, почему тебе меня заказали? – спросила девушка. – Давай поговорим. Может, ты узнаешь что-то новое. Ты слышал о Зоне? Или просто принимаешь заказ на того, кого тебе укажут?

Лампа издавала еле слышный треск.

– Зона – это участок неизвестно чьей земли в соседней стране, на котором происходят разные физические аномалии… Где именно – говорить не стану. А то мне придется тебя убить. Шутка. Ты ведь и так почти мертв. В Зоне есть люди. Они называют себя сталкерами. Собирают всякие артефакты и перепродают их. Артефакты. Так называются небольшие загадочные штуки, вроде как продукты чужого мира. Видишь, я даже помню официальное определение. Сталкеры лезут туда, куда нормальному человеку лучше не соваться. Сталкеры выживают там, где умирают другие. Пока ты еще сам не перешел в мир иной, я расскажу тебе о некоторых из них. Одним из сталкеров был Марк – парнишка из большого города, который пришел в Зону за самым главным артефактом в своей жизни и успешно его забрал.

Мужчина слегка приподнял голову и тут же уронил ее обратно на пол. Девушка этого даже не заметила – она продолжала смотреть в стену, припоминая детали.

– Марк забрал из Зоны свою любимую девушку, которую когда-то потерял, Полину, – продолжала она. – За годы она не состарилась ни на час, потому что находилась в куполе, в котором время остановилось. Понимай, как хочешь. Марк снял купол. Ему в этом помогал другой сталкер, Борланд. Марк получил любовь, знания и опыт, а Борланд – моральное удовлетворение. Затем все вернулись по домам. Такая вот история. И все бы закончилось, если бы Борланд в ходе того чертова похода не убил своего друга. Моего отца.

Девушка покрутила пистолет в руке. Он уже не казался тяжелым.

– Тогда я не знала, что Борланд всего лишь сделал спасительный выстрел, предохраняя моего отца от мучений. Я все неправильно поняла и решила, что Борланд должен умереть. Мы оказались в Зоне снова, и со мной было двое друзей. Фармер и Уотсон. Их настоящие имена ничего тебе не скажут. Думаю, их даже нет в досье, которые ты и твои начальники собираете пачками. Я ведь права? Можешь не отвечать. Словом, Борланд в итоге спасся, а меня убили. Правда, не полностью, и я сумела вернуться. Вернее, Марк и Борланд меня вытащили. Да, попутно они спровоцировали местную революцию, и во главе Зоны стал майор Владимир Кунченко, он же Клинч… но это мелочи, правда ведь?

Усевшись на металлический стул, девушка осмотрела пистолет. Он стал привычным, почти родным, несмотря на то, что принадлежал не ей, а мужчине. Сейчас это оружие заинтересовало ее не на шутку.

– В странном мире мы живем, – проговорила она. – В мире, где никто не верит в смерть, но каждый жаждет мстить за нее.

У меня тоже было имя. Меня звали Алена, но папа называл меня по-другому – Литера. Абстрактный символ, из которого составляются слова. Он хотел, чтобы я сама слепила из себя что-нибудь. Я и слепила. В результате получилось… трудно сказать, что именно. Ты как считаешь? Не затем ли ты пришел сюда, чтобы меня убить? Ты так ненавидишь алфавит?

Девушка пододвинула ногой валявшуюся на полу небольшую папку. Она была раскрыта на изображении черного кристалла. Выше виднелось слово «Санктас».

– Вы тоже любите давать всему названия, да? – спросила она. – Полевым операциям, агентам, обожаете всякие аббревиатуры. Вот и кристаллу моему имя придумали. А как называется второй? Ладно, не надо говорить. Все равно сама скоро узнаю… Так вот, я не закончила. Борланд поехал крышей на Зоне до такой степени, что решил поработать сталкером уже в нормальном мире. В Москве, где находится административная верхушка Зоны. Центр Аномальных Явлений. Ну, о нем ты слышал. Ведь ты, как-никак, там работаешь. Правильно?

Мужчина не отвечал. Он уже почти не шевелился.

– В это же время на горизонте появился еще один тип, очень странный, – продолжала девушка. – Самый настоящий частный детектив Виктор Корнеев. Его еще называют Совун, но провалиться мне на месте, если я знаю, откуда он взял такое имя и что оно вообще означает. Виктор проявил себя вполне здравомыслящим дядей, разоблачив попытки ренегатов из Центра взять ситуацию в свои руки. Была у них одна такая структура – Отдел по Расследованию Аномальных Конфликтов, Убийств, Легенд. То есть ОРАКУЛ… Одну половину ребят уничтожили, вторую Борланд и Совун спасли, а главный злодей то ли был убит, то ли бежал – без понятия. Погиб Фармер, и вслед за ним чуть было не умер Борланд. Сталкеров становится все меньше. Если бы ты знал, как я желаю лишь выйти из игры тем, кто никак не может выучить правила. Уотсон, Орех, Марк… Новичкам везет, но в выигрыше все равно будет казино.

Девушка посмотрела на кристалл, находящийся в другой руке. Она спрятала его в карман. Если «Санктас» ощутит ее эмоции, он может снова дать разряд – и на этот раз неизвестно, какие последуют разрушения. Возможно, одним сожженным наемником дело не ограничится.

– Центр Аномальных Явлений остался без руководителя, вот только свято место пусто не бывает. На свободный пост заступил новый человек – Анатолий Левин, прямиком из президентского аппарата. Фанат идеи создания Новой Зоны. Борланд тоже мог его убить, но не стал, потому что он, оказывается, не любит бессмысленное насилие. Знаешь, я его понимаю. Одно дело – помогать друзьям в мелкой заварушке, и совсем другое – пытаться устранять проявления алчности и глупости у всего человечества. Однако Левин философии Борланда не оценил и решил от греха подальше спрятать его за решеткой. Сейчас Борланд сидит в подземной колонии для сталкеров, которая находится под настоящей тюрьмой в городе Орле. Потому ее и называют «Вертикаль». Тюрьма на двух уровнях, и из нижнего бежать некуда, кроме как наверх. Можно сказать, он на самом дне. Я не знаю, как он там, и мне неинтересно. Борланд всегда плыл по течению, но ему никогда не везло с рекой. С другой стороны, он может там разузнать про Новую Зону. Понять, что это такое и кому нужно. Я вот не хотела бы мешать ее созданию. В конце концов, как я могу это сделать? Да и стоит ли вообще сопротивляться технологиям? Пусть потомки разберутся, что для них благо, а что – нет. Гонка вооружений – не моя проблема. Хотя мне очень интересно, зачем сталкеров собирать в одном месте…

Лампа вспыхнула напоследок и погасла. Наступил полумрак, рассеиваемый лишь светом фонаря с улицы.

Девушка встала со стула, наклонилась. Подобрала папку и спрятала ее в рюкзак. Проверила пульс на шее мужчины.

Он был мертв.

– Спасибо тебе, наемник, что выслушал, – вымолвила Литера. – Без обид. Ты хотел отнять мою жизнь в обмен на «Санктас», а я всего лишь забрала у тебя пять минут. И показала, как этот кристалл работает. Если не нравится – жалуйся производителю.

* * *

Стрелки на дорогих часах дали понять, что до полудня оставалось четыре минуты. Стоящий перед зеркалом мужчина с удовольствием потратил бы это драгоценное время на тишину. Истинная роскошь для представителя президентского штаба, особенно в свете предстоящего разговора.

Неторопливо поправив галстук, Анатолий Левин посмотрел на собственное отражение. Вполне пристойный вид для генерального директора Центра Аномальных Явлений. Наименьшая из его регалий. Сама должность никогда не была для него пределом мечтаний, однако перспективы открывала безграничные. Левин даже немного позавидовал сидящему в мягком кресле юристу. Тот хотя бы умел жить одним днем, когда хотел.

– Скажи, Владимир, – обратился к нему Левин. – Ты не устал инвестировать в будущее?

– Не понимаю вас, Анатолий Петрович, – проговорил юрист сдержанно.

– Не надоело жертвовать сегодняшним днем ради туманных перспектив? Сам же знаешь, в какое время живем. Глобализация, стартапы, революции. Отдай все, чтобы получить во сто крат больше. Когда-нибудь. Может, в другой жизни.

– Звучит как религия, Анатолий Петрович.

– Религия, – повторил за ним Левин. – Да. Все мы думаем, как пастыри, а действуем, как овцы. Знаешь, что меня рассмешит, Владимир?

– Что?

– Если я умру и внезапно обнаружу, что Бога нет. Вот тогда я буду смеяться вечно.

Пальцы коснулись перстня на правой руке. Левин оторвал взгляд от зеркала. Камень в золотой оправе тускло блестел при свете ламп.

– Этот перстень мне подарил Большой Человек, – вымолвил Анатолий. – Тогда я не понимал его значения. Считал, что наша действительность перенасыщена бессмысленной символикой. Дескать, веруй, сынок, и на тебя снизойдет благо. Теперь понимаю. Потому как сам вырастаешь в Большого, а вера остается. И позволяет покорять новые вершины, о которых до тебя никто и не подозревал.

Анатолий сел в кресло рядом с юристом, налил себе коньяка из квадратного графина.

– Две минуты, Анатолий Петрович, – напомнил Влад.

– Знаю. Но это мое время, и я сам решу, как им распорядиться. Твое здоровье.

– И за наш успех, – пожелал Влад.

Вкус коньяка не принес новых ощущений, но помог немного успокоиться.

– Позвони Корнееву, – сказал Анатолий. – Пусть удостоверится, все ли в порядке с залом.

Влад вытащил телефон, молча набрал номер. Что-то выслушал и отключил связь.

– В порядке, Анатолий Петрович, – буркнул он.

– Все грызетесь? – спросил Левин. – Не помирились с ним?

Юрист налил себе еще.

– Разберемся, – сказал он.

– Володя, – усмехнулся Левин. – Если для тебя гордость превыше всего, то ты выбрал не ту профессию. Не плоди вокруг себя ненависть, очень советую. В отличие от благ ненависть возвращается не в будущей жизни, а в этой. А если хочешь, чтобы тебя не избивали безнаказанно, то, будь добр, не устраивай людям покушений на ровном месте.

Влад чуть не поперхнулся.

– Будете мне вспоминать Мирослава каждый раз? – спросил он.

– С такими претензиями ты точно на свой перстень не заработаешь.

– Обойдусь. Мне не нужна дополнительная мотивация, покуда мне платят.

Снова посмотрев на часы, Левин поставил стакан, вытер губы салфеткой и поднялся.

– Каждому свое, – прокомментировал он. – Посмотрим, удастся ли мне мотивировать наших новых знакомых.

Толкнув от себя двери, Левин вышел в соседний зал.

* * *

Наушник в левом ухе неприятно раздражал кожу, и Виктор еле сдерживался, чтобы его не выдернуть. Короткие рапорты, бывшие для детектива настоящим акустическим мучением, приносили ему еще больший дискомфорт, чем тесный костюм.

– Расслабься, – посоветовал стоявший напротив него охранник, которого за глаза все называли Донбасс. – Все спокойно, все под контролем.

– Да, – проронил Виктор. Он терпеть не мог быть слабым звеном в какой-либо системе. Звонок Влада так и вовсе подорвал его концентрацию.

Детектив протер лоб и принялся ждать.

* * *

– Добрый день, господа, – поприветствовал Левин бодрым голосом, источающим силу и уверенность. Ответные приветствия рассказали ему о характерах гостей больше, чем их досье, собранные с максимально возможной в России тщательностью. Кто-то больше уверен в себе, кто-то меньше. Приоритеты в общении расставлены еще до начала беседы. Идеально.

Левин сел на место за овальным столом, посмотрел каждому в глаза. На его губах застыла ободряющая улыбка.

Тринадцать человек за столом, вместе с ним. Счастливое число. Представители крупного частного бизнеса, имеющего в Москве штаб-квартиры. И все пришли за государственной кормушкой.

Интересно, есть ли здесь те, кто пришел, чтобы услышать действительно что-то новое?

– Прошу раскрыть папки, лежащие перед вами, – предложил Левин, открывая собственную. – Их содержимое у всех одинаково.

В руках каждого из присутствующих оказался тонкий планшет.

Левин слегка улыбнулся, глядя на недоумевающие лица. Он отказался от большого экрана, рассчитанного на презентации. Когда люди смотрят в одну точку, то невольно объединяются в группу. Левину были нужны воинствующие единицы. Свора без вожака.

Он не без удовлетворения посмотрел на экран своего планшета. Перед ним разворачивались картины разрушающейся Москвы. Современные графические возможности обеспечивали непревзойденную по качеству модель нового мира.

– Прошу приветствовать проект «Новая Зона», – проговорил Левин. – То, о чем вы неоднократно слышали, но не расценивали как реальность завтрашнего дня.

* * *

– Витя, ты здесь? – послышался по рации голос Ольги. В отличие от прошлых дней сейчас знакомые интонации вселяли в Виктора тревогу.

– Да, я здесь, – ответил он. – Что случилось?

– У нас тут непорядок.

– Что случилось? Говори быстрее.

– Сработали датчики радиации в зале для заседаний.

– Артефактная защита, – сказал детектив. – Все в порядке.

– Нет, не в порядке. Мы убрали все артефакты по приказу Левина.

– Как убрали?! Почему мне не сообщили? – Виктор вздохнул. – Ладно, забудь. Что там может случиться?

– Все что угодно. Мы привыкли списывать радиацию на Зону, но опасные вещества существовали и до нее.

– Я понял. Ты хочешь сказать, что кто-то из гостей пронес радиоактивные материалы в зал?

– Вполне возможно, хотя я не могу сказать зачем. Радиацией в наше время никому нельзя навредить. Мы же теперь очищаем ее без проблем.

– Приготовь бригаду очистки на всякий случай, – порекомендовал Виктор. – Я не стану прерывать переговоры. Слишком мало информации. Может, у кого-нибудь особый кардиостимулятор, мало ли.

– Давай я лучше сама схожу и проверю. Под видом секретарши, например. Кофе принесу гостям.

– Слушай, отличная мысль, – одобрил Виктор. – Если что, я тебя быстро вытащу…

– Охраняй гостей, Витя.

Рация пошипела на прощание и затихла. Виктор дотронулся до рукояти пистолета в кобуре.

– Все в порядке? – спросил Донбасс.

– Сейчас Ольга разберется, – проговорил Виктор, чувствуя себя немного глупо. – Будь здесь, я проверю коридор.

* * *

– В общих чертах вы уже представляете, что такое Новая Зона, – говорил Левин. – Вам всем рассылали описание проекта. Видимо, не все из вас поверили, что это реальность.

Бородатый мужчина в светло-коричневом пиджаке неодобрительно покачал головой. Явный лидер, способен переубедить других. Левин посмотрел ему в глаза.

– Вас сюда позвали, чтобы официально предупредить, – уточнил он. – Москва скоро изменится. Я настоятельно рекомендую вывести за МКАД все ваши объекты, включая промышленные и административные узлы. Все вы в состоянии это сделать в кратчайшие сроки.

– Это слишком, – не сдерживал эмоций худощавый молодой человек с противоположного края. – Я должен переговорить с начальством.

– Ваше начальство вроде не имеет отношения к Японии, – ядовито заметил Левин. – Так что вряд ли оно привыкло обдумывать решения по-восточному. Повторяю: все предельно серьезно. В Москве со дня на день может образоваться своя Зона. Проводите реорганизацию в авральном режиме. Или пополняйте статистику банкротов, но не ждите в таком случае помощи от государства.

– И вы не примете никаких мер по предотвращению появления Зоны в Москве?

Влад слегка улыбнулся. Левин помолчал, выдержав паузу.

– Мы станем инициаторами Московской Зоны, – сообщил он. – Хотя бы потому, что технологии по ее созданию существуют. И если не мы, то…

– Минутку, – бородач снова взял слово. – Мне сказали, что в Москве может появиться своя Зона, но речи не было о том, что мы же ее и сделаем. Или я не прав?

Последние слова он произнес, оглядывая зал. Левин решил во что бы то ни стало заручиться поддержкой такого человека.

– Поймите меня правильно, – произнес он. – Зона в Москве появится в любом случае. Вопрос лишь в том, случится ли это в формате техногенной катастрофы, как в Чернобыле, или же как следствие теракта. Было решено дать толчок своими силами. Потому что так мы хотя бы сохраним контроль. И для этого нам нужна ваша помощь. Поэтому мы поможем вам, а вы поможете нам.

– Поможем в чем? В уничтожении России?

– Москва – не Россия, – спокойно сказал Левин. – Авторитет столицы подорван политическими потрясениями последних лет. Пришло время создавать новые символы государственности. Да и не пожертвует никто городом-миллионником, не волнуйтесь. Но для жизни и работы он скоро будет не лучшим выбором.

– Я отказываюсь участвовать, – заявил бородач решительно.

– Пожалуйста, ваше право, – согласился Левин.

Наступила тишина.

– Вы предупреждены, – сказал Левин, поправляя перстень. – И полностью свободны в своих действиях. Просто я дополнительно предлагаю сотрудничество по урегулированию последствий. Опыт различного рода народных противостояний в соседних странах и недавние события в нашей столице показали несостоятельность государственных сил по сдерживанию беспорядков при внутренних конфликтах. Равно как и высокую эффективность частных армий. Отставим декорации и признаем очевидный факт: вы все этими армиями располагаете. Я прошу содействия в виде силовой поддержки, когда придет время.

– А что взамен?

– Взамен ряд привилегий. Монополия на развитие вашего бизнеса – каждому из вас, кто согласится сотрудничать, благо что ваши сферы никак не пересекаются и друг другу не противоречат. Доли в патентах, касающихся технологий Зоны – как старой, так и Московской. И полное освобождение от любых налогов на протяжении десяти лет.

Снова наступила тишина, но на этот раз ее градус был куда более уютным.

– И все это взамен за сотню-другую наемников? – недоверчиво спросил молодой.

– За пару-тройку тысяч, я бы сказал, – поправил Левин. – Причем наемников, обученных… сталкерству.

– Но у вас же есть свои сталкеры.

– Вы про «Вертикаль»? – поднял брови Левин. – Забудьте. Они несостоятельны и ценности не представляют.

* * *

Решетка со скрипом отъехала в сторону. Борланд вышел из камеры, стараясь держаться ровно. Невыносимо болела шея – адаптация к новому месту проходила медленно даже на самых мелочных уровнях, вроде неудобной койки. Было бы глупо ожидать чего-то иного от тюрьмы.

– Здорово, брат, – поприветствовал его Тигран.

– Здорово. – Руки мужчин сцепились в крепком пожатии. – Где Геворг?

– В карцере до завтра. Киданули его уроды с нижнего этажа. Вилку подбросили и вертухаям настучали.

– Вы им дорогу перешли? – с участием спросил Борланд, направляясь по железным ступеням вниз.

– Нет вроде… Не знаю, чего это они. Может, войну провоцируют…

– Не поддавайтесь, – посоветовал Борланд. – Лучше сами объявите, когда будете уверены.

– Да знаю я… Слушай, тебя уже приветствовали?

– Нет.

– Странно. – Тигран сел у стены, пристально глядя на камеры нижнего уровня. – Обычно ко всем приходят.

– Может, просто не успели.

– Наверное. У тебя есть подарок для них?

– Нет. – Борланд сел рядом с армянином.

Тигран молча сунул ему в руку что-то шуршащее.

– Спрячь, – сказал он тихо. – Чтобы никто не видел.

– Чипсы? – спросил сталкер. – Ты где это достал?!

– Тише ты… Бери и отдашь им, когда придут приветствовать. Иначе побьют сильно или даже покалечат.

– Тигран, спасибо. – Борланд спрятал чипсы в карман робы. – Очень благодарен, честно.

– На «Вертикали» свои правила. Это не просто тюрьма. Заплати дань, тогда поприветствуют. Или для всех будешь отмычкой.

– Поглядим, – сказал Борланд.

«Вертикаль» оживала на глазах – сталкеры постепенно выбирались из своих камер, собираясь на небольшом пятачке нижнего уровня. С верхних балконов висели постиранные штаны и пластиковые бутылки. Назначение бутылок оставалось для Борланда загадкой, но в свете психологии обитателей камер он ничему не удивлялся. Уместны были бы пустые жестянки и палки колбасы, только за жестянку можно было попасть в карцер на месяц, а палок колбасы тут нельзя было встретить ни у кого – даже у авторитетов, которых Борланд еще и сам не встречал, но прекрасно знал, что они здесь существуют.

Сталкеры сели вдоль стен маленькими кучками, беседуя полушепотом. Громкие звуки здесь были не в моде. Если бы были разрешены костры, то можно было бы рассчитывать как минимум на один большой, поддерживаемый круглые сутки. Хотя суток на «Вертикали» не было, равно как окон, дверей или часов. Если верить ученым, в таких случаях организм постепенно перестраивается на 25-часовой режим. Однако ученым Борланд не верил так же, как и всем остальным.

– Это не тюрьма, – сказал Борланд. – Это психушка.

– Да какая разница? – уныло проговорил Тигран. – Все равно свободы нет.

– Я о том же. Зачем нас тут держать? Кому мы все нужны?

– Не вникай, Алексей. Ты сам сюда как попал?

– Решил не убивать в одно время одного человека.

– Какого?

– Нехорошего… Брат, мне надо поговорить со старшими.

– Нельзя, пока тебя не поприветствовали, – ответил Тигран. – Ты не торопись. Жди, сами придут. Тогда и будет ясно все.

К ним подошел неизвестный бродяга.

– Тигран, – свистнул он. – Можно тебя?

– Да. – Армянин поднялся. – Что такое?

Бродяга шепнул ему что-то на ухо, показывая на Борланда. Тигран выслушал, кивнул и вернулся на свое место у стены.

– Все в порядке? – спросил Борланд.

– Да… Я только что узнал. К тебе придут после прогулки. Через час, наверное.

– Вежливо придут?

– Этого я не знаю. Желаю удачи. Надеюсь, поприветствуют.

– Спасибо. – Борланд чуть прикрыл глаза и принялся ждать. Кто бы к нему ни пришел, ни к чему было пропускать прогулку. Хотя на деле здесь никто попусту не расхаживал. На «Вертикали» было грустно в плане физической нагрузки. Нагнетают воздух с поверхности – уже хорошо.

– Если что, не суетись, – шепнул Тигран. – Главное – заслужить приветствие…

– Да, Тигран, я понял. Спасибо. Мне надо подумать.

Борланд продолжал смотреть на одну из противоположных камер.

– Кто тот бродяга в третьей? – спросил он. – По нижнему уровню.

Тигран всмотрелся.

– Не знаю, – покачал он головой. – Вроде не новый… Да, он давно здесь.

– Мне кажется, я его видел раньше, но отсюда лица не разберу.

– Не ходи туда, – предостерег Тигран. – Там клан «семигранников».

– Клан кого?

– Бывшие военсталы. Здесь им была бы сразу смерть, если бы они не стали объединяться. Они ни с кем не говорят. Если ты просто пройдешь мимо их камер, будут неприятности.

– Военные сталкеры? Это не они Геворгу вилку подбросили?

– Я не знаю.

Безуспешно напрягая память, Борланд смотрел на еле движущуюся фигуру. Он мог лишь сказать, что человек был немолод, полностью лыс и почти никогда не выходил из камеры – по крайней мере когда его могли увидеть сталкеры с верхнего этажа.

– Где же я тебя видел? – пробормотал Борланд. – И когда?..

* * *

– Это какая-то чушь, – говорил кто-то, но Левин уже не интересовался, кто именно. – Вы говорите нам, что хотите практически взорвать Москву?! И просите вас в этом поддержать? Направить оружие на сограждан?

– Да при чем здесь сограждане? – Бородач хлопнул рукой по столу. – В Зоне люди выживали? Так вот здесь тоже выживут.

– Мы не готовы к таким потрясениям!

– Вы живете в России! Вы должны быть готовы ко всему!

– Господа! – Левин встал с кресла. – Это все может звучать слишком неправдоподобно для неподготовленного уха, я прекрасно понимаю. Однако чего иного вы ждали? Про существование Зоны вам всем давно известно. Если вы не прорабатывали описанный мною вариант, то, при всем уважении, вам не стоит здесь вести дела.