Эпигоны древней империи

Ауттор беспокойно замычал, задергался и мешок начал раскачиваться, все увеличивая амплитуду, а потом попытки вырваться прекратились и мычание перешло в легкий скулеж. Энвелла проанализировала действия собрата по несчастью и поняла, что это только порыв бессилия. Хорошо, допустим раскачиванием она перетрет веревку и свалится на пол. Дальше что? Как освободиться без посторонней помощи?

Опять послышался грохот открываемого замка и в камеру вошли два стражника, которые согласно ритуалу смены караула, проверяли охраняемые объекты. Теперь до утра никто сюда не зайдет и не будет мешать подведению итогов жизни. Один из воинов подошел к Энвелле, потрогал мешок и покачал головой, явно размышляя о том, что с такой девкой не грех и ночку провести. Его товарищ покачал головой, пригрозил пальцем и намекнул о грядущей исповеди у священника. И снова наступила тишина, звенящая, тяжелая, усиливающая состояние безысходности. Потом пришел липкий, без сновидений сон, проваливший сознание в черную бесконечную пустоту.

В пустоте пришлось лететь очень долго, словно в пространственном переходе из одной точки в другую. Очень похожее ощущение, но нервы, ожидание развязки просто отключили способность мыслить. И ты летишь и летишь, засасываемый в воронку, где нет понятий пространства и времени. Ты никто и будешь никем, даже элементарной частицей или квантом излучения. Полет прервался весьма неожиданно и Энвелла проснулась от того, что мешок тяжело грохнулся на каменный пол. Неужели пора отправляться в котел?

Над мешком, воровато озираясь, наклонился Леэд. Он аккуратно вытащил кляп, приложил два пальца к губам, призывая молчать и принялся аккуратно разрезать кожу, ссохшуюся до твердости сапожной подошвы. Все-таки надо быть очень везучей дурочкой, чтобы тебя вытаскивали из всех неприятностей, в которые может влипнуть твоя белокурая головка. Следопыту пришлось возиться довольно долго, но кожа таки поддалась мужской силе и твердости металла.

Освободившись от кокона Энвелла долго растирала руки и ноги, пыталась почистить платье от испражнений, а потом махнула рукой, бесполезно. Встала на ноги, попыталась сделать шаг, но закружилась голова и Леэд придержал даму. Как ее распирало любопытство, что есть штука страшная, погубившая не одну кошку, потому лучше молчать. Все-таки подготовка пилота дорогого стоит и через несколько минут девушка вполне овладела своим телом настолько, что могла идти.

– Так, стражник спит! – прошептал Леэд, – В вино добавлено сонное зелье, потому он не проснется до утра. Я договорился с корчмарем, и было сделано с пойлом все, что надо. Этот тип, с некоторых пор, его постоянный клиент. Корчмарь, тот самый парень, которого ты спасла своим появлением в деревне. Мы уйдем по тайному ходу, который я обнаружил в подвале. Им не пользовались лет двести, потому никто ничего не узнает. Поняла?

– Да, – прошептала Энвелла, не веря своему счастью, – Что ты делаешь?

– Набиваю мешок серой и опилками, потом брошу туда угли, чтобы подумали, что ты ушла в Преисподнюю.

– Дай мне свой нож.

– Зачем? – пожал плечами следопыт, но возражать не стал.

Девушка взвесила в руке хорошо сбалансированное оружие, пошатываясь подошла к Ауттору и одним быстрым движением перерезала ему горло. Глухой хрип и осужденный захлебнулся собственной кровью. По щекам красавицы потекли слезы, ибо она была не в силах сдержать эмоции.

– Зачем? Это жертва твоим покровителям?

– Это милосердие, Леэд, милосердие! – прошептала девушка и торопливо вытерла окровавленные ладони о подол платья.

– Понимаю, – кивнул спаситель, – Давай подвесим этот тюк обратно. Помоги.

С мешком провозились довольно долго, а потом внутрь были высыпаны угли из глиняной коробочки и помещение стало наполняться едким дымом, от которого першило в горле и хотелось кашлять. Леэд указал на проход в глубине камеры, плотно задвинул каменную створку и зажег факел, чтобы освещать дорогу. Энвелла откашлялась от дыма, сделала глоток сухого вина из фляги спасителя и немного успокоилась.

– Скоро рассвет?

– Нет, почтеннейшая, еще довольно долго. Со спасением!

– Спасибо, – сквозь слезы улыбнулась принцесса, – Везет же мне влипать во всякие неприятности. Скажи, я полная дура?

– Вопрос философский, – хмыкнул спаситель, а потом рассмеялся, – Я просто не верил, что ты ведьма и знал, что ты настоящая Вета.

– И ошибся. Я не Вета и никогда не была ею.

– А где она? Жива? Наверное, благообразная старушка?

– Ее больше нет. Как бы это понятнее сказать, убита демонами, которые вернули «черный мор» в Сагатор. Так что я не буду больше изображать мою небесную покровительницу и буду собой.

– Не думал, что на небесах тоже непонятное творится. Можно просьбу?

– Какую?

– Если выберемся из этой передряги, то заберешь меня с собой? Хочется увидеть то, что не видел никто.

– Куда забрать, в Ад или Рай?

– Все-равно. Как Вас величать теперь? Совсем запутался.

– Принцесса Энвелла Виманарская, – усмехнулась девушка, – Но где этот Виманар я и сама не знаю.

– Найдем, я же следопыт, – ответил Леэд и преклонил колено, – Можно я буду твоим рыцарем и вассалом?

– Пусть будет так.

– В таком случае, моя госпожа, следуйте за мной.

Кто сказал, что у взрослого человека не меняется характер? Сама еще этого, не осознавая Энвелла изменилась в очередной раз в своей недолгой по меркам ее расы жизни, хотя для таких, как Леэд это было сродни вечности. Они шли по древнему каменному тоннелю, выбитому многие века назад, наполненному затхлым сырым воздухом. Невелика неприятность в сравнении с котлом и прочими сомнительными удовольствиями дикарского бытия Янтариса. Девушка сдернула с головы платок, брезгливо его выбросила, попыталась разгладить некогда пышные белокурые волосы и криво усмехнулась. Ничего страшного, волосы отрастут снова, а вот прошлого уже не вернешь, но, опять же, кто сказал, что будущее хуже? Настроение, конечно, паршивое и даже с мужем нельзя поругаться, чтобы снять напряжение. Бедняга, знает ли он какое счастье ему уготовано, пока шляется непонятно с кем? Господи, она уже ревнует? Какой ужас! Плохо то, что слишком разоткровенничалась с Леэдом, все-таки этот дикарь мог все понять не так, как надо.

– Ты все сделала правильно, – прорезался внутренний голос, – Достойно Великой Энту Мнайдры.

– Появился, учитель, чтобы у тебя язык парализовало! – мысленно съязвила девушка в ответ, – Ты мог вскоре воспитывать кусок мяса, сваренный в масле.

– Нет, дорогуша, нет! Именно подобные ситуации убирают извращения из твоих мозгов. Ты сама осознала, что следует быть не только красивой женщиной, но и делать так, чтобы за тобой шли. Умница, твоя мать была бы тобой довольна.

– А отец?

– Не знаю. Он был очень своеобразен, хотя ты настоящая дочь своего отца.

– Скажи хотя бы, как зовут моего мужа? Жене то можно это знать?

– Можно, но пока не нужно, – рассмеялся наставник и замолк.

Тоннель казался бесконечным, словно ему нет конца и края. Леэд зажег второй факел, остановился возле небольшой ниши со скамьей и достал из сумки кусок вяленого мяса с сухарями.

– Долго еще идти?

– Не очень, моя госпожа, – ответил следопыт, – Подкрепитесь немного. Хех, старость не радость. Мне ведь скоро седьмой десяток стукнет, а вот потянуло на приключения. Совсем из ума выжил.

– Мне с тобой очень спокойно, благодарю.

– Рыцарь и слуга благородной дамы на то и нужен, чтобы ей было спокойно. Как выйдем отсюда, пойдем в мое горное убежище. Я туда перенес доспехи госпожи и оружие, до последнего метательного ножа, немного добыл денег и спрятал копье де Брасса, ибо рыцари только позорят его имя. Путь он не муж Госпожи, а свекр, но ведь все-равно близкий родственник, который не заслужил позора. Если бы не он, мои родители бы умерли, а так, от судьбы не уйдешь. Та, что теперь возрожденная Вета говорит, что сэр Брасс – это пособник Тьмы и ей верят все, даже отец Итар.

– Спасибо, Леэд, – вздохнула Энвелла, размышляя о том, что делать дальше, – Представляю, какой там переполох.

– Еще все тихо, но скоро начнется, – рассмеялся спутник, – Пора идти, нечего сидеть в этом подвале.

Леэд подождал пока дама окончит прием пищи, потянулся и направился вперед, изредка рассматривая полустертые знаки на стенах.

* * *

С вершины горы, с которой вся деревня выглядела, как на ладони, было удобно наблюдать за местной суетой в честь праздника открытия речной навигации. Весна полностью вступила в свои права, река вскрылась ото льда, и рыцари готовились отправиться в путь на баржах, чтобы побыстрее добраться к столице, осажденной войсками герцога Андирского. Запах прелой травы и оттаявшей земли создавали неповторимый аромат, который может быть только весной, созвучный мыслям всего живого, наполнявшего окрестности радостными звуками.

Молодая женщина в доспехах, закутанная в рыцарский плащ стояла в зарослях кустарника, любовалась небом, ярким солнцем и наблюдала за тем, что творится в деревне. На площади, окруженный свитой, стоял Великий Магистр Ордена, на руку которого опиралась «святая», разряженная так, словно собралась на бал, а не на войну. С такого расстояния трудно что-либо рассмотреть, но Энвелла почти знала, о чем там разговор. Вот же, стерва, таки добилась своего, выставив себя такой Ветой, какую хотели видеть. И ладно, с них станется.

За две недели удалось привести себя в порядок, восстановить силы и даже волосы слегка отросли, что не могло не радовать. От скуки Энвелла училась управляться с луком и сделала определенные успехи, хотя пока не профессиональный стрелок, но уже и не новичок. Леэд ушел в деревню за новостями, а его сюзерен вышла прогуляться, пострелять из лука и привести в порядок мысли. Попробуй тут разберись с этими самыми мыслями, когда они скачут весной без всякого порядка и даже воют не в унисон, а создают бессвязную какофонию, каждая на свой лад.

Уйти бы подальше из этих мест, но нельзя, пока эти рыцари не покинут деревню, находившуюся в своеобразном каменном мешке с выходом только по реке. Есть путь через горы, но перевал откроется только к началу лета и ждать не позволяла виртуальная заноза в попе, а может не виртуальная? Девушка потрогала ладонью кожаные штаны и пришла к выводу, что во всем виновата весенняя хандра. Она натянула на боевом луке, подаренном охотником, тетиву, вытащила стрелу и прицелилась в маленького пушистого зверька. Нет, зачем убивать такого симпатягу? Зверек тихонько пискнул, показал длинный язык и скрылся в зарослях, короче никакой благодарности за то, что остался жив.

На склоне послышался едва слышный треск, который можно было спутать с возней грызунов на деревьях. Девушка снова натянула тетиву, но выстрелить не успела или не захотела, что скорее всего.

– Молодость есть молодость. Уже и не подберешься неслышно, – послышался голос тяжело дышавшего Леэда, – В деревне можно с ума сойти. Дайте старику руку, госпожа, присяду и отдышусь немного.

Следопыт тяжело опустился на замшелый пень, достал флягу и сделал пару глотков, а потом протянул ее даме. Энвелла усмехнулась, отпила немного сухого вина и устроилась рядом, прямо на земле.

– Что новенького? Как там поживает очередная Лжевета?

– Да что сказать. Все решили, что Вы, госпожа, провалились в Ад, принеся в жертву бедного Ауттора. Часовой у дверей видно так нанюхался серных паров, что очень красочно описал, как едва спасся от толпы демонов. Парень слегка тронулся рассудком и теперь стал личным телохранителем «святой», завидная должность. У них проблема. Не знают куда девать смолу и масло, потому погрузили это все на баржу, чтобы использовать при случае по назначению.

– Забавно. А чего там за шум на площади? Даже сюда слышно.

– Вчера, прямо в церкви, было объявлено, что сэр Брасс Целитель на самом деле является демоном, который наслал «черный мор» на Сагатор и, когда было собрано нужное число жертв, сам же его и прекратил. Неблагодарные твари. А раз так, то Орден теперь не имеет к «демонам» никакого отношения и именуется просто «Рыцари Света». Вот так-то.

– Отец Итар это все принял? Его что, опоили?

– Все может быть, – ответил Леэд и достал мешочек с нюхательной травой, – Как бы там ни было, но они решили подержать герцога Андирского и выступают ему на помощь. Лжевета может быть очень убедительной, если захочет. А на площади собрались, чтобы казнить Рисбренда, не пожелавшего нарушить присягу короне.

– Идиоты, – зевнула Энвелла, – Он этого не заслужил. Его можно спасти?

– А надо? Он умрет на плахе достойно, как и положено рыцарю, не сомневаюсь.

– Боишься?

– Ваше Высочество! Мне уже нечего бояться и терять нечего в мои годы. Мы сможем дать бой толпе этих дураков-рыцарей? Там, кроме магистра никто меча толком держать не умеет, но их много. Затопчут! Мне бы сдать Вас на руки мужу и спокойно в Виманаре откинуть копыта в тепле и благости. Рисбренд хороший человек, но смерть, как правило, забирает лучших.

– Сколько до казни? – жестко, с металлическими нотками, спросила Энвелла, как положено офицеру Звездной Империи спросила, без нытья, свойственного благородным особам, – Ты знаешь, куда посадили командора?

– Видно на роду мне написано, что своей смертью не умру, – заметил Леэд, – Пока сварганят эшафот, найдут палача пройдет часа два и к обеду отрубят голову его же собственным мечом. Сидит Рисбренд в позорной яме на краю деревни и охраняется караулом из пяти стражников.

– Хорошо. Мы можем пройти к пристани и стрелами с паклей поджечь баржи? Если там мое масло, то нельзя, чтобы такой товар пропадал зря. Или ты считаешь, что я в баржу не попаду?

– Упаси меня такое подумать, – проворчал следопыт, – Надеетесь, что поднимется переполох и под шумок спасти парня? Можем попробовать. Как я понимаю, возражения не принимаются?

– Нет, – ехидно улыбнулась принцесса.

– О да, так себя вел и твой папаша, хотя он был хитрее, умнее, изысканнее. За тобой идут, как шли за ним, – проворчал в голове внутренний голос и снова умолк.

– В таком случае, моя госпожа, – поднимаясь с пенька сказал Леэд, – Я за своим луком, просмоленными стрелами, да и кольчужку надо нацепить. Встретимся на восточном склоне, а по нему спустимся к реке. Я укажу куда стрелять. Обмотайте ноги тряпками, чтобы не грохотать по камням. Сними тетиву с лука и замени на другую, промасленную.

Леэд скрылся на лесной тропе, оставив Энвеллу в одиночестве. Она опять усмехнулась, обмотала ступни мягким войлоком, заменила тетиву на луке и легко побежала к восточному склону. Под ногами не хрустнул ни один сучок, молодая травка смягчала шаги, хотя, конечно, панцирь и пластины на кольчуге не давали двигаться быстрее, да и плащ цеплялся за ветки. Наглый грызун прыгнул на плечо, застрекотал и скрылся в ближайшем дупле, маленькая хвостатая зараза, так и до инфаркта довести можно.

Энвелла остановилась, чтобы отдышаться и закрепить ножны на поясе, мешавшие плавности движений. Оглянулась вокруг и с наслаждением вдохнула воздух, пряный, насыщенный ароматом молодой зелени. Все спешишь куда-то, не замечая красоты вокруг. Сорвала цветок у подножия замшелого дерева, ощутила его приторно сладкое дыхание, успокаивающее своим прикосновением и закрепила в волосах. Хорошо, но надо идти, если уж решила кого-то спасти от неминуемой смерти. Тропинка впереди вилась серой, размокшей лентой и тут надо быть осторожнее, чтобы не свернуть шею на ближайшем повороте.

Опять препятствие. На этот раз в виде двух хищников, занимающихся процессом зачатия новых себе подобных зверьков. Можно их шугануть, но принцесса только вздохнула, ибо ее персональный муж шлялся неизвестно где, наверняка не думая о весеннем настроении супруги. Может хоть лесные обитатели порадуются жизни, а их можно и обойти, чтобы не напугать. Пусть хоть кому-то будет хорошо.

На тропу Энвелла вышла чуть ниже условной метки и увидела внизу небольшую каменную площадку, на которой стоял Леэд. Старичок? Как он успел раньше ее? Это тебе не на тренажере гонять по виртуальному космосу. Глухой говорите дедушка? Слышит, наверное, на особой частоте, поскольку повернулся к ней и помахал рукой, а ведь не было ни одного постороннего звука. Вот и играй с такими в прятки.

– Но как? – обиженно надула губы девушка.

– Вот так, – улыбнулся Леэд, вытаскивая из ее волос цветок, – Вот причина! Ветер дул на меня, и я почуял запах. Другой бы не обратил внимания, но старого хищника на мякине не проведешь. Эти цветы растут выше по склону и рядом их нет.

– Не нос, а хроматограф, – пробурчала Энвелла, – Идем?

– Не спешите, госпожа. Бери десяток стрел, пропитанных горючим составом, стрелять будешь ими. А скажите, моя повелительница, а как будете поджигать стрелы? Не искрами же из глазок?

– Пойти в домик, принести факел и…

– Так я и думал. Вот тебе, глиняная коробочка с углями, смотри не разбей и не подпали что-то там у себя. Придем на место, откроешь крышку, коснешься стрелой жара, и пропитка сразу вспыхнет. Потом стреляй, причем быстро. Понятно?

– Угу, – кивнула воительница, тоскуя по привычному лучевому оружию, к которому привыкла.

– За мной и тихо. Нас могут услышать.

И снова спуск. Снизу стали слышны голоса зевак, крики грузчиков, ругань шкиперов, обычная суета в любом порту, хотя деревенская пристань и отдаленно не походила даже на средней паршивости гавань. Леэд руководил жестами, без слов и Энвелле стоило немало трудов понять, что от нее хотят. Требовалось, в принципе, немного: идти без шума, не визжать от страха и смотреть по сторонам. Эти требования изрядно веселили имперского майора, особенно когда следопыт, залюбовавшись своей спутницей, едва не нарушил маскировку.

Весенние, почти голые без листвы деревья маскировали слабо и пришлось довольно долго искать место для стрельбы. Леэд остановил выбор на относительно ровной сухой площадке, защищенной скальным останцем. Здесь был неплохой прострел целей, а уж не попасть в баржу надо уметь. Видимо настало время перерыва, а может просто отослали рабочих по домам, чтобы успели перекусить и не опоздали на казнь. Все-таки не каждый же день отрубают голову благородного рыцаря его собственным мечом и будет что рассказать потомкам в долгие зимние вечера, попивая горячее вино со специями. Сомнений быть не могло, поскольку пристань опустела настолько, что остались только два орденских оруженосца в качестве охраны, да местный ростовщик-меняла считал выручку. Какая там казнь, если денежка счет любит и ей нравится, когда металл протирают тряпочкой от грязных следов деревенских лап. В стране война и всегда можно найти место, где отправляют на тот свет очередного благородного героя, вот сомнительное удовольствие от казни не заменит экстаза от прибыли. Велика невидаль отрубить голову, а вот если бы могли отрубленную голову обратно прирастить и оживить человека, то на это стоило бы взглянуть да прикинуть, сколько на этом можно поднять деньжат. Может так, а может иначе думал ростовщик, напевая похабную песенку.

– Так, видишь баржу справа? Там еще не все весла поставили? На корме стоят бочки в два ряда? Целься в средний бочонок, где ротозеи не вытерли то, что пролили, да еще и на крышке оставили промасленную ветошь. Гореть должно славно. Я выстрелю в тюки со смолой, что на пристани. Готова? Доставай огонек и пускаешь стрелы по моей команде.

Энвелла кивнула, вытащила глиняную коробочку и осторожно открыла крышку. Угольки тлели, давая очень приличный жар. Если честно, то она, дитя космической цивилизации редко видела живой огонь, такой, каким его применяли далекие предки, не знавшие напалма, зажигательных смесей, лазерного оружия. Даже здесь в лесу, на очаге, варил пищу Леэд, поскольку находившаяся рядом женщина не умела готовить без микроволновой печки и долго училась разводить тривиальный костер.

– Чего ждешь? – прошипел Леэд и подбросил на угли пару сухих веточек с ближайшего дерева, – Поджигай стрелу и по моей команде выстрел.

Энвелла кивнула, вытащила из колчана стрелу и наконечник засверкал веселым огоньком. Короткий отсчет и две оперенные тростинки, оставляя за собой дымный след понеслись к целям. Тюки и бочка со смолой вспыхнули почти одновременно. Для верности стрелки выстрелили еще раз, не промахнулись, и торопливо отошли на тропу в сторону деревни. Принцесса на мгновение задержалась, нацарапала кинжалом на глиняной крышке какой-то знак и выбросила коробочку на дорогу так, словно метнула гранату, далеко и точно.

Полусонных охранников не сразу разбудил истошный вопль ростовщика, а когда они очнулись, баржи и пристань полыхали огнем. Клубы черного дыма поднялись в небеса, на мгновение затмив даже местное солнце. В деревне ударили в набат, но попробуй кото-то оторвать от сиесты, которую не в состоянии был бы нарушить даже Конец Света. То-то и оно, что «пожарные» начали подходить тогда, когда пламя уже подбиралось к лесистому склону горы.

Крики в речном порту остались позади и снова ничто не нарушало весенней радости обитателей леса, хотя черный дым на горизонте был явным диссонансом этого дня. А, собственно, почему диссонанс? Может это было естественным проявлением желания спасти чью-то голову? Бежать пришлось недолго, хотя в доспехах это было очень непросто. Тело покрылось потом, кожаная рубаха прилипла к телу и очень хотелось почесать спину. Как вообще можно бегать без термобелья, средств гигиены по удалению потоотделения и прочих прелестей обычного армейского бытия?

– Стоп! – словно услышал мысли дамы Леэд, – Вон там ручей! Надо привести себя в порядок, а то воняем, что не положено хищникам. По запаху нас могут опознать.

– Не у всех же такой тонкий нюх, – рассмеялась девушка, – А мы успеем?

– Тушить пожар будут долго и у нас есть время немного перекусить и смыть с себя пот. Госпожа, я ведь не только на лесных зверей охотился, но и убивал по заказу себе подобных. Есть такой грех на душе. Но никто никогда не узнал, кто это сделал, поскольку я всегда обращал внимание на мелочи. Для всех я старый и больной охотник, который пропивает былую славу в кабаке. Пусть так и думают дальше.

– И многих убил? – спросила Энвелла, развешивая одежду для просушки на дереве, – Просто интересно.

– Достаточно, денег на жизнь хватает. У Вас же есть один недостаток, красота. Вы способны довести до греха даже монаха или старого импотента, типа меня.

– Прикажете изуродовать себя?

– Зачем? То, что дано от бога следует хранить и ценить. Хух, вода ледяная, но свежая. Бодрит. У меня в сумке холодный травяной чай и немного вяленого мяса. Приготовишь? – хитро прищурился Леэд.

– Конечно, – согласилась Энвелла, выходя из ручья.

– Все хотел спросить об ошейнике. Что это? Зачем? Смотрится красиво, но очень похоже на знак рабыни.

– Так пожелал мой муж, – соврала принцесса, – Это символ того, что я принадлежу только ему и никому другому. Пояс верности рядом не стоял. Любой, кто захочет меня, умрет в страшных муках, кроме супруга. Можно сказать, что я и есть рабыня того, за кого выдали замуж.

– Вот уж не думал, что на небесах способны на такое. Если бы королева носила такое украшение, то очень много вельмож бы сдохли, – рассмеялся охотник, убийца или кто он там есть на самом деле, – Благодарю за мясо. Оденься, а то даже нос посинел от холода. Хорошо бы костер развести, но нельзя. Теперь я понимаю, почему на небесах нет супружеской измены. Пойдем тихо, медленно, чтобы не потеть.

Диверсанты, а как их еще по-другому назвать, оделись и Леэд указал дорогу, на которой сквозь деревья уже просматривались крыши домов околицы деревни.

* * *

Вы пробовали когда-либо сидеть в «позорной яме»? Лучше не пробовать, смею вас уверить. Благородный рыцарь Рисбренд тоже никогда не думал, что дойдет до такого унижения, но судьба иногда играет в свои игры, словно заядлый игрок. Командор сидел, прислонившись к грязной, пропитанной водой стенке и размышлял о том, что прежняя «святая» была куда ближе к святости, чем нынешняя. Слово он свое не нарушил, но что значат слова? Даже принц не будет долго горевать о его участи и найдет себе другого советника. Иное дело, что если мятежный герцог возьмет столицу, то принцу тоже приготовят плаху, на которой он гордо, как может быть иначе, примет смерть, чтобы лет через сто быть причисленным к лику святых.

Часовые, неблагодарные твари, не только оскорбляли пленника, но и мочились на него, чтобы не покидать пост, припоминая все бывшему командиру. Начальник караула, во всех подробностях рассказывал, как строят эшафот и все интересовался, как править кромку лезвия его меча, чтобы отрубить голову с первого раза, одним ударом. Рисбренд не обращал на это внимания, а просто вспоминал свою жизнь, мысленно прощался с родными, жалея, что не смог передать родовой меч сыну.

– Эй, паршивая морда! – раздался голос вверху, – Ты еще жив? Вижу, что, жив! Тут мастер спрашивает из какого дерева лучше сделать плаху? Я сказал, что тебе пофиг. Верно? Гы-гы!

Рисбренд не отвечал, только вздрогнул, когда на голову вылили очередной поток помоев. В королевской тюрьме с пленниками обращались ничуть не лучше, ничего нового, но вот все время мучило то, что он не признал ту, другую Вету за настоящую святую. Типа воздержался и получил за воздержание по заслугам. Мало того, что позорно отрубят голову, так и сидишь в полном дерьме в ожидании своего часа. Может она была действительно истинной Ветой? Этого он не узнает никогда.