Бродяга

Оставалось только попробовать отыскать нечто подобное на других планетах зоны, тем более что похожие находки уже имелись. По словам профессора, врата были найдены еще на нескольких планетах, однако добраться до них было весьма проблематично. Правительство обычно сразу же блокировало к ним доступ, передавая на исследование специально созданным группам ученых.

Кирилл вздохнул и, поднявшись с кресла, подошел к стене каюты, за которой скрывался мини-бар. Открыв дверцу, он окинул задумчивым взглядом стоявшие там бутылки, затем взял одну из них и вернулся обратно. Плюхнувшись в кресло, Кир отхлебнул прямо из горлышка сладковатой жидкости и, поморщившись, усмехнулся. Пить за эти годы он так и не научился, а мини-бар держал лишь для гостей, позволяя себе только слабоалкогольные напитки наподобие земной шипучки.

И все же он изменился… все они изменились.

Ай – бывшая хранительница,[7] практически с детства обученная обращению с мечом и стрелометом, теперь с неменьшим умением использовала различные типы излучателей, а верного хогрунда[8] ей заменила скоростная машина наземной разведки. Кроме того, девушка обладала прекрасными телекинетическими способностями, и двухгодовое обучение в САТсПэ[9] превратило ее в опытного биотика.

А еще за эти годы Ай стала мамой, и у них с Намаром родилась чудесная девочка, которую назвали Эйрой. Бывший «ищущий»[10] души не чаял в дочери и баловал ее всеми возможными способами, а остальные члены команды «Геры» поддерживали его в этом деле всеми возможными способами. К счастью, несмотря на подобное отношение, девочка росла послушной, неизбалованной и довольно самостоятельной.

Сам же Намар увлекся техникой и благодаря Рику, а также нескольким десяткам прочитанных книг довольно неплохо освоил устройство двигателей космолетов, частенько удивляя бортинженера своими познаниями.

Профессор Лайнос, покинувший их команду по возвращении в энвок-зону, через пару месяцев вновь объявился на борту, заявив, что в связи с долгим отсутствием был давно уволен с кафедры как «пропавший без вести», а посему абсолютно свободен и принял решение путешествовать вместе со всеми. Так что единственным членом экипажа, навсегда покинувшим корабль, была знакомая Рика, спасенная ими с тайной базы Конгломерата на Энгмаре. Когда после пары месяцев блуждания в неисследованном секторе космоса они наконец-то вышли к обитаемым планетам э-зоны, Рика просто сошла в ближайшем порту, практически ничего не сказав на прощание, – больше они ее не видели.

К счастью, замена нашлась довольно скоро, и новым астронавигатором «Геры» стала Кай-Хара Тайк – обитательница небольшой планеты Астор, вращающейся возле газового гиганта одной из окраинных систем. Своим видом девушка походила на очаровательную демоницу из земных легенд и являлась обладательницей точеной фигурки, обтянутой блестящей серой кожей, а также пары тонких золотистых рожек почти двадцатисантиметровой длины, которые, подобно причудливым антеннам, торчали из ее матово-черной гривы волос. Кроме того, ноги Кай-Хары походили на птичьи лапы, а длинный тонкий хвост с пушистой кисточкой вполне был способен на звонкую пощечину, в чем уже не раз сумел убедиться Рик, пытающийся заигрывать со своенравной асторкой.

А еще была Гера – бортовой компьютер космолета, полностью персонализировавший себя с девушкой и являющийся неотъемлемым членом экипажа. Некогда Кир дал кораблю такое название в память о погибшей подруге и не ожидал, что тот попытается воссоздать ее образ. К счастью, бортовой компьютер получил слишком мало данных, и эта Гера полностью отличалась от той, в честь которой ее назвали. Это было и к лучшему: распускающийся над океаном цветок взрыва он помнил до сих пор, как до сих пор ощущал грызущее чувство вины и ноющую боль потери.

Впрочем, он уже не был тем мальчишкой, который восемь стат-лет назад очутился в неизвестном для себя мире, практически потеряв память, – годы изменили многое. В душе словно что-то окостенело, сделав его жестче, изворотливее и циничнее, а земная жизнь казалась теперь почти сном, увиденным в далеком беззаботном детстве. Лица друзей, места, события – все подернулось пеленой, медленно истлевая из памяти, заменяясь новыми образами и привязанностями. Он и сам не замечал, как землянин Кирилл Градов медленно уходил в прошлое, растворяясь в Кир Керке – капитане космолета «Гера», одном из космических бродяг, бороздящих просторы космоса в поисках одной лишь им известной цели.

Но было и то, что он не мог забыть, та, чей образ буквально впечатался в полотно его памяти, будоража душу и заставляя ныть все еще не успокоившееся сердце. Зеленые волосы, милый овал лица, курносый нос, бархатная кожа, любящий взгляд огромных фиолетовых глаз и чуть сладковатый вкус поцелуя бледно-розовых губ. А еще тихий шепот: «Вернись, дорогой, я жду тебя». Ее голос все еще звучит в ушах, заставляя просыпаться по ночам и долго сидеть на кровати, обхватив руками голову. Лаймалин, его Лаймалин.

Кирилл скрипнул зубами и вновь припал к горлышку бутылки, словно надеясь, что сок тайры сможет заглушить рвущееся изнутри отчаянье.

Даже лицо матери поблекло со временем, отошло куда-то на задний план, а вот Лайм он не может забыть до сих пор. Несколько раз, когда его охватывало отчаянье, связанное с бесплодностью его поисков, он пытался наладить личную жизнь, осев на одной из множества планет, и один раз даже познакомился с девушкой, ответившей ему взаимностью, но продержался ровно полгода. В результате, плюнув на все, он решил продолжать свои поиски, тем более что порой они приносили неплохую прибыль. Попутная доставка грузов, выполнение кое-каких поручений от частных лиц, найденные в некоторых полетах артефакты, – все это позволяло не только содержать старый дайтанский космолет в исправности, но и полностью обеспечивать свою команду всем необходимым. Так что единственным домом для него стала «Гера», единственной семьей – его верный экипаж, а единственным смыслом жизни – найти путь домой.

А вообще, в первые годы после их отлета с Энгмара, было довольно трудно и не только по причине сложностей адаптации в новом для некоторых из них мире. Мековцы, словно озверев, кинулись искать прорвавшийся сквозь их заслоны дайтанский корабль, который сам по себе был бесценным артефактом. Их спасла только предусмотрительность Рика, предложившего несколько изменить внешний вид космолета. Полгода работы на одной из верфей свободных торговцев и несколько тысяч номиналов, а как результат – стремительный рыбообразный корпус «Геры» оброс второй «шкурой» фальш-обшивки, превратившей ее в неприметный транспортник с торчащими из угловатого тела чашами ионных двигателей. И тем не менее почти полтора стат-года они не решались на дальние перелеты, обходясь в основном внутрисистемными перевозками, ожидая, пока хоть немного стихнут суета и скандалы, связанные с Энгмаром. К счастью, на «Гере» было достаточно различного дайтанского оборудования, и продажа его в качестве артефактов принесла немалую прибыль, позволившую им не особо напрягаться по поводу финансов.

Кирилл усмехнулся своим воспоминаниям и, поднявшись из кресла, подошел к трубе мусоропровода. Сунув бутылку в нишу, он нажал кнопку сброса, в который раз пожалев об отсутствии обычных земных утилизаторов, перерабатывающих материю в энергию. Приходилось возиться с мусором, который автоматически брикетировался на нижней палубе в небольшие полутораметровые кубы, предварительно разделяясь на био– и техноотходы. После чего его либо сбрасывали в космос, либо сдавали на космодромах в специальные центры переработки – последнее было выгоднее, но довольно хлопотно, и мало кто из космиков с этим возился. В любом порту существовали так называемые скрайдеры, которые были готовы купить мусорные кубы за небольшую плату для дальнейшей их перепродажи.

И все же Кирилла поражало убожество местных технологий, застопоривших свое развитие где-то на уровне земного двадцать третьего века, а в некоторых колониях скатившихся чуть ли не до двигателей внутреннего сгорания. Диссонанс между отсталостью во многих аспектах науки и межзвездными перелетами на большие расстояния был настолько выразителен, что оставалось только удивляться, как такое вообще возможно. Многие местные корабли были просто железными коробками с минимумом электроники и плазменными двигателями, полет на которых даже до границы системы занимал недели.

По мнению землянина, единственное, что спасало федерацию от развала, – это наличие шлюзов, позволяющих перемещаться между мирами. Некогда изобретенная и распространенная торкленцами технология позволяла отправить с субсветовой скоростью из точки «а» в точку «б» даже кусок камня – этакая межзвездная праща и ловушка в одном флаконе.

А вот пространственные двигатели, применяемые здешними цивилизациями, были не только дороги и громоздки, но и крайне трудоемки в обслуживании, поэтому ставились едва ли ни на один корабль из нескольких десятков. Причем даже при их наличии на борту проще было воспользоваться шлюзом, чем «жечь» в реакторах дорогостоящее топливо. К тому же из-за так называемого парадокса Гарвиса путешествие на расстояние больше десятка парсек было выгоднее осуществлять именно через них, и дело тут было даже не в дороговизне энергостержней. Например, прямой полет через шлюз в самую дальнюю точку э-зоны занял бы всего три дня, тогда как в подпространстве нужно было идти почти стат-год. Парадокс заключался в том, что проход на любое расстояние через шлюз занимал эти же три дня и не было разницы, прыгаешь ты на один метр или сотню парсек. Однако и тут было свое небольшое «но». Максимальное расстояние между шлюзами не могло превышать двух десятков парсек, так что, для того чтобы добраться до самой дальней точки э-зоны, требовалось пройти целую цепочку шлюзов. И все равно это было значительно быстрее, чем идти через подпространство. Как результат, путешествие на обычном космолете в э-зоне выглядело примерно так: от трех до десяти дней хода до шлюза (размещаемого обычно на орбите какой-нибудь пустынной планеты системы), потом проход сквозь подпространство, после чего опять несколько дней полета до нужной планеты. Земные космолеты в этом смысле были намного быстрее, хотя даже им для пересечения всей энвок-зоны потребовалось бы порядочно времени. Так что технология шлюзов пригодилась бы активно осваивающему космос человечеству, к тому же Кир не сомневался, что на родине нашли бы способ ее улучшить. По его просьбе Лайнос собрал все, что можно было найти в свободном доступе по данному вопросу, и теперь эти записи ожидали своего часа в специальном сейфе вместе с десятком других, несущих информацию о самых разнообразных изобретениях здешних цивилизаций.

Дверь с легким шелестом ушла в сторону, заставив Кира невольно вздрогнуть и, очнувшись от своих размышлений, посмотреть в ее сторону.

– Дядя Керк! – Беловолосый вихрь ворвался внутрь каюты и повис на шее приподнявшегося из кресла Кирилла, превратившись в чем-то похожую на большую кошку девочку.

– Эйра, опять когти не обстригла, – проворчал Кир, чувствуя, как остренькие коготки девочки впиваются в тело сквозь тонкую ткань рубашки.

Эйра разжала объятия и, спрыгнув на пол, заложила руки за спину, виновато уставившись в пол. При этом ее острые ушки, торчащие из густой гривы белоснежных волос, исчезли из виду, плотно прижавшись к голове в знак признания своей вины.

– Да ладно тебе, я не обижаюсь, – рассмеялся он, потрепав дочку Ай по волосам, отчего та тихонько заурчала. Эйре вообще нравилось, когда ее гладят по голове, и в эти мгновения она становилась похожа на обычную земную кошку, ластясь и забывая обо всем на свете. Хотя в какой-то мере она и была кошкой, так как предками всех энгмарцев были существа именно кошачьей породы, от которых они и унаследовали короткую шерсть на своем теле, а также острые когти, которые по желанию могли выдвигаться на несколько сантиметров.

– Чего хотела-то? – спросил он, легонько дергая девочку за ухо, отчего та недовольно мявкнула, но урчать перестала.

– А правда, что у нас новые пассажиры и одна из них девочка? – Эйра посмотрела на Кира взглядом, полным надежды, заставив его мысленно вздохнуть. Девчонке явно не хватало общения со сверстниками. Несколько раз он предлагал Ай устроить дочь в какую-нибудь школу, где она могла бы жить и обучаться, но женщина упорно отказывалась. В результате девочка росла этаким космическим Маугли, которой живых учителей заменили голопроекции, создаваемые «Герой», а друзьями по игре были небольшие роботы, приобретаемые на различных планетах. И все же долго так продолжаться не могло: Эйра росла, и росла довольно быстро, ей исполнилось всего семь, но физиологически она была примерно как двенадцатилетняя землянка. А в таком возрасте нужны живые друзья, а не запрограммированные машины.

Кирилл посмотрел на стоящую рядом девочку, которая глядела на него с нескрываемой надеждой в своих больших раскосых глазах, и, улыбнувшись, кивнул:

– Да, Эйра, это правда, если хочешь, я тебя с ней познакомлю.

– Конечно хочу! – Та аж подпрыгнула на месте от нетерпения и, схватив его за руку, потянула к двери. – Дядя Керк, пойдемте!

– Погоди, торопыжка. – Он высвободил руку из цепких коготков девочки и, подхватив лежащую на кровати короткую серебристую куртку, вышел вслед за ней из каюты.

Не успели они отойти, как их нагнал бортинженер.

– Капитан, наш гость ожидает вас в кают-компании и прямо горит желанием поговорить.

– Хорошо. – Он посмотрел извиняющимся взглядом на мигом погрустневшую Эйру. – Извини.

– Да ладно, – махнула рукой та.

– Не ворчи. – Кир дернул девочку за ухо. – Рик тебя познакомит с гостьей, а мне правда надо идти.

Он повернулся к торкленцу.

– Отведи ее к спутнице нашего пассажира, пусть девчонки познакомятся, а то, чую, полет предстоит долгий.

– Все-таки хотите их взять?

Кирилл хмыкнул.

– После вашего геройства мне просто придется это сделать, – бросил он. – К тому же Ай все мозги проест, если…

– Моя мама не «картарский мозгоед»…

– Это я образно, – пояснил Кир, покосившись на Эйру, и, притворно нахмурившись, добавил: – А вот разговоры взрослых подслушивать нехорошо.

Юная энгмарка показала розовый язычок и, одним гибким движением увернувшись от устремившейся к ее уху руки землянина, отпрыгнула в глубь коридора.

– Вот егоза, – улыбнулся Градов. – Ладно, Рик, отведи ее в каюту наших гостей и готовь движки к запуску, часа через два стартуем.

– Слушаюсь, кэп. – Бортинженер театрально козырнул и, развернувшись на пятках, строевым шагом направился вдоль коридора.

– Юнвер,[11] за мной, – скомандовал он, поравнявшись с Эйрой. – Следуем курсом к лифту.

Кирилл посмотрел вслед скрывшейся в лифте парочке и покачал головой:

– Что старый, что малый, – пробормотал он себе под нос на «едином».[12]

Профессор Лайнос кер Этан Уфин за последние годы сильно сдал, и это было видно даже невооруженным взглядом. Цвет кожи приобрел бледный оттенок, густая черная шевелюра стала пегой и изрядно поредела, угловатые черты лица еще больше заострились, а всегда уверенная стремительная походка стала шаркающей. Удивительного в этом было мало, ибо продолжительность жизни торкленцев достигала в среднем ста лет, а профессору уже перевалило за шестьдесят, да и бесконечные мотания по космосу явно действовали на него не лучшим образом. Однако пока Уфин держался молодцом, и Кириллу приходилось лишь надеяться, что здоровье профессора позволит оставаться ему членом команды как можно дольше: во многих случаях профессор был просто незаменим. В частности, он очень много знал не только о расах, населяющих энвок-зону, но и об их законах, традициях и даже пристрастиях. Это частенько помогало во время заключения торговых сделок или вылазок на планеты, когда информационной базы «Геры» не было под рукой. К тому же у профессора обнаружилась коммерческая жилка, и он за какие-то полгода превратился в матерого «балтера»,[13] полностью взвалив на себя все проблемы с клиентами, договорами и учетом прибыли.

– Капитан, а мы уже вас заждались, – сказал профессор, оборачиваясь на появившегося в дверях кают-компании Кира.

– Рик мне только что сообщил, а впрочем, я уже и сам собирался навестить наших гостей. – Кирилл подошел к большому овальному столу, за которым расположились профессор со спасенным аларцем, и, усевшись рядом с Лайносом, поинтересовался:

– О чем-нибудь договорились уже?

– Стандартный контракт на перевозку пассажиров, с некоторыми небольшими оговорками. – Уфин передвинул лежащую перед ним папку с бумагами к Киру. – Осталось только заверить корешок в конторе, и договор вступит в силу.

– Понятно. – Землянин быстро пролистал страницы контракта, легонько присвистнув от удивления, когда его взгляд упал на указанную в конце сумму вознаграждения. – Вы уверены, что готовы столько заплатить? – спросил он, покосившись на сидевшего с невозмутимым видом Суйктуха.

– Готовы и больше, – наклонил голову в знак согласия тот. – Главное, чтобы вы нас доставили в систему Гертарба.

– Гертарб, Гертарб… Гера, дай карту.

– Сейчас, капитан, – раздался мелодичный девичий голос, и над прозрачной поверхностью стола вспыхнул шар из разноцветных звезд. Затем одна из звезд в центре шара вспыхнула ярче и стала увеличиваться, превратившись в систему из десятка планет.

– Система Гертраб, двенадцать планет, пять из них обитаемы, доминирующая раса – торкленцы, население около тридцати миллиардов. Прямое расстояние от точки нашего сегодняшнего местонахождения около сорока стайров.[14]

– Это же система центрального сектора, – хмыкнул Кир. – Без пропуска класса «А-1» нас туда не впустят. Можно, конечно, вломиться через нуль, но там патрулей как червей в навозе.

– Пропуск будет.

– Надеюсь, – усмехнулся Градов. – Это в ваших же интересах, иначе доставлю докуда смогу, а дальше не мои проблемы.

– Согласен, – кивнул Суйктух.

– Вот и хорошо. – Кирилл быстро подписал документы заботливо протянутой Уфином ручкой, затем приложил к каждой страничке перстень-идентификатор, наносящий на бумагу частичку его ДНК, и, закрыв папку, толкнул ее по гладкой поверхности стола в сторону Лайноса. – Профессор, отправляйтесь в контору и зарегистрируйте сделку. Через полтора часа взлетаем.

Торкленец кивнул и, подхватив документы, быстрым шагом вышел из каюты, а Градов несколько минут сидел молча, задумчиво смотря на аларца, с интересом разглядывающего все еще висящую над столом объемную голопроекцию. Обычный гуманоид: две руки, две ноги, одна голова, правда, руки четырехпалые, а голову украшает белоснежный костяной гребень, похожий своим видом на расческу, вросшую в череп своими зубцами.

– Как нога? – спросил он, заметив, что Суйктух вопросительно смотрит в его сторону.

– Болит, но ходить могу, правда, пока с этим. – Вайнс продемонстрировал ногу, зажатую в зеленую трубу регенерационного аппарата.

– Ясно. Гера, вызови мне Тайк.

Звездный шар исчез, сменившись изображением рубки и сидящей в кресле навигатора Кай-Хары. Девушка с задумчивым видом смотрела на центральный экран, а ее руки буквально порхали над клавишами подковообразного пульта.

– Что-то хотели, капитан? – спросила она, не прекращая работы.

– Небольшое изменение наших планов.

– Внимательно слушаю.

– От Тайгасы просчитай маршрут не на Кайт-Угу, а в систему Гертраб.

– Гертраб? – Пальцы Кай на мгновение замерли, а золотистый цвет рожек сменился на красный, что говорило о безмерном удивлении. Однако это длилось буквально доли секунды. – Хорошо, капитан, – сказала она, и связь отключилась.

Кирилл усмехнулся: не часто ему удавалось удивить вечно невозмутимую асторку.

– Что ж. – Он вновь обернулся к своему пассажиру и, подперев подбородок рукой, с прищуром посмотрел на аларца. – А теперь, господин Суйктух, я хочу услышать, чем же вы так насолили мековцам. И пожалуйста, говорите правду…

Глава 3

Каюта была не очень большой и с минимумом удобств: утопленная в нишу кровать, напротив небольшой откидной столик, над которым приделан прямоугольный монитор элендра,[15] да кресло со странной треугольной седушкой и шестиугольной спинкой, – вот и вся обстановка. Из удобств только тесный санузел, совмещенный с зеленой полусферой, которая разделилась на ровные половинки, едва рука Кианы коснулась ее поверхности. Сперва она испугалась, но, заметив небольшую табличку, извещающую, что это душ, облегченно хихикнула и тут же принялась скидывать с себя одежду. Створки с легким шипением сомкнулись вокруг нее, а внутри сферы вспыхнул свет. Киана зажмурила глаза, ожидая, что душ включится автоматически, однако этого не произошло. Девочка растерянно огляделась в поисках систем управления и обнаружила позади себя небольшую табличку с пояснениями на торкленском.

– Зеленая полоса – холодная вода, оранжевая – горячая, синий круг – пуск воды, – пробормотала она и, проведя указательным пальцем по тускло светящимся полосам, решительно ткнула в синий круг между ними. Обрушившийся сверху водопад холода заставил ее взвизгнуть и спешно добавить пару делений оранжевой полосы. Вскоре она уже нежилась под тугими струями воды, ощущая, как уходит из тела напряжение и усталость прошедших дней.

Выйдя из душа, она с растерянностью посмотрела на валяющуюся у двери грязную одежду и с легким вздохом сожаления принялась натягивать ее обратно. Почти все свои вещи ей пришлось бросить еще по пути к кораблю, который доставил их на Эвону, хотя она до сих пор не совсем понимает, что там произошло. Мама подняла ее поздно ночью и сказала, чтобы она срочно ехала вместе с господином Вайнсом. Потом они около часа тряслись по какой-то проселочной дороге, а затем… треск излучателей, падающие тела солдат, бегство через лес, чьи-то руки, несущие ее сквозь ночь, и, наконец, вонючий отсек грузовоза, где им пришлось провести шесть дней полета.

О том, что там, дома, не хотелось даже и думать, хотя заплаканное лицо матери, прощающейся с ней у порога дома, то и дело всплывало в памяти.

Киана хлюпнула носом и, вытерев набежавшие на глаза слезы, прошлепала босыми пятками к креслу, забравшись в него с ногами. Было не очень удобно, но, поерзав немного, девочка устроилась, положив голову на широкий подлокотник. Несколько мгновений она бездумно смотрела на матовый экран элендра, затем оттолкнулась рукой от стола, заставив кресло завращаться.

– Все будет в порядке, все в порядке, папа с мамой живы, – забормотала она, и неожиданно ее тело сотрясли тщательно сдерживаемые рыдания. – Мама… папа… я… я… люблю вас, только не бросайте меня, – шептали ее губы, а сама она захлебывалась в слезах, выплескивая наружу всю накопившуюся горечь.

«Ты должна быть сильной, дочка, – услышала она словно наяву голос своего отца. – Сильной».

– Я постараюсь, папа, я постараюсь. – Киана всхлипнула и, сползая с кресла, шатающейся походкой добралась до кровати, буквально рухнув на нее.

Через пять минут она уже спала, изредка всхлипывая во сне и чему-то улыбаясь.

* * *

– Значит, насколько я понял ситуацию, эта девочка дочь верховного лорда династии Ингма, которая в данный момент правит Аларией…

– Точнее, правила, – поправил Намара Кир. – Буквально месяц назад против лорда было поднято восстание, возглавляемое одним из братьев, которое увенчалось успехом. А Киана его единственная наследница.

– Понятно, – буркнул Намар. – Бунтовщики наверняка рассчитывали использовать девочку в своих целях. Например, выдали бы за кого-нибудь из своих, что наверняка привело бы часть колебавшейся знати на их сторону.

– Возможно, – кивнул землянин, – ты в этом лучше разбираешься, хотя у них там все запутано. Наш гость пытался объяснить, но я не стал вникать в подробности. Главным остается то, что за девочкой объявили настоящую охоту, однако ее отец это предвидел и буквально за несколько часов до нападения успел отправить Киану из своей резиденции, а верные люди вывезли ее с планеты.

– При чем тогда здесь мековцы?

– Этот Суйк… тьфу ты, ну и имечко, – усмехнулся Кир, мотнув головой. – Короче, он и сам не знает или не хочет говорить, но, судя по косвенным данным, Конгломерат приложил свою лапу к этому восстанию.

– Недавно на Аларии были обнаружены крупные запасы лактриумной руды, причем довольно чистой, а в этом секторе она редкость, – подала голос со своего места Тайк. – Кое-кто из руководства местного отделения МеКТоКа[16] мог и позариться.

– Да уж, куш солидный, – присвистнул Намар. – Однако это значит, что девочка в большой опасности. Не знаю, что там для нее придумали бунтовщики, но для мековцев она точно кость в горле. Если наша пассажирка доберется до своей цели, то скандал может получиться нешуточный.

– Страшно?

Энгмарец повел ушами в разные стороны, что было равносильно пожиманию плечами, и возмущенно фыркнул:

– Вот еще, просто удивляюсь, как это моя женушка умудряется встревать в подобные ситуации.