bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
1 из 3

Я радость, чистая, светлая, я свет, я любовь. Мне тепло и спокойно, я всех люблю: мою милую тетушку, Олю, Наташу, Светочку, Стаса, Костю, Василия Николаевича, па… Черт, и как только тетя Лариса могла сказать такое?! Как она могла сказать такое мне? Неужели она и правда думает, что когда-нибудь ей пришлось бы меня содержать? Как будто я давала повод думать так! Да, я уволилась три месяца назад и все еще не принималась за поиски нового места, но разве после окончания института я хоть когда-нибудь жила за ее счет? Я действительно попросила у нее вчера триста рублей, но только до тех пор, пока не продам машину, а она так набросилась на меня, как будто я каждый день прихожу к ней попрошайничать!

Медленный вдох, задержала дыхание… выдох. Вдох… выдох. Сердце бьется как сумасшедшее. Давно меня ничего так не выводило из себя.

– Тонировка ваша или заводская?

Я очнулась от своих мыслей и посмотрела сверху вниз на худенького молодого человека, который вот уже час терзал меня нелепыми вопросами о моем автомобиле. Был июнь, но утром выпал град, после чего на весь день зарядил мелкий противный дождь в сочетании с сильным холодным ветром. Я промокла и продрогла до костей, но мой мучитель будто не замечал плохой погоды. С одной стороны, это не могло не радовать, потому что за те три недели, в течение которых я продавала свою первую, горячо любимую машину, это был первый реальный покупатель, но с другой, мне уже так хотелось поехать домой, чтобы согреться и придти в себя, что я была близка к тому, чтобы оборвать нашу затянувшуюся встречу.

– Заводская, – ответила я с трудом ворочая не слушающимися губами.

Молодой человек поразмышлял о чем-то несколько секунд, после чего снова полез под капот. Ехать на диагностику он отказался и все еще пытался самостоятельно определить состояние автомобиля. Устав наблюдать за его повторяющимися манипуляциями, я села в машину, завела двигатель и включила печку, надеясь хоть немного согреться.

– Мне больно смотреть, как ты тратишь время впустую, – сказала вчера тетя Лариса. – Займись, наконец, чем-нибудь, все равно чем. Сама увидишь, как тебе станет легче.

А с чего она вообще решила, что со мной что-то не так? У меня все отлично! Живу тихо, спокойно, уже три месяца меня никто не достает – я могла только мечтать, чтобы когда-нибудь жить так! Единственная проблема в том, что даже при отсутствии работы мне надо чем-то платить за кредит, и только поэтому мне сейчас приходится торчать на автобарахолке и отвечать на дурацкие вопросы вместо того, чтобы сидеть дома с книгой в руках.

Я радость, чистая, светлая, я радость…

Первый раз за то долгое время, что мы с тетей Ларисой живем вместе, мне так некомфортно находиться дома, что хочется уйти хоть куда, лишь бы не ощущать ее близкого присутствия. Неприятно сталкиваться с ней на кухне, в коридоре, относить в ее комнату телефонную трубку, когда ей кто-то звонит. Даже днем, когда она на работе, я как будто чувствую ее неодобрение, которое добирается до меня через те километры, что нас разделяют. Это ужасно неприятно, просто невыносимо. И именно поэтому я не осталась дома даже в такую мерзкую погоду, в какую не приходится рассчитывать на появление серьезных покупателей.

Но боже, теперь, когда я намучилась и намерзлась, как же хочется домой, в теплую постель! Сейчас этот ботаник от меня отстанет, и я сразу же уеду. Жаль, что потратила на него столько времени, но поначалу мне казалось, что он действительно заинтересован в покупке. Хотелось поскорее покончить с этим: чего душу рвать, в любом случае рано или поздно придется расстаться с автомобилем. Деньги будут нужны уже на этой неделе, а у Лары, как вчера стало понятно, просить нельзя, так что чем быстрее все случится, тем лучше. С другой стороны, если сегодня сделка все равно уже не состоится, к чему продолжать тратить время?

Я уже собралась выйти из машины и сообщить молодому человеку, что уезжаю, но тут он сам закрыл капот и через несколько секунд сел в машину рядом со мной.

– Сколько вы готовы уступить? – спросил он.

– А за сколько бы вы ее купили?

Он сказал.

Это было значительно меньше той суммы, на которую я рассчитывала.

– По рукам, – ответила я.

Сказала и тут же пожалела.

Он кивнул.

– Тогда оформляем задаток?

Я в последний раз взялась за руль своей машины.

Ну что, ж, по крайней мере он будет хорошо за ней ухаживать, такие зануды всегда очень бережно относятся к вещам.

Заныла нога. Боль была странной, в непривычном месте – в правой икре – как будто сейчас сведет судорогой. Вот уж когда наваливается все разом, так и наваливается, больше нет сил убеждать себя, что все будет хорошо – не будет. Ну и не надо. Все равно уже хуже некуда.


Нога болит уже четвертый день, причем чем дальше, тем сильнее.

На следующий день пришлось ехать за деньгами, полученными за машину, икру так и тянуло, словно ногу свело и не отпускает. Промоталась до вечера и когда вернулась домой, кое-как дотащилась до кровати и упала без сил, даже душ не стала принимать, потому что было больно не только ходить, но даже стоять. Ну ничего, подумала я, за ночь отдохну и утром все пройдет.

Только утром скрутило еще сильнее. Боже, какой кошмар, я почти никогда не болела, а тут такая боль! Любое перемещение по квартире, дается с таким трудом, будто я не просто несу себя, а тащу с собой стопудовый тюк. Кажется, сводит не только ногу, а все тело, на лбу от напряжения выступает испарина, каждый шаг дается с таким усилием, что приходится стискивать зубы, чтобы сдержать то ли крик, то ли ругательства. Кто бы мог подумать, что несколько шагов до туалета могут стать таким мучением! Квартира вдруг стала огромным полигоном для пыток: зазвонил телефон, захотелось попить или взять книгу со стола да просто даже повернуться на другой бок на диване – все это стало стоить огромных усилий и страха, что вот сейчас тебе придется встать и снова испытать эту жуткую боль. И снова. И снова.

Придя с дневного дежурства, тетя Лара заметила, что я хромаю, и стала допытываться, что случилось. Я рассказала, сделав вид, что не происходит ничего особенного. Было заметно, как она обеспокоилась, принесла мне какие-то крема, мази, таблетки. Как истинный медицинский работник настояла на том, чтобы я на следующий день обязательно сходила в больницу. Может, ее внимание лишь проявление профессиональной выучки? Она всю жизнь проработала медсестрой, уже, наверное, выработался определенный рефлекс на больных и требующих ухода людей.

Кремами я намазалась, а таблетки есть отказалась и в больницу решила не ходить, да и как я пойду в таком состоянии? К тому же во мне еще теплилась надежда, что на следующий день мне наконец-то станет лучше.

Однако лучше не стало, и тогда я испугалась по-настоящему. А если я вообще не поправлюсь? Или нога перестанет болеть, но я так и буду хромать всю жизнь, как Оля, с которой мы когда-то работали вместе? Она сама такая милая, симпатичная, жизнелюбивая, а как посмотришь на ее походку, так плакать хочется от жалости! Неужели и меня это ждет? Мучительно захотелось хоть какой-то определенности, и я отправилась в больницу.

Участковый врач оказался обесцвеченной в желтый цвет и покрашенной в розово-голубые тона женщиной средних лет. Она скептически и как-то не очень доверчиво на меня посмотрела и спросила, не переохлаждалась ли я где-нибудь, не испытывала ли сильного стресса, не получала ли травмы. Я неуверенно пожала плечами, и она выписала мне направление на прогревание.

Как дошла до дома, не помню. Было так больно, что в глазах плыло и темнело, хотелось лечь прямо у дороги и больше никуда не идти. Когда пришла домой, разрыдалась в голос. Больше никогда не пойду ни к каким врачам.

Сегодня ночью почти не спала: нога болела и ныла, любое движение мучительно скручивало ее на несколько бесконечных минут, я забывалась, только когда лежала на животе, положив ноги на подлокотник дивана. Какое счастье, оказывается, просто быть в состоянии ходить, мыть посуду, искать по всей квартире ножницы, которые Лара опять засунула куда-то, относить ей телефонную трубку, когда ей кто-то звонит… Когда выздоровею – если, конечно, выздоровею – обязательно пойду работать. Хоть куда, лишь бы чувствовать эту радость быть в состоянии что-то делать. Ну и чтобы Лара не смела больше говорить мне тех ужасных слов, которые я услышала от нее в начале недели. Все будет хорошо.


Я проболела в общей сложности три недели. Хромала, не могла нормально спать по ночам и полноценно бодрствовать днем, перечитала все книги, до дыр засмотрела телевизор, но наконец-то настал момент, когда я поняла, что мне стало лучше. Чувствую себя пока не стопроцентно здоровой, нога еще дает о себе знать, когда устаю, но по крайней мере я уже хотя бы могу ходить прямо и не хромать, и это такая радость!

Что удивительно, мысли о работе не оставили меня вместе с недомоганием, чего в общем-то логично было бы ожидать, ведь мы горазды давать обещания, когда нам не здоровится, которые однако тут же хочется забыть, когда мы выздоравливаем. Хотя, думаю, никуда не девшиеся разногласия с Ларой тоже не дают мне забыть о своем намерении. До сих пор не могу с ней разговаривать.

Занятие я себе выбрала быстро. Устроила после своего вынужденного бездействия генеральную уборку и, когда вооружившись зубочисткой и тряпкой, выколупывала из стыков деталей телефонной трубки забившуюся туда грязь, поняла, что пожалуй, вот это и есть то самое дело, которое удается мне лучше всего помимо моей основной профессии.

Дала объявление в газету: «Услуги по уборке квартир и офисов». Сначала подумала, что наверное, как-то неловко указывать мой городской номер мобильного телефона – 215-15-15 – все-таки он несколько странный для простой уборщицы, но потом решила не скромничать. Будем честны друг с другом с самого начала.

Через два дня после выхода газеты мне позвонили.

– После ремонта убираете?

Откуда же я знаю, убираю или нет?

– Убираю, – на всякий случай согласилась я.

Так я получила свой первый заказ.

Как оказалось, модный номер моего мобильного не вызвал никакого предвзятого отношения ко мне, и три недели я подметала, мыла и дышала пылью наряду со всей бригадой, нанятой хозяином для ремонта. Причем пыль была такая мелкая и ее было так много, что она проникала во все мыслимые и немыслимые места: от нее противно скрипели волосы, моментально сохла кожа, вещи можно было стирать хоть каждый день. На второй день я приехала на место работы со сменной одеждой, пластиковой шапочкой для душа и резиновыми перчатками, хотела еще взять марлевую повязку, но что-то сугубо женское решительно восстало во мне против этого. Хотя на кого уж я там собралась производить впечатление, сама не знаю.

В принципе, я даже получала что-то вроде удовлетворения от своей деятельности. Приятно было смотреть, как в результате моих стараний все вокруг преображается, становится чистым, опрятным, как все ненужное – куски штукатурки, осколки кафеля, обломки дверных косяков, банки из-под краски и упаковки от строительных материалов – убирается, пыль и грязь вымывается, после чего остается чистое ровное помещение, которое день от ото дня принимает все более ухоженный вид. Вот залили пол, выровняли потолки и стены, туалет и ванную выложили кафелем, поменяли окна и двери, положили ламинат, наклеили обои. Просто загляденье. Я даже взяла телефон у бригадира: когда буду делать ремонт, позову этих ребят.

Когда с работой было покончено, и мне выдали мою первую зарплату, я на радостях купила торт и дома торжественно водрузила его на кухонный стол. Даже Лару позвала пить чай.

Все это время, пока я уходила из дома после обеда и возвращалась поздно вечером уставшая и слегка запыленная, она только с подозрением, не пытаясь ничего выяснить, наблюдала за мной, но видимо, сейчас, на ее взгляд, наконец настал подходящий момент для объяснений. Разрезая торт, я ей рассказала про свою новую работу.

Никогда раньше она так на меня не кричала, я даже не знала, что она способна на такое.

– Я не для того учила тебя в институте, чтобы в тридцать один год ты пошла работать уборщицей! Тебе мало моего примера перед глазами, ты тоже хочешь жить так?!

– Между прочим, мне даже интересно было попробовать… – попыталась возразить я, но Лара вспылила еще больше.

– Интересно?! Тебе кажется, это так романтично: все время на ногах, не разгибаясь, в пыли, в грязи?! Да ты знаешь, на кого ты будешь похожа всего через пару лет? Какие у тебя будут руки, лицо? Я что, для этого пахала по две смены, чтобы к сорока годам ты превратилась в старую убогую развалину?!

Устав кричать, она без сил откинулась на спинку стула.

– Ты можешь объяснить, что ты делаешь со своей жизнью? – спросила она. – Ушла с работы, ничем не занимаешься почти четыре месяца, продала машину…

– И нисколько об этом не жалею, – перебила я ее, – с ней было столько забот.

Говоря про машину я, конечно, была неискренна – до сих пор вспоминаю ее с тоской. Зато за кредит заплатила вовремя. И еще мне очень хотелось, чтобы Лара наконец замолчала.

Она так ни в чем меня не переубедила. Я, правда, решила, что никогда больше не буду убирать после ремонтов, но Лара тут ни при чем – сама не хочу.


Спустя несколько дней мне позвонили и предложили сделать генеральную уборку в квартире. Долго и пытливо расспрашивали по телефону, почему я не работаю ни на какое агентство, какой у меня опыт работы, могу ли я предоставить рекомендации, и несмотря на то, что ни по одному из перечисленных пунктов я не могла дать удовлетворительных ответов, в конце концов меня наняли.

Зинаида Павловна, так звали мою очередную работодательницу, простояла у меня над душой все десять часов, пока я драила ее квартиру. Мне даже в туалет сходить было как-то неловко, казалось, она и туда пойдет вместе со мной. Проверяла за мной каждый уголок, каждую чашку, чуть ли не весь пол протерла за мной белоснежным платком, а ковер не разглядывала разве что с лупой.

– А здесь, Дашенька, вы разве не заметили пятно? – спрашивала она, поджав губы.

Честно говоря, нет, не заметила. Даже после того, как она указала на обеспокоившее ее место на окне. И все-таки я протерла его снова, предварительно еще раз побрызгав моющим средством – чтоб наверняка.

Для расчетов Зинаида Павловна привела меня в чистую, посвежевшую гостиную. Вообще у нее красивая квартира, большая, со вкусом отделанная, полная редких красивых безделушек, так что если бы не тотальный надзор, я бы получила большое удовольствие, наводя здесь порядок. Надо же, даже в таком деле не обошлось без назойливого начальства. Есть вообще такие места, где на тебя никто не будет давить?

Выложив кошелек на стол, Зинаида Павловна начала тщательно отсчитывать банкноты.

И вдруг поднялась со своего старинного колченого стула и вышла из комнаты, оставив меня наедине со всеми своими ценными побрякушками, резной шкатулкой на самом видном месте и кошельком на столе. Я недоуменно обернулась ей вслед. Потом оглянулась по сторонам, радуясь этой нежданной минуте свободы. Тихо горел свет. Зинаида Павловна вернулась через несколько минут и вручила мне наконец тонкую пачку купюр. Давно я ни от кого не уходила с таким облегчением.

В метро не выдержала, пересчитала деньги и чуть не расплакалась: их было так неожиданно мало, будто я не целый день провела, отмывая огромную трехкомнатную квартиру со всеми ее бесконечными мелочами, а помыла посуду после холостяцкого завтрака!

Ехала в автобусе и чувствуя, как снова ноет нога, пыталась успокоиться. Ведь с другой стороны, весь этот день я могла просидеть дома и вообще ничего не заработать. Опять же опыт.

Я радость, чистая светлая, я свет, я любовь…

За окном мелькали дома и деревья, подсвеченные ночными фонарями.

…Мне тепло и спокойно, всех люблю: милую тетушку, Олю, Наташу, Светочку, Стаса, папу, Василия Николаевича, Зинаиду Павловну. Да, и ее люблю. Тепло и нежно. С благодарностью.


За две следующих недели заказ был всего один, я даже купила газету, чтобы проверить, выходит ли мое объявление. Оно исправно выходило. Подумала, может, все-таки дать рекламу с другим телефоном, с домашним, например, все равно я всегда дома. Или поискать другую работу. В итоге, не сделала ни того, ни другого, зато на исходе второй недели наконец снова позвонил заказчик.

Точнее, это была заказчица, и она смутно знакомым голосом сообщила мне, что меня ей порекомендовала ее бабушка, Зинаида Павловна, может, я помню ее, – как будто такое можно забыть! – и спросила, не хотела бы я работать у нее на постоянной основе.

– Какой объем работы и сколько вы готовы мне платить? – спросила я, памятуя о неприятном завершении сотрудничества с Зинаидой Павловной. Как будто мне было из чего выбирать.

– Я думаю, мы договоримся, – весело отозвался голос, явно принадлежавший молодой и беззаботной особе.

Когда передо мной открылась тяжелая металлическая дверь, обитая кожей, я почувствовала, как мои глаза поползли на лоб, а рот приоткрылся от удивления.

– Даша? – расплылась улыбкой стоявшая на пороге молодая женщина.

– Оля? – с таким же радостным изумлением отозвалась я.

Все так же хромая, она посторонилась и дала мне войти в квартиру, а я как всегда, глядя на нее, почувствовала легкий укол жалости и одновременно чувство вины из-за того, что жалею ее. Оля непохожа на человека, которого стоит жалеть, и все-таки неужели она не обошлась бы без той ужасной аварии, которая случилась, когда ей было всего четырнадцать и которая стала причиной ее хромоты? Выходит, нет.

– Постой, – вдруг спохватилась она, – так это тебя мне рекомендовала моя бабуля?

– Ну да, – подтвердила я, снимая куртку.

– Так ты теперь занимаешься… вот этим?

– Да. А что?

В моем ответе отчетливо прозвучал вызов, как будто я уже собралась что-то кому-то доказывать.

– Но что случилось? – спросила Оля, ведя меня в зал. – Ты же лучший юрист, какого я знаю! Не можешь найти работу?

Тут раздался звонок мобильного, который она держала в руках, и она нажала на кнопку вызова.

– Да. Да. Нет, подождите с этим, я сегодня подъеду, посмотрю сама, и там решим. В банк позвонили? Хорошо. Все, до связи. О чем это я? Ах, да! Давай я поговорю с Витей, он наверняка подыщет тебе что-нибудь подходящее или поспрашивает у друзей. Почему, кстати, ты уволилась из ССК? Там никто не может толком сказать, почему ты ушла!

ССК – Сибирская сотовая компания, мое последнее место работы, где я проработала в общей сложности восемь лет – большую часть времени существования самой компании – три последних из них ведущим юристом. Вспомнив о ней, я сразу заметно помрачнела, как будто и не было тех четырех месяцев, в течение которых все, казалось бы, должно было забыться.

– Да так, – неохотно отозвалась я. – Ты же знаешь, какая политика у компании: не платить ни копейки по искам даже порой в ущерб собственной репутации, и я далеко не всегда была согласна с нею, а в последнее время стало и вовсе доходить до абсурда. В общем, не хочу об этом, – закончила я, почувствовав, что снова начинаю заводиться, думая об этом.

– А это никак не связано с тем нашумевшим делом, о котором везде писали? Кое-кто болтал, что ты ушла, потому что побоялась, что не справишься с ним.

– А ты веришь этому?

– Конечно, нет! – воскликнула Оля. – Уверена, не было и не будет ситуации, из которой ты не нашла бы выхода! Знаешь что, пойдем-ка лучше пить чай, красавица моя. Какая же ты все-таки высокая, дай хоть обниму тебя!

Мы обнялись прямо в коридоре, на полпути от зала к кухне.

– Все-таки за одно ССК точно можно быть благодарным, – заключила Оля, – за то, что именно благодаря ее скупердяйству мы познакомились!

Сеть салонов мобильной связи, принадлежащая Оле и ее мужу, была самым крупным корпоративным клиентом ССК по Сибири. Сотрудничать с ними было легко, обязательства свои они всегда выполняли, и тем неожиданнее для них стал отказ ССК вернуть размер переплаты по завышенным в результате системного сбоя тарифам. Они подали на нас в суд, и Василий Николаевич, управляющий директор и мой непосредственный начальник, поставил передо мной задачу найти способ замять дело так, чтобы мало того, что денег им не платить, так еще чтобы они забрали заявление.

Ну что ж, и не с такими претензиями приходилось работать, в голове привычно закрутились шестеренки в поиске возможных путей решения этой проблемы. И только когда я познакомилась с Олей и Виктором, в мозгах как будто что-то застопорилось.

Субъективность – великая вещь, и порой она творит чудеса. Конечно, мне и раньше приходилось не соглашаться с порядком ведения дел в компании, но один разговор, когда истец неудовлетворенный жизнью скандалист, который только и ищет повода повыяснять с кем-нибудь отношения, и совсем другое дело, когда перед тобой приятные и во всем адекватные люди вроде Ольги и Виктора.

В общем, в результате некоторых несложных доводов, приведенных мною в разговоре с Василием Николаевичем, им вернули сумму их переплаты, пусть и не в полном размере, они отозвали иск, а мы с Олей стали хорошими приятельницами.

За те несколько лет, что я ее знаю, она нисколько не изменилась: та же короткая рыжая стрижка, лучистые карие глаза, ямочки на щеках, приятные округлости в фигуре и внутреннее ощущение силы за кажущейся беззаботностью.

– Давай я тебе помогу, – предложила я, когда мы оказались на кухне.

– Садись и расслабься, – велела мне Оля. – Я пока еще в состоянии сама приготовить чай.

– Значит, решила нанять себе помощницу… – начала я, и тут снова зазвонил телефон, на этот раз домашний. Оле пришлось сходить за трубкой в зал.

– Да, – донеслось из соседней комнаты. – Я же сказала – на эти номера никаких скидок!… А, из мэрии… А почему к нам пришли? Порекомендовали? Ну надо же! Хорошо, дай им скидку семь процентов и скажи, пусть знакомых приводят… Сказала уже? – Оля рассмеялась. – Ну хорошо, молодец! Все, пока!

Она вернулась на кухню.

– Прости, о чем ты меня спросила? – обратилась она ко мне, и не успела взяться за чайник, как снова раздался звонок.

Я сама приготовила чай. Достала из шкафа чашки из костяного фарфора, серебряные ложечки, выложила на витиеватое блюдце печенье и пряники, насыпала в вазочку конфет. Остальные пятнадцать минут, которые понадобились Оле, чтобы разделаться со всеми своими звонками, занималась тем, что почесывала спинку и ушки лениво забредшего на кухню большого рыжего кота.

– Вот так и живу, – наконец сказала она, закончив последний разговор, – вот для этого мне и нужен кто-то, кто будет мне помогать по хозяйству. Видишь, какие хоромы? Когда мы их покупали, я даже не думала, что они будут требовать столько времени и забот, а у меня же еще работа, дети. Сначала мучилась сама, потом наняла домработницу через агентство, но уж больно какая-то вялая она была. Вроде и делала все аккуратно, тихая, незаметная, но в один прекрасный момент я поняла, что не вынесу ее в доме больше ни единой минуты. После этого пыталась ужиться с другими, но все было не то. Пожаловалась бабуле, а она мне – я сама тебе найду нужного человека. Она, кстати, на честность тебя не проверяла?

– Как это? – не поняла я сначала, но тут вспомнила, как Зинаида Павловна вышла, оставив меня наедине со своим зорко оберегаемым имуществом.

– Она, наверное, еще и не отходила от тебя все то время, пока ты у нее находилась?

Мое выражение лица тут же подтвердило ее догадку, и Оля опять развеселилась.

– Ты ее прости, – сказала она примирительно, – у нее свои представления о параметрах профпригодности. Уверяю тебя, если ты будешь работать у меня, все будет совсем по-другому.

– Так ты все-таки возьмешь меня к себе?

Снова зазвонил телефон. Оля посмотрела в окошко дисплея и с раздражением сбросила звонок.

– Достали, – мрачно сказала она. – Пусть сами выкручиваются. А то чуть что, сразу ко мне, как будто своей головы нет.

И снова посмотрела на меня.

– Конечно, меня несколько смущает, что мне придется выступать в роли твоего работодателя, но с другой стороны, мы же с тобой взрослые люди, и грош нам цена, если мы не сможем договориться. Ведь так?

Вдруг в прихожей раздался шум, отчего кот, до этого спокойно сидевший у меня на коленях, опрометью сорвался с места и задрав хвост кинулся в сторону, откуда доносились звуки. В следующую секунду раздался раскатистый бас:

– Где ты, моя сладкая вишенка?… Сеня, Сеня, оставь кота в покое! Иди помой руки и переоденься, сейчас будем обедать. Олег, опять ты бросил свою сумку в проходе?

– Не сумку, а рюкзак! – ответили ему подростковым фальцетом.

– Убери сейчас же!

Бас грохотал уже где-то совсем близко, и наконец показался его владелец – муж Оли Виктор. Когда-то он был очень красивым молодым человеком, но со временем его привлекательность затерлась, как вещь, которой никогда не пользуются, и сейчас Оля казалась и моложе, и живее его, хотя на самом деле они были ровесниками.

На страницу:
1 из 3