Кинодетективы 5

Кощей стал белым, как и его халат.

– Вы все пожалеете об этом!

– Может, и пожалеем… – произнес Леший, закрывая за собою двери, – кто знает?

В кабинете за большим длинным столом для заседаний остались Соловей-разбойник и хозяин кабинета – Кощей Бессмертный. Все остальные ушли.

– Што будем делать, шеф? – поинтересовался Соловей-разбойник, будто ничего не произошло.

– Зубы вставлять, – ответил ему Кощей, – ступай в кабинет номер сорок пять, Соловушка – друг ты мой единственный. Это на четвертом этаже. Там тебе поставят замечательные керамические зубки. От настоящих не отличишь. А я подойду попозже. Мне нужно сделать один очень важный звонок.

– Шорок пять? – переспросил разбойник, – не переживай, Кощей. Вот жубы вштавлю, я им жа тебя отомщу.

– Не сомневаюсь, – сказал Кощей и выпихнул его из кабинета.

Оставшись один, он огромными шагами быстро преодолел весь кабинет, подошёл к столу, на котором стоял телефон. Поднял трубку и набрал номер. Из трубки донеслись заунывные протяжные гудки. Наконец они оборвались, в трубке раздался щелчок и послышался хриплый голос:

– Go ahead. (Я слушаю.)

Этот по-английски начал говорить.

– Cood afternoon! (Добрый день!) – поздоровался Кощей.

– How do you do! (Здравствуйте!) – ответили ему.

– May i do ther you a moment? (Можно Вас побеспокоить на секунду?) – попросил он.

– Oh it’s nothing, (Ничего, пожалуйста.) – бодро сказал хриплый голос: он узнал собеседника, – Long time to see. How are you getting aiong? (Давно Вас не видел. Как дела?)

– I feel blue. (Плохо.)

– You must be kidding? (Вы, должно быть, шутите?)

– No! (Нет!) – грустно ответил Кощей.

А в это время…

25

А в это время Соловей-разбойник в нерешительности стоял у двери, на которой стояло две цифры: «45». Он топтался на месте, стараясь заставить себя выйти в зубодробительный кабинет. Он, хоть и не человек, а злобное отрицательное сказочное существо, как утверждает Кощей Бессмертный, но, на поверку оказывается, что ничто человеческое даже ему не чуждо. Даже такие, как он, боятся бормашины.

Из кабинета в коридор вышел огромный дедина, очень похожий на одного из ларца. Вытер огромные волосатые руки о фартук и, взглянув на прижавшихся к стенке посетителей, спросил:

– Кто следующий?

Все до единого, как по команде, смело показали пальцем на только что пришедшего Соловья-разбойника. Последний попятился назад, но упёрся в стоявших стеной посетителей, которые по доброте душевной подтолкнули его вперед прямо в руки эскулапа.

– Заходи! – сказал он и улыбнулся ослепительной улыбкой.

Не подчиниться такому – значило навлечь на себя его гнев в дальнейшем. И Соловей-разбойник, последовал за дединой, как кролик за удавом.

26

– Садись в кресло, – приказал седовласый доктор, на «бейджике» у которого значилось, что его зовут Артур Эдуардович Дуремар.

Как только Соловей выполнил указание, на его запястьях и щиколотках сразу же защелкнулись ремни, появившиеся не известно откуда.

– А это зачем? – испуганно поинтересовался он.

– Так надо, – ответил врач, – потом сам меня будешь благодарить за эти меры предосторожности.

Самообладание после этих слов окончательно покинуло Соловушку. До этого момента он ещё крепился, как мог.

– Откройте рот, – снова приказал дантист.

Соловей-разбойник, глотнув поднявшуюся слюну, выполнил и это приказание. Врач, запрятав за зеркальный круг один глаз, принялся изучать его беззубую пасть:

– Ой-ё-ёй! – покачал головой доктор.

– О-о-о! – в ужасе вторил ему Разбойник.

– Ай-я-яй!

– А-а-а!

– Да, – закончил обследование врач, открыл глаз, кверху подняв зеркальный круг с дырочкой, – тут, батенька, работы непочатый край. Из тридцати двух зубов всего восемь осталось. Всё остальное ставить нужно. Идя навстречу пожеланием трудящихся, я постараюсь сделать их дешевле. На пластмассу аллергии нет?

– Нет! – замотал головой пациент, – но мне шкажали, што будут керамищешкие.

– Да? – удивился врач.

Он осмотрел с головы до ног полулежащего в кресле клиента:

– Знающий человек вам это посоветовал. Тогда один зубчик, батенька, вам обойдётся минимум в двадцать три тысячи рубчиков. Да умножить на (тридцать два минус восемь остаётся) двадцать четыре – получается чуть больше полумиллиона рубчиков за весь ваш поганенький ротик.

– Шкока – шкока? – отвисла челюсть у Соловья-разбойника. Он попытался встать, но у него не получилось: руки и ноги накрепко были скованы ремнями.

– Не буду я у ваш нишего вштавлять. Я ражбойник, каких ещё поишкать нужно, но вы пощище меня будете. Полмиллиона!!! Отпуштите меня.

– Ваше право, батенька. Не хотите – как хотите.

Врач поднялся с кресла, подошел к умывальнику и начал мыть руки.

– А консультация, между прочим, которую я для вас провел, тоже платная. С вас три тысячи рубчиков.

– Шкока – шкока?

– Три тысячи.

– Нишего я вам не дам.

Доктор вздохнул:

– Дадите. Все так сначала говорят, а потом больше предлагают. Но мне больше не надо. Мне то, что положено – положи и будь здоров! Значит так, если через пять минут я не получу свои кровно заработанные три тысячи, мы начнём сверлить оставшиеся здоровые зубы. Совершенно бесплатно. Время пошло.

Соловей задёргался, стараясь освободится от пут. Но, видя, что из этого ничего не получается, он открыл свой беззубый рот и заорал во всё горло.

– Шпа-ши-те!

Посетители, дожидавшиеся в коридоре своей очереди, разом переглянулись, быстро вскочили со своих мест и лихо поскакали к выходу.

– Помогите!!! – продолжал орать Соловей-разбойник.

27

– Will you heth me mith this problem? (Помогите мне с этой проблемой?), – обращался с просьбой Кощей к неизвестному собеседнику.

28

– С удовольствием! – отвечал Соловью стоматолог-коновал.

29

– I am pleased to do so. (С удовольствием.) – отвечал Кощею телефонный собеседник.

– I’m really grateful to you. (Я очень вам благодарен.)

– Never mind! (Не бери в голову!)

– Teke care of yourself! (Счастливо!) – произнёс, удовлетворённый прошедшим разговором, Кощей.

– Goodbye. (До свидания.) – попрощался неизвестный.

Кощей положил трубку и вышел из кабинета.

30

Проходя по коридору, он обратил внимание на пробегавших мимо него перепуганных людей. Удивился, но продолжил шествие.

31

– Осталась последняя минута. – Констатировал врач-иезуит и для пущей убедительности включил бормашину.

Соловей-разбойник замолк и уставился на вертящийся кончик иголки.

– Двадцать… пятнадцать… десять… пять… Приступим.

И в это время в кабинет вошел Кощей.

– Кошенька, родимый, – запричитал со слезами на глазах Соловей разбойник, заметив пришедшую подмогу, – шпаси душу пропащую от Ирода проклятущего. Не дай помереть в муках адских. Ну, нет у меня ни рублика, ни копеешки. А ешли было бы, так вше шражу отдал бы рэкетиру этому!

И он горько-горько заплакал.

– Что здесь происходит? – строго спросил Кощей у подчиненного.

– Платить не хочет, – ответил стоматолог.

– Это же тот самый клиент, о котором я тебя предупреждал, – медленно, по слогам произнёс хозяин клиники, – а ты здесь цирк устроил, кретин.

– Извините, Егор Иванович, – испугался врач.

– Чтобы к завтрашнему вечеру у него стояли все зубы.

– Будет сделано.

Часть вторая

В некотором государстве… В России-матушке решили собраться цари-короли разные, чтоб помочь себе и другим выйти из экономического кризиса. Но не тут-то было! Кощей Бессмертный решил им помешать, но на защиту встали баба Яга, Леший, Домовой, Водяной, Кикимора и кот Баюн. Зимой в России замечательно. Снег, лёд и всё такое…

1

Санкт-Петербург. Константиновский дворец.

Константиновский дворец вылизывали к приёму высоких гостей вдоль и поперёк. Хозяйственные службы всё подкрашивали, всё подмазывали. Охранные – всё осматривали, всё проверяли. Работали не только сами, но и собак для этого дела привлекли.

Сказка у нас какая-то современная получается. Это, я думаю, нам не помеха! Так даже интереснее будет. Значит, в некотором… Ну, это я уже говорил. Это вы уже знаете… И задумал Кощей извести президентов, но не тут-то было! У президентов целый взвод охраны имеется, вот так-то!

2

На площадке перед дворцом выстроился взвод охраны. Бравый генерал давал последние наставления зычным голосом:

– Вы должны быть незаметными. Ни одна живая душа не должна вас видеть, а особенно журналисты. Иначе они на весь мир растрезвонят о нашем непрофессионализме, а это, вы сами знаете, неправда. А достичь профессионализма мы можем только упорным трудом и каждодневными практическими занятиями.

Перед генералом стояло шесть человек, одетых в камуфляжную форму и раскрашенных в боевой раскрас, как индейцы, вышедшие на тропу войны.

Все они были крупные накачанные молодцы, проведшие не одну боевую операцию, готовые в любой момент стать на защиту своей Родины, или, в крайнем случае, который наступил сейчас, стать невидимыми охранниками первых лиц государств – членов большой восьмёрки.

– Местность вы досконально изучили. У вас на это было время. И сейчас на практике я хочу проверить, как вы подготовились к вашей миссии. Ставлю задачу: Пока я досчитаю до десяти, вам нужно рассредоточиться и замаскироваться. Задача понятная?

– Так точно! – Дружно ответил взвод охраны.

– Тогда время пошло! – рявкнул генерал и отвернулся, – один, два, девять, десять!

Он быстро повернулся и осмотрел площадь перед Дворцом. Солдат на ней уже не было. Лишь в конце дальней аллеи стояла мороженщица возле ящика с мороженым и с отмороженным видом оглядывала пустынную площадь и пустые дорожки. Генерал прищурил правый глаз и громко заговорил:

– Я иду искать! Кто не спрятался – я не виноват!

Он достал портсигар, вынул из него сигарету, не спеша раскурил её от зажигалки, спрятал портсигар с зажигалкой обратно в карман и, заложив руки за спину, пошёл по аллее.

– Разгуляев, сколько раз тебе говорить: не высовывай грудь вперёд – сейчас тебе никто ордена вешать не собирается!

Кусок куста отделился и поплелся к месту, где стоял ранее взвод охраны. А генерал продолжал своё победное шествие:

– Попелаца, ети его, ты б ещё «Писающим мальчиком» заделался с твоей фактурой! Что ты к девкам пристроился – они ж не живые!

Фигура, окруженная лесными нимфами, в центре фонтана зашевелилась, спрыгнула с пьедестала, и тоже направилась к месту первоначальной дислокации.

– А ты, Петров, ничего нового не мог придумать? Сколько тебя знаю, ты каждый раз то «травку», то «сугробик» изображаешь. Если к завтрашнему дню ничего нового не придумаешь, я тебя уволю без выходного пособия.

Посередине ровной площадки зашевелился снег, который, возвышаясь, превратился сначала в сугроб, а потом в одного из охранников. Он так же, понурив голову, направился к своим разоблаченным товарищам.

– Метёлкин, – остановился генерал, – хватит маячить у меня за спиной. Близко подходить к объекту запрещено, а то его, если он вдруг тебя случайно увидит, «Кондратий» хватить может.

Откуда-то снизу за мощной спиной генерала появилось расстроенное раскрашенное лицо Метёлкина.

– Виноват, товарищ генерал, – и он последовал к остальным.

– А это уже хорошо, Пупков! Хвалю! Полное перевоплощение! Правда, ещё не до конца, если я тебя всё же заметил. Но уже лучше. Сегодня, вместо того, чтобы жрать макароны, весь вечер будешь штудировать книгу Константина Сергеевича Станиславского «Работа над ролью», а я завтра проверю.

Из-за тонкого осветительного столба сначала появился живот, а потом огромное туловище Пупкова. Как оно там помещалось – неразрешимая загадка. Он, медленно переваливаясь с ноги на ногу, пошёл к разоблачённым товарищам.

– А это уже классика! – Генерал подошёл к мороженщице, закутанной с головы до ног в разноцветные платки, выложил перед ней тридцать рублей. – Евдокимов, если бы у тебя на плечах была «соображалка», а не пустой «казанок», ты бы сразу скумекал, что на этом сверхсекретном объекте не может быть торговых точек. Во-первых: потому что у президентов нет наличных денег. А во-вторых: потому что я не разрешу.

Мороженщица подняла голову на генерала. Большой серый шерстяной платок, прикрывавший лицо продавщицы мороженого, открыл его взору не Евдокимова, а уже известную нам артистку всех времён и народов Кики Морэ, то есть Кикимору.

– Вам какое? – поинтересовалась она тоненьким голоском, – ванильное? Крем-брюле? Или то и другое сразу? А деньги заберите, гражданин военный генерал. Не нужно.

– Вы кто? – от неожиданности изо рта генерала выпала недокуренная сигарета.

– Кики, – ответила она и улыбнулась, – продавец мороженого фирмы «Петрохолод».

Утоляйте жажды голод! —

Вам поможет «Петрохолод»!

И она показала ему плакат, на котором были изображены полуголые девицы в купальниках, аппетитно поедающие эскимо на фоне океана, под разлапистыми пальмами.

– Съешь мороженого пачку,

Ты получишь…

– …водокачку! – продолжил за неё генерал. – Как вы здесь оказались?

– Начальство приказало, чтобы мы обеспечили бесплатным мороженым обслуживающий персонал, пока идет подготовка к приёму гостей. А иностранным представителям наглядно показать, как у нас работает программа импортозамещения.

– Почему я не знаю? Почему мне не доложили? – возмутился генерал, – стойте здесь и не меняйте дислокации, а я всё сейчас выясню. И кое-кто за это получит у меня благодарность с занесением в личное дело.

Он лихорадочно достал переговорное устройство, и хотел было отойти в сторону, чтобы без посторонних ушей обматерить всех, кто пригласил без проверки неизвестную гражданскую личность на сверх охраняемый объект, но в этот момент из ящика с криком: «Банзай!» выскочил Евдокимов. Он прыгнул на плечи генерала. И они кубарем покатились по снежной дорожке. Через мгновение генерал лежал на спине, а Евдокимов был сверху.

– Сдавайтесь, товарищ генерал, – расплылся в довольной улыбке охранник.

– Хорошо! – хмуро согласился тот.

Шестой солдат взвода охраны лихо вскочил и отошёл в сторону, готовый, как и положено, за хорошую службу получить благодарность и внеочередную увольнительную в город. Генерал, молча, поднялся, отряхнул снег, и вплотную подошёл к Евдокимову:

– Это ты привлёк посторонних на объект?

– Каких посторонних? – Не сбрасывая с лица улыбочку победителя, поинтересовался охранник.

– Как каких? – потихоньку начал закипать генерал, – а вот этих! – И он повёл рукой в сторону ящика с мороженым.

– Не понял? – проследил Евдокимов за жестом генерала, – кого вы имеете в виду?

Генералу надоели пререкания, и он повернулся в сторону мороженщицы, чтобы, уже не стесняясь, разразится многоэтажным отборным матом. Но всё то, что он приготовился сейчас выпалить одним махом, застряло в зубах. Ни мороженщицы, ни даже ящика он не увидел. Они испарились, будто их не было вовсе. Генерал растерялся:

– Не понял! Тут только что… – он резко оборвал свою речь, строго посмотрел на Евдокимова, – Евдокимов?

– Слушаю, товарищ генерал?

– Ты никого здесь не видел?

– Так точно! Никого! – откозырял тот.

– Ты ничего здесь не видел!

– Так точно! Ничего!

– Значит, и я ничего не видел, – сказал генерал, – Мы вместе ничего не видели.

– Так точно! – согласился Евдокимов.

– Тогда пошли к остальным!

Вот такие отважные ратники у нас в сказке присутствуют. А как же без них. Без них никак нельзя. И какой у них геройский генерал!

3

Санкт-Петербург. Частная клиника

В кабинете главного врача стояла гробовая тишина. Кощей обвёл сотрудников, сидящих за круглым столом, тяжёлым взглядом:

– С сегодняшнего дня наша клиника будет работать круглосуточно и в усиленном режиме. Составить график дежурств. Отгуливать будете после праздников. Подготовьте список сотрудников, которые будут обслуживать саммит. Его ещё нужно будет утвердить в соответствующих органах.

Сотрудники, молча, кивали головами. Кто-то быстро записывал за шефом всю его тронную речь.

– Надеюсь, всем понятна та ответственность, которую возложило руководство нашей страны на нашу клинику?

Сотрудники закивали ещё интенсивнее.

– Я закончил. Всем приступить к работе. Через час прошу принести готовые для подписи документы.

Все, как по команде, поднялись с мест и направились к двери.

– Артур Эдуардович! – Обратился Кощей к седовласому стоматологу.

Доктор остановился у двери, повернулся и подошёл в Кощею:

– Я вас внимательно слушаю.

Кощей дождался, когда из кабинета выйдет последний человек, затем, понизив голос до шёпота, приблизился к седовласому доктору:

– Артур Эдуардович, это вы курируете у нас связи с церковью?

– Да. Я. – Кивнул стоматолог.

– У меня родилась одна интересная идея. Мы можем хорошенько на этом заработать. За неё наши иностранные партнеры выложат кругленькую сумму, лишь бы насолить нашему верховному руководству.

– Что я должен делать, Егор Иванович?

– Прежде всего, связаться с Киевом.

Что он задумал? Но в чужую голову не залезешь и мысли не прочитаешь. Наверняка, какую-то пакость. Потом посмотрим, что будет.

4

Пригород Санкт-Петербурга

– И какой у них геройский генерал, Ягуша! Вся его израненная грудь в орденах и медалях. И все за боевые подвиги да за ратные дела. Я чуть не провалилась, глядя ему в его бездонные глаза! – Тяжело дыша, говорила Кикимора, – ещё чуть-чуть, и я бы еле успела ноги унести. – И добавила, мечтательно, – он бы меня отвёл в каталажку.

– А зачем ты – умница наша, – замурлыкал кот, – решила зимой мороженое продавать?

– А что же ещё? – заморгала Кикимора и посмотрела на домового, ища поддержки, – не газированную же воду. Я же не дура, я же знаю, что зимой вода замерзает – превращается в лёд, и пить её нельзя. Ведь, правда, Водяной?

– Правда, – кивнул он, – но лучше бы ты вместо мороженого по сто граммов наливала. Так правдоподобней было бы.

– Водку? – округлила глаза Кикимора.

– А хотя бы и водку, – ещё раз кивнул Водяной.

– Ни-ког-да! – гордо подняла она голову.

– Чего это вдруг? – удивился Леший.

– Я недавно вступила в тайное общество, – понизила голос Кика, – которое против водки. Правда, Кузя?

– Правда-правда, – кивнул Домовой.

– Тайное общество? – испуганно оглянулся по сторонам Леший.

– Да, – загадочно произнесла Кикимора, – Только я постоянно забываю, как оно называется. Кузя, скажи им.

– Ага, – подтвердил Домовой, – общество анонимных алкоголиков.

– Так туда же записываются те, кто очень даже употребляет, – возразил Леший.

– Короче, – перебила их баба Яга, – Кика, что ты узнала?

– Ой, Ягуша, – защебетала она, – они такие странные. Всё время в прятки играют. Солдатики прячутся, а генерал их ищет. Нет бы, делом заниматься.

– Это всё? – спросила баба Яга.

– Да! – гордо ответила Кикимора.

– Не густо, – вздохнула Яга.

– Нужно было меня посылать, – с легкой обидой в голосе произнёс кот. – Не так заметно и не так стрёмно было бы. Я бы более чем она, узнал.

– У тебя другая задача будет, Баюн, – как главнокомандующий, начала давать распоряжения баба Яга, – тебе нужно возвращаться в клинику и следить за Кощеем. Ты можешь сделать это лучше других.

– Это другое дело! Это мне подходит! А вы что делать будете?

– А нам нужно хорошенько подумать, как нам остановить Кощея, – заговорила баба Яга, – даже самая разохранистая охрана и та его не остановит. Поэтому нужно действовать нам.

– Но как? – поинтересовались все.

– Сначала предупредим их об опасности.

– Правильно, – согласился Водяной, – но это легко сказать, а как сделать?

– Так через охрану и предупредить, – предложил Леший, – по-своему личному опыту знаю, что связь у них налажена отлично. А уж они президентам быстро сообщат.

– Не подойдешь же ты к ним и не скажешь, что так, мол, и так, вашим подопечным угрожает смертельная опасность. Они моментально вас схватят и увезут далеко-далеко, спрячут глубоко-глубоко. И будут держать долго-долго, до тех пор, пока не выяснят: откуда у нас такая информация, – выпалил Домовой.

– Я пойду, – сказал Водяной, – у меня по части общения с вояками кое-какой опыт имеется.

– Ты что, служил в армии? – удивилась Кикимора.

– Да! Водовозом! В русско-турецкую войну под командованием генерала Скобелева. И водолазом в первую империалистическую под командованием адмирала Чухнина.

– Так ты – ветеран?!! – с восхищением проговорила Кикимора, – а можно я напишу в своих мемуарах, что была лично знакома с героем войны?

– Кики, отстань от него, – попросила Яга, – потом он тебе фотографию на память подпишет, а сейчас некогда.

– А можно на эту карточку мы сфотографируемся вместе? – попросила она.

– Можно! – махнула рукой Яга, – только потом. Когда с делами управимся.

– Хорошо, – согласилась счастливая Кикимора, – только не забудьте своего обещания!

– Что ты предлагаешь? – обратилась Яга к Водяному.

– Через горючую жидкость, коей у меня не меряно, я вхожу в контакт с генералом – руководителем специального взвода охраны, – начал выкладывать свой стратегический план Водяной, – довожу его этими напитками до нужной кондиции, затем мы вместе сообщаем его руководству всё, что нам надо. А после выпитого, занимаем круговую оборону. И стоим до последнего.

– Если к этому моменту ещё сможете стоять… – продолжил Домовой.

– Тогда будем лежать до последнего, – улыбнулся Водяной.

– Идёт, – согласилась Яга, – тем более что альтернативы у нас всё равно нет. Теперь главный вопрос: как нам победить Кощея? Никто из нас этого сделать не сможет. Духу не хватит. Нам нужен герой.

– Ягуша, он у нас есть! – гордо произнесла Кикимора.

– Кто это? – недоуменно спросили все.

– Как кто? – Возмутилась Кикочка, – Герой войны, участник военных действий, ветеран, орденоносец и медалист, наш дорогой и всеми любимый… – и она сделала паузу, ожидая ответ.

– …Леонид Ильич Брежнев! – закончил вместо неё Леший.

Все засмеялись, а Кикимора надула губки:

– Я серьёзно, а вы вечно шутите. Я имела в виду нашего Водяного.

– Кикочка, спасибо, конечно, за доверие, – поблагодарил её Водяной, – но я не справлюсь – старый уже. Силы не те. Нам богатырь нужен!

Все призадумались.

– Да, – вздохнула баба Яга, – богатырь. Но где его взять в наше время, богатыря этакого?

– Будем искать! – Сказал Леший.

– Ой! А я знаю трёх богатырей! – снова воскликнула Кикимора, – Алёша Попович, Добрыня Никитич и Илья Муромец.

– Молодец, Кикочка! – похвалил её Леший.

– Откуда такие познания? – удивился Домовой.

– Сказку читала… – засмущалась Кикимора.

– Только где они сейчас? – почесал затылок Леший.

– Сгинули, Родину защищая! – снял шапку Домовой.

Все последовали его примеру и поснимали головные уборы.

– Нет, – после минутной паузы сказал Водяной, – один остался. Не сгинул.

– Кто? – спросили все.

– Илья Муромец.

– Да ты что? – обрадовался Леший.

– Где же он? – заволновался Домовой.

– В Киеве, – со знанием дела ответил Водяной.

– Откуда ты знаешь? – недоверчиво спросила Яга.

– Из справочника «Путеводитель по Древнему Киеву. От Иерихона до Днепра», изданный во Львове. Там всё написано, как Иисус Христос в украинской семье воспитывался, когда на двадцать лет куда-то исчез. Как Илья Муромец Киев златоглавый защищал и как любил украинский язык.

– Он что, в Раде заседает? – наивно спросила Кикимора.

– С чего ты взяла? – спросил Домовой.

– Только там украинский язык и Киев защищают, – ответила она.

– Нет, – вздохнул Водяной, – он в Киево-Печерской лавре лежит.

– Что? – всплеснула недовольно руками Яга, – вот лежебока! Снова спать завалился?

– Не совсем… – замялся Водяной.

– Что «не совсем»? – переспросила Яга.

– Ну, не совсем спать.

– А как тогда?

– Помер он.

– Час от часу не легче! – вздохнули все.

Домовой снова снял шапку. Все последовали его примеру. Помолчали.

– Его забальзамировали, – продолжил Водяной, – мумию, значит, сделали. И там положили на всеобщее обозрение.

– Значит, и этот не помощник! – махнула рукой баба Яга.

– Ну, почему же, – возразил Водяной, – его оживить можно.

– Как это? – спросили все.

– А живая вода зачем? Водяной я или нет!

– Правильно! – обрадовались все.

– Вода в наличии имеется? – поинтересовалась Яга.