Принцессу драконом не испортишь! Сказка для взрослых

Что может знать принцесса Клодилия, которая проживет в лучшем случае лет двести рядом с нелюбимым мужем, о том, как коротать тысячелетия рядом с этой каменной могилой?

Как может ей быть скучно на уроках? И что такое скука для него? Наверняка не пройдет и полвека, как он будет во всех магических комитетах, в которые его попытается затолкнуть Фрем.

По крайней мере рядом с принцессой семнадцать лет был брат, который любил и понимал ее. А в его же жизни не было никого. И все, что остается, это его уютная Хижина рядом с Логовом, да надежда, что кто-то разделит с ним эту участь.

Глава 9. Принцесса продолжает шалить

Триста семьдесят одна гостья, и еще ни одна не выбралась из цепких лап гнома – учителя изобразительных искусств. Глоб Рукотворник, потомственный пещерный ювелир, был слеп, как крот, на свету и тратил свой талант художника на обучение бездарных светских дебютанток основам живописи и скульптуры.

Какие только причины не выдумывали гостьи Дракона, чтобы сбежать с его уроков! Чаще всего звучало, что в потемках они не могли найти свой собственный нос, не то что холст. Одна даже разрисовала спину своей товарки, приняв ее за мольберт. Сомнительный комплимент, который повлек драку на веерах и выдергивание плюмажа из торжественной шляпки.

Но Клодилия Зирландская превзошла всех, заявив, что ему пришло письмо от его брата, поэтому он срочно должен бежать к кухаркам.

Почему к кухаркам и где письмо, Клодилия уточнять не собиралась. Только опустила глаза.

– Возможно, они решили прочитать его без вас. Знаете, чтобы подтвердить или развеять слухи…

– Слухи?

Ученица снова опустила глаза.

– О вашем брате.

– Какие слухи о моем брате? – Бакенбарды Глоба воинственно поднялись.

– О его женитьбе.

– Женитьбе?! – Узенькие от яркого (на ладан дышащего) света свечи глаза гнома расширились до размера глазищ какой-нибудь смазливой большеглазой феи. У него было тридцать пять братьев, и все они были закоренелыми холостяками. Вообще свадьбы среди гномов были событием исключительным, редким, как встреча с лепреконом, который только снял штаны, чтобы присесть на горшок. Но уж когда браки заключались, гномы компенсировали эту недостачу многочисленным потомством.

– Женитьбе на…

– На?..

– Его стоматологе.

– Полутролле из Авиранских конюшен?!

– Ну, если это его стоматолог…

Глубокоуважаемый Глоб Рукотворник засеменил своими крошечными ножками в сторону кухни.

Правда, на кухне не слышали ни о каком письме, как и о женитьбе брата на полутролле. Глоб пожалел, что не уточнил имя брата, но в семье был только один дуралей (основоположник гномьего абстракцио-авангардизма и непонятного гномьего кубизма). Допросив всех, от главного повара и до последней сопливой девки-посудомойки, которые прятались от него на ярком солнечном свету, он не узнал ничего. Затем кто-то подсказал, что в Хижине Дракона тоже есть повара, и Глоб устремился туда, как гордый пеликан, хлопая крыльями-бакенбардами.

Повар у Дракона был всего один, приходящий, но и он не слышал ничего о брате Глоба.

Тут-то досточтимый Рукотворник и заподозрил неладное. Но когда он вернулся в Логово, решительно все, от лакея и до домоправительницы, уже не сомневались в том, что брат Глоба женился на полутролле из Конюшен, пусть и выполняющего почетную должность зуболома.

***

Дракон не желал принимать своего учителя изобразительного искусства. Вернее, о нем даже не собирался докладывать его скучный тощий камердинер, о котором доброго слова не мог сказать никто в окрестностях Логова.

Глоб даже мысленно пожелал ему жениться на тролле-зуболоме, но вслух он ограничился рычанием и тычком своего когтистого пальца. Рост и ярость были преимуществами Глоба, которые сроднили его с пущенным пушечным ядром. Он влетел в кабинет Дракона и громко потребовал избавиться от принцессы Клодилии.

– Пятым будете. – Флегматичная дородная дама, которая преподавала изысканную словесность и была пра-пра-правнучкой одного из великих менестрелей прошлого, сегодня говорила с чувством в голосе. Что-то надломило ее привычку монотонного безэмоционального речитатива, который сегодня считался самым модным стилем исполнения поэтических произведений.

Глоб огляделся. Здесь также были его коллеги: преподаватель древних языков, у которого уши были синими («Я не знал, что там была книга проклятий, и принцесса сносно читает на архиите» бормотал он), учительница вышивки, перебирающая комок сваленных ниток в форме куклы вуду, и учитель мифологии – призрак, который мерцал как праздничная гирлянда – верный признак крайнего раздражения у эктоплазмоидов.

Дракон нервно расхаживал по кабинету и, кажется, тонкие струйки дыма вырывались из его ноздрей.

– В сотый раз говорю, что это невозможно.

– Это еще почему? – взвизгнула «изысканная словесность».

– Пару часов назад стало известно, что принцессу все-таки сватает принц Честер.

«Изысканная словесность» выругалась. Надо сказать, словами, которые стыдно произносить в изысканной словесности. Глоб топнул ногой.

– Какая разница, кто ее сватает! Гнать негодницу ссаными тряпками!

– Тут же дама! – возмутился синеухий филолог.

– Ссаными тряпками! – поддержала Глоба единственная дама.

Дракон усмирил их взглядом. Прекрасная черта, которая была дарована всем летающим змиям.

– Разрешите вам напомнить, господа, что принц Честер Лаэдрийский – будущий король самой значимой части известного нам мира. О его решении жениться на Клодилии глашатаи уже разнесли во все, даже самые укромные, точки мира. Мы не можем так оскандалиться, чтобы выгнать принцессу Клодилию!

– Да ладно, Дракон! Вы переживете и принцессу, и принца, и все их могущественное королевство! Зачем вам терпеть все это?

– Потому что уже пару тысячелетий мы худо-бедно обходимся без войн. Человеческая память короткая, но мой отец мне рассказывал о темных временах. Нет. Мир существует, пока мы все идем на компромиссы. Я терплю принцессу и принца Честера. Вы терпите ее. Они терпят присутствие на своих землях существ, которые по мощи равняются всей их армии. Священники терпят ведьм, которые врачуют людей. Ведьмы терпят священников, которые не дают обществу впасть в аморальность. Рыцари терпят начальников и тренировки. Начальники терпят королей. Короли терпят то, что смертны и не пытаются добыть секрет вечной жизни у колдуний с сомнительными моральными устоями.

– Но этой девчонке не может все просто так сойти с рук!

– И не сойдет, – пообещал Дракон. Его глаза цвета темного янтаря полыхали.

***

Клодилия ни капельки не удивилась, когда лакей пригласил ее в кабинет милорда. Ее больше озадачило, что этого ей пришлось ждать так долго.

Верная Бернис, которая кажется, открыла свойство своего рта к продолжительной улыбке, испереживалась.

– Поверь, Берни, это для его же блага! Каждому бедному мальчику нужно раз в пятьсот лет развлекаться! Ну что может мне сделать Дракон? Съесть меня? Больше ничего он сделать не посмеет!

Но Дракон посмел. Дракон посмел очень многое.

Дракон посмел ее выпороть самым постыдным образом, какой только можно придумать. И возразить ему было нечего. Потирая изрядно размягченное место, Клодилия думала о том, что они с ее радушным хозяином и на этот раз квиты.

– И чем вы объясните целый день сорванных уроков? – поинтересовался Дракон.

– Там скука смертная! Вы же знаете, как тянется время для многовекового существа, когда он слушает об аксантах в склонениях архиитансих глаголов? А теперь представьте, что у меня нет этих веков в запасе. Я чувствую, как жизнь покидает меня, пока я слушаю основы изысканной поэзии…

– Поте́рпите. – Дракон был холоден и сдержан. Его безупречный черный костюм с черными бархатными перчатками разительно отличался от скомканного розового платья Клодилии, в котором она ползала в траве в саду.

Он протянул ей пергамент.

– Это задания от ваших учителей. Вы должны наверстать пропущенный материал до завтрашнего утра.

– Но…

– Никаких но. Иначе…

– Иначе что, милорд? Выгоните меня? Ну слава богам! Пойду собирать чемоданы.

– И думать не смейте! Такого одолжения я вам не сделаю.

– А что тогда? Воспользуетесь преимуществом магического существа над бедной не-магической принцессой? Заставите вашу знакомую заколдовать меня, чтобы я пела, а не говорила? Или она способна привязать меня к стулу?

– Нет, – сказал он, – но эти идеи я запомню на будущее. Я думал о том, что мне придется написать вашему батюшке и вашей матушке. Думаю, я мог бы позволить королеве Ксандре в порядке исключения пожить в Логове и проконтролировать вас.

Клодилия живо представила реакцию своей любезной родительницы и ее передернуло. От Дракона это не укрылось. Он лениво откинулся на спинку кресла. Змий, готовый к броску.

– Она бы приходила с вами на уроки, спускалась бы к завтраку, любезничала с другими девочками…

– Ох, прекратите!

Принцесса встала.

– Не пожмете мне руку? – осведомился Дракон.

– Знаете, нет! – возмущенно сказала принцесса. – Обращаться к родителям – это не честно. Мы с Лааем называли таких крысами и ябедами.

– Сочувствую. Но детство закончилось и во взрослом возрасте это называется «здравый смысл», – сказал Дракон, вежливо подымаясь. Он бегло поправил пресс-папье, которое принцесса едва заметно сдвинула.

– Как можно быть таким сухарем? Неужели вы не делали ничего такого, чего не одобрила ваша матушка или ваш батюшка?

При упоминании отца передернуло уже Дракона. Клодилия была не менее наблюдательной. Она дала себе зарок написать матери и расспросить ее о старом драконе.

– Могу вас уверить, – холодно сказал Дракон, – что не делал ничего такого, что могло бы огорчить моего дорогого родителя.

– Тогда вы не знаете, как вкусны сладкие пирожки до обеда, как интересна книга, которую читаешь вместо уроков, и как светит солнце, когда удается отвертеться от светских обязанностей. Мне даже вас немного жаль!

Она уже взялась за дверную ручку, когда посмотрела на Дракона. Его глаза пылали огненным янтарем.

Глава 10. Библиотека Логова

Вечер клонился к ночи, но свечи производства «Мастера Огня Агни», умноженные отблесками многочисленных капель розового кварца, ярко освещали комнату как днем. Клодилия лежала, уткнувшись лицом в розовую атласную подушку, пока Бернис перечитывала ее список заданий.

– Да здесь не управиться за одну ночь! – негодующе воскликнула принцесса.

– И з-здесь намного больше, чем задали нам! Р-расширенный этикет. Выучить д-двадцать баллад.

– Не говоря уже об изобразительном искусстве! Где я возьму гербарий среди ночи?

– Ну, с этим я тебе не помогу. Г-глоб заявил, что во мне нет ни кр-крупицы от изящного. Тролль не только на ухо наступил, но и на пальцы.

– Все не может быть так плохо, – усомнилась принцесса.

– Может, – Бернис вздохнула и протянула свою картину Клодилии. То, что было там изображено, больше походило на несколько расплывчатых полос, смешанных у левого края в неопрятную кляксу.

– Ну… ммм… у тебя получилось неплохо передать осеннее поле…

– Это лошадь! – Бернис упала на кровать возле Клодилии. – Ну п-почему считается таким важным для невесты п-преуспеть в изящных искусствах? И при этом совершенно не учитываются ее успехи в м-математике и экономических науках?

– Ты учила математику? – удивилась Клодилия. – Наша матушка запретила нам заниматься ею даже в качестве факультатива.

– Я учила ее с-сама, – грустно сказала Бернис. – Как и многие предметы. У моей семьи нет денег на учителей. Я ходила в общую школу, а затем продолжила обучение в д-домашней библиотеке. Математика и экономика показались мне п-полезными предметами, так как мы могли бы лучше распоряжаться нашими полями и нашими финансами. Но вместо этого, все н-наши накопления ушли на то, чтобы отправить меня к Др-дракону. Меня воспитали с-сумасшедшие!

– Ну а меня воспитали совершенно нормальные люди. Но сумасшедшей выросла я. Моя мать счастлива в браке. Она любит отца, любит все эти светские приемы и любит своих дочек. У нее есть странная вера, что и они обретут счастье, если пройдут по тому же пути. Побывают на всех важных балах, переживут похищение драконом, выйдут замуж за принца. Но я не буду счастлива в четырех стенах!

Бернис рассмеялась. Но смех больше напоминал икоту.

Клодилия подала ей стакан с чем-то, напоминавшим охлажденный чайный отвар. Бернис сделала пару глотков и вернулась к разговору.

– Так говорит девочка, вместо которой все делали ее слуги.

– Только во дворце. Но большая часть моего детства прошла в компании сорванца-брата и одной милой старушки-целительницы. Она заставляла нас мести пол в ее хижине, варить грибную похлебку и даже чистить печь от золы. Я бы с удовольствием провела свою оставшуюся жизнь в хибаре, чем во дворце.

На лице Бернис появилось недоумение.

– Что это за напиток? Я… как будто звуки подчиняются мне!

– Ради этого снадобья я и сорвала уроки. Оно поможет тебе говорить без запинок, – призналась Дили.

Подруга пристально изучала стакан.

– И как часто мне нужно принимать его?

– По мере необходимости. В один прекрасный день ты даже не заметишь, что оно тебе больше не нужно.

Бернис серьезно посмотрела на принцессу.

– Это самое прекрасное, что со мной случилось в жизни, – тихо сказала она.

Клодилия смущенно потрепала плечо Бернис.

– Ладно. Боюсь, тебе придется помочь мне с заданиями, иначе у меня больше не появится возможность тебе помогать. Если я до завтра не управлюсь с уроками и не придумаю, где взять проклятый гербарий, то Дракон вызовет мою матушку. И тогда – прощай, свобода! У меня не останется времени, чтобы найти путь к спасению и помочь тебе. И в довершение меня выдадут замуж за толстяка Безе.

– Тогда давай сюда свои книги! Я сделаю за тебя часть заданий, но в вопросе гербария я бессильна.

Клодилия задумчиво посмотрела на подругу.

– А наш Дракон не так прост как кажется. Говоришь, здесь заданий на двоих и часть из них может оказаться невыполнимой?

Бернис кивнула.

– Либо он считает, что у меня не останется времени на шалости. Либо он хочет, чтобы я провалилась и сюда заявилась моя матушка, сняв с его шеи такую обузу, как я.

Принцесса достала амбарный ключ, спрятанный в юбках розового платья (от которого пришли в полный восторг все три мелании) и открыла свой сундук.

– Вот, – достала она пучки трав. – Стоит заварить эту смесь, и сон безвозвратно отступит на двадцать четыре часа. А вот эта придаст скорости уму и телу. Я вызову служанку и попрошу кипятка. – Она только потянулась к шнурку, как ее остановила подруга.

– Лучше не выдавай своих секретов никому в Логове, – сказала она. – Если Дракон будет знать, что у тебя припрятаны козыри в рукаве, он использует их против тебя. Я спущусь на кухню и попрошу легкий самовар для себя. Скажу, что простудила горло. Знаешь, а ведь я сначала не поняла, зачем ты мне передала ту записку и попросила сказать тебе эту чушь о брате Глоба. Но теперь вижу. Ты не можешь открыто врать.

***

Библиотека находилась в «деловом» крыле Логова, за кабинетом Дракона, который на этот раз был наглухо заперт. Девушка шла мимо обширных классных комнат, смахивавших на гостиные, кабинетов, архивов. Запах свечного воска. Запах воска для мебели. Запах воска для пола. В таких местах принцессе казалось, что она сама вот-вот превратится в восковую фигуру.

За старинной резной дверью, напоминавшей створки книги, принцессе открылся совершенно иной мир. Лишенный запаха воска. Коридор, такой светлый и современный, вел в царство тьмы, плесени, пауков и сердолика.

Именно так выглядела библиотека в Логове. Гостьям Дракона не было запрещено ею пользоваться, скорее, редкая гостья предпочла бы провести хоть минуту среди этих старинных пыльных томов. Бернис же еще до прибытия принцессы Клодилии воспользовалась библиотекой, чтобы ознакомиться с коллекцией книг по математике и экономике.

Дракон, как поняла принцесса, не любил это место. Не нужно было быть провидцем, читать мысли или подслушивать сплетни, чтобы понять это. То, как содержалась библиотека, говорило само за себя. Ее проветривали и прибирали только тогда, когда у горничных оставалось свободное время или желание. Ни того, ни другого у них обычно не было.

Бернис вспомнила в последнюю минуту, что в одном из фолиантов она нашла засушенный цветок.

– Эта коллекция книг принадлежала еще его отцу. Представь, сколько принцесс успело побывать здесь до нас! И раньше они могли сидеть в Логове по нескольку лет. Тут не только успеешь гербарий собрать, но и самой в сухую клюкву превратиться. Наверняка во многих книгах скрываются цветы.

Клодилия без особой надежды взяла первую попавшуюся книгу и чихнула. Книга раскрылась, и на пол упал ветхий тощий стебель вереска.

Она расхохоталась и схватила следующую книгу.

Принцесса правда очень увлеклась поиском гербария, хотя уже и позабыла, зачем он ей нужен. Азарт охотника был неудержим. Особенно он подогрелся, когда между страниц Дили нашла засушенную цветочную фею. Находка сначала ошарашила принцессу и даже вызвала толику отвращения. Но здравый смысл подсказал, что ее можно использовать в кое-каких темных заклятиях. А иметь что-то про запас никогда не бывает лишним.

Остановила свои поиски девушка на старинной книге преданий, написанной на древнем архиите. Примечательным было то, что к каждой легенде от руки были приписаны комментарии очевидцев – магических существ. Ценная находка для историка, для любителя страшилок или для того, у кого упоминание о Химоне, богине зимы, вызывало холодную ярость и болезненный интерес.

Азарт охотника перерос в триумф человека, поймавшего крупную добычу. Принцесса закинула книгу в сумку и отправилась в свои покои.

Остаток ночи она клеила композицию из гербария, а Бернис напевала ей баллады, чтобы Дили их выучила. Управились они до рассвета, и до занятий оставалась еще целая куча времени.

– Только бы чего-нибудь не отчебучить, – пробормотала Клодилия, без особой надежды.

Глава 11. Принцесса узнает секрет Дракона

Бернис отшвырнула самопишущее перо.

– Подумать только, у меня остались время и силы! Грех не воспользоваться таким подарком! В библиотеке хранятся чудные редкие книги по экономике. Думаю, я успею поработать с ними до завтрака.

Она взглянула на подругу. Принцесса, кажется, витала в облаках.

– Знаешь, мне стало стыдно перед Драконом. Он ведь не желает мне зла и он не виноват, что я – сумасшедшая, которая не хочет замуж. А я еще столько неприятностей собираюсь ему доставить…

Бернис слушала ее краем уха. Она собирала свои пишущие принадлежности.

– Совесть, как я слышала, не лучшее качество для представителя монаршей семьи.

– Я испеку для него печенье! Мораи научила меня печь отменное печенье! Королевский повар клянчил у нее рецепт уже лет тридцать. Но она не поддавалась. А подарила мне его на совершеннолетие, взяв клятву, что я сохраню его в секрете.

– Дорогая, ему ни к чему твое печенье, – сказала Бернис. – У него работают лучшие повара. Кроме того, наш уважаемый Дракон не живет в Логове. – Бернис указала в окно рукой на юг. – Видишь вот тот плющ? За ним находится Хижина Дракона.

– Интересно, что вынудило его переселиться из Логова? Оно же больше, чем наш королевский замок! – Принцесса попыталась рассмотреть Хижину в том направлении, в котором махнула подруга.

– Да, Логово строилось с драконьим размахом. Но здесь я могу удовлетворить твое любопытство. – Бернис присела в кресло. – Дело в том, что моя пра-прабабушка была горничной при старом Драконе. Как раз тогда, когда нынешний Дракон взбунтовал и покинул Логово.

Клодилия превратилась в уши.

– Этого не знает никто. Могу поспорить, что мелании продали бы половину своих драгоценностей за эту историю. Но бабка моя, хоть и горничной работала, но имела свою гордость. Благородство джентри ничем не уступает благородству герцога. И она не трепалась попусту. Кроме последних лет, когда впала в маразм и рассказывала всем направо и налево про любовников королевы. Так что это уже вряд ли можно считать тайной, но…

Отец нашего Дракона, Беофос Седоус, отличался довольно жестким нравом. Он был прекрасным распорядителем пансиона и отменным начальником, но к единственному сыну он был беспощаден. Наш Дракон, как бабка мне описывала его, был мечтательным и флегматичным юношей. Он как раз заканчивал свое обучение в Магическом университете и собирался встать на свое собственное крыло. Он был безумно в влюблен в прекрасную девушку и хотел на ней жениться.

– Правда? Как мило. И что же ему помешало?

– Как что? Его собственный отец! Бабка не помнила уже, чем та девушка не угодила ему. То ли она была не чета высокоуважаемому семейству драконов, то ли она вообще не была драконессой… В бабкиных историях из-за маразма было довольно много пробелов. Как бы там ни было, наш Дракон не видел никаких препятствий и витал на седьмом небе. Он не скрывал, что собирается покинуть Логово и улететь к ней.

Девушка жила на южных островах, в каких-то жарких странах. Бабка не помнила, где именно, но помнила о специях, о кораблях и о замотанных в простую простыню туземных народах.

Скандал достиг своего апогея, и наш Дракон выпустил столб огня и улетел. Но на том все не закончилось. Он вернулся и сжег Логово до тла.

– Что?! – вытаращила глаза Клодилия.

– Так говорила бабка. Самые старинные вещи, которые сохранились и до наших дней, были под анти-пожарными заклятиями, поэтому их не пожрал огонь.

– Огонь драконов очень мощный. Он сильнее обычного пламени. Если бы Дракон целился конкретно в эти предметы старины, то никакие заклятия их бы не спасли.

– Вот-вот! Бабка говорила, что камень плавился! Люди, правда, успели выбежать. Он не препятствовал им. Благо, тогда пансион стоял фактически пустым: сезон только закончился, девушек не было, бо́льшая часть прислуги была на заслуженном отдыхе. Поэтому-то историю и удалось в последствии замять.

– И чем все закончилось? Почему он не уничтожил Логово?

– Его остановил отец и его друг-дракон, мистер Фрем. Он и сейчас, как я слышала, часто навещает Логово. Бабка моя была тогда еще соплячкой и безумно любопытной. Поэтому пока все уносили ноги, она наблюдала за битвой драконов.

– Они могли ее прихлопнуть ненароком и даже не заметить.

– Я же говорю, что в моей семье много идиотов! Так или иначе, они отгородили Логово от Дракона стеной огня, и через время он сдался.

– Они что-то говорили?

– Если и говорили, то мысленно, – напомнила подруга. – Моя бабка не умела читать мысли. Но она вернулась в разрушенное Логово одной из первых. Тотчас было объявлено, что намечается тотальная перестройка Логова и ремонт всех внутренних комнат, именно поэтому царит такая разруха. Все сделали вид, что поверили. Но бабка моя слышала скандал между Беофосом Седоусом, Драконом и Фремом. Беофос что-то учудил, что-то такое, от чего невеста Дракона навсегда оставила его или вообще покинула эти края. Похоже, что-то было серьезно разломлено между ними, раз Дракон счел ее утерянной навеки. Тогда-то он поклялся, что больше никогда не вернется под крышу Логова.

– Трудная для исполнения клятва, когда ты получаешь его в наследство.

– Вот именно. Поэтому Дракон выстроил для себя Хижину неподалеку. Хотя всем говорит, что не любит смешивать работу и личную жизнь.

– Но почему он не улетел и не покинул это место?

– Кто знает? – пожала плечами Бернис. – Может дело во власти, которую дает это место?

– Нет, драконы жадные, но не до власти.

– У меня никогда не было власти, поэтому она мне кажется такой сладкой, – зевнула Бернис. – А сама-то ты почему не сбежишь в леса, как мечтаешь?

– Мои родители уже потеряли одного ребенка. На мне лежит ответственность перед ними.

– Наверняка и на Драконе лежит ответственность. Может, у вас с ним больше общего, чем тебе кажется?

– Тогда я точно обязана испечь ему печенье!

***

Принцессу Клодилию он заметил издалека, из окон своей спальни. Розовое облако, которое посылало вокруг себя радуги мелкими фейскими блестками. Она брела из Логова по направлению к Хижине, и, Дракон мог поспорить, не для того, чтобы облегчить ему жизнь.

Вообще принцесса Клодилия представляла собой проблему. Он уже был наслышан о взбалмошной принцессе и был готов к настоящему педагогическому испытанию. Но то, что его поджидало в замке короля Зирландии ошарашило, как десяток оглушающих криков банши.

Он, конечно знал, что с современными драконами такое случается. В древности это вообще было в порядке вещей. Может, записаться к волшебному мозгоправу? Но успеет ли терапия помочь, если внезапное желание уже здесь и нет смысла его отрицать?

Дракон страстно, до скрежета в зубах и до боли в конечностях… хотел съесть принцессу Клодилию.