Игра в Реальность. Всё по закону

– Ну-ну, не стоит так нервничать,– внутренний голос ехидно захихикал. – Ты же меня сам впустил, даже можно сказать, призвал. И вот я тут, мы снова вместе. Кстати, тебе не обязательно говорить со мной вслух, я отлично слышу твои мысли.

– Я тебя не призывал! – в отчаянии воскликнул Ульрих, уже понимая, что угодил в западню. Так вот зачем нужны были эти странные и непонятные вопросы, это усыпляющее размеренное чтение бессмысленного текста. Чтобы окончательно его запутать и заставить соглашаться со всем, что ему предложат, не разбираясь в сути предложения, соглашаться даже не столько под страхом мучительной смерти, сколько от неспособности распознать манипуляцию его сознанием. А ведь он знал об этих методах куда больше обычных обывателей и всё же попался. – Я могу отказаться от своих слов,– угрюмо заявил он,– у меня есть право управлять своей жизнью и своим телом. Ты просто захватчик, и тебе это не сойдёт с рук.

– Какой же ты милашка,– рассмеялся внутренний голос. – Неужели ты всерьёз полагаешь, что ритуал, которому уже многие сотни лет, оставил тебе хотя бы лазейку для отступления? Нужно очень внимательно относиться к своим словам, Ули. Впрочем, альтернатива была бы ещё хуже.

– Почему я?! – больше всего Ульриху сейчас хотелось забиться куда-нибудь в тёмный угол и отключиться, перестать думать и чувствовать, лучше бы даже совсем умереть.

– Я к тебе уже привык, дружок,– с готовностью пояснил внутренний голос,– мы ведь вместе уже много твоих жизней. Ну всё, хватит биться в истерике, пора тебе кое-что вспомнить.

Свет словно бы мигнул, и сознание Ульриха внезапно погрузилось в водоворот чужих образов, мыслей и переживаний. Нет, уже не чужих. Своих. Мощный поток подхватил его, лишая возможности и даже желания сопротивляться, а потом наступила темнота. Через несколько минут он очнулся на полу, мокрый от холодного пота, покрывавшего всё его тело. Ему уже не было страшно, так как вся его дальнейшая жизнь перестала быть тайной для нового Магистра. У него уже было множество таких жизней, похожих одна на другую, как близнецы.

– Привет, Радвила,– поздоровался он с подселенцем. – Не стоит больше блокировать мой доступ к телу, ты же знаешь, как я этого не люблю.

Ульрих повернулся и уверенно двинулся к стене ритуального зала. Там за красочным полотном с изображением Таласа его ждали соратники.

***

Большой плоский камень нависал над бездонной пропастью, словно трамплин для прыжков в воду. Зима уже была на исходе, и днём, когда солнышко начинало пригревать по-весеннему, с камня начинали стекать весёлые ручейки от подтаявшего снега. Они обрушивались вниз со стометровой высоты прямо в быстрый, никогда не замерзающий поток на дне ущелья, разнося по долине звон капели и журчание водных струй. Ближе к ночи ручейки замерзали, превращая гладкую поверхность камня в настоящий каток. В целом, место было небезопасное и не слишком пригодное для прогулок. Тем удивительнее было видеть, как ранним утром на плоском камне двое подростков лет по пятнадцать фехтуют длинными посохами, буквально скользя над бездной. Ещё более удивительным был тот факт, что проделывали они это под руководством взрослого и, судя по всему, опытного тренера. Вертер стоял в пяти шагах от импровизированной тренировочной площадки и с беспечным видом давал советы и указания двум юным бойцам.

– Вер, а это не слишком рискованно? – раздался за его спиной тихий голос, в котором можно было без труда уловить нотки тревоги.

– Тоха, вот ты сейчас совсем не вовремя,– не оборачиваясь бросил мастер. – Ты меня не отвлекай, а то действительно кто-нибудь из пацанов сорвётся. Мы скоро закончим, тогда и обсудим мою методу обучения.

Словно в ответ на эту отповедь, один из пареньков, пропустив подсечку, грохнулся на спину и по инерции заскользил к пропасти. Антон вскрикнул и резко обернулся к Вертеру, однако мастера на прежнем месте уже не оказалось, он стоял на самом краю обрыва, преграждая путь скользящему по льду телу неудачливого бойца. Впрочем, спасательные мероприятия не понадобились, парень затормозил буквально в полуметре от своего наставника. Он уже собрался было вскочить на ноги, но тут подоспел его противник, который и не подумал прекратить поединок, и занёс шест для добивающего удара, от которого у поверженного бойца уже не было шансов увернуться.

– Стоп! – спокойно скомандовал Вертер, даже не повышая голоса.

Наконечник шеста замер в трёх дюймах от груди лежащего парня. Разгорячённый схваткой победитель остановился как вкопанный. Уже через секунду он улыбнулся и протянул руку товарищу, от прежней агрессивности не осталось и следа. Глядя на столь резкий переход от враждебности к дружелюбию, Антон удивлённо покачал головой. Венны не переставали его удивлять, хотя, казалось бы, он знал их как облупленных, сам же и создавал. Впрочем, эти венны всё-таки отличались от тех, что когда-то жили на Земле, небольшая добавка женских энергий явно пошла им на пользу.

Вертер сделал своим ученикам заключительные замечания и отпустил домой. Парни накинули куртки и не спеша побрели в посёлок, на ходу обсуждая какие-то детали поединка.

– Ну всё, теперь я готов для конструктивной критики,– улыбнулся Защитник, обнимая друга за плечи.

– Извини, что влез со своими замечаниями не вовремя,– смутился Антон. – И всё-таки, так ли уж необходим этот экстрим?

– Тоха, поверь мне, в настоящем бою бывает гораздо хуже,– Вертер весело рассмеялся. – Парни должны научиться действовать хладнокровно и расчётливо в любой, даже самой критичной обстановке.

– А они очень смелые мальчишки,– Антон самодовольно заулыбался. – Полагаешь, венны годятся на роль защитников?

– Ещё как годятся,– подтвердил Вертер,– мне с ними вообще очень легко. А что касается смелости, то должен тебе честно сказать, Создатель, с дозой бесстрашия у своих творений ты явно переборщил, что у ангелов, что у веннов. Их смелость порой как-то очень сильно напоминает безрассудство. Помнишь, как мы с тобой целых пять лет вытаскивали твоих первых ангелочков из всевозможных передряг, в которые их заносило от полнейшего игнорирования опасности?

– Странно, я вовсе не делал их бесстрашными специально,– смутился Антон.

– Так ведь тут против природы не попрёшь,– Вертер снова расхохотался. – При всём твоём миролюбии, ты такой же безбашенный, как все твои творения. Как говорится, по образу и подобию.

– Кто бы говорил насчёт безбашенности,– фыркнул Создатель,– на себя посмотри.

– Мне можно,– самоуверенно заявил Защитник,– у меня работа такая.

При упоминании о работе Вертера Антон вдруг сразу утратил всю свою весёлость. Он повернулся лицом к другу и посмотрел ему в глаза.

– Вер, а ты не задумывался о том, чтобы найти себе другую работу? – вкрадчиво спросил он.

– А ты? – насмешливо бросил Вертер.

Антон замялся, ему явно было неловко продолжать этот разговор, но и откладывать его тоже не хотелось, в конце концов, друг имеет право знать о последствиях.

– Моя работа не связана с убийствами,– твёрдо заявил он. – Нет, я не осуждаю,– тут же одёрнул он сам себя,– без тебя мои миры оказались бы совсем беззащитны, просто это для тебя плохо кончится, дружище.

– Тоха, ну к чему эти недомолвки,– Вертер недовольно поджал губы. – Ты видишь, что меня скоро убьют?

– Нет, не вижу,– поспешил заверить друга Антон,– но это всё равно когда-нибудь случится. Вер, ты ведь Защитник, и тебе приходится время от времени отнимать жизни агрессоров, чтобы защитить жителей подопечных миров. К сожалению, твои благородные мотивы никак не отменяют самого факта убийства. Ты же не бесчувственная машина, чтобы при этом совсем не испытывать никаких эмоций, а значит, каждый раз, отнимая жизнь, ты оставляешь кармический отпечаток.

– Тоха, ты правда думаешь, что я этого не понимаю? – Вертер снисходительно улыбнулся. – Если я отнимаю жизни, то неизбежно кто-то заберёт мою. Я с этим живу и не жалуюсь, такова уж специфика моего жизненного пути. Кстати, у Создателей тоже без риска не обходится, сам знаешь.

– А Лика понимает, что в однажды ты можешь не вернуться? – мрачно спросил Антон.

– Она знала это с самого начала,– Вертер тоже перестал улыбаться,– ещё когда сама пришла ко мне в ангельском мире. Поверь, дружище, это был её сознательный выбор. Конечно, я не могу не замечать, как ей страшно каждый раз оставаться и ждать моего возвращения, но моя девочка как-то научилась с этим жить. Знаешь, если ей станет совсем невмоготу, я не стану её удерживать. Быть женщиной воина – то ещё удовольствие.

– Наверное, нам с Лисой стоит почаще наведываться на Райдо,– задумчиво произнёс Антон. – Лика ведь не может покинуть мой мир, она его семя жизни.

– Было бы здорово,– обрадовался Вертер,– я тут замотался с обучением веннских пацанов, а она там совсем одна. Волк не в счёт, Лика с ним говорить не умеет, Волк почему-то только со мной может отчётливо обмениваться мыслями. Нет, он-то Лику слышит, а вот она его нет.

– Это естественно,– Антон кивнул, соглашаясь,– я создавал Волка как твоего персонального напарника и защитника.

– Да, это был крутой подарок,– Вертер одобрительно хлопнул друга по плечу,– я без моего серого уже и не мыслю себе существования.

– И где же твоя тень сейчас попадает? – ехидно поинтересовался Антон.

– Охотится где-то в лесу,– Вертер махнул рукой в сторону густого кедрового бора, покрывавшего окружавшие посёлок сопки. – Он от этого места просто тащится. Как только словит мысль, что я сюда собираюсь, так начинает скулить и вертеться, что твой щенок, вроде как подгоняет.

– Вижу, сам ты от мира веннов особого удовольствия не испытываешь,– Антон вопросительно поднял одну бровь,– предпочитаешь места потеплее.

– Климат тут совсем ни при чём,– смутился Защитник,– просто воспоминания этот мир навевает не слишком приятные. Вот зачем ты, к примеру, воспроизвёл здесь это место с плоским камнем? Это же было место казни в посёлке твоего отца, тебя и самого должны были там казнить. К чему бередить старые раны?

– Это только для тебя воспоминания об этом месте болезненные,– Антон невольно оглянулся на нависающий над пропастью камень,– потому что на таком же камне ты убил себя в том воплощении. А для меня всё наоборот, я тогда по-настоящему прочувствовал, что значит преданность и любовь близких людей. Меня ведь так и не казнили только благодаря Сабину с Анарой.

– Они тебя выкрали с места казни? – заинтересовался Защитник.

– Нет, Вер, от отца невозможно было сбежать,– Антон грустно улыбнулся. – Они решились умереть вместе со мной, причём не сговаривались, каждый принял это решение сам. Я часто прихожу сюда и вспоминаю, как мы втроём стояли у края пропасти, взявшись за руки, и нам совсем не было страшно умирать, потому что мы были вместе.

– Да, теперь я понимаю, почему ты всегда так доверял брату,– покачал головой Вертер,– даже вопреки фактам и здравому смыслу. Всё не мог поверить, что он стал совсем другим человеком.

– Знаешь, я так рад, что снова могу на него положиться,– Антон мечтательно прикрыл веки,– как тогда. Да, я ему верю без каких-либо оговорок больше, чем самому себе.

Вертер скептически хмыкнул, сам он начал относиться к Сабину без опаски и предубеждения только после того, как тот поучаствовал в спасении мира Земли от одинокого веннского мстителя и сделался Демиургом. И то о безоговорочном доверии речи пока не шло.

– Кстати, а как обстоят дела с подготовкой Демиургов для Райдо и веннского мира? – поинтересовался он.

– Пока не очень,– Антон тяжко вздохнул. – Макс оказался совсем неподготовленным к роли Демиурга. Он очень старается, но я не уверен, что в ближайшие годы парень сможет приступить к своим обязанностям.

– А тот венн, которому вы с Сабином подогнали Кору? – Вертер хитро улыбнулся.

– Зандер мне представляется просто идеальной кандидатурой,– Антон смущённо улыбнулся,– но я не думаю, что мне следует соблазнять его этим заманчивым предложением.

– Так ты с ним ещё не поговорил? – удивился Защитник. – Чего ты тянешь, Тоха? Разве тебе самому не в лом тащить сразу два мира?

– Я как-то привык,– Антон пожал плечами. – Это же не Земля, оба мира ещё совсем маленькие.

– Ты не юли,– одёрнул друга Вертер. – Что с этим венном не так?

– В том-то и дело, что всё так,– вздохнул Создатель. – Зандер впервые за десятки последних воплощений наконец может позволить себе жить полной жизнью. Он счастлив, Вер, у них с Корой полная идиллия. И тут заявлюсь я со своим предложением сделать его Демиургом, а заодно энергетически независимым от его женщины. Я очень боюсь разрушить их жизни. И его, и её.

– Эх, Тоха,– Вертер хлопнул друга по плечу,– я ведь тебе уже говорил, что твоя щепетильность тебя когда-нибудь погубит. Хочешь, я с ним поговорю, раз тебе неловко.

– Нет, Вер, дело не в этом,– возразил Антон. – Я почти не сомневаюсь, что Зандер согласится, это же мир, в котором живут его сородичи. Для него моё предложение станет ещё одним подарком судьбы. Но знаешь, в нашей жизни даже за подарки приходится платить, причём сразу и не разберёшь, стоит ли твоё новое приобретение той цены, которую тебе выставит Игра в Реальность. Боюсь, платой за карьерный рост Зандера может стать жизнь Коры.

5 день рюеня, 784 год от Исхода

Привет, дневничок, давно не виделись. Извини, старина, недосуг мне было рефлексировать по рецепту нашего психа. Зато я тебе сейчас такое расскажу! Закачаешься! Представляешь, у меня, оказывается, есть персональный ангел-хранитель. Нет-нет, не нужно стебаться, я говорю вовсе не о бестелесных духах. Мой хранитель, если честно, даже на ангела не особо похож, скорее уж, на демона или чёрного мага.

Ладно, всё по порядку. Два дня назад мы праздновали моё шестнадцатилетие. Ура, это наконец свершилось. Я теперь совершеннолетняя и могу делать всё, что захочу, даже уйти из дома. Не то чтобы я так уж стремилась к самостоятельной жизни, меня, вообще-то, дома всё устраивает, но сам факт того, что я могу это сделать, греет душу. Так вот, мы накрывали стол во дворе дома, и тут я вижу, что под ореховым деревом стоит этот мужик. Представительный такой, явно качается и вообще заботится о своей физической форме. В лице какая-то чертовщинка, вроде бы он всё время эдак снисходительно ухмыляется. Но больше всего меня поразили его глаза. Они были синие, представляешь, дневничок? Нет, не как у меня серо-голубые, а ярко-синие, словно сапфиры. Я даже поначалу подумала, что это какая-то магическая приблуда, но нет, ни капли магии, всё натурально.

Мужик заметил, что я его разглядываю, и поманил к себе. Ты же знаешь, дневничок, как я отношусь к чужим брутальным дядькам. Сначала вырубить, а потом можно и поговорить. Но тут пошла к синеглазому словно бычок на верёвочке. Он заулыбался, поздравляю, мол, тебя, Рэйен, с совершеннолетием. У меня, говорит, для тебя подарок, и протягивает мне на ладони голубой кристалл, размерами с миндальный орешек. Я как сомнамбула беру эту побрякушку, словно меня никогда не учили, что у чужих дяденек ничего брать нельзя, мало ли, какая зловредная магия там может прятаться. А в этом кристаллике точно была магия. Как только я к нему прикоснулась, он начал светиться, сначала тускло, а потом вообще, как свечка.

– Зажми кристалл в кулаке,– командует синеглазый, а сам улыбается так ласково, словно мы старые знакомые.

Почему-то и на этот раз у меня не возникло даже мысли о возможной ловушке. Послушно зажимаю кристалл в кулаке и чувствую, как он начинает нагреваться. Тут во мне всё-таки проснулся инстинкт самосохранения, и я чуть было не швырнула этот странный подарочек на землю. Но синеглазый вовремя перехватил мою руку и не позволил от него избавиться.

– Тебе ведь не больно,– спрашивает,– не жжётся? Вроде бы не должен, я немного изменил алгоритм. – Смотрю я на него и понять не могу, что за лапшу этот тип мне на уши навешивает, но сопротивляться не могу, хоть режь. – Как только перестанешь чувствовать тепло,– говорит синеглазый,– можешь разжать кулак.

И действительно, через минуту я вообще перестала чувствовать кристалл. Разжимаю кулак, а в руке ничего нет. Наверное, у меня был очень обескураженный вид, потому что синеглазый так и покатился со смеху, словно ему анекдот рассказали. А потом отвёл меня в сторонку и рассказал такое, что я до сих пор прийти в себя не могу. Оказывается, я – семя жизни этого мира. Можешь себе представить, дневничок, какая у тебя важная хозяйка? Я – первое сознание нашей Реальности, а этот синеглазый, его, кстати, Сабином зовут, является моим хранителем. Голубой кристалл, собственно, и указал на меня, а потом залез мне в ладонь и растворился во мне до того времени, когда его нужно будет передать новому хранителю. Тогда он сам снова вылезет наружу. Сабин в открытую этого не сказал, но я так поняла, что это случится незадолго до моей смерти. Хорошенькое предзнаменование, ничего не скажешь.

Но самое интересное было дальше. Мой хранитель, как выяснилось, знал меня в прошлой жизни, когда я передала ему кристалл на хранение. Это случилось за три года до моей смерти. Меня тогда звали Эйвис, и была я из правящего клана Саттори. Этого клана уже нет, я вроде была последней и не успела завести детей, поскольку умерла, не дожив даже до двадцати лет. Сабин рассказал мне про то, как за мной охотился какой-то пришелец, который задумал уничтожить наш мир. И ему это почти удалось, но меня всё-таки спасли от смерти, и мир уцелел, правда, это стоило жизни очень многим хорошим людям. Я, понятное дело, этих людей не помню, а жаль. Вот интересно, они меня спасали, потому что защищали наш мир, или я им была дорога сама по себе? Не представляю, за кого бы я могла отдать свою жизнь, нет у меня никого на примете, кроме родителей, конечно, а в прошлой жизни, похоже, такие люди были.

А ещё Сабин посетовал, что я очень долго не воплощалась после прошлой смерти. Он считает, это потому что я тогда потеряла всех близких мне людей, и жить мне было не для кого. Вот, кстати, и объяснение тому, почему я не стремлюсь сближаться с людьми. Наверное, я просто боюсь их потерять, как потеряла всех в прошлой жизни. Что ж, в этом есть определённая логика. Чем меньше ты имеешь, тем ты свободней, потому что тебе не нужно беспокоиться о своей собственности, тратить время на её обслуживание и охрану, переживать за её сохранность. А ещё я заметила такую смешную закономерность: чем больше люди имеют, тем больше у них разыгрывается аппетит, и они постоянно стремятся эту свою собственность преумножить, но всё равно её оказывается мало. В общем, душевного равновесия обладание ценностями не приносит.

Вот только один вопрос: а применимы ли эти заумные рассуждения к отношениям между людьми? Если ты кого-то любишь, это тебя закабаляет или, наоборот, освобождает? Готовность умереть за любимого человека – это ведь не может быть от жадности. Разве не так? Похоже, моё стремление к независимости – это вовсе не от желания быть свободной, а от страха снова испытать боль потери близкого человека, из-за мутного, липкого страха поранить свою чувствительную душонку. Фу, самой мерзко стало. Я ведь не из трусливых, приходилось в одиночку выходить против троих здоровых мужиков, был у меня такой опыт год назад. Так почему же боль, пришедшая из прошлого воплощения, делает из меня дрожащую барышню? А я отвечу. Это потому, что я о тех трагических событиях ничего не знала. Страх коварно пролез в моё подсознание и исподтишка управляет моими поступками буквально на инстинктивном уровне.

Крутая получилась рефлексия, Рыбий Глаз должен просто сдохнуть от зависти. Наверное, стоит сказать спасибо моему ангелу-хранителю за то, что открыл мне глаза. Разумеется, вот так, сразу я не изменюсь, страх ведь никуда не делся от того, что я узнала о его причине, свил себе уютное гнёздышко в моём сознании и исподтишка управляет моими мыслями и действиями. Зато теперь я знаю, что у меня есть проблема, а это уже начало выздоровления. Ведь пока мы считаем, что всё в порядке, то и смысла дёргаться не видим, а вот когда болезнь обнаружена, то шансы на её излечение резко возрастают.

Ура! Я не безнадёжна. Вот теперь как влюблюсь в кого-нибудь. Эх, жаль, Сабин для меня староват, он бы вполне подошёл на роль моей любви до гроба, одни только синие глаза чего стоят. Но, увы, придётся присмотреть себе кого-то помоложе. Может быть, всё-таки замутить любовь с Люком? А что, он славный парень и маг неплохой, возможно, со временем выбьется в у́ры. Надо будет обдумать этот вариант, а на сегодня пора заканчивать. Оказывается, ты не совсем бесполезная безделушка, дневничок, и от тебя может быть польза.

Глава 2

Три обезглавленных тела смотрелись на живописной лесной полянке как-то неуместно, да и в целом сцена недавнего сражения выглядела неестественно до безвкусицы. Лепестки ромашек, забрызганные кровью, чёрные обугленные проплешины среди изумрудной зелени, и яркое солнышко, игриво пускающее зайчиков, отражаясь от разбросанного в траве оружия.

– Сюр какой-то,– сквозь зубы пробормотал Вертер, удивлённо озираясь по сторонам.

По просьбе Сабина Защитник выслеживал эту троицу в своей родной Реальности Земли всю последнюю неделю. Парни неплохо умели маскироваться, да и в манёвренности едва ли уступали преследователю. Они быстро обнаружили, что им сели на хвост, но то ли у них не хватило ума, чтобы вовремя ретироваться в свою пятимерную Реальность, то ли, наоборот, было с избытком самонадеянности и нахальства, чтобы, несмотря на погоню, продолжать рыскать по окрестностям, наводя ужас на местное население. Рано или поздно этому наглому рейду должен был прийти конец, причём вполне закономерный и предсказуемый, удивление вызывало лишь то, что ликвидация шайки вовсе не была заслугой Защитника.

– Зачем ты так грубо, Вер? – раздался недовольный голос Сабина за его спиной. – На Райдо ты трупов не оставляешь, выясняешь отношения с нарушителями в пятимерной Реальности. Что это за дискриминация моего мира?

– Ты будешь смеяться, Санни,– Вертер недоумённо обернулся,– но это не я.

– Хочешь сказать, что у нас тут завёлся кто-то, помимо тебя, способный снести головы трём вооружённым лучевиками головорезам? – скептически скривился Демиург.

– Что я врать тебе буду? – огрызнулся Вертер. – Похоже, у меня появился помощник.

– Или конкурент,– Сабин небрежно кивнул на вооружённого мужчину, который стоял у самой кромки леса и с интересом наблюдал сцену разборок между Демиургом и Защитником.

Поняв, что его заметили, мужчина не спеша пошёл к живописной группе на полянке. Выглядел он весьма импозантно, лет тридцати, высокий, хорошо сложенный, с красивым мужественным лицом. Чёрные глаза смотрели из-под густых бровей с явным превосходством и как бы даже снисходительно. Объяснение его неуместной, с точки зрения Защитника, снисходительности обнаружилось очень скоро, вслед за чернооким красавцем на поляну из-за деревьев начали просачиваться другие зрители, а может быть, и участники предстоявшего спектакля. Буквально через минуту этих участников уже набралось человек двадцать, все они были довольно крепкими парнями и к тому же вооружёнными до зубов. Пока массовка собиралась, их, судя по манерам, главарь вальяжной походкой приблизился к Вертеру с Сабином.

– Ваши знакомые? – полюбопытствовал он, небрежно кивая на трупы.

При этом черноглазый старательно изобразил на своём лице умильную гримасу, которая, по всей видимости, должна была означать сочувствие, однако его правая рука уверенно легла на рукоять лучевика. Его банда, уже не скрывая своих намерений, изготовилась к очередной расправе или к зрелищу, как получится. Однако ни на Вертера, ни на Сабина эта демонстративная агрессия не произвела ни малейшего впечатления.

– Ага, це́лую неделю их выслеживал,– радостно заявил Защитник с таким видом, словно только что получил желанный подарок. – Это твоя работа?

– Не стану отрицать очевидного,– уже более миролюбиво согласился убийца. – Мы коллеги?

– Похоже на то,– Вертер добродушно ухмыльнулся. – Ты ведь знаешь, кто они?

– Мишень,– небрежно бросил черноглазый. – У тебя другая информация?

– Так ты наёмник,– грубо встрял в разговор Сабин, скривившись в презрительной ухмылке. – А можно узнать, кто твои наниматели?

– По-моему, тебе сейчас следует не задавать вопросы, а отвечать,– огрызнулся черноглазый, делая выразительный жест в сторону своей ватаги, только и ждавшей команды, чтобы броситься на наглецов, посмевших проявить неуважение к их главарю.

– А что ты хочешь знать? – Вертер счёл необходимым переключить внимание на себя. – Спрашивай, нам нечего скрывать.

Ему вовсе не улыбалось устроить здесь ещё одно побоище, тем более с потенциальными союзниками, а вот Сабин отчего-то вёл себя откровенно вызывающе, он стоял в расслабленной позе и с насмешливой ухмылочкой рассматривал командира ватаги, словно тот был какой-то зверушкой в зоопарке. Вертеру было совершенно непонятно, что за муха укусила Демиурга, чтобы тот ни с того, ни с сего принялся провоцировать незнакомого человека на ответную агрессию, он повернулся к насмешнику, чтобы его урезонить, и естественно оказался к черноглазому боком. Ватажник, который явно уже собирался переходить от разговоров к действиям, вдруг застыл с открытым ртом и выпученными глазами. Вертер проследил за его взглядом и обнаружил, что тот буквально приклеился к его мечу, покоившемуся в ножнах за спиной.