Коллекционер

Курьер вернулся через пять минут, а за ним появился Эрик, высокий, белобрысый, с длинными ручищами.

– А, привет, – сказал он с легчайшим прибалтийским акцентом. – Очень вовремя. Как раз собирался перекусить. Пойдем?

Крысу в клетке он, как и Хулио, удостоил лишь одного, не особенно пристального взгляда – оба такое видели, и не раз.

– Запросто, – отозвался Олег, всматриваясь в лицо подполковника.

Если «хвост» за Соловьевым ходит с ведома местной Пограничной службы, то Эрик должен быть в курсе… И это знание так или иначе должно себя проявить – внезапной холодностью, нежеланием общаться с подозрительным типом или, наоборот, преувеличенным радушием.

Но пока все было как обычно. Так что, пограничники тут ни при чем?

Или Олегом непонятно почему заинтересовался таинственный особый отдел, работающий на единый для всего корпуса штаб, что расположен в городке Марине в Краймаре? И уж эти ребята вполне могут не поставить местных коллег в известность о собственных действиях.

Или «хвост» привесил кто-то другой? Но кто и почему?

Эрик если и знал о слежке, то ничем не выдавал осведомленности – они дошли до таверны, где обычно сидели, вытерпели горячие приветствия и объятия хозяина, толстяка Джани, получили пару кувшинов с охлажденным вином и расположились за столиком в уголке.

– Уф, жарковато сегодня, – сказал подполковник, вытирая рукавом пот со лба. – Дома что?

Несмотря на годы жизни в Центруме, домом он продолжал называть Землю.

– Осень. – Олег пожал плечами. – Прохладно, хорошо… Чего у вас нового?

– А, рабочая текучка. – Эрик махнул лапищей, в которой запросто мог удержать баскетбольный мяч. – Бумаги, отчеты, проверка скоро, а у нас все не оформлено… Ха-ха. Как обычно.

Вино, как всегда у Джани, радовало язык и душу, вскоре принесли запеченных с сыром морских гребешков, и беседа потекла неспешно, закручиваясь вокруг обычных тем – подполковника занимали политические новости с Земли, в первую очередь с территории бывшего СССР, а Олегу было интересно выяснить, что произошло в Цаде с момента его последнего визита.

Пограничная стража знала многое, неведомое простым людям.

Понятно, что по-настоящему секретной информацией Эрик делиться не станет, слишком осторожен, но на серьезные тайны Олег и не претендовал, ему требовались сведения особого рода… те самые, что когда-нибудь в будущем смогут увеличить его коллекцию хотя бы на один пункт.

– А, как интересно, – сказал Эрик, услышав, что на выборах в Латвии победила партия русскоязычных. – Я давно говорил, что так и будет… Ха-ха, вот и получили свое. Придурки-националисты… Национализм – это плохо, интернационализм – хорошо, вот как у нас, в королевстве, будь ты хоть белый, хоть черный, но если ты веришь в Доктрину Цада, то ты свой…

Иногда, примерно раз в год, он выражал желание вернуться на родину, навестить могилы предков, но Олег знал, что это пустая болтовня, что подполковник врос в Цад всеми корнями, привык и к жаре, на которую постоянно жаловался, и к людям, столь не похожим на его сородичей с берегов Балтики.

За гребешками последовало основное блюдо, сегодня они выбрали бараний бок, и к нему еще пара кувшинов вина.

– А, вот так хорошо, – проговорил Эрик, когда они покончили с едой, и похлопал себя по животу. – Ты в этот раз надолго?

– Не трожь, не купил, – сказал Олег, поднимая с лавки клетку с сидевшей внутри «крысой». – Есть у меня тут кое-какие дела на пару дней, а там посмотрим, как пойдет…

На самом деле он точно не знал, когда вернется на Землю – следующий семинар в четверг, а это значит, что он обязан быть дома в среду, чтобы помыться-побриться, отоспаться и приготовиться.

Но если все пойдет не по лучшему сценарию, то придется открыть «дырку» уже сегодня.

– Ладно-ладно. – Эрик примирительно выставил ручищи перед собой. – Молчу. Знаю, ха-ха, что ты у нас парень законопослушный, но скрытный…

Расстались они у лестницы, ведущей к дверям храма Восьми Грехов.

Так Олегу и не удалось понять, знает приятель о том, что за Соловьевым следят, или нет. Вроде бы подполковник вел себя как обычно, ничего подозрительного или странного не сделал и не сказал. Но ведь скрытность – часть его работы…

Хотя какая разница, откуда взялся «хвост», главное, что его больше нет…

Есть вероятность, что после встречи с Эриком появится новый топтун, но это проверить легче легкого – Олег вскинул руку, и ближайший рикша рванулся к нему, взбивая пыль босыми пятками.

– Куда изволит господин? – спросил он, угодливо кланяясь.

– Для начала к Сердцу Мира. – Соловьев забрался в ярко раскрашенную повозку, пристроил рюкзак и клетку на лавке рядом, а затем слегка подвинул закрепленный на шесте зонтик, чтобы прикрывал от солнца.

Пока ходил по Лирмору, светило поднялось высоко, скоро начнет жарить в полную силу. Тогда жизнь в городе замрет, все попрячутся в тень, на ногах останутся только сумасшедшие «гринго» вроде него самого.

Площадь Восьми исчезла позади, мимо проплыло мощное, раздувшееся от собственной важности, но тоже обветшалое здание Королевского суда, где рассматривали немногочисленные чисто уголовные или имущественные дела, не имеющие отношения к Доктрине Цада.

Вот и Сердце Мира, поднимается над городом поставленным на задницу колоссальным дирижаблем.

– Так, стоп, давай за Серебрянку, – приказал Олег, когда до главного храма всего Центрума осталось меньше квартала.

Рикша ничуть не удивился, развернул надрывно скрипевшую повозку и зашлепал в обратном направлении. Если и появился у торговца по прозвищу Соловей новый «хвост», то сейчас он себя проявит, никуда не денется.

Олег головой старался не вертеть, но внимательно глядел, что творится вокруг.

Но нет, никто из немногочисленных прохожих не решил, что ему срочно нужно в другую сторону. А еще через полчаса улицы совсем опустеют, и тогда слежка, если она есть, окажется точно на ладони.

Центр города остался севернее, потянулись прилегающие к реке кварталы. Открылся вид на расположенный на самом берегу моря, на холме, королевский замок с зубчатыми стенами и могучими башнями, мрачный и нахохлившийся, похожий на старого, раздраженного ворона.

– Куда вам точно, господин? – уточнил рикша, повернув голову.

– К Лягушачьему мосту и на другую сторону, к окраине, – велел Олег.

Наверняка когда-то вода в Серебрянке и вправду отливала серебром, а у моста водились земноводные, давшие ему имя, но сейчас река больше напоминала сточную канаву, и тянуло от нее дерьмом.

Заскрипели под колесами доски настила.

Дальше к югу селилась вовсе голытьба, в темное время тут появляться было рискованно. Да и сейчас рикша вертел головой, и Олег держал руку на рюкзаке, обмотав лямку вокруг запястья, – выскочит из подворотни шустрый юнец лет тринадцати, прихватит твой груз, и ищи его потом в лабиринте полуразвалившихся хибар, похожем на бразильские фавелы.

Ориентирами тут служили церкви, куда меньшие, чем в центре, но по местным меркам просто гигантские.

– Давай вон туда, к Праведникам Чужемирья. – Олег указал на черный, точно закопченный храм, где поклонялись святым, пришедшим в пантеон Центрума из разных «лепестков».

Числились среди них и Будда, и Христос, и даже Мухаммед.

– Приехали, господин, – с облегчением сказал рикша, останавливая повозку, и только после этого вытер со лба честный трудовой пот. – С вас будет серебряная монета…

Олег не пожадничал и отдал две.

За церковью город заканчивался, шла полоса кустарника шириной метров в сто, а за ней – дюны и море. Большая дорога, уходившая в южные провинции королевства и дальше в Джаваль, лежала восточнее.

Продравшись через заросли, Олег достал АКСУ и залег так, чтобы его не было видно. Убедившись, что никто не идет следом, он вытащил из рюкзака деревянную шкатулку размером чуть больше ладони.

Плотно притертая крышка открылась бесшумно. Лежавший внутри прибор напоминал компас, посаженный на ремешок для часов. Круглый корпус цвета красной меди, прозрачная крышка, и под ней остроконечная стрелка и разбросанные по окружности метки, слегка похожие на арабские или на тайские буквы.

Стрелка двинулась по ходу часов, затем ее потянуло обратно, и наконец она замерла, указав на юг.

– Работает, – сказал Олег, и в голосе его прозвучало торжество.

Нет, не зря он нанимал рикшу, вообще не зря он сегодня явился в Центрум – кое-что ждет его впереди, и пока неясно только, опасная для жизни пустышка или «экспонат», достойный места в коллекции.

Будь прибор из шкатулки настоящим компасом, в этом мире он бы оказался совершенно бесполезен. Планета, на широкой груди которой разместились Цад, Клондал и прочие местные государства, в какой-то момент в прошлом лишилась стабильного магнитного поля.

Что это такое в точности и как именно работает, Олег не знал.

Заполучил он эту штуку при не совсем обычных обстоятельствах около двух лет назад, а затем опытным путем установил, для чего именно она предназначена неведомыми создателями…

Для Соловьева находка оказалась бесценной.

Закрепляя «компас» на запястье, он вспоминал, как именно выяснил, что в дюнах к югу от Лирмора находится кое-что интересное… Сначала подслушал в таверне разговор рыбаков, в котором один клялся другому, что видел, как на берегу на открытом месте исчез человек… Потом обратил внимание на оговорку Эрика, что в этих местах они подстрелили контрабандиста, тащившего что-то уж совсем странное, в «лепестках» не встречающееся…

А это значит, что Олегу есть смысл прогуляться сюда, проверить, не покажет ли что прибор.

– Не трожь, не купил, – сказал он сам себе, но нетерпение уже грызло ребра изнутри, призывало двигаться вперед быстрее, как можно быстрее, забыть об осторожности.

Но нет, не дождетесь…

Неспешно, шаг за шагом, с дюны на дюну, туда, куда указывает черненая стрелка с золотым острием, оставив справа блескучее зеркало моря, над которым висит жаркое марево… Держа наготове снятый с предохранителя автомат и посматривая по сторонам, просто так, на всякий случай.

Он прошагал около трех километров, когда наткнулся на следы – здесь не только прошли, причем далеко не один человек, но и проволочили нечто тяжелое, а кроме того, параллельные глубокие рытвины остались не иначе как от колес, причем достаточно больших.

Явились те, кто оставил все это на песке, с востока.

Некоторое время Олег шел рядом с отпечатками, но когда они свернули в сторону, вздохнул с облегчением – еще не хватало, чтобы его кто-то опередил, да еще и такой толпой, и с телегами.

А еще через сотню метров надетый на руку прибор «сошел с ума» – стрелка закрутилась с такой скоростью, что почти исчезла из вида, а размещенные по периметру символы замерцали белым огнем.

Теперь «компас» можно убрать и достать из клетки заскучавшую «крысу»…

Та оказалась ручной, даже не попыталась укусить человека и безропотно позволила привязать на шею тонкую веревку, другой конец которой Олег зажал в руке. Посадил зверька на песок, глубоко вздохнул и точно так же, как вчера, ударил себя в солнечное сплетение.

Боль заставила скрючиться, но «дырка» открылась мигом.

– Давай, разведчик, – сказал он и, взяв «крысу», легонько забросил ее в пылающий радужным огнем круг.

Грызун исчез, уходившая в никуда веревка осталась натянутой.

Теперь нужно досчитать до шестисот и аккуратно вытянуть зверька обратно. Почувствовал легкое сопротивление, и недовольно пищащая «крыса» вывалилась из дырки на песок, задергала хвостом. Что самое главное – она выглядела не простой живой, а довольной жизнью.

Никаких следов удушья, отравления ядовитым газом, ожогов или смертоносного, адского холода, что за несколько минут способен превратить человека в ледышку, ранок от кислоты на лапках или признаков нападения хищника.

По другую сторону «дырки» грызуну было комфортно, а значит, комфортно будет и человеку.

– Ты заслужил свободу, – сказал Олег и одним ударом ножа перерубил веревку.

«Крыса» несколько мгновений сидела не месте, точно не веря собственному счастью. Затем пискнула еще раз и деловито потрусила на восток, туда, где виднелись заросли кустарника.

А Олег оглянулся, проверяя, по-прежнему ли он один, и шагнул вперед.

* * *

Шагнув назад, Олег зацепился за растяжку палатки и едва не шлепнулся на спину.

– Эй, аккуратнее! – воскликнул Санек, а Вика хихикнула.

Она хихикала не переставая весь последний час, по поводу и без, и это раздражало Олега все сильнее… Как и все остальное, честно говоря, и компания одногруппников, еще утром казавшаяся такой классной, и погода, обманчиво солнечная днем и обернувшаяся моросью к вечеру.

И даже болгарское бренди «Сланчев бряг», мерзкое пойло, закупленное исключительно из-за дешевизны. На степуху особенно не зашикуешь, если у тебя нет богатых предков в той же Москве, а откуда им взяться у студентов из общаги?

– Может, тебе полежать? – спросил Колян, отрываясь от гитары, которую он обнимал ласково, точно женщину.

– Да я в порядке… – ответил Олег, с трудом ворочая языком. – Пойду я лучше… Набурлю… Нарублю, в смысле, дров, а то скоро прогорит все…

Даша и Маша зашептались, наклонившись друг к другу, на одинаково хищных, острых их мордочках появились улыбки… ну и плевать, пусть эти интердевочки гребаные сегодня друг друга в спальник затаскивают.

Он подобрал топор и пошел прочь от костра, от палаток, от натянутого над столом полога из полиэтилена. Волосы намокли, забравшиеся под рубаху струйки побежали по спине, под ногами захлюпало, но Олег не обратил на эти безобразия внимания. Плевать!

Понемногу темнело, и деревья сливались в черную зубчатую стену, в которой сухой ствол не отличишь от живого. Фонарик он забыл, а вернуться – значит признать, что он неудачник, не способный даже дров нарубить.

Ага, вот она, сухая покосившаяся береза… если срубить, то до утра хватит.

В этот самый момент Олега очень не вовремя замучила отрыжка – от отдушки «Сланчева бряга» мутило и щекотало в носу, казалось, что мерзкая жидкость вот-вот пойдет горлом. Но он справился с собой, матюгнулся как следует и замахнулся таким тяжелым и скользким топором.

Первый раз вообще не попал по стволу, но второй удар получился куда лучше.

– Ха! – победоносно воскликнул Олег, но как следует порадоваться не успел, поскольку лезвие соскользнуло с мокрой коры и с хрустом врубилось пониже левого колена. – Т-твою м-мать…

От боли перед глазами сначала потемнело, затем во мраке закружились огненные колеса. Опустить взгляд на собственную ногу, посмотреть, что с ней, он побоялся, так и остался стоять, пялясь перед собой.

А потом и вовсе забыл о том, что конечность пульсирует болью, что она почти наверняка перерублена. Потому что одно из цветастых пятен не пожелало рассеиваться, как прочие, так и осталось висеть радужным, слабо светящимся кругом около двух метров в поперечнике.

– Это еще что за хрень? – спросил Олег, пытаясь экстренно протрезветь.

Как комсомолец он не мог верить в магию или инопланетян, но научный материализм вкупе с прогрессивной социалистической наукой ни о чем подобном не упоминал…

На всякий случай несколько раз закрыл и открыл глаза, но видение и не подумало исчезать. Осторожно ткнул в него топором, но и это ни к чему не привело, даже сопротивления не ощутил.

Оглянулся туда, где остался их лагерь, где вновь загнусавил что-то Колян, подбренькивая себе на гитаре. Ну уж нет, этих уродов он не позовет и труса тоже не сыграет… Он сам, один узнает, что это такое, и только потом всем обязательно расскажет!

И Олег шагнул вперед.

Показалось, что падает в заполненный струями радужного огня колодец, что-то мягко надавило на лицо, на живот. Затем услышал нечто вроде хлопка, по глазам ударил яркий солнечный свет, ощутил такой жар, словно с опушки леса перенесся прямиком в натопленную баню.

– Вот это ничего себе… – пробормотал Олег, оглядываясь.

Утопленные в сырых сумерках березы и сосны Подмосковья сгинули без следа, их место занял серый песок, усыпанный каменюками всех форм и размеров, плоские холмы на горизонте, а еще дальше, над ними, горы, синеющие в вышине остроконечные вершины.

И зной, какого в европейской России не бывает даже в разгар лета.

– А ну стой! Оружие брось! – прозвучавший из-за спины крик заставил вздрогнуть, Олег обернулся.

Увидел еще один пологий холм, и на вершине его стояли двое, в пустынном камуфляже, широкополых шляпах вроде тех, что носят «афганцы», при рюкзаках за спиной… и при автоматах!

Все это напоминало либо очень реалистичный сон, либо последовательный бред!

Но он же не нажрался так, чтобы свалиться и уснуть под дождем, прямо в лесу, да и не может нечто подобное примерещиться от алкоголя, пусть даже изготовленного братьями по соцлагерю неизвестно из каких «виноматериалов»!

– Оружие брось! – с напором повторил один из незнакомцев. – Иначе стреляю!

Только тут Олег вспомнил, что держит топор, и послушно разжал пальцы.

– Э, мужики… – сказал он, облизывая пересохшие губы. – Вы кто такие? Где я?

– Это ты узнаешь, причем очень скоро, – пообещали ему намного спокойнее. – Оставайся, где стоишь, и не рыпайся…

И незнакомцы в камуфляже зашагали к нему, не опуская автоматов.

Один из них оказался молодым, едва старше Олега парнем, второй же годился им обоим в отцы – с седой щетиной, жесткой на вид, точно металлическая щетка, и паутинкой морщин у уголков рта и глаз.

Но оба были обветренные, крепкие и жилистые, двигались мягко и уверенно.

– Запястье покажи, – велел тот, что помладше. – Нет, на правой руке! Так, чисто… Ну и смердит от тебя, братец! – Он сморщил нос.

«Выхлоп» от «Сланчева бряга» наверняка ощущался за дюжину шагов, и Олегу стало стыдно. Зачем его заставили показать запястье, он не сообразил, но приказ выполнил, понимая, что с вооруженными людьми лучше не спорить… вдруг это не бред, и пуля в брюхо окажется самой что ни на есть настоящей, свинцовой и убийственной?

– Ты не спишь и не галлюцинируешь, – заговорил пожилой, и голос у него был под стать внешности – резкий, неприятный, царапающий уши. – Ты просто в другом мире.

– Э?.. – Олег открыл рот, намереваясь спросить «в каком?», но так и остался стоять: мысли из головы испарились, точно капельки воды с разогретой сковородки, выжило лишь безмерное, парализующее изумление. Даже и не вспомнил про боль в ноге, по которой не так давно изо всех сил заехал топором.

– Не в загробном, а в параллельном, – со смешком пояснил тот, что помладше. – Именуется он Центрумом, а та территория, где ты очутился, – Клондальская республика. Мы – офицеры корпуса Пограничной стражи… И на, обвяжи голову, а то напечет еще…

Он вытащил из кармана рюкзака и протянул Олегу косынку, черно-желтую, обтрепанную, выгоревшую. И именно этот банальный жест, обыденная вещь убедили Соловьева, что это происходит на самом деле, что и песок, и холмы, и горы, и двое незнакомцев реальны.

Центрум, Клондальская республика, Пограничная стража…

– Но как я сюда?.. Почему?.. Как мне вернуться домой?.. – Он даже вроде бы немного протрезвел, и тут уж вопросы посыпались, точно деньги из кармана транжиры.

– Погоди, не суетись, все по порядку, – осадил Олега старший из пограничников. – Присядь вон на тот булыжник, голову прикрой, водички попей, а мы тебе все понемногу растолкуем. Таких, как ты, умеющих открывать «дырку» из мира в мир, обычно именуют проводниками, и их на нашей родной Земле не так уж и мало…

Глава 2

Небо глубокой синевы, такой яркой, что в первый момент режет глаз, и протянувшаяся через него колоссальная толстая радуга, что с обеих сторон уходит за горизонт… Мягкий сумрак то ли утра, то ли вечера, одна из сторон небосклона подсвечена бледно-желтым заревом.

Под ногами черная плотная почва, утыканная острыми зелеными иглами, свежий ветер пахнет влагой; прохладно, но это только после знойного и сухого Центрума, а так очень даже комфортно.

Обзор с одной стороны закрывает цепь холмов, похожих на огромных черепах, а с другой – лес из изогнутых, навалившихся друг на друга растений, зеленовато-лиловых, с длинными зазубренными листьями. С той стороны доносятся крики, похожие на птичьи, визг и рычание, над кронами беспорядочно мельтешат черные точки.

Олег глубоко вдохнул, затем еще раз, сдерживая ликование.

Есть!

Еще один пункт в тот список, что он вел исключительно в собственной памяти… Новый образец для коллекции, которую никому не покажешь, не опишешь, не продемонстрируешь на выставке!

Ибо экспонатами в ней были миры.

Почти все необычные, странные, порой сводящие с ума чужеродностью, иногда лишенные жизни или способные поддерживать существование дышащего воздухом существа лишь ограниченное время…

Свободное время в мире Центрума Олег тратил на то, чтобы найти пути в такие пространства. Задача осложнялась тем, что если открыть «дырку» в любом, наугад взятом месте, то вернешься в ту точку на родной Земле, откуда явился, и ничего с этим поделать нельзя.

Ходили слухи об уникумах, абсолютных талантах, что способны прыгнуть откуда угодно куда угодно, но Соловьев в них не верил. Зато он точно знал, что в Центруме есть «неправильные», аномальные участки, откуда открыть «дырку» домой невозможно, как ни старайся, – нет, все у тебя вроде бы получится, и проход появится, вот только по другую сторону его будет не знакомая квартира или холм над Истрой, а нечто неведомое.

Участков таких не так мало, но самое паршивое, что они могут быть совсем маленькими, несколько метров в поперечнике, и на обычный взгляд ничем не отличаются от окружающего пространства.

Если ходить и открывать «дырку» наугад, то сто лет потратишь, прежде чем отыщешь хоть один…

Но проводников много, и шляются они из мира в мир не одно столетие, так что знания о неправильных участках понемногу накапливаются… Плюс на них иногда натыкаются обычные жители Центрума и видят, как не пойми откуда выбирается нечто совсем уж странное…

Откуда взялись те же мартыши, всякие чудовища с Пустошей или из северных гор?

Все явились из тех миров, что не относятся к «лепесткам» и лежат в тех плоскостях, что простому человеку, пусть даже трижды проводнику, в обычных условиях недоступны.

Вот и приходится собирать слухи, выслушивать сплетни, добывать информацию у коллег, а иногда и у пограничников… И использовать «компас», уникальный, необычный прибор, неведомо кем, где и когда изготовленный.

Вот он-то позволяет точно определять местонахождение тех неправильных участков, где физические параметры пусть немного, но все же отличаются от стандартных…

Самое полезное, что работает прибор и на Земле тоже.

Нет, с родной планеты можно попасть только в Центрум, но зато с «компасом» ты можешь выбирать, куда именно… Для проводника, уходящего в параллельный мир из европейской России, «дырка» почти наверняка откроется в Клондал, для мексиканца или иного латиноамериканца – в Цад, причем скорее всего не куда попало, а в окрестности одной из нескольких хорошо известных точек.

Именно рядом с ними находятся заставы, именно там бродят дозором пограничники.

Но вот если ты хочешь из окрестностей Москвы попасть в Цад напрямую, то тебе нужно отыскать неправильный участок вроде того, что занимает южный склон одного из холмов над Истрой…

Еще до обретения «компаса» в памяти Олега содержались координаты десятков таких вот аномалий, а коллекция состояла из трех дюжин миров, с обитателями и без, скучных и экзотических, напоминавших рай и суровых настолько, что заглядывать туда было страшно.

Но за последние два года он узнал больше, чем за предыдущие десять.

– Фрррраах! – завопили над самой головой, и Олег инстинктивно вскинул автомат.

Существо, напоминавшее черную простыню с головой и лапками, заверещало и метнулось прочь.

Судя по тому, что пылавшее над горизонтом зарево слабело, он прибыл в чужой мир вечером. Зато с другой стороны из-за края мира неспешно вздыбливалось нечто желтовато-розовое, массивное, покрытое полосами, словно прямо на глазах там росла исполинская гора…

Не сразу Олег сообразил, что наблюдает восход планеты-гиганта вроде Юпитера или Сатурна, что сам он скорее всего находится на одном из ее спутников и что небо пересекает одно из ее колец!

В душе пело от восторга, хотелось подпрыгнуть, заорать во весь голос что-нибудь ликующее – именно ради таких зрелищ, ради подобных эмоций он и ходил в Центрум, не жалел времени, сил и денег…

Интересно, есть ли в этом мире разумные существа?

Для начала Олег поднялся на вершину ближайшего холма – местная луна, она же Юпитер, высунулась из-за горизонта наполовину и давала достаточно света, чтобы видеть как днем. Обнаружил, что на востоке протекает река и что за ней такой же лес, как и на западе.

Ну что же, можно для начала определить, годится ли местная вода для питья…