Господин судебный пристав

– Постой, как это арестован? – воскликнул потрясённый Азат. – Ты лжёшь, чтобы разозлить меня? Вы собираетесь загнать меня в какую-то ловушку, господа заговорщики?

– Твоего отца и не спрашивали об убийстве родителей Мадины, – улыбнулся Бурматов, с удовольствием глядя на искажённое злобой и страхом лицо Мавлюдова. – Он сам всё рассказал с перепугу.

– И что же он рассказал? – вскинул брови Азат.

– То, что проник в дом своих работодателей глубокой ночью, – охотно ответил Митрофан. – Цель была одна – ограбить богатых владельцев. А когда был застигнут хозяевами в момент кражи, зверски убил их. Дом он поджёг, чтобы замести следы.

– Стоп, вот я и поймал тебя на лжи, сыскарь доморощенный! – Мавлюдов вымученно улыбнулся. – Ты только что обмолвился, что у моего отца не спрашивали об убийстве родителей Мадины, тогда за что его арестовали?

– Его арестовали за другие кровавые преступления, каковых он совершил за свою жизнь предостаточно, – невозмутимо ответил Бурматов.

– И снова ложь! – воскликнул Азат торжествующе. – Мой отец – уважаемый человек в Уфе! У него много магазинов, которые приносят ему солидный доход!

– Денег никогда много не бывает, – пожимая плечами, продолжил Митрофан. – И, что самое интересное, чем их больше, тем больше их не хватает. А твой любезный батюшка всегда жил двойной жизнью. Первая – для всех, напоказ. Для горожан он порядочный человек и благочестивый мусульманин. А вот вторая его жизнь просто ужасна. Он главарь жестокой шайки разбойников и убийц. На протяжении многих лет они совершали страшные преступления, оставаясь безнаказанными и неуловимыми.

– Нет, не верю! – истерично выкрикнул Мавлюдов. – Если отец и сделал какие-то признания, то только под давлением полицейских ищеек! Его заставили оговорить себя с применением силы!

– Как известно, в тихом омуте больше всего чертей и водится, – не споря с ним, продолжил Бурматов. – Твой отец работал у родителей Мадины нищим подёнщиком. После пожара он исчез, объявился в Уфе и превратился в богатого преуспевающего господина! Это не наталкивает тебя на какие-то мысли, господин судебный чиновник?

– Нет, всё равно я тебе не верю, хоть тресни! – упирался настырно Азат. – Вообще ты кто такой, чтобы сыскари уфимские так подробно рассказали тебе о расследовании хоть какого-то, даже самого захудалого дела?

– Полицейские тоже люди, как и все мы, – ответил уклончиво Митрофан. – Важно только найти к ним подход. Будем считать, что я нашёл его.

– И что ты собираешься предпринять, обладая такими «сногсшибательными» сведениями о моём отце? – поинтересовался Мавлюдов, теряя спесь. – Рассказать об этом моему начальству и злорадствовать в ожидании, когда меня уволят? Или, быть может, намереваешься вымогать у меня деньги за своё молчание?

– Нет, я поступлю другим образом, – вздохнул Бурматов. – Как именно, расскажу чуть позже, если позволите.

– Надеюсь, это не шутка, господин Бурматов? – тяжело поднимаясь со стула, напомнил о своём присутствии Халилов. – Или я схожу с ума, слыша то, что больше никто не слышит?

– Как же никто, а я? – горько усмехнулся Азат. – Это я, наверное, схожу с ума, слушая весь этот бред сивой кобылы.

– Что-то здесь не так, – словно не слыша его, продолжил Халилов. – Я поручил вам, господин Бурматов, собрать сведения об Азате Мавлюдове, а не об его отце.

– Так уж получилось, Сибагат Ибрагимович, – пожал плечами Бурматов, – не взыщите. Я сам не ожидал, что столько дерьма накопаю, и вот результат. Отец Азата всю свою преступную жизнь изложил подробно и собственноручно на бумаге. Кстати, в своих «раскаяниях» он упомянул и тот факт, что научил сына, как лучше облапошить вас и вытянуть деньги. Азату понадобилась огромная сумма, которую он проиграл в карты, и он приехал за ней к отцу. Старый скряга денег не дал, зато подсказал отличный совет! Он предложил своему отродью испробовать свои способности на вас!

– Да, он ограбил меня до нитки, – кивнул на Мавлюдова Сибагат Ибрагимович. – Только вот не пойму, для чего он это сделал.

– А давайте спросим у него самого! – посмотрел лукаво на Мавлюдова Бурматов. – Ну что, Азат, может быть, ты объяснишь причины, побудившие тебя совершить то, что совершил?

– Я не желаю вступать с вами в дискуссии, – хмуро отозвался тот. – Я…

В комнату вдруг вошла Мадина, и присутствующие разом замолчали, глядя на неё.

13

После разговора с дядей Мадина вернулась в свою комнату и в изнеможении прилегла на кровать. Ночь она провела в слезах, ворочаясь с боку на бок. Когда девушка вышла утром на террасу пить чай, выглядела она как обычно – от вечерних переживаний не осталось и следа.

– Прости меня, дядя, вчера я была не права, – робко сказала она. – Я чуть с ума не сошла от страха. Вы же на меня не сердитесь, дядя?

– Ничего, я прощаю тебя, – улыбнулся он. – Ты умная девушка и настоящая мусульманка, а это главное в твоей жизни…

Утром Мадина проснулась необычно рано. Её что-то волновало, и она бросала по сторонам тревожные взгляды.

Выходя из комнаты, она увидела Азата Мавлюдова, стоявшего перед дверью дядиной комнаты. Молодой человек неуклюже топтался на месте, словно опасаясь войти. Когда Мавлюдов, видимо, набравшись решимости, постучал в дверь, Мадина так побледнела, что, казалось, готова была упасть в обморок.

Испытывая сильнейшую душевную тревогу, девушка выскользнула из дома. Чтобы спрятаться подальше от людских глаз, она вошла в сад и только здесь вздохнула облегчённо.

По знакомой тропинке она прошла мимо кустов вишни и остановилась у яблони. Глядя на неё, Мадина вспомнила о размолвке с Кузьмой. После этого в их отношениях наметилась небольшая напряжённость, и она всё это время жила с чувством вины за свои высказанные в горячке слова, обидевшие любимого. Но сейчас она была погружена в свои мысли. Она уже не думала о размолвке с Кузьмой, который всё равно поймёт и простит её. А вот визит Азата Мавлюдова взволновал её настолько, что Мадина попыталась выяснить причины охватившей её тревоги.

Красивое лицо девушки поморщилось, когда она вспомнила о своём разочаровании и раздражении после разговора с дядей. И все её сомнения по поводу того, следует ли сердиться на него, окончательно рассеялись. Она снова подумала о визите Азата Мавлюдова. Чего ему снова понадобилось от дяди в такую рань?

Как только Мавлюдов стал частенько появляться в их доме, дядя сделался злым и раздражительным. Что их связывало, Мадину не интересовало, но сейчас…

Девушка нахмурилась. Все эти мысли, теснившиеся в её голове, были не слишком веселыми и ещё больше портили и без того отвратительное настроение.

Мадина и сама не знала, сколько времени провела в саду, пытаясь разобраться в себе и своих мыслях. В себя она пришла лишь тогда, когда из-за кустов показалась перепуганная служанка. Девушка подбежала к ней и сказала, что дядя сердится и срочно хочет видеть её в своей комнате.

* * *

Увидев мужчин, девушка остановилась у порога, даже не переступив его. Она растерялась и не знала, как себя вести. Мадина никак не могла понять, что происходит в доме. Её блуждающий взгляд скользнул по присутствующим и остановился на Малове. Глаза девушки расширились, лицо побледнело, а рот приоткрылся в немом изумлении. Мадина не могла отвести полных восхищения глаз от судебного пристава.

– Вы меня звали, дядя? – пролепетала девушка, с трудом переведя взгляд с Кузьмы на Халилова.

– Звал, звал, девочка моя, – кивнул Сибагат Ибрагимович.

– Что-то случилось? – спросила Мадина, нерешительно переступая порог.

– Пока ещё нет, но может случиться, – ответил Халилов. – Давай вместе попросим господина судебного пристава дать нам три дня отсрочки и не описывать наше с тобой имущество.

В комнате стало тихо, а лица присутствующих в очередной раз вытянулись в немом изумлении.

– Ты любишь мою племянницу, Кузьма? – нарушил первым молчание Халилов.

Кузьма занервничал, покраснел, но промолчал.

– Знаю, что любишь, – продолжил Сибагат Ибрагимович с едкой усмешкой. – Ты же сватать Мадину собирался или передумал уже?

– Собирался и собираюсь, но не сейчас, – ответил Малов угрюмо. – Сегодня я в вашем доме по служебной необходимости.

– А я вот по-другому думаю, Кузьма, – сузил глаза Халилов. – Могу сейчас согласиться на ваш брак, а могу и не согласиться никогда! Ложка хороша к обеду, правильно?

Малов снова промолчал. Он смотрел на Мадину и словно не слышал слов её дяди.

– Мы с тобой оба в тупике, Кузьма, и никто помочь нам не в силах, кроме нас самих, – продолжил вкрадчиво Сибагат Ибрагимович, догадываясь, какая буря чувств бушует у Малова в груди. – Мне нужны три дня, а тебе нужна моя племянница. Так вот, моё условие таково: ты повременишь с арестом моего имущества, а я сейчас, при всех, отдаю Мадину тебе в жёны! Ну как, согласен, Кузьма?

– Не пойму, – встряхнул головой Малов. – Сибагат Ибрагимович, вы что, издеваетесь надо мной?

– Вот вам и нате! – ударив себя по лбу ладонью, воскликнул вдруг Мавлюдов. – Так вот о какой взятке ты мне талдычил, старикан вонючий. Да-а-а, теперь я верю, что от такого не откажется даже господин судебный пристав Малов! Ты всё верно подрассчитал, хрен старый!

– Так что, Кузьма, по рукам? – даже не взглянув на Азата, процедил сквозь зубы Халилов. – Мне три дня, а тебе девка в жёны?

Малов промолчал. Он едва сдерживал бушующую внутри ярость и желание немедленно наброситься на коварного старика. Мадина стояла рядом с дядей. Она была потрясена не меньше Кузьмы. Халилов в раздражении схватил племянницу за руку, причиняя ей боль, и закричал:

– На колени, женщина! На колени перед господином судебным приставом! Ты любишь его, я знаю, а он? Любит ли он тебя, Мадина? Я поверю в его любовь, если он даст мне отсрочку на три дня! Если он так поступит, клянусь Аллахом, я отдаю тебя ему в жёны!

Под нажимом дядиной руки девушка опустилась на колени. Она закрыла лицо и громко заплакала. Кузьма стоял перед ней как каменное изваяние. Он был потрясён, растерян и не знал, что делать.

– Так чего ты молчишь, господин судебный пристав? – закричал яростно Сибагат Ибрагимович. – Берёшь девку в жёны или…

– Кузьма, забирай её, – противно захихикал Мавлюдов. – Такую «взятку» не взять невозможно, ха-ха-ха…

– Да что же это такое, господа? – возмутился, не выдержав, Бурматов. – У меня такое ощущение, будто все одновременно сошли с ума!

– Кузьма, я жду! – прохрипел зловеще Халилов. – Или три дня и она твоя, или я сейчас задушу её собственными руками!

Малов шагнул вперёд, присел и оттолкнул Халилова от девушки. Тот упал. Упала и Мадина у ног Кузьмы, потеряв сознание. Бурматов поспешил к Сибагату Ибрагимовичу, помог ему подняться и усадил на стул. Старик обхватил голову руками и застыл с мученическим выражением на лице.

– Ну что, тебя можно поздравить, господин судебный пристав? – с издёвкой выкрикнул Мавлюдов. – Ты нарушил присягу и уступил просьбе старого пройдохи?

Малов даже не посмотрел в его сторону. Подняв девушку с пола, он бережно уложил её на мягкие подушки диванчика.

– Господин судебный пристав, у вас ещё не пропало желание после всего случившегося заняться описью и арестом имущества купца Халилова? – обратился к Малову Бурматов. – То, чему я только что был свидетелем, признаюсь, просто ошеломило меня.

– Я заберу отсюда девушку, но… – Кузьма вышел в центр комнаты, остановился и громко, чтобы все слышали, объявил: – Сегодня я завершу то, для чего пришёл в этот дом. Сибагату Ибрагимовичу нужны для чего-то три дня, но… Я бы очень хотел пойти ему навстречу, но не могу так поступить!

– А для чего он просит эти три дня, ты знаешь? – полюбопытствовал Бурматов, с интересом глядя на него.

– Ты сам всё слышал, вот и спрашивай у себя, – покосившись на Халилова, огрызнулся Кузьма.

– Да, я слышал, и все мы слышали доводы Сибагата Ибрагимовича, – ухмыльнулся Бурматов. – В изворотливости и сообразительности ему нет равных! Он говорил, что через три дня расплатится по долгам со своими кредиторами, только так ли это?

Все посмотрели на Халилова. А он всё сидел в той же позе у секретера. Он никак не отреагировал на слова Бурматова, будто не слышал их.

– А что, в его словах что-то не так? – нахмурился Малов.

– Да всё не так в словах Сибагата Ибрагимовича, господа! – ошарашил его Бурматов. – Через три дня его племяннице Мадине исполнится восемнадцать лет, и он теряет над ней опеку!

– Вот это да! – присвистнул Мавлюдов. – А я как-то об этом и не подумал.

– Не только ты, но и никто об этом не подумал! – уточнил Бурматов насмешливо. – А собака именно в этом и зарыта.

– Как это? – поинтересовался, ничего не понимая, Малов.

– Да вот так, Кузьма, вот эдак! – развёл руками Бурматов. – Получи он от тебя отсрочку на три дня, и дело было бы, как говорится, в шляпе! Всё продумал Сибагат Ибрагимович, да вот только рассчитать не смог, что ты придёшь с арестом именно сегодня. Через три дня – пожалуйста, но не сегодня!

– Не блуждай вокруг да около, выкладывай всё, как есть, прямо! – оживился Мавлюдов.

Бурматов посмотрел на неподвижно сидящего Халилова, и лучик торжества блеснул в его глазах.

– Через три дня Мадине исполнится восемнадцать лет, и опека Сибагата Ибрагимовича над ней теряет силу, – сказал он. – Придёт пристав с арестом, а имущества у него никакого нет! Всё, что есть, принадлежит его племяннице!

– Но ведь есть решение суда? – округлил глаза Малов. – Есть кредиторы с векселями, подписанными Сибагатом Ибрагимовичем?

– Всё это есть, а имущества нет! – покачал головой Бурматов. – Не его оно будет, а племянницы. А Мадина никаких векселей не подписывала!

– Но если нет имущества, то нечем гасить долги и его ждёт долговая тюрьма? – нахмурил озабоченно лоб Кузьма, всё ещё ничего не понимая.

– И эта напасть не будет угрожать Сибагату Ибрагимовичу, – с улыбкой заверил его Бурматов. – У него денег куры не клюют, ясно тебе? У него их столько, что погасить долги – раз плюнуть!

– Тогда я ничего не понимаю, – пожал плечами окончательно сбитый с толку Кузьма.

– Признаюсь, я тоже долго разбирался в хитросплетениях купца Халилова, господа, – неожиданно заявил Бурматов. – Он гениальный преступник, господа, можете не сомневаться.

Взгляды Мавлюдова и Малова в очередной раз устремились на Сибагата Ибрагимовича, который по-прежнему неподвижно сидел у секретера.

– Пожалуй, начну с того, что Сибагат Ибрагимович и его сестра Эльвира – выходцы из беднейшей семьи, – продолжил Бурматов. – Будущее им не сулило ничего, кроме тяжёлого труда и борьбы за выживание. Сибагат занялся сапожным ремеслом, доставшимся ему от отца, а вот красавице сестре повезло неслыханно. В неё влюбился богатый вдовец из купеческого сословия и женился на ней. И тут Сибагат заболел чёрной завистью. Сестра жила в богатстве и роскоши, а ему приходилось зарабатывать на хлеб тяжким трудом. Сибагат не гнушался обращаться за помощью к сестре и зятю, и ему никогда не отказывали ни в чём, но… Зависть всё сильнее и сильнее порабощала его душу. От природы смышлёный и сообразительный, он долго раздумывал над способами, как быстро и легко разбогатеть. В конце концов остановился на одном, самом, с его точки зрения разумеется, безопасном и надёжном. Сибагат решил просто убить сестру и зятя и завладеть их огромным состоянием!

– Ага! Я так и знал, что это он убил родителей Мадины, а всё свалил на моего отца! – выкрикнул Мавлюдов. – Да у него на лбу написано, что он – вор и убийца!

– А вот тут ты не прав, Азат, – улыбнулся Бурматов. – Родителей Мадины убил как раз твой отец, и это он указал в своих «признательных мемуарах». Но он также указал, что пойти на убийство его подговорил именно Сибагат Ибрагимович. Он смог убедить бедного подёнщика ограбить своих родственников и убить их. Сибагат даже позволил ему забрать все деньги, которые найдёт в доме, а их там было немало.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.