Полная версия
Ялиоль и маска богини Нарсахет
– Прости, – послышалось за спиной голос Арсения.
Ялиоль качнула головой, повернулась вполоборота и сказала:
– Мне это тоже далось нелегко.
– А как же твои слова в храме Архиса? – Арсений осторожно взял её за плечи. – Когда ты подумала, что я умер…
– Это была минутная слабость.
– О, если бы сейчас мне попался тот, кто вбил тебе в голову мысли о любви без привязанности! – Он отстранился от Ялиоль и сжал кулаки. – Я бы не стал сдерживаться! Кто мог выдумать такую глупость?! Кто способен так любить?! Боги? Конечно, только они! – Одним движением он развернул Ялиоль и заглянул в её глаза. – А мы с тобой люди, и нам должно быть больно! Потому что мы способны чувствовать…
– Именно о такой боли я и говорила. – Ялиоль не вырывалась, она лишь сочувственно смотрела на него. – Я не хотела испытывать её и поэтому следовала советам моих учителей из приюта.
Арсений закатил глаза, расслабил пальцы и отошёл в сторону. Ялиоль шагнула к нему и хотела что-то сказать, но передумала. Темница наполнилась холодной тишиной. Казалось ещё чуть-чуть, и каждый увидит своё дыхание. Неслышно покачивалась паутина под потолком, а из-под циновок во все стороны расползались мокрицы.
– Сейчас моя жизнь превращается в кошмар… – Арсений тяжело вздохнул и сложил руки на груди. – Подумать только: я рядом с тобой, но не могу даже прикоснуться!
– Да, потому что ты испытываешь не привязанность, а зависимость!
– Называй как угодно. – Он заметил под ногами нескольких мокриц и, наступив, долго втирал их в пол. – Пойми, я не могу как ты! Я хочу любить тебя, не оглядываясь на других, не волнуясь о том, что мои прикосновения убьют тебя! Неужели ты не видишь, что всё это превращает счастье любви в кошмар?! Неужели ты сама не страдаешь из-за этого?
Ялиоль отвернулась, ей внезапно стало холодно, и она невольно обхватила себя руками и принялась растирать озябшие плечи.
– Наверно, нет смысла говорить о том, что ты можешь быть счастливым здесь и сейчас, если захочешь? – тихо сказала она.
– Хочу, но это станет возможным, только если плесень сползёт со стены и съест часть моего мозга, где хранятся воспоминания о тебе!
Горячие руки Арсения крепко сжали плечи Ялиоль. Девушка не пыталась их сбросить, она полуобернулась к нему и сказала:
– Вовсе нет. Ты просто не знаешь, чего хочешь на самом деле.
– Знаю.
Ялиоль с силой высвободилась из объятий Арсения и заглянула ему в глаза:
– Тогда скажи мне.
– Зачем? Для тебя это не секрет.
– Озвучь это, – настаивала Ялиоль. – Прошу тебя…
– Я хочу быть с тобой! Жить под одной крышей, засыпать и просыпаться. И, если повезёт, вместе состариться… Это простое человеческое желание. Эти слова равносильны словам «обрести счастье»! Они звучат в голове всех влюблённых.
– Тебе важно любить меня или просто любить? Важно быть рядом со мной или важно иметь возможность целовать меня?
– К чему такие вопросы?
– Это важные вопросы. Ничто не мешает тебе быть со мной и любить меня. А стать счастливым за счёт другого человека просто невозможно! Ты ведь был божеством, неужели эта истина оказалась недоступной сознанию Элтора?
Арсений не отвечал. Слова Ялиоль вонзились в сердце, словно это говорила не любимая девушка, а строгий родитель. Если бы она рыдала у него на груди, Арсений смог бы её утешить и успокоить себя. Но было наоборот. И всё-таки он полюбил Ялиоль именно такой. Поборов жгучее возмущение, Арсений сдержанно произнёс:
– Ты запамятовала. Элтора больше нет. От него остались только обрывочные воспоминания в моей голове. Но среди них нет рецепта, как обрести счастье в одиночестве. Он вообще не думал об этом…
– Я делилась с тобой рецептом, а ты не захотел понять, как обрести гармонию внутри себя. Боюсь, что сейчас лишь он может спасти нас… от самих себя. Ведь только мы сами делаем себя счастливыми или несчастными!
– Твой рецепт не содержит ингредиентов, которые надлежит смешать и выпить, а потом ждать волшебства!
– Конечно, так было бы проще. Но кому, как не тебе, знать, что нет рецепта подобного эликсира и нет спасительного заклинания.
– Вот именно сейчас я бы сказал, что свобода воли не всегда благо…
Мрак и сырость в напряжённой тишине словно обрели тяжёлые щупальца и протянули их к заключённым. Они сдавливали грудь, ложились на плечи, лишая сил и светлых мыслей.
– Помоги мне, – прошептал Арсений. – Я помню, как ты сказала, что сможешь жить без меня… Но я не представляю свою жизнь без тебя с тех пор, как вновь увидел и понял, что люблю…
Ялиоль грустно улыбнулась, вспомнив продолжение своих слов, которые он уже не услышал. В тот момент она осознала, что сама не свободна от единственной привязанности, которая обрела силу, едва девушка увидела своего друга детства. Увидела и ощутила, что в её сердце образ друга преобразился, он стал мужчиной, при мысли о котором Ялиоль охватывает приятное волнение, а видеть и слышать его, прикасаться к нему – единственное, с чем она не в силах расстаться. А раз так, впору самой вспомнить рецепт счастья внутри себя.
– Я понимаю, почему запрет на поцелуи превратил нас в двух плаксивых детей, для которых все желания одинаково сильны. Но в отличие от них мы знаем, что важнее, – сказала Ялиоль. – Я ведь не зря спросила тебя об этом?
– Любить тебя или просто любить? – подхватил Арсений. – Для меня одно неотделимо от другого.
– Но если поразмыслить, то можно прийти к интересным выводам.
– Ты их уже сделала? – безрадостно спросил юноша.
– До встречи с тобой в моей голове всё было разложено по полочкам, имелись ответы на все волнующие меня вопросы. Но теперь…
– И всё же…
– Сейчас я в растерянности.
Ялиоль отошла чуть дальше от Арсения, пряча от него взволнованный взгляд. Но юноша приблизился к ней, и его горячие ладони вновь коснулись холодных плеч Ялиоль. Девушка закрыла глаза, ощущая, как по телу разливается приятное тепло.
– На какие вопросы потерялись ответы? – с участием спросил Арсений. – Может, найдём их вместе, сейчас?
– Отвечу строчкой из книги: «Мало кто спрашивает себя, что важнее – обрести любовь как дар или обязательно быть рядом с объектом любви».
– А ты спрашивала?
– Да, и была уверена, что смогу просто наслаждаться ощущениями, которые принесёт с собой любовь. Но внезапно для меня стало важнее то, а вернее, тот, кто их подарил… Это ты! Но я не нахожу ответа на вопрос, что для меня значит быть с тобой.
– Попробуй ответить на него сейчас…
Горячие объятия Арсения кружили Ялиоль голову, путали мысли, она совершенно забыла, что они пленники доринфийской темницы и что у них есть важная миссия.
– Ответ не так прост, – произнесла Ялиоль, пряча от него глаза. – Рядом с тобой я не только чувствую себя защищённой, красивой, желанной… Я знаю, что ощущать себя в безопасности можно и иначе… Я увидела себя красивой и желанной, став невестой доринфийского принца… Но только ты дал мне ощутить себя целостной! Ты как будто недостающее звено меня самой, моего мира, тот самый важный компонент в моём эликсире счастья, без которого не ощутить его настоящий вкус!
– Я имел в виду то же самое! – воскликнул Арсений и крепче обнял её. – А значит, мы чувствуем одинаково! Сейчас я увидел в твоих глазах столько света и радости! Но этого нет, когда ты цитируешь своих учителей.
– Ты прав, – задумчиво произнесла Ялиоль, перебирая фигурки слуг Архиса, болтающиеся на её поясе. – А, раз я чувствую всё это только рядом с тобой, тогда… можешь меня поздравить с обретением зависимости, не так ли?
– Ты сама это сказала.
– Так и есть. – Ялиоль поморщилась от собственных мыслей, беспомощно уткнулась Арсению в грудь и начала взволнованно теребить кисточки от шнуровки на сорочке. – Это стало контролировать мою жизнь, вызывать боль, я больше себе не хозяйка…
– Позволь, теперь я спрошу. – Он осторожно погладил её по волосам. – Так ли это важно для тебя?
– От подобных рассуждений может взорваться мозг. – Ялиоль крепче прижалась к нему.
– Или выскочить сердце…
Ялиоль улыбнулась, чувствуя, как оно бешено колотится в его груди. От Арсения исходило столько тепла, что окружающий холод мигом исчез, а плесень на стенах начала источать приятный аромат.
– Как ни странно, мне стало легче, – признался Арсений.
– Теперь приговор, вынесенный нам, не кажется страшным?
– Да, – согласился Арсений, как только ему удалось успокоить бушующее море в своей душе. —Если подумать, то мы оказались в более выгодном положении, чем те влюблённые, которым запрещено даже видеться и которых родители насильно венчают с ненавистными избранниками.
При упоминании венчания Ялиоль слегка высвободилась из объятий Арсения и, поправив волосы, сказала:
– Не пора ли подумать о том, как нам выбраться?
– Может, повторим попытку? – сразу ответил Арсений, как будто размышлял именно об этом. – Ну, чтобы Мать рода появилась и хотя бы открыла засов нашей клетки?
– Тут появится её бестелесный образ, который и соломинку поднять не может. – Ялиоль пальцем остановила тянущиеся к ней губы Арсения. – Но я, как и ты, не намерена засиживаться здесь и медленно покрываться плесенью.
– У тебя есть идея, как нам выбраться? – Арсений игриво вскинул бровь.
– Пока нет, но для начала нужно хотя бы вытереть слёзы, – улыбнулась Ялиоль.
Она сказала это не случайно: лицо Арсения попало в луч слабого света, отчего на его щеках заблестели не высохшие дорожки.
– Я не плачу, – сразу смутился он, но Ялиоль остановила его руки, поспешившие стереть следы мужской слабости, как называл слёзы Катрам.
– Тебе хотелось тогда оказаться на месте Суграфана, когда мне пришлось слизывать его слёзы?
– Ещё бы!
Ялиоль хитро посмотрела на довольного и в то же время слегка растерянного юношу и с несвойственными ей интонациями произнесла:
– Нам всего лишь запретили целоваться…
– Ялиоль?!
Девушка игриво лизнула его щёку, затем вторую, и вдруг воскликнула:
– А ты знал, что твои слёзы… тоже сладкие?
– Я никогда не пробовал их на вкус… или просто забыл…
– Твои слёзы сладкие! – обрадовалась она внезапно промелькнувшей идее. – У людей таких не бывает…
– Я – человек!
Но Ялиоль будто не услышала его возмущения, она начала рассуждать вслух:
– Ты был частью сущности Архиса многие тысячи лет и всего лишь двадцать пять лет обитаешь в теле человека… У тебя наверняка сохранились некоторые качества, которыми обладал Элтор, взять хотя бы питание лиммой. А что, если у тебя есть и свойства Суграфана?
– Ты хочешь сказать… – наконец уловил её мысль Арсений.
Ялиоль поправила магический пояс, подаренный Матерью рода, и на всякий случай ещё раз лизнула щёку юноши. С пояса на подвязках свисали миниатюрные изваяния слуг Архиса. Эти божества исчезли вместе со своим хозяином, однако магические свойства пояса могли на некоторое время превратить его обладателя в любого из них.
– Если ничего не получится, то мы придумаем что-то иное, – успокоила себя она и передвинула пряжку на один из узелков, где была подвешена маленькая каменная фигурка Изомы.
Девушка в ожидании превращения зажмурилась, но ничего не произошло.
– Мне очень жаль, что я не имею свойств Суграфана, – искренне сожалел Арсений. – Мои слёзы просто сладкие.
– Нет, – улыбнулась Ялиоль, – кажется, они действуют, хоть и с опозданием.
Превращение началось: голова девушки расплылась подобно шляпке огромного гриба и обросла кружевной бахромой, а тело скрылось за длинными ветвистыми щупальцами и стало полупрозрачным. Юноша даже увидел сердце, наполнившееся голубой кровью. Оно пульсировало и волнами испускало от себя свет.
– Изома всегда завораживала своей красотой, – любуясь её плавными движениями, вспомнил Арсений.
Невесомая медуза светящимся призраком облетела их тесную клетку и, просунув гибкие щупальца в решётку, быстро нашла засов и открыла дверь.
– Ты свободен, мой милый спутник, – протяжным голосом произнесла Ялиоль и с удовольствием пошевелила щупальцами.
Арсений последовал за ней, и вскоре они выбрались из подземелья.
– Знаешь, о чём я думаю? – спросила она и тут же сама ответила: – У нас гораздо больше общего, чем казалось, когда мы были детьми. Теперь мы оба – некие сущности, заключённые в тело человека. Может, поэтому с первой минуты нас тянуло друг к другу?
– Мне известно лишь одно: я человек и полюбил человека.
Арсений сурово сдвинул брови, но Ялиоль в полумраке этого не заметила.
Залы и коридоры королевского замка не были пусты, и вооружённые стражники встречались беглецам почти на каждом шагу. Они могли остановить любого, кто попытался бы ночью проникнуть в тронный зал, но не гигантское воплощение слуги Архиса.
При виде голубого сияния и струящихся из него щупалец ночная стража замка цепенела в то самое время, как молодой маг умело насылал на них заклинание покорности. Арсений не любил, когда Катрам применял смертельные заклинания, и в этом отличался от своего учителя.
Вскоре они очутились в просторном зале, иллюзию которого несколько часов назад представила их завороженному взору Кантра. Сейчас он был темнее, но всё равно выглядел впечатляюще.
– Если бы я знал, что тайное заклинание Кантры создаёт иллюзии, мы не оказались бы в ловушке, – прошептал Арсений.
– Зачем об этом думать, если в итоге получилось лучше, чем планировалось? – ободряюще произнесла Ялиоль. – Принц не захотел нас впустить, но мы оставим ему письмо с объяснениями.
Девушка попросила своего спутника воспользоваться магией и сделать так, чтобы здесь появились чернила с пером и бумага. Арсений легко исполнил поручение, а когда они вдвоём составили текст послания, то положили свёрнутый лист прямо на королевский трон.
– Взгляни. – Ялиоль указала щупальцем на стену.
Молодой маг поднял голову и увидел блестящий панцирь овальной формы, состоящий не из отдельных пластин, а из алмазных пирамидок.
– Вот о чём говорила Мать рода, – подплывая ближе к святыне доринфийцев, сказала она. – Он всё равно будет похищен.
–– Но ты предупредила принца в нашем послании. Уверен, он примет меры.
–– Не совсем. – Ялиоль лукаво отвела взгляд. – Ты ведь понимаешь, что у нас нет иного выхода?
–– Ты предлагаешь украсть артефакт?! – Арсений изумлённо уставился на нее. – Мать рода не говорила, что похитителями станем мы… Это как-то…
–– Мы это сделаем. Я всё объяснила Мшантису в нашем послании.
–– Ты уже призналась?
–– Да. – невозмутимо ответила Ялиоль. – Ты ведь хотел нарушить планы таинственного злоумышленника? У нас появилась такая возможность.
Арсений тяжело вздохнул и проверил, не наложено ли заклятие на королевскую реликвию. К своему удивлению, он не обнаружил магической защиты.
– Очевидно, принц весьма уверен во внешней охране замка, – решил молодой маг и позволил Ялиоль снять со стены святыню.
Девушка пожелала сделать это непременно сама и осталась очень довольна, когда тяжёлый алмазный панцирь показался ей пушинкой.
Покинув тронный зал, они вышли на балкон, откуда хорошо просматривалась стена с торчащим из неё куском синего малахита. За время их пребывания в темнице никому из магов не удалось извлечь его. Арсений воспользовался заклинанием перемещения и убедился, что на диск богини оно не действует.
– Если не можешь повлиять на объект, меняй окружающие его предметы, – изрёк он, словно правило, и предложил Ялиоль вернуть себе человеческий облик.
Светящаяся медуза передвинула пряжку на прежнее место, и началось обратное превращение.
– В теле Изомы я была гораздо сильнее, – заметила Ялиоль, едва успев подхватить внезапно отяжелевший панцирь.
Молодой маг решил воздержаться от комментариев и с помощью заклинания переместил девушку на диск из синего малахита. Почувствовав хозяйку, тот как будто ожил, цветные разводы на его поверхности пришли в движение, и диск легко отделился от стены. Ялиоль подобрала Арсения, и они под покровом ночи покинули пределы королевского замка.
Глава 4. Похитители и свидетели
Пламя костра согревало двух путников, остановившихся у подножия гор королевства Фалидар. После многочасового стремительного полёта над горами границы Доринфии остались далеко позади, и похитители священного панциря могли не опасаться погони. Они сидели у огня, касаясь друг друга плечом, однако радости на их лицах не было.
– Тебя по-прежнему беспокоят слова Матери рода? – Ялиоль заглянула в глаза Арсения.
– Да, и теперь не только они, – задумчиво ответил юноша. – Тебе нравятся твои превращения в слуг Архиса.
– Я такого не говорила.
– К чему слова, если это заметно? – настаивал Арсений. – Ты не понимаешь, как призрачна сила, которую они дают.
– А тебе откуда известно? – Ялиоль не договорила и отстранилась от Арсения. Она с прищуром посмотрела на него и сказала: – Как же я могла забыть, что в тебе жил Элтор?
– Он всего лишь слуга Архиса! – Арсений протянул руку к поясу Ялиоль и взял первую попавшуюся фигурку, свисающую с него. – Божества, изображённые на подвесках, – его рабы, они не властны выбирать, чему посвятить своё существование…
Скудная растительность Фалидара отнюдь не лишала здешние места особого очарования, хотя Ялиоль и Арсений, казалось, не замечали его. Справа, вдалеке, у подножия гор виднелось хвойное редколесье, слева расползались бескрайние торфяные болота со смертоносными испарениями, а перед путешественниками – равнинная местность, рассеченная многочисленными притоками реки Румии.
– Я ведь не стала одним из них, а лишь на время примерила, как чужую одежду.
– Ялиоль подняла с земли подле себя сухую ветку колючего кустарника нардим и бросила в костёр.
– Опасность в том, что ты начинаешь получать от этого удовольствие. – Арсений рассеянно проследил за полётом ветки, которую тут же поглотило жаркое пламя, и снова стал смотреть вдаль.
Костёр освещал лишь небольшой участок вокруг себя, а за ним растянулись ковры серо-голубого лишайника, из которого торчали ветви одиноких кустарников.
– Чушь! Мне не может нравиться принимать образ уродливых чудовищ. – Ялиоль вдруг поднялась, стряхнула пыль с длинной юбки, разрезанной на широкие ленты с вышивкой, и отошла в темноту.
– Я же не осуждаю, а просто хочу, чтоб ты понимала всю опасность таких превращений…
Ялиоль лишь повела плечом и обхватила себя руками. Её кружевная накидка с капюшоном совсем не годилась для холодных ночей лесотундры. Арсению ничего не оставалось, как пойти за ней.
– Думаешь, я говорю глупости?
Ялиоль не ответила. Тогда Арсений встал рядом так близко, что их плечи соприкоснулись. Сильные ветра Фалидара не давали облакам затянуть небо, и ночью можно было видеть все звёзды, точно на ладони.
– Я не допущу, чтобы у тебя появились щупальца или хвост, как у пантероида. – Арсений осторожно обнял её, чтобы укрыть от холода.
– Тебе тоже стоит об этом задуматься, ведь он маг, как и ты. – Ялиоль усмехнулась, представив Арсения на месте чёрного колдуна. – Хотя я бы не отказалась иногда дёргать тебя за хвост…
Арсений чувствовал тепло её тела, и сердце его болезненно сжималось от невыразимой тоски. Неужели они никогда не смогут быть ближе, чем сейчас?
– Это утешает, – тихо произнес он. – Идём к костру. Здесь холодно.
– Да, но красиво. – Она указала рукой на бескрайнее звёздное небо, возвышавшееся над коврами лишайника. – Никогда не думала, что тундра может быть настолько живописной.
– В каждом месте можно найти что-то прекрасное, хотя, на мой вкус, нет ничего лучше папоротниковых лесов Саматронии.
– А мне понравились горы, хотя они довольно суровы. – Ялиоль глянула на острые скалы за спиной, в темноте похожие на иглы гигантского спеклана, взяла Арсения за руку и потянула к костру. – Идём, тебе еда не нужна, а я уже умираю с голоду. Поищем, что у нас осталось из припасов. – Она порылась в заплечном мешке и вытащила надломленную хруску – лепёшку с орехами. Это всё, что осталось от прошлой трапезы, ведь они не планировали оказаться в темнице и надеялись пополнить запасы провизии, как только добудут панцирь.
Голод, скорей всего, был единственным чувством, которое Ялиоль с трудом могла сдерживать. Она уселась ближе к огню и скрестила ноги.
– Может, хочешь поужинать со мной, расскажешь ту историю о своём брате? – Она протянула Арсению кусок лепешки и плоскую бутыль с ароматной булькой, которую тоже отыскала в заплечном мешке.
Арсений помрачнел и ответил:
– Я не хочу о нём говорить сейчас.
– Он умер? – осторожно спросила Ялиоль.
– Нет, конечно! – испуганно воскликнул Арсений. – Евсей жив…
– Ну хоть опиши Евсея. Какой он?
– Мы близнецы, – нехотя ответил он.
– В Фалидаре живет твоя копия?! – восторженно заговорила Ялиоль. – Не могу себе представить, что где-то есть ещё один ты!
Арсений ничего не ответил, он даже отошёл от костра, категорически не желая продолжать разговор о брате.
– Мы словно поменялись местами: угрюмой всегда была я, – вдруг сказала Ялиоль. – Гони прочь плохие мысли, как советовала Мать рода, иначе эллолианы умрут от переедания, если обитают где-то рядом.
Арсений мягко улыбнулся и, наклонившись, поднял с земли алмазный панцирь. Блики костра играли на его гранях миллионом искр.
– Как думаешь, зачем он нужен вору? Неужели только ради камней?
– Сомневаюсь, что найдётся ювелир, который согласится купить священный артефакт, особенно зная легенду черепахи-прародительницы доринфийцев.
– Черепаха-прародительница? – удивился юноша. – Доринфийцы решили забыть, что были с бантолианцами, хильтеранцами и саматронцами единым народом, который, насколько мне известно, не порождала на свет древняя рептилия.
– Они верят в эту забавную легенду, если вспомню, то расскажу… А сейчас давай подумаем, что делать с добытой святыней.
Они внимательно разглядывали панцирь и заметили на нижней стороне дугообразные крепления.
– Наверняка его использовали в древних ритуалах, – предположила Ялиоль, пытаясь надеть на себя алмазную реликвию.
– Мы ничего не знаем об этом панцире. – Арсений обеспокоенно глянул на неё.
– Выглядит вполне безобидно.
– Я серьёзно. – Арсений буквально вцепился в панцирь, останавливая Ялиоль. – Я не знаю, можно ли будет его потом снять.
– Ты же маг – что-нибудь придумаешь. – Ялиоль дёрнула панцирь на себя, но Арсений держал его крепче.
– А если превратишься в черепаху?
Ялиоль испуганно скинула с себя панцирь, хотя страх был вовсе не таким сильным; кажется, ей, и правда, нравились превращения в кого-то посильнее человека, но она отбросила эту мысль, не желая развивать её. Она отставила панцирь и задумалась.
– Я пошутил, – с интересом наблюдая за реакцией спутницы, сказал Арсений и полез в потайной нагрудный карман. Нечто спрятанное там оказалось листом, вырванным из книги.
– Инструкция по использованию панциря?
– Какая ты догадливая! – Он улыбнулся и развернул инструкцию. – Я хотел с помощью магии переместить из доринфийской библиотеки фолиант, где говорится о панцире сцифомедузы, но удалось вырвать только лист.
– Когда ты успел это сделать?
– Пока мы бродили по тёмным коридорам в поисках тронного зала, я решил извлечь хоть какую-то пользу…
– Ты полон сюрпризов! Что здесь написано? – оживилась девушка.
Арсений пробежался глазами по тексту (читал он всегда быстро). На странице говорилось, что панцирь можно использовать как щит. Он давал человеку, надевшему его, совершенную защиту, а вовсе не превращал в черепаху, как боялся молодой маг.
– Для чего украшать стену такой ценной вещью? – изумилась девушка. – Почему Мшантис не надевал его?
– Панцирь тяжелый, да и зачем принцу его неуязвимость? На Доринфию никто не нападает, и у принца нет завистливых младших братьев или сестер, претендующих на трон.
– Да, ты прав, Мшантис чувствует себя в безопасности за высокими стенами и под защитой двух колдунов. – Ялиоль лукаво подмигнула и добавила: – А вот я, пожалуй, попробую его примерить. Очень интересно, как именно он действует. Поможешь?
Она встала, отложив нетронутый ужин. Арсений лишь мгновение колебался, но всё же взял панцирь, приложил его к спине девушки, а она зацепила застежки у себя на плечах. Едва Ялиоль опустила руки, в ту же секунду алмазные пирамиды обернулись горстками драгоценных камней, разбежавшихся по её телу, словно муравьи, оставив на теле только крепления, за которые можно снять панцирь. Драгоценные камни покрыли кожу от ступней до темени, и сквозь корочку сверкающих алмазов на юношу уставились испуганные вишнёвые глаза.
– В книге об этом не написано, – пожал плечами маг. – Но мы ведь можем снять несокрушимую броню.
Он ещё не прикоснулся к дугообразным креплениям, как алмазы погрузились в кожу девушки, будто ягоды в сметану.
– Тебе не больно?! – успел вскрикнуть Арсений, вспомнив, как на его ладони перемещались камни со слабеющих рук учителя.