Эволюция контакта

– Семь тысяч рублей, – и полезла в сумочку за деньгами.

– А мои не подойдут? – спросил Вей, протягивая ей тысячные купюры.

– Подойдут, – взяла семь тысяч из толстой пачки и положила в папочку, – всё, пойдём.

– Как странно, – удивился Вей.

– Пойдём, по дороге я тебе объясню, как действует на Земле денежная система.

Вей внимательно слушал и не перебивал. Как только Надежда закончила говорить, он задумчиво сказал:

– У вас на Земле мерилом успеха или неуспеха являются деньги?

– Ну, в общем-то, да.

– У нас нет денег, мы можем пользоваться всем, чем захотим, по мере необходимости, и делаем то, что нам нравится.

– Это коммунизм какой-то! – воскликнула Надежда. – Идеальное общество!

– Слово «идеальное» мне не понятно, я бы назвал наше общество гармоничным. Каждый приносит пользу по мере своих сил и желания, ну и пользуется всеми благами. Зачем мне, например, постоянная техника для передвижения, если я заказал её, потом использовал, и она мне больше не нужна? Пусть пользуются другие, а если она мне потребуется снова, то я в любой момент могу её снова заказать. И так во всём. Этот принцип положен в основу нашего общественного устройства.

– Это прям утопия какая-то! – воскликнула она, не переставая удивляться все новым и новым открытиям.

– А что такое утопия?

– Это такое философское учение об идеальном, недостижимом обществе.

– Но мы же достигли!

– Может быть, ваше общественное устройство исключительное?

– Каждое общество живёт так, как оно того заслуживает. Что интересно, Надежда, ведь у вас есть философские учения о таком обществе.

– Ооо, учений у нас самых разных очень много, но всё в теории. Правда, кое-что опробовано и на практике. По-нашему, это смена общественно-экономических формаций в процессе развития общества. В настоящее время универсальной модели нет: все имеют свои изъяны и не могут сделать жителей земли счастливыми и уверенными в завтрашнем дне.

– Зачем же идти по такой безвариативной ветке событий?

– Такова наша реальность сейчас…

Из-за поворота появилась группа подвыпивших молодых людей, явно ищущих приключений, и двинулась им навстречу, громко смеясь. Когда они поравнялись с Веем и Надеждой, один из них схватил её за запястье.

– А девочка ничего, – смеясь, сказал он.

Остальные его поддержали:

– Бери её с собой – веселее будет.

– Отстань, урод, – крикнула возмущённо Надежда, и в тот же момент парень, державший её за руку, улетел на другую сторону дороги.

Его друзья опешили, потом пришли в себя, один из них крикнул:

– Мочи гада!

В его руке блеснул нож, он тут же нанёс удар Вею в живот. Раздался какой-то металлический звук. Парень посмотрел на руку – в руке осталась только ручка ножа, осколки лезвия, словно оно было стеклянным, валялись у его ног. Додумать дальше он не успел – улетел в кусты вслед за первым.

– Сзади! – крикнула Надежда.

Вей повернуться не успел. Массивная бита с силой опустилась ему на голову, раздался хруст. Надежда замерла от страха, а парень – от недоумения: бита сломалась в его руках, осталась только ручка, которую он держал двумя руками, глядя в ужасе на Вея. А тот, не торопясь, отправил его в полёт через дорогу. Парни поняли всю серьёзность ситуации и стали сыпать угрозы издалека, не приближаясь.

– Вей, ты как?

– Нормально, Надежда, я же в скафандре, а он из материала выдерживающего запредельные, по вашим меркам, нагрузки. Но делает меня немного медлительным.

– Но зато эффектен и убедителен, – сказала она весело в рифму, взяла его под руку и повела домой.

– Почему они вели себя с нами так?

– На этот вопрос в двух словах не ответишь, Вей, позже поймёшь, когда познакомишься с нашей цивилизацией поближе.

Они уже подходили к дому.

– Маме только не говори, что ты инопланетянин.

– Хорошо, – легко согласился Вей.

Но приключения этого вечера ещё не закончились. У подъезда их ждал никто иной как Артём. Он медленно пошёл к ним навстречу.

– Всё понятно, не успела со мной поссориться, а уже другого нашла. А, это ты, Майкл? – узнал он его. – Не зря остался.

– А ты зря уехал, Артём, – ответил он.

Надежда пришла в себя: день и вечер выдались щедрыми на события.

– Зачем ты пришёл? Между нами всё кончено!

– Быстро же ты забыла обо всём, что было.

– Случайный секс – ещё не повод, чтобы меня преследовать, уходи, я больше не хочу тебя знать, – цинично заявила Надежда.

– А он, значит, останется?

– А вот это уже не твоё дело, свободен!

– Ну что ж, ты ещё об этом пожалеешь, – повернулся и пошёл от дома в сторону центра.

– Что он хотел?

– Он хотел того, чего не хотела я: взаимности.

Вей открыл было рот, чтобы задать ещё вопрос.

– Всё, Вей, никаких вопросов, потом всё объясню.

– Хорошо.

Вера Ивановна не спала, ждала их с прогулки. Как только зазвонил звонок у входной двери, она тут же открыла. Впустив осмотрела и, всплеснув руками, спросила:

– Что с вами случилось?

Надежда посмотрела на Вея и всё поняла: рубашка на животе порезана, клок волос с головы свисал, содранный битой. Да ещё и запястье, за которое её схватил хулиган, было синее.

– Пойдём, мамочка, я тебе всё объясню. Майкл, иди в ванну и приведи себя в порядок, – подтолкнула она его в открытую дверь, а сама начала рассказывать, что случилось.

Вей вошёл в ванную, не представляя её предназначения, кроме мытья рук. Он не мог понять, что так испугало Веру Ивановну. Осмотрел себя и увидел порванную одежду и следы на животе, оставленные ножом. Подкорректировав одежду, он случайно посмотрел на себя в зеркало и от неожиданности отшатнулся, потом понял, что это он сам, приладил часть скальпа на прежнее место. Осмотрел себя ещё раз и, убедившись, что всё в порядке, пошёл в комнату.

Надежда с мамой сидели на диване и обсуждали, произошедшее. Увидев входящего Вея, Вера Ивановна встала и обняла его.

– Спасибо, вы во второй раз сегодня спасаете мою беспечную дочь, просто её ангел хранитель! Пойдёмте пить чай.

– Мама, – остановила её Надежда.

– Мы только из ресторана и очень устали за день, лучше спать.

– Хорошо. Майкл, я вам уже постелила, давайте, рубашку зашью?

– Не надо, она само ремонтирующаяся. Новые технологии.

Вера Ивановна посмотрела на порез – его не было. Потом подняла глаза на голову Вея – она была в порядке.

– Вот, Надежда, какой человек тебе нужен. Надёжный и уверенный!

– Мама, ну хватит меня сватать.

– Ну что мама, я знаю, что говорю! Ладно, спокойной ночи.

Путов Сергей Павлович, начальник Пятигорского УВД, полковник полиции, ходил по кабинету, анализируя ситуацию. Он только что ознакомился со сводкой происшествий, два из которых не вписывались в обычную схему. Другой бы на его месте не обратил на это внимания, но только не Сергей Павлович. Во-первых, появление тысячных купюр в городе. В банке нашли одно несоответствие: на всех восьми купюрах был один серийный номер, и обращала совершенная их одинаковость, вплоть до потёртостей.

«Подделки? – задавался вопросом Путов. – Возможно, но какого качества! Если бы не одинаковые номера банкнот, то от настоящих их отличить было бы невозможно. Должно быть, появились фальшивомонетчики высокого класса, скорее всего гастролёры».

Другое, довольно странное событие: трое крепких парней попали в больницу. Конечно, это были хулиганы не раз попадали в поле зрения его службы, но, что интересно, они все одновременно стали жертвами какого-то парня. Полковник был цепок, как бульдог, и имел аналитический склад ума. Эти два совершенно разных происшествия показались ему чем-то схожими. Что же задело его профессиональное чутьё? Это что-то ускользало. Полковник вызвал своих замов: по уголовному розыску и по экономическим преступлениям. Через минуту они постучали в дверь. Зная суровый нрав полковника, который не допускал панибратства на работе, но по-отечески относился к личному составу, доложили по форме о прибытии.

– Садитесь, вы ознакомились со сводкой происшествий?

– Так точно, товарищ полковник, – одновременно ответили оба.

– Ну, и какое ваше мнение? Вас в сводке ничего не насторожило?

По большому счёту, в сводке не было ничего необычного, но полковник никогда просто так не спрашивал, а уж тем более к себе в кабинет не вызывал. Пауза затянулась, но полковник не торопил с ответом.

– Верочка, – вызвал он секретаря по селектору.

– Слушаю вас, товарищ полковник.

– Сооруди нам чайку, разговор предстоит долгий.

– Есть, – ответила Верочка.

Оперативники переглянулись: это выходило за рамки, такого припомнить никто не мог.

– Ну что, господа офицеры, примолкли?

Первым заговорил капитан полиции Петров:

– По моей линии вызывает беспокойство появление фальшивых купюр высокого качества.

– Правильно вызывает, капитан, не зря ты казённый хлеб кушаешь.

Капитан покраснел от признания своей компетентности. Начальник розыска майор Семёнов завистливо посмотрел на своего коллегу, только что сдавшего экзамен на профессионализм.

– Ну, Семёнов, твоя очередь удивить меня!

– Единственное, что может зацепить взгляд, помимо фальшивомонетчиков, так это Рембо, отделавший наших старых знакомых до такой степени, что они сейчас находятся в больнице.

– Хорошо, – кивнул полковник одобрительно, – но для тебя маловато.

– Уголовного преступления здесь нет, – продолжил майор, – но, если бы не способности этого Рембо, у нас сейчас висело бы убийство.

– Правильно, убийство этого Рембо нашими хулиганами. Хорошо, теперь обратите внимание на время совершения этих правонарушений. Первое обнаружено сегодня утром в шесть часов, при передаче выручки инкассаторами в банк. Это значит, что поддельными купюрами кто-то расплатился вчера вечером. Второе правонарушение совершено около двадцати трёх часов, в том же районе.

«Вот, – подумал полковник, – два необычных происшествия в одном районе с небольшим промежутком времени».

Вошла Верочка с подносом.

– Чай, товарищ полковник.

– Ставь. – разрешил он ей и, как только за ней закрылась дверь, продолжил. – Петров, выясняешь, где забирали выручку инкассаторы, и собираешь информацию о том, кто бы это мог быть. Ну а ты, Семёнов, ищешь этого Рембо.

– Зачем, товарищ полковник?

– Чтобы сказать ему спасибо. – и, видя, что Семёнов не проникся поручением, добавил. – О результатах доложишь через четыре часа.

– Слушаюсь.

Оба встали, щёлкнули каблуками и вышли.

Вей лежал и анализировал всё произошедшее. Сон ему не требовался: Сейме-с отдыхали и набирались сил совсем по-другому. Они погружались в ванны со специальным раствором на довольно длительное время. Это было необходимо.

Он задавался вопросом: «Зачем я вмешался в естественный ход событий на Земле? – ответ у него был только один. – Моя деятельность по добыче руды чуть не привела к гибели разумных жителей планеты, я их спас, по-другому я просто поступить не мог. А что потом? А потом меня затянула череда событий и пока непонятный процесс переформирования отдельных кластеров сознания. Сейчас я уже не управляю событийным процессом, он просто меня несёт в своём потоке. Люди… До чего необычен этот вид разумных существ. Они способны на нестандартное эвристическое мышление. – Вей вспомнил разговор с Надеждой о высокомерии».

Мысль о Надежде заставила его слегка вздрогнуть. «Что это? – подумал Вей. – Я не должен так реагировать, я должен ко всем относиться одинаково ровно, иначе нарушится процесс объективного мышления, и вся информация примет субъективный, личностный характер. Думаю, что уже приняла: у меня появились другие ощущения. Одно из них – привязанность, как характеризуют его люди, по совокупности признаков. Надежда – совершенно чуждая форма жизни с точки зрения физиологии, но, в то же время, очень близкая по организации мышления, сознания и еще чего-то. Хотя нет, организация сознания у меня многоуровневое, а у нее один коллоидный мозг. Был коллоидный теперь точно скопированная его матрица. Я не только вмешиваюсь в событийный процесс я вмешался в жизнь этих людей, но люди ли они теперь…

Почему, когда он о ней думает, у него возникает желание общаться?! Желание!!! Преобразование структур оказывается гораздо глубже чем я думал, пора останавливать этот процесс». – Мыслительный процесс прервал сигнал с модуля:

– Руда загружена, к взлёту готов.

– Старт по моей команде. Подготовить каюту для земного существа – и скафандр с особенностями людского строения и метаболизма, спецификации в управляющем кластере.

– Задание получено, выполняю.

Надежда ворочалась: сон не приходил.

«За один день столько событий! Я почти почувствовала и почти испытала, что такое половое влечение, что такое тяга к мужчине. Тяга тела, но не души. Этой тяге противостоять трудно, почти невозможно. Секс, не любовь. Мне казалось, что там, с Артёмом, была не я. Там была девушка, жаждущая телесного контакта, настолько сильно, что сейчас мне даже страшно. Но что я сама себя обманываю? – вдруг остановила она свой самоанализ. – Конечно, мне понравились те ощущения, которые я пережила. Так что же со мной было? Если это нелюбовь, то что? Тогда это страсть, зов тела, а не души, – она внутренне поёжилась, – что же получается, этот зов может проснуться в любой момент, и я ему противостоять не смогу? Ну это уж совсем никуда не годится! Получается, я могу не совладать с собой и спать с кем попало? Судя по всему, я настолько страстная, наверное, даже сладострастная, что такое возможно. Страсть не считается у людей положительным качеством, страсть – это не чувство, а физиология, бессознательное влечение тела. Страсть развращает душу, а созидает только любовь. Вот такие дела. Артёма я не люблю и не любила. Ничего себе, откуда у меня такой трезвый самоанализ? – поймала себя на мысли Надежда. – Стоп, трезвый! Перед тем, как я впала в это страстное состояние, там, в пещере, мы выпили вина! Не стало ли это сигналом для тела? У людей так бывает, что алкоголь раскрепощает, а я кто? Человек, конечно, – ответила она сама себе на свой риторический вопрос, – но человек, который общается с инопланетным разумом, и, надо сказать, это общение мне приятно и льстит моему девичьему самолюбию. Мой парень инопланетянин, – она улыбнулась, – какой парень? Может, он и не парень вовсе? Просто я воспринимаю его как мужчину, наверное, из-за облика и не могу представить в виде текучего кристалла. Конечно, он мне нравится: не врёт, говорит правду, галантный. Даже маме понравился. А какой сильный! Фантастика. – Потом присела на кровати от тревожной мысли. – А не причинит ли он вреда нашей планете? Может, бросить все эти сентиментальные мысли и пойти сообщить о нём, куда следует? Нет, – положив голову на подушку, думала она, – во-первых, мне не поверят, сочтут сумасшедшей, а если узнают, что я была на инопланетном звездолёте, начнут изучать в лабораториях, и уж тогда мне точно оттуда не выбраться. Вей мне поверил, открылся, – почти нежно подумала она о нём, – неужели я его предам? Нет, конечно. Завтра я полечу с ним в космос. Так интересно. Жаль, конечно, что потом об этом никому нельзя будет рассказать. Тяжело знать что-то важное и не поделиться. Для такой девушки, как я, это настоящее испытание. Ладно, привыкну. А может, он возьмёт меня с собой, на свою планету? А ты полетишь с ним? – Спросила она себя. – Не знаю, хочется, конечно, космический романтизм, интересно. Ладно, там будет видно. Надо хоть немного поспать, завтра такой день!»

Вера Ивановна тоже ворочалась на своём диване, беспокойство за дочь не давало ей уснуть. Чем взрослее она становилась, тем больше возникало опасений за её будущее. «Красивая, статная, умная, а всё как ребенок, мысли детские, не взрослеет, доверчивая. Ей нужен защитник, вот такой парень как Михаил. Может, у них всё получится?»

Утро выдалось солнечным, Вера Ивановна встала рано, приготовила завтрак и ждала, когда проснётся молодежь. Про себя она решила Михаила никуда не отпускать. «Пусть поживет у нас, может, между Надеждой и ним возникнет чувство».

Её мысли перебила вошедшая Надежда.

– Доброе утро, мамочка, так вкусно пахнет! А Михаил ещё не встал?

– Да нет.

– Пойду, разбужу, – и пошла в его комнату.

Вчерашние приключения казались чем-то нереальным. Вей лежал на кровати с закрытыми глазами.

«Обычный человек, – подумала она, – ну какой он инопланетянин, наверное, нафантазировал про себя, чтобы со мной замутить».

– Подъём! – он открыл глаза. – Пора вставать, соня.

– Да я и не спал.

– Ну началось, а почему лежал с закрытыми глазами?

– Имитировал сон, да, кстати, скафандр для тебя готов и отсек в модуле и звездолёте, приспособленный для твоей жизни.

– Так ты что, вчера всерьёз говорил о космическом путешествии?

– Всё, что я говорю, всерьёз, мы, Сейме-с, говорим только правду.

– Я уже и не знаю, а это не опасно?

– Не опасней вчерашнего посещения кафе.

– Что мне надеть?

– Лучше всего спортивный костюм.

– Хорошо, сейчас будем завтракать, но сначала зайди в ванную комнату: прими душ, приведи себя в порядок.

– Да я в порядке, скафандр поддерживает стерильность.

– Вей, не забывай, ты же человек, а люди по утрам совершают утренний ритуал: они так у строены, у них такой природный метаболизм. Так что давай, в ванну, имитируй утренние процедуры, не расстраивай маму.

– Принято, – вставая, проговорил Вей, – как у вас, у людей, всё сложно, столько всяких условностей.

Надежда увидела, что он спал в одежде.

– Вей, люди в одежде не спят, они раздеваются.

– Хорошо, в следующий раз я освобожу скафандр от верхней одежды.

«Дурдом», – подумала Надежда и пошла на кухню помогать маме накрывать на стол.

«Куда я попал? – думал Вей, открывая краны и спуская воду в унитазе. – Бесценная и очень редкая в природе универсальная жидкость и так бездумно расходуется, – он ещё раз взглянул на анализатор, – да, химическое соединение воды. Здесь, на планете, почти всё живое состоит из воды. Почему же мы её не берём для себя здесь? Один наш космический танкер мог бы загрузить целый океан. Потому-то эта планета и заповедная. А если заповедная, значит, должны быть контрабандисты и, соответственно, какая-то охрана. Как бы эта охрана меня не задержала, я ведь на этой планете незаконно веду добычу радиоактивной руды, да ещё в населённом районе, и, что уж совсем плохо, вступил в контакт с местным аборигенным населением».

В дверь ванной постучали, и раздался голос Надежды:

– Михаил, ты там не замылся? Давай к столу, всё готово.

– Иду, – откликнулся он.

На столе уже стояла яичница с ветчиной, поджаренный хлеб, дымился горячий кофе.

– Доброе утро, Михаил, – приветствовала его Вера Ивановна, – как спалось на новом месте?

Он сделал паузу, не зная, что ответить. Надя поняла, в чём дело, и пришла на помощь:

– Очень хорошо, мамочка, я уже интересовалась.

– Да-да, Вера Ивановна, очень хорошо, спасибо, – быстро повторил Вей.

– Ну ладно, садитесь завтракать. Михаил, как ты себя чувствуешь, уж не заболел ли, какой-то ты рассеянный?

– Нет, Вера Ивановна, всё в порядке, просто смена жизненного пространства так действует.

– Смена чего? – подняла на него удивлённые глаза Вера Ивановна.

– Мамочка, смена климата.

– А, теперь понятно.

Надежда подумала: «Надо скорее завтракать и уходить», – и взяла на себя всю инициативу по ведению разговора, не давая возможности никому вставить ни слова. Вей был ей за это благодарен. Наконец, завтрак закончился, а анализатор всё сыпал Вею химические формулы поглощённых им продуктов.

– Мамочка, спасибо за завтрак.

– Спасибо, Вера Ивановна, – как попугай, повторил Вей.

– Вам хоть понравилось, как я приготовила?

– Очень, – подошла и поцеловала её Надежда.

– Очень, – повторил за Надеждой Вей и тоже подошёл, и поцеловал Веру Ивановну, чем окончательно растопил её материнское сердце.

Вей почувствовал такую сильную энергетическую вибрацию, называемую людьми теплом и добротой, что просто растерялся.

– Мамочка, я покажу самую популярную достопримечательность города Михаилу: наш главный проспект.

– О, это интересно, и горожане, и отдыхающие с санаториев там гуляют, ну что ж, идите, только не опаздывайте к обеду.

– На обед мы, наверное, не придём, – расстроила Веру Ивановну Надежда, – перекусим где-нибудь в городе.

– Ну ладно, смотрите сами, как вам удобнее, – огорчённо ответила Вера Ивановна.

Наконец, сборы закончились, и Надежда была готова к походу.

– Ну ты получше ничего не могла надеть? – посмотрела на неё Вера Ивановна. – Кто же гуляет по проспекту в спортивном костюме?

– Мне так удобней, – парировала она.

– Ну ладно, удобней так удобней, – махнула рукой Вера Ивановна, – идите уже.

Они вышли на улицу. У подъезда, как всегда, сидели бабушки и перемывали косточки соседям. Увидев нового человека, обрадовались. Надежда с ними поздоровалась.

– Здравствуй, Надюша, – загомонили они, – а кто это с тобой?

– Это мой двоюродный брат из Москвы, приехал в гости, – чтобы избежать подробных расспросов, к которым приготовились бабушки, Надежда взяла Вея за руку и быстро потянула за собой, – извините, мы спешим.

Вслед сыпались вопросы, но они уже были далеко.

– Куда пойдем? Где твой корабль? – спрашивала она Вея.

– Грузовой модуль на горе в режиме маскировки.

– Опять на эту гору подниматься?

– Нет, он находится недалеко от штольни, где я вас нашел.

– Ну ладно, поехали.

Она быстро поймала такси, и через полчаса они уже были в Железноводске. Вей расплатился с таксистом всё теми же купюрами, и они через станцию пошли к грузовому модулю на Бештау. Вышли на совершенно пустую на поляну.

– Пришли, вот и модуль, – показал рукой на поляну Вей.

Надежда ещё раз осмотрела поляну и, ничего не заметив, спросила:

– Какой модуль, Вей, поляна девственно чиста, кроме цветов и травы, я ничего не вижу?

– Сейчас я изменю режим маскировки.

И, действительно, прямо посредине поляны стал проявляться огромный аппарат, занимающий почти всю поляну.

Надежда онемела от удивления: аппарат представлял собой пирамиду из тёмного материала, который, казалось, не отражал, а поглощал свет.

– Ничего себе, пирамидка, – удивлённо посмотрела на Вея Надежда, – как же она полетит, такая огромная?

– Полетит, вот только ты переоденешься в скафандр, и стартуем.

– А где скафандр?

– В шлюзовом отсеке, думаю, он тебе понравится.

У основания пирамиды протаял проём, ртутной каплей сбежали вниз ступеньки.

– Прошу на корабль, – сделал галантный жест рукой Вей.

Надежда попробовала крепость ступеньки ногой – было такое ощущение, что она висит в воздухе – и осторожно поднялась на корабль. Вей быстро вбежал за ней. Шлюзовой отсек представлял собой небольшое прямоугольное помещение. Посредине, на столе, лежал костюм.

– Надевай скафандр, пойдём, пора стартовать.

– А где этот скафандр?

– Перед тобой, – образовалась скамеечка для удобства.

– Мне нужно раздеться?

– Не обязательно, надевай всё прямо поверх спортивного костюма. – Вей помог ей одеться. – Как ты меня слышишь?

– Отлично.

– Надежда, всё, что касается метаболизма и системы жизнеобеспечения, подстраивай под свой организм мысленно, подумав, что бы ты хотела.

– Хорошо, Вей, поняла, но скафандр какой-то странный, но при этом очень удобный, как наша одежда.

– Я его так сконструировал, для твоего комфорта.

– Спасибо за заботу.

Что такое забота, Вей не знал, но уточнять не стал.

– А зеркала у тебя здесь нет?

Тут же в стене протаяло её трёхмерное голографическое изображение.

– Ничего себе, это я?

– Ты, конечно, нравится?

Она смотрела и не верила своим глазам: перед ней стояла египетская принцесса, которую она видела в музее изобразительных искусств.

– Невероятно, – наконец, промолвила она, – это что же получается, в древности в эти костюмы были одеты вы?

– Возможно, – нейтрально ответил Вей, убирая изображение, – теперь следи за работой скафандра и не забывай, о чём я тебе говорил.

Внешне ничего не изменилось, но через минуту Вей сказал:

– Атмосфера в шлюзе изменена, ты перешла на автономное дыхание.

Её охватила паника:

– Как изменена? – в глазах потемнело, воздуха стало не хватать.

– Успокойся, – послышался уверенный голос Вея, – всё в порядке, подумай, чего ты хочешь.

«Воздуха и прохлады», – подумала она, и её сразу обдало волной прохладного чистого воздуха, она постепенно упокоилась.

– Ну что, всё, адаптировалась? – спросил её Вей.

– Да, спасибо, всё в порядке.

– Теперь следующее испытание, – продолжил Вей, – мне нужно снять скафандр. Ты не изменила своего желания увидеть меня в естественной среде?