Птичий коллапс

– Тебя, Анфим, это не касается! – отрезал Альберт.

– Нет, касается, – возразил Алим. – И я ему сейчас расскажу, за что. За то, что он выносил все капризы в вопросах ухода за садом Азалии и прощал все её капризы.

Альберт швырнул в сторону лопату.

– Ну, знаете, такой несправедливости… – начал он, но тут взгляд его упал на Александра, и он замолчал. Трое других огляделись и все четверо учтиво повернулись к нему, приветствуя взглядами.

– Скажите, пожалуйста, – спокойно спросил Александр с некоей долей иронии, – зачем вы выкапываете эти кусты?

Алим, Альберт и четвёртый садовник, имя которого Александр ещё не слышал ничего не стали говорить, но все трое уставились на Анфима; тот опять огляделся и шёпотом сказал:

– Понимаете, товарищ, нужно было посадить здесь другой сорт роз, что растут не на кустарниках, а порознь. Мы же посадили этот сорт и если мэр поймёт это, плакали наши жизни. Так что, понимаете, товарищ, мы тут стараемся пока он не заметил это… Он пока что находится на даче и не знает об этих кустах…

В эту минуту Алим (он всё это время высматривал что-то в ночной тьме) рыкнул:

– Мэр!

Садовники встали в ряд около клумб. Послышались шаги. Александр обернулся – ему не терпелось увидеть мэра.

Впереди выступали одиннадцать телохранителей с автоматами в руках; они были очень похожи на военных – с такими же каменными лицами, преисполненными чувства долга перед теми, кого они защищают. За ними – двенадцать госслужащих; все в официальной одежде, а шли они парами, тоже как солдаты. За госслужащими бежали парами их дети. Их было тоже двенадцать. Милые крохи держались за руки и играли на ходу, шалили, да маялись, а их одежда так и сияла дороговизной даже с первого взгляда. За ними шествовали гости, явно богатые круги этого города, получившие защиту семьи мэра. Был там и Максим; он что-то быстро и нервно говорил и всем улыбался. Он прошёл мимо Александра и не заметил его. За гостями шёл достаточно статный юноша одного с Александром возраста на вид и под мышкой нёс тубус с какими-то чертежами. А замыкали это великолепное шествие мэр и его дочь Азалия.

Александр заколебался: может стоит выразить как-то почтение при виде столь блистательного шествия? Однако никаких правил на этот счёт он не знал. И вообще, к чему устраивать шествие, если все будут выражать своё почтение? Никому тогда до самого шествия и дела не будет – все будут искать выгоды от выражения почтения богатству… И он просто продолжил стоять. Едва парад остановился с Александром, как все остановились и уставились на него, а мэр сурово спросил:

– Это ещё кто?

Он обращался к юноше с тубусом, но тот лишь улыбнулся и покачал головой.

– Лопух! – бросила Азалия, раздражённо мотнув головой. Потом мэр, видя раздражение дочери, обернулся к Александру и спросил:

– Как тебя зовут, товарищ?

– Меня зовут Александр, с вашего позволения я работал в полиции до случившегося сегодня, хотя может они считают, что я до сих пор на них работаю.

Про себя он добавил:

«Да это всего-навсего мэр! Чего мне бояться?»

– А это кто такие? – спросил мэр, указывая на садовников и безголового, стоявшего неподалёку от них. Александр совсем забыл про него. На улице было темно, и мэр не узнал своих садовников, они казались ему какими-то горожанами в темноте.

– Откуда мне знать, – ответил Александр, удивляясь собственной смелости, учитывая сколько он уже слышал историй о вспыльчивости мэра. – Это не моё дело.

Азалия побагровела от ярости и, даже зашипев, словно Горгона, сверкнула глазами в сторону Александра, завопив во весь голос:

– Папа, давай его птицам в дань отдадим! Папа…

– Чепуха! – сказал Александр слишком громко и решительно для этой ситуации, где другой уже испугался бы за собственную жизнь.

А мэр положил Азалии руку на плечо и сказал:

– Одумайся, солнышко! Он ведь совсем ребёнок!

Азалия сердито отвернулась от него и приказала парню с тубусом:

– Приведи их на свет!

Парень с тубусом осторожно привёл садовников ближе к фонарям около здания мэрии.

– Стойте смирно! – крикнула Азалия громким голосом, который пронизывал, казалось, косточки.

Садовники принялись отдавать почести Мэру, Азалии и всем присутствующим.

– Сию же минуту перестаньте! – завопила Азалия. – У меня от вашего лицемерия голова кругом идёт! – И, взглянув на выкопанные кусты она добавила: – А что это вы тут делали?

– С позволения вашей чести, – смиренно начал Анфим, даже немного пятясь от страха, – мы хотели…

– Всё ясно! – произнесла Азалия, которая тем временем внимательно разглядывала кусты. – Отдать их птицам на рассвете.

И шествие двинулось дальше. Только четверо вояк задержались, чтобы приводить приговор в исполнение. Несчастные садовники бросились к Александру за помощью.

– не бойтесь, – сказал Александр. – Я вас в обиду не дам.

И он вступил с ними в бой. Александр одному из них нанёс удар ногой с разворота, что у вояки отдался в черепе. Он начал падать, но Александр другой ногой с силой пнул того в грудь. Остальные встали подальше, а после зашагали спокойно прочь, словно Александр не стоил их внимания.

– Ну что подготовили их к дани птицам? – крикнула Азалия.

– У нас проблема, Азалия, – гаркнули солдаты.

– В чём проблема?

Вояки показали на Александра, прикрывавшего садовников. Азалия всё поняла и радостно сказала:

– Отлично! – завопила Азалия. – Принесёшь дань моей семье? Мы гарантируем тебе защиту от птиц!

Вояки молча посмотрели на Александра: явно, Азалия обращалась к нему, что было внезапно. Так как семья Азалии была первой после мировой катастрофы и нашла способ договориться с птицами она вела себя как Госпожа.

– Хорошо! – крикнул Александр, понимая своё положение. Он договорился ранее с одной птицей, но понимал, что деваться ему тут некуда и помощь этой семьи ему нужна.

– Ты можешь принести вещами, а можешь отработать. Как тебе удобнее?

– Работой.

– Пошли! – взревела Азалия.

И Александр пошёл в толпу гостей, с недоумением спрашивая себя, что же теперь будет.

– Какая… какая чудесная сегодня ночь, не правда ли? – зашуганно произнёс кто-то. Он поднял глаза и увидел, что рядом идёт Максим и беспокойно на него поглядывает.

– Да, погода чудесная, – согласился Александр. – А где же Агния?

– Тихо, – зашипел Максим, оглядываясь с тревогой. Он нагнулся и прошептал Александру:

– Её приговорили к съедению птицами.

– За что? – спросил Александр.

– Ты, кажется, сожалеешь? – спросил Максим.

– И не думал, – ответил Александр. – Совсем я не сожалею, да и не жаль мне её! Я сказал: «За что?»

– Она дала Азалии пощёчину, – проговорил Максим.

Александр радостно хмыкнул.

– Тише! – испугался Максим. – Вдруг Азалия услышит! Понимаешь, Агния опоздала на сбор дани, а Азалия говорит…

– Все по местам! – закричала Азалия громовым голосом.

И все выстроились в очередь, подготовив, доставая из машин и таща за собой дары семье Азалии. Кто-то был, как и Александр без ничего. Видно, ждали рабочие задания.

Александр подумал, что в жизни не видал такой длинной очереди, хоть он и любил места с массовыми толпами людей. Некоторые люди утешали друг друга, особенно те, кто не приготовил дань – были и такие. Люди находили утешение друг в друге и не стеснялись этого.

Поначалу Александр не знал, почему люди предпочитают таким трудом, рискуя жизнями, добывать семье Азалии продукты, но тут она назвала его имя и протянула перечень работ, которые от него требовались. Он ознакомился с перечнем и немного успокоился – от него требовалось охранять грузовой транспорт при транспортировке продуктов, что оплачивалось от семьи Азалии защитой и пропитанием. Александр немного сомневался, что справится с этой задачей, так как при нападении гигантской птицы он не знал, что ему делать. Эти птицы словно преследовали его мысли, а с ними и всё остальное в его жизни.

Люди ложили вещи и еду на дань сразу, не дожидаясь своей очереди, всё время ссорились, когда кто-то пробивался вперёд; в скором времени Азалия пришла в бешенство, махала руками и то и дело кричала:

– Отдать его птицам! Птицам его на завтрак!

Александр всполохнулся; правда у него с Азалией ещё из-за чего-либо не было ссоры, но это могло произойти в любую минуту.

«Что же со мной тогда станется? – думал Александр. – Здесь так любят бросать людей на съедение птицам. Странно, что ещё вообще кто-то уцелел!»

Он огляделся и принялся думать о том, как бы незаметно улизнуть, как вдруг что-то непонятное появилось над его головой. Сначала Александр никак не мог понять, что это такое на ветке дерева неподалёку, но потом он различил кошачью улыбку и мех.

– Это тот Персидский Кот, – сказал он про себя. – Вот хорошо! Будет с кем поговорить по крайней мере, хоть это и странно!

– Ну, как дела? – спросил Кот, как только вышел из-за ствола дерева.

Александр посмотрел ему в глаза и кивнул.

«Отвечать сейчас всё равно не имеет никакого смысла, – подумал он. – Подожду пока вокруг будет поменьше людей!»

Через минуту Кот выразил недовольство тем, что Александр его открыто игнорирует; Александр заметил это и начал свой рассказ, радуясь, что Кот его не забыл. Кот, очевидно понимал ситуацию, а потому выглядывал из-за дерева только головой.

– По-моему они перебарщивают с данью, – говорил Александр. – Справедливости никакой, и все так кричат, что не слышат собственного голоса. Прежних правил нет, а если от них что-то и осталось никто это не соблюдает. Ты не представляешь себе, как трудно разобраться кто здесь кто и каждый норовит предать другого. Например, видишь те ворота? Когда я пройду через них, я буду вынужден делать работу на семью Азалии. Вероятно, работу опасную. Я могу уже не встретиться с тобой больше, если мне повредят жизненно важные органы птицы или люди, либо ы встретишь меня живым трупом, как тот без головы! Я бы попытался отвертеться от этой работы, но один в этом городе, где птицы выхватывают людей как пищу из консервных банок я не выживу!

– А как тебе нравится Азалия? – спросил Перс тихо.

– Совершенно не нравится, – отвечал Александр. – Она так…

В эту минуту он заметил, что Азалия стоит у него за спиной и, вероятно, подслушивает.

– …так очаровательна, – быстро сказал Александр, – что сразила меня одним только взглядом.

Азалия улыбнулась и отошла.

– С кем это ты разговариваешь? – спросил мэр, подходя к Александру и с любопытством глядя на Кота, что сидел на дереве.

– Этот Кот мутировал и может говорить по-человечески, – отвечал Александр. – Разрешите представить…

– Он мне совсем не по нраву, – заметил мэр. – впрочем, я могу дать ему еды, если он хочет…

– Особого желания не имею, – сказал Персидский Кот.

– Не смей мне дерзить, животное, – пробормотал мэр. – И не смотри на меня такими глазами.

И он встал у Александра за спиной, завидав когти котика.

– Коты людям не подчиняются, так что им не возбраняется вам не слушаться, – сказал Александр. – Я это где-то читал, не помню только где.

– Нет, этого кота надо убрать, – сказал мэр решительно.

Увидев проходившую мимо Азалию, он крикнул:

– Душа моя, вели убрать этого кота!

У Азалии на всё был один и тот же ответ:

– Застрелить его! – крикнула она не глядя.

– Я сам приведу стрелков! – сказал радостно мэр и убежал.

Александр услыхал, как Азалия что-то громко кричит вдалеке, и отправился посмотреть, что там происходит. Он уже слышал, как она приказала расстрелять и отдать птицам пять человек за то, что те выбились из очереди при предоставлении им дани. В целом, всё это очень не понравилось Александру: вокруг царил такой хаос, что он никак не мог понять, кому вообще тут можно доверять. И он побрёл к воротам, выполнять работу для семьи Азалии.

Он тут же там увидал двух дерущихся мужчин. Вот бы уложить их обоих, но Александр забрёл уже на другой конец площади за воротами; он созерцал их безуспешную драку.

Когда Александр, наконец, получил инструкции работ и пошёл обратно, мужчины уже перестали драться и разбрелись.

«Ну и пусть, – подумал Александр. – Всё равно транспорт ещё здесь. Я успею к его отправлению».

Он надел на плечи автомат, чтобы обеспечить защиту водителя и грузчиков, и вернулся к Коту; ему хотелось ещё немного с ним поговорить. Александр вообще любил кошек.

Подойдя к тому месте, где его голова выглядывала из-за дерева, он с удивлением увидел, что вокруг этого дерева уже стоит большая толпа.

Мужчина с автоматом, мэр и Азалия шумно спорили: каждый гнул свою линию не слушая другого, а остальные молча переминались с ноги на ногу.

Завидев Александра, все бросились к нему, чтобы он разрешил как-то их спор, как третье лицо. Они оглушительно повторяли собственные доводы, но так как все говорили разом, перекрикивая один другого, он никак не мог понять, в чём же тут дело.

Мужчина с автоматом говорил, что не благотворно тратить ценные патроны на кота. Он такого никогда не делал и делать не собирается. Да и служба его не вечная, благо сотворил бы он лучше этому коту, нежели убивать его, вот что!

Мэр говорил, что раз есть патроны, то нужно их использовать. И нечего нести вздор!

А Азалия говорила, что если они оба сию же минуту не перестанут болтать и не прикончат кота, она велит птицам нападать на всех подряд!

(Эти-то слова и повергли всех присутствующих в уныние.)

Александр не нашёл ничего лучше, как сказать:

– Кот принадлежит Агние. Надо бы с ней посоветоваться.

– Она под арестом, – сказала Азалия и повернулась к мужчине с автоматом. – Веди её сюда!

Мужчина с автоматом со всех ног кинулся исполнять её указание.

Как только он убежал, Кот начал медленно уходить из виду, так что к тому времени, когда мужчина привёл Агнию, его уже не было видно. Мэр и мужчина с автоматом заметались по площадке, возле мэрии, а остальные вернулись к своим делам. Уже рассветало.

Глава 5. Агния

– Ах милый, ты себе даже не можешь представить, как я рада нашей встрече, – ласково сказала Агния, взяла Александра за руку и повела его в сторону.

Александр приятно удивился её вниманию, увидев от Агнии подобное отношение, и подумал, что это, должно быть, от избытка специй в супе она была такой странной.

– Когда я приду к ним снова, – сказал он про себя (без особой, правда, на то надежды), – я им порекомендую при готовке не распылять специи по воздуху. Суп вкусный и без такого количества! От специй, верно, у них немного едет крыша и накаляется атмосфера в квартире…

Александр обрадовался, что к ней вернулось что-то адекватное во взгляде.

– Я до сих пор не могу забыть того ребёнка, – продолжил он задумчиво, – как же они его умертвили, не могу совершенно этого понять. Как жалко, что никто об этом не знает… Может рассказать? Все так просто… Кому? Я удивлён, что они сегодня вообще большая часть подобрели!

Он совсем забыл об Агнии и вздрогнул, когда та сказала ему прямо в ухо:

– Ты о чём-то задумался, милый, и не говоришь ни слова. Знаешь я… Нет, что-то не хочется! Ничего, потом об этом поговорим…

– А может, ты всё-таки ко мне ничего не чувствуешь, – заметил Александр.

– Как это не чувствую! – возразила Агния. – Во всём есть какие-то чувства, только нужно уметь в них разбираться!

И с этими словами она прижалась к Александру.

Александру это совсем не понравилось: во-первых, Агния была из-за своей инвалидности немного безобразна, а во-вторых, подбородок её как раз приходился на уровне его плеча, и подбородок этот был достаточно острым. Но делать было нечего – не мог же он попросить её отодвинуться!

– Кажется, у вас нет братьев, – заметил Александр, чтобы как-то поддержать разговор. – Вам, наверное, тяжело.

– Я совершенно с тобой согласна, – сказала Агния. – А мораль тут такова: без сильных родных ты беспомощен, но с ними ты словно движешь этот мир…

– А мне кажется, кто-то говорил, будто самое важное – не соваться в чужие дела, – нашептал ехидно Александр.

– Так это же актуально в случае с родственниками, – промолвила Агния, вонзая подбородок в плечо Александра. – А мораль отсюда такова: даже с самыми близкими людьми ты одинок! Я как инвалид тебе говорю об этом.

«Как она любит искать во всём мораль», – подумал Александр.

– Ты, конечно, удивляешься, – сказала Агния. – почему я не обниму тебя за талию. Сказать по правде, я совсем не верю, что ты справишься с работой, которую тебе поручила Азалия. Они отправляют тебя на смерть. Доставка груза будет между нашим городом и соседним посёлком. Там с птицами у нас нет договора и мутанты вас сожрут. Они всё никак не смиряться с тем, что мы тут застряли, а ведь я говорила об этом Азалии. Или всё же рискнёшь? А рискнуть ли мне обнять тебя за талию?

– Я могу и укусить, – сказал благоразумный Александр, которому совсем не хотелось, чтобы Агния его обнимала.

– Совершенно верно, – согласилась Агния. – Мужчины кусаются больно. А мораль отсюда такова: мы с тобой птицы одного полёта. Единственное различие между нами – я неполноценный инвалид, а ты здоров. Александр ты и я душевные сродники и ты это поймёшь, пусть даже не сейчас.

– Только пусть это произойдёт не столь быстро, я боюсь это понимать, – заметил Александр.

– Я тоже боюсь. Забавно! Ты, как всегда, совершенно прав, – сказала Агния. – Как мне нравится твоя ясность мысли!

– По-моему, наши мысли не столь похожи, – продолжал Александр задумчиво.

– Конечно, не похожи, – подтвердила Агния. Она готова была соглашаться со всем, что скажет Александр. – Однако наш дар предвидеть дальнейшие обстоятельства по интуиции одинаков и это нас сближает. Это не значит, что именно видение будущего, нет. Это умение поступать в соответствии с грядущими неприятностями… А мораль отсюда такова: гляди наперёд и выживать станет легче – это самое главное!

– Вспомнил, – сказал вдруг Александр, пропустивший мимо ушей последние слова Агнии. – Я же безголового оставил там, возле транспорта. Правда, что с ним может случиться? Однако, все же…

– Я считаю, тебе не следует об этом беспокоиться, – сказала Агния. – А мораль отсюда такова: всему своё время. Или хочешь я объясню проще: никогда не беги впереди паровоза. С ним всё будет хорошо, а если ты пойдёшь туда сейчас, тебя отправят с этим перевозчиком на смерть. Иначе в данной ситуации не может и быть.

– Мне кажется, что ты преувеличиваешь, – тонко послал ей намёк Александр, – у него есть блокнот и ручка. Он мог бы записать, например, наш разговор. Он всё прекрасно может слышать, но, если транспорт его собьёт, он так же может уже не встать. Так что он тоже далеко не в безопасности.

– Это всё чепуха по сравнению с тем, что я могла бы сообщить тебе, если бы захотела, – ответила удовлетворённая Агния.

– Пожалуйста, не беспокойся так за меня, – сказал Александр.

– Ну что ты, разве я беспокоилась, – возразила Агния. – Мой дар тебе все мои слова.

«Пустяковый подарок, – подумал про себя Александр. – Хорошо, что у меня сегодня не день рождения!»

Однако вслух он этого сказать не рискнул.

– Опять о чём-то думаешь? – спросила Агния и снова вонзила свой подбородок в плечо Александру.

– А почему бы мне и не подумать? – отвечал Александр. Ему было как-то не по себе от всего этого.

– То есть ты желаешь умереть? – сказала Агния. – Я тебе скажу…

Тут, к великому удивлению Александра, Агния умолкла и затряслась. Александр поднял глаза и увидал, что перед ними, скрестив руки на груди с грозным выражением лица, стоит Азалия.

– Прекрасная погода, госпожа Азалия, – слабо прошептала Агния.

– Я тебя честно, в последний раз предупреждаю, – закричала Азалия и чуть не ударила Агнию по лицу. – Либо мы лишимся твоего общества, либо ты лишишься своей жизни. Решай сейчас же, нет – всё произойдёт так быстро, что ты заметить не успеешь!

Агния поспешила уйти так быстро, что Александр не успел увидеть, как она ушла.

– Возвращайся к работе, – сказала Александру Азалия.

Александр был так напуган, что, не говоря ни слова, побрёл за ней следом к площадке. Он даже не знал, что пугает его больше Азалия или работа, которую ему предстоит выполнить.

Гости между тем воспользовались отсутствием Азалии и отдыхали в теньке, однако, увидев, что Азалия возвращается, поспешили по местам. А Азалия, подойдя, просто объявила, что минута промедления будет стоить жизни хоть им всем.

Пошла подготовка транспорта к отправлению. Азалия беспрестанно ссорилась с механиками и кричала:

– Отдать его на корм птицам! Выставить из города!

Военные вставали с земли и брали несчастных на эвакуацию. Эвакуация была равносильна смерти в это тяжёлое время мутации животных, так как люди ещё не знали, что может их ожидать в лесах и степях, где могли мутировать и другие звери. Людей в результате становилось всё меньше и меньше. Не прошло и получаса, как людей и вовсе рядом с Азалией не осталось, а все готовые к эвакуации бледные грузились в специально выделенный для этих целей транспорт.

Александр понимал, что она не случайно так себя ведёт. Девушка грамотный политик и избавляется от людей для экономии провизии. Он может быть следующим.

Наконец, Азалия закончила скандалить и, переводя дыхание, спросила Александра:

– А ты видел, какими стали Черепахи в водоёмах?

– Нет, – сказал Александр. – Я вообще черепах не люблю.

– Как же, – сказала Азалия. – Они прекрасны. Из них можно сварить центнеры черепашьего супа. У них такие огромные размеры! Панцири блестят ажурным блеском. Красота! Ты обязательно должен на это посмотреть.

– Я до всего этого на черепах не больно смотрел, – сказал Александр.

– Пошли, – сказала Азалия. – Одна даже может говорить. Она тебе сама многое расскажет.

– А как же транспорт? – Поинтересовался Александр.

– Это пока подождёт. – Отрезала Азалия.

И они пошли. Уходя, Александр услышал, как мэр тихо сказал, обращаясь к гостям:

– Мы всех вас прощаем. Мы выполним обещание, и вы все будете спасены.

«Всё хорошо!» – обрадовался Александр. (Ему не было безразлично то, что столько людей умрёт, будучи высланными за город.)

Вскоре, внезапно они увидели гигантскую сову, крепко спящую на солнышке. (Если вы не знаете, как выглядит сова, в интернете много информации.)

– Вставай, бездельница, – сказала Азалия, – отведи этого мужчину к Черепахам в водоёме. Пусть он поговорит с наимудрейшей и расскажет ей то, что посчитает нужным. А мне надо возвращаться: я там приказала кое-кого выслать из города, надо присмотреть, чтобы всё сделали как следует.

И она ушла, оставив Александра с совой. Александру она не внушала особого доверия, но подумав, что с ней, верно, всё-таки спокойнее, чем с Азалией, он остался.

– Смех, да и только! – пробормотала она типичным совьим тоном, да так, что человеку не повторить её голоса.

Александр уже не удивился тому, что птица говорит. Таких он уже видел.

– Смех? – переспросил он.

– Ну да, – ответила сова. – Я птица вечности должна везти на себе какого-то червя по приказу какой-то любимицы этого извращенца. Смех! Ещё и днём! Мы ночью летаем. Сейчас время моего сна. Казнить! Скажет тоже! Червиха! Самая настоящая червиха! Тем не менее, у вас, людей, такого отродясь не было, чтобы вы пачками своих же отправляли на смерть просто так. Раньше у вас были на то хоть какие-то причины. Ладно, идём!

«За всеми здесь надо бегать, – подумал Александр, покорно плетясь за совой. – Никогда в жизни ещё мной так не помыкали!»

Когда они покинули пределы мэрии, сова раздвинула крылья и пригласила Александра сесть. Хоть он и боялся закончить жизнь в пасти пролетающих мимо совы птиц, он рискнул и принял приглашение. Они полетели.

В воздухе Александр совершенно не испытал того счастья от полёта на спине совы, что обычно описывают в фэнтези. Нет. Его всё это время мучил страх упасть на землю и разбиться, а потому он крепко держался на её перья и за всё, что попадалось под руку, что для человека, не приспособленного находиться на такой высоте вполне естественный инстинкт.

Пролетев совсем немного они увидели вдалеке водоём и направились туда. Через час они покинули пределы города и прибыли к водоёму: сова приземлилась и далеко не мягко – Александр навернулся с неё при посадке и ударился о землю головой.

Немного оправившись Александр увидел больших черепах; они лежали на скалистых уступах и берегах водоёма издавая звуки, похожие на тоскливые, скучающие вздохи и у Александра даже ёкнуло от них в сердце. Видимо им было жарко, так как последние дни Солнце неестественно сильно пекло. Александру от души было жалко их.

Тем не менее их размеры уступали птицам и на вершине пищевой цепи по-прежнему были они.

– Почему они издают эти звуки? – спросил он сову.

И сова ответила странной манерой: