Оперативный резерв

Людмила Макарова

Оперативный резерв

Данный текст не противоречит каноническим знаниям Светлых Иных.

Ночной Дозор

Данный текст не противоречит каноническим знаниям Темных Иных.

Дневной Дозор

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

© С. Лукьяненко, 2013

© Л. Бекмачева, 2015

© ООО «Издательство АСТ», 2015

История первая

Сумеречный убийца

Пролог

Семь вечера в Москве – непростое время. Лавина машин, сердито мигая фарами и раздраженно полыхая стоп-сигналами, с ревом устремляется на улицы – в ползучие ловушки автомобильных пробок.

В рукотворном подземелье с натужным ревом носятся перегруженные поезда метро. Наземный транспорт атакован пассажирами: яростно звенят трамваи, троллейбусы роняют с проводов тяжелые искры, нетерпеливо ерзают в транспортном потоке переполненные маршрутки.

Москва вздыхает, легким ветерком смахивает прозрачные желтые листья на паутину улиц, великодушно позволяет бесконечному людскому потоку выплескиваться на проспекты и бульвары и свободно течь от центра к панельным высоткам спальных районов. Этот город любит своих жителей… Здесь у Света есть шанс. По крайней мере лет десять-пятнадцать назад Никита Сурнин в этом не сомневался.

Глава 1

Ему позвонили около половины восьмого вечера, перехватив у самых турникетов метро. Телефон завибрировал в кармане ветровки, воздух перед глазами на миг словно загустел, человеческие ауры, на которые Никита давно перестал обращать внимание, заструились и расцвели приглушенными красками.

Он сбавил шаг, получил острый тычок и порцию базарной ругани от пожилой женщины с тележкой, по инерции проскочил турникет, чересчур резко дернул бегунок молнии, и тот застрял на полпути.

– Сурнин! – сказал Никита в телефон, справившись с застежкой. – Алло! – требовательно добавил он, подивившись паузе, повисшей в трубке после короткого щелчка.

– Вас приветствует автоматическая служба оповещения Ночного Дозора, – сказал женский голос. – Светлому Иному Сурнину Никите Михайловичу, состоящему в оперативном резерве города Москвы, следует немедленно прибыть на Трубную площадь для организации оцепления.

– Какая-какая служба? – переспросил Никита, не поверив собственным ушам.

– Для повторного прослушивания сообщения нажмите один, – настоятельно порекомендовала механическая девушка.

– Где все?! Что случилось-то? – спросил Никита, не отдавая себе отчета в том, что всерьез препирается с автоответчиком.

– Для получения полной информации об инциденте нажмите два. Для оформления отказа по уважительной причине нажмите три, – неумолимо вещала собеседница. – Для…

Никита отбил звонок. До станции «Трубная» один перегон. Искали явно тех дозорных и резервистов, кто оказался поблизости. И что бы там ни случилось – особой спешки нет, иначе позвонили бы голосом. «Вообще бы не позвонили, – поправил он сам себя, – на голову бы сели, да так, что не стряхнешь… Значит, как и планировалось, – метро». Никита сунул телефон в наружный карман, чтобы был под рукой, и влился в поток спешащих горожан и гостей столицы, позволяя увлечь себя к эскалатору.

Провалившийся «фольксваген» и подоспевшие экстренные службы почти наглухо остановили движение на Трубной площади и собрали взволнованную толпу любопытствующих и сочувствующих, которую успешно теснили полицейские. Толпа ахала, фоткала, инстаграмила, громко давала советы сотрудникам МЧС и переспрашивала у впереди стоящих, что произошло и сколько человек погибли на месте. В задних рядах азартно спорили о том, больше или меньше порядка стало в столице за последний год.

В кучке, отрезанной от главной достопримечательности вечера проезжей частью, спешно формировалась альтернативная версия происшествия: уже кто-то видел, как бахнуло у обочины взрывное устройство, а террористы скрылись на черной машине без номеров, как фургон подлетел над дорогой и ухнулся в образовавшуюся воронку, похоронив под собой выпавшего водителя, пешехода и проезжавшего мимо мотоциклиста.

Люди у станции «Трубная», откуда вид открывался в основном на машины и полицейские мигалки, компенсировали дефицит информации бурными дискуссиями на темы судьбы, божественного провидения и качества российских дорог.

Никита выскочил из метро как раз когда дородная дама в белом пальто и вишневой шляпке уверенно говорила:

– А вы как думали, нет, как вы думали?! Конечно, будут жертвы! Что мы оставляем нашим потомкам, что? – Она выбросила вперед руку, унизанную массивными золотыми кольцами. – Разоренные деревни и заставленные машинами дворы!

– Точно, – вдруг перебил ее мужчина в кепке. – Тут Неглинка рядом, вот почву и подмыло. Здесь и так весь Цветной бульвар и Самотечные улицы, да и сама площадь давно плавают. Не первый раз грунт проседает.

К дядьке, услышав единственную более или менее правдоподобную версию происходящего, подскочил бойкий корреспондент, страшно гордившийся тем, что первым оказался в гуще событий, дав сто очков вперед центральным каналам.

Никита с тоской посмотрел в вечернее небо, затянутое облаками, и оглянулся на мачты городского освещения. Свет затеплившихся фонарей растекался по людскому морю, дрожал, дробился. Обтекал кожаные куртки, поблескивал на пряжках сумок и украшениях, искрился в локонах крашеных блондинок. Где ж ее тут найдешь – тень, открывающую переход из реальности в реальность?

Наконец фонарь оказался точно позади. Никита чуть прищурил глаза. Перед ним возникла широченная спина полицейского, Сурнин дернул с нее зыбкую и дрожащую свою тень и шагнул прямо в темно-синюю форменную куртку лейтенанта.

Мир утратил краски. Упала тишина. Машины, и так едва двигавшиеся из-за образовавшейся на дороге пробки, застыли на месте. Мгновенно приблизилось и легло на плечи ватное серое небо. С непривычки у Никиты перехватило дыхание – Сумрак, почувствовав легкую добычу, жадно потянулся к нему.

Никита отрицательно качнул головой, сделал шаг, духота отступила, бесцветный контур полицейского медленно пополз в сторону. Серое небо нехотя приподнялось, рассыпающиеся громадины зданий сложились заново, на миг явив взору призраки старинных подвалов. На втором-третьем слое здесь, наверное, получилась бы увлекательнейшая экскурсия по старинной Москве: под разноцветными лунами в призрачном тумане, скрывающем от глаз серые арки и радужный песок еще более глубоких слоев. Но Никита не пошел глубже. После длительного перерыва это далось бы так нелегко, что помощник из него оказался бы никакой – не оцепление, а замороженный столб, тратящий Силу на то, чтобы остаться на ногах. Кстати, оцепление! Он огляделся и зашагал через площадь туда, где вполнакала теплились жалобно моргающие полицейские мигалки.

Ночь еще только-только вступала в свои права, время Светлых дозорных не пришло, и Темные успели на место происшествия первыми: Иной четвертого уровня Силы, возглавлявший группу, рядом ведьма и вампир. Не Высший, конечно, но по всему видно – старый и опытный, он как раз выбрался из ямы, неестественно легко взмыв с почти двухметровой глубины. Опоздавший сотрудник Ночного Дозора в сопровождении двух оперативников только-только вынырнул из второго слоя Сумрака, и вся троица расположилась напротив.

А вот и оцепление… Никита решительно оттер Темного новичка, восторженно таращившегося на происходящее, и встал между ним и девчонкой-оборотнем, сдержанно кивнув обоим. За те десять лет, что Сурнин не работал в Дозоре, ничего не изменилось. У Темных по-прежнему отбоя не было от молодняка, желающего примкнуть к Великим Силам и вкусить обещанной свободы. И по-прежнему Светлый дозорный, явившийся на место происшествия с небольшим опозданием, явно превосходил противника в Силе. Наверняка не ниже третьего уровня. Насчет морально-волевых качеств и сомневаться не приходилось. Вот только вид у парня был задерганный, заспанный какой-то. Щегольской темно-синий плащ нараспашку, джинсы в грязи, волосы растрепаны.

Светлые сильны и прекрасны. Все те, кто согласился работать в Дозоре. Но, к сожалению, ключевое здесь слово «согласился». Война, даже война с силами Тьмы, для Светлых Иных непростой выбор. И хорошо еще, если это честный открытый бой. А если та мышиная возня, что возникла со времен заключения Договора… Дурацкие мысли. Все это уже думано-передумано. Никита досадливо качнул головой и сосредоточился на происходящем.

– Дневной Дозор заявляет решительный протест в связи с действиями Светлого Иного Виталия Подгорного и категорически отрицает возможность провокации с нашей стороны. Ответственность за гибель вампира Матвея Корнеева лежит полностью на стороне Света, о чем мы только что уведомили руководство, – категорично произнес Темный.

На первом слое Сумрака он был ничего, вполне приятный мужик лет сорока, только от бледно-люминесцентных удлинившихся ногтей по пальцам и кистям рук тянулись багровые полосы.

– А вы не поспешили с выводами? – начал Светлый дозорный и отвлекся на телефонный звонок. – Секунду… Что-что горит?! – переспросил он в трубку и бросил через плечо одному из оперативников: – Володя, давай к торговому центру, инфу щас сбросят. – И снова в трубку: – Да, одного могу. Кого? А кто это? Понял, щас найду, – скороговоркой закончил он.

Никита украдкой взглянул на экран своего мобильника, который теперь держал под рукой, – нет сети. А у кого-то есть. Интересно, до какого слоя Сумрака дошел прогресс и кого коснулся – только избранных или всех сотрудников Дозора…

– Позвоните любимой девушке или теще, Александр, – великодушно предложил Темный и нехорошо улыбнулся. – Ваши силы неисчерпаемы, а мы никуда не спешим.

Парень поднял голову и медленно засунул айфон в задний карман джинсов.

– Ночной Дозор, – чеканя каждое слово, начал он, – в свою очередь заявляет решительный протест в связи с действиями Темного Иного Матвея Корнеева и категорически отрицает возможность провокации с нашей стороны. Ответственность за гибель Светлого Иного Виталия Подгорного лежит полностью на стороне Тьмы. Равно как и гибель человека, оказавшегося случайным свидетелем происшествия. Либо нелицензированной жертвой. Позиция понятна? – уточнил он. – А теперь мы осмотрим место происшествия, пока у меня не появилось подозрение, что сотрудники Дневного Дозора препятствуют проведению следственных действий.

– Заведомо ложное обвинение? – как бы невзначай уточнил Темный. – Вам зачтется эта услуга Дневному Дозору.

– Предположение в рамках проводящегося расследования, – отрезал Светлый и направился прямо к Никите. – Вы Сурнин? – уточнил он.

– Да, я.

– Александр Спешилов, Иной. Вы мобилизованы и временно восстановлены в структуре Ночного Дозора. Пойдете со мной на осмотр места происшествия.

Редкий случай, когда фамилия идеально подходила владельцу. Александр Спешилов был шустр до невозможности, говорил решительно, двигался в вязкой серости стремительно, а белое сияние, которое, говорят, в глубоких слоях Сумрака заливает Высших магов целиком, проявлялось на нем размытыми светлыми пятнами, которые перескакивали по одежде с места на место, от чего парень немного смахивал на мультяшного леопарда.

– Можно Саша, – бросил он через плечо. – Следуйте за мной.

Едва успевая за своим провожатым, Никита Сурнин подошел к краю провала и наконец разглядел место происшествия во всех деталях. Грунт в крайнем правом ряду проезжей части просел основательно. В прямоугольное корыто с иззубренными, неестественно деформированными Сумраком асфальтовыми краями по самую крышу рухнул пятиметровый «фольксваген транспортер». На первый взгляд машина казалась неповрежденной. Водителя за рулем не было, он явно остался жив и выскочил еще до того, как Никита шагнул в тень, замедлив течение времени. Сейчас с водилой, наверное, работают психологи МЧС, если мужик впечатлительный. Или просят подписать протокол суровые гайцы, если нервы у дядьки крепкие.

Тогда о каком убийстве идет речь?

До сего момента Сурнин, наслушавшись взаимных обвинений со стороны обоих Дозоров, представлял примерно такую схему развития событий: проклятый вампир, вообразив себя борцом-одиночкой, выходит на охоту. В ловушку попадает Виталий Подгорный – на погибель себе и своему недругу оказавшийся за рулем «фольксвагена». Пущенный Подгорным прощальный файербол… или что покруче… сжигает вампира на месте. Из офисов обоих Дозоров приходят осторожные рекомендации замять инцидент во избежание «дальнейшей эскалации напряженности». Дорожники, матерясь, приступают к ремонтным работам, Иные, призванные в оцепление, спокойно расходятся по домам.

Никита даже поморщился с досады, что такая стройная и логичная версия полетела в тартарары. В те самые, на которые указал ему временный напарник Саша Спешилов.

– Надеюсь, сотрудники Дневного Дозора не будут делать скоропалительные выводы и принимать необдуманные решения, – многозначительно произнес Спешилов, оставшийся в явном меньшинстве после ухода одного из оперативников.

– Что вы, Александр! – усмехнулся Темный и демонстративно залюбовался своими перламутрово светящимися ногтями, медленно сгибая пальцы. – Дневному Дозору все предельно ясно. Можете там всю неделю устраивать экскурсии для своих резервистов. Рад приветствовать в Центральном округе столицы очередного Светлого неудачника.

Перед тем как спрыгнуть вслед за Сашей, Сурнин обернулся. Но не на Темного провокатора – этих он в свое время повидал немало, а на оперативника, оставшегося их прикрывать. Короткий взгляд боевого мага говорил, что защищать своих парень будет до последнего, а при плохом исходе умирать намерен долго и с максимальным ущербом для противника. Все в порядке.

Никита прыгнул со стороны заднего бампера, прямо на белую полосу дорожной разметки, которая убегала из-под колеса «транспортера» и разбивалась о земляную стену. Никита коснулся стены рукой. Холодная грязь, гравий, сползший пласт асфальта, куски арматуры. Да уж. Повезло водителю.

– Нам сюда… – Спешилов запнулся, молниеносным жестом фокусника явил из-за спины тонюсенький айфон с надкушенным яблоком на корпусе и быстро что-то глянул. – Никита Михайлович.

– Да можно просто Никита и на «ты», – отмахнулся Сурнин. – Так кто кого убил? И где?

– Там, – мотнул головой Спешилов, протискиваясь между стеной и правым задним крылом «фольксвагена». – А непонятно! Я пока через Сумрак шел, глянул. Мутно как-то, надо еще раз, не спеша… Лезьте… Лезь за мной.

И только Никита хотел спросить, куда лезть, как стремительный Спешилов нагнулся и исчез в каком-то лазе, который начинался в полуметре от пола. Чуть более габаритный Никита изрядно попыхтел, чтобы повторить Сашин маневр. Из лаза тянуло сыростью с легкой примесью нечистот. Через несколько метров, которые Никита, измазав брюки, преодолел на четвереньках, проход расширился и вдруг оборвался почти круглым отверстием. Никита вывалился в него, уже смирившись с мыслью, что окажется по колено в фекалиях. Но вопреки ожиданиям в сводчатом подземелье было почти сухо и довольно чисто, лишь где-то за толщей стен слышался едва уловимый шум воды. Подземный мир на верхнем слое Сумрака практически не изменился, лишь туман стелился под ногами и дрожала в тягучем воздухе неверная дымка.

– Мы метрах в десяти от цели, – сказал Саша, предупреждая вопрос. – Здесь рядом подземное русло Неглинки, – пояснял он на ходу, – и коллекторов куча, и подземных ходов немерено. Кажется, мы в одном из них. Говорят, ими вся Москва изрыта. Особенно – исторический центр… А мы ведь даже не поздоровались, – вдруг сказал он, притормозил и качнул головой, – день сегодня чумной какой-то! Наверное, в таких случаях положено извиняться за беспокойство. Мы пришли.

– Здорово, Саша, мне очень приятно, извиняться не надо, раз пришли – давай осмотримся, – выпалил Никита в темпе спешиловской скороговорки. Он отряхнул руки и, догнав напарника, заглянул за поворот, за которым сводчатый коридор менял сечение на подковообразное, заметно сужался и уходил вниз.

Поперек прохода, широко раскинув руки, словно стараясь не пускать Светлых Иных в мрачные глубины исторических подземелий, лежал Виталий Подгорный. Его тело было буквально вколочено в пол. Какой силищей должен был обладать Темный, чтобы выцарапать камень, уложить противника на лопатки и вбить страшное орудие убийства точно в сердце, переломав ребра и грудину взрослого мужчины, точно нежные сахарные косточки…

Казалось, Сумрак сыто урчит, получив запредельную порцию дармовой крови Светлого Иного. Трещины, разбегавшиеся от места убийства, были заполнены темными сгустками. Серая мгла ласково клубилась. А Никита еще удивлялся, почему ему так легко находиться в сумеречном мире! С непривычки он должен был пребывать сейчас на грани гипогликемической комы, несмотря на свой былой опыт. Вот и ответ – Сумрак проглотил больше, чем нужно, и раздаривал излишки.

– Где… – начал Никита, все еще сидя на корточках, и закашлялся. – Где второй?

– Дальше по коридору, – откликнулся Саша.

Никита отвел взгляд от искалеченного тела и несколько секунд тупо наблюдал, как дозорный протискивается вглубь, инстинктивно прижимаясь спиной к влажной стене, чтобы не переступать через убитого. Никита молча поднялся и последовал его примеру.

Труп человека, о котором Спешилов заикнулся как о нелицензированной жертве, обнаружился всего в паре метров, у самой стены. На вид парню, словно привалившемуся к ней от изнеможения, было не больше двадцати лет. В отличие от Подгорного, одетого в штормовку далеких стройотрядовских времен, поношенные черные джинсы и стоптанные кроссовки, на мальчишке был новенький бундесверовский камуфляж и высокие ботинки на шнуровке. На шее болтался респиратор. Налобный фонарь сполз на лицо – видимо, в момент удара затылком о стену. Его линзу покрывала сеточка мелких трещин. Второй фонарь – ручной, длинный, черный и явно недешевый – валялся рядом, выпав из рук. Корпус смят, почти переломлен пополам. Скорее всего этот фонарь использовали в последний момент как орудие защиты. Не защитил тебя Свет, мальчик. Не защитил.

Никита вопросительно посмотрел на Спешилова. Тот понял правильно.

– Одежда цела, никаких следов укуса на шее, осматривали втроем, – кивнул он, сэкономив драгоценное время.

– Похоже, что его просто отбросило. Ударился затылком о стену… – предположил Никита.

– Похоже.

Саша нагнулся и внимательно осмотрел помятый ручной фонарь.

– «Маклайт», – констатировал он.

– И что? – спросил Никита.

– А он вечный! Фирма гарантирует, – чуть истерично усмехнулся Спешилов, – говорят, деньги вернут, если сможешь корпус сломать. Стоит как самолет. Его полицейские иногда вместо дубинки используют… В смысле, не наши полицейские… Диггеры его уважают. Вроде бы так.

– Полезная штука, – рассеянно согласился Сурнин и посмотрел на кучку пепла, рассыпанную на полу рядом с погибшим мальчишкой.

– Это упокоенный Матвей Корнеев, – пояснил Саша. – Его мы хорошо знаем. Хитер и стар, сволочь та еще. Грешки водились вроде охоты без лицензии – доказать не смогли. Силен, черт. Но чтобы настолько… Я не знаю. Тогда это месть и ритуальное самоубийство. К крови он не притрагивался.

– Что-то я не слышал о ритуальных самоубийствах вампиров, – заметил Никита.

– Я тоже не слышал. Это первый случай в истории, – не то спросил, не то констатировал Спешилов.

– Кинь запрос аналитикам.

– Да кинули уже. Там в офисе компы сейчас дымят, наверное, от перенапряжения. Ты куда? – спросил он.

Никита сделал несколько шагов в глубь подземелья.

– Хочу понять, откуда они пришли, – откликнулся он.

В нескольких шагах впереди валялась пластиковая бутылка с водой, которую обронил парнишка или сам Подгорный – вампиру, понятное дело, водица была без надобности. Дальше коридор уводил в паутину подземелья. Из его глубин тянулась отчетливо видимая в Сумраке вампирья тропа – энергетический след, оставленный неслышно ступавшей нежитью. Метрах в пяти валялся брошенный рюкзак – новенький, весь в ремешках и шнуровках, насколько функциональный – неизвестно, но на первый взгляд очень навороченный. Сразу понятно, чья вещь. Мальчишка или швырнул им в преследователя, или скинул на ходу, чтобы бежать быстрее. От кого? И за кем? За Подгорным, наверное. Тот шел впереди, а Студент (почему-то Никита был уверен, что парень – студент) притормозил, решил водички попить, скинул с плеча рюкзак, достал бутылку, а потом что-то такое увидел, что заставило его заорать и рвануть за провожатым, теряя снаряжение. Подгорный, естественно, обернулся на шум, увидел, как мальчишку настигает вампир Матвей Корнеев, и кинулся на помощь.

Ну а дальше как по нотам: в мага летит кирпич, брошенный, надо заметить, с нечеловеческой силой, в вампира – заклятие. Студента отбрасывает. Иные, оказавшиеся равными по силам, одновременно погибают. Нечасто, конечно, но такое бывало. Можно идти домой, тайна подземелья разгадана. Непонятно только, чего их всех сюда понесло.

– Саша, а чего их сюда понесло? – вслух спросил Никита, вернувшись к месту схватки.

– Так они диггеры! – пожал плечами Спешилов, внимательно осматривавший дефект в старинной кладке – пустую ячейку, оставшуюся из-под выломанного кирпича. – Насколько я знаю, Неглинка и все, что вокруг, – излюбленные места их тусовок. Тут где-то залаз есть. Говорят, через кафе. А может, издалека пришли – с заброшенки какой-нибудь перлись. Но посуху. И в воду лезть не собирались – иначе бы Подгорный химзу надел и болотные сапоги, а не кроссовки.

В голосе Саши сквозило еле уловимое удивление – мол, стыдно, дедушка, элементарных вещей не знать. Никита прикусил губу. Нет, кто такие диггеры, он, конечно, знал прекрасно, но на мгновение почувствовал себя невероятно, безнадежно старым. «Еще только сорок, а как накрыло, – вяло ругнулся он про себя, – дальше – больше? И как с этим борются многоуважаемые мэтры, дожившие до наших дней? Как справляются те, кому лет по четыреста? Да ладно четыреста, хотя бы сто двадцать. Если бы еще вокруг постоянно одни и те же лица были, как-то можно понять – тайный клуб избранников, смирившихся с судьбой, отдалившихся от мира и живущих по своим законам… Так нет же! Иные приходят, уходят, погибают, переходят из отдела в отдел, переезжают в другие страны, в Инквизицию некоторые подаются, в конце концов. И все это время люди мечутся от Тьмы к Свету и обратно. Допустим, первые сто лет ты на это смотришь с интересом. А например, на двести семьдесят третьем году жизни как у тебя крыша не едет…»

– Саша, – негромко сказал Сурнин, – я давно в поле не работал. Ты можешь сказать, чем Виталий вампира размолотил? Может, какие-то подвешенные заклинания след оставили – Сумрак нынче переел… Ты не видишь?

– Нет. Не знаю. – Саша сощурился и с сомнением покачал головой. – Я слышал, что нерастраченные заклинания опытных магов могут некоторое время оставлять в Сумраке энергетический всплеск, но никогда такого не видел. И потом, чего тут мудрить? Я бы в такой ситуации, не задумываясь, сначала печать сдернул, а потом обвинения предъявлял. Типа «попытка неразрешенного взаимодействия с человеком», самооборона и все такое прочее. Если он один и кидается, как дикий, что тут можно придумать? «Серый молебен» разве что… Так он в округе еще кого-нибудь зацепит. Это ж как площадная артиллерия! Ка-ак жахнет посреди города – запаришься с начальством объясняться. И не только со своим.

Вполуха слушая напарника, который хоть и был чуть более многословен, чем нужно, говорил, несомненно, дельные вещи, Никита натянул на пальцы рукав ветровки, чтоб не оставлять полиции лишних отпечатков, подобрал с пола хваленый «Маклайт» и взвесил в руке – тяжелый, килограмма полтора, наверное…

На искалеченное тело Виталия Подгорного Сурнин старательно не смотрел. От одного взгляда в ту сторону к горлу подкатывал тяжелый ком – не то тошнота, не то просто тоска смертная. Сурнин опустился на колени возле грязной кучки. По всей вероятности, Матвея Корнеева размолотило в нескольких шагах от погибшего студента, и это косвенно доказывало, что вампир в тройке шел последним.

Секунда – и Саша уже сидел на корточках рядом с Никитой.

– Что здесь не так? – почти резко спросил он.

Все-таки парень не первый день работал. Умел быть жестким, когда надо. И кое-какой багаж имелся, и кое-какой опыт за плечами. И если до сих пор «не перегорел» и до третьего уровня дорос, а начальство доверяет такие дела распутывать, как сегодняшнее, – далеко пойдет молодой Светлый маг Александр Спешилов.

– А все не так! – с чувством сказал Сурнин.

Никита брезгливо разворошил слепым концом фонаря рыхлую кучу праха. От прикосновения вспорхнули и закружились, опускаясь, легкие лепестки пепла. Завоняло паленым тряпьем. Под слоем трухи блестели золотые чешуйки, перекатывались обугленные комья и тонкие черные волокна, напоминавшие подгоревшую мясную поджарку. Или как это у них, у кулинаров, называется…