Сборник

Теперь нет разделения на национальности и страны, нет ничего, что напоминало бы о прошлом. Новый мировой порядок. Единое правительство – правящее горсткой выживших и горстка людей, провозгласивших себя свободными от нового порядка.

Когда начались катаклизмы, пригодились цифровые пропуска – баранов было просто считать по головам. К этому моменту были готовы и сортировочные центры, в которые свозились эвакуированные из городов дети и наиболее ценные кадры. Население в панике делилось на два лагеря – тех, кто готов был ехать непонятно куда и тех, кто бежал, куда глаза глядят, подальше от творившегося ужаса.

Столицу перенесли в Архангельск, подальше от центральной части России. Выстроили новые конгломераты, куда селились в эвакуацию наиболее ценные переписанные и пересчитанные к тому моменту кадры. Жили там по социальным статусам. Каждый ребенок при рождении получал статус, в зависимости от пригодности его родителей новой системе. Этот статус пополнялся данными сначала из медицинской карты, потом из учебных порталов. Все образование было на цифровых платформах, считывались данные по успеваемости, в зависимости от результатов, человек мог рассчитывать на получение работы. С работой человек получал продуктовый и иной набор баллов, которые мог потратить в течении короткого срока. Не истраченные баллы сгорали. Копить имущество или как-то богатеть не позволялось. Позволялось в зависимости от приобретенного статуса жить в определенных рамках. Кто не соглашался с системой – выкидывался из нее. Ты мог однажды проснуться и лишиться цифрового доступа к своим данным и баллам, если выполнял плохо свои обязанности, превысил свой медицинский кредит (тоже в баллах) или высказывал недовольство системой. Пенсионеров в конгломератах не было. Люди работали до самой смерти, самых стойких, но уже не нужных было принято умерщвлять в специальных заведениях, где можно было попрощаться с близкими и уйти на покой.

Миграция населения охватила весь земной шар. Остатки суши были поделены на категории и зоны. Например, почти вся оставшаяся от нашей страны зоны обеспечивала остальной мир рудой, нефтью, электричеством. Часть занимала сырьевая зона. Была сельскохозяйственная зона. Продукты научились выращивать в теплицах и пробирках. Чистые продукты, с земли и мясных ферм, обыкновенные люди в конгломератах давно же не пробовали. Чистые продукты поставлялись только в бункера руководства, их называли центрами управления зоной. Рождаемость строго контролировалась социальным доступом. Если в биологической карточке были отмечены нарушения в генетике (а это было повально у всех), то рожать ребенка семье запрещалось. Самое интересное, что у новой системы было очень много приверженцев. Люди сами стремились в конгломераты, сами сдавали туда детей в надежде на спокойную размеренную жизнь под новым порядком. Считали удобным не думать о будущем, приобретенный социальный статус гарантированно давал пожизненную работу и баллы на обеспечение потребностей, молодежь хотела жить по-новому, как в раскрученной рекламе про возможности. Жизнь в зоне рекламировалась, как новый прогрессивный строй государственной системы, в которую допускались только элита и лучшие из лучших. Процветала робототехника. Роботы – машины заменили ручной труд, при уменьшении количества населения земли – после очередной эпидемии заразной болезни, которая началась перед катаклизмами.

Как оказалось, правительства всех стран были в сговоре, и всеобщая эвакуация и переселение людей начались по всей земле в одно и тоже время. Страны, которые не участвовали в процессе, были огорожены железным занавесом. С ними не делились никакими ресурсами и на границах держали военное положение.

Люди, которые не поддержали новую систему разбрелись кто-куда. Какие-то части оставались в черте умерших городов. Какие-то части сбежали по заброшенным деревням и организовали свои поселения. Но там был буквально первобытный строй. Много работы – пропитание и одежду создавали своими руками. Благо, ставить ветряки научились и электричество могли себе добыть, но двигатели и части машин уже произвести не могли, как не старались, приходилось пользоваться остатками былой цивилизации. Но у них оставались семьи, дети росли рядом, была надежда на новое будущее.

Откуда я все узнал? Ощущение полета между прыжками в одной параллели. Мое сознание расширилось, и я собирал информацию буквально из воздуха, летая на д поверхностью планеты. Я был в тянущих тоскливых энергиях этого света, пролетая над конгломератом, одной из основных зон на останках былой своей родины, чувствовал поле жестокости и бездушия, пустоту душ, проживающих в зоне – отсутствие духовной силы.

Также я видел изменившийся пейзаж местности, земля в центрально полосе стала сухой, практически пылью не пригодной для жилья, небо окрашивалось с рассветом в ярко оранжевый цвет, нестерпимая жара начиналась с летом, зимой же холодную пустыню выстужали страшные холода. Я чувствовал живую силу оставшихся за зонами людей, их надежду на изменение своей судьбы к лучшему. Там были еще живые души, они пытались творить новый мир, молились своим богам, но понимали, что и их конец может быть близок.

Почему —то вспомнил фильм про терминатора. Если дальше так пойдет, то созданные роботы смогут уничтожать население, оставшееся за зоной и очищать пространство для увеличения размера конгломерата.

Посещение возможного будущего этого мира закончилось для меня внезапно, как и началось…

Я очнулся в больнице.

Глава 12

Оживший

Я открыл глаза и увидел сидящего в ногах больничной койки Гошу.

– Привет,

Сказал я и попробовал подтянуться и сесть. Не получилось. Сил не было

– я нашел тебя без сознания у тебя дома, черт знает сколько, ты там не топил, дом промерз насквозь. Ты весь синий лежал. Я думал, что ты умер.

Гоша с укором рассказывал мне о том, что решил навестить меня, после истории с тем прыжком. И когда в очередной раз не смог до меня дозвониться, бросил все свои дела и помчался в деревню. Морозы уже прошли, на улице было около ноля, но врачи сказали еще-бы немного и спасать было бы некого. Никто не знает сколько я пролежал без сознания, в холодной кровати, но в больницу я поступил немного обмороженным, истощенным и обезвоженным.

– Я понимаю твою тягу к экспериментам, наверное, это интересно пропадать невесть, где, но хоть предупреждай меня, когда в очередной раз захочешь устроить что-нибудь подобное. Или сразу напиши завещание, тогда нам не выгодно будет бегать тебя спасать.

Гоша пытался шутить, но видно было, что вся эта ситуация ему не нравится.

– Ты где был?

Я покосился на сопящего рядом дедка, соседа по палате и приложил палец к губам.

– Давай потом. Я вернусь домой и там тебе все расскажу. Что со мной? Я тут надолго?

– Нет. Я ждал, когда ты проснешься. Сейчас тебя прокапают и завтра выпустят. Если очень хочешь, можешь уехать сегодня к вечеру. Отвезти тебя?

– да, я хочу свалить отсюда побыстрее и поедем через магазин. Есть хочу неимоверно.

Я действительно был очень слаб и голоден. После пары капельниц, написав бумажки об отказе от лечения, мы с Гошей поехали домой, где меня ждала холодная печка, сгнивший ужин, как оказалось, я был без памяти три дня и мой диван с мятым и грязным постельным бельем.

Я вернулся. Опять. Дома…

Гоша натопил печь, нажарил мне картошки, отварил сосисок, заставив меня съесть чуть ли не всю сковородку. Уехал поздним вечером, взяв с меня слово, что это в последний раз. Он действительно боялся меня потерять.

А я не боялся. Сидел в кресле, вспоминал детали своего перемещения. Кажется, оно случилось во сне, поэтому и было ощущение, что я еще сплю и тошнота с головокружением, обычные спутники смены параллелей, меня тогда не особо беспокоили.

Я вспоминал те картинки, что мелькали перед моими глазами. Оранжевое небо, выжженая солнцем земля. Люди, сидящие вокруг костра, мать обнимает дочь, другой рукой гладит ее по волосам. Старый дед сидит, рассказывает о старом мире.

Картинки из зоны. Музей стеклянных фигур. Дети идут за учительницей, она показывает им это псевдо – искусство, созданное роботами. Обезличенные интерьеры квартир в зонах – белая кухонька, много мебели серого цвета, все простое и одинаковое. Такая мода. Цифровые площадки для детей – в интерактивных играх идет процесс обучения и игры – дети почти не общаются друг с другом, у них есть виртуальные друзья в планшетах и роботы дома – в виде кошечки или собачки. Эти роботы могут быть нянями, в глаза встроены камеры, родители всегда знают, чем занимаются их дети.

Псевдоискусство, нет настоящего творчества, полета. Только исполнение обязанностей там, где еще не научились справляться машины. Люди, как винтики в системе. Ресурс. Пока молоды и есть силы, еще нужный. Когда медицинские баллы стремительно исчезают с карточки (с возрастом все чаще приходится обращаться к медикам) работа меняется на менее трудозатратную и менее оплачиваемую, потом уход в доме прощаний. На этом фоне резко перед глазами встает картинка плывущей в ночи яхты. Девочки с шампанским, фрукты, икра, настоящее мясо. Веселье и музыка. Среди этого веселья и властители зоны.

Утром они тоже будут работать. Их загримируют, скрыв следы вчерашнего кутежа, закапают в глаза капли, что бы взгляд казался свежим и посадят перед камерами, снимать рекламные ролики и участвовать в передачах. Основная и самая важная часть их работы, убедить всех остальных в своей нужности и незаменимости, хотя все уже давно решено и расписано на годы вперед. Зоны поделены, мятежники подавлены, спутники летают, осуществляя ежесекундный контроль – жизнь удалась.

Лежу ночью на своем диване, вспоминаю холод той параллели и хочу плакать. Рыдать в подушку. Неужели к такой жизни мы можем прийти? Неужели своими маленькими шажками мы катимся в эту жуть? Куда пойдет Валерка например? Или Лешка? Гоша конечно же остался бы со мной и своей девушкой тут. Вряд ли бы он согласился эвакуироваться в зону. Но тут тоже вопрос, как подать информацию? Ведь можно сделать и так, что люди сами побегут поверив средствам массовой информации отринув все свои инстинкты самосохранения.

Я лежу без сна. В глазах картинки другого мира.

Глава 13

Изменения

Обязательно опишу свои наблюдения о жизни деревни в те годы.

Когда я приехал жить в свою берлогу, деревня моя имела вид удручающий, особенно зимой, когда разъезжались летние дачники. Как только все вокруг начинало облачаться в оранжевый цвет, ночами холодало и солнце переставало припекать, на эту местность спускалась серая тоска бездействия, лени и пьянства. Основными жителями деревни были пенсионеры, да пару семей с детьми. Детей возили по утрам в школу родители, пенсия сидела по домам, на улице становилось пусто. В магазине хозяйничала продавец Маринка – бывшая проститутка из пригорода Сочи. Она всю молодость прокутила на своей родине, потом приехала покорять Москву и как-то не задалось. Собрав весь свой скарб, маленького сына и немного денег, купила тут старый дом и доживала свой бабий век в работе за прилавком, воспоминаниях о прошлом и интрижках с дачниками. Про Маринки похождения летом, шуршала по вечерам вся деревня. Я с Маринкой почти дружил. Нравилась она мне. Открытая, легкая, была в ее взгляде искренняя теплота и сожаление, при виде моей коляски.

Так вот. Деревня за последние годы подверглась большим изменениям.

Как-то незаметно исчезли все отпетые пьяницы. Кто- то уехал, а кто-то перестал запойно пить. Медленно менялась среда, в которой я проживал. И менялась качественно. Стали заселяться в дома новые люди. Приезжие из городов России, просто дачники оставались после лета, проведя работы по утеплению своих домов и подведению коммуникаций. Ощущение, что мир вокруг меняется не покидало меня. Однажды я выехал на дорогу и увидел, что положили асфальт – дорога до магазина теперь стала для меня не тяжелым испытанием, а радостной прогулкой. Также однажды подъехав к магазину, я увидел, что он заново перекрашен, висит новая вывеска, внутри начат ремонт. Медленно прежнее запустение превращалось на моих глазах в расцвет этого места. Местные деды бросив пить начали заниматься промыслами: кто-то плел корзинки из ивняка, один увлекся резьбой по дереву, вместе ходили на рыбалку на соседнее озерцо. Люди стали разводить кур, на окраине кто-то завел и коз. С одной стороны, конечно, помогла изоляция – люди перешли на удаленную работу и много времени проводили в домах. Но было ощущение, что деревня немного почистилась и в моральном плане. Я перестал испытывать ощущение тоски, буквально витающее в воздухе в первый год пребывания там. Стал замечать, что старые дома начали красится, наконец-то народ начал красить окна, как в давние времена. Ведь раньше жить с некрашеными серыми деревянными окнами было стыдно. Потом, с приходом пластика, все махнули рукой – говорили накоплю, поставлю новые. Но там, где годами не копилось, новые не ставились, а старые рамы никто не красил. Сейчас же окошки забелели, появилось ощущение чистоты и деревенского уюта, благонадёжности.

Но больше всех удивила Маринка. Приехал к ней жить дальнобойщик. И остался.

Теперь девица живет совершенно праведной жизнью, готовит милому борщи и уже не строит глазки всем входящим мужикам, чем перестала шевелить недовольное бабье сообщество. Злые языки умолкли, или разъехались. В поселении наступило время комфортного пребывания. Все стало мило, ухоженно, ладно. Летом местные устроили небольшой рынок перед магазином. Дачникам предлагались лапти, корзинки, домашние куры и козий сыр с молоком. Куда-то пропали перебои со светом, дороги зимой чистились, народ воспрял духом.

Кто меняет место? Как меняется место? На моих глазах из серой скучной деревеньки мы выросли в нормальное поселение вполне сознательных жителей.

Что подтолкнуло такие изменения? Сейчас, я вижу, как моя деревня растет и развивается, что не может не радовать и не воодушевлять.

Но в начале своей жизни я, конечно, был несколько разочарован. Дороги зимой плохо чистили, до магазина проехать было иногда совсем проблематично, по границам заборов часто можно было увидеть фантики, мусор, люди кидали себе просто под ноги. А потом очень медленно, почти незаметно, стало все налаживаться. И случилось это как раз после моего второго перехода. Как раз тогда, когда мучимый идеей будущего этого мира я обнаружил тот самый шанс, которым человечество просто обязано воспользоваться. Кратко мои мысли звучали просто – начать с себя. Когда ты поворачиваешься к своей личности лицом, начинаешь ее изучать, узнавать и принимать, пытаясь несколько изменить негативный взгляд на некоторые вещи, у каждого, как говорится свое, вот в этот самый момент пространство вокруг тоже начинает меняться. Подстраиваясь под твои насущные запросы. Медленно, но, верно, моя деревня начала свое преображение. Я же, продолжил свой путь исследователя, не забыв о своих друзьях.

После посещения будущего мира, мне пришлось позвонить каждому и рассказать о том, что я видел.

Валерка отреагировал бурно, как всегда. Возмущался и все спрашивал – Неужели мы к этому идем? При этом сам же и соглашался с этой мыслью. Происходящее сейчас в стране и мире наталкивало его именно на эти мысли.

Лешка был более сдержан. Все, о чем он спросил это – есть ли у нас еще шанс уйти от такого развития событий?

Шанс теплился. Я с каждым днем все больше и больше убеждался в том, что все мировые заговоры разобьются о российский авось, саботаж и лень. Также нас спасут нравственность, духовность и осознание происходящего. Если на зло не отвечать злом, а вспомнить об удивительном чувстве юмора своего народа, о его находчивости и смекалке – то шанс вырастает в разы. Но время сегодняшнее тем и странно, что объединиться мы можем только после осознанной работы над своей личностью. После работы, которая проводится каждым исключительно в уединении.

Много писал. Страшно писал. Не для того, чтобы напугать, нет. Что бы пробудить. Иногда страх является очень хорошим пинком. Но только в малых дозах и не для всех.

По разговору с ребятами понял, что каждый серьезно отнесся к идее эксперимента и уже делают первые робкие шаги. Интересно тогда было, что вылезет из каждого? Какой мотив поется внутри души? Какая песня?

Глава 14

Валерка

Уже отъезжая от дома Олега, Валерка все решил. Решение пришло в голову, как озарение, моментально. Всю свою жизнь Валерка жил не так, как хотел. Еще в детстве ему пришлось похоронить свою главную мечту жизни – быть капитаном корабля и жить у моря. И сейчас, к сорока годам, вдруг, пришло озарение. Все эти перепады настроения, портящийся характер, постоянное брюзжание на жизнь, есть ни что иное, как последствия его неправильного выбора. Сначала он слушал родителей, которые не пустили его в мореходку. Потом он привык жить как все. Женился, ходил на работу, родился сын. Внутри грызло чувство неудовлетворенности, которое он выплескивал на все вокруг. В редкий отпуск на море – его отпускало. Вечером он гулял с женой по набережной, слушал шум волн, провожал солнце с закатом. Чувствовал себя другим, живым и счастливым. Но потом, по приезду, опять становился брюзгой и с годами его характер портился все больше и больше. Жена молчаливо терпела, сын лишний раз не подходил, смотрел в каком настроении сегодня отец. Валерка устыдился сам себя. И тут, после встречи с Олегом, после разговора о возможных других параллельных реальностях Валерка поверил. Просто поверил в себя, как никогда. Он ехал, в голове зрел план.

Стыдно было себе признаться, что иметь несбывшуюся мечту внутри себя очень приятно. Всегда можно найти причину, виновного, почему не вышло. Встать в позу жертвы и жалеть свою несостоявшуюся жизнь. Но тут в голове настойчиво стала стучаться мысль – что он действительно сделал для исполнения своего заветного желания? Приходил стыдный ответ – ничего. Страх, липкий страх овладевал им. А вдруг не получится? Но самое страшное оказалось не в мысли про не получится. Если не получится, то можно всегда вернуться в свою жертвенную жизнь, найдя тысячу себе оправданий. Настоящий страх стоял за словами – а вдруг получится?

Вдруг, вот так просто, и Валерка успокоит свое сердце и станет счастливым? А как оно так? Понятно, что любой переезд, это риски, хлопоты, заботы. Валерка ехал и думал, неужели сейчас, вот так вдруг он сможет взять и перевернуть всю свою жизнь? Отказаться от привычного в пользу просто мечты. Обыкновенной детской мечты. Жить у моря, ходить за рыбой. А вдруг, изменив все вокруг себя он не найдет там свое счастье? С другой стороны, оставаться в понятной для себя атмосфере внутреннего конфликта – это счастье? Если не сейчас, то когда?

Месяц ушел на подготовку. Удивительных месяц сказочного везения. По иному и сказать нельзя.

Сначала был тяжелый разговор с женой. Валерка старался подобрать нужные слова, описать, как тяжело ему жить, когда внутри все сжимается от желания переезда. Он рассказал о своих детских мечтах, о том, что понимает, что сейчас уже поздно, капитаном ни корабля, ни баржи ему уже не быть.

Но может попробуем? – ответила его женщина.

Именно в этот момент, Валерка понял, что это его женщина. Она готова была бросить все – свою налаженную жизнь, хорошую работу, свою квартиру и отправиться с ним на встречу с неизвестностью. После долгого разговора они пришли к выводу, что оба будут рады переменам. Ей тоже тяжело с ним в браке, постоянно ворчит. Видно, что что-то его грызет и чем дальше, тем больше. Жена соглашалась на переезд легко, понимая, что это их единственный шанс попробовать. Пока еще молодые, пока есть силы и желание.

Работа нашлась сразу. Пересмотрев все объявления о работе, Валерка нашел вакансию водителя погрузчика на барже, покоряющей волны Азовского моря.

У жены тоже все сложилось. В этом маленьком Приморском городке, куда они собрались переезжать, был офис дилеров фирмы, на которой работала жена. После совсем коротких переговоров и ей была найдена работа. Самое большое волшебство случилось после. Уже когда была выставлена квартира на продажу, буквально через неделю после последней встречи с Проповедником, Валерка решил, что будет отныне называть Олега только так, так вот, буквально через несколько дней на жену свалилось наследство. Умер дед, с которым она виделась всего пару раз в жизни. Так вот этот дет оставил завещание на единственную внучку. Как-то сразу все завертелось. Подготовка к переезду, новые мечты, заботы, заботы. Воодушевление вело Валерку. Вело в неведомую даль, в мечту всей жизни. Он был занят 24 на 7. Формальности, дела, срочная продажа квартиры деда, сбор чемоданов, сын путался под ногами счастливый, давно он не видел своих родителей такими решительными, сплотившимися, радостными. С радостью покупались билеты на поезд, с радостью упаковывался скарб для переезда транспортной компанией. С восторгом Валерка встретил свой первый рассвет на новом месте жительства.

Он со слезами на глазах стоял, шептал слова благодарности этому миру. Миру, который так любит нас. Так отзывается на наши мысли.

Глава 15

Алексей

Думал. Все время думал. Много читал. Изумлялся. Неужели в голове друга живут такие мысли? После звонка Олега и рассказа о путешествии в возможное будущее – решился. Лешка решил поверить и попробовать. Эксперимент, так эксперимент. Начал он со списков. Сначала он выписывал все желания подряд. Потом к нему подключились жена и девчонки. Что оказалось? Все, абсолютно все желания были материальными. Не было в списках желаний здоровья, хорошего настроения, доброты, свершений, целей и планов. Были только покупки. Это заставило Лешку задуматься. Что именно он хочет от этой жизни? Долгие дни размышлений. Поиски ответа. Ответ пришел неожиданно. Вдруг в голове возникла картинка, как Лешка сидит в удобном кресле, уже седой, постаревший мужчина. Вокруг ползают маленькие внуки. Жена с девочками что-то вкусное готовит на кухне. Все просто, вот оно. Лешка любил свою семью и мечтал создать хороший уютный дом, в который хотелось бы приходить его детям. Провести спокойно старость, в радости и гордости за себя – всего достиг, всех сплотил, хороший отец и дед. Так просто и так сложно одновременно. Это ведь и деньги надо иметь хорошие (вот откуда столько материальных желаний) и работа над отношениями, взращивание в себе мудрости – вот откуда удивление, что вся его семья оказалась зациклена на материальных погремушках. И тут возникает вполне себе уместный вопрос, вот сейчас, на этом этапе жизни, Лешка доволен? Он доволен как идут его дела? Как строятся отношения в семье? Что Алексей может сделать, что бы праздничная нарядная картинка его мечты сбылась?

Удивительно, но помогли также списки. Список дел по дому. Оказывается, если хочешь уютный дом, то его надо создать. С женой пересмотрели все углы. Выписали, что не нравится. Оказалось, что пора красить стены, менять шторы, покупать новые скатерти. Список расходов рос. Тут же создался список по детям.

Вкладывать – язык, младшая хорошо рисует, давно пора отдать в художку, старшая хочет пойти изучать программирование. В детей надо вкладывать, развивать, уделять время, ходить по музеям и выставкам.

Сначала пришла мысль искать какую-то новую работу. Склад, на котором он с друзьями проработал кучу лет разросся. Фирма процветала. Лешке было тяжело уходить, т.к. он знал там все и вся, но зарплату не поднимали уже целую вечность, а тут еще и сменился собственник. С новым директором неизвестно как они будут жить дальше. А список у жены и детей не уменьшался. Кстати, такие записанные покупки как новый пылесос, лыжи и разные мелочи решились сразу, сами собой. Тесть нечаянно нагрянул с новым пылесосом (оказался ненужным ему подарком с какого-то юбилея. Лежал в гараже и тут тесть вспомнил про него и привез ребятам. Лыжи отдали соседи, случайно услышавшие разговор Лешки с женой, что неплохо бы сейчас зимой покататься). Мелочи покупались сами. Из списка медленно вычеркивались пункт за пунктом. Но остро стоял вопрос о собственной состоятельности. В голове была картинка успешности, а каким образом можно было ее реализовать?

Однажды на склад забежал новый директор. Задал Лешке пару вопросов, завязался разговор по службе. Видно было, что мужик не плохой, в деле разбирается. И тут Лешка сам от себя не ожидая задал ему вопрос о повышении зарплаты. И не просто спросил, а начал рассказывать. Лешка рассказал о своих планах на старость. О возросших потребностях жены и детей, о чувстве нестабильности, что пугает его со сменой руководства. И тут последовало неожиданное предложение. Директор предложил Алексею подумать о получении нового образования за счет фирмы. Как объяснил директор, люди, что проработали тут с момента основания ему очень нужны. Но также нужны и хорошие логисты. Кому как не Алексею, исколесившему в доставке весь город, знать, что с ростом склада и транспортников меняется маршрутизация. Почему бы Алексею не пойти учиться? Тогда по окончании обучения он займет новую более оплачиваемую должность. Получит ощущение стабильности на работе, профессионального роста? А на момент сейчас, директор обещал пересмотреть зарплату сотрудникам и проиндексировать немного.