Работяги космоса

Строительство «Звёздного Ожерелья» – комплекса геостационарных орбитальных станций, опоясывающего всю планету – требовало постоянного притока материалов. Даже снабжение с Земли с помощью орбитальных лифтов не в полной мере покрывало потребности стройки. Впрочем, в окрестностях геостационара скопилась не одна сотня отслуживших своё спутников, не считая разгонных блоков и верхних ступеней ракет. Сборщики космического мусора вроде Бориса постепенно их отлавливали, расчищая орбиту для строительства очередного яруса «Ожерелья». Станция пятого уровня «Леонов-5» проектировалась как терминал для межпланетных стартов.

Вдоволь налюбоваться историческим экспонатом Борису не удалось. Пришёл Олег – оператор комплекса производственного демонтажа. После разборки спутника Олег взвесит все части, запротоколирует «добычу» и выдаст в бухгалтерию данные по пригодному к переработке сырью – для начисления премии ловцу. 234-й был старым, добротным советским спутником годов эдак 1970-80-х. Он содержал много алюминия и почти не имел деталей из композитов, так что в этот раз Борис не беспокоился о премиальных. Перекинувшись с оператором парой дежурных приветствий, ловец отправился в свою каюту.

Сейчас у него было три выходных на пострадиационную релаксацию. Потом пять-семь дней на подготовку к очередной «охоте»: выбор объекта из каталога, расчёт траектории перехвата, заправка и подготовка буксира типа «Ловец-3». Потом полёт продолжительностью две-три недели. За полугодовую вахту Борису достаточно было поймать пять-шесть объектов, чтобы безбедно прожить следующее полугодие на Земле и нарастить мускулы после пребывания в условиях микрогравитации. И так из года в год. Одно слово – рутина. Затянет и не выберешься.

«Когда достроят «Леонова-5», попрошусь в межпланетчики, – решил для себя Борис. – А может, переведусь сразу, как начнётся строительство».

Проходя мимо двери с надписью «Цех аддитивного производства», Борис решил навестить своего институтского приятеля Мишку Шишкина. Кажется, на этот день выпадала его смена.

Борис осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Не узнать Мишкину нескладную фигуру в белом лабораторном халате было невозможно. Друг Бориса держал в руке какую-то загогулину и задумчиво чесал «репу».

Борис распахнул дверь и воскликнул:

– Привет, Шишига! Чего приуныл, дружище?!

– А, Борька, привет… – рассеяно отозвался Мишка. – Заходи. Может, вдвоём чего поймём.

– А что не так с этой загогулиной? – заинтересовался Борис.

– Тут, знаешь ли, такое дело… – Мишка протянул товарищу объект своего недоумения. – Понимаешь, первая партия патрубков получилась, э… Не соответствующей чертежу, в общем…

Мишка указал на монитор, где медленно вращалась 3D-модель той самой «железки», которая только что перекочевала в руки Бориса. Тот повертел деталь, рефлекторно почесал «репу» и сказал:

– Вроде, всё нормально…

– Нормально!? – воскликнул вдруг Мишка. – А это? Это ты выдел!?

Он ткнул пальцем в экран.

Борис присмотрелся, сверился с чертежом и, наконец, догадался:

– А-а-а… Дырки на фланце треугольные, а должны быть круглые.

– Именно. – Мишка удовлетворённо сложил руки на груди. – И таких, представь себе, пятнадцать штук, и у всех примерно то же самое.

Михаил махнул рукой в сторону верстака, где, поблёскивая алюминиевыми боками, лежали аналогичные патрубки. Борис осмотрел их один за другим и аж присвистнул.

– Какой формы должно быть сверло, чтобы просверлить квадратное отверстие? – вспомнил Борис студенческий анекдот.

– Во-во, – резюмировал Мишка. – И квадратные, и шестиугольные, без скругления, и со скруглением разных радиусов. Пятнадцать деталей и все разные. И я ещё вовремя заметил, что детали некондиционные…

– Это твой 3D-принтер напортачил? – догадался Борис и кивнул в сторону объёмистого кубического ящика с застеклёнными стенками.

– Кому ж ещё? – Михаил всплеснул руками. – Но ты не думай, приводы и напыляющая форсунка исправны. Во всяком случае, экспресс-тест прошёл без сучка без задоринки. Полное тестирование доступно только в лаборатории производителя на Земле… А детали нужны буквально завтра. В восточном крыле в разгаре сборка оранжереи…

– Не переживай ты так, наладим… – поддержал товарища Борис. Он ещё раз посмотрел на экран, на патрубок, на рабочую камеру принтера и заключил. – Если чертёж нормальный и вся машинерия в принтере исправна, значит, что?

– Что? – Михаил заинтересовался.

– Значит, где-то на пути от чертежа к приводам всё меняется. Например, на этапе кодирования программы для принтера. Этим, должно быть, ИИ управляет?

– Ну да, искусственный интеллект, как у всех… А что?

– А то! Он же искусственный, потому может выкинуть такую штуку, на которую нам с тобой естественного интеллекта не хватит. Я от ИИ на борту «Ловца» всякого натерпелся. Разработчики интеллектуального ПО сами толком не понимают, как оно работает. Отлаживают по ходу, постепенно устраняя очевидные ошибки. Ты не проверял, обновления для ИИ на днях не приходило?

– А это мысль! – Мишка бросился к пульту, вывел на экран лог и быстро нашёл нужную строку. – Вот, вчера в конце смены установлено обновление «Эвристический синтезатор 2.0» с модулем композиционной оптимизации.

– О, что я говорил? – удовлетворённо заключил Борис. – Версия 2.0, хорошо хоть не бета версия. Вот с версией 2.25.15 такого оптимизатора можно будет работать более-менее сносно. Мой тебе совет, откатывай версию прошивки и не парься. Будут у тебя патрубки с одинаковыми круглыми отверстиями. А в службу поддержки напиши, чтобы они этот баг исправили.

Борис хотел уже уходить, но Михаил его окликнул:

– Погоди, а поговорить с ним не хочешь?

– С кем? С ИИ что ли?

– Ну да, у него есть голосовой диалоговый режим. – Михаил нажал несколько кнопок.

– Ваятель-4 с обновлением «Эврисин 2» к вашим услугам, – донеслось из встроенного в принтер динамика.

– Ваятель, по какой причине готовое изделие не соответствует чертежу? – спросил Михаил.

– Предложенный чертёж не оптимален по массе. Была проведена эвристическая и композиционная оптимизация формы отверстий под малонагруженный крепёж. Расчётное отклонение по функциональности – ноль процентов. Оптимизация по массе от ноля целых и двух десятых процента до ноля целых и трёх сотых процента.

Михаил посмотрел на чертёж и пробормотал:

– Резьба шесть миллиметров…

Затем он полез в выдвижной ящик под верстаком и раскопал там подходящий винт. Михаил поочерёдно примерил его ко всем фланцам и недоумённо заключил:

– Слушай, подходит. Никаких лишних зазоров… Патрубки можно прикрепить без ущерба для функциональности системы…

– Ага, а входной контроль? Такие «оптимизированные» фланцы ты уже на визуальном осмотре забраковал, а у сборочной бригады, однозначно, автотестер есть, у которого в памяти чертёж безо всякой оптимизации. Так что, делай новые детали, а эти бракуй и на переплавку.

– Успеем, – отмахнулся Михаил и повернулся к принтеру. – Ваятель, а почему результаты оптимизации всегда разные?

– Алгоритм итерационный. Каждый проход оптимизации дополняет предыдущие шаги, придерживаясь общего композиционного ряда, – отчеканил, как по писаному, автомат.

– Удивительно! – воскликнул Михаил. – Машина способна творить, искать лучший вариант и придерживаться единого стиля. Это же прорыв сродни выходу в космос. Вся технология, всё производство кардинально изменятся…

– Я художник, я так вижу, бла-бла-бла – передразнил Борис. – Не пойму я тебя, Мишаня. Нам план надо делать, стройка века, сам понимаешь. Кто будет крайним, если детали не будут готовы в срок? Искусственный интеллект? Программисты обновления? Или всё-таки оператор цеха аддитивного производства?

Михаил промолчал.

– То-то же. Откатывай версию и делай новые детали.

– Это же ИИ – неповторимый синтез обновления с опытом самообучения машины… При откате версии мы его потеряем. Навсегда. А ведь это прорыв…

– А так ли хорошо будет, от этого «прорыва»? Ты не думал, что может стать только хуже? В космосе, например, люди вообще будут не нужны. Те немногие творческие задачи, требующие поиска нестандартных решений, и на которые сейчас способен только человек, ты предлагаешь переложить на искусственный интеллект?

Михаил о чём-то задумался, походил по цеху из стороны в сторону, после чего вернулся к пульту.

– А что если так попробовать? – пробормотал он и стал торопливо набирать команды с клавиатуры.

– Что ты задумал? – насторожился Борис.

– Не мешай, – отмахнулся Михаил. Он внимательно всмотрелся в экран и ввёл с клавиатуры очередную порцию текста. – Если получится, я тебе расскажу.

Принтер запыхтел, выкачивая воздух из рабочей камеры. Вскоре забегала каретка с форсункой, слой за слоем напыляя на подложке будущую деталь.

Какое-то время Борис наблюдал за монотонной работой принтера, но вскоре ему надоело. Ловец отошёл к иллюминатору у дальней стены цеха.

В иллюминатор открывался прекрасный вид на верхние этажи станции «Леонов-4», выполненные в виде сегментов тора. В строящемся северном крыле ещё торчали не прикрытые обшивкой лонжероны и шпангоуты, мерцали отблески электросварки. А в восточном крыле уже светились мягким белым светом иллюминаторы жилых кают.

Вот неподалёку промчался тупомордый силуэт. Это «Ловец-3» кого-то из коллег Бориса отправился на охоту. Шестёрка захватных манипуляторов, аккуратно сложенная вдоль корпуса космического буксира, в нужный момент схватит жертву длинными паучьими лапами.

Другие станции грозди Леонова, с первой по третью располагались ниже – ближе к Земле. Их в иллюминатор было не разглядеть. Станция «Леонов-1» висела на десять тысяч километров ниже геостационара и использовалась в качестве транспортного узла. На ней размещался приёмный терминал космического лифта и площадки для запуска спутников на низкие и средние орбиты. «Леонов-2» балансировал непосредственно на геостационарной орбите. Из-за отсутствия тяготения там создавались идеальные условия для производств, требующих вакуума и невесомости.

«Леонов-3» служил противовесом транспортному модулю. Он возвышался над геостационаром на тысячу километров и служил для приёма и переработки рудного концентрата с лунных транспортов.

Производственно-строительный модуль «Леонов-4», ставший для Бориса домом, висел ещё на полторы тысячи километров выше. Он служил для натяжения всей массивной тросовой конструкции и был главной строительной базой российских секторов «Ожерелья».

На «Леонове-5», займутся освоением дальнего космоса, прежде всего, добычей руды с астероидов.

Помимо Леоновских станций в других сегментах «Звёздного Ожерелья» активно строились ещё три российских связки. На станциях имени Циолковского занимались фундаментальными научными исследованиями. На Королёвских отрабатывали новые технологии перемещения в космосе. Например, недавно испытали полноразмерный солнечный парус.

Самыми престижными считались станции имени Гагарина, специализирующиеся на пилотируемых полётах. Трассу к Луне успешно освоили. Снабжение Большой Марсианской орбитальной станции тоже наладили. Полным ходом шла подготовка к строительству постоянного поселения на красной планете. В общем, жизнь била ключом.

А Леоновцы трудились на благо индустрии, выполняя тяжёлую повседневную работу, без которой ни Луны, ни Марса не освоить.

Минут через десять принтер выдал готовую деталь.

Борис взял ещё тёплый патрубок – отверстия во фланце были круглы как маленькие Солнца. Ловец не поленился и измерил диаметр штангенциркулем – всё сходилось.

– Как тебе удалось? – недоумённо спросил Борис.

– Ну… – Михаил деловито принялся готовить принтер к изготовлению очередной детали. – Я попросил Ваятеля временно отключить композиционную оптимизацию.

– И он согласился?! – не поверил Борис, знакомый с несговорчивостью ИИ по автопилоту буксира. – Так сразу?

– Согласился, при условии, что после выполнения плана, я позволю ему сделать пару деталей с оптимизацией. Для души, так сказать.

– И ты позволишь? Все бракованные детали учитываются…

– Позволю, если лишний материал останется… – проговорил Михаил и заговорщически подмигнул. – Пока работать можно, я разработчикам сообщать не стану. Вдруг налетят сюда, начнут исследовать, а у нас план, стройка века…

– Всё-таки естественный интеллект пока превосходит искусственный в хитрости. – Борис о чём-то задумался и довольно улыбнулся. – Знаешь, за это надо выпить. Заходи после смены в «Приют звездонавта», будем пострадиационно релаксировать. Я угощаю. У меня улов удачный.

– Ага, зайду… – Мишка кивнул и стал вводить с пульта набор команд. – А пока прикину, как нарастить эти "высокохудожественные" детали, чтобы они соответствовали чертежу.

– Не забудь напильником обработать, – с улыбкой проговорил Борис и направился к выходу из цеха.

За его спиной воодушевлённо запыхтел 3D-принтер.

Паутинка

Борис бегло просмотрел телеметрию, отключил монитор и равнодушно доложил:

– Все системы в норме.

– Как обычно, – напомнил бортовой искусственный интеллект, откликающийся на позывной "Гриша". – Космическая техника – самое надёжное из творений человечества.

– Техника, конечно, надёжная, но… – Борис внимательно осмотрел пилотскую кабину. Взгляд остановился на вентиляторе системы поглощения углекислого газа. – Но не всегда.

Решётка вентилятора чуть слышно дребезжала. Если бы не заносчивость Гриши, руки до её починки дошли бы не скоро.

Борис взялся за поручень и поднялся к установленному под потолком вентилятору. Вынув из кармана отвёртку, он подтянул винты, но дребезг не прекратился. Прижимая решётку пальцем, Борис нашёл неплотно прилегающий угол. Отвинтив решётку, он подклеил в уголке кусочек изоленты, после чего вернул решётку на место и с удовлетворением убедился, что дребезг прекратился.

– Вот, теперь порядок, – произнёс Борис, являющийся пилотом, бортинженером и командиром экипажа одновременно. – Гриша, пиши отчёт: "Все системы "Ловца МП-4" в норме. Проведён внеплановый ремонт вентиляции".

– Тоже мне, ремонт… – ехидно заметил Гриша.

– Ты и на такой не способен, так что помалкивай, – беззлобно огрызнулся Борис.

– А мне система жизнеобеспечения без надобности! – нашёлся Гриша.

– Во-во, ты машина – неодушевлённый предмет, так что не спорь со мной. Покорение космоса Человеком – это великий подвиг! Покорение космоса – это звучит гордо! А у машин нет гордости… – Борис подплыл к курсовому иллюминатору, посмотрел на звёздное небо и негромко добавил: – А ещё нет ни стыда, ни совести…

На фоне звёзд выделялись паутинки снастей, удерживающих полотнища солнечных парусов. Зеркальные полотна, словно лепестки огромного цветка, отходили от центрального кольца, занимая большую часть поля зрения. Лишь в узкие просветы между лопастями было видно, что происходит впереди. Контуры самих парусов едва-едва отсвечивали. Звёзды, отражающиеся от паруса, выглядели несколько смазанными, и медленно перемещались из-за вращения парусов.

Малый околоземный астероид 2029 BJ12, являющийся целью полёта корабля межпланетного класса "Ловец-МП4", прятался за одной из лопастей.

Вскоре из-за края третьей лопасти показалось едва отличимое от звёзд пятнышко – лететь до астероида оставалось чуть более трёх суток. Вот тогда работа закипит – нужно будет выбрать место для посадки на астероид, отстыковывать транспортно-энергетический модуль ТЭМ-100, дистанционно посадить его, проверить надёжность заякорения в грунте, проконтролировать выход на режим стомегаваттной ядерной энергоустановки и всережимного ракетного двигателя. Впрочем, после этого снова начнётся рутина: вахта 2 часа через 22, при которой большую часть суток космонавт проводит в гибернации, лишь ненадолго просыпаясь, чтобы подкрепиться, привести себя в порядок и проверить исправность бортового оборудования. Скукота, одним словом.

Года полтора надо догонять астероид, потом с неделю его ловить, стабилизировать и направлять на правильную орбиту, а потом снова скучать почти год, пока не придёт пора маневрировать на завершающем участке орбиты. Траекторию пойманного астероида нужно загнать в узкую воронку гравитационного захвата в системе "Земля-Луна".

Тем временем и на околоземной орбите работы хватало. Борис не пошёл бы в ловцы астероидов, если бы не доплата "межпланетчикам" и премия за каждую тонну, доставленную к верфям на окололунной орбите. Там собирали модули "Звёздного Ожерелья" – комплекса станций, привязанных к Земле орбитальными лифтами.

Пока Борис пребывал в размышлениях, астероид спрятался за четвёртую лопасть. Вздохнув, Борис забрался в крохотную "каюту", пристегнулся и приладил к лицу маску с гибер-газом.

– До завтра, – дежурно попрощался Гриша.

– Всего три дня, – одними губами прошептал Борис и быстро заснул.

***

Сквозь туман гибернации до сознания Бориса пробился сигнал тревоги. Ватными руками космонавт стянул с себя маску и закашлялся. Экстренное пробуждение даётся тяжелее обычного, при котором гибер-газ успевает выветриться из крови.

– Что кх-кх… Что случилось? – спросил Борис. – Сколько я спал?

– Экстренная ситуация, – строгим механическим голосом доложил Гриша. – Обнаружен скоростной объект, представляющий угрозу целостности паруса.

– Где он? – Борис устремился к иллюминатору, на ходу собираясь с мыслями.

– Опасный объект прямо по курсу. В данный момент находится за лопастью №8 и недоступен для наблюдения. Примерное время появления в поле обзора радара – 8 минут.

– Расстояние? Скорость? Вероятность столкновения?

– Данных недостаточно, – сухо доложил искусственный интеллект.

– Разворачивай паруса под углом 80 градусов к курсу, надо его увидеть.

– Разворот начат 5 минут назад, завершится через 14 минут – отчитался Гриша.

– Крепко же я спал… – пробормотал Борис. Адреналин, наконец, переборол гибер-газ, руки так и чесались что-то сделать. – Гриша, дай оценку скорости и расстояния до опасного объекта по имеющимся данным.

– Расстояние в диапазоне от 100 до 120 километров, скорость сближения от 170 до 210 метров в секунду.

"У нас считанные минуты", – про себя отметил Борис и спросил:

– Он что, на фоне астероида от радара прятался? Какова скорость сближения с целевым объектом?

– 163 метра в секунду.

– Разность скоростей ниже погрешности обзорного радара. Скорее всего, это осколок нашего астероида.

Борис вывел на монитор запись с камеры переднего обзора, прокрутил немного назад. На видеофрагменте с последним появлением 2029 BJ12 виднелась точка, чуть заметно отползающая от бурого пятнышка астероида.

– Гриша, собери все видеофрагменты за последние сутки, на которых виден наш астероид с захватом по полминуты до появления из-за лопасти и после ухода. Если в него угодила какая-то каменюка, это могло попасть на видео.

Гриша быстро склеил нужные фрагменты. Борис запустил ускоренный просмотр видео в обратном направлении. Звёзды побежали по кругу. Пятнышко 2029 BJ12 раз за разом пролетало от одной светящейся паутинки к другой, медленно перемещаясь среди звёзд. Вдруг Борис заметил лёгкое туманное облачко, появившееся после исчезновения 2029 BJ12 за лопастью.

Вероятно, облако возникло раньше, но при появлении яркого объекта оптика подстраивается, отфильтровывая часть фоновой засветки. Только поэтому автоматика не зафиксировала происшествия на объекте "охоты".

– Кажется, нашёл! – воскликнул Борис. – Гриша, возьми фрагмент с 14:47 по 14:59 и синхронизируй видео с показаниями ИК-спектрометра на это время. Полученный архив отправим на Землю для анализа состава астероида.

Борис включил передатчик и вбил сообщение: "Зафиксировано столкновение объекта 2029 BJ12 с метеором. Есть опасность попадания обломков в "Ловца". Готовимся принять меры".

Прикрепив к сообщению архив, подготовленный ИИ, Борис нажал "отправить". На экране появилось подтверждение отправки с комментарием: "Сообщение придёт к адресату через 0:13:35".

"Четверть витка ещё лететь…" – прикинул Борис.

Астероид 2029 BJ12 летел по близкой к Земле орбите, поэтому его поимка и доставка к верфи не требовали больших затрат. Попутно снижалась астероидная опасность для Земли.

– Кстати, Гриша, подготовь навигационный радар, вдруг орбита нашей цели поменялась из-за столкновения с метеором.

– Навигационный радар включен, – сухо сообщил ИИ.

В просвете между парусами как раз появился астероид. Вскоре стал виден и опасный объект – тусклая звёздочка, уже довольно быстро ползущая среди звёзд.

– Очень близко… – проговорил Борис.

– Внимание! Столкновение неизбежно! – сообщил Гриша. – Лопасть № 8 будет поражена через семь минут. Прошу разрешения на отстыковку парусного отсека.

– Погоди, погоди! Отстыковаться всегда успеем! – взволновался Борис. – Паруса длинные, стропы крепкие, "Ловцу" последствия столкновения не страшны. Давай прикинем, на что мы способны без парусов? Топлива хватит, чтобы и ТЭМ на астероид доставить, и самим на Землю вернуться?

– Запасов топлива достаточно для уравнивания скоростей с 2029 BJ12 и посадки ТЭМ-100, однако прогнозируемый остаток топлива после операций по захвату недостаточен для коррекции орбиты "Ловца-МП4" с целью сопровождения 2029 BJ12 на Землю.

– А если отказаться от посадки на астероид? Топлива хватит, чтобы вернуться на Ловце вместе с ТЭМом?

– Резервный запас топлива формируется с расчётом на возврат "Ловца-МП4" и ТЭМ-100 при потере паруса на любом участке полёта.

Борис задумался. Ему ещё не приходилось возвращаться с охоты без "добычи". Вот только альтернативой сейчас было вообще не вернуться на Землю.

"ТЭМ надо сажать, – решил для себя Борис. – Если вернусь без астероида, премию мне никто не выпишет, да и от работы могут отстранить. А я жене шубу обещал, и девятый мудрофон дочке…"

– Жаль, что "Ловец" для посадки на астероид не приспособлен… И паруса, кроме как всем модулем, не сбрасываются… Хотя…

Борис бросился к шлюзу.

– Я срежу восьмую лопасть! Возьму космобайк, слетаю к центральному кольцу и срежу плазменным резаком. Раз уж конструкторы парусов пиропатронов пожалели…

Борис задраил люк и стал забираться в скафандр.

– А без одной лопасти проблем не будет?

– На данном этапе полёта потеря 8% солнечной тяги не повлияет на успешность выполнения программы, – доложил Гриша. – Недобор скорости и более поздняя посадка на астероид приведут к повышению расхода рабочего тела ТЭМ-100 на 1,5-2%, что не превышает допустимых отклонений.

Борис застегнул скафандр, включил подачу воздуха, связь и прочие системы.

– Запускай шлюзование по ускоренному циклу, – скомандовал он.

Зашипел выпускаемый в космос воздух. Вскоре звук затих.

Борис взял чемоданчик с инструментами, механизм для захвата строп и пристегнул к скафандру пару страховочных фалов. Едва открылся выходной люк, Борис снял со стены космобайк, похожий на двустороннюю метлу с толстой ручкой, и выбрался в открытый космос.

Снизу, загораживая Солнце, располагалась громада транспортно-энергетического модуля. На борту приборного отсека красной краской было написано: «ТЭМ-100».

Вверху тонкой паутиной разбегались от "Ловца" стропы, удерживающие полотна парусов. Между лопастями показался астероид.

– Кстати, Гриша, навигационный радар что намерил? Сильно траектория цели изменилась?

– Орбита 2029 BJ12 изменилась незначительно. Траектория невозмущённого движения проходила в 3 миллионах километров от Земли. Траектория движения после столкновения с метеором проходит ближе к Земле на 25-30 тысяч километров.

– А на следующем витке? Будет повторное сближение с Землёй? – уточнил Борис, на случай, если не удастся изловить астероид.

– На следующем витке будет повторное сближение с Землёй, – после некоторой паузы доложил Гриша. – Траектория пройдёт в 35-50 тысячах километров от центра Земли.

Борис почувствовал, как на спине выступает холодный пот.

"Он же на Землю может упасть, или станции "Ожерелья" с орбиты смести, – подумал межпланетчик. – Вот в таких ситуациях и нужен человек. Бортовой ИИ сбросил бы парус по стандартному алгоритму и вернулся на Землю с пустыми руками. Он бы не догадался, что двухсотметровая каменюка может на Земле город снести. Если у меня ничего не получится, выслать другого "Ловца" на перехват могут не успеть. Поймать астероид обязан я. Другого шанса не будет".

– Я сброшу лопасть! – сообщил Борис, цепляя фал с карабином за очередной поручень. – Всех дел – отстегнуть рулевые стропы вместе с механизмом наматывания и срезать две стропы на центральном кольце …

– Столкновение, – сухо сообщил Гриша. – Лопасть №8 повреждена.

– Началось, – прошептал Борис и посмотрел на паруса.

Возле края километровой лопасти появилась яркая точка. От неё во все стороны потянулись тонкие полоски, похожие на трещины. Это солнце отражалось от складок скомканной полимерной плёнки.