Свободный полет одинокой блондинки

Нырнув на свое место, Андрей поднял все стекла, пристегнулся ремнем безопасности и сказал Алене:

– Ты пристегнута?

– Я же говорила – нельзя покойников обгонять!

– Сиди спокойно! И не говори по-русски! Ты немая, поняла?

– А чего вы психуете? Чего нам бояться?

– Молчи… У каждого нормального человека есть причины бояться полиции. Даже у тебя, если хорошо подумаешь, – ответил Андрей, входя в однорядный строй машин и вместе со всеми медленно двигаясь к полицейскому заслону.

Там, облокотившись на свои авто, полицейские внимательно сличали с какой-то бумажкой номера проходящих машин.

Андрей приближался к ним, явно нервничая.

Наконец машина, двигавшаяся перед ними, прошла мимо полицейских, и теперь Андрей с индифферентным лицом катил к ним свой «БMВ».

Когда до полицейских оставалось метров десять, Алена вдруг спросила:

— А им улыбаться?

– Молчи! – прошипел Андрей.

Полицейские глянули на номерной знак их машины… в глаза водителю…

на пассажирку…

Андрей судорожно сжал руль, а Алена на всякий случай ответила полицейским своей ослепительной улыбкой и – машина миновала полицейский заслон!

Глядя в зеркальце заднего обзора, Андрей увидел, как кто-то из полицейских оглянулся то ли на его машину, то ли на блондинку в ней. И еще метров двести Андрей заставлял себя не увеличивать скорость. А потом – нажал до отказа на газ…

16

Алена делала бутерброды.

Андрей – в хорошем настроении, расслабленный – вел машину, ел и подначивал Алену:

– А сколько у тебя мужиков было? Много?

– Не ваше дело.

– А все-таки?

– Я же вам сказала: я девушка.

– В семнадцать лет?! Так не бывает.

— Во-первых, мне фактически еще нет семнадцати.

— А во-вторых?

Алена молчала.

– Ну! Во-вторых?

— Ну что вы пристали? Может, я своего принца жду? Имею право?

Солнце, обогнав машину, уходило на запад и било им в глаза…

Андрей свернул на бензоколонку.

Там хозяин колонки вставил шланг в бензобак их машины и ушел в свою будку.

Шланг запульсировал потоком бензина, на счетчике побежали цифры.

Андрей откинул свое сиденье и расслабленно закрыл глаза.

Алена осторожно включила радио, салон наполнился негромким джазом, и Алена стала сидя двигаться-подтанцовывать в ритме музыки.

Тут какая-то темная девочка-турчанка лет восьми, с ведерком в руках, подбежала к передку машины и стала мыть фары.

Алена, сидя в машине и глядя на девочку, продолжала дергаться под музыку.

Через пару секунд набежали еще какие-то мальчишки-турчата мал мала меньше, со щетками и какими-то баллончиками в руках, пеной из баллончиков залепили все стекла…

Андрей не видел этого, спал, а Алена, сидя, растанцевалась так, что глаза закрыла от кайфа.

Что-то чуть слышно клацнуло сзади, Андрей вздрогнул, открыл глаза, увидел залепленные пеной окна и вдруг пулей выскочил из кабины, метнулся к багажнику.

Багажник был открыт, в нем так же нараспашку был открыт чемодан, а пацаны-турчата уже бежали во все стороны, унося кто пиджаки, кто штаны Андрея.

Андрей сунул руку к тайнику, но тайник был прикрыт ковриком и нетронут. Андрей сел на бампер и, глядя вслед убегавшей шпане, сокрушенно вздохнул. И в этот момент перед ним возникла Алена.

– Ой! – протянула она изумленным тоном актрисы Теличкиной. – У вас чемодан пустой…

У Андрея даже не было слов.

Съедены яблоки и виноград из дорожной сумки-холодильника.

Мелькает сбоку купол собора и очередная реклама отеля.

Дождь сечет ветровое стекло и улетает в сторону.

Появились французские дорожные указатели.

Алена, увидев их, захлопала глазами.

— Как? Уже Франция?

– Бельгия, – уточнил Андрей.

– А где же граница? Пограничники?

— А все, уже объединенная Европа. Это мы со всеми разъединились, даже с Украиной. А нормальные люди объединились.

— Ну, дела…

Тут Алена заметила, что их машина как-то странно виляет. Поглядела на Андрея, а он, оказывается, уже клевал носом и усиленно таращил глаза.

– Эй! Стоп! – закричала она. – Сворачивайте! Вам нужно поспать. Вот указатель.

Впереди действительно был указатель зоны отдыха – нарисованные на щите елочка и грибок. Но Андрей отмахнулся:

– Некогда!

– Да убьемся же! – не отставала Алена. – Вы вторые сутки не спите! Тоже мне Штирлиц нашелся, ё-моё! Сворачивайте!

– Нет, не здесь…

Но Алена уперлась:

– Почему не здесь? Куда мы гоним? Что это вообще за поездка? Европа, а ни душа, ни поесть по-человечески! Я уже не могу видеть эти бутерброды! Я хочу супу! Слышите?

Андрей, не отвечая, вел машину. Но спустя минуту все-таки съехал с шоссе под указатель «SERVICE ARIA».

Здесь было полно машин, а стоянка перед рестораном была забита туристами – японцы, негры, индусы, бразильцы и снова японцы. Чуть сбоку, на детской площадке, дети и взрослые разминались футболом. По другую сторону, на отдельной площадке, какие-то не то немцы, не то норвежцы выгуливали собак.

Андрей высмотрел место в самом центре парковки, рядом с кабриолетом американцев, в котором гремел негритянский рэп, и, поставив машину между этим кабриолетом и туристическим автобусом, защелкнул дверные замки, откинулся назад вместе со своим сиденьем и закрыл глаза.

– Я выйду погуляю, – сказала Алена.

— Нет, – отозвался он, не открывая глаз.

– Я вам не рабыня!

Андрей молчал.

Алена протянула руку к крючку дверного замка и… замерла от ужаса.

Прямо на нее медленно наплывала полицейская машина с двумя дюжими полицейскими на передних сиденьях.

А сбоку гремел американский рэп…

А полицейские, глядя Алене в глаза, все приближались…

Потом, запарковав свою машину нос к носу с машиной Андрея, вышли и с двух сторон пошли прямо на Алену…

Алена в ужасе закрыла глаза.

Но полицейские прошли мимо.

Алена еще минуту посидела с закрытыми глазами, потом открыла их и, не шевелясь, повела зрачками по сторонам. Затем по микрону, по чуть-чуть повернула голову вправо… еще чуть вправо… еще… и увидела, что полицейские входят в дорожный ресторан.

Шумно выдохнув, она бессильно обмякла на своем сиденье и устало закрыла глаза. А придя в себя, открыла левый глаз и скосила его на Андрея.

Андрей спал. Во сне его лицо потеряло напряжение этой дороги, размякло и стало почти детским.

Алена повернулась к нему и принялась разглядывать его лицо как бы по отдельности – губы… глаза… лоб… снова губы…

Какое-то новое чувство к этому странному человеку тихим мотивом родилось в ее душе и потянуло ее к нему – ее рука сама непроизвольно двинулась к его лицу, чтобы прикоснуться, погладить.

Но когда она была уже в сантиметре от его щеки, Андрей вдруг встряхнул головой, открыл глаза.

— Что?

Алена испуганно отдернула руку.

— Нет. Ничего.

И отвернулась.

17

И снова дорога.

Когда на дорожном указателе появилась надпись «PARIS – 100 km», Алена достала свою косметичку и стала наводить марафет.

Первым делом прическа – волосы в эту сторону, справа налево…

Хотя – нет! Вон на рекламном щите у французской красотки волосы слева направо. Значит, тут так носят. Срочно переделать прическу!..

Новый указатель: «PARIS – 50 km».

Алена наводит тени под глазами, подкрашивает ресницы, поправляет брови…

Еще один указатель: «PARIS – 25 km».

Алена подводит губы…

И, придирчиво оглядев себя в зеркале, выпрямляется, готовая к встрече с Парижем.

Новый указатель: «PARIS» – со стрелкой, указывающей выход с шоссе на Париж.

Однако Андрей проносится мимо.

– Как? Куда вы? – всполошилась Алена.

— Нам дальше, – сообщил он.

– А Париж? – чуть не плача, взмолилась Алена.

К вечеру она уже лезла на стенку от злости.

– Нет, зачем вы меня взяли? Что я вижу? Париж проехали! Берлин проехали! Брюссель проехали! Одни названия! Хватит! Надоела мне эта машина! Выпустите меня! – И, глядя на бесчувственного Андрея, заорала в полный голос: – А-а-а-а!!!

Андрей ударил по тормозу.

Машина, юзом прокатив по гравию, остановилась на обочине.

Алена испугалась:

— Что случилось?

— Иди, – сказал Андрей.

— Куда?

— Куда хочешь!

– Ах так?!

Алена вышла из машины и, хлопнув дверцей, пошла в обратную сторону.

За ее спиной машина фыркнула выхлопной трубой и зашуршала колесами по гравию.

Алена непроизвольно оглянулась.

Красные габаритные огни стремительно удалялись на юг, во мрак. И исчезли в ночи.

Алена осталась на дороге одна.

И вдруг услышала, как с севера на нее с ревом несется нечто гигантское, страшное…

Она отшатнулась.

Ревя двигателем и завывая гудком, мимо нее пронесся восьмиосный тягач с гигантской цистерной, и ударом ветра Алену чуть не сдуло с шоссе. А не успела она прийти в себя, как послышался новый рев и в глаза ей ударил накат ослепительных прожекторов…

Она отскочила от дороги и, поскользнувшись, тут же скатилась с обочины в овраг.

Шоссе опустело.

Вокруг была ночь, темень, непривычно тихо, и лишь в дальнем лесу ухала сова.

Алена была одна бог знает где, посреди Европы.

Подвывая и дрожа от страха, она стала карабкаться обратно на шоссе.

И увидела, как с юга – не по дороге, а по обочине – на нее накатывают красные огни какого-то нового зверя.

Испугавшись чуть не до обморока, Алена снова нырнула в овраг.

Черная машина с красными габаритными огнями задним ходом пронеслась мимо нее по обочине и укатила на север.

Сообразив, что это была машина Андрея, Алена выскочила на шоссе, замахала руками:

— Я тут! Стойте! Я тут!..

Но Андрей, ведя машину задним ходом, смотрел не вперед, а назад и укатил еще дальше, его машина скрылась во тьме.

Алена села на камень и разрыдалась.

Минуту спустя возле нее остановился открытый кабриолет с двумя юнцами и гремящим радио. Открыв дверцу, юнцы заговорили с ней по-испански, приглашая в машину, но Алена не понимала их, сказала:

– Парле ву франсе? Ду ю спик инглиш?

— Но инглез! – ответил водитель кабриолета и, говоря что-то, протянул Алене бутылку с портвейном.

Потом, оглянувшись на пустую дорогу, парни вышли из машины, один из них протянул Алене сигареты. Второй грязно засмеялся, взял Алену за руку и потащил в машину.

Но в этот миг к ним подлетела машина Андрея, и Андрей, выскочив из кабины, выдернул Алену у юнцов. Водитель кабриолета тут же замахнулся на Андрея, но тот опередил его, сказал примирительно:

– Ола! Буэнос ночес, сеньорес! Но проблем! Сеньора ми эспоса! Это моя жена! Грасьяс! Спасибо!

Парни, однако, не хотели отдавать добычу, стали по-испански качать права насчет того, что это они ее нашли…

– Си, сеньоры! – примирительно твердил Андрей. – Грасьяс! Граци миле! Она вышла на минутку из машины и заблудилась. Спасибо, что вы ее нашли. Большое спасибо! Вы настоящие кабальеро! Спасибо, что спасли мою жену…

Парни обезоруженно отступили.

Андрей подтолкнул Алену в свою машину, сел к рулю и поехал. Алена сидела надувшись.

— Ты хоть понимаешь, что они собирались с тобой сделать? – спросил Андрей после паузы. – Это тебе не Франция! Это уже Северная Испания, Страна басков.

Алена повернулась к нему в изумлении:

– Как Испания?

– А так, смотри! – И он показал на гигантского фанерного быка, стоящего сбоку от дороги и подсвеченного прожекторами.

Алена, крутя головой, стала с восторгом рассматривать эту оригинальную рекламу, символ Испании.

Действительно, в ночи, на фоне неба, подсвеченный мощными лучами, десятиметровый бык выглядел великолепно, величественно и монументально.

18

А где-то совсем неподалеку, в Бильбао, в ангаре местного аэропорта, одноглазый начальник отряда спецопераций марокканской службы безопасности распекал в это время своих оперативников:

– Черт подери! Почему вы не можете вычислить русского курьера? За что я вам плачу? Он уже должен быть здесь, в Испании!..

Оперативники-марокканцы стояли, опустив глаза. Один из них – старший, с бритой головой и серьгой в ухе – поднял голову:

– Все русские на одно лицо, ваша мудрость.

— Тогда проверяйте всех! Поголовно! Клянусь Аллахом, или этот русский будет у меня, или я скормлю ваши мозги шакалам!

19

Машина Андрея продолжала катить на юг по ночному шоссе. Глядя в боковое зеркало, он сказал:

– Все-таки прилипли…

— Кто?

– Твои ухажеры-испанцы. Они тут, как быки, все на сексе двинуты.

Алена повернулась, посмотрела назад.

— А это не они.

— Ну да, не они! – насмешливо ответил Андрей.

– А вот и не они. Те были на легковой, а это грузовичок какой-то…

— Так… Ну-ка, ну-ка… – присмотрелся Андрей и сбавил скорость.

Висевший у него на хвосте «опель»-пикап сделал то же самое.

– Интересно… – Андрей прибавил скорость и, глядя в зеркало заднего обзора на следующий за ними пикап, сказал с досадой: – Только этого не хватало!

– А кто это?

Но Андрей, не отвечая, жал на газ, и машина летела в ночи по шоссе, а сзади нее летел, не отставая, пикап.

И так – тандемом – они въехали в Бильбао.

Здесь оказалось, что, несмотря на глубокую ночь, весь город – особенно старая его часть – бурлил по поводу начала очередной корриды: на узеньких улочках гремели оркестры, стреляли петарды, танцевали, веселились и пели женщины в ярких платьях а-ля Кармен, а мужчины, танцуя, пили вино прямо из бурдюков, сжимая их локтями и ловя ртом струи вина…

Машина Андрея пробиралась сквозь этот праздник, пытаясь уйти от пикапа то в один из переулков, то в другой. Но «опель»-пикап навязчиво и открыто висел у них на хвосте.

Посматривая на часы, Андрей подъехал к парадному входу отеля «Виста Алегре». Ночной портье выскочил ему навстречу и замахал руками, показывая, что мест нет. Андрей жестом подозвал его к себе. Портье подбежал, наклонился к окну:

– Сеньор, но авитасьон! Сорри! Эскьюзито!

Андрей сунул ему стодолларовую купюру, и портье разом умолк, убежал и тут же вернулся с тележкой для багажа.

В зеркальце заднего обзора Андрей видел пикап, остановившийся поодаль. И, демонстративно выйдя из машины с сумкой-холодильником в руках, открыл багажник, наклонился над ним вместе с этой сумкой, повозился там с минуту, потом извлек из багажника и поставил на тележку свой чемодан и сумку-холодильник.

Портье покатил тележку в отель.

Андрей и Алена пошли за ним.

В вестибюле портье вручил им ключ от номера, а Андрей отдал ему ключи от машины.

– Сеньор, когда у вас завтрак? – спросил Андрей по-английски.

– В шесть утра, – ответил портье. – Вам в номер подать?

– Нет. Просто разбудите нас в шесть.

– Конечно, сеньор. – Портье показал им на лифт. – Поезжайте. Третий этаж, ваш номер тридцать второй. Багаж я привезу.

– Нет, багаж мне нужен сейчас, – заявил Андрей.

– Но, сеньор, у нас очень маленький лифт…

– Ничего, поместимся.

Портье закатил тележку с багажом в узенькую кабину лифта, куда, кроме самого портье и тележки, больше ничто и никто поместиться не мог. Однако Андрей, став на багажную тележку, умудрился втиснуться в кабину.

– Поехали!

– А сеньора? – удивился портье.

– Сеньора пойдет пешком, – ответил Андрей и добавил Алене по-русски: – Поднимайся по лестнице. Третий этаж, тридцать второй номер.

Алена, недовольно хмыкнув, пошла к лестнице.

20

В небольшом гостиничном номере Алена вышла из душа, завернувшись в полотенце. И, ложась в постель в лифчике и трусиках, сунула под подушку пустую бутылку из-под кока-колы – на случай самообороны.

Но Андрей, к ее удивлению, вообще не разделся.

Сначала он прислонился к двери их номера и авторучкой сделал отметки на уровне своих плеч и головы.

Затем впритык придвинул к этой двери тяжелое кресло.

Потом переложил что-то из кармана пиджака в рукав.

Одетый, в пиджаке и туфлях, лег на кровать поверх одеяла, закинул левую руку за подушку, закрыл глаза и вдруг…

Не открывая глаз, левой рукой метнул нож.

Стальное острие ножа вошло точно в его отметку на двери.

Андрей встал, извлек нож, погасил в номере свет и, не раздеваясь, снова лег на кровать.

Сжимая под подушкой горлышко своей бутылки, Алена затаилась, ждала. Потом осторожно повернулась, посмотрела на Андрея.

Он уже спал.

Телефонный звонок разбудил их действительно ровно в шесть. Андрей, встряхнувшись, снял трубку. Голос портье сообщил по-английски:

– Доброе утро, сеньор. Шесть утра, завтрак.

– Си, грасьяс, – ответил Андрей и сказал Алене: – Трактористка, подъем! Живо! Живо! На завтрак!

Но из номера они выходили с предосторожностями: сначала Алена, выглянув, сообщила Андрею, что коридор пуст, а затем за Аленой вышел Андрей с женской сумкой через плечо.

– О! – изумленно сказала Алена. – А вот и сумка нашлась! Где же она бы…

– Тихо ты, курица! – перебил Андрей и объяснил: – Люди спят.

Но, вызвав лифт, спохватился:

– Ой, Алена, а на черта я эту сумку взял? Езжай, я тебя догоню.

Алена, пожав плечами, уехала лифтом вниз.

Андрей, вернувшись, прошел мимо своей комнаты в конец коридора, к служебной лестнице и открыл там дверь в кладовку-подсобку. В кладовке находились пылесос, половая щетка, тележка с запасным постельным бельем, а на полках – коробки с салфетками и банки с моющими средствами. Оглянувшись, Андрей сунул свою увесистую сумку в глубину верхней полки, за батарею шестилитровых банок с раствором для промывки засорившейся канализации. Закрыл кладовку, вернулся к лифту и лестницей стал спускаться вниз.

Навстречу ему поднимались два дюжих марокканца.

Андрей вежливо уступил им дорогу, пересек вестибюль и оказался в небольшом гостиничном ресторане. Здесь был «шведский стол» – на длинном столе с белоснежной скатертью в красивых вазах лежали все виды фруктов и овощей, тут же в графинах были соки, в супницах – каши и на отдельных подносах и посудницах – выпечка, яйца всмятку, яичницы, сосиски и прочее.

Андрей осмотрел зал и усмехнулся: Алена с непривычки набрала себе столько, сколько съесть невозможно.

Подтрунивая над ней, он ел свой завтрак не спеша, только постоянно посматривал в окно на торчащий напротив отеля пикап.

Там, в кабине, сидел теперь лишь один марокканец – бритоголовый, с серьгой в ухе.

– А я и не знал, что курицы такие прожорливые, – говорил Андрей, глядя то на полную тарелку Алены, то на пикап за окном.

Алена, не отвечая, хмуро поглощала еду.

Наконец из отеля вышли два марокканца, пересекли улицу, сели в свой пикап.

Андрей тут же встал, буркнул Алене: «Я сейчас», вышел из ресторана и, не дожидаясь лифта, взбежал по лестнице на третий этаж.

Дверь их номера была открыта настежь, за ней он увидел комнату, перевернутую вверх дном – вещи разбросаны, постель сброшена на пол, шкаф распахнут, сумка-холодильник изрезана ножом…

Не заходя в номер, Андрей прошел в конец коридора, достал из кладовки свою сумку. И увидел уборщицу, поднимавшуюся по служебной лестнице. Вынув из кармана стодолларовую купюру, он показал ее уборщице и сказал на ломаном испанском:

– Сеньора, у вас есть двадцать минут?

– Си, сеньор, – удивилась та. – Но мне шестьдесят три года.

— В данном случае это не важно, – успокоил ее Андрей.

В ресторане Алена допивала третью чашку кофе с шестым круассаном, когда появился Андрей со своей женской сумкой.

– Хватит есть, – приказал он. – Пошли!

Но Алена, обиженная не то его тоном, не то отсутствием внимания, продолжала пить кофе.

Стальной хваткой взяв ее за руку, Андрей выдернул ее из-за стола:

— Быстро! Я кому сказал! – и непререкаемо повел к лифту. – Сейчас ты с одной испанкой поедешь на вокзал, она посадит тебя на поезд…

– Это еще с чего?

– Молчи! Слушай! Поезд идет до Мадрида восемь часов. Посмотришь Страну басков, проедешься по Испании – это просто сказка! В Мадриде я тебя встречу.

– А если не встретите? – испугалась Алена.

— Встречу. – Андрей завел ее в лифт и нажал кнопку третьего этажа. – Будешь ждать меня на первой платформе. Запомнила? Первая платформа.

– А сколько ждать?

– Всю жизнь! – приказал он, выходя из лифта на третьем этаже. – Да, чуть не забыл! Возьми эту сумочку. – И отдал ей свою женскую сумку.

– Но почему? – Алена взяла сумку и прогнулась под ее весом. – Ой, тяжелая! Там что?

– Урна с прахом, – брякнул он первое, что пришло в голову.

Алена выронила сумку и испуганно отпрыгнула в сторону.

– Что-о?

— Ну, что? Ну, урна… – продолжал выдумывать Андрей, поднимая сумку. – С прахом одного коммуниста, испанского репатрианта, борца с фашизмом. Люди меня попросили перевезти, чтобы похоронить на родине…

– Нет, мертвяка я не повезу, – категорично отрезала Алена и решительно пошла вниз по лестнице.

Андрей поспешил за ней.

– Подожди! Но почему?

— Не повезу, – через плечо говорила на ходу Алена. – Я боюсь.

– Да это хороший человек! – уверял ее Андрей. – Если б ты знала его живым!..

Алена, не слушая, спускалась по лестнице.

– Нет, я не понимаю! – твердил Андрей, идя позади нее. – То ты с бутылкой на трех польских качков лезешь, как Матросов, а то какой-то урны боишься…

Алена не отвечала.

Андрей загородил ей дорогу.

– Постой! Ну, ты свою родину любишь? Ты где хочешь, чтобы тебя похоронили? На чужбине или в родной деревне? А? Он тоже не хочет лежать на чужбине. Он завещал, чтоб его на родине похоронили. Можем мы его последнюю волю уважить? Заслуженный деятель рабочего движения, борец с фашизмом… – И, видя, что Алена заколебалась, Андрей втолкнул ее в лифт, нажал на кнопку третьего этажа.

Там их уже ждала уборщица.

– Вот эта синьорина, – показал ей Андрей на Алену. – Идемте.

По служебной лестнице они втроем спустились во двор отеля.

Во дворе мусорщики гремели мусоровозкой, а официанты ресторана разгружали пивные и винные бочонки из машины, въехавшей во двор из бокового переулка.

Андрей снял с плеча сумку и протянул Алене.

Но Алена еще колебалась.

– Смелей! – сказал он. – Ну, смотри: она закрыта на молнию, а молния заперта замком, видишь?

Алена, перекрестившись, взяла сумку. Хотела чмокнуть Андрея на прощание, но испанка-уборщица уже села на свой старенький мотороллер и завела его, и Андрей поспешно усадил Алену на заднее сиденье, втиснул сумку между ней и испанкой. Алена попыталась отстраниться животом от сумки, но Андрей, наоборот, прижал ее к ней и поторопил испанку-уборщицу:

– Быстрей, сеньора! Поехали!

Мотороллер, тарахтя, выехал со двора в боковой переулок.

Проводив его взглядом, Андрей по той же служебной лестнице взбежал на третий этаж. И через несколько минут три марокканца, сидевшие в пикапе напротив отеля, увидели, как из парадного входа выкатила тележка с багажом Андрея. Тележку вел мальчишка-бой, за ним шел Андрей. Подойдя к своей машине, Андрей открыл багажник, бой загрузил в этот багажник чемодан и дорожную сумку-холодильник. Дав бою на чай, Андрей сел за руль и тронул машину.

«Опель»-пикап двинулся за ним.

По пустым в этот ранний час улочкам старого города обе машины выехали на мост Сан-Антонио и двинулись в сторону шоссе.

21

Вагон был общий, сидячий. Рядом с Аленой и напротив нее сидели простые баски. Внешне они были похожи на голубоглазых грузин и с откровенностью быков в упор разглядывали Алену, а с галантностью Санчо Пансы пытались втолковать ей названия достопримечательностей, мимо которых шел поезд.

Алена кивала им, понимающе улыбалась и ничего не понимала.

Хотя полюбоваться тут было чем – за окном поднимались величественные горы, поросшие лесами, то и дело возникали горные крепости и живописные, библейского вида деревушки, нанизанные на серпантин дорог, петлявших над ущельями или уходивших в туннели сквозь горы…

Алена ахала от этой красоты и даже привставала, чтоб полюбоваться подольше…

А в ногах у нее, на полу вагона, болталась женская сумка с 800 000 долларов. От качки эту сумку то и дело сдвигало от Алены, но баски-соседи вежливо возвращали ее на место.

22

В отличие от стран Центральной Европы Страна басков – как, впрочем, и вся континентальная Испания – достаточно пустынна. Едва Андрей покинул обжитую прибрежную зону и углубился в горы, как шоссе опустело, и на очередном пустыре его машину догнал пикап. Марокканцы, не таясь, выставили из окон автоматы и приказали Андрею остановиться.