Бэтмен нашего времени

Иногда думаю про Машу… Написал ей ещё одно письмо. Сам себе признаюсь, что за время нашей разлуки она превратилась для меня в очень приятное, может быть, зовущее, может быть… щемящее, но, увы, воспоминание. Увидимся ли мы когда-нибудь, да и какими тогда будем?

С Ромкой у меня нормальные отношения. Я заметил, что он с первого дня ко мне потянулся. Мы с ним вместе решаем математику, примеры, которые мне в избытке стала задавать Татьяна Михайловна. Она в меня так вцепилась! А Ромка тоже у неё в почёте. Во время урока она даёт нам с ним отдельные задания. Не знаю, как ему, но мне даже интересно иногда оставаться после уроков и обсуждать с ней всякие задачки. Порой даже спорю с ней, и она явно это поощряет.

Дома кухню, ванную и коридор мы с папой отремонтировали. До комнат руки пока не дошли. Решили, что сделаем это следующим летом.

Читаю «Преступление и наказание», ту книгу, которую мне посоветовал папа. Взял я её в руки с некоторой опаской, поскольку после школьного изучения Достоевский у меня ассоциировался только со скукой, как, впрочем, и всё, что касается классической литературы. Чего греха таить, первые страницы одолел с трудом, стараясь привыкнуть к непростому языку автора, но потом поймал себя на том, что читаю с интересом. Нет, конечно, литература девятнадцатого века отличается от современной не только языком, но и жизненными ситуациями, которые там описываются, но если вдуматься, то в конечном итоге все жизненные ситуации, не зависимо от времени, в котором они происходят, очень схожи. Та же самая Соня Мармеладова, ставшая проституткой, чтобы накормить семью. Сразу же вспомнил про Машу. Получается, что жизнь и тогда, и сейчас порой вынуждает нас принимать одни и те же решения. Содеянное Раскольниковым, пусть даже из хороших побуждений, реально является преступлением, которое нельзя оправдать даже этими хорошими побуждениями. Пожалуй, это действительно ответ на мой вопрос о сверхчеловеке и его возможностях. Может, прав папа – нельзя творить суд и расправу, подчиняясь только своему пониманию жизни? А с другой стороны, неужели я не могу отличить добро от зла? Что же, я глупый, что ли?

– Димка! – вбегает в класс Ромка. – За школой Дэн Костика прессует. Опять требует, чтоб бабки гнал.

Костик – тоже достаточно тихий и слабый парень. Куда ему против Дэна! Вообще-то я его часто вижу с синяками и царапинами. Понимаю, что Ромка зовёт меня на помощь.

– Пошли!

За школой несколько парней окружили моего одноклассника.

– О! Пацаны, Бэтмен прибыл! – ржёт Дэн, увидев нас с Ромкой.

– Отпусти парня! – вместо реакции приказываю я.

– Он мне бабла должен, – заявляет Дэн, держа Костика за худенькое плечо. – Должен?

Тот обречённо кивает. Нутром чувствую, что если бы не Дэн рядом, то ответ был бы другим.

– И мне тоже! – с вызовом заявляет некто Андрей, вернее, как его зовут, Дрюня, из параллельного класса. Они с Дэном дружбанятся.

– Вот видишь? – торжествует коновод. – Поэтому давай вали отсюда. Без тебя обойдёмся.

– Я сказал – отпусти его, – повторяю я. Ужасно не хочется драться, но уже понимаю, что просто так не выйдет. – Отпусти! Потом разберёмся, кто кому и что должен.

– Нет! Мы сейчас разберёмся! – ухмыляется Дэн, гладя куда-то за меня.

– Димка! Сзади! – слышу я голос Ромки, резко поворачиваюсь и, не успев защититься, получаю удар какой-то дубиной в грудь. Ох… Аж дыхание перехватило! Вижу, что с этим оружием стоит Дрюня. Вот подлый! В спину хотел ударить. Ну всё! Делаю к нему шаг и тут же получаю удар в спину… Ясно, что сейчас силы явно неравны, но я не буду отступать. Не бежать же от них!

Всё-таки трудно отбиваться от пятерых нехилых парней. Понимаю, что наступает какое-то ослепление яростью, а в таком состоянии я могу и не пожалеть. И не жалею! Надо сказать, что со мной тоже не церемонятся. Запрещённые приёмы используются на всю катушку. Правда, я тоже в этом не лыком шит, спасибо тренеру.

Сам толком не понимаю, как отбился. Противники – кто лежит, кто реально плюётся кровью. Дэн с расквашенным носом и подбитым глазом – из вторых. Делаю к нему шаг.

– Ну ладно, Димон… Помахались – и хватит, – бурчит он, отступая тоже на шаг. – Замяли…

– Согласен, – выдыхаю я, поскольку продолжать у меня нет ни желания, ни сил.

На химию, конечно, опоздали, да и пришли очень красивые.

Урок уже идёт, когда открывается дверь и входит директриса. Вид у неё очень строгий.

– Радыгин, выйди! – выхожу в коридор. – За что ты избил мальчиков?

– Каких мальчиков? – искренне удивляюсь я.

– Не строй из себя невинную овечку! Ты избил мальчиков из параллельного класса! В том числе и Андрея, сына нашего спонсора!

Понимаю, что пострадавшие от моего праведного возмездия уже изложили ей свою версию произошедшего. Это точно они, ведь наши вместе с Дэном сейчас сидят на уроке. Кроме того, понимаю, что добиваться справедливости у этой дамы бесполезно. Надо как-то выкручиваться.

– Вероника Васильевна! Ну как один парень может набить морды пятерым? – делаю я удивлённое лицо. – Вы сами подумайте! Я же не Шварценеггер!

– Идём! Сейчас будет очная ставка.

Ого! Это что-то из милицейского лексикона. Ну что ж… Придётся идти.

В кабинете директора сидит Дрюня и ещё один из тех. Да… Я действительно неплохо его несколько раз приложил за его подлость. Даже самому приятно, особенно после его доклада директрисе.

– Андрей, тебя Радыгин так избил?

– Угу… – он при этом прячет глаза. Ясно, что про вымогательство у Костика денег он, конечно, не скажет.

– Ты забыл. Это вы меня впятером молотили, – усмехаюсь я разбитыми губами и поворачиваюсь к директрисе: – Из-за того, что он сын спонсора, я не должен был защищаться? Или вы всерьёз думаете, что я один напал на пятерых?

Замечаю, что она несколько теряется, но тут же идёт в наступление.

– Тогда отвечай, из-за чего была драка!

Ясное дело, что закладывать этих я не буду.

– Это были свои разборки… Думаю, что их не стоит обсуждать.

Понимаю, что звучит достаточно нахально. Не знаю, какое было бы продолжение, но дверь открывается и входит наша классная.

– Вот, Татьяна Михайловна! Ваш Радыгин избил мальчиков, – с некоторым торжеством произносит директриса.

– Вероника Васильевна, разрешите, я сама разберусь со своим учеником, – подчёркнуто спокойно просит математичка. – Если хотите, готова доложить вам обо всём после уроков.

– Ну хорошо. Идите все, – облегчённо соглашается хозяйка кабинета.

Выходим. Дождавшись, пока те двое скроются, классная поворачивается ко мне:

– Дима, можешь мне рассказать, что случилось?

– Не могу, Татьяна Михайловна. Тем более, мы уже разобрались.

– Ну тогда я тебе скажу. У Константина опять вымогали деньги, тогда Роман позвал тебя. Так?

– Пришлось защищаться… – тихо выговариваю я, глядя ей прямо в глаза. – Может, переборщил, но, поверьте, это того стоило.

– Ладно… – вздыхает она. – Иди в класс. Хотя, подожди.

Тащит меня к умывальнику и, намочив платок, начинает приводить в порядок моё лицо. Мне больно, и я дёргаюсь.

– Стой спокойно! – прикрикивает она и вдруг улыбается. – Терпи, раненый боец.

Заходя в класс, ловлю напряжённый взгляд Дэна. Опасается, что я их всех сдал? Спокойно сажусь на своё место.

В общем, кажется, обошлось. Наверняка списали всё на обычные разборки, ведь к директрисе меня больше не вызывали. Видимо, наша Татьяна всё как-то устроила.

– Димон! – окликает меня на первой же перемене Дэн. Это даже удивительно, ведь мы практически не общаемся.

– Чего?

Подходит сам.

– Слушай, я знаю, что это Дрюня тебя сдал Веронике. Он сам мне сказал. Вот сучок!..

– Ладно, фигня! Я сказал, что были обычные разборки.

– Знаю… Он тоже мне рассказал.

Какое-то время стоим молча. Не знаю я, о чём с ним ещё говорить.

– Слушай, Димон… – Дэн смотрит себе под ноги. – В общем… уважаю. Давай – забыли?

– Забыли.

Звонок на урок. А что забыли? Вчерашнюю потасовку или всё предыдущее?

* * *

Что-то захватил меня Достоевский, читаю с удовольствием. Обращаю внимание, что тётя Тоня, когда видит меня с книгой, одобрительно улыбается.

Вообще до сих пор подсознательно продолжаю сравнивать жизнь с матушкой и жизнь здесь. Тут я наконец понял значение выражения «дышать полной грудью». Мне так комфортно! Я действительно прихожу по-настоящему домой – к людям, которые не стараются насильно что-то во мне переделать, как это пыталась сделать моя мать. Нет, конечно, меня потихоньку воспитывают, но поскольку делают это с удивительным тактом, не нагибая принудительно, я это понимаю и принимаю. Вот – на чтение хороших книг подсадили! И я этому рад и даже благодарен. Всё-таки как приятно, когда тебя не только любят, но и уважают. А тётя Тоня вообще пылинки с меня готова сдувать, хотя это уже совсем лишнее.

Разные работы по дому я выполняю с удовольствием. С удивлением сделал для себя открытие: когда сам, так сказать, хозяйским взглядом окидываешь своё жилище и сам замечаешь, что надо в нём сделать, то такая работа не только не напрягает, но и идёт в радость.

Уроки кончились, и мы выходим из школы. Подъезжает крутой «Мерседес». Отличная тачка, интересно, кто же на такой разъезжает? Ничего себе! Из неё выходит… Аркадий Михайлович! Что он тут делает? Очень бы не хотелось, чтобы он увидел меня, я ведь хорошо помню разговор со Станиславом Ивановичем.

Ох… К нему подходит… Дрюня! Так вот, значит, кто спонсор школы и его папашка. Дела-а… Я даже что-то вроде страха почувствовал. А мы, то есть Ромка, я и Костик, который теперь старается держаться поближе ко мне, как раз должны пройти мимо «Мерседеса». Что делать, если нам надо идти именно таким маршрутом, не буду же я прятаться!

Проходим мимо машины и тут…

– Дима?.. Дима!

Это Аркадий Михайлович зовёт меня. Попал… Оборачиваюсь.

– Здравствуй, Дима! – он сам идёт ко мне, улыбаясь, с протянутой для приветствия рукой. – Здравствуй! Очень рад тебя видеть.

Ясно, как он рад… А улыбается… будто волк зубами щёлкнул. Вспоминаю, как Станислав Иванович, узнав от меня всё, тем не менее позвонил ему и, как ни в чём не бывало, поблагодарил. Потом он ещё сказал, что так надо. Только сейчас я до конца понял, почему он это сделал.

– Аркадий Михайлович! Здравствуйте! – я тоже растягиваю губы в улыбке и пожимаю ему руку.

– Так, значит, ты тоже в этой школе учишься! Вместе с моим Андрюшкой!

– Да, вот так случилось…

– Вот, Андрейка, – поворачивается отец к сыну, – Дмитрий летом спас своего хозяина от банкротства. Если бы не верность Дмитрия, тому было бы сейчас очень несладко: пришлось бы продавать свой бизнес. Это был замечательный поступок. Уважаю тебя, Дима! Жаль, что не все вокруг такие, как ты. Не на каждого можно положиться.

Да уж… Конечно, не все. Изображаю смущение. Дрюня смотрит на меня откровенно ненавидящим взглядом.

– Как у тебя дела, Дима? – продолжает Аркадий Михайлович.

– Да ничего… Учусь…

А что я могу ему ещё сказать? Как я его сыну морду набил? Так теперь он сам, наверно, папочке расскажет, что это Димка его разукрасил.

– Знаешь, нам бы с тобой как-нибудь побеседовать. Не сейчас, конечно.

Сразу же вспоминаю слова Станислава Ивановича про информацию, которая течёт неизвестными путями. А я распустил язык с Дэном в первый же день. Сам дурак! И вот теперь пересеклись…

– Так, наверно, теперь будем видеться…

– Конечно! Ты у Андрюшки моего возьми наш адрес и заходи как-нибудь! Хорошо?

– Спасибо, Аркадий Михайлович. Как-нибудь зайду.

Но пока что-то мне захотелось зайти к Станиславу Ивановичу. Посоветоваться надо.

– Здравствуй, Дима! – Станислав Иванович улыбается и крепко жмёт мою руку. Да… Улыбка у него совсем другая, не такая, как у Аркадия Михайловича – искренняя. – У тебя настали чёрные времена?

– Не знаю… Я посоветоваться пришёл.

– Конечно! Давай, рассказывай, что у тебя случилось.

Подробно рассказываю про встречу с Аркадием Михайловичем и про все предшествующие события. Станислав Иванович, нахмурившись, слушает очень внимательно.

– Да, Дима… А я ведь тебе говорил про осторожность! Даже не знаю, что тебе посоветовать. Он одно верно сказал, что если бы ты тогда не довёз деньги, то я бы разорился и мне пришлось бы продавать свой бизнес, это – правда. Кстати, покупать мой бизнес собирался именно он, Аркадий. Через подставных, конечно, но я это знаю. Думаю, что разрабатывая свой план, он одним ударом хотел убить сразу двух зайцев, так что ему благодарить тебя не за что.

– Понимаю я… Как вы думаете, зачем он меня к себе зовет?

– Знаешь, я могу предположить, что если он пел тебе дифирамбы за твою надёжность, то ему нужен надёжный человек. Видишь ли, Дима, несмотря на свою молодость, ты, видимо, вызвал у него к себе уважение, причём особенно своим умением вести рукопашный бой. Может, ему в команду боец нужен? У него же есть охранное предприятие. Зная Аркадия, предполагаю, что он постарается тебя охмурить, прикормить и держать при себе как бы про запас. Только учти, для него люди – мусор. Использует и выбросит.

– Да не собираюсь я с ним встречаться!

– Думаю, что тебе всё равно придётся это сделать. Дима, ты – парень умный. Аркадий – человек опасный. Ты сам это понял, поэтому постарайся, его не раздражая, максимально дистанцироваться. Ссылайся на учёбу, на подготовку в университет, на родственников – на что угодно! Но ему надо постараться внушить, что ты очень занят и не можешь состоять в его команде. Понял меня?

– Понял… – вздыхаю я, уже прикидывая, что и как буду говорить в случае следующей встречи с Аркадием Михайловичем.

– Ну ладно. А моё предложение по-прежнему в силе. Захочешь подработать – приходи.

– Спасибо!

* * *

Дэн ежедневно приходит в школу с синяками, и почти каждый день с новыми. Глаз уже был подбит, а сегодня ещё и губа.

– Где это тебя так? – спокойно интересуюсь я на перемене.

– Что, приятно посмотреть? – неприязненно буркает он. Понимаю, что это отрыжка наших с ним разборок, да и после них его коалиция сильно поредела. Теперь ко мне лезут его бывшие прихлебатели с разными услугами, вплоть до предложений покурить травку. Противно.

– Ладно тебе! – говорю я примирительно. – Почти два месяца уже в одном классе. Говори, что там у тебя?

В его взгляде читается удивление. Явно не ожидал сочувствия.

– Что, помахаться хочешь?

– За дело можно и помахаться. Я же вижу, что у тебя каждый день что-то новое. Рассказывай.

Сопит и смотрит в сторону, будто что-то в себе преодолевает. Наконец поворачивается.

– С младшим братаном беда. Какие-то старшие парни над ним издеваются. Наркоту курить заставляют.

– Так у нас тоже травку курят.

– Там всё круче. Я хотел его от них отцепить. Вот… Сам видишь. Они же его каждый день из лицея караулят! Сначала заставляют курить, а потом ржут над ним, когда он, обкуренный, куролесить начинает. Развлекуха у них такая.

– Брату сколько?

– Тринадцать. Он мне сразу рассказал, как первый раз заставили. Ублюдки…

Для меня почему-то оказалось неожиданностью то, что такой парень, как Дэн, так привязан к своему младшему брату.

– Понятно. Много их? Ну этих, которые заставляют?

– Четверо…

– Ну что, возьмёшь меня сегодня с собой? Вместе их и воспитаем.

– Чё, правда, что ли? – в голосе Дэна недоверие.

– Спрашиваю: ты меня с собой сегодня берёшь?

– Димон, ну я понимаю – это мой брат, а ты-то?..

– Ещё раз спрашиваю: берёшь или нет?

– Беру, конечно! Спасибо…

Четвёрку парней мы заметили издалека.

– Эти, что ли?

– Эти… Ждут. Витька сейчас из лицея пойдёт.

– Ну и мы подождём. Давай здесь постоим. Подходить пока не будем.

Через какое-то время показывается мальчишка.

– Твой? – спрашиваю я Дэна.

– Мой.

– Бегом!

Около братишки Дэна оказываемся почти одновременно.

– Братва! Опять братец на выручку прибежал! – слышу я до отвращения наглый голос слева. – Тебе, братец, всё мало? Так мы сейчас добавим. И твоему другану тоже навешаем.

Одновременно с этими словами на моё плечо опускается чья-то рука. Напрасно это, потому что её обладатель сразу же оказывается на земле.

– Мужики, идите-ка своей… – начинаю я, но тут же получаю удар в челюсть. Ох-х… Аж загудело. Если бы чуточку не вильнул… В общем, закрутилось…

Ну, всё хорошо, что хорошо кончается. Теперь в квартире Дэна зализываем раны. Надо сказать, что и моей роже досталось. Правда, четверо нападавших тоже получили заслуженное: обратили всё-таки мы их в бегство! Снова поймал себя на том, что в ярости перестаю жалеть противника. Просто охватывает желание его размазать, и с этим желанием я ничего не могу сделать. Будто в башке срывает какой-то клапан. Не знаю, что бы случилось, если б в руках у меня в такие моменты вдруг оказалось оружие.

Дэн мажет меня йодом и даже что-то заклеивает пластырем. Я с ним только что проделал такие же процедуры.

– Видишь, Бэтмену тоже иногда достается, – усмехаюсь я, припоминая его фразу в школьном дворе.

– Да ладно тебе, Димон! – недовольно бурчит он. – Спасибо тебе за Витьку.

– Не бери в голову.

– Димон… Я понял… – мой одноклассник явно копается в своём небольшом словарном запасе. – В общем, я не знал, что ты… такой.

– Какой? – не понимаю я.

– Я не знаю, как это объяснить… – мнётся Дэн. – Короче, руку мне пожмёшь?

Похоже, в этих мозгах что-то становится на место. Может, поскольку я старше их всех, то, как сказала Татьяна Михайловна, подход у меня должен быть более серьёзным? Может, я именно поэтому должен быть снисходительным?

– Пожму. Держи корягу! – и сам протягиваю руку.

Его рука сжимает мою.

– Димон, ты не сомневайся. Если что, я… Хотя ты и сам… Я же знаю… В общем, если что – готов помогать, как сумею.

– Ладно. Там видно будет.

Интересно, надолго ли такое с Дэном? Что-то пока мне не очень верится в такие изменения.

Утром подхожу к школе.

– Димочка! Погоди!

Оборачиваюсь. За мной поспевает Оленька. Останавливаюсь.

– Димочка, у меня тут день рождения намечается! – весело сообщает она. – В общем, ты в списке приглашённых. Праздновать будем в субботу. Придёшь?

– Спасибо. Приду, если рожу свою вылечу.

– Ой, Дэн мне всё про тебя рассказал. Ты такой классный! И не одна я так думаю. А вообще синяки украшают мужчину, – и в очередной раз состроены глазки. – Мы все тебя будем очень ждать. Предки свалят, и мешать нам никто не будет.

Интересно, кому это «нам»?

В школе, в классных «кулуарах», уже вовсю обсуждается грядущее сборище. Ясно, что в число приглашённых входят избранные, точнее, так называемая «элита» класса. Ни о каких Ромках и Костиках речь, конечно, не идёт. После того как будущая виновница торжества объявила о том, что я тоже приглашён, и последовавших за этим одобрительных реплик некоторых моих одноклассников, понимаю, что теперь и я вхожу в этот круг. Ну что ж, поприсутствую! Честно говоря, с парнями типа Ромки мне интереснее, но становиться в оппозицию пока не хочется. Пойти придётся, хотя бы ненадолго.

Весь день ловлю на себе напряжённые взгляды Дэна. Понятно, боится, что буду отбивать у него Оленьку. Напрасно боится. Она меня не интересует. Слишком любит себя, чтобы этого чувства хватило ещё на кого-то. Дэна даже иногда жалко становится, похоже, он на неё серьёзно запал. Так перед ней стелется, даже какие-то подарки делает. После уроков сам подхожу к нему.

– Слушай, ты брось волноваться!

– Ты о чём?

– О том! Чужого не беру. Я уже давно понял, что она твоя девчонка. Отбивать не собираюсь.

– Димон, ты… правда? – светлеет Дэн.

– Правда. Неужели ты ещё не понял, что мне можно верить? Да и долго я там не буду. Посижу чуток и свалю. Только ты пока об этом не говори, чтобы хозяйка раньше времени не обиделась.

На вечеринке у Оленьки нас всего восемь человек. Все – мои одноклассники. И как же всё похоже на то, что было у меня в том моём классе! Те же разговоры, та же выпивка, те же танцы-обжиманцы в полумраке, такие же перекуры на лестничной площадке… С Оленькой стараюсь не танцевать, да и вообще поменьше пересекаться, а вот Вика от меня просто не отлипает. И в переносном смысле, и в самом прямом, если говорить про танцы. Да ещё и лифчика на ней под блузкой нет. Всё смешочки, ухмылочки…

Выходим с Дэном покурить.

– Слушай, я, наверно, сейчас свалю. Я же тебе говорил, – напоминаю я.

– Советую: отведи Вику домой. Сам же видишь, как она на тебе виснет. Она тебе что, не нравится?

Неужели Дэн до сих пор побаивается насчёт меня и Оленьки.

– Да так, ничего даже…

– Вот и вперёд! Можешь не сомневаться, облома не будет.

– Откуда знаешь? Пробовал?

– Я – нет. А вот Дрюня там уже бывал. Он сам мне говорил.

Напоминание про сынка Аркадия Михайловича заставляет меня по-новому взглянуть на ситуацию. Вот ведь пакостник! Это я в смысле того, что он треплется про свои похождения. Вика, конечно, девчонка явно похотливая, это понятно сразу, только ведь я тоже далеко не ангел. Раньше у меня секс был достаточно регулярно, а здесь…

– Вика Ольге про тебя все уши прожужжала, – между тем продолжает Дэн. – Честно скажу, она через Ольгу просила меня… ну… Короче, чтобы ты обратил на неё внимание.

Опять вспоминаю Машу… Да что там! Похоже, было и сплыло. Где Маша, а где я? Может, уже замуж вышла… Ну ладно! Почему бы и нет? Как говорится, будь что будет!

Возвращаемся в квартиру.

– Так, люди! Мне пора, – объявляю я компании.

– Ой, Димочка! – вскидывается Вика. – Проводи меня домой, пожалуйста… А то как я потом буду добираться одна?

Обращаю внимание, как она при этом переглядывается с Оленькой. Наверняка уже всё обсудили.

– Ладно, пошли, – соглашаюсь я, в свою очередь, бросив взгляд на Дэна. Тот, ухмыльнувшись, отворачивается.

На улице моя спутница сразу же на меня вешается, вернее, берёт под руку. Так мы неспешно бредём по Казанской по направлению к Вознесенскому проспекту. Моросит осенний дождичек. Питерскую погоду я почему-то воспринял сразу. После солнечного юга с его навязчивой яркостью здесь, на севере, даже дождь кажется неотъемлемой частью чего-то мне внутренне очень близкого. Под такой дождь хорошо думается, только сейчас Вика вовсю трещит о своём, а я, машинально ей поддакивая, думаю, но не о возвышенном, а совсем о другом – что же мне с ней делать.

Между тем дождь усиливается. Зонта ни у неё, ни у меня нет, и поэтому приходится забежать в какую-то парадную. Стоим. Вика почему-то замолчала, только смотрит мне прямо в глаза. Такое впечатление, что хочет сказать: «Я жду!» Решаю не заставлять девушку больше ждать, наклоняюсь и захватываю её губки своими. И как же жадно она мне отвечает!

– Ох, Димочка… У меня аж голова закружилась, – хихикает одноклассница и снова тянется ко мне губами.

– Тебе понравилось?

– Очень!

Всё повторяется. Ну как тут не пустить в ход руки!

– Димочка, пойдём! – решает она.

– Так дождь же ещё не кончился.

– У меня посушишься. Пошли!

До Викиного дома просто бежим. Захлопнувшаяся дверь парадной снова погружает нас в уютный полумрак. Разворачиваю Вику к себе лицом.

– Нет! Пошли! – и она тащит меня к лифту.

Вот мы и в квартире. Мне уже всё ясно. Украдкой смотрю на часы. Ого! Половина одиннадцатого. Там, в другой жизни, моя матушка встречала меня в такое время со скандалом. Но это было раньше! Теперь я свободный человек. Здесь мои родители не ограничивают меня во времени, только просят, чтобы я предупреждал. Они доверяют мне, и именно поэтому я должен им позвонить.

– Мне надо позвонить. Где у тебя телефон?

– Пойдём! В моей комнате есть параллельный, – почти шёпотом и несколько нетерпеливо выговаривает хозяйка и подталкивает меня к одной из дверей. – Пошли-пошли…

В комнате Вика включает торшер, сажает меня на диван и даёт в руки телефонный аппарат.

– На! Звони!

Трубку берёт отец.

– Папа, я тут в гостях задержусь немного, – спокойно говорю я под пристальным, почти змеиным взглядом. – Так что вы меня не ждите и ложитесь спать. Я тут недалеко, на Казанской.

– Ну ладно. Спасибо, что предупредил. Только на обратном пути будь, пожалуйста, осторожен. Сам знаешь, что на улицах нынче творится.

Голос папы такой обычный и заботливый… Почему-то становится даже немного стыдно.

– Мои родаки приедут только завтра вечером, а бабушка совсем плохо слышит, да и спать она рано ложится, – объясняет Вика, садясь около меня. – Хочешь, кофе сделаю?

– Ты уверена, что мне сейчас нужен кофе? – усмехаюсь я, прижимая её к себе и пуская в ход руки.

– Тогда погоди, я дверь на всякий случай закрою, – хихикает она. – Отпусти меня.

В общем, наша одежда разбросана, а мы лежим на диване в обнимку.

– Я сразу поняла, что ты классный чувак, – чуть сонно бормочет Вика. – Не то что наши пацанчики. Мы ещё будем?