Наследница темного мага

Хвала Пресветлой Диаре!

Стрелой промчалась по коридору. У самого входа в местный общепит заметила зеркало – огромное, в два моих роста, обрамленное в массивную бронзовую раму с загогулинами и какими-то вензелями. Приостановилась, чтобы поправить растрепавшийся во время пробежки хвост и унять нервное сердцебиение.

Никогда не любила платьев, считая их непрактичными и неудобными. Сплошная трата ткани, кружев, лент и прочей ерунды. Куда привычнее мне были штаны с какой-нибудь свободной блузой, подпоясанной широким поясом, и короткие или длинные (в зависимости от времени года) сапоги.

Но платье из светлого муслина, позаимствованное у Мины, должна признать, было весьма удобным. Легкая ткань юбки не сковывала движений, свободный корсет с широкими атласными лентами тоже не доставлял неудобств.

Прижала ладони к лицу и почувствовала, как оно пылает. От бега я раскраснелась и теперь напоминала себе фарфоровую куклу с алыми щеками и большими синими глазами в обрамлении прямых, как стрелы, и черных, как смоль, ресниц. Плюс эта дурацкая ямочка на подбородке, которая придавала моему лицу неуместную нежность. Хотя я себя неженкой не считала. Муслиновый наряд с рукавами-фонариками добавлял мне еще больше сходства с любимой девчачьей игрушкой.

Предавшись неуместным размышлениям, я настолько ушла в себя, что на какой-то миг утратила связь с реальностью. И когда кто-то коснулся моего плеча, едва не скончалась от ужаса. Глаза приклеились к зеркалу, в котором отражалась бледная я. А у меня за спиной маячила какая-то мутная субстанция. Несмотря на всю свою эфемерность, у этого нечто имелись довольно внушительных размеров клыки и длинные кривые когти, которые сейчас сжимали мое плечо мертвой хваткой. Мертвой… Какое жуткое слово.

Секунда ушла на дилемму: падать в обморок или бежать? Я выбрала второе. Заверещав, как свинья перед разделкой, ворвалась в зал и замерла под перекрестным обстрелом взглядов. Позабыв о еде, все сейчас смотрели на меня. Адепты, учителя, ректор. Скрипки, создававшие музыкальный фон, перестали играть. Даже перламутровые шары, освещающие зал миллионами бликов, больше не летали под потолком и как будто застыли в недоумении.

– Мне привиделся таракан.

Абсурднее объяснения сложно придумать. Но это было первое, что пришло на ум. Я ведь не виновата, что в последнее время на ум мне приходят одни лишь глупости. Рассказывать толпе любопытствующих, что увидела призрака, сильфа или дарх знает что, было еще абсурдней.

Поэтому, присев в реверансе, а потом еще зачем-то всем помахав ручкой, шагнула к ближайшему столу. Расставленные вдоль стен абсолютно круглого зала, они занимали мало места, оставляя в центре трапезной свободное пространство, наверное для танцев.

– Идите на свое место, эли, – прозвучал голос ректора, многократно усиленный громким эхом.

Знать бы еще, где это место… Спасибо Рыжику, в своем платье подобно костру выделявшейся на фоне остальных адептов. Она помахала рукой, избавив меня тем самым от дальнейших унижений.

– Рамина, что с тобой целый день происходит? – зашипела на ухо соседка, стоило мне плюхнуться на лавку рядом с ней.

– Если скажу, ты не поверишь.

– А ты попробуй!

Что ж, сама напросилась.

– Я только что видела привидение.

– Ты, как всегда, в своем репертуаре, – скептически отреагировала Рыжик. – Ничего умнее придумать не могла?

– Но это правда! Клянусь!

– Знаем, чего твои клятвы стоят. Если бы в прошлом году на уроках истории ты не спала, а слушала эла Фианора, то знала бы, что много лет назад, а точнее, в тысяча шестьсот девяносто девятом году, тогдашний ректор наложил на замок охранное заклинание, не позволяющее никакой нечисти проникать сюда, – протараторила ходячая энциклопедия и добавила: – Ешь давай, и так уже все остыло.

Ну так ведь можно подогреть!

Я быстренько наложила на тарелку все, до чего смогли дотянуться мои загребущие ручки: жареные крылышки мавэ, паштет из кеара, яйца под луковым соусом, салат.

Соорудив внушительных размеров горку, произнесла коротенькое заклинание и три раза щелкнула. Искры, сорвавшиеся с кончиков пальцев, спикировали на блюдо. Маленький костерок – и вот корочка на крылышках еще больше зарумянилась и заблестела, от соуса поплыл изумительный аромат, а кусочки хлеба приобрели золотистый оттенок. Правда, салат превратился в непрезентабельного вида бурду. Что ж, издержки волшебства.

Сидящие рядом адепты с недоумением смотрели то на меня, то на тарелку.

– Хм, раньше ты и этого не умела, – с уважением сказала Рыжик.

Кажется, я ее впечатлила.

– Я эволюционирую.

– Как обезьяна! – раздалось откуда-то сбоку.

Народ поддержал шутку глупым хихиканьем.

– Начинается… – вздохнула моя соседка и уткнулась глазами в веселенькую узорчатую скатерть.

А я, подавшись вперед, взглянула на источник звука – смазливую сероглазую шатенку с премерзкой улыбкой.

– Эт кто? – наклонилась к Рыжику. Та послала мне вопрошающий взгляд с некоторым оттенком тревоги. Бедняжка и вправду беспокоится о моем душевном здоровье. Наверное, надо будет все ей рассказать. Вот только не факт, что поверит.

Ответить моя соседка не успела. Шатенка продолжила непонятную игру, подбодренная смехом своих товарищей:

– Признаюсь, мы так надеялись, что ты сюда не вернешься. А как разозлится Айвэ, когда снова увидит твою мерзкую физиономию!

Она замолчала, явно ожидая моей реакции. Наверное, этот «как там его» был не последним существом в жизни Рамины. И по плану мне следовало или оскорбиться на «мерзкую физиономию», или разреветься из-за того, что кто-то там не захочет меня лицезреть. На худой конец, немного проредить роскошные кудри этой выскочки.

Ни то, ни другое, ни третье я делать не собиралась по одной простой причине: мне зверски хотелось есть. И конкретно в данный момент прошлое Рамины и безукоризненное исполнение роли обиженной эли были для меня факторами второстепенными. Куда больше значения имели кружащие голову ароматы, источаемые моей тарелкой. Точнее, ее содержимым.

– Можно я сначала поем?

И, не дожидаясь дозволения притихшей публики, схватилась за нож и вилку.

Шатенка немного прибалдела. Похлопала глазами, пооткрывала рот на манер оставшейся без воды рыбины. После чего, собравшись с мыслями, ринулась в атаку:

– И тебе не обидно, что Айвэ вышвырнул тебя из своей жизни, как приевшуюся игрушку? Теперь я всецело владею его сердцем!

– Потом расскажешь, кто такой Айвэ, – шепнула я Рыжику. Та в ответ лишь обалдело кивнула. Не переставая активно работать челюстями, я обратилась к сероглазой оппонентке: – Очень за тебя рада. Владей на здоровье! – И, перегнувшись через стол, доверительно завершила: – Скажу по секрету: это я его кинула. Скучный он очень, твой Айвэ. Да и в некоторых, хм, аспектах – совсем никакой. Ну, ты меня понимаешь, подруга.

Рыжик поперхнулась. Шатенка тоненько вскрикнула и в ужасе закатила глаза, будто я произнесла настоящее святотатство. Остальные участники сей странной сцены, перестав улыбаться, сделали вид, что ничего важнее ужина для них отныне не существует.

А я ведь ничего такого и не сказала. Чудные они все какие-то.

Результат дискуссии порадовал – от меня наконец-то отлипли и дали насладиться вкусной едой и вишневым соком. Что тут скажешь, готовят в академии отменно.

После ужина началась самая интересная часть вечера. Шары под потолками засияли яркими огнями, музыка зазвучала громче, а ректор и старшие преподаватели поспешили откланяться, оставив нас на попечении младших учителей.

Адепты сбились в дружные кучки и весело щебетали. Многие отправились шляться по парку. Моя соседка тоже куда-то смылась, оставив меня скучать в одиночестве.

Есть больше не хотелось, шевелиться, если честно, тоже. Я чувствовала себя беременным бегемотом за несколько минут до начала родовой деятельности. Наверное, больше не стоит так объедаться.

– Ну вот и свиделись, подруга! – Ко мне подсел один из адептов, по виду – старшекурсник, и панибратски обнял за плечи. – Ты сегодня, Минка, в ударе! Сначала устроила представление на церемонии. Удивляюсь, как они тебя там все не поубивали. Теперь это эпатажное появление на ужине. Решила податься в актрисы? Неприбыльное это дело, скажу тебе.

Я покосилась на белобрысого типа. Интересно, кто он для Рамины? Друг или бывший хахаль? Наверное, все-таки второе, потому как друзей мой двойник заводить не умеет.

– Айвэ? – предположила я. Решила, раз это мой предполагаемый бывший, значит, по-любому загадочный Айвэ.

Вскоре выяснилось, что это был никакой не Айвэ. Новоиспеченный приятель понял мои слова по-своему и пустился переливать из пустого в порожнее:

– Опять ты этого урода вспоминаешь! Не надоело? Он об тебя ноги весь прошлый год вытирал, а ты продолжаешь по нему сохнуть. Перестань, Минка! Найдем тебе другого ухажера! Я найду! На правах лучшего и единственного друга! – Он потрепал меня по голове, словно я была его маленькой домашней зверушкой.

Я особо не сопротивлялась. Опять же двигаться удавалось с трудом, да и в тот момент я была полностью сосредоточена на мозговой деятельности. Как вести себя с этим нежданно-негаданно свалившимся на голову лучшим другом? Довериться ему или продолжать играть в Рамину? Может ведь раскусить. Наверное, лучше сначала присмотрюсь к нему, а потом уже буду откровенничать.

– Про Айвэ – это я так, просто вспомнила, – успокоила я. – Все уже в прошлом.

– Вот такой ты мне нравишься больше! – обрадовался новоиспеченный приятель. – Ты, кстати, изменилась. Похорошела, что ли, прическу, смотрю, изменила. Смешная немного, но мне нравится. И, по ходу, не одному мне. – Снова положив руку мне на плечо, он доверительно зашептал: – Вон наш новенький учитель на тебя весь вечер пялится, как еще не свернул себе шею.

Мне сразу поплохело. Не было нужды смотреть, куда указывал приятель. И так знала, кого он имеет в виду. А значит, настала пора сматывать удочки.

– Может, проводишь меня к себе? – улыбнулась новоявленному другу. – Устала я жутко. А завтра рано вставать и все такое.

– К себе с радостью провожу! – согласился шутник. Улыбка так и сияет, как только что надраенный унитаз.

– Я серьезно! Правда с ног валюсь. Еще до комнаты как-то доплестись надо.

– Ну, это не проблема!

Я не успела ни возмутиться, ни возразить, как приятель подхватил меня на руки и, покружив по залу, пританцовывая, понес к выходу. Даже ни разу не скривился от тяжести. Значит, можно есть дальше.

Н-да, сегодня я действительно стала гвоздем программы. Вон как народ таращится. Шепчутся, чуть словами не захлебываются, а глазки так и горят. Очень скоро весь замок будет в курсе, как именно я покинула сабантуй.

Заметив в толпе свою кудрявую проблему, провожающую нас свинцовым взглядом, испуганно зажмурилась и прижалась лбом к плечу нового друга. Когда не смотришь, не так уж и страшно.

– Стоп! Я кое-что забыл! – С этими словами приятель вернулся в зал и, по-прежнему не опуская меня на пол, велел: – Хватай сок и бежим отсюда.

– Зачем? – спросила я, но кувшин с вишневым напитком взяла.

– Минка, ты как с луны свалилась! – посетовал мой носильщик. – Будем из этой кислой бурды приличную сивуху делать. Твоя ж в прошлом году идея была.

– Что, сейчас?!

– А ты думала, я тебя сразу спать отпущу? – рассмеялся парень.

Подергала в воздухе ногами, отпила немного вишневого сока из кувшина. В принципе про сон – это я так, чтобы из зала поскорей смыться, сказанула. Днем навалялась и сейчас чувствовала себя бодрой и полной сил. А может, это адреналин до сих пор в крови бурлил, отчего сердце в груди стучало, как ненормальное. Спасибо метаморфу и бестелесному чуду-юду. Чтоб их дархи побрали!

К тому же стоило присмотреться к своему новому лучшему другу. Мне здесь союзник как воздух нужен! Иначе долго не протяну.

Пока поднимались в комнаты, чуть не рыдала от хохота. Парень оказался, что называется, душа компании. Таких весельчаков, как он, еще поискать нужно. Что ни слово, то шутка. За несколько минут общения с ним я продлила себе жизнь как минимум на пять лет.

Сейчас в мрачных коридорах было совсем нестрашно. Где бы приятель ни проходил, перед ним услужливо зажигались настенные светильники. Вот, значит, как! А когда я сама здесь бродила, темно было, как в склепе. Дурацкий замок!

– Надеюсь, твоя соседка не будет возражать, – запоздало забеспокоился приятель, наблюдая, как я тщетно дергаю ручку в попытке открыть дверь. – Она у тебя такая зануда.

Дверь все-таки распахнулась, явив нам бледного Рыжика. Щеки надуты, как у бурундука, руки скрещены на груди, взгляд такой строгий-строгий. Прямо как у зеленоглазого метаморфа.

– А ну-ка поставь ее на пол! – грозно распорядилась соседка.

Мне быстренько вернули вертикальное положение. Не говоря ни слова, Рыжик схватила меня за руку и резко втянула в комнату, велев моему провожатому:

– Закрой дверь!

Тот послушно исполнил новое приказание.

– Что происходит? – Я поежилась.

Вместо ответа соседка подскочила к моему шкафу и распахнула деревянные дверцы.

– Ты разложила свои вещи!

– И что?

– Рамина так никогда не делала!

Без сил прислонилась к стене, понимая, к чему она клонит. Вот и закончилась моя игра в богатенькую эли.

– Заклинание, что ты прочитала в трапезной, – нас такому не учили! – продолжала доморощенная сыщица. – Плюс твое странное поведение и абсолютное ко всему безразличие. А теперь скажи, как меня зовут?

– Рыжик, – не подумав, выдала я.

Подскочив ко мне, соседка схватила меня за руки и, перевернув их, стянула с запястий браслеты. Глаза ее округлились.

– Ты не Рамина! – вскрикнула она.

– И вправду не Рамина, – растерянно согласился приятель, во все глаза таращась на мои руки. А потом, прищурившись, резко потребовал: – Кто ты такая и где, дарх побери, находится Минка?!

– По первому вопросу обещаю рассказать все честно и без утайки. Ответа на второй, хоть убейте, не знаю. Еще утром я не подозревала о существовании девушки по имени Рамина.

Глубоко вздохнув, я начала свой рассказ: от кражи злополучного артефакта и до телепорта в академию.

Глава 5

Нужно отдать моим разоблачителям должное – слушали они меня не перебивая. Только Рыжик испуганно прижимала ладошки к лицу, когда я рассказывала, как убегала от гоблинов Херона. А белобрысый непроизвольно сжимал кулаки и, уверена, в мыслях уже сто раз успел накостылять моим несостоявшимся обидчикам. Видимо, в его сознании я невольно ассоциировалась с Раминой, которую он, словно старший брат, привык защищать и опекать. Ну вот все есть у этой капризной дурочки! А она взяла и сбежала…

– Теперь ясно, почему наш новый учителишка тебя за ужином глазами пожирал, – осенило «старшего брата», когда я рассказала им про то, как опрометчиво экспроприировала телепорт мага.

– Ага! Он, видите ли, отомстить мне собрался. Вот я теперь от него и бегаю. Вейлы, они же, сволочи, злопамятные. А сочетание вейл плюс метаморф – вообще гремучая смесь.

Мои благодарные слушатели сочувственно завздыхали. Жалеют; значит, еще не все потеряно. Подумала так и продолжила давить на сострадание.

Поведала о нервной тетке, что повстречала в замке. Рыжик и блондин решили, что это мачеха моего двойника. Стало понятно, отчего она на меня так вызверилась. Именно по вине герцогини я попала на дурацкую церемонию, на которой весь учительский состав единодушно послал меня к дарху.

На этом месте адепты дружно расхохотались.

– А что я сделала не так? – обиженно поджала губы. – Только и знала, что кланяться да лыбиться этим чванливым гордецам.

– А нужно было каждому ручку облобызать, – хмыкнул белобрысый.

– Такова традиция, – печально подтвердило мое личное пособие по местным уставам.

Рыжик и блондин одновременно скривились. Видимо, ручки лобызать в академии нравилось немногим.

– Хорошо хоть это требуется только во время официальной церемонии. А ты вместо этого возьми и начни перед ними в реверансах приседать. Во время церемонии только вейлы приветствуют друг друга поклонами, тем самым давая понять, что они – ровня друг другу, – пояснил старшекурсник.

– Выходит, я повела себя жутко фамильярно и до неприличия бескультурно по отношению к учителям, возвысив себя до одного с ними уровня, – запоздало всполошилась я. – Как нехорошо вышло.

Вейлы очень кичатся своим статусом и тем, что имеют право колдовать по закону. Попасть в их элитный круг непросто, потому как не всем выпускникам по окончании магических учебных заведений выдают вожделенные лицензии. Такого счастья и привилегии удостаиваются только лучшие из лучших. Считаные единицы.

Прости, Рамина, но я тебе капитально напакостила. После выходки на церемонии нам с тобой точно не светит лицензия вейлы.

– Что думаешь делать дальше? – спросила с тревогой соседка. – Мне кажется, тебе не стоит здесь оставаться. Если они узнают…

– Я бы и рада смотаться, но благодаря ректору ваша чудная академия превратилась для меня в западню.

И я закончила свой рассказ душещипательной сценой в кабинете эла Барольда.

Новообретенные товарищи целиком и полностью вошли в мое положение и пообещали меня не выдавать, да еще и помочь разбить злосчастное заклинание.

От сердца сразу отлегло, а на душе стало спокойно.

– Тогда предлагаю начать все сначала. – Я изобразила шутливый реверанс и представилась: – Севастьяна. Лучше просто Тьяна. Вольный охотник за предметами магического искусства.

– Как ты красиво обозвала свою профессию, – фыркнул приятель.

– Это не профессия, это призвание, – поправила его я, и мы все, не сдержавшись, покатились со смеху.

– Эрик, – назвался старшекурсник, ослепив обворожительной улыбкой. – Для близких – просто Рик.

– Фабиола, – не заставила себя ждать Рыжик.

– Ну вот и познакомились! – заключил Рик и, потерев в предвкушении ладони, предложил перейти к приготовлению сивухи, дабы отпраздновать наше знакомство, оставив проблемы насущные грядущему дню.

Фабиола немного поворчала: мол, поздно уже, колдовством непотребным заниматься запрещается, и вообще, Эрику не место в крыле девочек. На что мы с белобрысым только заулыбались.

Рыжик повздыхала тяжко, но больше возражать не стала. Принялась молча следить, как Эрик, шепча заковыристое заклинание, добавляет в вишневый сок сухие травы, выуженные из нагрудного кармана жилета. Неужели всегда с собой носит?

В серых глазах приятеля отражались лиловые всполохи, сверкавшие на поверхности кровавого напитка. Вишневка вдруг неожиданно потемнела, став почти черной, а в следующую секунду, после очередной зарницы, стала прозрачно-розовой, с резким спиртовым запахом.

Усевшись прямо на пол, мы принялись дегустировать вишневый самогон. Правда, от вишен там остался один лишь едва уловимый аромат.

– Думаете, с Раминой все в порядке? – Фабиола поморщилась, но все-таки отпила «изысканного» напитка.

– Судя по тому, что рассказала Тьяне герцогиня, с ней все просто отлично. – Эрик, в отличие от моей соседки, не скромничал и храбро сражался с сивухой, уговаривая мензурку за мензуркой. Пришлось воспользоваться лабораторными склянками, которые Фабиола загодя попросила у травницы для каких-то своих экспериментов, потому как приличных стопок у нас в комнате не имелось. – Раз она смылась с деньгами папочки, то уж точно не пропадет. Набегается и вернется домой. Или в академию. В прошлом году Минка тоже на месяц исчезла со всеми своими драгоценностями. Сразу после разрыва с Айвэ. А когда закончились деньги, сама вернулась.

В этом мы с Миной похожи. Ее, как и меня, притягивали авантюры. После трех мензурок сивухи я резко поменяла свое отношение к академии. Замок стал для меня лучшим другом, учителя – душевнейшими созданиями, а зеленоглазый маг – самым красивым мужиком на свете. Пусть и немножечко сумасшедшим.

После пятой я уже не хотела никуда уходить и, кажется, умоляла Эрика, чтобы он ни за какие коврижки не помогал мне разбивать ректорское заклинание.

Дальнейшее и вовсе выветрилось из моей головы. Не знаю, до которого часа мы засиделись. Судя по ощущениям на следующее утро – до первых петухов. Последнее, что помню, – это как Рик переложил меня на кровать. Потом я услышала скрип двери, а в следующий миг на комнату набросили черное покрывало.

Из-за стоявшей в спальне духоты дышать получалось с переменным успехом. Дурацкое одеяло никак не желало подниматься. Правда, после долгого ерзания в кровати и безуспешных попыток сбросить с себя невидимую перину решила просто попробовать разлепить глаза. Хоть и удалось мне это не с первой попытки, но тусклый свет все-таки вернулся. Спальня казалась подернутой туманом, будто я смотрела на обстановку сквозь мутное стекло.

Поморгав, предприняла очередную попытку оглядеться. Лучше бы я этого не делала! Сердце ухнуло куда-то вниз, вместе с голосом. Я только беззвучно открывала и закрывала рот, в ужасе таращась на серо-коричневое облако. То страшно скалилось и тянуло ко мне свои кривые когти.

Мамочки!

– Ты обещала, – прошелестел злобный монстрик, не переставая демонстрировать мне набор остро заточенных клыков-кольев. – Ты обещала, обещала, – как заведенный, твердил он снова и снова, устрашающе разрастаясь, из маленького сгустка превращаясь в клубы темно-коричневого дыма. Стоит ли уточнять, что клыки и когти тоже значительно увеличились в размерах, а вместо алых бусинок-глаз сейчас на меня таращились огромные, налитые кровью зеницы.

– А-а-а! – все-таки прорезался голос. Накрылась одеялом с головой и продолжила упражнения в пении, от сопрано стремительно переходя на фальцет.

Кто-то затряс меня за плечи, приговаривая:

– Тьяна! Тьяна! Прекрати брыкаться! Это же я!

Позволила соседке содрать с меня одеяло и, подскочив на кровати, стала в панике озираться. Жуткое облако исчезло, но легче мне от этого не стало. Страх по-прежнему выворачивал все внутри наизнанку.

– Что с тобой? – Мокрая Рыжик, наспех завернутая в полотенце, смотрела на меня обеспокоенным взглядом.

– Опять этот призрак! – Я облизнула пересохшие губы и шумно выдохнула: – Фабиола, я не вру! Не хмурься. Он только что шипел мне в лицо и так жутко скалился.

На сей раз соседка не была настроена столь категорично. Взглянула на мои запястья и тоном профессора на лекции произнесла:

– Единственное объяснение – это замок.

Я недоуменно заморгала, а Фабиола принялась растолковывать:

– У тебя ведь нет нашего знака, вот замок и воспринимает тебя, как инородный организм, и пытается выжить из своих стен.

– Ничего себе приемчики у него! Я чуть копыта от страха не откинула! Этот ваш замок – настоящий садист с извращенным мышлением!

– И это только начало, – скорбно возвестила соседка. – Дальше будет хуже.

Не знаю, что в ее понимании являлось «хуже», но и тех ощущений, что я уже успела испытать по милости дарховой крепости, хватало с лихвой.

– Мне срочно нужны такие же, как у тебя, татушки, иначе я здесь совсем свихнусь, – прошептала я, прижимая коленки к груди. Хотелось уменьшиться до микроскопических размеров, превратиться в пушинку, которую теплый осенний ветер подхватил бы и унес прочь из чокнутой цитадели.

Соседка задумчиво кивнула. Собиралась что-то сказать, когда дверь в комнату распахнулась, явив нам младшую учительницу. Кажется, Инаэль. В светлую, в прямом и переносном смысле этого слова, голову альвессы не пришла мысль, что сначала надлежит постучать, а уже после вламываться на частную территорию. Беспардонная. Совсем как ее хамоватый хахаль.

Я мрачно воззрилась на учительницу. Та была в распрекрасном расположении духа. Светилась, как только что отлитый солар, и не заметила мою кислую физиономию.

– Почему вы еще в кровати, адептка? – певуче обратилась ко мне альвесса. – Через полчаса завтрак, а потом – собрание у кураторов. Поднимайтесь и в душ! А вы, адептка Викольт, поскорее сушите волосы.

Вылив на нас ушат из распоряжений, вейла шикарной походкой от бедра направилась к выходу.

Я показала язык ее хорошенькому затылку и позавидовала ее настроению. Конечно, ей-то чего горевать? Ее ведь не глючит из-за садистского замка.

– Давай потом договорим, ладно? – бросила Фабиола, доставая из шкафа светло-серую мантию, отороченную черной тесьмой. По-видимому, наша форма. – Нам действительно пора собираться.

Я кивнула в ответ и, чувствуя, как в голове взрываются пороховые снаряды, на нетвердых ногах почапала в душ.

Кайн

Не в моих привычках нарушать слово, особенно данное самому себе. Ведь зарекся не возвращаться к прошлому. К голубоглазому белокурому прошлому в лице Инаэль. Незначительным извинением служило то, что она сама ко мне заявилась. А я просто в силу своего хорошего воспитания не смог выставить альвессу за дверь и поддался прекрасному искушению.

После ужина Альдис пригласил меня к себе, на рюмочку каньячки – забористого напитка на абрикосовых косточках, который, по его словам, способствовал возвращению хорошего настроения и бодрости духа. Именно в академии альв к этой дряни и пристрастился. Оправдывался тем, что только с помощью каньячки ему удается обрести равновесие и не поддаться искушению размазать зарвавшегося школяра по стенке. Дав мне распробовать приторно-сладкую наливку, друг с усмешкой заявил, что в скором времени это станет моим наипервейшим лекарством. Я сглотнул осевший в горле ком и послушно потянулся за второй рюмкой.