Острова

– Вы говорили о деле или только ели ребрышки?

– Да, мы говорили о деле, и я получил дополнительные сведения, которые могут оказаться ключевыми в этой теме.

– Ну и отлично, давай прямо сейчас сделаем передачу, аппаратуру я уже настроил в соседней комнате.

– Я не против.

– Чудесно.

Джозеф достал из кармана блокнот и приготовил ручку.

– Говори, я буду записывать триггерным письмом – так будет быстрее.

– Не нужно записывать.

– А как же будем выводить сообщение?

– Я уже вывел его мысленно. Пойдем на передачу, и я все передам.

– Хорошо.

Джозеф поднялся, убрал блокнот, потом сел.

– Ты, кажется, хочешь сказать мне что-то еще, – напомнил ему Лонгверд, показывая, что тоже имеет чутье.

– Почему ты так решил?

– Джозеф, говори напрямую, мы же не в Управлении…

– Ну хорошо, Кастор. Ты ведь знаешь, что в Метрополии произошли изменения.

– Я слышал об этом.

– Гризотты вернули себе власть.

– Я слышал немного другое, – осторожно заметил Лонгверд и посмотрел на свой маникюр, сделанный на ногтях, подвергшихся остеопластике, иначе бы они не были похожи на ногти человека и перепугали всех маникюрш.

– И что другое ты слышал?

– Гризотты совершили переворот.

Джозеф вздохнул, отчего его перекачанные плечи поднялись, едва ли не выше самой головы. Он вздыхал шумно, как какой-нибудь буйвол из диких степей, и Лонгверд вспомнил про пистолет, лежавший в самом дальнем шкафу в ящике, если, конечно, Джозеф не нашел его и не перепрятал.

– Послушай, Кастор, рано или поздно справедливость должна была восторжествовать. Каттинги были временным звеном. Да, они много сделали для Метрополии, но их время вышло, и так же, как когда-то они изгнали гризоттов, гризотты изгнали их.

– Гризоттов изгнали пятьсот лет назад.

– И что, Кастор? Пятьсот лет или полгода, что это меняет? Их выставили вон, а теперь они вернулись!

– Но ты не гризотт, ты каттинг.

– Не гризотт, но я выступаю за более активную политику в отношении муглов, в отношении всего мира муглов!

– И ты не политик.

– Я не политик, Кастор, но я патриот. Я уже видеть не могу все эти ужимки перед муглами. Ах, они должны оставаться в неведении, ах, они не должны знать. Да пусть узнают, пусть обгадятся, когда на орбитах их планет появятся наши десантные корабли! Тысячи кораблей! Десятки тысяч!..

В запале Джозеф вскочил со стула, и тот упал, однако он этого даже не заметил, продолжая выкрикивать какие-то лозунги, с частью которых Лонгверд был согласен, но только с частью.

Потом он снова подумал о пистолете: перепрятал его Джозеф или не нашел? Или, может, даже не думал искать?

– Гризоттам я не присягал, Джозеф, вот в чем дело.

– Ну и что? Я тоже не присягал гризоттам, потому что их тогда попросту не было в Метрополии, а теперь они есть и ситуация изменилась.

– Скажи внятно, чего ты от меня хочешь?

– «Скажи внятно», – передразнил его Джозеф. – Ты изъясняешься, как человек, Кастор. Признаться, я даже завидую тебе, ты так вжился в образ человека, что наверняка даже не имитируешь оргазмов с проститутками…

– А ты имитируешь?

– Конечно. А вдруг нас в этот момент пишут?

8

Где-то наверху проехал тяжелый трейлер. От его тяжелой поступи содрогнулись стены, но потом снова стало тихо, обычных легковушек мост не замечал.

– Ты должен отправить донесение в новый блок управления, – сказал Джозеф, и в помещении воцарилась такая тишина, что стало слышно, как в коридоре падают на пол капли конденсата.

– Новый блок и так является руководящим, Джозеф, и все, что я отправлю прежнему начальству, однозначно увидит и новый блок. В чем смысл твоего требования?

– Посылая сообщение в новый блок, ты показываешь, что поддерживаешь приход к власти гризоттов.

– А я поддерживаю?

– Не корчи из себя дурачка, Кастор, в Метрополии новая власть, и ты обязан ее поддержать или…

– Что «или»?

– Или исчезнуть.

Лонгверд кивнул. Он тщательно собирал сведения обо всех своих товарищах и знал, что Джозеф был рожден на Ронтуле, где имеется две луны. Его луной был Ловинзал, которая теперь находилась в перигее, а вот луна Лонгверда – Штара, была в неделе от апогея на орбите его родной планеты.

– Хорошо, я понял тебя.

– Ты… отправишь донесение в новый блок?

– Но у меня ведь есть еще немного времени?

– Совсем немного, Кастор, – сказал Джозеф и сделал разминающие движения плечами.

«Такой сомневаться не будет, – подумал Лонгверд. – Но где же пистолет?»

– Да, на случай, если ты будешь искать пистолет, он на прежнем месте, только я его обезвредил.

– Правда?

– Да. Я вытащил боек и сбросил его в слив…

– Пистолет мне пока не нужен, Джозеф, но за информацию спасибо.

Лонгверд поднялся и одернул пиджак, словно это был украшенный серебристыми аксельбантами китель.

Джозеф поднялся тоже и тем же движением одернул свой пиджак. Если все получится, ему светит «Прекрасный букет» четвертой степени. А может, даже и третьей. Эх, вот где перспективы! От них у лейтенанта Рюэ захватывало дух.

– Аппаратура готова?

– Готова. Извольте, господин капитан, – сказал Джозеф, указывая рукой на дверь в коридор.

– Спасибо, Джозеф.

Лейтенант открыл дверь, капитан прошел мимо, ничуть не боясь нападения, – ведь он сейчас был носителем ценной информации.

Да, его можно было оглушить, накачать спинротами и снять всю мозговую деятельность, но Джозеф был не из тех яйцеголовых, кто мог разобраться с этой информацией, к тому же поток часто давал совершенно не трактуемые данные.

Одним словом, нападения Лонгверд не ждал.

В коридоре, как и на лестнице, воняло мышами. Это была заученная человеческая трактовка, сам же Лонгверд воспринимал этот запах иначе и мышей видел лишь во время обучающего курса по внедрению.

– Здесь в коридоре всегда чем-то воняет, – сказал Джозеф.

– Я думал, ты невосприимчив к человеческим привычкам.

– К человеческим?

– Ну да, ассоциации, связанные с запахами, – человеческий признак. Нороздулы воспринимают запахи нейтрально, ни с чем их не сравнивая и не отождествляя.

– Нет, совсем нет! Просто я…

– Ладно, не переживай, я всего лишь поддел тебя. Будем считать это шуткой.

– Будем.

Они вошли в комнату, где Джозеф развернул аппаратуру. Он отвечал за материальную часть, и это и было его основной задачей как офицера САПО, однако со временем он решил, что достоин большего и может вмешиваться в работу агентов.

Это стало заметно после захвата власти гризоттами, Лонгверд определил эту перемену еще пару встреч назад. Возможно, Джозеф действительно был помешан на мести муглам, а может, его интересовала только карьера, ведь пока он был только техническим курьером, ну, может быть, еще и надсмотрщиком, сообщавшим начальству «неофициальную информацию», чтобы оно могло ориентироваться не только по приглаженным донесениям агентов.

Смысл в таком поведении, конечно, был, ведь докажи Джозеф чью-то измену или хотя бы несколько примеров халтурной работы агентов, и он мог получить назначение резидентом. А это другое жалованье, другое звание, да вообще все другое.

Помимо своей основной деятельности Джозеф, без сомнения, был законсервированным чистильщиком. Лонгверд догадывался, что лейтенант прошел глубокую подготовку штатного убийцы.

В том или ином объеме ее проходили все агенты, но некоторые, кто не мог похвастаться другими талантами, обучались на чистильщиков, бессловесных убийц, которыми, кстати, и жертвовали без раздумий.

9

Ну и какой смысл в этой принципиальной глупости? Может, не стоит с ним спорить, пусть донесение уйдет к новому блоку, то есть гризоттам, ведь в любом случае они получат его, даже если перед этим его прочтет генерал Феррой. Говорили, будто он удержался на своем посту, и это походило на правду, ведь Феррой был умней всех гризоттов, вместе взятых.

Аппаратура была уже включена и прогрета. В ее комплекте не имелось ничего особенного, большая часть блоков выписывалась в магазинах глобалнета, однако пара узлов, отвечавших за гиперволновую связь, была доставлена из Метрополии, поскольку людям принципы ее работы были неизвестны.

– Присаживайся, – сказал Джозеф, указывая на синий пластиковый стул, который выглядел слишком новым для этого помещения.

– Спасибо, камрад, но я лучше здесь, – ответил Лонгверд, присаживаясь на пустой ящик.

– Как знаешь.

Джозеф стал настраивать аппаратуру, внимательно следя за показаниями приборов.

– Ну вот, центр связи определился… Ты можешь читать…

– Я не буду читать, Джозеф, я наговорю терциями. Будь добр, покинь помещение.

– Я не могу, Кастор. Уходить из помещения передачи мне запрещает инструкция, но я пересяду к двери.

Дождавшись, когда Джозеф пересядет, Лонгверд произнес пару обычных слов, настраивая приемник.

– Бабушка козлика… Без труда из пруда… Как будто все в порядке, а, Джозеф?

– Смотри на показания датчиков, я отсюда вижу, что все в порядке.

– Ну и ладно, начинаем.

Лонгверд чуть прикрыл глаза и заговорил на триггере, спрессованном многоинформативном языке, воспроизвести который не мог никто, кроме тех, кто знал шифр на другом конце связи. Однако адресата он пока не называл, это делалось в конце передачи.

Джозеф сидел, сжав руками колени и чуть подавшись вперед, пытаясь проникнуть в скрытый смысл донесения Лонгверда.

Иногда ему казалось, что он начинал что-то понимать, даже составлял логическую линию передачи, но потом все опять обрушивалось – не зная ключа триггера, строить предположения было бессмысленно.

Между тем Лонгверд скороговоркой наговаривал донесение. Его память работала безупречно, выстраивая длинные колонки цифр, помечая особые случаи и выискивая нелогичные сочленения данных. После такой работы компьютеру ничего не оставалось, как тупо положить в архив готовый для отчета файл.

Составление донесения заняло минут пятнадцать, затем Лонгверд открыл глаза и посмотрел на Джозефа – тот понял, что сейчас будет продиктована адресация.

Прошла секунда, другая, а потом Лонгверд открытым текстом назвал Первый блок, чтобы у Джозефа не оставалось никаких иллюзий.

Файл ушел. Джозеф поднялся, Лонгверд поднялся тоже.

– Ну и зачем ты это сделал?

– Я гризоттам не присягал, – повторил Лонгверд. Он с самого начала не собирался отправлять донесения новым хозяевам, да и кто знает, не скинут ли их к тому времени, когда до здешних мест дойдут новые вести из Метрополии?

– Ты не присягал, я не присягал, но рано или поздно нужно делать свой выбор, Кастор…

Джозеф снова сделал это неконтролируемое движение плечами, готовясь к схватке. Он знал, что Лонгверд просто так не сдастся, но чувствовал за собой преимущество.

Они стали ходить по кругу на небольшом пространстве бетонного пола, освещенного тусклыми лампочками.

По мосту снова проехал грузовик, уже другой, чуть полегче. Джозеф все поводил плечами, глядя в переносицу Лонгверду, но нападать не решался, что-то позволяло его противнику чувствовать себя уверенно.

– На что ты надеешься, Кастор?

– На свою информированность, Джозеф.

– Я не понял тебя…

– Я знаю.

Джозеф сделал ложный замах, но Лонгверд даже не среагировал. На его губах застыла полуусмешка, а может, Джозефу это только показалось.

– Сегодня я выйду победителем и скоро стану капитаном.

– Ради этого ты признал гризоттов?

– Да, я продумываю дальше тебя…

Лонгверд щелкнул пальцами, и в ушах Джозефа зазвенело – противник отвлек его разговором и ударил звуковой волной. Сама по себе она была не страшна, пока не сопровождалась мысленным посылом.

– Малоэффективно, Кастор, но мне понравилось. Это было красиво, даже изящно…

Лонгверд не ответил, закрывшись непроницаемой стеной отстраненности. Сегодня у него все получалось.

– Так в чем же сила твоей информированности, Кастор?

Лонгверд не ответил, и Джозеф ударил первым.

Удар пришелся в раскрытые ладони, и ничего не произошло. Тогда Джозеф ударил еще, добавив вдвое больше силы, но все еще дозируя удар. Лицо Лонгверда не изменилось, но из лопнувшего по швам пиджака полетела подкладка.

– Ты ведь в любом случае собирался избавиться от старины Кастора, правда, Джозеф? – ухмыльнулся Лонгверд, расслабляя противника.

– С чего ты взял?

– Но ведь как-то ты собирался оправдать убийство агента САПО?

– Не агента, а предателя. Лояльному гризоттам офицеру ничего не угрожало.

И тут ударил Лонгверд. Джозеф парировал, но почувствовал легкое головокружение. Кастор был не так прост. Что там он говорил про информированность?

Джозеф контратаковал, проведя серию ударов, но все они пришлись в ладони Лонгверда, и подкладка его пиджака брызнула волокнами, словно вспоротая перина.

– Не бережешь ты одежду, Кастор. Хороший пиджак, кстати. У Бронстона покупал, на Каунди-стрит?

В этот момент Лонгверд атаковал сам, обрушив на Джозефа целый шквал быстрых ударов. Они были не слишком сильными, и Джозеф достаточно легко их переносил, но он не догадывался, что Лонгверд лишь сокращает дистанцию. Еще мгновение, и они схватились – Лонгверд с решимостью, Джозеф с удивлением.

Как легкий Кастор решился на ближний бой? На дистанции у него были какие-то шансы, но в схватке грубой силы он проигрывал начисто. Должен был проиграть.

Джозеф начал смыкать свои мощные объятия, надеясь с ходу раздавить дерзкого, но ему это не удалось. Кастор выдержал первый натиск, а затем сам так сомкнул руки, что у Джозефа затрещал подкожный панцирь.

Удавка стягивалась все сильнее, и Кастор не дышал, чтобы не потерять концентрацию, еще раз, еще, еще… Раздался треск, и тело Джозефа обмякло, Кастор разомкнул руки, и противник рухнул на пол.

Какое-то время он еще оставался жив, уставив на Кастора тускнеющий взгляд.

– В чем была… твоя информи… рованность? – сумел произнести Джозеф, хотя далось ему это трудно.

– Сегодня моя луна выше твоей, Джозеф, нужно читать чужие досье.

10

Со стороны городского парка дул ветер, принося ароматы цветов. Люди вдыхали их все разом, и редко кто мог выделить в этом букете какой-то отдельный источник, а Лонгверд мог. Он не только выделял, он сразу видел, сколько присутствует ароматов и каких. И хотя цветочные ароматы не будили в нем никаких позитивных ассоциаций, он привычно их обонял и классифицировал, чтобы, если что, применить эту информацию в общении с людьми.

Луговые цветы, кустарник, сережки на деревьях, мокрый асфальт и машинное масло. Маслом пахло от куртки, которую он вынужден был надеть вместо испорченного пиджака с Каунди-стрит, тут Джозеф не ошибся.

От его тела пришлось избавиться, а аппаратуру Лонгверд перепрятал в собственный тайник. Настроить ее без Джозефа будет трудновато – тот знал некоторые тонкости настройки по спектральным аномалиям, но когда-то Лонгверд обходился совсем без связиста и ничего, как-то справлялся.

Правда, тогда ретранслятор находился недалеко – на одном из стабильных астероидов. Позже люди научились их засекать, и пришлось переходить на аппаратуру дальнего боя, и тогда потребовались специалисты вроде лейтенанта Рюэ.

«Ничего, разберемся», – успокоил себя Лонгверд и вздохнул.

Этому приему – уговаривать себя, успокаивать, а иногда и оправдывать – он тоже научился у людей. Поначалу ему казалось это недостойно нороздула, но прием действовал, и Лонгверд взял его на вооружение.

Почувствовав запах кошки, Лонгверд сбавил шаг. Эти твари определяли нороздулов безошибочно. Но, к счастью, кошки не любили также и людей со сходной с нороздулами внутренней организацией. Это давало возможность Лонгверду избегать подозрений со стороны сослуживцев.

«Ха-ха, смотри, эта тварь шипит на тебя! Тебя что, кошки не любят?»

«Эта уж точно! Мой сосед собаку держит, весь подъезд псиной провонял…»

«Значит, она тебя за пса принимает. Вот дура!»

– Дура, – произнес вслух Лонгверд, заметив в темноте горящий ненавистью кошачий взгляд. И снова шипение, и кошка порскнула куда-то между домами.

Будь люди повнимательнее, они бы вывели всех нороздулов на чистую воду.

В припаркованной машине целовалась парочка влюбленных. Лонгверд прошел мимо, отметив, что этот парень девушке, скорее всего, не нравится. И вспомнил миссис Маннесманн: красивая молодая женщина, богатый муж, что еще нужно?

Если бы не встреча с Джозефом, он бы наверняка поехал к ней в отель – просто из любопытства. Сначала секс, такой обычный для людей, иногда даже применяемый как метод знакомства, а потом разговор по душам, «за жизнь», как принято у них говорить.

Лонгверд продолжал изучать психологию людей, а такие личности, как миссис Маннесманн, давали богатый материал.

И снова кошка! Даже две! Они появились посреди улицы, словно выброшенные кем-то из окна. Лонгверд даже остановился, а кошки, выгнув спины, продемонстрировали ему свое отношение и умчались в сторону мусорных баков.

«Слишком много кошек за один вечер», – подумал он и огляделся.

Слабо освещенные окна, сырой асфальт, редкие машины у обочин.

Предчувствие или только кажется?

11

Лоренс поднялся с заднего сиденья и посмотрел вслед уходящему прохожему в рабочей куртке. Потом толкнул напарника в плечо.

– Все, приятель, оторвись от нее, он уже прошел…

Напарник оттолкнул манекен и брезгливо сплюнул в окно волос от искусственного парика.

Этот манекен звали Лиззи, и возили его на всякий случай, поскольку издали Лиззи выглядела, как настоящая женщина. При виде женщин мужчины расслаблялись, особенно при виде блондинок, а Лиззи была блондинкой.

– Внимание, Марш, я Фиалка, объект проследовал, внимание обратил. То есть – объект вменяем.

– Обойдемся без твоих заключений, Лоренс, – резко ответил майор.

– Да, сэр.

– Вот и заткнись.

– Да, сэр, – повторил Лоренс и выключил рацию.

– Ну и чего ты нарываешься? – спросил повернувшийся Брайт.

– Я не специально, само получилось.

– Он скинул твою премию в прошлом месяце, скинет и в этом, – сказал Брайт и снова сплюнул в окно.

– Ты снова целовал ее с языком? – поддел его Лоренс и захихикал.

– Ой-ой, какие мы остроумные.

– Не шурши, его вроде брать собираются.

– С чего ты взял?

– Ну кошек-то из окна выбросили – прямо из кафе.

– Не согласен с тобой, коллега. Кто его брать будет, если он опасен, как зверь? Таких надо электрошоком гасить, а уже потом пеленать.

– Полковник Фельц притащил какого-то специалиста.

– Какого специалиста?

– По виду – терминатор.

– Думаешь, он гасить будет?

– Не знаю. Но по мне так лучше электрошокером.

– А ты видел, какие дырки остаются от боевого электрошокера? Все же одиннадцать тысяч вольт.

– Я не доктор. У меня другие функции.

Тем временем в припаркованном на той же улице автофургоне внимательно следили за создавшейся ситуацией.

Пять человек сидели в отсеке связи и слежения, еще двое, спрятавшись за машиной, охраняли фургон от внешних угроз. Как-никак в нем находился один из замов начальника контрразведки.

– Фиалка передала объект Ромашке, сэр, – доложил полковнику майор.

– И что вы думаете делать дальше?

– Здесь пустынный квартал, сэр, все ходы-выходы нами перекрыты, если брать – только здесь. Когда выберется на Гранде-Сити, уйдет с концами.

– Что скажете вы, капитан?

Сидевший в углу офицер из оперативного отдела дернул головой, пригладил коротко стриженные волосы и сказал:

– Возьмем электрошокером, сэр, тогда он останется цел.

– Но это нороздул.

– Знаю, сэр, мы брали и нороздулов, и прочих тварей. Захват пройдет штатно.

– Ну, раз так, идите на улицу и лично проконтролируйте операцию. Вам передаются все полномочия.

Капитан снова пригладил волосы и вышел вон.

– Этого не может быть… Этого не может быть… Мы работали с ним семь лет! Семь лет, сэр!.. – начал причитать капитан – сослуживец Кастора Лонгверда. – Мы же с ним через столько прошли, сэр!

– Перестаньте ныть, капитан Фоссум, вы проворонили врага. И относительно вас, а также вашего начальства, будет проведено самое подробное расследование с соответствующими выводами.

Капитан закрыл лицо руками и затих, а полковник повернулся к сидевшему у двери огромному спецназовцу и сказал:

– Лейтенант Карно, будьте добры, подстрахуйте местных специалистов. Я даю вам все необходимые полномочия.

– Но, сэр, – возразил майор, – Восбрехту не нужны помощники! До сих пор он сам прекрасно справлялся! И потом, вы уже дали капитану все полномочия!

– Дал, – легко согласился полковник. – А лейтенанту дал чуть позже и чуть больше полномочий, к тому же он не станет мешать вашему капитану, он лишь подчистит дерьмо, которое из-под него вывалится. Действуйте, лейтенант.

– Слушаюсь, сэр.

12

Все стало ясно, когда спереди из подворотни вышли двое мужчин в просторных плащах, а чуть дальше, у самого выхода на освещенную Гранд-Сити, из машины выбрался еще один в похожем плаще и, открыв багажник, сделал вид, что занят делом.

«Вот и все», – подумал Лонгверд, невольно перебирая варианты, где и как его могли вычислить. Впрочем, теперь что-то перебирать было глупо, его могли вести полгода и даже больше, зацепив на какой-нибудь рядовой проверке.

Таких проверок на каждого сотрудника приходилось по десятку в год, и обычно они заканчивались ничем. Но не в этот раз.

У них была возможность понаблюдать за ним еще, собрать побольше сведений, но, видимо, сроки поджимали. Он добывал информацию о походе на Монсаль, а они узнали об этом и теперь хотели срочно получить ответы на свои вопросы. Но нет, господа, у Кастора Лонгверда совершенно иные планы.

Он метнулся в подворотню, понимая, что его ждут, однако они не ждали того, что он им приготовил. В конце концов, это его луна без пяти суток в апогее, а не их, и вообще, есть ли у них понятие своей луны? Лонгверд об этом даже не слышал.

Наперерез ему бросились двое оперативников. Крепкие ребята, кулаки, как чугунные болванки, но «бум-хрясь!» – и они полетели на мостовую, едва не разорванные пополам. А Лонгверд понесся дальше, чувствуя, как силы в нем прибавляются, ведь его луна с каждой минутой поднималась все выше.

Во дворе он увидел троих – контрразведка легко не отпускала. Первый бросился ему под ноги, но знал бы он, как медлителен в глазах нороздула под высокой луной. Лонгверд на лету сломал ему каблуком ключицу и помчался дальше.

Щелкнул выстрел – слишком поздно! Пуля прошла в метре позади него, а Лонгверд, прыгнув влево, вышиб из-за дерева стрелка. Один удар, и столько крови! У них она красная, а у нороздулов почти коричневая.

Казалось бы, любая медпроверка могла стать для него провалом, но имелись специальные препараты, которые агенты-нороздулы принимали раз в неделю или перед походом к врачу. И тогда их анализы ничем не отличались от человеческих. Ну, почти ничем.

Третьего Лонгверд просто снес, как грузовик собачонку, и, перемахнув через низенький забор, помчался дальше, к наводненным людьми улицам, где скрыться было намного проще.

Теперь уже никто не мог остановить его, кроме, разве что…

Глянув вправо, Лонгверд заметил бегущего человека – тот двигался параллельно ему, так же легко переносясь через заборы и перепрыгивая через мусорные баки.

«Кто это?» – спросил себя Лонгверд, не решаясь ответить. Он не понимал, он скорее догадывался. Этого охотника-одиночку можно было принять за умную машину. Увешанный оружием и оснасткой, он двигался с завидной экономичностью и не вертел головой, боясь потерять цель, потому что знал – Лонгверд прорывается в толпу.

«Так вот ты какой, человек-волк…» – подумал Лонгверд, чувствуя необъяснимое волнение. Он столько слышал про этих людей, он стольких из них сдал с адресами и новыми легендами. Часто он вглядывался в их лица на фото, пытаясь отыскать нечто особенное, что отличало их от остальных муглов, но видел только усталость и разочарование. Они не были похожи на хищников, они не были похожи на тех, кто бросал вызов нороздулам-акинакам, однако этот выглядел иначе.

В движении, в легком стремительном беге он смотрелся красиво, и Лонгверд не сдерживал своего восхищения сильным врагом! Он даже знал, когда человек-волк атакует его – уже в следующем дворе, ведь за ним была Гранд-Сити.

«Сэр… кажется, ваш лейтенант… не собирается брать его живым!»

«Кто это?!»

«Лемье, сэр… Мы преследуем, вернее, пытаемся держаться на хвосте… Но объект несется, как лошадь!.. И лейтенант – тоже!..»

«Где капитан?»

«Уфф… Он ранен, сэр… Объект его едва не уничтожил… Уфф…»

Несколько оперативников мчались за Лонгвердом, не жалея сил, ведь это был настоящий позор для службы, когда объект уходил, прорвав заслоны и их дубли. Такого с ними никогда не случалось, и оперативники неслись по дворам так быстро, как никогда не бегали.