Где купить демона?

Катя почувствовала ужасную слабость и подумала, что сейчас потеряет сознание от страха и волнения. С ней происходит что-то неладное, все люди кажутся ей опасными и враждебными… так она долго не продержится! Кроме того, под действием стресса снова начала кружиться голова, и серые больничные стены поплыли перед глазами. Она опустилась на корточки, сжалась и замерла на площадке между этажами, чувствуя себя опустошенной и обессиленной.

Интернет-магазин не подвел: не было еще десяти часов, когда в квартире Надежды Николаевны раздался сигнал домофона.

– Это курьер из «Сезона», – проговорил молодой голос из динамика. – Я ваш заказ привез.

Надежда нажала кнопку. Через минуту в дверь позвонили.

Выглянув в глазок, Надежда Николаевна увидела на площадке молодого парня в бейсболке с логотипом магазина. Линза глазка искажала его внешность, как кривое зеркало, поэтому Надежда не могла с уверенностью сказать, тот ли это курьер, которого она видела в вагоне метро. Впрочем, выяснить это было нетрудно. Надежда открыла дверь, и курьер вошел в ее квартиру.

Теперь всякие сомнения отпали: это был тот самый парень. Тот самый, которого нарисовала Катя в своем планшете.

Но теперь нужно было найти ответ на гораздо более трудный вопрос, ради которого Надежда и задумала сегодняшнюю авантюру: этого ли человека она видела в больнице? Он ли выходил в белом медицинском халате из Катиной палаты, а значит – он ли пытался убить девушку, введя в капельницу какое-то опасное для жизни вещество?

В прихожей беззвучно материализовался кот. Он поднял хвост трубой, прижался к ногам хозяйки и с безопасного расстояния разглядывал пришельца, видимо, решая для себя тот же вопрос, что и Надежда: представляет ли этот человек опасность для скромного и воспитанного домашнего кота? Можно ли допустить его, пусть недолгое, пребывание в квартире, или нужно немедленно принять самые суровые и решительные меры?

Надежда Николаевна отдавала себе отчет в том, что задумала рискованную игру: если это тот самый человек, он смертельно опасен. Он уже пошел на убийство, по крайней мере, один раз, и не остановится перед еще одним, если поймет, что Надежда его подозревает.

Но вот обоснованы ли эти подозрения?

Надежда попыталась представить курьера в белом медицинском халате – но по-прежнему не могла с уверенностью сказать, он это или не он. Рост и комплекция вроде бы совпадают, но этого еще недостаточно для полной уверенности…

Эти мысли промелькнули в ее голове в какую-то долю секунды.

Войдя, парень посмотрел на Надежду совершенно спокойно, ни тени узнавания не мелькнуло в его глазах. А ведь они с Надеждой не только сидели в метро друг напротив друга, а еще и перекинулись парой слов на выходе, Надежда ему посоветовала короткий путь к нужному дому. Ясно, что парень ее не запомнил, вот если бы на ее месте была девица какая-нибудь гламурная, та, может быть, и отложилась бы в его памяти. Хотя не факт, некоторые люди вообще по сторонам не смотрят. А может, он просто удачно сделал равнодушный вид, а сам уже разгадал Надеждин план и обдумывает, как бы с ней покончить?

Бейсик потерся о ноги хозяйки и заглянул в ее глаза, словно хотел сказать, что Надежда не одна, что рядом с ней находится бесстрашный и решительный кот.

– Да, Бейсик, ты у меня молодец… – пробормотала Надежда и машинально почесала кота за ухом.

Курьер тем временем достал из своей сумки аккуратно запакованную в прозрачный пластик книгу, протянул Надежде квитанцию и проговорил:

– Распишитесь вот здесь. С вас четыреста пятьдесят рублей.

– Вот спасибо! – Надежда засуетилась, отсчитывая деньги, взяла книгу и изобразила восторг. – Давно эту книгу искала, но она исчезла из магазинов, а тут нашла ее… замечательная книга… сразу видно, что автор прекрасно разбирается в кошках…

– Вот и хорошо, – отозвался вежливый курьер и уже потянулся к двери.

Надежда не могла его так просто отпустить: она все еще не была уверена, тот ли это человек…

Протиснувшись между курьером и дверью, она заворковала:

– Вы, наверное, очень устали! Такая тяжелая работа! Целый день на ногах! Вы посидите немного, отдохните…

– Да нет, ничего. – Курьер радостно улыбнулся. – Это раньше я по всему городу на общественном транспорте мотался, а теперь, слава богу, машину купил. Хоть и старенькая, а все же своя! Так что теперь мне гораздо легче стало работать!

– Вот как? – пробормотала Надежда. – На машине оно, конечно, легче…

Она подумала, что у этого курьера концы с концами не сходятся: говорит, что ездит на машине, а ведь она третьего дня своими глазами видела его в метро!

Но курьер то ли почувствовал недоверие в ее взгляде, то ли просто посчитал необходимым прояснить все до конца, но только продолжил самым бесхитростным тоном:

– Сейчас, правда, машина у меня в ремонте, так что я третий день на своих двоих, но скоро ее починят.

– Ну вот, я же говорю – устали да наверняка толком позавтракать не успели, я вас, молодых, знаю – чашку черного кофе выпьете и бегом на работу, а так нельзя, у вас организм молодой, растущий, вам хорошо питаться нужно. Давайте я вас чаем напою, у меня пирожки есть вкусные, с картошкой…

Видно было, что курьер собирался вежливо отказаться, но последние слова Надежды заставили его переменить решение.

– С картошкой? – проговорил он мечтательно. – С картошкой – это мои любимые! Мама моя их очень хорошо пекла… Ну ладно, я пока успеваю, укладываюсь в график, так что могу минут на двадцать у вас задержаться. Или на полчасика. Давайте и правда выпьем чаю, раз уж у вас пирожки с картошкой…

Надежда Николаевна устремилась на кухню, поставила чайник и накрыла на стол.

Кот смотрел на происходящее с явным неодобрением – что за суета вокруг этого незнакомого человека? С чего вдруг хозяйке вздумалось его угощать? Лучше бы кота угостила чем-нибудь вкусненьким, раз уж у нее такое настроение!

Пока закипал чайник, Надежда поставила обещанные пирожки с картошкой разогреваться в микроволновку.

Курьер расположился за столом, принюхиваясь к восхитительному запаху, доносящемуся из микроволновки. Надежда Николаевна суетилась вокруг него, расставляла чашки и тарелки и нет-нет бросала на парня взгляды то с одной стороны, то с другой, пытаясь понять, его ли она видела в больнице.

По всему выходило, что нужно посмотреть на курьера сзади – именно так она видела того человека…

Кот в конце концов не выдержал этой суеты и с независимым видом удалился к батарее. Надежда достала из микроволновки дымящуюся тарелку с пирожками, поставила ее посредине стола, разлила чай и села напротив своего молодого гостя.

– Кстати, – проговорила она, подперев щеку кулаком, – меня зовут Надежда Николаевна.

Курьер, который уже вонзил зубы в первый пирожок, смутился, выпустил пирожок и пробормотал с полным ртом:

– Ой, ижвините… то есть извините, а я Гоша… Игорь, если полностью…

Отдав, таким образом, дань приличиям и показав свое хорошее воспитание, он снова вгрызся в пирожок, и на лице его засветилось подлинное блаженство.

– Чудесные пирожки! – проговорил он через несколько минут, благополучно расправляясь с третьим или четвертым. – Почти такие же, как мама пекла!..

– Я очень рада, – довольным голосом ответила Надежда, – кушайте еще, не стесняйтесь!

Надо сказать, что кулинария никогда не была ее сильной стороной. Готовить она не любила, хотя и делала это ради мужа. Но уж пекла никак не чаще двух-трех раз в год. Так что пирожки с картошкой, которыми она соблазнила подозрительного курьера, были не домашние, она купила их в пекарне по соседству. Но пекарня была хорошая, и выпечка у них была отменная, так что не всякий эксперт смог бы отличить их пирожки от домашних, а уж Надежда Николаевна не собиралась раскрывать тайну их происхождения.

«Какой приятный молодой человек, – размышляла Надежда, приглядываясь к курьеру, – вежливый, мамины пирожки вспоминает… не похож он на убийцу. Хотя, с другой стороны, на настоящем преступнике тоже не должно быть крупными буквами написано, на что он способен… как раз настоящие злодеи прекрасно умеют маскироваться. Говорят, Чикатило производил на всех знакомых прекрасное впечатление. На всех, кроме своих жертв…»

Наконец она решила воспользоваться моментом и заставить курьера показаться ей в нужном ракурсе.

– Гоша, – сказала она приветливо, – извините, что я вас эксплуатирую. Пожалуйста, достаньте вон оттуда, с той полочки, вазочку, в ней печенье есть, оно тоже очень вкусное.

– Печенье? – переспросил курьер, умильно глядя на убывающие пирожки. – Зачем печенье, если есть такая вкуснятина? Что может быть лучше пирожков с картошкой!..

– Ну, – Надежда улыбнулась, – это вам можно пока не думать о калориях, а я пирожки ем с осторожностью. А печенье все же не такое калорийное. Так вы достаньте его, пожалуйста, а то я тут так удобно села, вставать не хочется…

– Да, конечно, сию секунду… – Парень вскочил из-за стола, повернулся к Надежде спиной и потянулся к вазочке с печеньем.

Надежда уставилась на его спину и попыталась представить, что на нем надет белый медицинский халат.

Нет, пожалуй, это все же был не он… или все-таки он? Как бы все-таки точнее определить?

Телосложение похожее, но сейчас Гоша тянется вверх, а тогда тот человек уходил, слегка сутулясь…

– Вот, пожалуйста. – Курьер повернулся к Надежде, поставил вазочку на стол.

– Ой, и еще, – спохватилась Надежда, – не в службу, а в дружбу, пока вы не сели, выбросьте, пожалуйста, вот это в мусорное ведро. – Она протянула Гоше смятую упаковку от чая. – Ведро вон там, у вас за спиной, за голубой дверцей.

– Конечно. – Гоша снова повернулся к хозяйке спиной, наклонился, открывая дверцу.

«Он или не он? – мучительно раздумывала Надежда, разглядывая согнутую спину молодого человека. – Кажется, не он… хотя уверенно сказать не могу…»

Гоша снова уселся за стол и смущенно взглянул на сильно убавившиеся пирожки.

– Ничего, если я съем еще один?

– Конечно, ешьте на здоровье! – улыбнулась Надежда. – Мне очень приятно смотреть на человека с хорошим аппетитом!

Она решила зайти с другой стороны и узнать, была ли вчера у Гоши возможность попасть в больницу.

– А вы каждый день работаете? – осведомилась она. – И вчера тоже работали?

– Работал, – ответил курьер, не задумываясь. – Вот вчера денек напряженный был! Машина как назло в ремонте, так я еле успел все заказы развезти…

– Ну, с машиной, конечно, удобнее, – вступила Надежда, – но можно в пробку попасть. Метро в этом смысле гораздо надежнее. Чего-чего, а пробок там не бывает.

– А вот не скажите, – возразил парень. – Я тоже так думал, а вчера как раз в метро какая-то авария случилась, так мой поезд больше часа в тоннеле простоял, между Фрунзенской и Московскими воротами. Один заказ доставил с большим опозданием, так клиент очень ругался, хотел даже штрафные санкции потребовать. Я, говорит, специально на работе договорился, что с обеда выйду, а теперь получается, что я и вовсе туда не попаду! Полный отгул брать придется из-за тебя, обормота! Хорошо, я сообразил в метро справку взять об аварии, вроде как форс-мажорные обстоятельства.

– Справку? – удивленно переспросила Надежда. – Разве в метро дают такие справки?

– Дают. – Парень полез в карман и показал Надежде мятый листок с фиолетовой печатью.

Надежда успела прочитать:

«Дано Курочкину Игорю Евгеньевичу… находился в поезде метрополитена по независящим обстоятельствам с 14.00 до 14.45 такого-то числа…»

«С двух до без четверти три, – подумала Надежда, – как раз в то время, когда я была у Кати в больнице… значит, это точно был не он. Ну и хорошо, такой приятный молодой человек, было бы очень обидно, если бы он оказался преступником…»

Игорь ушел, напоследок рассыпавшись в благодарностях по поводу пирожков, так что Надежде стало немного стыдно, что она купила их в кулинарии.

Листки с Катиными рисунками были разложены в гостиной на столе, и кот сидел там же и внимательно их рассматривал. И даже трогал лапой, что Надежда немедленно пресекла – еще зацепит когтем да порвет, а рисунки чужие.

Она собрала листки в планшет, решив, что Игоря можно исключить – хороший парень, не имеет к данному делу никакого отношения, а самое главное – имеет железное алиби.

Остаются трое, и каким образом их вычислить? Ага, вот этот, мрачный тип, который мучает домашних мелкими придирками и вообще всячески портит им жизнь, он ведь не вышел вслед за всеми на их остановке. Старуха вышла, Катя, Надежда и еще курьер. А остальные поехали дальше, на конечную. Таким образом, этот мрачный тип коварной наружности, как выражался незабвенный почтальон Печкин, никак не мог толкнуть Катю под колеса автомобиля. Потому что по зрелом размышлении Надежда сообразила, что так и было, иначе с чего бы девчонке на проезжую часть выскакивать? Стояла себе спокойно со всеми, ждала зеленого сигнала – и вдруг вылетела. Толкнул ее этот тип и нанял воришку этого, как его… Витьку, чтобы он принес сумку. А в сумке – планшет, а в планшете – портрет, а на портрете – непонятно кто. Только этот кто-то очень не хочет, чтобы его лицо было на бумаге изображено. И фотографироваться небось не любит. До такой степени, что готов девушку убить, чтобы портретик свой изъять.

Витька со своей задачей не справился – тут Надежда подсуетилась. Так этот тип Витьку убил, чтобы свидетелей не оставлять, Витька-то его лицо тоже видел.

Вот такая получается криминальная история. В которую Надежда снова впуталась по собственному легкомыслию. Ну, шла бы себе мимо, подумаешь – сумку у девчонки сперли!

– Нет, – тут же сказала Надежда, – так нельзя. Ведь этот злодей все равно бы Катю убил, ведь она его лицо запомнила и снова нарисовать смогла бы.

Тут она прикусила язык, потому что кот посмотрел насмешливо – совсем хозяйка ума лишилась, уже сама с собой разговаривает!

Но что же делать?

Самое простое – снова навестить Катю в больнице, если ей получше, она точно скажет, кто приходил к ней под видом доктора, прямо рисунок покажет.

Что делать потом, Надежда Николаевна понятия не имела, но ее активная натура жаждала действия. В конце концов, она просто отдаст девушке сумку, и пускай та попросит помощи у родственников или друзей. Есть же у нее кто-нибудь…

– Я ненадолго, – сказала она коту, собираясь и на всякий случай запихивая коричневую торбу в большой непрозрачный пакет, – здесь совсем близко, только узнаю, что с ней все в порядке, а потом сразу вернусь домой, заодно в магазин зайду, печенья тебе куплю, твоего любимого, в виде рыбок.

«Свежо предание, а верится с трудом!» – просемафорил кот зелеными глазами.

Прежде всего Надежда сунулась в справочную. Там сидела сегодня другая сотрудница. Вчерашняя была более вменяемой, и если не лучилась любезностью (где вы видели приветливую тетю в справочной муниципальной больницы?), то все же отвечала на вопросы четко и без промедления.

Сегодня картина была другая. Из окошечка справочной выглядывала монументальная блондинка в криво сидящем белом колпачке. Блондинка смотрела прямо перед собой невидящими глазами. Задумалась о чем-то своем, глубоко личном. Что ж, бывает. Надежда потопталась немного перед окошком. Блондинка не шевелилась. Надежда выразительно кашлянула и переместилась таким образом, чтобы перекрыть блондинке обзор. Блондинка по-прежнему не проявляла к ней интереса.

Надежду Николаевну не просто было сбить с толку, когда она намеревалась что-то сделать. В данном случае ей нужно было повидать Катю Малинину и отдать ей сумку.

– Можно вопрос? – крикнула она в окошко и помахала перед блондинкой растопыренными пальцами левой руки.

Блондинка слегка пошевелилась, повела глазами по сторонам и ушла от окошка, не заметив Надежду.

– Черт знает что! – возмутилась Надежда, повернулась неловко и задела пакетом пустую металлическую урну. Урна покатилась по полу с грохотом, что наконец разбудило сотрудницу справочной.

– Женщина, вы что это хулиганите? – закричала она.

– Слушайте, я уже час тут стою, пытаюсь что-то узнать! – В свою очередь, Надежда тоже повысила голос. – Ну нельзя же так откровенно спать на работе!

Умом она понимала, что не надо бы обострять с теткой отношения, но уж очень достала ее ситуация. Что, в самом деле, в этих больницах вечно одно хамство!

– Что хотели? – буркнула блондинка.

«Кофе чашку выпить или помаду губную купить! – злобно подумала Надежда. – Как будто могу что-то еще хотеть, кроме как про больного узнать!»

Но вслух она сказала другое:

– Могу я узнать, как себя чувствует пациентка Катерина Малинина из неврологии?

– Нормально себя чувствует, – пробурчала блондинка, посмотрев в экран компьютера, – состояние удовлетворительное. Узнали – так и идите себе, шум не поднимайте.

– Как это – идите? – возмутилась Надежда. – Да ей вчера плохо было, еле откачали! Куда это я пойду? Мне повидать ее нужно!

– Не получится, – теперь в голосе блондинки отчетливо слышалось нескрываемое злорадство, – больная Малинина в реанимации, а туда не пускают.

– А с врачом поговорить?

– А ее лечащего врача все равно сегодня нету, он после дежурства, – отбила мяч зловредная блондинка, – так что ничем, женщина, не могу вам помочь.

«Ведь знаю же, что никогда нельзя в лоб соваться, а все равно наступаю каждый раз на те же грабли», – подумала Надежда, пиная ни в чем не повинную урну.

Она пересекла холл и остановилась возле непосредственного входа в больницу. Там перед вертушкой стоял, явно скучая, дородный немолодой охранник.

– Мне бы пройти на неврологию, – негромко попросила она, дождавшись, когда рядом никого не было.

– Не положено, – строго сказал охранник, – часы неприемные. Сейчас только по спецпропускам к самым тяжелым больным. Такой уж порядок, вы женщина серьезная, должны понимать.

– А если… – Надежда скосила глаза на свой карман и выразительно подмигнула.

– Не могу, – охранник с сожалением вздохнул, – главврач сегодня злой как черт, ему в Горздраве хвост накрутили, а он – нам всем. Так что я свое место потерять не хочу. Вот вечером, когда все врачи уйдут, – всегда пожалуйста.

Легко сказать – вечером, в свою очередь вздохнула Надежда, кто же ее вечером-то отпустит? Это же надо мужу все рассказывать, а такой глупости она ни за что не сделает.

Она вышла из больницы и побрела было к автобусной остановке, но на полпути передумала и притормозила. Потом вернулась и разделась в гардеробе. Она решила обойти здание больницы – так, на всякий случай. Вдруг повезет проникнуть внутрь с черного хода, тогда, конечно, в пальто ее сразу же развернут, а вот если надеть поверх него белый халат, то можно проскочить.

Халат Надежда на всякий пожарный случай прихватила с собой из дома, он имелся у нее со времен работы в НИИ. Было у них такое опытное производство, куда пускали только в белых халатах, всем сотрудникам в свое время их выдали.

На улице было холодно, Надежда Николаевна споро припустила к дверям черного хода. Заперто. Что ж, рано отступать, еще одна попытка. Насколько она помнила, коридоры в больнице были ужасно длинные, и выходов несколько.

Она шла под скатой крыши больницы, когда сверху капнула подозрительная капля. Неужели голубь? Этого еще не хватало.

Надежда задрала голову, но не заметила ни одной нахальной птицы, они тусовались при кухне. Зато натолкнулась на высокую и худую старуху, которая вывезла из ближайшей двери тележку с пустыми котлами. «Каша», – было написано на одном красной краской, а на другом – «чай». Надежда Николаевна невольно задержала дыхание – запах больничной еды не спутаешь ни с чем.

Старуха отвернулась к двери, и тут тележка покатилась вперед сама по себе. Надежда Николаевна ухватила ее, за что удостоилась благодарности старухи. Старуха сделала вид, что не заметила, как Надежда проскользнула в дверь. Там она накинула белый халат и стала подниматься по лестнице, сделав равнодушное лицо.

Сверху послышались шаги, Надежда подняла голову и увидела спускающуюся сестричку в голубоватой униформе – брюки и свободная блуза. Как бы эта козочка не пристала к ней с расспросами – куда идете, да к кому. Надежда плотно сжала губы и опустила голову, хмуро смотря себе под ноги. Может, козочка свернет на второй этаж? Самой Надежде надо на третий, там находится отделение неврологии. Действительно, шаги наверху стали медленными и неровными. Надежда решила не прятаться, а идти напролом. Сестричка наверху перестала двигаться, курит она на лестнице, что ли?

На площадке второго этажа Надежда Николаевна увидела скорчившуюся фигуру. Девушка прислонилась к стене, была она бледная и растрепанная.

– Вам плохо? – удивилась Надежда. – Что случилось? Я могу вам чем-нибудь помочь?

Вместо ответа девушка стала сползать по стене на пол. Надежда подскочила к ней и вдруг изумленно вскрикнула:

– Катя, ты?

Девушка открыла глаза, в них плескался страх.

– Не узнаешь меня? – теребила ее Надежда. – Мы в метро вместе ехали, я вчера приходила!

– Да, – слабо кивнула Катя, – помню вас.

– Я сумку твою принесла. – Надежда показала пакет.

Катя сделала попытку подняться и преуспела в этом, поддерживаемая Надеждой.

– Ты куда это в таком виде? – не отставала Надежда. – Тебе вообще еще нельзя вставать!

– Мне надо немедленно уходить из больницы, – пролепетала Катя, – я боюсь.

– А что, он опять приходил? – встревожилась Надежда.

– Да… то есть нет, но ночью там, в реанимации… Там старуха умерла, к ней кто-то приходил, не он, другой человек… угрожал, потом она умерла…

– Тебе не приснилось? – осторожно спросила Надежда. – Понимаешь, тебя лекарствами накололи, да тут еще обстановка такая, больница эта… в общем, может, это был бред?

– Да ничего не бред! – Катя сверкнула глазами. – Старуха и правда умерла, она перед смертью мне бумажку дала, вот…

– И что? – недоумевала Надежда. – Что в той бумажке? Важное что-нибудь?

– Да не знаю я, – с досадой ответила Катя. – Мне бы со своими делами разобраться!

– Это верно, – согласилась Надежда, – решила отсюда уйти, так уходи, не сомневайся.

Что ж, пожалуй, это неплохой выход для девчонки, подумала Надежда, нет у нее доверия к этой больнице. Нет здесь порядка, несмотря на то что главврач всем хвост накрутил. Это ненадолго, скоро опять станет не больница, а проходной двор, кто хочешь сможет войти – хоть убийца, хоть маньяк.

– Правильно, документов у тебя здесь нету, ушла потихоньку, да и все, никто искать не станет, – проговорила Надежда Николаевна, – только вот как это сделать? На улице, знаешь, мороз сегодня, хоть и небольшой. Где твои вещи?

Катя молча протянула ей бирку с номером и фамилией. Вещи поступивших больных хранились на больничном складе, Надежда Николаевна решила наведаться туда, не оставлять же все здесь. Катя сделала над собой усилие и спустилась вниз, затем они пересекли двор и оказались все в том же холле. Здесь Надежда подтолкнула девушку к двери кафетерия, сунув в руки сумку.

– Там у тебя кошелек, выпей чаю крепкого, что ли, – напутствовала она, – в разговоры ни с кем не вступай, жди меня, я скоро. Может, родителям позвонишь? Хотя телефона в сумке нету…

– Он в кармане куртки был. И ключи.

– Ладно, разберемся.

Надежда отправилась на склад. Что-то ей подсказывало, что Катя своего мобильника больше никогда не увидит. Хорошо хоть кошелек в сумке остался.

Склад находился в подвале, и вел туда полутемный узкий коридорчик. Надежда спустилась по выщербленным ступенькам и уткнулась в железную давно не крашенную дверь, на которой было написано «Склад». Дверь была заперта. Ни объявления никакого, ни часов работы, ни записочки. Закрыто – и все.

Надежде показалось все же, что за дверью ощущается какое-то движение.

Она приникла ухом к холодному железу. Женский хриплый голос немузыкально пел про милого, который не то с горочки спустился, не то никак не может догадаться, что его любят, не то вообще сбежал в неизвестном направлении.

Надежда постучала в дверь, не дождалась ответа и постучала сильнее. Потом что было силы забарабанила кулаками, затем бухнула в дверь ногой. Уж очень не хотелось ей возвращаться к Кате с пустыми руками. И ждать здесь долго нельзя – вдруг Катю хватятся? Тогда и Надежде нагорит. Что называется, за компанию.

– Ну что там еще… – Дверь наконец открылась.

На пороге стояла необъятных размеров тетка в вылинявшем сатиновом халате. Когда-то он был синего цвета, сейчас – бурого. Халат не сходился на мощной теткиной груди. Лицом тетка напоминала жабу – выпученные глаза и свисающий огромный подбородок. Казалось, что сейчас она раздует этот подбородок, как мешок, и послышится классическое: «Коакс, коакс, брекекекекекс!»

«Ну откуда они берутся, такие одинаковые? – устало подумала Надежда. – Ну в какую больницу ни придешь – везде на складе точно такая же жаба сидит! Родственницы они все, что ли? Или клонируют их? Нашли кого!»