Право первой ночи

– Предложение слегка неожиданное, но раз поблизости нет другого лорда, я с радостью помогу барону Ольгрейду в этом щекотливом вопросе, – Шейран Ферт окинул меня оценивающим взглядом.

От этого взгляда, от улыбки, скользнувшей по губам лорда, меня будто мороз пробрал до костей. Захотелось спрятаться за… да хоть за спину этого остолопа Фирдана!

Вот только я прекрасно понимала, что ни кузнец, ни кто-либо другой мне не поможет.

Право первой ночи было одновременно и законом и традицией, устоявшейся на протяжении сотен лет. Оно было величайшей честью, актом закрепления дворянином своих прав на людей, которые рождаются на его землях. К тому же после ночи, проведенной в спальне господина, некоторые женщины производили на свет первенцев, которые мало походили на своих законных отцов, – это тоже была честь и невероятная удача.

Тот же Фирдан, поговаривали, лицом весьма напоминал лорда Ольгрейда в молодости. Старики шептались, что Пафтий никогда не стал бы старостой, если бы не его жена. Возможно, с этим и был связан столь щедрый подарок барона?..

На деле, конечно, все было не так гладко, и новобрачные далеко не всегда право первой ночи принимали как должное. И если молодые мужья все больше смотрели на закон как на неизбежное зло, то их жены, по понятным причинам, воспринимали происходящее гораздо болезненнее. На свадьбах юные невесты закатывали истерики или напивались до беспамятства. Чтобы не допустить подобного, еще утром меня заставили выпить настой валерианы, а на пиршестве тетка Марта лично следила за тем, чтобы я пила только разбавленное вино.

Иногда доходило до того, что молодая пара сбегала из деревни, чтобы пожениться в ближайшем городе. Вот только после этого дорога домой им была заказана. Неудивительно, что подобные случаи происходили нечасто. Мало кто решится покинуть свой дом, землю, родных и друзей.

К нашей стороне стола подошел барон вместе с гостем и десятком стражников.

– Ну что, девочка, пойдем? – обратился ко мне лорд Ольгрейд.

Я было дернулась, но моя рука оказалась все так же крепко зажата в лапе Фирдана. Спроси меня в этот момент, сама бы не смогла сказать, что именно я собиралась сделать: шагнуть к барону и этому Ферту или метнуться прочь.

На плечо кузнеца легла тяжелая рука начальника стражи.

– Не стоит, парень. Отпусти ее.

Фирдан беспомощно посмотрел на меня, и я, неожиданно для самой себя, кивнула.

Я ничуть не сомневалась: стоит мне сказать хоть слово, и Фирдан с легкостью раскидает стражников. Вот только успех его будет сиюминутным. Деревенского силача быстро скрутят, а затем в назидание еще и всыплют плетей.

Как бы мне ни хотелось отомстить сыну старосты, я понимала, что подобная выходка усугубит не только положение кузнеца, но и мое.

– Умная девочка, – услышала я тихий, чуть насмешливый голос Шейрана Ферта.

Глава 3

В замке мне доводилось бывать не раз. Многие жители деревни выполняли те или иные работы для лорда Ольгрейда. Не была исключением и я – собирала травы и коренья для баронского лекаря.

Но одно дело пройтись по внутреннему двору замка, заглянуть в конюшню или на кухню, а совсем другое – подняться по старой, растрескавшейся от времени белокаменной лестнице и войти в дом правителя земель через парадный вход. Оказаться в огромном зале, стены которого покрывают гобелены и штандарты. Увидеть своими глазами исполинский мраморный камин, по бокам которого стоят древние рыцарские доспехи. Восхититься золоченой люстрой на несколько десятков свечей…

– Девка, не стой столбом. Иди за лордом Фертом. И постарайся быть поласковее с моим гостем.

Услышав слова барона, я подскочила на месте и густо покраснела. И вовсе не из-за напутствия лорда Ольгрейда. Я поняла, что, как последняя деревенщина, стою посреди зала и, разинув рот, глазею по сторонам. А кто я? Деревенщина и есть! Не важно, что я не родилась в Заречном, что мое детство прошло в несколько ином, более цивилизованном месте. Но почти половину жизни я провела в забытой Богом деревне, это не могло не отложить отпечаток на мое мировоззрение.

– Да, ваша милость, – пролепетала я и поклонилась барону.

– Лорд Ферт, надеюсь, мой подарок придется вам по вкусу.

– Я тоже на это надеюсь, – кивнул черноволосый мужчина.

Ольгрейд хохотнул и похромал к огромному креслу, стоящему около камина. Мне же не осталось ничего другого, как последовать за Шейраном Фертом.

Мы поднялись на второй этаж, прошли по длинному, скупо освещенному коридору. За это время мужчина не произнес ни слова, даже ни разу не обернулся, чтобы проверить, иду ли я за ним. Баронский гость остановился у одной из дверей и постучал в нее. Да так странно… Не постучал даже, а выбил заковыристую дробь!

Некоторое время ничего не происходило, затем послышался звук отодвигаемого засова, и дверь распахнулась. В коридор выглянул худощавый человек средних лет. Ростом он оказался лишь на полголовы выше меня, по эрлайским меркам его сочли бы коротышкой. Впрочем, мужчина определенно был родом не из нашей провинции, а откуда-то из центральной Империи. Темные волосы слуги кое-где уже посеребрила седина. Одежда на мужчине была добротная, хотя и довольно простая. На носу имперца красовались очки в тонкой золотой оправе – диковинка для здешних мест. Я не могла припомнить, чтобы за последние восемь лет мне доводилось видеть хотя бы одного человека в очках.

Выглядел слуга устало, под глазами набухли мешки, а сами глаза покраснели так, будто человеку несколько часов кряду пришлось читать. Я отметила про себя, что держался мужчина несколько настороженно. На меня посматривал, как на ядовитую змею.

– Шейран, ты долго, – сказал человек, пропуская нас в комнату и закрывая дверь на засов.

Может, я ошиблась с первым выводом и мужчина в очках не слуга? Имперец слишком свободно держался с виконтом.

– Извини, Тони. Знал бы ты, как я ненавижу эти деревенские свадьбы! – желчно усмехнулся баронский гость. – А мне еще и девчонку навязали. Ольгрейд посчитал, что раз к нему в гости пожаловал другой лорд, то можно свалить на него кое-какие обязанности. Тем более что девчонка явно не во вкусе старика.

Тони окинул меня задумчивым взглядом и произнес:

– Да ничего девица! Всяко лучше тех, что барон подсовывает тебе обычно.

– Не спорю, – сказал Шейран, расстегивая несколько пуговиц на камзоле.

Неприятно, когда о тебе говорят в третьем лице, так, будто ты пустое место. Да не просто говорят – оценивают, словно лошадь на базаре. Но как бы мне не хотелось ответить какой-нибудь колкостью, язык я держала за зубами. Лучше мне помолчать да послушать, а не характер показывать.

– Фигурка вроде что надо. Хотя, на мой взгляд, девица несколько мелковата… Зато мордашка симпатичная. Девка вообще за красавицу бы сошла, не будь рыжей и конопатой, – принялся перечислять мои достоинства и недостатки Тони.

Хотя нет, похоже, я свою выдержку переоценила. Только хотела сказать, что думаю об очкарике-слуге, как заметила, что виконт искоса поглядывает на меня, наблюдает за моей реакцией. А потом наши взгляды встретились, и Шейран мне подмигнул.

Ничего не понимаю!

– Ладно, Тони, хватит смущать мою гостью. Скажи лучше, новости есть?

Слуга вновь удостоил меня недоверчивым взглядом, а потом нехотя сказал:

– Вроде того. Надо поговорить.

– До утра подождет?

– Нет, – покачал головой Тони.

– Что ж, пойдем посмотрим, что тебе удалось найти, – сказал лорд Ферт слуге, а затем обратился уже ко мне: – А ты… Как там тебя?

– Алана.

– Так вот, Алана, ты пока устраивайся где-нибудь тут, – Шейран обвел рукой просторную спальню. – Мне надо кое-что обсудить с помощником… Не волнуйся, тебе не придется меня долго ждать. – Уголок рта Ферта дернулся в улыбке.

Мужчины вышли в смежную комнату и плотно закрыли за собой дверь. Я осталась одна.

Некоторое время как потерянная я наматывала круги по спальне. Терзалась мыслями, что же мне сделать, что предпринять.

Дверь в коридор манила меня. Всего-то и надо отодвинуть засов – путь свободен! Выскользнуть из покоев виконта, переждать ночь в каком-нибудь тихом уголке, а утром вернуться в деревню как ни в чем не бывало. Не думаю, что лорд Ферт будет разыскивать меня по всему замку. А вот пожаловаться… Нет, даже просто упомянуть в разговоре с бароном, что деревенская девка его благосклонностью так и не одарила, может. Вот тогда мне точно не поздоровится!

Да и потом… Я присмотрелась к засову. Он массивный, тяжелый. Без шума не сдвинуть. Я прекрасно помнила, с каким грохотом и лязганьем Тони открывал дверь в коридор. Нет, лучше даже не пытаться.

Придется остаться в гостевой спальне и действовать по плану. Ведь от того, что эту ночь я должна провести в постели виконта, а не барона, ничего не изменилось. Я к лорду Ольгрейду не собиралась покорно ложиться в постель, а к лорду Ферту и подавно.

Устало опустилась в большое мягкое кресло. Меня знобило – сказывалось напряжение безумного дня.

Шейрана и его слуги все не было. Уснули они там, что ли?! Какие такие срочные дела у этой парочки, что не могут подождать до утра?

Забралась в кресло уже с ногами. Свернулась клубочком. Обхватила колени руками. Так стало немного теплее… Глаза закрывались от усталости.

Нет, спать мне никак нельзя!

Хотя Шейран все равно меня разбудит. Так почему бы не вздремнуть чуток? Силы мне еще понадобятся…

Тони открыл окно и выпустил трех черных, как сама ночь, голубей наружу. К лапке каждой птицы был прикреплен крохотный тубус со свитком.

– Сколько нам еще нужно времени? – спросил Шейран.

– Дня два, максимум три. Тогда будем знать точно.

Виконт кивнул: примерно так он и думал.

Ситуация складывалась весьма неприятная. С бухгалтерскими книгами и счетами Ольгрейда все оказалось в порядке, хотя и не мешало бы еще раз перепроверить… Но Шейран Ферт дважды в год в течение трех лет посещал эти края вовсе не для того, чтобы уличить одного из эрлайских баронов в неуплате налогов или поставках в армию некачественных товаров. Нет, разумеется, бумаги Ольгрейда виконт тоже просматривал, вот только по большому счету это был лишь предлог. Гораздо больше Ферта интересовал готовящийся в провинции мятеж.

Эрлия вошла в состав Империи чуть больше ста лет назад. Сам переход был осуществлен фактически мирно и бескровно. Для эрлайцев мало что изменилось. Разве что стал править ими другой человек, и именовался он теперь не королем, а наместником. Налоги остались те же, только львиная доля стала уходить не на содержание пышного эрлайского двора, а в императорскую казну. Как и прежде, лорды должны были поставлять некоторое количество продукции, производимой на их землях, и воинов своему правителю.

Поначалу пару раз вспыхивали бунты, но затем все утихло, и жизнь вошла в привычную колею. Оказалось, что в провинции жить гораздо спокойнее, чем в отдельном королевстве. Шутка ли, но за последнюю сотню лет война ни разу не затронула земли Эрлии.

А потому Ферт действительно не мог понять, что же не сидится спокойно старому дворянству провинции. В обмен на присягу эрлайцам оставили все их земли, замки… Но нет, у этих идиотов взыграла национальная гордость, и они отчего-то ощутили себя бесправными и угнетенными.

Шейран знал: у мятежников нет ни единого шанса на успех. Но если мятеж не остановить, с обеих сторон прольется много крови, не говоря о том, во сколько все это обойдется императорской казне. Да и борцы за свободу и независимость в других провинциях могут зашевелиться…

– Что ты думаешь про Ольгрейда? – спросил Шейран у помощника.

– Все указывает на то, что барон в мятеже не участвует. Хотя, возможно, он знает о готовящемся восстании.

Виконт кивнул. Он был согласен с Тони.

– Надеюсь, барон все же ни при чем. Не хотелось бы отправлять старика на плаху… Ладно, ты отдыхай, завтра будет тяжелый день. А я…

– Пойдешь, пообщаешься с рыжей крестьяночкой.

– Вроде того, – пробормотал Ферт, – вроде того…

В спальню виконт вернулся глубоко за полночь, неудивительно, что Алана к тому времени успела заснуть.

Шейран присел на корточки рядом с креслом, в котором свернулась девчонка, и в очередной раз поразился тому, насколько травница маленькая и хрупкая. При этом тщедушной или болезненно худой он бы девушку не назвал, просто у нее было такое телосложение.

Рыжие волосы растрепались, скрыв лицо и плечи жены кузнеца. Ферт осторожно отвел в сторону пряди волос, вгляделся в лицо гостьи.

Спящая девушка выглядела безумно юной. Если бы Шейран не знал, что Алане девятнадцать, то подумал бы, что ей не больше шестнадцати. И Тони прав, девчонка весьма симпатичная, во всяком случае, явно не чета тем девицам, которых барон обычно пытался подсунуть Ферту в постель. В Эрлии весьма странные представления о женской красоте, с коими Шейран никак не мог согласиться. В отличие от местных жителей, он находил высоких полных женщин малопривлекательными.

Несмотря на то что лето подходило к концу, кожа у Аланы была фарфорово-бледная, чистая, без каких-либо изъянов… если, конечно, не брать в расчет мелкие веснушки, россыпь которых украшала ее лицо.

Высокие скулы, узкий подбородок, пухлые губы. Нос тонкий, аристократический, чуть вздернутый. Изящно очерченные брови, густые темные ресницы. Глаза сейчас закрыты, но их Ферт хорошо успел рассмотреть на свадебном пиршестве. Для такого маленького узкого личика глаза, пожалуй, слишком большие – слегка раскосые, невероятно зеленые – кошачьи.

Сомнений нет, в этой девушке действительно текла кровь мернианцев. Осталось выяснить, в какой пропорции.

Шейран весь вечер раздумывал, как бы ему поговорить с девушкой. Но возле невесты все время крутился народ. Если бы к Алане проявил интерес баронский гость, за их разговором следила бы вся деревня.

Из осторожных расспросов Ольгрейда почти ничего об Алане узнать не удалось. Староста, что любопытно, о своей невестке тоже знал крайне мало.

Все сведения сводились к тому, что Алану в лесу нашла знахарка восемь лет назад. Одинокая женщина приютила девочку у себя, занялась ее воспитанием и обучением. Пару лет назад знахарка умерла, с тех пор часть ее обязанностей взвалила на свои хрупкие плечи Алана. Когда девушка не справлялась, вызывали знахарку из соседней деревни.

Спрашивать, обладает ли юная травница какими-то магическими силами, виконт не рискнул. Эрлайцы народ крайне дикий и суеверный. После таких расспросов старик Ольгрейд вполне мог решить, что место девчонки не на брачном ложе, а на костре.

Шейран задумчиво потер подбородок. Все-таки удачно совпало, что барон решил подсунуть ему травницу на эту ночь. Интересно, Ольгрейд почувствовал интерес гостя к рыжей невесте или с самого начала задумал передать виконту право первой ночи? Но какова тогда причина? То, что Алана не похожа на местных женщин и в большей степени удовлетворит «извращенный» вкус столичного гостя? Или барон знал, что рядом с замком живет девушка, поразительно похожая на мернианку, и специально подсунул Ферту сиротку, чтобы отвлечь от расследования?..

Вряд ли Ольгрейду известны все особенности внешнего облика горцев. Мернианцы не так уж сильно выделяются среди жителей Империи. На континенте проживает немало рыжих и зеленоглазых людей. Встречаются в Империи и хрупкие, миниатюрные девушки. Есть люди с высокими скулами и кошачьим разрезом глаз. Но чтобы вот так все совпало!..

Так уж получилось, что самому Ферту мернианцев видеть доводилось. Несколько раз сталкивался с ними на светских мероприятиях – несмотря на затворнический образ жизни, посольство в столице Империи у горцев имелось. А потому Шейран не сомневался: доля мернианской крови в девчонке была, и, вероятно, немалая. Как бы чистокровной сиротка не оказалась.

Ферт поднялся на ноги. Разговор с Аланой лучше отложить до утра. Если он разбудит девчонку посреди ночи и начнет выпытывать у нее, откуда она такая красивая взялась, то лишь напугает.

Виконт снял камзол и бросил его на стул. Избавился от сорочки. Стянул сапоги. Уже взялся за ремень узких брюк, когда остановился… А затем, поддавшись внезапному порыву, вернулся к креслу. Осторожно, стараясь не разбудить, подхватил Алану на руки и перенес на кровать. Шейран по своему опыту знал – сон в кресле не идет на пользу даже молодому и здоровому организму. К тому же травница явно замерзла…

Вдруг девушка вздрогнула. Открыла глаза. И столько в этих глазах было ужаса… Алана вырвалась из рук виконта и испуганным олененком метнулась прочь. В мгновение ока преодолела широкую кровать и вскочила на ноги с другой стороны. Настороженно замерла.

Шейран в сердцах выругался: только женской истерики ему и не хватало.

– Успокойся. Ничего тебе не сделаю! Не трону я тебя, – быстро сказал Ферт.

– Не тронешь? – прошипела девчонка.

– Девственницы не в моем вкусе. Возни много, а удовольствия никакого, – поморщился виконт.

– А в кровать зачем тащил? – Алана насмешливо приподняла темную бровь и сверкнула зеленющими очами.

– Пожалел дуру. Решил, что спать в кресле холодно и не слишком удобно. Что кровать широкая и места всем хватит.

Алана заметно расслабилась, хотя и посматривала на Шейрана все еще с недоверием.

– Если я не в твоем вкусе, зачем согласился с предложением барона? Зачем привел меня в свою спальню?

– А ты предпочла бы провести эту ночь в постели старика барона или своего мужа кузнеца?

Лицо девушки перекосила гримаса.

– Так я и думал, – усмехнулся Шейран. – В общем, хочешь – возвращайся в кресло, хочешь – ложись в кровать. Обещаю, не трону, – виконт демонстративно зевнул и взялся расстегивать ремень брюк.

Алана тут же стыдливо отвернулась.

Ферт лишь усмехнулся и продолжил раздеваться. Девчонка его весьма и весьма забавляла.

Раздевшись догола, виконт нырнул под меховое одеяло. Лег на бок: лицом к двери в коридор, спиной к девушке.

Некоторое время в комнате царила тишина, а потом послышался слабый шорох – Алана все же решила последовать совету Шейрана и провести ночь в теплой кровати. Правда, раздеваться девушка посчитала излишним.

Губы Шейрана Ферта украсила слабая улыбка. Девчонке удалось его удивить. Он был почти уверен, что Алана вернется обратно в кресло.

Глава 4

Сна не было ни в одном глазу. Да и как после случившегося уснуть? От раздиравших меня мыслей и эмоций кружилась голова, а сердце билось так, словно готовилось выпрыгнуть из груди.

Когда я увидела над собой полуголого виконта, то испугалась до безумия, забыла, что я не такая уж и беззащитная жертва. Повела себя как тупоголовая курица.

А ведь план у меня как раз был. Не идеальный, но весьма хороший.

Отха не только по доброте душевной приютила меня. Несмотря на то что большинство жителей Заречного опасались знахарки, она искренне любила деревню. Во мне Отха видела свою преемницу. Ведь для того, чтобы стать хорошей знахаркой или травницей, одних знаний недостаточно. Нужна еще и сила. Магическая сила. И она у меня как раз была.

Первую брачную ночь я действительно собиралась провести в постели барона, но ублажать старика бы не стала, а с чистой совестью отправила бы его в глубокий сон без сновидений. Мне вполне по силам усыпить одного-двух человек, не прибегая к помощи костылей в виде порошков и зелий.

Но когда я, проснувшись, увидела виконта Ферта, то о своем плане даже не вспомнила.

Черт! Да я повела себя как монашка, которая ни разу голого мужика не видела. Как какая-то дремучая девственница!

И это при том, что как раз девственницей я уже пару лет не являлась.

Я нервно хихикнула. И тут же мысленно отвесила себе подзатыльник.

За полночи я убедилась, что баронский гость имеет привычку спать невероятно чутко. Стоило мне пошевелиться, издать ненароком какой-то звук, как дыхание мужчины сбивалось и он почти выныривал из пучины сна.

Можно было бы сделать сон Ферта более крепким. Но я решила не тратить попусту силу, которой у меня имелось не так много, как хотелось бы.

Ладно, нет худа без добра. Определенно есть плюсы в том, что сосед по кровати считает меня истеричной и невинной дурехой. Авось и правда не польстится на мое худосочное тело.

Я не хотела спать. Не собиралась спать. Но все же как-то заснула. Иного объяснения тому, что за окном ярко светит солнце, а я лежу в постели одна-одинешенька, – не было.

В комнате тоже никого. Судя по положению солнца, время близилось к обеду.

От злости и обиды на саму себя хотелось завыть.

Почивала я сладко, как младенец. Не чувствовала каких-либо неудобств или волнений от того, что спала в постели незнакомого мужика. Впору подумать, что баронский гость меня чем-то опоил или околдовал.

Прислушалась к себе. Я прекрасно понимала, что являюсь всего лишь деревенской травницей, мои знания в магии более чем поверхностны. Но все же сон, похоже, был обычным, не наведенным. Да и зачем бы это виконту потребовалось меня усыплять?.. Во всем виновато чрезмерное утомление последних дней, как физическое, так и психологическое.

Поднялась с кровати. Поддавшись порыву, сладко потянулась.

Одно хорошо: чувствовала я себя полностью выспавшейся и хорошо отдохнувшей. Давно со мной такого не было.

Для моего платья пребывание в чужой постели бесследно не прошло, за ночь оно безнадежно помялось и теперь походило не на наряд невесты, а на саван привидения. На голове тоже царил сущий бардак – длинные рыжие лохмы перепутались и растрепались. Сейчас я, пожалуй, как никогда напоминала деревенскую ведьму.

– Хорошо спалось? – раздался недовольный голос за моей спиной.

Я подпрыгнула и резко обернулась. В дверях, ведущих в смежную комнату, стоял Тони. Судя по опухшей физиономии и красным от лопнувших сосудов глазам, слуге Ферта этой ночью поспать не удалось.

– Спасибо. Неплохо, – ответила я. – Э-э-э… я пойду.

Быстрым шагом направилась к двери в коридор. Ночь давно подошла к концу, я имела полное право вернуться в деревню к ненавистному супругу.

Тони преградил мне дорогу.

– Тебе придется на некоторое время задержаться. Ферт еще не закончил с тобой.

Смотрел на меня мужчина с раздражением, как на мелкую собачонку, которая путается под ногами. Разговор со мной он явно считал бессмысленной тратой времени.

– Что это значит? – Ком подкатил к моему горлу.

– То и значит, – просто ответил слуга.

– Первая брачная ночь закончилась, и я…

– Для тебя еще ничего не закончилось, – отрезал Тони. – Уж не знаю, чем ты привлекла лорда Ферта, но он решил, что ты составишь ему компанию еще на несколько дней и ночей.

– Но барон…

– Лорд Ольгрейд, разумеется, не возражал.

Вот вляпалась же! И ведь баронскую волю не оспоришь, он вполне в своем праве.

Как чувствовала, нельзя было спать. Выскользнула бы на заре тихонько из спальни и вернулась в деревню. Возвращать бы меня виконт вряд ли стал.

Впрочем, и сейчас еще не все потеряно…

– Понятно… – вздохнула я и, смущенно улыбнувшись, пролепетала: – Но вот какое дело, у меня есть некие потребности. Мне бы…

– До нужника можешь прогуляться. До кухни тоже.

С души упал камень.

– Но за территорию крепостной стены даже и не думай выходить, – продолжил слуга. – Страже категорически запрещено выпускать тебя из замка. Надеюсь, ты не дашь мне поводов для беспокойства?.. В противном случае пожалеешь. Ясно?

– Да…

– Иди тогда. И так много времени на тебя потратил… На обратном пути захвати мне с кухни что-нибудь поесть.

Зачем?! Ну зачем я понадобилась этому лорду Ферту? Ведь сам же вчера сказал, что девственницы не в его вкусе. Неужели передумал?..

Но опять-таки почему я? И в замке, и в окрестных деревнях хватает пригожих девиц. Я же, как говорится, не вышла ни кожей, ни рожей. Не полная уродина, конечно, но и женских прелестей у меня почти что и нет. Фигура как у мальчишки. Грудь с кулачок, задница немногим больше. Опять же веснушки… Разве нормального мужчину может привлечь подобная девица? Нет, определенно, у Ферта ко мне другой интерес. Либо моя сила, либо мое происхождение. И тут еще вопрос, что обернется для меня большими проблемами.

Безумно хотелось, как героине из одной старой сказки, провалиться сквозь пол и оказаться в совершенно другом месте. Только вот, если верить наставнице, секрет перемещения в пространстве утерян давным-давно. А даже если бы я знала подходящее заклинание, все равно бы ничего не вышло – силенок у меня маловато.

Близко к замковым воротам подходить не стала, понаблюдала за ними издалека, так как была твердо намерена поводов для беспокойства слуге Ферта раньше времени не давать.

Стражу у ворот, как обычно, несли пятеро воинов, во внутреннем дворе замка крутились еще пара десятков человек. И нечего мечтать о том, чтобы проскользнуть за ворота незамеченной. Была бы сейчас ночь, можно было бы попытаться. А так… Средь бела дня и большого скопления людей полог невидимости не накинешь, глаза половине замка тоже не отведешь.