МИФЫ. Корпорация М.И.Ф.

– Честно говоря, я так радовался найденной работе, что и не подумал задавать много вопросов.

– Есть еще одна мелочь, – вставил я. – Когда он приступал к этой игре, он был совсем один. У него не было ни учителя, ни друзей, способных просмотреть его контракты или отговорить от неудачных сделок.

Малыша становилось все трудней удерживать от проявления нетерпимости к ошибкам других. Даже высказанное мной не слишком тонкое предостережение имело лишь частичный успех.

– Он мог бы спросить меня, – пробурчал он. – Я помог бы ему избежать крупных оплошностей.

– Насколько я помню, – снова вмешался я, внимательно изучая потолок, – в то время ты работал придворным магом в Поссилтуме… вообще без всякого письменного соглашения. Вот и давал бы сам себе советы по поводу контракта.

– Ладно-ладно. Я понял, Ааз. Так что ты от меня хочешь, Квигли?

Я отметил это «меня» вместо «нас», но пока оставил без последствий.

– Сейчас уже поздно, но я бы хотел поймать тебя на слове. Хорошо бы ты просмотрел контракт и нашел выход из положения. Мой срок почти истек, но я боюсь, они прибегнут к праву на возобновление контракта, и я застряну здесь еще на три года.

– Не продолжай, дай сам угадаю, – поморщился я. – Право возобновлять или не возобновлять контракт принадлежит им. Твое мнение не имеет значения. Верно?

– Верно. Как ты узнал?

– Удачная догадка. На мой взгляд, это довольно мило сочеталось с пунктом «Без уходов». А я-то думал, рабство запрещено законом…

– В чем, собственно, заключаются теперь твои обязанности, Квигли?

Скив сидел на диване, сохраняя задумчивое молчание, пока не перебил меня своим вопросом.

– Они в общем-то невелики, – признал Квигли. – Ну, что ли, развлекать народ. Мне скоро надо будет уходить. В полдень я должен присутствовать на игре.

– Игре? – переспросил я. – В нее все еще играют?

– О, разумеется. Она здесь по-прежнему главный повод для развлечения и ставок. Только теперь не играют на Приз, вот и все. С тех пор как вы, ребята, обдули местных, игра стала менее эмоциональной, но из-за нее еще сильно горячатся. Я буду развлекать публику после игры. Ничего особенного, всего лишь…

Я взглянул на него, когда он не закончил фразу, и лишь обнаружил бедного мага погруженным в крепкий сон и тихо похрапывающим в кресле. Озадаченный, я перевел взгляд на Скива.

– Сонные чары, – подмигнул он. – Я счел это вполне уместным. Я научился этим чарам при нашем последнем путешествии сюда – после того как этот вот друг применил их на Тананде.

– Разве тебе не хочется узнать побольше о его контракте, который нам предполагается разорвать, или хотя бы взглянуть на него?

– Незачем. Я уже достаточно выслушал для составления чернового плана.

– И план этот…

Его улыбка стала шире.

– Я дам тебе намек.

Черты его лица, казалось, растаяли и сместились… и я увидел перед собой предпочитаемую Квигли для работы личину «старика».

– Нам ведь ни к чему, чтобы на игре присутствовало два Квигли, не так ли? Насколько я понимаю, самый лучший способ избавить его от контракта – это занять сегодня в полдень его место.

Мне не понравилось, как это прозвучало.

– Ты хочешь добиться его увольнения? А не крутовато ли? Я имею в виду, как это отразится на его репутации?

– Слушай, Ааз, – зарычал он. – Я как раз и хотел провернуть самое легкое – помочь ему откупиться от неприятностей. Помнишь? Это как раз ты сказал, что должен быть другой выход. Ну, я и нашел другой выход. Ты поймешь это сейчас или растолковать тебе суть потом, когда все закончится?

Как ни смотри, стадион выглядел впечатляюще. Конечно, когда соберешь почти сто тысяч человек, дружно вопящих и требующих крови, это всегда выглядит так. Я лишь радовался, что на этот раз они требовали не нашей крови.

Хотя и был один неприятный момент. Квигли-Скива как должностное лицо города-государства пускали бесплатно, тогда как мне в личине «заурядного малого» пришлось для входа за ограду добывать билет. Все бы ничего, за исключением того, что мы разделились. В последний момент до меня вдруг дошло, что если Скив немного разойдется или забредет за пределы радиуса, то моя личина исчезнет, открыв мое истинное лицо. А так как меня здесь помнят как члена команды, победившей местных и слинявшей с их любимым Призом, то идея быть внезапно разоблаченным среди тысяч разгоряченных болельщиков Игры вовсе не показалась мне забавной. К счастью, мне не пришлось этого испытать. Скив подождал, пока меня пропустят, и дальше мы проталкивались вместе. Этот инцидент заставил меня призадуматься и осознать, как сильно я, лишенный своих способностей, стал зависеть от умения малыша.

Квигли-Скива явно хорошо знали, и когда мы вышли на стадион, многие болельщики его окликали. Однако приветствия эти не показались мне хвалебными.

– Квигли! Как дела, старый пень?

– Эй, Квигли! Ты снова собираешься показать тот же фокус?

– Да уж! Может, на этот раз он у тебя и получится.

Каждый из этих насмешливых выкриков сопровождался, конечно же, ослиным гоготом, какой может удаться только болельщикам, ударившимся в запой еще сутки назад, и все это ради своей роли в игре. Может, Квигли и привык к такому обращению, но с Великим Скивом давно уже никто не говорил в подобном тоне, и я заметил, как в глазах у него появился опасный блеск, не предвещавший ничего хорошего тому, на ком он решит наконец сфокусировать демонстрацию своей силы.

Сама игра оказалась довольно увлекательной. Куда забавней следить за ней, когда не тебе вышибают мозги на поле. Я обнаружил, что сам иной раз одобрительно ору при виде выдающейся игры и свищу при редких вмешательствах должностных лиц вместе с обезумевшей толпой.

Квигли-Скив тем временем сохранял зловещее молчание. После полудня его вид стал просто пугающим. Я знал своего партнера достаточно хорошо и догадывался, что он что-то замышляет. А вот чего я не знал, так это «что именно» и «когда». Наконец, когда стал уже вырисовываться финал игры, я не смог больше сдерживаться.

– Скажи-ка, э, Скив, – я нагнулся поближе к нему, чтобы он расслышал меня сквозь гам толпы, – ты уже разработал свой план?

Он кивнул, не отрывая глаз от поля.

– Ты не против рассказать о нем мне?

– Ну, ты помнишь, как я добился увольнения из Поссилтума? – Он огляделся посмотреть, не подслушивает ли кто.

– Да. Ты обругал короля. И?

– И не вижу никаких причин, почему бы тот же прием не сработал и здесь. Не думаю, чтобы должностные лица города-государства были менее напыщенными и самодовольными, чем монарх обанкротившегося королевства.

Это имело смысл. Приятно видеть, что малыш не полностью утратил свою способность разбираться в людях.

– Так из-за чего же ты думаешь поднять бучу? Из-за обращения с Квигли?

Он покачал головой.

– Не соответствует характеру, – возразил он. – Квигли не из тех, кто подымает шум из-за себя. Нет, драка, что я замыслил, начнется по более серьезному поводу.

– Драка? Какая драка?

– Та, что вот-вот начнется на поле, – усмехнулся Квигли-Скив. – Насколько я понимаю, эти две команды свыше пятисот лет соперничали между собой, и я не могу поверить, будто все их старые счеты забылись просто из-за смены правительства.

– Не знаю, партнер. Пока игра велась весьма корректно. К тому же она и без того грубый контактный спорт. С чего тут начаться драке?

– Большинство контактов происходят вокруг мяча… куба, или как там его называют. Так никогда и не усвоил. После столь долгой игры все игроки на взводе и не слишком ясно мыслят – как-никак полдня стукались головами. А теперь смотри внимательнее.

Он нагнулся вперед, пряча свои руки, и, вытянув один палец, нацелил его на поле.

Там бегали два особенно здоровенных игрока, весь день заметно пытавшихся вцепиться друг другу в глотки к восторгу толпы. В тот момент они медленно трусили бок о бок вдоль края главной схватки на поле, следя, не выпрыгнет ли из свалки мяч-куб. Внезапно рука одного из них нанесла сопернику резкий и злонамеренный удар слева по лицу, сбив с головы шлем и заставив беднягу растянуться на траве. Этот ход был настолько неожиданным и ненужным, что ошеломленная толпа замолкла и застыла. Даже ударивший игрок выглядел удивленным… что, несомненно, было правдой. Ничто не заставляет двигаться конечности так непредсказуемо, как небольшая плотно сфокусированная левитация, если только конечности эти не напряжены и не готовы к противодействию.

Не озадачен был этой выходкой только поверженный игрок. Я бы сказал, твердокаменность действительных участников игры, в отличие от их потерявших форму болельщиков – это качество, которое характеризует не только их физическое состояние, но и чувство юмора. Сбитый игрок одним прыжком вскочил на ноги и бросился на своего предполагаемого агрессора. А тот хоть и не знал, что за магия направляла его руку, но зато отлично знал, что делать, когда тебя бьют, и в самом скором времени двое соперников самозабвенно отдались мордобою.

Это могло бы сработать, но команды относились всерьез к наконец-то заключенному перемирию. Под гневные крики трибун и свист судьи они навалились на членов своих команд и растащили их в стороны.

– Жалко, Скив, – с досадой заметил я. – Я думал, ты их достал.

Не услышав ответа, я взглянул на него. Слегка теперь наморщив лоб, он по-прежнему работал.

Товарищи по команде отпустили игрока, подвергшегося нападению. Тот, хоть и был еще взбешен, уже взял себя в руки, когда нагнулся поднять шлем. Однако при его прикосновении шлем понесся, рассекая воздух, словно пушечное ядро, и врезался в члена команды соперников, нанесшего первый удар. Ну, шлемы в этой игре снабжаются рогами или шипами, и этот не являлся исключением. Пораженный игрок рухнул, как марионетка с обрезанными ниточками, образовав при этом заметную лужу крови.

Это решило дело.

При виде нового нападения на своего товарища, да еще в тот момент, когда мяч не в игре, вся команда упавшего игрока взбеленилась и бросилась к оставшемуся без шлема нападавшему… чьи товарищи, в свою очередь, ринулись защищать его.

Обе скамейки запасных опустели, и в драку на поле включились остальные игроки. Прежде чем они успели набрать скорость, обе группы запасных попали за светящиеся голубые клетки магических экранов. О таком их применении я, признаться, никогда и не думал. Вместо свежих команд со скамеек запасных Квигли-Скив вышел на поле сам.

Я сразу не заметил, что он покинул место рядом со мной, пока не увидел его уже перемахнувшим через невысокий барьер, отделявший зрителей от игрового поля. Прыжок этот выглядел чересчур бойким для носимой им личины «старика», но никто, похоже, этого не заметил.

Смотреть, как работает малыш, было настоящим удовольствием… особенно учитывая, что большинству этих фокусов научил его я. Мне пришлось признать – за минувшие годы он весьма в этом поднаторел.

– ПРЕКРАТИТЬ! ХВАТИТ! – проревел он. – ПРЕКРАТИТЕ, Я СКАЗАЛ!!!

Все еще крича, он внедрился в толпу игроков на поле, сцепившихся в смертельной схватке. Тех, кто стоял, он свалил на месте одним жестом… жестом, понятым мной как простые сонные чары. Других он легко разделил, умело применяя свои способности к левитации. Двух вцепившихся друг в друга игроков он не только разделил, но и подержал футах в двадцати над землей. Драка прекратилась так же быстро, как и началась, и очень ловко к тому же.

Как и можно было предсказать, не успела еще улечься пыль, как на поле ворвался отряд чиновного вида людей и направился прямиком к Квигли-Скиву. Хотя я, может, и утратил свои способности, но со слухом у меня все в порядке, и в отличие от окружавших меня на трибунах болельщиков я без труда расслышал последовавший обмен репликами.

– Квигли, ты… Как ты смеешь так вот вмешиваться в игру?

– Игру? – холодно переспросил Квигли-Скив, складывая руки на груди. – Это не игра, а драка… Хотя я понимаю, как легко вы могли впасть в заблуждение.

– Ты не имеешь никакого права… Поставь их на землю!

Эта последняя реплика сопровождалась жестом в сторону подвешенных в воздухе игроков. Скив пальцем не шевельнул, но двое игроков внезапно упали на траву с костедробильным стуком, извлекшим из толпы точно такое же «о-о-о-о-о», какое получаешь при хорошем ударе в настоящей игре.

– Что же касается моих прав, – не оглядываясь произнес нараспев Квигли-Скив, – то по контракту я обязан применять свои магические способности для поддержания спокойствия в Вейгасе и Та-Хо. Как я понимаю, это включает и прекращение всевозможных драк, коих я оказываюсь свидетелем… что я только что и сделал. И потому объявляю игру оконченной. Текущий счет становится окончательным.

И с этими словами клетки-экраны начали мигрировать к двум противоположным туннелям, загоняя в них игроков. Незачем и говорить, толпа этого не одобрила.

– Ты… ты не можешь этого сделать! – завопил какой-то крупный чин, перекрикивая нарастающий свист трибун. – Самая волнующая игра в последние несколько минут!

В ответ Квигли-Скив просто левитировал лежавших на поле игроков в туннели следом за товарищами.

– Я уже это сделал, – заявил он. – И более того, я намерен делать это при каждой очередной встрече этой варварской игры, когда положение станет неуправляемым. Мой контракт скоро подлежит возобновлению, и я понял, что немного подзапустил свои обязанности. И вот решил напомнить вам, кого именно вы держите на жалованье. Если вам это не нравится, можете меня уволить.

Я улыбнулся и оценивающе покачал головой. Надо отдать должное Малышу. Если наезд на любимое времяпрепровождение этого измерения не приведет к увольнению Квигли, то уж и не знаю, что тут еще можно придумать.

– Ты закрыл игру?

Это Квигли выражал свою оценку предпринятому Скивом.

Мы вернулись к нему домой, сбросив личины, и привели мага в чувство. Оказалось, на такую нашу помощь он явно не рассчитывал.

– Это был самый верный способ освободить тебя от контракта, – пожал плечами Скив. – Местные, похоже, сильно привязаны к этой игре.

– Привязаны к… я погиб! – со стоном воскликнул маг. – Меня не просто уволят, меня казнят!

Малыш остался невозмутим.

– Не беспокойся, – посоветовал он. – Ты всегда можешь скрыться с помощью заклинания личины, или, если тебе будет от этого легче, мы проводим тебя к…

Раздался стук в дверь.

– Так. Если я не ошибаюсь в своих догадках, это, должно быть, Совет пожаловал. Открой дверь, Квигли.

Маг поколебался, огляделся вокруг, словно ища способ сбежать. Наконец вздохнул и поплелся к двери.

– Кстати о личинах, Скив… – намекнул я.

– О, верно. Извини, Ааз.

Рассеянным взмахом руки он снова придал нам личины, на этот раз те, под какими мы прибыли сюда первоначально.

– О! Господин маг. Можно войти? Мы должны обсудить определенные… О! Я и не знал, что у вас гости.

Это и впрямь явился Совет. Точно по расписанию. Я украдкой подмигнул Скиву, и он поощрительно кивнул.

– Это… мои друзья, – запинаясь, произнес Квигли, словно сам не совсем верил этому. – По какому поводу вы хотели меня видеть?

Несколько пар беспокойных глаз заметались от Квигли к нам.

– Мы… гм… надеялись поговорить с вами наедине.

– Мы подождем на улице, Квигли, – сказал, поднимаясь, Скив. – Если понадобимся – только крикни.

– Ну вот и все, – вздохнул я после того, как дверь за нами закрылась. – Интересно, чем собирается заняться Квигли после этого?

Скив небрежно прислонился к стене.

– На мой взгляд, это уже его проблема, – отозвался он. – В конце концов, он же сам просил нас освободить его от контракта. Думаю, он что-нибудь себе присмотрел.

– А если нет? Квигли никогда не отличался предусмотрительностью. Имея в послужном списке прекращение контракта, ему будет нелегко найти работу.

– Я уже сказал, это его проблема, – пожал плечами Скив. – Он всегда может…

Дверь открылась, и Совет молча и строем вышел на улицу. Квигли подождал, пока они удалились, а затем лихорадочно замахал нам, приглашая в дом.

– Ни за что не угадаете, что произошло, – взволнованно сказал он.

– Тебя уволили, верно? – ответил Скив. – Брось, Квигли, встряхнись. Вспомни, это же мы все устроили.

– Нет, меня не уволили. Как только у них прошла злость, они подумали о том, какое впечатление произвела на всех устроенная мною демонстрация магии, и возобновили контракт.

Я обнаружил, что гляжу на Скива, а тот, в свою очередь, глядит на меня. Так мы и стояли в этой позе несколько секунд. Наконец Скив испустил вздох.

– Ну, – решил он, – тогда нам просто придется придумать еще что-нибудь. Не беспокойся, Квигли. Я еще не видел ни одного контракта, который нельзя было разорвать.

– Э-э-э… м-м-м… я бы предпочел, чтобы вы этого не делали.

Это слегка меня потрясло.

– Извини, Квигли. Мне подумалось, будто ты сказал…

– Совершенно верно. Понимаешь, ты произвел на Совет очень глубокое впечатление, и они повысили мне жалованье… существенно повысили. Думается, я нигде не смогу найти лучшей работы, тем более если меня попросят продемонстрировать свое умение. Однако в контракте сделаны некоторые изменения, и мне бы хотелось, чтобы вы просмотрели его и объяснили, что меня может ожидать.

– Сожалею, Скив, – сказал я, когда мы поплелись прочь. – Такая работа, и все коту под хвост.

Мы закончили наконец разбираться с контрактом Квигли и искали местечко потише, где можно незаметно отправиться обратно на Деву.

– В общем-то нет. Мы разрешили для Квигли его проблему, а этот новый контракт определенно лучше по сравнению с прежним.

Я имел в виду, что он проделал уйму работы без оплаты, но решил не вдаваться в подробности.

– Ты вообще-то удивил меня, – признался я. – Я почему-то ожидал, что ты рассчитывал завербовать Квигли в нашу команду, когда он освободится от контракта.

Малыш ответил резким лающим смехом:

– Снова выбрасывать деньги на ветер? Не беспокойся, Ааз. Я не настолько сумасшедший. Может, я и готов был одолжить ему какую-то сумму, но нанимать его? Такого бездельника-неумейку? Я управляю корпорацией М.И.Ф., это почти военный корабль, и порядок у нас соответствующий, и нет места для пустого балласта… даже для старых друзей. Кстати о фирме. Интересно, есть ли какие-нибудь известия о…

Он болтал дальше о возвращении к своей работе. Но я слушал не слишком внимательно. Вместо этого я мысленно повторял кое-что из сказанного им.

«…Бездельника-неумейку… нет места для пустого балласта… даже для старых друзей…»

Немного резковато, наверно, но определенно пища для размышлений.

Глава пятая

Какие же дураки эти смертные.

Смог

На собственном опыте мне пришлось убедиться, насколько легче прикупить себе что-нибудь, чем попытаться потом от этого избавиться. Я говорю не о мелких повседневных покупках, а о чем-то крупном… вроде, скажем, отеля-казино. Конечно, покупку его упростило то, что строитель… как там его звали? Не важно… он тогда впал в отчаяние. Однако продать его оказалось делом совсем иного свойства.

Откинувшись на спинку кресла, я уставился на море бумаг у меня на столе, пытаясь мысленно рассортировать различные предложения, сталкивающиеся у меня в голове без всякой системы. Я заметил, что после полуночи это происходит все чаще и чаще. Пробормотав проклятие, я зарылся в свои заметки.

– Работаем сверхурочно, Скив?

– Что? – Я поднял взгляд. – Привет, Банни. Что ты здесь делаешь в такой час?

– Я могла бы сказать, что беспокоюсь о тебе, и это действительно так, но, по правде говоря, я даже не знала, что ты все еще здесь, пока не увидела в щелку свет и не сунула сюда нос. Нет, я просто зашла взять кое-что из своего стола. А теперь все же скажи, что ты здесь делаешь?

Отвечая, я чуть потянулся, благодарный за перерыв:

– Просто пытаюсь упорядочить свои мысли по продаже «Веселого дома». Мне придется определиться с собственным мнением на этот счет к ежемесячному заседанию нашего правления.

Она обошла стол и встала у меня за спиной, массируя мне узлы мускулов на плечах. Чудесное ощущение.

– Не понимаю, зачем тебе вообще выносить вопрос на правление, – сказала она. – Решил бы все сам. Ты ведь не нуждался в одобрении других, когда затеял эту продажу?

Что-то в сказанном ею звучало резковато, но я слишком сильно наслаждался массажем, чтобы сконцентрировать на этом внимание.

– Я не продажу сам затеял, а обсуждение предложений по этому поводу. Окончательное решение продавать или не продавать и какое из предложений принять, если вообще принимать какое-то, будет вынесено правлением.

– Тогда пусть оно и решает, ты-то зачем себя изводишь?

Я уже знал, что она скажет дальше. Заведет старую песню «Ты слишком много работаешь». Я слышал ее от всех довольно часто, сам бы запросто спел ее по памяти.

– Потому что я действительно хочу протолкнуть разумное предложение. – Я отстранился от нее. – Хочу выслушать все возражения и быть уверенным, что мои доводы понятны.

Банни обошла стол и, поколебавшись, плюхнулась в кресло.

– Отлично, тогда прорепетируй. Скажи мне, если ты, как говоришь, не против предварительного обсуждения, почему ты так жаждешь продать «Веселый дом»?

Я встал и принялся расхаживать по кабинету, теребя нижнюю губу и приводя в порядок свои мысли.

– Официально я считаю это необходимым по двум причинам. Во-первых, новизна заведения очень скоро должна спасть, и когда это произойдет, спадут и толпы… а следовательно, и доходы. Продать его станет труднее, чем сейчас, когда это место еще такое бойкое. Во-вторых, успех нашего заведения обязательно породит кучу подражателей. Судя по всему, что я слышал на одном из «деловых обедов», уже есть несколько планов построить или переделать близлежащие отели в казино. Это, само собой, расширит рынок услуг и собьет нам цену, если мы вовремя не примем меры.

Банни внимательно слушала. Когда я закончил, она кивнула.

– А неофициально?

– Прости?

– Ты сказал, «официально, и т. д., и т. п.». Это подразумевает, что есть еще причины, тобой не упомянутые.

Вот тут-то я и понял, насколько устал. Подобная оговорка может дорого обойтись в неподходящем обществе. И все же Банни была моей доверенной секретаршей. Если уж даже ей я не могу довериться, то плохи мои дела.

– Неофициально я делаю это ради Ааза.

– Ааза?

– Совершенно верно. Помнишь его? Моего старого партнера? Ну, когда мы оказывали ту маленькую услугу Квигли, он все подкалывал меня из-за «Веселого дома» – я слышал постоянный поток подковырок по поводу то «я выбрасываю деньги на ветер», то «незачем нам лезть не в свое дело» и много чего еще в том же роде. Не знаю почему, но это казино ему как кость в горле, и если его это обрадует, я избавлюсь от данного заведения без всяких сожалений. Оно не так уж много для меня значит.

Банни выгнула бровь.

– Значит, ты продаешь казино, чтобы обрадовать твоего старого партнера?

– Это самая веская причина, какая приходит мне на ум, – пожал плечами я. – После смерти Гаркина, Банни, он был для меня в одном лице и отцом, и учителем, и тренером, и наставником. Я потерял счет тому, сколько раз он меня спасал, становясь между мной и тем, что мне угрожало. Я ему стольким обязан, что такую малость, как устранить то, что ему досаждает, я проверну не моргнув глазом.

– Ты мог бы подбросить ему задание-другое, – поджала губы Банни. – Возможно, будь он чуть больше занят, у него бы не нашлось времени на мрачные раздумья и поиск изъянов в том, что ты делаешь без его участия.

Я на какую-то секунду задумался, прежде чем засмеяться.

– Ааз выше мелкой ревности, – сказал я, желая убедить в этом скорее себя самого. – Кроме того, я пытаюсь найти ему задание. Просто все дело в том, что извращенцы… то есть изверги… не славятся своей дипломатичностью в обращении с клиентами.

Не желая дальше углубляться в эту тему, я собрал стопку предложений.

– А теперь мне придется еще пару раз просмотреть эти предложения, чтобы как следует в них разобраться.

– Так в чем проблема? Просто выбери самое лучшее и остановись на нем.

Я с горечью поморщился:

– Это не так легко. Они настолько разные, что их сопоставлять все равно что сравнивать яблоки с апельсинами. Один предлагает постоянный процент с прибыли… другой дает высокую покупную цену, но хочет платить в рассрочку… есть целая куча заявок на включение в оплату стоимости отеля акций других предприятий… и не так-то легко решить, какое из предложений действительно самое лучшее.

– Возможно, я сумею помочь, – предложила Банни, протягивая руку к бумагам. – У меня довольно большой опыт по части анализа предложений.

Я опередил ее, положив руку на пачку документов.

– Спасибо за заботу, Банни, но я предпочел бы сделать это сам. Если я намерен оставаться президентом, мне надо больше полагаться на себя, а не на других. Единственный способ научиться справляться самому – это не попадать в зависимость от своего штата сотрудников.