Иммигранты. Сборник рассказов

Марина сходила к врачу, получила справку о том, что у неё депрессия. Ей назначили пособие для малоимущих и фудстемпы – талоны на еду. Особенность этих талонов заключается в том, что они могут использоваться только для приобретения продуктов. По ним нельзя купить готовую еду, спиртное, табачные изделия, бытовые и хозяйственные товары.

Америка – страна больших возможностей. Те, кто приехали без знания английского языка, кому не повезло сразу хорошо устроиться, начинают свой путь с того, что сидят на государственных социальных пособиях. Многие не видят в этом ничего страшного.

Лиду взяли на работу. Кабинет химии был необычный и требования к работе в нём были особенные. Необходимо было подготовить рабочее место, рационально разместить реактивы, посуду, принадлежности, чтобы не пришлось тянуться через стол, опрокидывая рукавом колбы и пробирки. Освободить стол от вещей, которые не потребуются для выполнения опытов во время урока.

Когда она училась в школе, химия была её любимым предметом. Может быть потому, что вела уроки Людмила Ивановна – молодая, симпатичная учительница. Весь класс обожал её, а заодно и уроки, которые она вела. Лида вдруг вспомнила четверостишие, которое читала им Людмила Ивановна с юмором, напоминая о технике безопасности:

Кончив повторять стихотворение, она весело рассмеялась, с нежностью вспомнив свои школьные годы.

Лида проснулась рано утром, вставать не хотелось. Мысли так и крутились в её голове, не давая забыть о своих проблемах. Почему у неё не сложились хорошие отношения с зятем? Ведь она была за их брак. Помогала, как могла. Небольшие разногласия между ними начались с самого начала, ещё во время их свадьбы. С появлением Дани они усилились.

Молодые оставили ребёнка на бабушку. Приезжали ненадолго и очень редко. В эти короткие наезды Гриша постоянно своим поведением подчёркивал, что это он отец Дани, и он будет распоряжаться, как его надо воспитывать. В эти моменты зять бесцеремонно отодвигал тёщу в сторону, а ей становилось обидно, так как она обожала ребёнка, растворилась в нём полностью, чувствуя огромную ответственность.

Ей вспомнился один случай. Внуку тогда было четыре года.

В тот день Лида встала с радостным чувством от мысли, что сегодня приедут Лера и Гриша. Была середина июня, но погода не по-летнему стояла прохладная. Всю первую половину месяца лили дожди, и только вот уже второй день, как появилось тёплое долгожданное солнышко.

Сквозь занавески пробрался солнечный лучик и нарисовал на стене зайчика. Окно было приоткрыто и слышались голоса соседок, собравшихся рано утром за молоком. Они так громко разговаривали между собой, что чуть не сбили её с мысли. Данька болел целую неделю ангиной. У него была высокая температура. Правда сейчас он уже выздоровел, можно было бы пойти и немножко погулять с ним.

– Одену потеплее его, и пойдём, – подумала Лида, – без свежего воздуха тоже плохо.

Послышались звуки подъезжающего автомобиля, и она услышала голоса дочери и зятя, которые рассчитывались с таксистом. Они приехали немного раньше, чем она их ожидала.

Данька в это время сидел за своим маленьким столиком и увлечённо что-то рисовал. Это был очаровательный ребёнок. Светлые волосы сами закручивались в колечки и красиво обрамляли его личико. Увидев родителей, он не проявил никаких эмоций. Он давно их не видел и за это время успел отвыкнуть.

– Данька, здравствуй, мой дорогой, – радостно воскликнул Гриша, и бросился обнимать сына.

– Здлавствуйте, спокойно ответил мальчик, потом аккуратно выскользнул из объятий отца и снова сел рисовать.

– А что это за шарф намотан на твоей шее? На улице такая хорошая погода, а ты сидишь дома, весь укутанный, – недовольным тоном произнёс отец.

– Я болел, – печально ответил мальчик тихим голосом, слегка повернув при этом голову и разведя в сторону ручки. – Бабушка давала мне тёплое молоко с мёдом, и я пил лекавства.

– Ничего, Данька! Теперь мы займёмся с тобой закаливанием. Снимай свой шарф, и пойдём в ванную, я оболью тебя холодной водой, и скоро ты будешь здоров как бык. Я тебя быстро вылечу! А то я смотрю, из тебя здесь растят «мимозу».

– Гриша, что ты говоришь? Я сегодня первый день после болезни хотела вывести его на улицу погулять всего на полчасика, и то, боюсь, вдруг там ветерок прохладный, – сказала взволнованно Лида.

– Вечно вы его нежите да кутаете. Я сказал, что он пойдёт сейчас принимать душ!

От таких его слов у бабушки сжалось сердце от страха, что малыш опять заболеет. На помощь пришла Лера. Она почувствовала, что уже с первой минуты появления их в родительском доме назревает конфликт и решила отвлечь их от этой темы.

– Мама, – сказала она ласковым голосом, чтобы немного успокоить всех, – давайте перекусим что-нибудь, а то мы проголодались. Я пойду на кухню поставлю чайник. Мы привезли с собой хорошие конфеты, сыр, колбасу. Гриша, помоги мне сделать бутерброды. Они отправились на кухню накрывать на стол, а Данька подошёл к бабушке и нежным, почти плачущим голосом стал просить:

– Лидуся, пойдём, погуляем, ты же обещала, что мы пойдём сегодня на улицу.

– Солнышко моё, ну ты же слышал, что сказал папа, как я могу его ослушаться?

– Если ты не пойдёшь сейчас со мной гулять, – сказал малыш серьёзным голосом, в котором было столько горя и разочарования, – я больше никогда-никогда не пойду с тобой на улицу. – Лида поняла, что этот маленький человечек не шутит.

Она стала быстро одевать его, но в это время из кухни вышел Гриша. Увидев одетого сына, он разозлился и недовольно сказал:

– Куда это вы собрались? Я же сказал, что мы сейчас пойдём закаляться. Хватит болеть. Холодная вода и зарядка быстро вылечат его.

Не успели бабушка и Лера ахнуть, как Гриша схватил сына, зашёл с ним в ванную, по дороге быстро снимая и скидывая с него одежду. Ребёнок испуганно заплакал, Лида побежала вслед за ними, но Гриша ловко закрыл дверь изнутри и включил воду. Всё это произошло мгновенно. Данька кричал, надрывался, Лида стояла и плакала, а Лера колотила в дверь и уговаривала:

– Гриша, открой! Выпусти Даню!

Через несколько минут Гриша вышел, держа в руках мокрого, испуганного и зарёванного сына.

– Что вы устроили истерику, я ничего плохого ему не сделал. Просто облил прохладной водой.

Гулять они, конечно уже не пошли. Вечером у мальчика поднялась высокая температура. С этого дня малыш стал недолюбливать отца. У Лиды с зятем установились очень напряжённые отношения. По поводу воспитания ребёнка между ними всегда возникали разногласия.

Данила попал в полицейский участок. Ему грозила тюрьма, но суд присудил пребывание в реабилитационном центре. После лечения он решил вступить в ряды американской армии. Терять ему было нечего, и он пошёл в рекрутский офис. Там вкратце рассказал свою историю, предъявил паспорт гражданина США и прошёл первый тест.

Спустя три месяца он отправился в приёмный пункт, откуда их повезли на военную базу. Он в последний раз подписал документы и отправился в медпункт, в группе новобранцев.

Потом они летели на самолёте, ещё два часа ехали на автобусе. В полночь их встретил сержант и, накричав, отправил в барак, выдав постельное бельё.

Первая неделя оказалась нудной: подъём в четыре утра, прививки и бумажная волокита. Ему очень хотелось спать, но это было запрещено. При малейшей попытке поговорить с другими новобранцами, на них накидывались сержанты и кричали в нескольких сантиметрах от уха.

Казармы для новеньких были рассчитаны на несколько человек, в них находились одноярусные кровати, несколько туалетных кабинок и душевая.

Первые дни они маршировали, и Данила натёр огромную мозоль. Новую армейскую обувь надо было разнашивать. Потом бегали под истошные крики сержантов. Новобранцы падали, на них наступали. Данила споткнулся и упал, за это на него наорал злобным голосом сержант и обругал его отборным американским матом.

Постепенно сержанты сменили тон, и вскоре Даня узнал, почему к нему так неприязненно относились. Когда ему пришлось рассказать о себе, он многих удивил: не каждый день сержантам и солдатам приходилось встречать русского в американской армии. За ним сразу закрепилась кличка «русский шпион» и его служба началась по-настоящему.