Я и Тwиндер. Статус: в поиске

– В советчика, – отвечает Миа.

Да-да, до сих пор я спрашиваю. Кроме того, что в финском падежей намного больше, чем в русском, но и стоят они порой в неотслеживаемых логикой позициях. Например, если переводить дословно, то будет не «забыл дома», а «забыл домой», шапка не на голове, а в голове, ботинки в ногах, трусы в… Если самые ходовые слова и словосочетания ты запоминаешь и произносишь на автомате, то редко встречаемые заставляют задуматься. А еще эти вечно повторяющиеся гласные и согласные. То их два, то один, то опять два. Откуда они вылезают при изменении падежа, числа или времени и куда снова исчезают? Например, элементарное: то, из чего шьется одежда или одеяние – «vaate», а одежда (множественное число) – «vaatteet». Две «а», две «t» и две «е». Или вот сапог – «saapas», но сапоги – «saappaat»! И все это нужно произносить! Хотя, это все головоломки для начинающих. Дальше – страшнее. Чем глубже погружаешься в язык, тем ты меньше уверен в своих знаниях.

В нескольких сообщениях мы успеваем договориться о свидании на сегодня. Боже, что я творю! С первым попавшимся, в первый же день знакомства… Моих дорогих коллег это не смущает – быстрее увидишь, меньше волнений. И в самом деле, я же собиралась после работы зайти в магазин за продуктами, почему бы не сделать небольшой крюк и не зайди в торговый центр, он все равно почти что по дороге. А час ничего не решает, мало ли, я могла бы это время потратить в поисках новой обуви на осень. Решено, встречаемся сегодня.

Меня аж в дрожь бросило от смелости. Все-таки, это мой первый опыт за последние пятнадцать лет. Я настолько отвыкла знакомиться и ходить на свидания. А Саара с Мией меня поддержали: «Привыкнешь, освоишься».

– Я нормально выгляжу для свидания? – спрашиваю я у коллег, уходя с работы.

– Как обычно – отлично, – заверяют обе в голос.

Черт, как головокружительно быстро.

Ну ладно, я пошла, значит.

Он стоял возле входа в кафе в одном из торговых центров Хельсинки. Такой подтянутый, высокий, все волосы на месте, в придачу слегка курчавятся. Такой же симпатичный, как на фотографиях. Мое сердце затрепетало – неужели можно с первого раза сорвать джек-пот? Так не бывает!

И правда, так не бывает. Он замечает меня, узнает, улыбается, подходит и… обнимает. Ну вот как обнимаются при встрече люди, которые давно друг друга не видели. «Что за фигня? – недоумеваю я, – где эта пресловутая финская физическая неприкосновенность?» Но дальше идет еще активнее. Нет, сначала надо про кофе. Мы стояли у входа в кафе, и он спросил, буду ли я чего-нибудь. Я согласилась, мы встали в очередь из пяти человек… А потом он купил кофе только себе. И я купила себе, потому что растерялась. «Наверно, так положено», – думала я. («Ни хрена не положено, – возмутится после Саара, – он просто зажал. Жадный засранец, вот кто он такой!»)

Мы сели на диванчик и стали беседовать.

– Я ищу подругу для жизни, – говорит он.

– Я – тоже.

– Ты – симпатичная. Чем занимаешься в свободное время?

– Я бегаю трусцой (что почти правда, до развода я бегала пару лет).

– Отличный вариант сброса стресса, – одобряет он. – А где работаешь?

– В школе.

– О, замечательно. Учитель?

– В России была учителем, сейчас – ассистент.

– Здорово.

Примерно в этом духе мы разговаривали – «здорово» и «великолепно». Все время он приобнимал меня за плечи, хватал за коленки, будто бы по рассеянности или от избытка эмоций. Я пребывала в некоем культурном шоке. Нет, я не то, чтобы я была недотрогой или мне были совсем неприятны его прикосновения, отнюдь. Он был очень привлекательным, и если б мы с ним уже встречались пусть раза три-четыре, его жесты были бы уместны, но когда мы только сегодня списались…

– Слушай, а тебе обязательно хватать меня за коленки? – все-таки спрашиваю я.

– Ты такая милая, что я не могу удержаться. Руки сами притягиваются как магнитом.

Блин, досадно, мужик-то, не смотря на обаятельную оболочку, оказывается пустой. Пять раз в неделю флорбол, работа в IT- технологиях, все… Поговорить вообще не о чем. И даже кофе не купил, а за колени хватает.

Под конец он признается, что у него была русская то ли жена, то ли девушка, я так и не поняла. От нее на память остался выводок матрешек на комоде. Но это меня не склоняет в его пользу. Мы прощаемся, (на прощанье он меня мацает как следует, словно при расставании в аэропорту),

– Мы еще увидимся? – спрашивает он, заглядывая в глаза.

Я уклончиво что-то мямлю. Второй раз встречаться не имеет смысла, но я не научилась говорить «нет», это мое первое свидание.

– Первый блин комом, – резюмирует Ольга на другой день.

– Хорошо, что такие на старте отсеиваются, – отрезает Саара.

– Дальше будет лучше, – подбадривает Миа.

Можно сказать, я открыла сезон.

ПРОДОЛЖЕНИЕ

Всем известно, что работа занимает половину активной жизни человека, а у кого-то и больше. И поэтому очень важно найти такую, которую любишь, а не отбываешь как в тюрьме от звонка до звонка. Мы сами порой сажаем себя в зависимость, это наш сознательный выбор. Но даже на самой тяжелой работе от выгорания спасает возможность видеть результаты своего труда. Мне повезло, я нашла такую. У меня интересная работа (уж точно не назовешь ее монотонной), замечательные коллеги, и я вижу, как растут и меняются мои подопечные.

Мы втроем гуляем по аллее, недалеко от школы. Со мной Олли на инвалидном кресле с электроприводом, которым виртуозно управляет сам, и Сенья, девочка с синдромом Дауна. У нас задание – набрать красивых осенних листьев для урока труда. На коленях Олли лежит уже полный целлофановый мешок, он слегка придерживает его рукой, когда ветер делает резкие движения. А Сенья все находит новые и новые.

Вот она замечает дуб. «О-о, – удивляется девочка, – смотри, какие листья!» И прыгает с дорожки под дерево.

Да, дубовых листьев у нас еще нет. Олли останавливается и ждет. Мы не торопимся возвращаться в класс. Нас освещает солнце, перед долгой зимой нужно напитаться им как следует.

Бурые дубовые листья оказываются не такими красивыми, как кленовые, и Сенья начинает ногой сгребать их в кучу.

– Мария, иди сюда, – зовет она. – Помогай мне.

Листья сухие и легкие. Когда их сгребаешь, оголяется усеянная желудями земля. Некоторые желуди уже пустили корни. Жаль, по весне газонокосилка обезглавит все прорастающие дубочки. Может, после работы прийти и выкопать несколько штук, унести в парк возле нашего дома? Он похож на лес и его не косят. Там будет небольшая вероятность прижиться и спастись.

Мы нагребаем с Сеньей большую кучу. Девочка усердно работает ногами и руками, а Олли улыбаясь наблюдает за нами.

– Иди сюда, – кричит ему довольная Сенья.

Олли, словно ждал приглашения, осторожно спускается с асфальтовой дорожки и едет к нам. Его инвалидное кресло довольно устойчивое и брало еще не такое препятствия. Просто танк!

А потом Сенья набирает охапку листьев и бросает в приближающегося мальчика. Тот на секунду офигивает, я вижу его вытянутое лицо, но вдруг заходится звонким смехом. У Олли мутизм, он не разговаривает ни с кем, кроме своей матери, да и то, наедине, дома. Никто бы не подумал, что он это может, никто из нас, даже учитель Тимо, не слышал, как Олли говорит. Поэтому всегда было и дико и весело слышать этот смех. Мы с Сеньей хохочем в ответ. Она хватает новую охапку листьев и бросает уже теперь в меня.

– Ах ты так! Ну держись!

Сенье придется ответить за свой проступок. Я нагибаюсь за листьями, Олли снова закатывается в смехе. Мы с девчонкой бегаем вокруг дерева, закидывая друг друга листьями, не забывая об Олли. Тот покрывается листвой как дерево, сбрасывает ее с себя обеими руками и не перестает смеяться.

Присутствует невероятная легкость бытия, ощущение уходящего лета, которое так хотелось продлить. Не уходи, пожалуйста, останься с нами хотя бы до конца сентября. Ведь иногда ты так и делаешь. Лето, пожалуйста.

К нам в продленку возвращается счастливый Мухамед, у него родился здоровый первенец, но предупреждает, что скоро снова исчезнет – он возьмет две недели декретного отпуска, положенного для отцов. А сейчас он гоняет с нашими мальчишками в футбол. Пацаны уже соскучились по игре, почему-то без Мухамеда им было не так интересно играть.

Мы с Саарой режем паприку и морковь на длинные палочки – была наша очередь готовить полдник.

– Как там твиндер? Есть что новенького? – спрашивает она.

Те, кому я в первый день написала: «привет», так и не ответили. Я разозлилась и удалила обоих. Еще трое висели без признаков жизни. Одному я написала: «Будем общаться или просто так висеть?» Он ответил: «Не успеваю всем писать». Я сначала сразу разозлилась, но потом трезво подумала: он мне ничего не должен, так же, как и я ему. И спросила снова: «Много пишут? Большая очередь?» Ответил: «Не то, чтобы очень. Но вообще-то я тебе все равно не подхожу – я тебя меньше ростом. Конечно, в горизонтальном положении это не так заметно…» Оказалось, что он в самом деле коротковат. Ниже меня сантиметров на пять. А я – женщина русская и обычно ношу каблуки. А так как с мужчиной я собиралась и в кино ходить, по выставкам, барам, а не только в постели лежать, то мы с ним распрощались, пожелав друг другу удачи.

– Тишина. Как-то так странно, у нас происходят совпадения, а они молчат. Или переписка заканчивается на паре фраз. Я тоже иногда под настроение пишу шуточные приветы, но никакой реакции в ответ. Кто-то даже удаляется – видимо, большие проблемы с чувством юмора. Я не понимаю, зачем они здесь?

Я реально не понимаю, зачем? Я сначала наивно предполагала, что на сайт знакомства люди приходят для знакомства, а сейчас уже не уверена.

– Ничего, тут нужно терпение. Ты – женщина видная, яркая, тебе тоже не кто попало подойдет.

Она достает хлеб и масло, раскладывает на столе. Да, вот такой сегодня перекус: хлеб и свежие овощи, а из жидкостей – разведенный концентрированный сок или вода. В дверь столовой заглядывает Зунг:

– Можно запускать?

– Давай, – разрешаем мы. И в дверь врывается голодная стихия.

***

Мужики, вы хоть сами смотрите, какие фотки выкладываете на сайте знакомств? Вы обладаете критическим умом? Или думаете, что все что естественно – не безобразно? Вы хоть раз глянули на свои профили глазами женщин: захотел бы ты пойти с таким на свидание? Желание возникает или нет?

Вот и я скажу, что большинство из галереи пытаешься побыстрее перелистнуть, оставить позади. И дело даже не в том, что мужчины с возрастом теряют свою привлекательность (да, теряют, но не все) и даже не в том, что в таком возрасте женщины в будущем партнере хотят видеть не красивое лицо и тело, а смотрят на характер и желание строить отношения. Самое элементарное, что можно сделать – отодвинуть камеру от лица. В реальной жизни мы же ведь тоже не с лупой на вас смотрим. Иначе, эти поры, эти снятые снизу носы с раздутыми ноздрями, когда теряются пропорции и подбородок нависает надо лбом. Щетина, в которой виден каждый толстый волосок. Или освещение снизу, сзади, сбоку, сверху, отовсюду, откуда возможно, только не спереди. Отчего нависают щеки, набухают мешки под глазами, суживаются сами глаза… А помыть и расчесать волосы вы тоже не пробовали? А надеть опрятную одежду? Вы никогда не слышали, что женщины предпочитают чистоплотных мужчин?

Ну и хватит вешать себя в разных спортивных одеждах и на соревнованиях – на лыжах, на санях, на мотоцикле, на льду с клюшкой, и на скале в снаряжении, в море с дыхательной трубкой… А еще – бесконечные фото из тренажерного зала. Нет, я понимаю, что надо показать фигуру и любовь к движению, но не собирать же все фотки в одно место. Такое впечатление, что человек за год ездит в Альпы, в Лапландию, на Средиземноморье и на велике объехал полстраны, и чувствуешь себя на его фоне ущербной – я-то за год один раз куда-то за границу на отдых и отправляюсь, и то, в отпуск, с детьми и поваляться бы на пляже, у бассейна, отдохнуть, не до активного отдыха. Может, он эти снимки собирал в течении нескольких лет, но впечатление-то уже создал.

Мужчина, я не хочу видеть твои ноздри, я хочу видеть твои глаза. Дорогие наши потенциальные, постарайтесь хоть немного приложить усилия, и понравиться уже на начальной стадии.

Справедливости ради, не знаю, что там на женской половине творится, но думаю, в большинстве своем женщины тщательнее выбирают, что показать.

***

Перед сном я перелистываю фотографии соискателей в поисках своего женского счастья. Хотя, не уверена, женское ли оно? Общечеловеческое, я думаю. Любви и понимания хотят все, вне зависимости от пола. Все хотят найти того человека, с кем в унисон.

Вот мелькнуло симпатичное грустное лицо. Я нажимаю на него и выходит новая фотография – спаниель. Спаниель и это хозяин. Довольно милые оба. И имя у обладателя профиля милое – Марко. Наверняка спокойный и добрый. Я выбираю Марко.

В тот же миг твиндер отвечает согласием. Грустный хозяин спаниеля выбрал меня.

«У тебя красивая собака. Наверняка у нее добрый хозяин» – пишу я.

Если вы для интереса заглянете в русскоязычное пространство интернета и начнете искать ответ – может ли женщина начинать знакомство первой или нет (финноязычное им отчего-то не задается) – вы найдете советы на любой вкус. Я для интереса ходила, узнавала. Примерно половина с запретом: «Да никогда, вы же женщины, вы – пассивная сторона, ваша природа такая, принимающая. Сидите и ждите». Из них, вероятно, воспитывают клуш. И резко противоположное мнение: «У нас равноправие, женщина – не приложение для мужчины и может позволить себе все то же самое. А если у мужика кишка тонка для дамы, которая знает, чего хочет – значит, туда ему и дорога, не достоин он тебя, сильной». Это для баб с яйцами. Или для тех, кто хотел бы такие отрастить.

В общем, какой ответ тебя устраивает, тот и верный. Я не долго думала – клуша я или с яйцами. Пожалуй, как и большинство – серединка на половинку. Значит, могу себе позволить поступать по настроению. Сейчас мне захотелось написать.

Марко отвечает: «Спасибо. Как проходит твой вечер?»

Еще один вопрос, бессмысленный и беспощадный. Не надо много ума задать его, а вот как ответить, чтобы ответ не звучал отпиской, за которую никак не зацепиться для продолжения беседы… Обычно, первое попавшееся: «Хорошо, а как у тебя?» ведет к «У меня тоже, спасибо» и к полной тишине. Все. Эти фразы гладкие, как веками обточенная волнами скала. К ней прибьет приливом, но по ней не забраться, не попасть на сушу. Следующей же волной и отбросит назад, потому что руки не удержат, не за что зацепиться.

«Я вчера утащила телевизор в кладовку, надоел пылиться. Сижу и пока не знаю, чем занять вечер», – пишу я.

«Да? А я смотрю телевизор – Дискавери и всякие исторические программы», – отвечает Марко.

«История – это интересно. Но мне хватает интернета».

«Здорово. Я обычно про войны смотрю, средневековье. А что тебя интересует?»

И пошло-поехало, диалог завязался.

ОСЕНЬ

Сегодня весь день моросит дождь. Холодный и унылый, абсолютно присущий здешней природе. Сложно себе представить Финляндию без нескончаемого нудного дождя.

Мы с Олли сидим в небольшом кабинете вдвоем и смотрим в окно. Оба молчим. Олли из-за мутизма, я из-за погоды. На душе тоскливо, хоть и не наблюдается для этого никаких видимых причин. Вчера после трех дней переписки мы встретились с Марко. Выглядел он так же, как на фото, такой же милый и грустный. Отворот рукава осеннего пальто (а не куртки, что как бы добавляло Марко балл), был замызган, ботинки не чищены (что тот же балл и вычитало). Передо мной стоял вылитый сирота. Правда, вынужденный покинуть детдом двадцать пять лет назад – ему недавно стукнуло сорок.

Я волновалась. Если с первым я встречалась, почти не приходя в сознание – тут же списались, тут же договорились и тут же встретились, то с этим уже успела сложиться некоторая симпатия. Поэтому волнение было оправданным.

Марко купил мне фруктовый коктейль, и я тихонько потягивала его из трубочки. Честно сказать, я напряглась, доставать ли свой кошелек, открыла сумку (я как следует поспрашивала финнок о том, кто платит на свидании и получила ответ: как договоритесь), но кавалер даже не обратил на мой жест внимание.

Сели, проговорили основное. Я смотрела на его плохо выбритое лицо, на отпоровшуюся подкладку пальто… Хороший мужик, искренний, будет жену любить, ее детей… Он рассказывал, что его предыдущие отношения закончились. Была гражданская жена, ее ребенок и две ее собаки. Плюс его спаниель. Потом она завела четвертую, хоть он и не хотел – трех хватало. А потом она ушла.

Я прекрасно представляла себе тетку с огромной жопой, обтянутой флисовыми штанами, выгуливающую трех больших собак в месте для выгула, ее лишенного внимания сына лет восьми, которому обрыдла школа и дома одно занятие – Xbox или PlayStation, их захламленную квартиру и равнодушное друг к другу отношение… Она против его воли заводила себе животных, она наверняка лишала его секса, она не заботилась о них, не выстраивала семью… А он терпел, он подчинялся. Жаль мне его, но я не ищу мужчину под каблук, куда он отчаянно пытается залезть, чтобы быть не одному, не нести ответственность, не настаивать на своем желании, а пусть кто-то думает за него, решает за него, делает за него… А он будет милым, добрым, послушным…

Жаль мне его. А моего мужчину точно никому не должно быть жалко. Это не значит, что с ним не будет происходить ничего нехорошего, это не значит, что его никогда не предавали и он никогда не падал с небес на землю. Все это мой будущий мужчина должен пережить, иначе грош цена его опыту и уму. Но он ни в коем случае не должен быть жалким. Упал, сделал вид, что хотел отжаться, встал. Колено разбито, кожа на руках содрана – ничего, не стеклянный, все заживет, все исправится. И только я могла бы знать, что у него там внутри.

Я проговорила с Марко почти час, и прощалась уже зная, что второго свидания не будет. Все правильно, я не хочу мужика «под тапок» (как говорят финны), я рассталась с ним хорошо, но настроение все равно было не самым прекрасным. Это все погода, все она виновата. Скоро дни начнут укорачиваться со скоростью стекающего по водосточной трубе дождя, и придет мрачный ноябрь. Кто его здесь любит? Думаю, что ноль целых, ноль десятых процентов граждан.

Олли, неподвижно сидевший в своем инвалидном кресле рядом и словно, проникнувшийся моим настроением, так же печально смотревший в окно, дернулся, заулыбался и поехал к двери. Он увидел идущего к школе физиотерапевта Сеппо. Его-то мы и ждали. Вот кто развеет нашу с Олли печаль. Сеппо – веселый и красивый. Жаль только, что женатый и с детьми – это мне рассказал дорогой мой фейсбук.

Физиотерапевты не работают в школах, они – частные предприниматели со своей клиентской базой, некоторые клиенты у них годами. Его услуги оплачивает государство. И если школу устраивает приход физиотерапевта в учебное время – то велкам. У Сеппо всегда кто-нибудь из клиентов здесь учился. А то и по двое. Он уже лет десять в профессии.

У него накачанные мышцы, обтянутые футболкой и попа под тренировочными штанами Сеппо – особенный случай. Даже Саара облизывалась на него. Пожалуй, еще больше меня. Интересно, какой у Саары муж? Она никогда не показывала его фотографий, только ребенка. Говорит, что высокий и худой, все время где-то на хоккее, футболе, флорболе, а она только и знает, что стирает его насквозь пропитанные потом треники. Я с трудом представляла ее за этим занятием, но наверняка так и было.

Мы никогда не разговариваем с Сеппо о личном, только о работе и погоде. Ну как это вообще здесь принято. Даже если пересекаемся часто, все равно, существует профессиональная этика и субординация. Даже о жизни учителя Тимо мы знаем по его рассказам о проведенных выходных. У нас такая традиция, начинаем понедельник с того, что каждый, если хочет, рассказывает, как прошли выходные. Хотят обычно все ученики, даже Олли записывает на свой коммуникатор. У Олли не слишком разнообразная жизнь и он все больше описывает что ел. У меня, к сожалению, почти такая же однообразная жизнь, что и у моего подопечного. Поэтому я время от времени придумываю события: то на дачу к другу ездили, то в сауну ходили, то в музей, хотя друга с дачей у меня нет, сауну я не люблю, а музеи… музеи я все уже однажды обошла и больше меня в них не тянет – переела.

– Привет, – говорит Сеппо входя. Он приехал на машине, но все равно, дождь успел оставить на нем свои отметины – взбрызнул блондинистые волосы, темными крапинами лег на светлую ткань толстовки. Сеппо улыбается нам:

– Как ваши дела?

– Хорошо, – отвечаю я, улыбаясь в ответ, – мы сегодня с Олли решили, что пришла осень. Хоть мы ее не звали.

– Да, лето прошло. Скоро снова на работу в темноте и с работы – в темноте.

– Как не хочется. Вот бы не было зимы.

– Ну месяц – туда-сюда, – поддерживает разговор Сеппо.

Интересно, сколько раз в день каждый из нас заводит такой small talk? Утром, при встрече с Тимо, потом с детьми, помогая им раздеваться, потом в учительской, пересекаясь с учителями, пьющими свой утренний кофе, второй или тритий раз за утро. Позже придут наши работники продленки и еще с ними успеешь перетереть вопрос погоды.

– Ну что, Олли, пора заниматься, – обращается физиотерапевт он к своему маленькому клиенту и напрочь забывает обо мне.

Вот так, не со мной же он пришел флиртовать. Сеппо наклоняется за специальным ковриком, раскладывает его посреди пола. Трико выразительно обтягивает его булочки. Я ловлю себя на том, что с удовольствием смотрю на них. Очень соблазнительные части тела.

Я прощаюсь и выхожу на дверь. Черт побери, а ведь у меня давно не было секса.

Люди здесь на улице, театрах, мероприятиях не знакомятся. Идешь вся такая красивая, на тебя смотрят, иногда заворачивая голову или отчаянно кося глазами, но не подойдут знакомиться. Тебя обсмотрят в тренажерном зале, в бассейне, на пляже, но хоть одна сволочь подошла бы поговорить. Вернее, найдутся такие, но выходцы из восточных и африканских стран меня не привлекают. И речь тут не о расизме, а о вкусах. Ну не люблю я лакрицу, оливки и устриц, хоть и признаю их существования и что кто-то их обожает, не слушаю металл, не ношу золото, не хочу в Таиланд… Так же тут – дело вкуса. Ну и конечно, меня абсолютно не привлекает культура, где женщина всего лишь бытовое и сексуальное приложение для мужчины.

На работе тоже нет объектов для знакомств, (даже если был бы принят флирт на работе) – Тимо занят и тоже не в моем вкусе – нудноват, учитель шестых классов – староват и у него какая-то привередливая любовница, которой он покупает подарки в интернете (сама видела, случайно заглянув ему через плечо во время перерыва). Учитель труда – не-а, мужчины с пузиками меня так же не привлекают, как и восточные красавцы. Остается Сеппо. Но и тот занят. Все.

Поэтому, у нас есть лишь один выход – Твиндер. Или подобные ему приложения.

Вечером по скайпу звонит мама.

– Как дела, как свидание?

Она овдовела несколько лет назад, вышла на пенсию и ей было скучно там одной, в далекой российской деревушке. Рассказы о моих свиданиях ее интересовали, словно она смотрела сериал. Новые серии, пожалуйста.

– Хорошо, но не мое.

– Ничего, не с первого раза. А как прошло?

Я пересказываю ей содержание нашей встречи, стараясь говорить не громко, за стеной могли греть уши мои подростки.

– Жаль, – резюмирует мама, – с ним бы ты не переживала, что бросит.

– Разве я этого ищу? Можно было и не разводится, Кари меня тоже бросать не собирался.

– Ну да. Но мне почему-то кажется, что вы с Кари помиритесь. Отдохнете друг от друга и снова сойдетесь.

Моя мама переживала развод трагичнее меня. Я освободилась, но она этому не верила. Она жила в том мире, где держатся за мужчин – «плохонький, но мой». Финляндия дала мне возможность выбора. Я не зависела от зарплаты мужа, от жилплощади. Наверно поэтому здесь часто разводятся, потому что легко начать новую жизнь одному. С другой стороны, не нужно мучать себя и жить с нелюбимым, лишь бы не оказаться на улице. «Ради детей», – так многие в России оправдывают свое сосуществование, когда обоим уже обрыдло все, оба гуляют направо и налево, терпят пьянство и равнодушие. Дети страдают в таких браках, их отравляет лицемерие родителей. Ради детей лучше мирно разойтись и поддерживать дружеские отношения, такие, какие возможны между бывшими супругами. И это вполне реально, судя по моему окружению.

– Кто-то уже есть на примете?

– Что-то вялотекущее.

– Будет и на твоей улице праздник, – успокаивает меня мама. – Как там мои внуки?

– Йессе, Хельми! Идите, поговорите с бабушкой!

Дверь открывается и нехотя входят мои подростки. С притворным энтузиазмом машут в экран руками: