Ростерия 1

***

«Неплохо было бы исследовать ход – куда он ведёт, что из себя представляет», – Заболоцкая средняя постепенно замуровывала свиную котлету в картофельный цемент, слушая щебетание Саши. По мнению той, старшая сестра пропустила невероятный бал, и она считала своей обязанностью рассказать Лизе о приёме в подробностях.

– А какие ковры! Ты нигде не увидишь таких ковров. А тюли…

– Насколько я знаю, Тройчановым принадлежит крупнейшее ткацкое предприятие, – еле сдерживая смех, произнёс папа.

– Это не имеет значения. Зато какие платки, салфетки! Ты однозначно должна жалеть, что не поехала!

– Теперь мы квиты, – хмыкнула блондинка.

– Лизавета, прекрати издеваться над ужином, – вступилась за несчастную котлету мама. Старшая дочь закатила глаза и демонстративно откусила кусочек и моментально подавилась.

– Так тебе и надо. Нельзя играть с едой, – несильно приложив ладонью Лизу по спине, сказал отец.

– А вы завтра случайно никуда не собираетесь, к Лихоборовым, например? – невинно спросила блондинка.

– А ты нас выпроваживаешь? – с подозрением прищурилась Олеся. – Кстати, как поживают учебники? Наверное, от корки до корки зачитаны? Мы тоже хотим отдохнуть, с книгой в кресле посидеть…

– Как будто я вас выгоняю! Любой вопрос воспринимаете в штыки. Я хочу погулять завтра, – поставила ультиматум она. – Недолго.

Родители махнули рукой, показывая, что не запрещают, и девушка победно выпрямилась. Пора покончить с четвертованной котлетой и ложиться спать – завтра сложный день. Утро началось по обычному сценарию – раннее пробуждение, настройка часов, семейный завтрак (отец сварил манную кашу без комочков!) и последующее разделение – Саша, судя по глазам уже что-то заподозрившая, пошла читать очередной роман или сочинять письмо школьным подругам, родители заняли залу с главным мехкамином, а Елизавета поняла, что сегодня придётся лучше подготовиться – борьба с крапивой и прогулка под землёй – немного разные вещи. Девушка влезла в узкие тянущиеся брюки, такие же мягкие сапоги до колена, рукава водолазки спрятала под Ларискиными перчатками, волосы туго стянула на затылке и натянула шляпу до бровей, глаза защитила очками без диоптрий. Тонкая свеча и огниво в карманах, крепкие ножницы для крапивы под поясом штанов.

– Я немного прогуляюсь! – крикнула, спустившись на первый этаж, девушка, стараясь быстрее выбраться на улицу, чтобы не шокировать домашних своим гардеробом.

Услышав одобрительное мычание со стороны Николая, блондинка выскочила из дома, злорадно обкромсала пучками растение-привратник, поправила очки на носу и спустила ноги в лаз. Там, кажется, холодно – голени словно тонкими иголочками закололо. «А вдруг глубоко? – внезапная мысль заставила девушку замедлиться и приглядеться: Хотя, нет, видно дно». А если выбраться без снаряжения не получится? Осторожность никогда не была превалирующим качеством Заболоцкой средней, но инстинкт самосохранения присутствовал. «Пожалуй, это самая безумная моя затея», – собралась вытаскивать ноги из туннеля Лиза. У всего существует предел допустимого – в данном случае самое меньшее, что понадобится юной исследовательнице – верёвка, крюк и надёжный спутник. Разум бы одержал верх над любопытством, если бы не досадная случайность: на веранде послышались чьи-то шаги. Выход был только один: девочка, не медля, зажмурилась, глубоко вдохнула, как перед погружением в воду, и соскользнула вниз.

«Ого, – всплеснула руками Лиза, забыв о грязном пятне на штанах, что пыталась оттереть, и озираясь вокруг: никогда бы не подумала, что подземелье… именно такое». Спуск оказался не слишком длинным – глубина составляла примерно пару метров. Девушка приземлилась довольно удачно, на ноги, но почувствовав, как разряд боли пробежал от ступней до затылка, упала на колено; конечно, в грязь. Лизавета брезгливо, двумя пальчиками тёрла снятой с правой кисти перчаткой кляксу, лишь сильнее размазывая её, и вдруг поняла, что стоит в туннеле в полный рост. Она не великан, но всё же и это не гостиная зала; Заболоцкая всегда представляла себе шахтёрские лазы как длинные, узкие и низкие – пробираться только ползком – извивающиеся тёмные ходы, с сыплющимися сверху насекомыми и почвой, а ещё очень жаркие и душные. Всё оказалось наоборот: потолки достаточно высокие, чтобы здесь мог пройти один из нанятых охранников, ширина коридора соотносилась с размерами отцовского письменного стола, глиняные своды гладкие, ровные, даже блестят, холодно (надо было надеть курточку!) и, самое удивительное, коридор идеальной цилиндрической формы. Лизавета сняла очки и напрягла глаза – да, обратно без посторонней помощи она точно не залезет – стены вертикальные и скользкие, ни травинки, за которую можно ухватиться; более того, тоннель вовсе не казался заброшенным или когда-либо закопанным – он чистый (если не считать единственной грязевой лужи, куда умудрилась упасть девушка). Девушка поймала крохотный лучик света, достала огниво и свечу, несколько раз чиркнула кремнём по кресалу – искра упала на землю, заметалась на влажной почве, зачадила. Не теряя времени, Лиза подожгла фитиль, затоптала огонёк и поднялась. Досюда долетали обрывки голосов: Олеся о чём-то разговаривала с охранниками, Лиза попыталась подслушать, но крапива, которая, к счастью, мгновенно скрыла ход за толстыми стеблями, также и заглушала звуки. Судя по материному тону, она была чем-то недовольна (впрочем, это не новость), а глуховатый стражник талантливо делал вид, что не разбирал слов нанимательницы, что раздражало Заболоцкую старшую ещё больше. Пару раз в монологе фигурировало имя юной исследовательницы, и она на всякий случай отошла подальше от входа в туннель. Придётся идти вперёд: вернуться таким же путём не получится, не выдав себя, а девушке стало любопытно, куда же ведёт тропинка. И Елизавета пошла. Хотелось сохранить в памяти каждую минуту. «Невероятно, – восклицала про себя она: я одна, здесь, самостоятельно расследую… что-то. Невероятно!» Девушка действительно с трудом верила – а она же готовилась, ждала несколько дней, но ни разу не размышляла о немыслимости своего плана. Только сейчас сильнейшее удивление накатило на девочку. Она тайком ползает по тёмным тайным туннелям как самый бесстыжий рабочий мальчишка! Лизин восторг, как всегда, быстро угас; путешествие затянулось на полчаса, пламя свечи не грело, и блондинка изголодалась по скудным лучам местного бледного солнца. Но она твёрдо решила, что пока не проголодается, возвращаться не станет, поэтому ещё десять минут шла вперёд. Вдруг Лизавета, не отличавшаяся хорошим глазомером, заметила, что лаз стал расширяться, как будто готовился разделиться надвое. «Замечательно. А ведь Алёнка, хотя и глупая, но верно сказала: как мы все в тартар не провалились? Слой коры маленький, опорных столбов нет, и вода рядом! Даже жутко». Вскоре, как Лиза и предполагала, она оказалась у распутья. Подобие стенки делило подземелье пополам, причём левый туннель ничем не отличался от основного лаза, лишь немного уже; а правый… больше походил на кроличью нору, по крайней мере, размерами. Заболоцкую передёрнуло.

– Даже проспорив, не полезла бы, – убеждая себя, пробормотала вслух Лизавета. Зрение сыграло с ней злую шутку: из крохотного тоннеля мигнул солнечный зайчик. Но как? Больше девушка не раздумывала и распласталась на животе: где-то невдалеке действительно горел свет! И веяло теплом. Лиза оценила свои габариты – влезет ли? Нет, она не собирается, просто из любопытства! Осторожно просунула голову. Потом плечи. Бёдра. Она полностью внутри. Один метр, и расширение. Как же быть? Поколебавшись, она плюнула, в переносном смысле, разумеется, рывком подтянулась, выползла… И спустилась на каменную кладку. Нора привела в просторную рекреацию, которая заканчивалась очередным тёмным тоннелем. Серые кирпичи облицовывали помещение, справа аркой огибали огромные запертые ворота. Даже Лизавета, достаточно повидавшая для своего возраста, впала в ступор, не зная, пугаться или восхищаться. Чудеса… «Только осмотрюсь и вернусь», – пообещала себе и нерешительно шагнула к дверям. Свеча давно потухла, но девочка не замечала этого. Приблизилась к створкам, дрожащими пальцами провела по узорам, в которых угадывался неизвестный алфавит. Потрогала тёплые ручки. Кстати, забавно, что здесь температура была выше, чем в подземелье ранее. И светлее, хотя до поверхности неблизко… Девушка вмиг вспотела, сообразив, как сглупила; повернула голову. В лицо дохнуло жаром. Горел факел. Как она их не заметила? Но сразу же всплыл другой вопрос: топливо стоит слишком дорого, чтобы жечь его без нужды. И огонь невозможно поддерживать долго без периодического человеческого вмешательства. Значит, тот, кто осветил помещение… Раздался шорох, дверные ручки начали медленно прокручиваться. Ужас. Детский ужас, сравнимый со страхом темноты, подобный которому Лиза не испытывала уже давно. Её как будто толкнули, она взмыла на целую секунду в воздух, отскочила от ворот. Замерла, а потом, как будто её разбудили, затравленно заметалась. И ринулась к незнакомому тоннелю, скорее на подсознательном уровне сообразив, что не успеет выбраться обратно через узкий лаз. Услышала удивлённый восклик и топот погони. Ноги сами понесли девушку быстрее, а преследователю нипочём! Лизавета снова ускорилась, в глазах замельтешило: камень, выложенный по спирали, завращался вместе с круглым коридором, и Лизе почудилось, что она бежит по стенам, по потолку, а человек сзади всё догоняет… Задыхаясь, не видя дальше пары метров вдаль, девушка обернулась и врезалась в земляную стенку. Она окаменела, поморгала, ткнулась в две другие стороны – тупик! Она закружилась, отчаянно ища выход. О, чудо! Стенка была немного наклонена. Где-то наверху темнело… темнела откидная деревянная крышка! Девочка судорожно выдалбливала коленями и локтями углубления в глине, хваталась за любые бугорки, целеустремлённо карабкалась на поверхность. Упёрлась плечами и спиной в тяжёлый люк, поднатужилась, выдохнула. Посыпалась земля и червяки, дверца вылетела, солнечные лучи обрушились на голову Лизаветы. Она последним усилием забросила туловище на газон, и распласталась на лугу. Шляпа, подвязанная под подбородком, съехала на щёку. Свеча, конечно же, потерялась в начале погони.

– Какого, – нервный голос прямо под ней озвучил такое ругательство, знанием которого не похвастала бы и Соня, – ты ушёл с поста?

– Я думал, ты останешься! – ответил второй.

– А я думал, ты!

– Дарий, Артём, прекратите сейчас же! Вы видели, кто это был?

Дослушивать блондинка не стала; открылось второе дыхание, она вскочила и понеслась прямиком к деревьям, чернеющим неподалёку. «Похоже, я выбралась около «Бутылочного горлышка». Так быстро лес бы не закончился». Больше она не думала и не останавливалась. Наконец замелькал впереди светло-серый особняк, высокий забор-частокол, калитка. И охранник, преградивший путь.

– Я не видел, чтобы Вы выходили, Елизавета Николаевна, – и опять замолчал.

– Разумеется, в таком шлеме и слона заметить трудно, – стражники действительно стояли в латах и средневековых забралах (отец развлекался). – Я уже давно гуляю, ушла утром, правда! –она подавила желание закашляться, вытереть пот или упереться ладонями в колени.

– Не припоминаю, – прошумел он.

– Какая вам разница? – взорвалась она. – Я здесь живу и хочу войти! Пожалуйста, пустите! Пустите же!

Неизвестно, о чём подумал мужчина, но вскоре посторонился, и Лизавета влетела на участок, в дом, вверх по лестнице, к себе в комнату. Там её ждал сюрприз: поднос с чайником и сервизом на тумбочке, Сашка у окна, с чашкой в руках.

– Ой, ты вернулась, – обрадовалась она. – а я ждала тебя, ждала, а тебя всё нет. Я решила, чтобы не пропустить, посидеть у тебя, ты же не в обиде? – она нахмурилась, уловив настроение сестры, бешено вращающей совершенно безумными глазами. – Или в обиде? Что-то не так? Лизон?

В следующий миг блондинка порывисто подошла к тумбе, плеснула остывший чай в свободную посудину, одним глотком осушила и плюхнулась в кресло.

– Лизон? – встревоженно повторила Сашка. Внезапно девушка прижала ладонь к губам, скривилась и взвыла, всеми силами сдерживая слёзы.

***

– Итак, что же я пропустила?

Софья шла по школьным коридорам рядом с Лизой, прижимая к груди перебинтованную кисть, которую умудрилась сломать самым мастерским образом: в трёх местах. Елизавета предположила, что мелкие косточки приходилось собирать по кусочкам, а потом спросила, где же подруга ухитрилась пораниться. Та рассказала душераздирающую историю о том, как на работе взяла слишком тяжёлый поднос, и когда блюдо начало падать, официантка неуклюже подхватила его и услышала хруст в нескольких пальцах сразу. Ни одно кушанье не пострадало, зато девушка провела две недели дома.

– Не могу точно сказать, на большинстве дисциплин меня не присутствовало. Гулять по местному парку гораздо интереснее: землю припорошило снегом, а цветы и листья пока не завяли. Такая красота! А ещё теплее и светлее стало.

– Кто бы сомневался, что ты найдёшь занятие себе по вкусу, – вздохнула Кунжутова.

– Ах, да, – спохватилась она, потирая руки. – Нет. Больше ничего не помню. Или… В начале недели в нашей группе появился новый мальчик, из провинции. Глупый и драчливый.

– Нашёлся судья, – хмыкнула Софья и спустя пару минут раздумий неуверенно добавила. – В мой класс, кажется, тоже собираются перевести ученика из другой школы.

– Ты шутишь! – получив опровержение своим словам, блондинка крепко сдавила виски руками, словно надеясь, что сможет поймать ускользающую мысль, но она рыбкой вильнула и затерялась в подсознании, оставив после себя тревогу. – Мне не по душе.

– Взаимно. Набирают совершенно неподходящих детей. Наша школа такими темпами лишится второго места, и из прилежащих территорий исключат парк!

– Ты серьёзно лишь об этом беспокоишься? – бледный лоб собеседницы пересекли морщины.

– Я простая официантка, мне не дано узреть то, что доступно вам, аристократам, – желчно отозвалась Сонечка.

– Ты бываешь такой злой и обидчивой.

– Сама догадаешься, от кого научилась?

В пылу перепалки Лиза забыла о прежних опасениях и не вспоминала о них ещё долгое время: жизнь для большей увлекательности решила подкинуть неприятностей, а так как девушка была заметной фигурой на социальной арене, то и огорчение случилось соответствующее. После уроков обе Заболоцкие вместе шли домой, но внезапно дорогу им преградила кибитка, очень знакомая.

– Смотри, наша старая повозка! – дёрнула за рукав сестру Саня, заметив фамильный знак на боковой стенке, выжженный по дереву.

– Я вижу, – недоумённо откликнулась девушка. Что же родителям на этот раз взбрело в голову?

– Разве раньше мы не могли дойти до поместья самостоятельно? Или мы стали настолько важными персонами? – спросила младшая девочка у спрыгнувшего с козел лакея – посыльного, что приглашающе распахнул дверь. – Тимур, что произошло?

– У нас мало времени, объясню по дороге, если позволите, – скороговоркой выплюнул давний служащий Николая, дёргая за ручку створки, чтобы та нетерпеливо поскрипывала.

Тройка лошадей в яблоках злились, мотали головами, прижимая уши, и били копытом. Александра первая поднялась по складным степнячкам, усевшись на мягкий диванчик. Лиза же старательно парировала колкости на тему нежных ножек аристократии, прилетавшие со стороны однокурсников, из-за чего немного задержалась и влезла в коляску только после вежливого шипения кучера.

– Какие отвратительные дети! – поцокала языком, оправляя складочки на брюках.

– Полностью с Вами согласен, – с затаённой злорадностью ухмыльнулся мужчина.

– Тимур Остапович, расскажите, что случилось? – напряжённо повторила Сашка. – Почему за нами отправили транспорт?

– Ваши родители попросили меня сопроводить вас во второй особняк.

– Зачем? – девочки были поражены, но блондинка не стала вмешиваться в диалог – у сестры лучше получается поддерживать светскую беседу.

– Они несколько часов назад срочно уехали в Юрган и не успели предупредить вас. Теперь, чтобы не оставлять вас в пустом доме, так как слуги тоже на время разместились в том поместье, они послали за вами. Не беспокойтесь, меньше, чем через полдня, окажемся на месте.

– Вы так и не ответили на вопрос! – вспылила блондинка. Лакей сам виноват – для чего так долго ходил вокруг да около? – Почему мать и отец отправились в Юрган? Явно не из-за того, что всё хорошо и безоблачно.

– Да, у них крупные неприятности, – Тимур вмиг перестал лукавить, а пассажирки обеспокоенно замолчали. Действительно, плохи дела. – И прошу меня не спрашивать, что именно, я подробностей не знаю, а вас, скорее всего, проинформируют на месте.

Последующие несколько часов поездки прошли в полном молчании, хотя у девочек не было сна ни в одном глазу – они бы не заснули, даже если старая карета не подскакивала на каждом холме. Но Заболоцкие не замечали этого; обеих охватило томительное ожидание, смешанное с волнением, а Лиза всегда верила, что ничего хуже неизвестности быть не может. Рассохшаяся древесина последний раз жалобно всхлипнула, средняя лошадь чихнула от поднявшейся пыли, и кибитка остановилась, чуть не доехав до маленького гаража за воротами. Сёстры, не дожидаясь услуг лакеев, буквально выбили двери и выскочили наружу, прямо перед поместьем. Их глазам открылась странная картина: родители, красные от злости, стояли на участке и кричали. Действительно кричали. С такой ненавистью, что слов почти не разобрать. Кроме отца и матери там был высокий пожилой человек в форме государственного служащего (или следователя?) и толстый мужчина во фраке, отчего-то очень испуганный и потный. Саня и Лизавета одновременно побежали, но быстро перешли на степенный шаг.

– Как доехали? – на секунду прервал гневные обвинения Николай.

– И что вы предлагаете нам теперь делать? – прошипела Олеся, наклонившись к круглому франту.

– Прошу вас, госпожа, не горячитесь… – заикаясь, пропищал тот и допустил огромную ошибку.

– А я вас прошу не просить меня не горячиться! – взорвалась женщина.

– Мадам, я всё улажу, Вам с мужем нужно лишь подписать договор Слежения… – вступил в разговор высокий гость.

– Вы обещали нам всё рассказать! – вмешалась девушка.

– Лизавета! Перебивать невежливо! – накинулась на дочь Олеся.

– Я не в обиде, а детям нужно знать, – заверил её государственный служащий.

– Силы Земли, объясните же нам, и мы уйдём! – взмолилась Александра.

Родители переглянулись и молча показали на особняк. Сначала блондинка не поняла, что они имеют в виду, но потом увидели зияющий тёмный провал на месте оконного витражного стекла. Невозможно…

– Нас ограбили?! Но как? – вскрикнула Саша. – Нельзя так легко совершить преступление и уйти незамеченным.

– Успокойся, я более чем уверена, им это далось с трудом, – сумрачно произнесла Лиза.

– Вы обещали подождать до конца оформления документов, – сухо осадила их мать.

– Отчего же? Я скажу, – шагнул вперёд отец. – Посмотрите на забор, точнее на землю около него. Да, в самых зарослях крапивы.

Сёстры последовали совету и подошли к ограде: огромный куст живучего растения истоптан и изрезан, так что от него осталось несколько жалких стеблей, не способных скрыть… спуск в туннель. Саша прижала руку ко рту, а Елизавета оцепенела, желая, чтобы всё происходящее оказалось сном.

– Вы уверены? – выдавила последняя.

– Абсолютно, – разрушил последние чахлые надежды, наверное, следователь. – Злоумышленник пробрался по подземному ходу на участок в один из тех дней, когда вы пребывали в Кирилльске.

– Вы говорите, что неизвестные успели за несколько суток восстановить старую шахту? – с издёвкой спросила Олеся.

– Нет, из моих наблюдений следует, что туннель уже был очищен, а грабитель лишь по счастливой для него случайности нашёл вход, когда большинство местных жителей переехали в большие города.

– И всё же маловероятно, – отказался верить Николай. – Никто не находил, а он нашёл! А по Вашим словам, преступник неподготовленный: взял лишь то, что лежало на виду, даже сундуки не проверил…

– Надеюсь, вас его неопытность не расстроила, – хохотнул высокий мужчина, но быстро посерьёзнел. – Да, скорее всего, злоумышленник новичок. Более того, я считаю, что изначально зарыты были лишь выходы лаза.

Мать обратила яростный взор на трясущегося коротышку в костюме.

– Когда мы покупали у Вас участок, то услышали заверения, мол, подземные ходы, возможно, и остались в Юргане, но в наше поместье ни один точно не ведёт. «Самое бОльшее, туннель выходит на дорогу около ворот», так вы говорили?

– Вы же понимаете, моя работа требует приукрашивания кое-чего… – пробормотал мужчина.

– А честь должна быть! – закричал Николай. – Продавец обязан нахваливать товар, но без обмана! Иначе это не реклама, а ложь. Вы же утверждали, что шахты уничтожены!

– Я немного преувеличил…

– Спасибо, за такое своевременное предупреждение! Будьте спокойны, Вы возместите нам все убытки…

– И снова я вынужден призывать вас к молчанию, господа…

Саша бегала от одного родителя к другому, Алексей Степанович убеждал обе стороны, что нет ничего непоправимого, круглый мужчина по имени Василий, если верить карточке на фраке, пыхтел и оправдывался, Олеся причитала, а Лиза стояла на одном месте, не шелохнувшись, и не верила. Отказывалась верить. В её голове из мельтешащих фрагментов неохотно складывалась картинка: начало ноября, подросток-злоумышленник, подземный ход. Всё оказалось до наивного просто: один из Лизиных однокурсников, достаточно нищий, чтобы пойти на крайние меры, но достаточно везучий, чтобы найти искомое. Узнал на уроке истории о туннелях в Юргане, тайно приехал сюда, каким-то чудом или по наущению нашёл лаз, а потом тихо пробрался в особняк и забрал всё, до чего рука дотянулась.

– Я бесконечно прошу меня извинить, – как заведённый, повторял торговец, как будто его слова могли вернуть утраченное. Вероятно, Олеся так не считала.

– Вы понимаете, что наглец даже старых подсвечников из калёного стекла не пощадил? Всё вынес! – мать с отцом окончательно голову потеряли.

Елизавета в ужасе схватилась за волосы, молясь о том, чтобы прямо сейчас провалиться в злосчастные шахты и не испытывать больше невыносимых терзаний совести. Ох, именем всех источников королевского двора, какая же она бестолочь! Дурочка с переулочка! Девушка пару раз, не жалея, стукнула себя по темени. Почему она не рассказала о находке родителям? Сашка умоляла её тогда…

– Лизанька, что с тобой? – испуганно спросила мама. Лиза не заметила, когда люди вокруг стихли, ибо в её голове поднялся невообразимый шум и скрежет, и уставились на неё.

Заболоцкая средняя дико посмотрела на присутствующих, чувствуя, как щёки её наливаются раскалённой медью, и стрелой побежала в пострадавший дом, не в силах выдержать хотя бы одну секунду пребывания вместе с остальными. Она не помнила, как взлетела на третий этаж и оказалась у дверей своей спальни. Вдруг кто-то окликнул её:

– Лиза! Остановись же, – запыхавшаяся раскрасневшаяся Саня тяжело преодолела последние ступеньки – полнота всегда мешала ей добиться успехов в лёгкой атлетике. Вид имела крайне сердитый.

– Саша, сейчас не время… – сквозь стиснутые зубы просипела девушка.

– Прекрати! Родители в замешательстве, а им и так плохо! Или расскажи им всё, или возвращайся и поддержи их!

– Что рассказать? Что я знала о подземных тоннелях? Они убьют меня без суда и следствия, даже не дослушают!

– Потому что нужно говорить сразу! – Саша тоже находилась на грани истерики. – Делать, как я предлагала! Но нет, я послушалась тебя! Из-за твоих с мамой стычек…

– Стычек?! Она постоянно начинает, постоянно язвит и доводит меня до белого каления! Она всегда первая…

– Нет, она защищается! Неужели нельзя не ссориться с ней по каждому поводу?! Неужели нельзя придержать язык, Вам обеим? – Сашка выплёскивала все затаённые обиды.

– Ты всегда принимаешь их сторону! Потому что к тебе они относятся лучше!

– Неправда! Мы вообще не об этом! Просто из-за ваших скандалов…

– То есть ты обвиняешь меня? – взревела та.

– Не совсем, не только тебя, но… – Александра впервые по-настоящему разозлилась. – Но да! Мы бы избежали всего, если бы были откровенны! Они бы со всем справились, всё разрешили!

– В таком случае иди к родителям и будь с ними откровенна, – убийственно-спокойным тоном отчеканила Лизавета, – если для тебя они истина в последней инстанции.

– Что? – побледнела Александра, невольно отступая.

– Ничего! Забудь! Мои слова – пустой звук! – закричала на девочку Лизавета. – Уходи! Уходи к ним! Убирайся!

Она метнулась в сторону, забежала в комнату и оглушительно хлопнула дверью. Прежде, чем Саня успела что-либо предпринять, лязгнул ключ в замочной скважине, клацнул шпингалет. Заболоцкая младшая бросилась к спальне, задёргала ручку.

– И хорошо! – закричала она. – Если хочешь обижаться, пожалуйста! Но теперь сама мириться придёшь! – и убежала прочь.