Стихотворения

Чары месяца

Медленные строки

1Между скал, под властью мглы,Спят усталые орлы.Ветер в пропасти уснул,С моря слышен смутный гул.Там, над бледною водой,Глянул месяц молодой,Волны темные воззвал,В море вспыхнул мертвый вал.В море вспыхнул светлый мост,Ярко дышат брызги звезд.Месяц ночь освободил,Месяц море победил.2Свод небес похолодел,Месяц миром овладел,Жадным светом с высотыТронул горные хребты.Все безмолвно захватил,Вызвал духов из могил.В серых башнях, вдоль стены,Встали тени старины.Встали тени и глядят,Странен их недвижный взгляд,Странно небо над водой,Властен месяц молодой.3Возле башни, у стены,Где чуть слышен шум волны,Отделился в полумглеБелый призрак Джамиле.Призрак царственной княжныВспомнил счастье, вспомнил сны,Все, что было так светло,Что ушло – ушло – ушло.Тот же воздух был тогда,Та же бледная вода,Там, высоко над водой,Тот же месяц молодой.4Все слилось тогда в одноЛучезарное звено.Как-то странно, как-то вдруг,Все замкнулось в яркий круг.Над прозрачной мглой землиНебеса произнесли,Изменяяся едва,Незабвенные слова.Море пело о любви,Говоря: «Живи! живи!»Но, хоть вспыхнул в сердце свет,Отвечало сердце: «Нет!»5Возле башни, в полумгле,Плачет призрак Джамиле,Смотрят тени вдоль стены,Светит месяц с вышины.Все сильней идет прибойОт равнины голубой,От долины быстрых вод,Вечно мчащихся вперед.Волны яркие плывут,Волны к счастию зовут,Вспыхнет легкая вода,Вспыхнув, гаснет навсегда.6И еще, еще идут,И одни других не ждут.Каждой дан один лишь миг,С каждой есть волна-двойник.Можно только раз любить,Только раз блаженным быть,Впить в себя восторг и свет, —Только раз, а больше – нет.Камень падает на дно,Дважды жить нам не дано.Кто ж придет к тебе во мгле,Белый призрак Джамиле?7Вот уж с яркою звездойГаснет месяц молодой.Меркнет жадный свет его,Исчезает колдовство.Скучным утром дышит даль,Старой башне ночи жаль,Камни серые глядят,Неподвижен мертвый взгляд.Ветер в пропасти встает,Песню скучную поет.Между скал, под влагой мглы,Просыпаются орлы.

«Можно жить с закрытыми глазами…»

Можно жить с закрытыми глазами,Не желая в мире ничего,И навек проститься с небесами,И понять, что все кругом мертво.Можно жить, безмолвно холодея,Не считая гаснущих минут,Как живет осенний лес, редея,Как мечты поблекшие живут.Можно все заветное покинуть,Можно все бесследно разлюбить.Но нельзя к минувшему остынуть,Но нельзя о прошлом позабыть!

Лесной пожар

Стараясь выбирать тенистые места,Я ехал по лесу, и эта красотаДеревьев, дремлющих в полуденном покое,Как бы недвижимо купающихся в зное,Меня баюкала, и в душу мне проникДремотных помыслов мерцающий родник.Я вспомнил молодость… Обычные мгновеньяНадежд, наивности, влюбленности, забвенья,Что светит пламенем воздушно-голубым,И превращается внезапно в черный дым.Зачем так памятно, немою пеленою,Виденья юности, вы встали предо мною?Уйдите. Мне нельзя вернуться к чистоте,И я уже не тот, и вы уже не те.Вы только призраки, вы горькие упреки,Терзанья совести, просроченные сроки.А я – двойник себя, я всадник на коне,Бесцельно едущий – куда? Кто скажет мне!Все помню… Старый сад… Цветы… Чуть дышат ветки…Там счастье плакало в заброшенной беседке,Там кто-то был с лицом, в котором боли нет,С лицом моим – увы – моим в шестнадцать лет.Неподражаемо-стыдливые свиданья,Любви несознанной огонь и трепетанья,Слова, поющие в душе лишь в те года:«Люблю», «Я твой», «Твоя», «Мой милый», «Навсегда».Как сладко вместе быть! Как страшно сесть с ней рядом!Как можно выразить всю душу быстрым взглядом!О, сказкой ставшая, поблекнувшая быль!О, крылья бабочки, с которых стерлась пыль!Темней ложится тень, сокрыт густым навесомРодной мой старый сад, смененный диким лесом.Невинный шепот снов, ты сердцем позабыт,Я слышу грубый звук, я слышу стук копыт.То голос города, то гул глухих страданий,Рожденных сумраком немых и тяжких зданий,То голос призраков, замученных тобой,Кошмар, исполненный уродливой борьбой,Живое кладбище блуждающих скелетовС гнилым роскошеством заученных ответов,Очаг, в чью пасть идут хлеба с кровавых нив,Где слабым места нет, где силен тот, кто лжив.Но там есть счастие – уйти бесповоротно,Душой своей души, к тому, что мимолетно,Что светит радостью иного бытия,Мечтать, искать и ждать, – как сделал это я.Мне грезились миры, рожденные мечтою,Я землю осенял своею красотою,Я всех любил, на все склонял свой чуткий взор,Но мрак уж двинулся, и шел ко мне, как вор.Мне стыдно плоскости печальных приключений.Вселенной жаждал я, а мой вампирный генийБыл просто женщиной, познавшей лишь одно, —Красивой женщиной, привыкшей пить вино.Она так медленно раскидывала сети,Мы веселились с ней, мы были с ней как дети,Пронизан солнцем был ласкающий туман,И я на шее вдруг почувствовал аркан.И пьянство дикое, чумной порок России,С непобедимостью властительной стихииМеня низринуло с лазурной высотыВ провалы низости, тоски и нищеты.Иди, иди, мой конь. Страшат воспоминанья.Хочу забыть себя, убить самосознанье.Что пользы вспоминать теперь, перед концом,Что я случайно был и мужем и отцом,Что хоронил детей, что иногда, случайно…О нет, молчи, молчи! Пусть лучше эта тайнаУмрет в тебе самом, как умерло давно,Что было так светло судьбой тебе дано.Но где я? Что со мной? Вокруг меня завесаНепроницаемо-запутанного леса,Повсюду – острые и цепкие концыВетвей, изогнутых и сжатых, как щипцы;Они назойливо царапают и ранят,Дорогу застят мне, глаза мои туманят,Встают преградою смутившемуся дню,Ложатся под ноги взыгравшему коню.Я вижу чудища за ветхими стволами,Они следят за мной, мигают мне глазами,С кривой улыбкою. Последний луч исчез.Враждебным ропотом и смехом полон лес.Вершины шорохом окутались растущим,Как бы предчувствием пред сумрачным грядущим.И тучи зыбкие на небе голубомС змеистой молнией рождают гул и гром.Удар, еще удар – и вот вблизи, налево,Исполнен ярости и мстительного гнева,Взметнулся огненный пылающий язык.В сухом валежнике как будто чей-то крик,Глухой и сдавленный, раздался на мгновеньеИ замер. И кругом, везде – огонь, шипенье,Деревьев-факелов кипящий дымный адИ бури бешеной раскатистый набат.Порвавши повода, средь чадного тумана,Как бы охваченный прибоем океана,Мой конь несет меня, и странно-жутко мнеНа этом взмыленном испуганном коне.Лесной пожар гудит. Я понял предвещанье.Перед душой моей вы встали на прощанье,О тени прошлого! Простите же меняНа страшном рубеже, средь дыма и огня!

В душах есть всё

1В душах есть всё, что есть в небе, и много иного.В этой душе создалось первозданное Слово!Где, как не в ней,Замыслы встали безмерною тучей,Нежность возникла усладой певучей,Совесть, светильник опасный и жгучий,Вспышки и блески различных огней, —Где, как не в ней,Бури проносятся мысли могучей!Небо – не там,В этих кошмарных глубинах пространства,Где создаю я и снова создамЗвезды, одетые блеском убранства,Вечно идущих по тем же путям, —Пламенный знак моего постоянства.Небо – в душевной моей глубине,Там, далеко, еле зримо, на дне.Дивно и жутко – уйти в запредельность,Страшно мне в пропасть души заглянуть,Страшно – в своей глубине утонуть.Все в ней слилось в бесконечную цельность,Только душе я молитвы пою,Только одну я люблю беспредельность —Душу мою!2Но дикий ужас преступления,Но искаженные черты, —И это всё твои видения,И это – новый – страшный – ты?В тебе рождается величие,Ты можешь бурями греметь,Из бледной бездны безразличияИзвлечь и золото и медь.Зачем же ты взметаешь пыльное,Мутишь свою же глубину?Зачем ты любишь все могильноеИ всюду сеешь смерть одну?И в равнодушии надменности,Свой дух безмерно возлюбя,Ты создаешь оковы пленности:Мечту – рабу самой себя?Ты – блеск, ты – гений бесконечности,В тебе вся пышность бытия.Но знак твой – страшный символ вечности —Кольцеобразная змея!Зачем чудовище – над бездною,И зверь в лесу, и дикий вой?Зачем миры, с их славой звездною,Несутся в пляске гробовой?3Мир должен быть оправдан весь,Чтоб можно было жить!Душою там, я сердцем – здесь.А сердце как смирить?Я узел должен видеть весь.Но как распутать нить?Едва в лесу я сделал шаг —Раздавлен муравей.Я в мире всем невольный враг,Всей жизнею своей,И не могу не быть – никак —Вплоть до исхода дней.Мое неделанье для всехПокажется больным.Проникновенный тихий смехРазвеется, как дым.А буду смел – замучу тех,Кому я был родным.Пустынной полночью зимыЯ слышу вой волков,Среди могильной душной тьмы —Хрипенье стариков,Гнилые хохоты чумы,Кровавый бой врагов.Забытый раненый солдатИ стая хищных птиц,Отца косой на сына взгляд,Развратный гул столиц,Толпы глупцов, безумный рядЖивотно-мерзких лиц.И что же? Я ли создал их?Или они меня?Поэт ли я, сложивший стих,Или побег от пня?Кто демон низостей моихИ моего огня?От этих тигровых страстей,Змеиных чувств и дум —Как стук кладбищенских костей,В душе зловещий шум, —И я бегу, бегу людей,Среди людей – самум.

В тюрьме

Мы лежим на холодном и грязном полу,Присужденные к вечной тюрьме.И упорно и долго глядим в полумглу:Ничего, ничего в этой тьме!Только зыбкие отсветы бледных лампадС потолка устремляются вниз.Только длинные шаткие тени дрожат,Протянулись – качнулись – слились.Позабыты своими друзьями, в стране,Где лишь варвары, звери да ночь,Мы забыли о солнце, звездах и луне,И никто нам не может помочь.Нас томительно стиснули стены тюрьмы,Нас железное давит кольцо,И как духи чумы, как рождения тьмы,Мы не видим друг друга в лицо!

Избранный

О да, я Избранный, я Мудрый, Посвященный,Сын солнца, я – поэт, сын разума, я – царь.Но предки за спиной, и дух мой искаженный —Татуированный своим отцом дикарь.Узоры пестрые прорезаны глубоко.Хочу их смыть – нельзя. Ум шепчет: перестань.И с диким бешенством я в омуты порокаБросаюсь радостно, как хищный зверь на лань.Но, рынку дань отдав, его божбе и давкам,Я снова чувствую всю близость к божеству.Кого-то раздробив тяжелым томагавком,Я мной убитого с отчаяньем зову.

Раненый

Я насмерть поражен своим сознаньем,Я ранен в сердце разумом моим.Я неразрывен с этим мирозданьем,Я создал мир со всем его страданьем.Струя огонь, я гибну сам, как дым.И понимая всю обманность чувства,Игру теней, рожденных в мире мной,Я, как поэт, постигнувший искусство,Не восхищен своею глубиной.Я сознаю, что грех и тьма во взоре,И топь болот, и синий небосклон —Есть только мысль, есть призрачное море,Я чувствую, что эта жизнь есть сон.Но, видя в жизни знак безбрежной воли,Создатель, я созданьем не любим.И, весь дрожа от нестерпимой боли,Живя у самого себя в неволе,Я ранен насмерть разумом моим.

Проклятие глупости

Сонет

Увечье, помешательство, чахотка,Падучая и бездна всяких зол,Как части мира, я терплю вас кротко,И даже в вас я таинство нашел.Для тех, кто любит чудищ, все находка,Иной среди зверей всю жизнь провел,И как для закоснелых пьяниц – водка,В гармонии мне дорог произвол.Люблю я в мире скрип всемирных осей,Крик коршуна на сумрачном откосе,Дорог житейских рытвины и гать.На всем своя – для взора – позолота.Но мерзок сердцу облик идиота,И глупости я не могу понять!

Уроды

Сонет

Я горько вас люблю, о бедные уроды,Слепорожденные, хромые, горбуны,Убогие рабы, не знавшие свободы,Ладьи, разбитые веселостью волны.И вы мне дороги, мучительные сныЖестокой матери, безжалостной Природы, —Кривые кактусы, побеги беленыИ змей и ящериц отверженные роды.Чума, проказа, тьма, убийство и беда,Гоморра и Содом, слепые города,Надежды хищные с раскрытыми губами, —О, есть же и для вас в молитве череда!Во имя господа, блаженного всегда,Благословляю вас, да будет счастье с вами!

Кузнец

Ты видала кузнеца?Он мне нравится, мой друг,Этот темный цвет лица,Эта меткость жестких рук,Эта близость от огня,Этот молот, этот стук, —Все в нем радует меня,Милый друг!Я хочу быть кузнецом,Я, работая, пою,С запылившимся лицомЯ смотрю на жизнь мою,Возле дыма и огняМного слов я создаю,В этом радость для меня, —Я – кую!

Проповедникам

Сонет

Есть много струй в подлунном этом мире,Ключи поют в пещерах, где темно,Звеня, как дух, на семиструнной лире,О том, что духам пенье суждено.Нам в звонах наслаждение одно,Мы духи струн мирских на шумном пире,Но вам, врагам, понять нас не дано,Для рек в разливе надо русла шире.Жрецы элементарных теорем,Проповедей вы ждете от поэта?Я проповедь скажу на благо света, —Не скукой слов, давно известных всем,А звучной полногласностью сонета,Не найденной пока еще никем!

Хвала сонету

Сонет

Люблю тебя, законченность сонета,С надменною твоею красотой,Как правильную четкость силуэтаКрасавицы изысканно-простой.Чей стан воздушный с грудью молодойХранит сиянье матового светаВ волне волос недвижно-золотой,Чьей пышностью она полуодета.Да, истинный сонет таков, как ты,Пластическая радость красоты, —Но иногда он мстит своим напевом.И не однажды в сердце поражалСонет, несущий смерть, горящий гневом,Холодный, острый, меткий, как кинжал.

Я не из тех

Сонет

Я не из тех, чье имя легион,Я не из царства духов безымянных.Пройдя пути среди равнин туманных,Я увидал безбрежный небосклон.В моих зрачках – лишь мне понятный сон,В них мир видений зыбких и обманных,Таких же без конца непостоянных,Как дымка, что скрывает горный склон.Ты думаешь, что в тающих покровахЗастыл едва один-другой утес?Гляди: покров раскрыт дыханьем гроз.И в цепи гор, для глаза вечно новых,Как глетчер, я снега туда вознес,Откуда виден мир в своих основах!

Ожесточенному

Я знаю ненависть, и, может быть, сильней,Чем может знать ее твоя душа больная,Несправедливая, и полная огнейТобою брошенного рая.Я знаю ненависть к звериному, к страстямСлепой замкнутости, к судьбе неправосуднойИ к этим тлеющим кладбищенским костям,Нам данным в нашей жизни скудной.Но, мучимый как ты, терзаемый года,Я связан был с тобой безмолвным договором,И вижу, ты забыл, что брат твой был всегдаСкорей разбойником, чем вором.С врагами – дерзкий враг, с тобой – я вечно твой,Я узнаю друзей в одежде запыленной.А ты, как леопард, укушенный змеей,Своих терзаешь, исступленный!

Разлука

Сонет

Разлука ты, разлука,

Чужая сторона,

Никто меня не любит,

Как мать – сыра земля.

Песня бродягиЕсть люди, присужденные к скитаньям,Где б ни был я, – я всем чужой всегда.Я предан переменчивым мечтаньям,Подвижным, как текучая вода.Передо мной мелькают города,Деревни, села с их глухим страданьем,Но никогда, о сердце, никогдаС своим я не встречался ожиданьем.Разлука! След чужого корабля!Порыв волны – к другой волне, несхожей.Да, я бродяга, топчущий поля.Уставши повторять одно и то же,Я падаю на землю. Плачу. Боже!Никто меня не любит, как земля!

Аромат солнца

Запах солнца? Что за вздор!Нет, не вздор.В солнце звуки и мечты,Ароматы и цветыВсе слились в согласный хор,Все сплелись в один узор.Солнце пахнет травами,Свежими купавами,Пробужденною веснойИ смолистою сосной,Нежно-светлотканымиЛандышами пьяными,Что победно расцвелиВ остром запахе земли.Солнце светит звонами,Листьями зелеными,Дышит вешним пеньем птиц,Дышит смехом юных лиц.Так и молви всем слепцам:Будет вам!Не узреть вам райских врат,Есть у солнца аромат,Сладко внятный только нам,Зримый птицам и цветам!

Воспоминание о вечере в Амстердаме

Медленные строки

О тихий АмстердамС певучим перезвономСтаринных колоколен!Зачем я здесь – не там,Зачем уйти не волен,О тихий Амстердам,К твоим церковным звонам,К твоим, как бы усталым,К твоим, как бы затонам,Загрезившим каналамС безжизненным их лоном,С закатом запоздалым,И ласковым, и алым,Горящим здесь и там,По этим сонным водам,По сумрачным мостам,По окнам и по сводамДомов и колоколен,Где, преданный мечтам,Какой-то призрак болен,Упрек сдержать не волен,Тоскует с долгим стономИ вечным перезвономПоет и здесь и там…О тихий Амстердам!О тихий Амстердам!

Исландия

Валуны и равнины, залитые лавой,Сонмы глетчеров, брызги горячих ключей.Скалы, полные грусти своей величавой,Убеленные холодом бледных лучей.Тени чахлых деревьев и море… О, море!Волны, пена и чайки, пустыня воды!Здесь забытые скальды на влажном простореПели песни при свете вечерней звезды.Эти Снорри, Сигурды, Тормодды, Гуннары,С именами железными, духи морей,От ветров получили суровые чарыДля угрюмой, томительной песни своей.И в строках перепевных доныне хранитсяРопот бури, и гром, и ворчанье волны, —В них кричит альбатрос, длиннокрылая птица,Из воздушной, из мертвой, из вольной страны.

«Нам нравятся поэты…»

Нам нравятся поэты,Похожие на нас,Священные предметы,Дабы украсить час —Волшебный час величья,Когда, себя сильней,Мы ценим без различьяСверканья всех огней, —Цветы с любым узором,Расцветы всех начал,Лишь только б нашим взорамИх пламень отвечал, —Лишь только б с нашей бурейСливался он в одно,От неба или фурий —Не все ли нам равно!

К Бодлеру

Как страшно-радостный и близкий мне пример,Ты все мне чудишься, о царственный Бодлер,Любовник ужасов, обрывов и химер!Ты, павший в пропасти, но жаждавший вершин,Ты, видевший лазурь сквозь тяжкий желтый сплин,Ты, между варваров заложник-властелин!Ты, знавший Женщину, как демона мечты,Ты, знавший Демона, как духа красоты,Сам с женскою душой, сам властный демон ты!Познавший таинства мистических ядов,Понявший образность гигантских городов,Поток бурлящийся, рожденный царством льдов!Ты, в чей богатый дух навек перелитаВ одну симфонию трикратная мечта:Благоухания, и звуки, и цвета!Ты – дух блуждающий в разрушенных мирах,Где привидения друг в друге будят страх,Ты – черный, призрачный, отверженный монах!Пребудь же призраком навек в душе моей,С тобой дай слиться мне, о маг и чародей,Чтоб я без ужаса мог быть среди людей!

К Лермонтову

Нет, не за то тебя я полюбил,Что ты поэт и полновластный гений,Но за тоску, за этот страстный пылНи с кем неразделяемых мучений,За то, что ты нечеловеком был.О Лермонтов, презрением могучимК бездушным людям, к мелким их страстям,Ты был подобен молниям и тучам,Бегущим по нетронутым путям,Где только гром гремит псалмом певучим.И вижу я, как ты в последний разБеседовал с ничтожными сердцами,И жестким блеском этих темных глазТы говорил: «Нет, я уже не с вами!»Ты говорил: «Как душно мне средь вас!»

«Мой друг, есть радость и любовь…»

Мой друг, есть радость и любовь,Есть все, что будет вновь и вновь,Хотя в других сердцах, не в наших.Но, милый брат, и я, и ты —Мы только грезы Красоты,Мы только капли в вечных чашахНеотцветающих цветов,Непогибающих садов.

Оттуда

Я обещаю вам сады…

КоранЯ обещаю вам сады,Где поселитесь вы навеки,Где свежесть утренней звезды,Где спят нешепчущие реки.Я призываю вас в страну,Где нет печали, ни заката,Я посвящу вас в тишину,Откуда к бурям нет возврата.Я покажу вам то, одно,Что никогда вам не изменит,Как камень, канувший на дно,Верховных волн собой не вспенит.Идите все на зов звезды,Глядите: я горю пред вами.Я обещаю вам садыС неомраченными цветами.

Луна

O, sovereign mistress of true melancholy.

Shakespeare[4]Луна богата силою внушенья,Вокруг нее всегда витает тайна.Она нам вторит: «Жизнь есть отраженье,Но этот призрак дышит не случайно».Своим лучом, лучом бледно-зеленым,Она ласкает, странно так волнуя,И душу побуждает к долгим стонамВлияньем рокового поцелуя.Своим ущербом, смертью двухнедельнойИ новым полновластным воссияньемОна твердит о грусти не бесцельной,О том, что свет нас ждет за умираньем.Но, нас маня надеждой незабвенной,Сама она уснула в бледной дали,Красавица тоски беспеременной,Верховная владычица печали!

«Я в глазах у себя затаил…»

Я в глазах у себя затаилОтраженье сокровищ чужих,Красоту позабытых могилИ другим недосказанный стих.Я в душе у себя отыскалГармонически бьющий родник:Этих струй уже кто-то алкал,Но губами он к ним не приник.Оттого-то в словах у меняТак загадочно много огней:Я закат непогасшего дня,Я потомок могучих царей.

И да и нет

1И да и нет – здесь все мое,Приемлю боль – как благостыню,Благославляю бытие,И если создал я пустыню,Ее величие – мое!2Весенний шум, весенний гул природыВ моей душе звучит не как призыв.Среди живых – лишь люди не уроды,Лишь человек хоть частию красив.Он может мне сказать живое слово,Он полон бездн мучительных, как я.И только в нем ежеминутно новоВидение земного бытия.Какое участье думать, что сознаньемНад смутой гор, морей, лесов и рек,Над мчащимся в безбрежность мирозданьемЦарит непобедимый человек.О, верю! Мы повсюду бросим сети,Средь мировых неистощимых вод.Пред будущим теперь мы только дети.Он – наш, он – наш, лазурный небосвод!3Страшны мне звери, и черви, и птицы,Душу томит мне животный их сон.Нет, я люблю только беглость зарницы,Ветер и моря глухой перезвон.Нет, я люблю только мертвые горы,Листья и вечно-немые цветы,И человеческой мысли узоры,И человека родные черты.4Лишь демоны, да гении, да людиСо временем заполнят все мирыИ выразят в неизреченном чудеВесь блеск еще не снившейся игры, —Когда, уразумев себя впервые,С душой соприкоснутся навсегдаЧетыре полновластные стихии:Земля, Огонь, и Воздух, и Вода.5От бледного листка испуганной осиныДо сказочных планет, где день длинней, чем век,Всё – тонкие штрихи законченной картины,Всё – тайные пути неуловимых рек.Все помыслы ума – широкие дороги,Все вспышки страстные – подъемные мосты,И как бы ни были мы бедны и убоги,Мы все-таки дойдем до нужной высоты.То будет лучший миг безбрежных откровений,Когда, как лунный диск, прорвавшись сквозь туман,На нас из хаоса бесчисленных явленийВдруг глянет снившийся, но скрытый Океан.И, цель пути поняв, счастливые навеки,Мы все благословим раздавшуюся тьмуИ, словно радостно-расширенные реки,Своими устьями, любя, прильнем к нему.6То будет таинственный миг примирения,Все в мире воспримет восторг красоты,И будет для взора не три измерения,А столько же, сколько есть снов у мечты.То будет мистический праздник слияния,Все краски, все формы изменятся вдруг,Все в мире воспримет восторг обаяния —И воздух, и солнце, и звезды, и звук.И демоны, встретясь с забытыми братьями,С которыми жили когда-то всегда,Восторженно встретят друг друга объятьями, —И день не умрет никогда, никогда!

Майя

Тигры стонали в глубоких долинах.Чампак, цветущий в столетие раз,Пряный, дышал между гор, на вершинах.Месяц за скалы проплыл и погас.В темной пещере задумчивый йоги,Маг-заклинатель, бледней мертвеца,Что-то шептал, и властительно-строгиБыли черты сверхземного лица.Мантру читал он, святое моленье;Только прочел – и пред ним, как во сне,Стали качаться, носиться виденья,Стали кружиться в ночной тишине.Тени, и люди, и боги, и звери,Время, пространство, причина и цель,Пышность восторга и сумрак потери,Смерть на мгновенье и вновь колыбель.Ткань без предела, картина без рамы,Сонмы враждебных бесчисленных «я»,Мрак отпаденья от вечного Брамы,Ужас мучительный, сон бытия.К самому небу возносятся горы,Рушится с гулом утес на утес,Топот и ропот, мольбы и укоры,Тысячи быстрых и звонких колес.Бешено мчатся и люди и боги…Майя! О, Майя! Лучистый обман!«Жизнь – для незнающих, призрак – для йоги,Майя – бездушный немой океан!»Скрылись виденья. На горных вершинахВетер в узорах ветвей трепетал.Тигры стонали в глубоких долинах.Чампак, цветок вековой, отцветал.

Индийский мотив

Как красный цвет небес, которые не красны,Как разногласье волн, что меж собой согласны,Как сны, возникшие в прозрачном свете дня,Как тени дымные вкруг яркого огня,Как отсвет раковин, в которых жемчуг дышит,Как звук, что в слух идет, но сам себя не слышит,Как на поверхности потока белизна,Как лотос в воздухе, растущий ото дна, —Так жизнь с восторгами и с блеском заблужденьяЕсть сновидение иного сновиденья.

Индийский мудрец

Как золотистый плод, в осенний день дозревший,На землю падает среди стеблей травы,Так я, как бы глухой, слепой и онемевший,Иду, не поднимая головы.Одно – в моих зрачках, одно – в замкнутом слухе;Как бы изваянный, мой дух навек затих.Ни громкий крик слона, ни блеск жужжащей мухиНе возмутят недвижных черт моих.Сперва я, как мудрец, беседовал с веками,Потом свой дух вернул к первичной простоте,Потом, молчальником, я приобщился в Браме —И утонул в бессмертной красоте.Четыре радуги над бурною вселенной,Четыре степени возвышенных надежд,Чтоб воссоздать кристалл из влаги переменной,Чтоб видеть мир, не подымая вежд.

Альбатрос

Над пустыней ночною морей альбатрос одинокий,Разрезая ударами крыльев соленый туман,Любовался, как царством своим, этой бездной широкой,И, едва колыхаясь, качался под ним океан.И порой омрачаясь, далеко на небе холодном,Одиноко плыла, одиноко горела луна.О, блаженство быть сильным и гордым и вечно свободным!Одиночество! Мир тебе! Море, покой, тишина!

Будем как солнце

Книга символов

1902. Весна

Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце.

Анаксагор

«Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце…»

Я в этот мир пришел, чтоб видеть СолнцеИ синий кругозор.Я в этот мир пришел, чтоб видеть СолнцеИ выси гор.Я в этот мир пришел, чтоб видеть МореИ пышный цвет долин.Я заключил миры в едином взоре,Я властелин.Я победил холодное забвенье,Создав мечту мою.Я каждый миг исполнен откровенья,Всегда пою.Мою мечту страданья пробудили,Но я любим за то.Кто равен мне в моей певучей силе?Никто, никто.Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце,А если день погас,Я буду петь… Я буду петь о СолнцеВ предсмертный час!