Кинодетективы 5

Новоявленный бармен, принялся исследовать этикетки всех трёх бутылок. И снова получил полное подтверждение всем словам эксперта. Но на этом он не успокоился. Он выставил последний пустой бокал вперёд. Затем залез к себе в карман и достал маленькую пластмассовую пол- литровую бутылочку, по этикетке которой содержимым бутылки значилась сильногазированная целебная минеральная вода «Куяльник». Он открыл бутылку, сделал из неё несколько глотков, победно, вылил остатки воды в бокал и передал его лично Якову Марковичу, демонстративно проделав весь путь, который проходила до него Ведущая. Старый, битый жизнью, дегустатор в этот раз не проводил ритуала, а сразу же, отхлебнув чуток жидкости, произнёс:

– Вода обыкновенная. Из центрального водопровода города Одессы. Если точнее: забор воды был произведен из крана на пересечении улиц Соляная и Раздольная в районе Куяльницкого лимана недалеко от грязелечебницы имени Пирогова три дня назад.

Затем понюхал её и добавил:

– Очищенная. А так бы воняла ещё и рыбой. Пить её не рекомендуется. Много соли и незапланированных фекалий. Как сюда попала эта гадость?

Глаза комбинатора вылезли из орбит. Он с ужасом посмотрел на бутылку, из которой он только что пил. Все остальные присутствующие громко расхохотались.

– По-моему, достаточно, – поднялся один из них, сидевший посередине, – Я думаю, что выражу общее мнение, если скажу, что нам очень понравилась презентация вашего завода. Большое спасибо, лично дорогому гендиректору Якову Марковичу, который доставил нам истинное удовольствие увидеть и это замечательное представление.

Они снова вяло поаплодировали.

– А что касается вашего предложения, я думаю, оно нам подходит. Я не знаю, как поступят мои партнёры, но я готов вложить свои деньги в развитие вашего завода и развития нашего совместного бизнеса.

Яков Маркович, успев сдернуть с глаз платок, уже стоял рядом с говорившим.

– Так, может, сразу и договорчик подпишем, – предложил он, – чего тянуть кота за хвост.

– Яков Маркович – вы замечательный деловой человек, – продолжил сидевший сбоку, – которого я знаю много лет и готов сотрудничать, не раздумывая, но вот ваше высокое руководство непредсказуемо. Я уже вложил деньги, и не малые, сначала в зерно. Потом пришли ко мне от Крамчука и сказали, что это их бизнес. Тогда я вложил средства в топливо. И снова ко мне пришли, но на этот раз от Бучмы. Потом приходили от Ященко и Юнуковича. Сейчас никого из них нет, но нет и денег. Я боюсь, что когда я вложу деньги в ваш бизнес, придет кто-то от нового президента. И я снова окажусь на бобах.

– Давайте делать бизнес, как его делают на Украине, – предложил Яков Маркович.

– Интересно как? – оживился тот, который сидел посередине.

– Найдем нужного нам кандидата, вложим деньги в агитацию, – начал объяснять старый одессит, – и, когда он станет президентом, получим лоббирование наших интересов.

– А если мы проиграем?

– Это не возможно.

– Ну, все-таки? – Не унимался джентльмен, сидевший сбоку.

– Пойдем в оппозицию. Она тоже неплохо кормится из государственной кормушки.

– Дайте мне подумать? – Сдался первый инвестор.

– Хорошо, – согласился Яков Маркович, – Подумайте. Только не долго, а то на наши активы уже голодные днепропетровские бизнесмены заглядываются. Вам двух дней хватит?

– Хватит, – согласился четвёртый, который до этого всё время молчал.

– Ну, вот и ладненько, – обрадовался дегустатор, – тогда до послезавтра.

Они пожали друг другу руки и направились к выходу.

20

Яков Маркович проводил их к машинам. Каждого усадил, вежливо попрощавшись. Каждого отправил. А когда остался один, облегченно вздохнул и, устало, поплёлся в административное здание.

21

В приёмной, на двери которой висела скромная табличка: «Генеральный директор завода Вассерман Яков Маркович», его уже дожидалась ведущая, она же была его секретаршей и первой помощницей.

– Ну, как я? – весело подмигнул он ей, – есть ещё порох в пороховницах?

– Есть! – подтвердила она.

– Как думаешь, подпишутся они или нет?

– А куда они денутся! Доказано, что политика – самый выгодный бизнес в Украине.

– Неужели?

– Просто другого бизнеса у нас в государстве нет уже давно.

– Если подпишутся, здорово будет, – задумчиво произнёс он, – а то совсем скверно. Конкуренты нас окончательно в угол загонят. Ну, я пойду. На сегодня хватит. Устал я.

– Яков Маркович, – вдруг всполошилась ведущая, – совсем забыла: вам телефонограмма пришла. Срочная.

– Читай!

И она прочла:

– «Пора!»

Он замер. Она увидела, как посинело его лицо.

– Яков Маркович, что случилось? – испугалась она, – Ревизия? Налоговая?

– Хуже, – удрученно ответил он, – от «налоговой» откупиться можно, а от этого – нет.

Вассерман вздохнул и направился в свой кабинет. Отдохнуть ему не удалось.

22

В кабинете он, предварительно плотно прикрыв за собой дверь, подошёл к аквариуму, стоящему на отдельном столике у окна. Снова вздохнул, измучено улыбнулся и засунул голову в воду.

Опять промахнулись с местом. Так мы никогда не начнём! Намекаю! В самом центре некоторого царства, в самой серёдке некоторого государства…

23

Москва. Частная квартира в Сокольниках

Вот теперь другое дело, а то мечемся из стороны в сторону, а попасть куда надо, никак не можем! А Москва – это другое дело!

– Вот теперь другое дело. Продуктов у нас с тобой, Василий, на неделю хватит. Всю пенсию на них положила. – Вздыхала старушка, выкладывая на кухонный стол из сумки только что принесенные продукты, – за коммунальные услуги заплатила, за свет, за воду тоже содрали. И нет её, пенсии. Одна радость, что в Новый год идем мы с тобой без долгов.

Она взглянула на чёрного упитанного кота, который сидел на подоконнике и сосредоточенно вылизывал себе то, что всегда вылизано у них до блеска. Она обращалась к нему, ища поддержку, будто он сразу же начнёт кивать ей в ответ головой, и будет искренне сочувствовать её проблемам, которые сводятся к одной единственной, но самой главной, называемой простым словом: одиночество. И дело, конечно, не в количестве денег, которые она получает раз в месяц, не в плохом правительстве и президенте, которых она поносит изо дня в день, а дело именно в том, что ей не с кем поговорить. Вот потому она обращалась к коту – единственному живому существу, обитавшему вместе с ней в этой маленькой однокомнатной квартире. Он жил с ней давно, мирно и дружно. Исправно пожирал всё, что она ему готовила, и интеллигентно ходил справлять нужду исключительно в унитаз.

– Сейчас сварю сосиски, и мы будем с тобой кушать. – Обрадовала она кота, на что последний даже ухом не повёл.

Кроме сосисок у бедной пенсионерки на столе лежали: свежие помидорчики и огурчики, вязка бананов, ананас, тоненько порезанные сырокопчёная колбаска и твёрдый сыр, кусочек торта, куриные ножки, ещё какие-то пакетики и свёрточки, содержимое которых нам не разглядеть из-за плотности упаковки. Такой набор продуктов предвещал в ближайшем будущем праздник. И он, конечно, приближался семимильными шагами. Праздник со звоном курантов, с «Шампанским», с салютом и пением песенки «В лесу родилась елочка». Это праздник – Новый год, о котором не дают забыть ни висящие на всех улицах транспаранты с поздравлениями «Удачи!», «Счастья», «Здоровья», «Благополучия», ни светящаяся разноцветными огнями иллюминация, изображающая всевозможные снежинки, ёлочки и звёздочки, ни программы телевидения, которые ежеминутно напоминают нам о приближении этого знаменательного события.

В кухне на холодильнике у бедной старушки стоял маленький телевизор, который выключался лишь тогда, когда они укладывались спать. Даже когда она куда-нибудь уходила, она всегда оставляла его включенным, чтобы не было скучно её любимому котику. Сейчас по телевизору передавали «Новости», в которых диктор чётко и доходчиво сообщал о предновогоднем саммите руководителей стран большой восьмёрки в городе Санкт-Петербурге, где будут подписаны самые важные документы этого десятилетия:

– На предновогоднем саммите, который будет проходить в городе Санкт-Петербурге, где соберутся руководители стран «большой восьмёрки», будут подписаны самые важные документы этого десятилетия. Американцы опять обещают сразу же после нового года демонтировать в Польше и Румынии систему ПРО. Из Литвы и Эстонии вывести войска НАТО, а в Латвии возместить России ущерб от первой социалистической революции, которую совершили почти сто лет назад под руководством Ленина латышские стрелки. Руководители этих держав будут настоятельно рекомендовать Англии не выходить из Евросоюза, а Молдавии объявить о суверенитете Гагаузии и Приднестровья из-за того, что те отказываются от Европейского выбора, Армении и Азербайджану подписать соглашение по Нагорному Карабаху. Также они будут рекомендовать президенту Америки вывести свой флот с Черного моря, который доставил гуманитарные грузы в Грузию и забыл оттуда вернуться.

Эта информация не заинтересовала ни старушку, ни кота. Их не взволновала ни эта встреча, ни эти исторические документы. Каждый из них продолжал заниматься своим делом. Она – выкладывать продукты, он – вылизывать все места.

В коридоре громко зазвенел входной звонок. Старушка остановила бесконечную выемку покупок из сумки и посмотрела в сторону входной двери.

– Кто это? – спросила она кота, будто он мог ответить, – мы с тобой сегодня никого не ждём.

Но всё-таки пошла открывать. У двери остановилась и подозрительно поинтересовалась:

– Кто там?

– Телеграмма! – услышала в ответ.

– От кого? – снова спросила старушка.

– Не знаю, – ответили ей из-за двери, – я чужих телеграмм не читаю.

– А вы прочитайте, – разрешила старушка.

– Не буду, – твердо сказали ей с той стороны.

– Почему?

– Дело принципа. Мне сказали не читать, вот и не читаю.

Повисла пауза.

– Так вы будете телеграмму получать или нет? – не выдержал курьер.

– А вы её под дверь положите, а я потом её без вас заберу.

– Да! А кто расписываться за неё будет? Она же с уведомлением.

Снова образовалась пауза. На этот раз нарушила её старушка.

– Я вас боюсь.

– Чего меня боятся? – спросили с той стороны.

– А вдруг вы меня насиловать будете.

– Ну, это вы загнули, бабулька. Вам уже столько лет, а в сказки до сих пор верите. Уже таких добрых молодцев нет, чтоб на вас позарились.

– Ну, тогда убьёте меня. И все деньги в доме заберете, – не сдавалась старушка.

– А они у вас есть, деньги-то? Перед Новым годом, наверняка, все потратили.

– Правильно, потратила.

– Ну, вот видите!

– Хорошо, – согласилась она, – только вы отойдите подальше от двери.

– Пожалуйста!

Она отодвинула единственную щеколду на картонной двери и выглянула на лестничную площадку, посередине которой стоял дедина, очень похожий на того, что приезжал к Соловьёву – молодец из ларца.

– Где телеграмма? – спросила она.

– Вот. Получите и распишитесь, – произнёс он и протянул ей бумажку.

Она раскрыла её, прочла и удивлённо посмотрела на почтальона.

– Но здесь… Я ничего не понимаю. Вы, наверное, ошиблись адресом, молодой человек. Я думала, что здесь новогоднее поздравление, а тут… Скажите, кому вы должны её вручить?

– Кому-кому? Мне! – услышала она за спиной.

Вначале она ничего не поняла, но потом, когда до неё дошло, что в квартире кроме неё говорить некому, она повернулась на сто восемьдесят градусов и осмотрелась. В дверном кухонном проёме сидел её чёрный кот Васька и облизывал заднюю ногу.

– Извините меня, молодой человек, – она снова повернулась к почтальону, – я себя не очень хорошо чувствую. Вам известен адрес того, кому вы должны вручить эту телеграмму?

– Ну, я же тебе сказал, карга старая, что мне, – снова услышала она за спиной.

Словно желая поймать с поличным того, кто сейчас разыгрывает её, она лихо повернулась назад и снова никого не увидела. Она растерялась. Кот, прекратив заниматься привычным делом: облизываться, прошелся по коридору. Вышел на освещенный участок, остановился, важно сел, словно копилка, посмотрел в глаза своей хозяйке и тихо произнес:

– Ну, что ты уставилась, как баран на новые ворота? Это я тебе говорю: Телеграмма мне.

Старушка, как подкошенная, свалилась без сознания. А по телевизору диктор продолжал радовать народ новогодними новостями:

– По прогнозам аналитиков в ближайшее время ожидается резкое снижение курса доллара, потому что Россия, наконец, переходит на рублёвую форму расчёта. Её поддержали Китай и Индия. Они решили совместно создать банк в противовес всемирному банку, в которой господствует американский доллар. В связи с этим ряд зарубежных банков уже объявили о своём банкротстве. Радует тот факт, что этот экономический коллапс затронет Россию не так скоро, как наших соседей. Мы успеем подготовиться. Видными российскими учёными уже разработана антикризисная программа, которая в ближайшее время вводиться в действие. Будем надеяться, что мы не пострадаем.

А что дальше будет? У-у-у! Это только начало!

24

Санкт-Петербург. Частная клиника

Большая стрелка часов передвинулась на цифру «12», внутри них что-то щелкнуло и дверцы домика, над которыми висела надпись «Аптека», открылись, выпустив кукушку, сидящую на жердочке и одетую в белый медицинский халат. На белой шапочке у неё красовался красный крест.

– Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку! – прокуковала три раза она и скрылась в домике.

– Да. Это только начало, – сказал, стоящий во главе стола, высокий худой джентльмен, одетый в белоснежный докторский халат и шапочку, – а что дальше будет, так это будет зависеть только от нас.

Перед ним за столом сидели все наши знакомцы: Соловьёв, Акулина Ивановна, Кики Морэ с импресарио Кузьмой, Лесничий и Яков Маркович Вассерман. По столу лениво, подняв хвост трубой, разгуливал кот.

Кажется, начали! Теперь, наконец, нам станет ясно, что за странная компания собралась за этим столом. И что же объединяет их, совершенно разных, личностей?

– Хватит прятаться по углам. Мы долго молчали, – продолжал джентльмен, – сегодня создалась подходящая обстановка, когда пришла пора заявить о себе, как о силе, с которой нужно считаться.

– А стоит ли? – поинтересовался Лесничий, – нам и так жилось неплохо.

– Тебе может и неплохо, Леший, – перебил его кот, – а мне не очень. Я ведь – кот Баюн, а меня вшивым Васькой постоянно называют. Обидно! Досадно! Но самое главное, что мне всю жизнь молчать приходилось, а я рожден, чтобы баять! Стихи читать – высокую поэзию декламировать! Нести в массы культурное наследие. Сеять разумное и вечное. Всё! Хватит! Надоело! Говорить хочу! Свободу слову! Долой цензуру!

– Жакрой рот, – рявкнул рецидивист Соловьёв, – и так голова от швободы едет…

– Во-первых: у меня не рот, а пасть, как все уже успели заметить, кроме тебя, конечно. А во-вторых…

– Жакрой пасть, – продолжил Соловьёв, – а то голову оторву.

– Кощей, – закричал кот, – успокой этого бандюгу, а то я за себя не ручаюсь!

Баюн нервно задёргал хвостом, выставил длинные острые когти напоказ и приготовился к прыжку.

– Брысь! – громко выкрикнул джентльмен, – ещё одно слово, и я посажу тебя на цепь.

– А это удар ниже пояса, – возмутился кот.

– Нишего, – успокоил его Соловьёв, – походишь на шепи вокруг дуба, шкажки порашкаживаешь, легше штанет.

Кот глубоко вздохнул и недовольно отошел на край стола. Там он сел и тихонько начал облизывать лапу, то и дело демонстративно выпуская когти.

– Кто ещё хочет высказаться? – предложил джентльмен.

Из-за стола поднялась актриса Кика Морэ.

– Кошенька, я не поняла, что нам предстоит делать? Если это что-то противозаконное – я не волнуюсь. Не впервые такими делами заниматься приходится. Но если это займёт много времени – я сразу отказываюсь. У меня катастрофически его нет. Понимаешь, сейчас самое время для работы. Новый год. Все артисты, без исключения, «морозят».

– Что делают? – удивился Кощей.

– Ну, становятся Снегурочками, дедами Морозами, – начала объяснять Кики.

– Ой, не могу! – Снова не выдержал кот, – Кузя, как я понимаю, у нас – дед Мороз, а ты – ой, сейчас помру! – И он затрясся от смеха, – Красавица Снегурочка! Это же надо! Детки под ёлочкой песенку поют:

«У нас сегодня Дед Мороз

По пьяне школу всю разнёс.

За этот дедушкин каприз

Снегурка делает стриптиз.

Ля-ля-ля! Ля-ля-ля!

Завтра сделает на «Бис!»

Он повалился на спину и задрыгал всеми четырьмя ногами.

– А что такое? – наивно повела плечиками Кикимора, – Некоторые и замуж в моём возрасте выходят.

От этих слов у кота началась истерика.

– Замуж? Ой, умора! Это ж любой жених тебе пра- пра- пра- пра- внучком будет. Если вдруг ненароком узнает: сколько тебе лет, с ним удар случится!

Он уже икал от смеха.

– Кошенька, – надула губки Кикимора, – скажи ему, чтобы он прекратил издеваться, а то я обижусь. А вы чего молчите, – обратилась она ко всем присутствующим за столом, – вашу сестричку обижают, а вы не вступаетесь?

– Какой Дед Мороз? Какая Снегурочка? – наконец, возмутился Кощей – джентльмен в медицинском халате, – Что вы мне здесь комедию разыгрываете? Я не прошу вас в этом участвовать, я вам приказываю. Вы что, не поняли меня? Кто не со мной, тот против меня, а с предателями у меня разговор короткий: на операционный стол. Потом, для вида, в реанимацию, а затем в морг. Я даже мумии из вас делать не буду. Отпоют в часовенке и по ветру развеют.

Кикимора от ужаса плюхнулась на стул, как рыба, шевеля губами. Все замолчали.

– Я вас вызвал для того, чтобы выдать каждому из вас задание, а не спрашивать у вас, хотите ли вы его выполнять или нет. Будете выполнять. Куда вы денетесь.

– Я готов к труду и обороне, – заявил Соловьёв, – только жубы мне нужно вштавить. Беж жубов, какой же я шоловей-ражбойник? Калека – одно слово.

– Вставим! – пообещал Кощей. – У меня в клинике классные специалисты найдутся. Сразу же после совещания и пойдем вставлять. Керамические! Ещё вопросы?

– Что делать будем? – Спросил Яков Маркович, до этого, молча, наблюдавший за всем происходящим. – Обрисуйте, пожалуйста, перспективку, хотя бы в общих чертах.

– Зачем же в «общих», Водяной? – улыбнулся Кощей. – Можно и в деталях. Вы знаете, что во всём мире создалась напряженная обстановка, вызванная экономическим кризисом. Кроме того, наконец, Тбилиси расшевелил муравейник, который не решались трогать долгие годы. Я имею в виду его военные действия против Цхинвали. Я ожидаю в ближайшее время взрыва агрессии на территории Приднестровья и Нагорного Карабаха. На Украине уже коричневые голову подняли. Скоро, совсем скоро они себя покажут во всей красе. Западная Украина собирается отделяться. Далее наружу вылезет крымский территориальный конфликт. Для нашего появления созрела исключительно благоприятная обстановка. Нам необходимо немного: подбросить дровишек в этот разгорающийся военный костёр.

Все, молча, слушали. Кот, облизывая переднюю лапу. Соловей-разбойник, рисуя какие-то каракули в записной книжке. Кикимора, морща лобик, пыталась понять, о чём вообще идёт речь на этом заседании. Кузьма водил пальцем по столу. Леший сосредоточенно сопел. Баба Яга, откинувшись на спинку стула, застыла, как изваяние и не шевелилась. Водяной, не заметно ото всех, вынул из кармана жевательную резинку. Развернул её и отправил в рот. Обёртку скомкал и сунул в карман Соловью-разбойнику. А Кощей продолжал:

– Ни для кого не секрет, что перед Новым годом в городе Санкт-Петербурге собираются лидеры стран большой восьмёрки.

– Кто шобираетшя? – с неподдельным интересом вдруг спросил Соловей-разбойник.

Кощей снисходительно посмотрел на разбойника сверху вниз и сказал:

– Тебе не всё равно, Соловушка?

– Не-а, – замотал тот головой, – Я на вшех политинформащиях в жоне пришутштвовал. Коншпекты коншпектировал. Меня жа это даже к дошрошному ошвобождению предштавляли, но не выпуштили. Шказали, што я недоштаточно политищешки подкованный. На што я им ответил, што я пщиша швободная, а не какой-то мерин сивый, штоб меня подковывать… Не поняли они, што я такое шказал, ошень обиделишь и не отпуштили.

– Пусть он заткнётся! – возмутился кот, – Кто из нас Баюн: я или он? Я, как сволочь, молчал целую тысячу лет и сейчас молчу, а он трындит не замолкая! Где справедливость?

– Ещё наговоришься, – успокоил его Кощей, – всем работы хватит.

– Ну, тогда другое дело, – промурчал довольный кот и разлегся вдоль стола.

– Мы заявим о себе на весь мир! И президенты самых крупных стран мира нам в этом помогут, – сообщил Кощей.

– Мы что, в компанию президентов попадем? – вскочила Кикимора, – Здорово! Можно я потом во всех интервью буду говорить о встрече с ними? Сдохнуть можно! Кошенька, мы с Кузей согласны.

– Нет! Никаких интервью не будет, – грозно произнёс Кощей, – мы их возьмём в заложники, а потом уничтожим. Мы не дадим им возможности договориться. А поодиночке им с кризисом не справиться.

Повисла пауза. Каждый переваривал услышанное только что. Кот продолжал валяться на столе, нервно подёргивая хвостом. Соловей-разбойник изумленно смотрел на Кощея. Кикимора, непонимающе моргала глазками, поворачиваясь то к Кощею, то к Кузе. Кузьма, уставившись взглядом в стол, пальцем тёр кончик носа. Леший чесал, задумчиво, затылок. Акулина Ивановна пыталась что-то сказать, но всё не решалась. Водяной сосредоточенно выдувал изо рта большой водный пузырь, как выдувают пузыри из жевательной резинки. Кощей, ожидающе, обвел взглядом всех присутствующих.

С громким хлопком взорвался пузырь, раздутый до предела. От неожиданности все подпрыгнули. И лишь одна Акулина Ивановна, подпрыгнув, осталась стоять и торопливо заговорила:

– Ты, Кощей, по-моему, умом тронулся. Тебе что, плохо живётся? Смотри, какую клинику отгрохал! Работай себе для своего удовольствия. Тебе что, славы захотелось? Так она у тебя и так имеется. Клинику твою все знают. Со всего света к тебе за лечением едут. За много месяцев вперед записываются. Денежки не ручьем, а речкою в твой карман текут. Чего тебе ещё не хватает?

– А то, что нас забывать стали, – зло прошипел он, – дети на вообще не знают. У них теперь новые герои. Зомби и гоблины. Скоро деда Мороза на Санту заменят. Посмотрите телевизор, почитайте книги: нас нигде нет!

– И для этого тебе столько народа изводить нужно? – Всплеснула руками Акулина Ивановна, – Дурак ты!

Кощей подскочил к ней.

– Ты, баба Яга говори, да не заговаривайся. Я сказал: тому быть! Значит, тому не миновать.

Но баба Яга не испугалась. Она, смело, взяла за грудки Кощея Бессмертного и затрепыхала его впереди себя, как грушу:

– А ты меня не пужай – не такие пужали. Не боюсь я тебя, Ирод. Отбоялась. И запомни: все твои козни поломаю. Все твои пакости присеку. Такое моё слово. Всё! Наслушалась. Надоела мне твоя компания. Ухожу я.

И она решительно пошла к двери. Возле неё остановилась, повернулась ко всем и спросила:

– Кто со мной?

Кот повёл в её сторону ухом, но продолжал валяться на столе. Соловей-разбойник улыбнулся беззубым ртом и преданно посмотрел на Кощея.

– Ишпепели её, Кощеюшка!

Кикимора снова заморгала глазками, повернулась сначала к Кощею, потом к Кузьме. А Кузя, хлопнув руками по коленкам, встал, потянулся и пошел к бабе Яге:

– Я в такие игры не играю. Война – это, прежде всего разрушение, а я не люблю, когда из домов – руины делают. Где же тогда домовой жить будет, если дома не будет? Извини, Кощей, бывай с миром.

– Я тоже пойду, – присоединился к ним Леший, – в лесу каждую животинушку берёг, а тут кого-то изводить предлагают. Нет! Не по-людски всё это.

– Так ты ж и не человек вовсе, – заорал Кощей, – что ты несёшь, Леший!

– Тебе не понять, Кощей, – вступился за Лешего Водяной, – он среди людей потёрся, хоть и в лесу всё время жил, вот от них и набрался. А ты, видать, больше по моргам ошивался. Там человеческому не научишься. Акулина Ивановна, я тоже с тобою.

– А как же я? – Вдруг вскочила Кикимора, – Кузя? Я не могу без тебя! Не покидай меня. Я пропаду.

– Я знала, что ты дура, – пожала плечами баба Яга, – но чтоб до такой степени – даже не догадывались. У тебя, Кикимора, альтернатива имеется.

– Какая? – словно хватаясь за соломинку, поинтересовалась Кикимора.

– Пойти с Кузей, придурковатая, – не выдержал кот. Сказал и перевернулся на другой бок.

– И то правда, – обрадовалась Кикимора, – как же я сразу не додумалась? Спасибо, котик.

– Пошла ты, – ответил Баюн, поднялся, спрыгнул со стола и направился к двери, – Прощай, Кощей! Не поминай лихом. Я тоже с ними.